Дыхание

Джин Эрсо всё ещё дышит. Зачем-то. Она знает, что через минуту она исчезнет, так что можно бы остановиться, тем более что разодранные после быстрого бега лёгкие наполнены острым песком, царапающим нос и горло. Но она продолжает делать болезненные вдохи. Джин чувствует рваный быстрый ритм своего сердца где-то в горле и дыхание Кассиана на своей шее. Джин старается думать о том, какая холодная у него рука, которую она изо всех сил старается не сжимать с безумным отчаянием, а не о том, как дрожит земля под её коленями. Джин понимает вдруг, что не знает имён людей, которых увлекла за собой. Она не спросила, да впрочем, это и не нужно. Их запомнят те, кто выживет, у кого ещё будет смысл что-то помнить. Печальнее то, что она совсем не знает человека, которого держит сейчас в объятьях. Его имя — Кассиан Андор, он повстанец, воюет с шестилетнего возраста; он смел, живёт (жил) Восстанием и сейчас умрёт рядом с ней. Вот и всё. Джин хотела бы узнать больше. Она сама хотела бы столько ему сказать. Её кажется, что у них с Кассианом одно дыхание на двоих: так синхронно они дышат. А может быть, дышит уже только Джин. Держится за безвольную холодную руку и закрывает глаза. Звёздочка с сердцем из кайбера слишком яркая. Слепит даже сквозь закрытые веки, сметая горизонт. Джин Эрсо дышит ещё секунду. Потом исчезает.