Огонь и лёд

Джинни Уизли, которая совсем скоро должна была стать Поттер, убегала из дома на ночь. Она надевала длинную дорожную мантию с капюшоном, брала свою любимую метлу и улетала прочь из Норы. Ее волосы всегда были распущенными, а под мантией не было ничего, кроме пояса и ажурных чулок. Она делала это не впервые, но каждый раз надеялась, что именно сегодняшний побег станет последним. Он годился ей в отцы, не говоря уже о том, что был врагом. Кажется, это было в прошлой жизни, когда он подбросил ей, одиннадцатилетней девочке, темномагический крестраж. Переписка с юным Томом Реддлом навсегда оставила отпечаток в ее душе. Подчиняясь власти невидимого собеседника, несформировавшаяся психика малышки Джинни получала травму за травмой, норовя аукнуться ей через много лет. И это произошло. Произошло, когда властный взрослый мужчина увидел в ее взгляде отчаянное желание подчиниться. И воспользовался этим. После первого раза ее стошнило. Она замкнулась и несколько дней приходила в себя. Делая вид, что ничего не случилось перед родными и друзьями, перед Гарри. Но через неделю она надела мантию на голое тело, как он и велел ей, оседлала метлу и улетела в ночь. Во время их встреч Люциус был изощрённым и жестоким. Он ни разу не сбросил маску холодности и презрения за все полгода их связи. Она прилетала, проникая в комнату через окно, которое он оставлял для нее открытым. Местом их встреч была мрачная комнатка с факелами в стене и множеством пугающих приспособлений. От встречи к встрече он знакомил ее с ними, со своими желаниями, со своим темным миром. Отбрасывая метлу к стене, она снимала мантию и становилась на колени, широко разводя их в стороны. Люциус сидел в массивном кресле у стены и ждал, пока его персональная шлюха не продемонстрирует полную свою готовность и повиновение. Иногда он был полностью одет, и этот контраст с ее наготой будоражил. Иногда же он встречал ее в халате и тапочках. Как сегодня. — Ближе. Его голос настолько хриплый и властный, что ей хотелось утонуть в нем, забыв обо всем на свете. Она покорно выставила руки вперёд и на четвереньках подползла к нему. Джинни не знала, стоит ли поднимать взгляд на его лицо, а потому вожделенно смотрела на его ноги и подол халата. Малфой поднял ногу и она без слов поняла, чего он от нее хочет. Она бережно сняла один его тапочек, отложив в сторону и вздрогнув, когда прохладная ступня небрежно прошлась по ее груди. Если до этого она не отдавала себе отчёта, то сейчас Джинни остро ощущала, как напряжены от возбуждения и ночной прохлады ее соски. Она взяла освобожденную от домашней обуви ногу Малфоя и нежно начала целовать. Сначала лёгкими касаниями проделала дорожку от пальцев к косточке, затем перешла к подошве. Облизала и потерлась носом о слегка загрубевшую кожу. Джинни начала заводиться от собственных действий и уже самозабвенно сосала его пальцы, почти мурлыча от удовольствия. Он уперся мокрой, от ее же слюны, ступней ей почти в живот и она бережно принялась за вторую ногу. Пока она жадно обсасывала его большой палец, он приказал посмотреть на него. Ее взгляд был абсолютно потерян. Они оба наслаждались её унижением и желанием подчиняться. Люциус развел ноги широко в стороны и она поняла, что под его халатом нет ничего. Ничего, кроме каменного стояка. Она приподнялась на коленях и уперлась лицом ему между ног. Люциус схватил ее за волосы, чтобы направить, но она и без того неплохо справлялась. Горячий мокрый язык ласкал его выбритые яйца, вылизывая их максимально тщательно. Джинни чувствовала, что ее смазка скапливается между ног, угрожая скатиться мутноватой слизкой капелькой на ее же бедро, но не смела себя коснуться, захлебываясь в ощущении собственной доступности и беспомощности. Люциус оттащил ее за волосы на расстояние вытянутой руки и достал палочку. Несколько предметов со стены, повинуясь невербальному заклинанию, отлевитировали к ним. Джинни ощутила, что ее ноги сковали металлические браслеты и, что теперь она не могла свести их из-за такой же металлической палки между ними. — В прошлый раз ты заслужила звание моего питомца, сучка. С этими словами он надел на нее ошейник со стальным кольцом и вдетой в него цепью. Холодный метал безвольно упал между ее ноющих сисек, а Люциус тем временем принял откровенно пошлую позу. Он потянул цепь ее ошейника на себя, но Джинни и без этого поняла, что хозяин хочет, дабы она уделила максимальное внимание его анусу. Это был один из самых грязных и самых любимых ее фетишей. Игнорируя неподвижность скованных ног, она постаралась подползти максимально близко и раздвинуть руками ягодицы своего мУчителя. Сперва робко и аккуратно, она принялась вылизывать его задницу, ощущая неуемную пульсацию в собственном лоне. Затем, все быстрее и настойчивей, она обрабатывала языком нежную кожу сомкнутых мышц. Его светло-розовый анус сводил ее с ума. Она тщательно лизала его, иногда проникая языком внутрь и лаская изнутри, чуть играя губами с этой розочкой нервных окончаний. Ее наградой стал сорвавшийся рык Люциуса, когда она особенно быстро стала отлизывать его зад и мошонку. Когда он встал и привязал ее ошейник к кольцу в стене, ее взгляд все ещё был затуманен поволокой желания. Он дал ей несильную пощёчину, чтобы та пришла в себя и сконцентрировала на нем все своё внимание. Джинни благодарно посмотрела на него уже более осознанно. Виртуозным взмахом палочки, он, словно дирижёр, связал ее руки за спиной, при помощи магических веревок. Стоя над ней, он несколько раз плюнул ей в лицо, а она лишь послушно ловила его плевки ртом с высунутым наружу языком. — Твой язык мне больше не понадобится, спрячь его и открой рот шире. Люциус застегнул у нее на затылке кожаный ремешок кляпа, металлическое кольцо которого открывало Джинни рот и не давало сомкнуть губы с зубами. — Я хочу отъебать твоё горло и кончить внутрь, а потому ты сглотнешь, как только я изольюсь в тебя. Ты поняла меня? Джинни согласно закивала, не в состоянии отвечать с инородным приспособлением во рту. Малфой сгорал от нетерпения. Его немаленький член стоял так сильно, что упирался в живот, пачкая его тонкими нитями прозрачной смазки. Он резко и размашисто стал долбить ее в самое горло, насаживая ее рот практически по яйца, что легонько хлопали по влажному от слюны и смазки подбородку. Он драл ее грубо и долго, лишь изредка давая отдышаться. Рвано и жадно вдыхая воздух между фрикциями, она старалась задерживать дыхание и впускать его максимально глубоко, подавляя рвотный рефлекс. Из ее глаз стекали слезы и тушь размазывалась по лицу черными разводами, отчего белки казались еще белее. Люциус упивался ее взглядом. Тем, что она терпит, ради его наслаждения. Прежде чем кончить, он зажал ей нос и сумел протолкнуть почти полностью в горло. Ее тело забилось, словно рыба, вытащенная из воды, но он уже не мог сдерживать себя, спуская густую горьковатую сперму в ее глотку. Вытащив член, он не разжимал ее нос, пока она не сглотнула все. — Умница. — Он потрепал ее по огненно-рыжим волосам и сбросил с себя халат. Не успев насладится свободой развязанных рук, Джинни услышала лязг таких же наручников с металлической перемычкой, как и на ногах. Которые сомкнулись на ее запястьях по воле Хозяина. Она стояла раком, словно скульптура на железных ножках, не в состоянии сдвинуть ни одну из конечностей. Люциус подошёл и закрепил к ее ошейнику грубую веревку с чем-то тяжёлым на конце. Услышав очередной плевок позади себя Джинни почувствовала, как его палец размазывает слюну меж ее ягодиц. Толстый металлический крюк, который и был на конце той веревки, вонзился в ее девственный анус, заставляя максимально прогибаться в спине. Отойдя на пару шагов от нее, Малфой оценивающе стал разглядывать плоды своих манипуляций. Оставшись довольным, он подошёл к ее щёлке и погрузил ей во влагалище два пальца. Она была настолько течной, что он почти сразу добавил и третий палец. Джинни изо всех сил выгибала спину, дабы уменьшить давление крюка в заднице. Она стонала, ощущая, как властные руки хозяйничают внутри ее естества. Не вынимая руки, Люциус призвал небольшой вибратор и пристроил его к давно опухшему и налившемуся кровью клитору. Он вставил в нее член, и одновременно с этим включил силиконовую игрушку. Он трахал ее сильно и жёстко, но Джинни хотела сейчас именно этого. Обездвиженная и раскрытая, она содрогалась всем телом, одновременно ощущая толчки толстого члена внутри и вибрирование игрушки снаружи. Ее оргазм ознаменовался неистовыми вскриками, которые даже кляп не сумел заглушить в полной мере. Едва кончив, она ощутила, как ее мужчина вынул из нее и переместился к ее лицу. Джинни подставляла лицо под струи его ароматной кончи и не смела закрыть глаза, понимая, что будет больно, когда сперма попадет в них. Спустив последние капли, Люциус вытер член о ее волосы и потянулся за халатом.

***

Нежась в теплой пенной ванне, Джинни наслаждалась прикосновениями умелых сильных рук. За дверями той самой комнаты Люциус был нежен и заботлив. Вымыв свою рыжую девочку, он помог ей вытереться и завернул в пушистый банный халат. — У меня есть для тебя подарок. Он призвал массивную коробку черного бархата. — Но я не… — Для меня типично дарить украшения, но само украшение довольно нетипичное. Открой. Джинни открыла железный замочек и уставилась на три серебряных анальных пробки разных размеров. Они были инкрустированы крупными сапфирами. — Под цвет глаз. Я хочу, чтоб к концу следующей недели ты могла умещать в своей попке самый большой плаг. С этой пробкой внутри ты придёшь ко мне в то же время, что и всегда, и мы поиграем с твоей растянутой дырочкой. Джинни уменьшила коробку и поцеловала руку Люциуса. Он погладил ее по щеке. — Ты же не забыла, что тебе нельзя кончать? Ни самой, ни во время секса с ним? Джинни отрицательно помотала головой, про себя вспоминая, как мастерски научилась имитировать оргазм, трахаясь с Гарри в миссионерской позе. Возвращаясь домой под утро, Джинни уверяла себя, что это было в последний раз. Но уже следующим вечером, прежде чем лечь спать, она достала самую маленькую пробку и осторожно попыталась ввести ее в анус. Синий камень преломлял лунный свет, отражаясь в зеркале, перед которым враскорячку стояла Джинни Уизли, в будущем Поттер, раздвигая свои ягодицы и предвкушая, как будет показывать самую толстую пробку своему Господину.