Ночной гость

Он приходит по ночам. Когда сон похож на зыбкое марево, когда невозможно понять, где начинается реальность. В такие ночи Мефодий видит, как в его комнату заходит человек и аккуратно садится на край кровати — почти жест вежливости, ведь он не начинает сразу, а даёт время привыкнуть к своему присутствию. Гость кажется прекрасным и очень похожим на самого Мефодия, но старательно поворачивается только одной стороной. Его голос ласков, а улыбка кажется мягкой и нежной. Мефодий знает, что будет дальше. Он знает, что скоро гость повернётся и станет видно его вторую, изуродованную половину лица. Знает, что после этого он будет полностью во власти гостя, но пока у него есть надежда вырваться, надежда сбросить этот странный паралич, который наваливается на него каждый раз, как во сне скрипит дверь. Гость поворачивается, и надежда тает, словно снег на раскалённой сковородке. Глаза гостя похожи на тёмные провалы, и Мефодия затягивает в них. — Ну, как поживаешь, дорогой? — гость улыбается насмешливо. Улыбка омерзительно растягивает кожу на изуродованной половине лица. Мефодий пытается дернуться, но не может. Гость ласково гладит его по груди. — Не пытайся освободиться. Ты не сможешь. Никогда не мог. Мефодий стонет, когда гость опускает голову и касается его губ нежным поцелуем. Губы гостя мягкие и тёплые, но Мефодию все равно кажется, что он целуется с гадюкой. Руки бесстыдно скользят по его телу, тонкие и изящные пальцы играют с сосками. Мефодий ненавидит себя, но стонет и выгибается под ласками — это ему позволено делать. И почему он только лёг спать без майки? Руки скользят ниже по животу и цепляют резинку трусов. — Ну, насколько ты большой мальчик? — гость ухмыляется и стягивает кусок ткани — последнюю и единственную его защиту. Член Мефодия начинает набухать от возбуждения, но пока ещё недостаточно. — Ну и ну, — гость качает головой, — так я начну думать, что ты не рад меня видеть. Не волнуйся, это мы исправим. Его рука обхватывает яички и сильно сжимает. Мефодий бесстыдно всхлипывает. — Уже что-то, — довольно говорит гость. Он обхватывает член и начинает двигать рукой вверх-вниз. Против своей воли Мефодий чувствует все возрастающее возбуждение и протестующе стонет. — Не сопротивляйся, — шепчет гость и ласково целует Мефодия за ухом. — Я знаю, ты этого хочешь. А потом он опускается и обхватывает губами головку. Мефодий может чуть приподняться и увидеть, как по его бедрам разметались длинные волосы, так похожие на его собственные, как мерно опускается и поднимается светлая голова. Гость слишком хорошо его изучил, он знает, как сильно надо сжать губы и как провести языком, чтобы Мефодий начал стонать в голос и метаться по кровати. — Ещё, — шепчет он бессвязно. — Ещё! Но вместо этого гость внезапно поднимает голову. — Ты знаешь, что мне нужно, — говорит он, разводя ноги Мефодия и скользя рукой к анусу. Пальцы ласково поглаживают кожу, и Мефодий уже почти готов согласиться, но находит в себе силы отрицательно помотать головой. Пока ещё находит. Гость разочарованно качает головой и исчезает, а Мефодий просыпается, тяжело дыша. Простыни мокрые от пота, член стоит колом, трусы куда-то пропали. Хватает нескольких конвульсивных движений рукой, чтобы излиться на бёдра белесоватой липкой жидкостью. После этого Мефодий переворачивается на бок и судорожно хватает ртом воздух, пытаясь погасить зреющие в груди рыдания. Глупцы те, кто думает, что бывший повелитель мрака мертв окончательно, ведь его часть всегда была с Мефодием, досталась в нагрузку к чужим силам. Часть, которая хочет власти и которая нашла странный способ ее получить. Мефодию страшно, и ему нужна помощь, но Арей давно мертв, Дафна в Эдеме, а больше он никому не смог бы рассказать об этих снах и о том, что с ним делает Кводнон. Хотя и этим двоим скорее всего не смог бы, ведь как рассказать — об этом? И все, что ему остаётся — это липкий страх и грязные простыни по утрам. Но больше всего Мефодий боится того момента, когда он не выдержит и согласится.