Оторва для семьянина

Можно бесконечно думать о том, какая именно частичка любимого человека тебя в нём привлекает. Будь то едва заметный шрамик на щеке, или родинка в районе шеи. Шелковистые чёрные волосы и невероятно блестящие тёмные глаза также можно добавить в этот список, но, сколько ни старайся, сколько ни пополняй пунктами бесконечный состав, конечного результата не достигнуть. Нельзя выделить что-то одно, как и нельзя вычеркнуть и, чтобы не допустить даже попытки подобного, Химавари изучала взглядом всего Чонгука. От милой сонной мордочки до смешно шевелящихся во сне пальцев ног. Он причмокивал губами и морщил нос, часто ворочаясь, а девушка с трудом могла сомкнуть глаза даже на мгновение. Боялась упустить этот миг безграничного счастья. Когда кажется, что всё проще некуда, а утром не нужно торопиться на очередное собеседование, чтобы получить работу и хоть как-то сберечь последние отложенные деньги. Их она получала на карманные расходы от отца, откладывала на будущее, и не прогадала. Отец не простил ей безрассудного отказа от дальнейшего обучения. Она, в свою очередь, не смогла жить под одной крышей с родителями, из чьих уст даже вместо приветствия сыпались упрёки. — Глупая Химавари, — шептала себе под нос девушка и неуверенно улыбалась. Несмотря на то, что это всего лишь одна ночь, несмотря на проблемы в жизни и отсутствие поддержки, она стала счастливой, пускай всего на несколько часов. — Мышонок, дай мне ещё немного поспать, — сонно пробормотал Чон, морща нос в ответ на лёгкие касания холодных пальцев. Химавари грустно усмехнулась, запоздало осознав, что даже во сне Чонгук думает о дочери. Она ни в коем случае не ревновала, только если слегка завидовала. Вряд ли найдётся девушка, к которой он будет столь внимателен и нежен, как к своей дочурке. Эта девочка заняла всё его сердце целиком, едва ли там осталось место для кого-либо ещё. Хери. Это имя она слышала всего пару часов назад, став случайным свидетелем ссоры. Позднее, и сам парень рассказал ей о причинах появления странной полупьяной особы на пороге его дома. Говорил бесстрастно, не злился и не выдавал каких-либо чувств, но по себе Сато знала, как сложно забыть человека, напоминание о котором всегда будет рядом. У Химавари это шрам под левой лопаткой, У Чонгука — любимая дочь. Чудесная девочка…. Которой, несмотря на любовь и заботу отца, очень нужна мать. Сможет ли она претендовать на этот титул? Захочет ли? Терзая себя подобными размышлениями, Химавари с трудом смогла уснуть, да и то ближе к утру, когда рука сама невольно разместилась на шее Чона, а тело Сато непроизвольно не придвинулось ближе, намереваясь навсегда сохранить в памяти это тепло его присутствия рядом. Чонгук не заметил, или просто не пытался увидеть грусть в глазах Химавари. Прошлая ночь, полная размышлений, оставила свой след в её мыслях, обнародовать который она пока не спешила. Пусть даже нет у них шансов на совместной будущее, и есть лишь только «сейчас», для простой девушки, живущей в маленькой квартирке, заставленной мольбертами и красками, этого достаточно. Она из тех людей, кто может любить без отдачи, просто потому что так приказало ей сердце, и, чтобы выразить это, Химавари медленно приблизилась к Чону, едва тот успел проснуться, и сладко чмокнула в губы. И не стесняется она обнажённых тел, не покрывается румянцем от накативших воспоминаний — ей просто хорошо здесь, рядышком с ним. — Доброе. Как спалось? — сонно улыбаясь, спросил Чонгук, едва ли не мурлыча от удовольствия. Он уже успел подзабыть эту сладкую негу расслабления, когда не нужно торопиться на работу или отбиваться от безобидных, но настойчивых требований дочери приготовить ей самую большую порцию блинчиков. — Тесно, но я вполне довольна, — подшутила Химавари, легко трепля Чона по волосам. На мгновение её рука так и застыла на голове парня, а затем осторожно продвинулась дальше, так, чтобы пальцы коснулись небольшой шишки на затылке. — Ещё не зажило? — тихо спросила Сато, впервые отводя взгляд. Она не стеснялась секса, но чувствовала себя неловко, так открыто проявляя заботу. Гораздо легче вести себя распущенно и нагло улыбаться в ответ на проявленный интерес, чем показать себя настоящую, пускай и совсем немного. — Нет, но уже не болит, — перехватив запястье Сато, Чонгук машинально подался вперёд, тут же целуя девушку и не позволяя ей вырваться. Сминал искусанные губы до тех пор, пока громкая трель звонка не прервала их уединение. Резко дёрнувшись, Чон вскочил с постели, принявшись на скорую руку одеваться. Химавари последовала его примеру, попутно поправляя кровать и двигаясь в сторону кухни. Сам парень в это мгновение метнулся к двери, за которой покорно ждала госпожа Ли с малюткой Сыльги за руку. — Здравствуйте, спасибо, что привезли Сыльги, — довольно натянуто поприветствовал женщину он, чуть одёргивая смятую футболку. — Всегда рада с ней повидаться, Чонгук, — в ответ улыбнулась госпожа, старательно разглядывая обстановку позади парня. — Проходи, мышонок, сейчас будем завтракать, — кивнул дочери Гук, легко чмокнув её в щёку. Малышка только кивнула, сонно ступая на пол прихожей. Убедившись, что Сыльги отошла на достаточное расстояние, и не услышит последующих слов, Чонгук чуть наклонил голову, мгновенно меняясь в лице. — Если пытаетесь разглядеть в моей квартире Хери, то зря стараетесь, — уловил обеспокоенный взгляд женщины, складывая руки на груди и вновь бросая взгляд через плечо. Сыльги уселась на пол, стягивая ботинки, а затем, подхватив игрушечного мышонка, с которым практически не расставалась, направилась на кухню. — Я не хотела ей помогать, Чонгук, но… — начала оправдываться госпожа, но парень мягко перебил её, понятливо кивая. — Она ваша дочь. Да, я всё понимаю, — словно насмехаясь, выдал тот, — Ради Сыльги я тоже готов на всё. Именно поэтому прошу вас больше не использовать мою дочь ради помощи вашей. Сказал строго, отчего женщина виновато опустила голову, нервно теребя в руках концы тёплого платка, который мягко окутывал её плечи. — Я люблю Сыльги не меньше твоего, Чонгук, поэтому хочу, чтобы у неё, наконец, появилась мать, пусть и успевшая натворить ошибок, — она говорила тихо, опасаясь реакции парня. Переминалась с ноги на ногу и старалась не поднимать взгляд. Она чувствовала свою вину. — Сыльги очень нужна мама. Она страдает. — Мы справимся, обещаю вам, — заверил госпожу Ли Чонгук, легко обнимая её за плечи, словно в утешение. Он, как никто другой, понимал, почему она это делает. Они ведь оба борются за счастье Сыльги. Каждый по-своему. — Обязательно приезжайте вместе с Сыльги к нам в эти выходные, — в знак прощания, попросила женщина, смахивая невольно выступившую слезу. Дождалась положительного кивка парня, и только после этого покинула площадку, направляясь к выходу и прокручивая в голове их разговор. Чонгук, в свою очередь, ещё несколько минут стоял у открытой двери, глядя куда-то вдаль. Ему тяжело. Очень тяжело врать родному ребёнку, в то время как хотелось бы просто рассказать правду и навсегда поставить точку в этой теме. Хотелось бы, но нельзя. Она ещё слишком мала, чтобы правильно понять поступки отца. — Мышонок, — со вздохом протянул Чонгук, качая головой и, заперев дверь, направился на кухню. Ожидал увидеть расстроенное лицо девочки и неловкость Химавари, потому очень удивился, когда ещё на пороге заметил, как они обе над чем-то хихикают, сидя рядышком. — Папа, а ты, правда, так скучал по мне, что даже звал во сне? — мгновенно набросилась с расспросами девочка, едва фигура отца мелькнула в дверном проёме. — Конечно, даже почти заплакал, — улыбаясь, подтвердила Химавари, с вызовом глядя на Чона. Тот растянул в полуулыбке губы и медленно подошёл к дочери, попутно ущипнув в бок Сато. — Конечно, мышонок. Я очень скучал по тебе, — потрепав по волосам малышку, Чонгук тут же получил в ответ крепкие объятия, буквально свалившие его с ног. Оказавшись спиной на холодном полу, Чон громко рассмеялся, а затем без колебаний укутал девочку в свои объятия, вставая на ноги и кружа дочку в воздухе. Химавари с искренней улыбкой наблюдает за таким домашним и простым Чонгуком, в котором не виднелось ни намёка на дерзкого парня, с которым она провела эту ночь. Внезапно захотелось спросить, будут ли подобные «встречи» в их будущем, узнать, что сам он думает о Сато, но торопить события было ни к чему. С улыбкой кивнув на неожиданно прозвучавшее предложение Чона всем вместе вечером посмотреть фильм, девушка торопиться попрощаться, пока не считая уместным мешать семейной идиллии. Возможно, совсем скоро, но не сейчас она позволит себе подобную вольность, а пока Чонгуку с дочерью нужно побыть вдвоём. — Я обязательно приду, — ещё раз подтверждает своё согласие Химавари, невольно взглянув на реакцию девочки. Сыльги смотрела на неё большими блестящими глазами и будто бы совсем не была против. Наверное, ей очень недостаёт женского внимания. Обещав себе обязательно подружиться с девочкой, Химавари машет рукой и направляется к двери, ещё раз, уже у выхода, оглянувшись. Чон и Сыльги стояли в дверном проёме и улыбались. Всё же они самая счастливая семья из двух человек, которую ей только доводилось видеть. Невольно хотелось стать их частью.

***

Парень с неким разочарованием смотрел вслед уходящей Химавари, но останавливать её не торопился. Сейчас ему просто необходимо было провести время с дочерью, а заодно и поискать поблизости детский сад. Уже на следующей неделе он должен выйти на новое место работы, а малышку оставить не с кем. — Ну, рассказывай, как провела время у бабушки? — усадив дочь на стул, Чонгук вытащил из холодильника молоко и яйца, а из шкафчика над головой муку и глубокую тарелку. Сыльги очень любила блинчики, поэтому готовить их он старался как можно чаще. Особенно в последние дни. — Мы смотрели мультики и читали сказку, — водя пальчиками по столу, ответила девочка. Она внимательно следила за действиями отца и, кажется, была не столь расстроена, как прошлым вечером. Общение с госпожой Ли пошло ей на пользу. — Правда, а какую сказку? — замешивая тесто и попутно разогревая на плитке сковородку, поинтересовался Чонгук. Прошло несколько секунд тишины, а затем неуверенный детский голос ответил: — Про семью медведей. Папу-медведя, сына-медвежонка…и маму-медведицу, — немного запинаясь, призналась Сыльги. Чонгук услышал дрожь в её голосе и отложил в сторону венчик, разворачиваясь к дочери лицом и направляясь в её сторону. — Мышонок, ты не хочешь со мной поговорить? — присев перед девочкой на корточки, спросил Чонгук. Девочка задумалась, затем заботливо погладила отца по взъерошенной чёлке. Несложно было догадаться, что именно они должны обсудить. — Всё хорошо, если у меня есть хотя бы папа, — тихо призналась она и уже двумя руками ворошила волосы Чонгука. — У тебя он будет всегда, — заверил её парень и легко чмокнул в лоб, обнимая. Убедившись, что девочка в порядке, он стал в полный рост и вернулся к готовке, едва заметно улыбаясь себе под нос. Такой выдержкой и упорством она почему-то вдруг напомнила Химавари. Ох, уж эти упрямые девчонки. С ними точно ему не придётся скучать.