All The Attention, All These Intentions

Луи чуть не свернул себе шею оттого, как дернулся, когда увидел, насколько его лицо было близко к лицу Гарри с утра. Губы Гарри были слегка приоткрыты, глаза – грациозно закрыты, а лицо было обрамлено диким беспорядком в виде кудряшек на подушке. Луи был уверен, что где-то они завязались в узел. Нога Гарри лежала на Луи, а Луи лежал на спине и думал, как бы незаметно выбраться из этой хватки. Гарри размеренно дышал, а Луи наблюдал за ним, наслаждаясь видом, потому что когда он проснется, то не будет таким спокойным и милым. Луи немного разозлился на себя за то, что он разрешил Гарри спать в его кровати, но они и вправду оба были сонные после того, как Гарри подрочил ему. Гарри издевался над ним из-за того, что он нерегулярно мастурбирует, а Луи утверждал, что он неплохо живет, не будучи ущербным придурком, который чувствует, что ему нужно передернуть, когда ему грустно или скучно. Гарри не дал Луи сказать ни слова – он сразу же расстегнул его штаны и посмотрел на него таким взглядом, что Луи сразу же притих. В свою защиту, Луи мог сказать, что то, когда кто-то касается твоего члена, должно тебя возбуждать, особенно, если это не происходило уже давно. Конечно, было много женщин и девушек, которые были готовы на все, чтобы угодить Луи, когда они его встречали, но он никогда не хотел принимать их предложения. Прошлой ночью Гарри надрачивал Луи очень медленно, очень мучительно. Каждый раз, когда Луи говорил ему ускориться или о поддразниваниях не очень ласковыми словами, он двигал рукой еще медленнее или прижимал губы к шее Луи. Кончил Луи, в любом случае, обильно потому, что Гарри постоянно шептал ему на ухо «давай же» тихим мурчащим голосом, немного задыхаясь, и это заводило его еще больше. Луи не удалось узнать у Гарри, хочет ли он того же в ответ, так как Гарри сразу же уснул. Луи провалился в сон через несколько секунд. Не то чтобы Луи хотел подрочить Гарри. Просто он странно себя чувствовал каждый раз, когда Гарри что–то делал для него и ничего не получал взамен. Луи знает, что когда однажды Гарри ему сделал минет, тот вернулся к себе в комнату и подрочил себе, это было, в конце концов, слышно – он кончил с громкими стонами после всего, наверное, двух раз. Проблема с этим всем была достаточно серьезная, потому что Луи не был тем человеком, кто заботился о других и делал что–то для них, а еще ему казалось, что это не входило в категорию гетеросексуальности. Некоторые бы сказали, что позволять Гарри вытворять такие вещи – тоже ее противоположность, но это было приятным подарком среди всех ужасных вещей, которые включали в себя эти фиктивные отношения. Гарри в том числе сильно хотел этого, поэтому Луи не чувствовал себя эгоистом. Луи был уверен, что чувство рук на твоем члене, губ на шее, как кто–то отсасывает тебе, было одинаковым что от парня, что от девушки потому, что тебя привлекает само чувство, а не человек. Гарри подвинулся ближе к Луи на кровати, его дыхание щекотало щеку Луи, отчего он резко оттолкнул его. – Гарри! Гарри дернулся и инстинктивно лег еще ближе к Луи, и тот начал отодвигаться все дальше, пока с грохотом не упал с кровати. Гарри потер глаза, громко зевая. – Луи? – спросил он, смотря вокруг, но заметил лишь пустое место на кровати. – Черт возьми, Гарри! – пробормотал Луи, вставая на колени. – Надо было догадаться, что твой мирный сон долго не продлится, – сказал он, отряхивая руки. – Ты меня разбудил, – простонал Гарри, ложась обратно на кровать и потирая глаза. – Ты спишь безупречно, а еще у тебя нет утреннего дыхания, – сказал Луи, подходя к зеркалу, чтобы поправить челку. – Ты можешь быть хоть в чем–то неидеальным? Гарри резко сел в кровати, с интересом смотря на Луи, который стоял всего в нескольких сантиметрах от кровати. Луи замер, руки все еще остались на волосах, и тут до него дошло, что он только что сказал. – Ты думаешь, – спросил Гарри, садясь ровнее и улыбаясь, – что я идеальный? – Да пошел ты, – выдохнул Луи, снова отворачиваясь к зеркалу. – Ты же сказал, что я идеальный, – пропел Гарри, потягиваясь. – Это само получилось, я не хотел, – сказал Луи. – Ты больше, я бы сказал... Приличный. – Что ж, это определенный шаг вперед по сравнению с ужасными кличками, которые ты выкрикивал мне в начале всего этого, – сказал Гарри. Луи пожал плечами, зная, что плохо никак он его не называл, просто Гарри был слабым. – Нет, но серьезно. Почему у тебя нет утреннего дыхания? – спросил Луи. – Это удел идеальных людей, – пожал плечами Гарри, вставая с кровати. Луи недовольно простонал. * * * Гарри послушно шел за Луи, когда их вели к огромному столу, где должен был проходить ужин, он был уверен, что его сердце может выскочить из груди в любой момент. Луи тянул его за собой, держа за предплечье, и приветствовал всех знаменитостей, которых Гарри видел лишь по телевизору. Луи поздоровался с людьми, которые были там, и это заняло достаточно времени, потому что гостей было очень много. Луи не знал, возможно ли было организовать такой большой ужин. Он поприветствовал Дэвида и Викторию в последнюю очередь потому, что они сидели во главе стола. Гарри смог выдавить из себя лишь два слова – «привет» и «спасибо». Они немного опоздали, потому что Гарри не мог решить, надеть обычный галстук или бабочку, хотя Луи твердил ему, что это не настолько важно. Из–за этой задержки им достались последние места возле Ника Гримшоу, которого Луи презирал больше, чем кого–либо еще, и Джеймса Бэя, которого Луи не особо знал и не имел никакого мнения о нем. Луи и Гарри сели рядом друг с другом, Луи заметил, как Гарри отодвинул стул для него, и это со стороны выглядело так, будто они настоящая пара. – Привет, Томмо, – сказал Ник, очаровательно улыбаясь, когда они уселись. Луи неохотно улыбнулся в ответ, хотя ему хотелось отчитать его за эту кличку, которой могли звать его лишь близкие ему люди, а Ник таковым не являлся. – Привет… Как твое шоу? – Все хорошо, я бы сказал. Мне бы хотелось обсудить со слушателями парочку интересных тем, но я же вряд ли могу рассчитывать на тебя, верно? – спросил Ник, наклоняя голову. Луи не успел ответить, как последовал следующий вопрос: – Познакомишь меня со своим парнем? – Я не обязан ни с кем тебя знакомить, – ответил Луи, сидя все с той же натянутой улыбкой. Гарри легонько стукнул его по руке, недовольно смотря. – Я бы хотел познакомиться с Ником, – сказал он, протягивая руку Нику. – И, кстати, мне нравится твое шоу. Луи лишь закатил глаза в ответ на это. Конечно, ему нравилось. Ему нравилось всё, все, и его очаровывали даже самые простые вещи. Любой мог делать то, что делает Ник: болтать о знаменитостях и предстоящих мероприятиях весь день на радио. Это не требовало таланта, и то, что Гарри был этим впечатлен, определенно что–то да и значило. Вскоре ресторан был наполнен незамысловатыми разговорами. Луи все больше и больше был раздражен тем, что они сидят рядом с Ником, а не, например, с Николь Шерзингер или Морганом Фриманом. Ему всегда нравилось слушать разговоры Моргана Фримана. Девушка в белой рубашке и галстуке–бабочке подошла спросить, кто что будет пить. Луи думал о бокале шампанского, пока Гарри не заказал воду. Он не хотел выглядеть на его фоне менее ответственным, учитывая, что Гарри и так во всем лучше него, поэтому он так же решил выбрать воду. – Луи, что вы будете сегодня пить? – спросила она, улыбаясь. – Воду со льдом, – ответил он, улыбаясь в ответ. – О, мы же все знаем, почему, – приподнял бровь Ник, доставая свой телефон. Гарри сжал губы и нахмурил брови, надеясь, что это худшее, уже произошло сегодня с этими двумя, но Луи, конечно же, был уверен, что нет. – Ну и почему же, Ник? – спросил Луи, наклоняя голову. – Мы же все знаем, что ты не можешь удерживать в себе алкоголь, – засмеялся Ник. – Я прав? – спросил он, задавая вопрос всем, кто находился поблизости. – Это правда, – вмешалась Кара Делевинь. Луи уже успел пожалеть, что ходил с ней в клуб в декабре. Они сидела недалеко от них и прикрывала рот рукой, чтобы сдержать смех. – В тот раз, когда–, – начала она. – Да, в клубе. Я замечательно это помню, – улыбнулся Луи, кивая. На самом деле, он помнил лишь то, как разбил бутылку вина о стену, и то, как его рвало, что, казалось, даже внутренностей в нем не останется. На следующее утро об этом было написано очень и очень много статей, много неприятных разговоров о его имидже, и ему бы очень не хотелось вспоминать это сейчас. – Ты ходишь в клубы? – тихо спросил Гарри, слегка подталкивая Луи. – Что за херня? Мы бы могли так круто повеселиться вдвоем. – Я уже не хожу, – сказал Луи, сморщив нос. В этот момент пришла девушка с его водой. Он сделал глоток, а Гарри наблюдал за ним, явно размышляя о чем–то. Через некоторое время он решил поднять тост вместе со всеми, в независимости от того, пили они шампанское или нет. Луи приподнял свой бокал и легонько стукнул его о бокал Гарри, замечая, как сильно блестят его глаза. Луи подумал, насколько другим это все должно быть для Гарри. Да, он пропускал мимо ушей его разговоры о Висконсине или о чем–то другом, связанном с его прошлой жизнью, но в любом случае, было интересно думать о том, насколько жизнь Гарри изменилась, насколько еще она должна была измениться. И все из–за Луи. Луи не понимал индустрию, развлекательный бизнес или еще что–то связанное с Голливудом. Он знал, что это то, что есть, и просто принимал это. Даже если бы Гарри встречался с кем–то другим, это бы все равно подарило ему огромный успех в музыкальной сфере, вместо того, чтобы подниматься исключительно на музыке, и это удивляло. Луи мог признать, что музыка Гарри была потрясающей, ему хотелось, чтобы мир любил Гарри из–за музыки, а не потому, что он каким–то образом связан с их любимой кинозвездой. Он и Гарри никогда особо не разговаривали об их прошлом, и Луи не планировал в ближайшем времени (или вообще когда–либо) делиться своими историями, но ему было любопытно узнать о детстве Гарри. Кроме того, что связано с семьей, конечно. Ужин проходил хорошо, и это говорило о многом, потому что, казалось, Ник изо всех сил старался взбесить Луи. Он задался вопросом, почему Ник так его ненавидит, а потом вспомнил, что сам себя он бы тоже ненавидел. В итоге он увлеченно разговаривал с Джеймсом Бэйем, поедая свою пасту, пока Гарри вел диалог с какой–то моделью. Луи пытался не обращать на него внимания. – Луи, я смотрел новый фильм, в котором ты снялся. «Бумажные пистолеты», да? – сказал Ник, прерывая разговор с Джеймсом. – Мне понравилось. Луи улыбнулся одним уголком рта, потому что неужели Ник пытался быть добрым? – Спасибо, – ответил он, убирая волосы с лица. – Но я сыграл там не главную роль. – Все равно было хорошо, – сказал Ник, отпивая напиток из своего бокала. – Наслаждайся последними деньками своей славы, Томмо. Луи напрягся, впиваясь ногтями в свои бедра под столом. Он знал, что Ник не мог быть вежливым к нему. – О, ты ошибаешься, – улыбнулся Луи. – Мои деньки, – он изобразил пальцами кавычки, – славы еще далеки от конца. А твои, впрочем, даже не начинались. Голос Луи, видимо, оказался громким и строгим, потому что Гарри в итоге закончил свой тупой разговор с моделью и повернулся к Луи. – Не с пятью миллионами слушателей в неделю, Томмо, – сказал Ник — по коварному взгляду было заметно, что слова Луи его обидели. Луи сжал руки в кулаки, пряча их под столом. – А с чего ты вообще взял, что можешь называть меня «Томмо»? Почему ты вообще думаешь, что можешь давать мне прозвища? Я даже своему парню не разрешаю давать мне прозвища. Гарри сжал губы и удивленно расширил глаза, решая пустить ситуацию на самотек. – Может, поэтому он такой ущербный, – ответил Ник, хитро улыбаясь. Луи не знал почему, но он сразу же почувствовал, будто ему в грудь кинули шар для боулинга. Он сглотнул, сжимая зубы и смотря на Ника. Гарри выглядел ущербно? Или просто Ник так говорил? Как Гарри мог выглядеть ущербно, а Луи этого не заметил? Чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что не удивился бы, если бы не заметил, что Гарри ущербный, потому что он думает только о себе. В любом случае, Ник был ужасно грубым и не имел права говорить такие вещи, особенно когда вокруг сидят люди. Луи не знал, сколько он просидел так со сжатыми зубами, но он ничего не мог с этим сделать – мысли разъедали его, тянули на дно, лишали дыхания. Неужели Ник и Луи были настолько разными? Мысль о том, что люди его видели так, как он видел Ника, заставляла все внутренности сжиматься от боли. Да, иногда Луи говорил неприятные вещи. Он говорил это потому, что знал, что это кого–то ранит, и сейчас Ник делал то же самое. Луи уже было хотел начинать унижаться, но почувствовал нежную, мягкую ладонь на своей руке. Он посмотрел в сторону и увидел добрые и заботливые глаза Гарри. Почти сразу же к Луи пришло спокойствие. Гарри поглаживал руку Луи несколько секунд, а затем перевел взгляд на Ника, который лукаво смотрел на них обоих. – Я невероятно счастлив с Луи, – спокойным голосом сказал Гарри, – но я знаю, откуда у тебя такое неправильное представление, зная, что все твои, – Гарри изобразил пальцами кавычки, – источники – полное дерьмо. Луи хотел рассмеяться, но держал себя в руках и лишь улыбался. Гарри еще раз сжал руку Луи и продолжил есть свой сэндвич, больше не разговаривая с моделью. Джеймс Бэй кашлянул в кулак. – К твоему сведению, – начал Ник. Луи недовольно простонал. Почему это не может просто взять и закончиться? Гарри выиграл это остроумное возмездие, поэтому эту тему можно бы уже закрыть. – У меня невероятные источники. Я бы мог поделиться еще большей информацией, но предпочту не делать этого, потому что знаю, что это может разрушить ваши жи– Ника прервала макаронина, прилетевшая в его лицо. Луи сидел с широко раскрытыми глазами и держал вилку вверх зубчиками, хихикая. – Прости. Рука соскользнула. Луи был ребенком — он не отрицал этого. И ему не хотелось слышать продолжение речи Ника о секретной информации, которая у него была, потому что его и так могли шантажировать очень многие в индустрии. Луи знал, что его агент разрешал публиковать только то, что Луи сам хотел (только если кое–кто не сделает это сразу же), и судебные разбирательства могли бы быстро успокоить каждого, кто шел против его воли. Луи почувствовал, как Гарри легонько стукнул его в руку, пока Ник вытирал лицо салфеткой. Он раздражал Ника, а с Луи был человек, который мог поддержать его. Гарри мог ничего не говорить в ответ на то, что он выглядит ущербно, он мог сказать что–нибудь, не показывая обиженного вида, но тот путь, что он выбрал, Луи нравился. Через некоторое время даже просто присутствие Никa начинало Луи бесить. Все доели главные блюда и готовились к десерту, а Луи не хотелось оставаться ради него. Ему не хотелось разбираться с остроумными фразочками Ника, и он более чем достаточно провел времени со знаменитыми людьми. Девушка принимала заказы на десерт на другом конце стола, Луи даже не заметил, как дергал ногой под столом. – Мы можем поехать домой, если хочешь, – тихо сказал Гарри, опуская глаза на ногу Луи. – Нет, все в порядке, – ответил Луи, кладя руку на ногу, чтобы остановить движение. Когда девушка подошла к их части стола, Луи и Гарри отказались от десерта, а Ник заказал кусочек дорогого лимонно–меренгового пирога. Луи сморщил нос и закусил губу, сопротивляясь всем тем грубым вещам, которые он хотел сказать Нику. Тот факт, что ему удалось даже стать свидетелем реакции Гарри, заставлял Луи чувствовать что–то определенное, и ему просто хотелось разозлить Ника. Луи молчал и соединил кончики пальцев вместе, замечая, что бедро Гарри терлось о его больше, чем за весь вечер. Вероятно, это ничего не значило, Гарри просто случайно придвинулся ближе на пару сантиметров, но его бедро явно терлось о Луи, и это заставляло Луи что–то чувствовать. Луи сконцентрировал взгляд на центре стола, где стояли розы, хотя его мысли были скорее обращены на бедро Гарри. Он слегка повернулся в сторону и заметил ухмылку на лице Гарри, который внезапно нашел что–то интересное в стакане воды. У Гарри был какой–то необычный кинк на бедра? Луи не пришлось отвечать на вопрос в своей голове, потому что он почувствовал ладонь Гарри на бедре, а ухмылка с его лица все еще не сходила. Луи положил руки на стол, внимательнее разглядывая розы и думая, что творит Гарри. С одной стороны, хорошо, что ему не было стыдно и он не чувствовал себя странно, трогая Луи на людях, с другой же – это было по–другому. Это было собственнически потому, что Гарри явно чувствовал, как Луи напряжен, и решил немного расслабить его. Его рука начала нежно поглаживать бедро Луи, двигаясь все выше и выше. Гарри хорошо удавалось не показывать на лице эмоции относительно того, что происходило под столом. Луи надеялся, что у него тоже это получалось, однако он не смог не закусить губу из–за физического контакта. А еще из–за того, что руки Гарри были очень большими — он знал, что они могут вытворять, когда они наедине, и сейчас Луи хотелось чего–то большего, чем просто потирание о бедра. Боковым зрением Луи заметил, как Гарри медленно приблизился к его уху, он чувствовал, как дыхание щекочет его щеку. – Если ты сделаешь вид, что тебе плохо, то потом тебе будет очень хорошо. Что ж, Луи выиграл пять «Оскаров» не просто так. Он мог хорошо использовать свои актерские способности. Он драматично и достаточно громко кашлянул в кулак, другой рукой держась за живот. Некоторые заинтересованно повернули головы, и Луи понимал, что хорошо справляется с заданием. – Я просто немного приболел, – слабым голосом сказал Луи. – Оу, я надеюсь, ты поправишься, – сказал одна женщина среднего возраста, которая сидела недалеко от Луи. – Может быть, тебе стоит поехать домой и отдохнуть? – И уйти раньше с ужина Дэйви? – спросил Луи, стараясь не показывать, что именно этого он и хотел. – Милый, я думаю, она права, нам стоит поехать домой, – сказал Гарри, проводя рукой по волосам Луи. Гарри нарушил два негласных правила за две секунды – новый рекорд. Позже Луи отругает его за это, но сейчас ему необходимо было принять предложение Гарри. – Интересно… Всего секунду назад с тобой было все хорошо, – удивленно поднял брови Ник. Гарри уже вставал со своего стула, подавая руку Луи, который подозрительно смотрел на Ника. – Это потому, что он актер, – сказал Гарри, стоя за спиной Луи и держа руки на его плечах, – он знает, как сделать вид, что все хорошо. Гарри подтолкнул Луи, пока он не успел ничего сказать Нику, и они вдвоем подошли к Дэвиду, чтобы сказать о внезапном недомогании Луи и об их уходе. Луи никогда не думал, что будет рад уходить раньше с мероприятия Дэвида Бэкхема, но все бывает в первый раз. Гарри придержал дверь для Луи, и они вышли на улицу. Смеркалось, но ночь еще не наступила. Уличные фонари не светили; дул небольшой ветерок. Луи шел за Гарри потому, что казалось, что он знает, куда идти. – Знаешь, отель недалеко отсюда, – идя, подметил Гарри, засовывая руки в карманы. – И что ты предлагаешь? – спросил Луи слегка испуганным голосом. – Я просто– – Ты предлагаешь пробежаться до номера, чтобы мы оба в очередной раз увидели, как ты проиграешь? – ухмыльнулся Луи. Гарри улыбнулся, на щеках появились ямочки. – Я не знаю, на какой планете ты живешь, но здесь, на Земле, ты бы никогда не обыграл меня. – Посмотрим, – сказал Луи, сразу же срываясь с места и не оставляя Гарри ни секунды, чтобы возразить. Луи был полон энергии, можно считать, его заправил этим Ник, а еще и рука Гарри на бедре под столом. Был поздний вечер, но еще не совсем стемнело, поэтому некоторые люди успели узнать Луи, бегущего по улицам. Он очень скучал по чувству ветра, дующего в лицо. Прошло много времени с того, как он в последний раз позволил себе расслабиться таким образом, и он не знал, что удерживало его от этого в обычное время: работа или он сам. Луи улыбнулся, чувствуя воздух поздней весны и растворяясь в пейзаже ночной жизни. Он успел забыть о Гарри, пока не услышал шаги за ним. Луи повернулся и увидел, что Гарри был близко. Катастрофически близко. Ни за что в жизни он не позволил бы Гарри обыграть его. Особенно в том аспекте, в котором Луи был по–настоящему хорош. Луи набирал скорость, его ноги легко касались поверхности, будто он был невесомым. На секунду он почувствовал, будто вернулся в начальную школу. Он не оборачивался на Гарри, чтобы не снижать скорость, и уже чувствовал вкус победы, когда завернул за угол, где был отель. Он был в двухстах метрах от входа, когда Гарри пробежал мимо, как машина на трассе. Это застало Луи врасплох, он слегка замедлился, но в итоге собрался, развязал галстук и помчался к победе, которая должна была стать его. Перед Луи Гарри тоже выглядел как ребенок, и это было смешно, потому что на деле он был большим, высоким и мускулистым. Но почему–то в нем была ниточка невинности. Может, из–за ямочек на щеках. Гарри забежал в отель, приближаясь к месту, где были лифты, и Луи понимал, что если Гарри поймает лифт и не пустит его, то он проиграет. Оказалось, именно это Гарри и планировал. Луи подбежал к лифтам, замечая, как хитрая ухмылка Гарри исчезает за закрывающимися дверями. Луи просунул ногу между дверями в последнюю секунду, широко улыбаясь, Гарри же удивленно открыл рот. Луи хмыкнул, нажимая нужную кнопку. Он стоял, держа руки за спиной, чувствуя себя победителем с каждым выдохом Гарри, который держал ладони на коленях. Как только лифт открылся, Луи убежал и, конечно, прибежал на три секунды раньше Гарри, который остановился в дверном проеме. – Я выиграл! – сказал Луи, его ноги сами начали прыгать. – Ты как… – Гарри остановился, чтобы отдышаться еще, – ниндзя. Блять, почему ты такой быстрый? – Я играл в футбол, мы много бегали там, – сказал Луи, идя в свою комнату, чтобы снять черный блейзер, который был надет на белую рубашку. А еще он ужасно устал и умирал внутри, но не хотел, чтобы Гарри знал об этом. – Ты играл в футбол? – спросил Гарри, врываясь в комнату Луи. Он все еще охлаждался от недавнего спринта. – Я тоже играл в него в старшей школе. Луи открыл рот, чтобы сказать что–то еще, но потом закрыл, сжимая губы вместе. Конечно, Гарри играл в футбол, иначе как бы он смог обыграть Луи? Луи стоял возле своей кровати и смотрел на Гарри, его глаза блестели, волосы прилипали к лицу. Гарри тоже смотрел на Луи, проводя руками по волосам, смотря вниз и хихикая, как старшеклассница, которая смеется над своим объектом воздыхания. Что было такого смешного? – Что смешного? – спросил Луи. – Ты пялишься на меня, – сказал Гарри, все еще хихикая. – И мы только что устроили соревнование по бегу после ужина Дэвида Бэкхема. Луи ничего не ответил, продолжая смотреть на Гарри, который все еще не мог отдышаться. Он глубоко вдыхал и выдыхал, пот на его шее блестел. Внезапно Луи вспомнил, почему они ушли раньше с того самого ужина. Луи подошел к Гарри и положил руки на его плечи, медленно подводя его к стене. Он почувствовал дыхание Гарри на своих губах, как только он прижал свой лоб ко лбу Гарри. Луи схватил воротник рубашки Гарри, раздумывая, стоит ли быть инициатором поцелуя. Может, хотя бы в этот раз? Ему не удалось решить, потому что Гарри наклонил голову и медленно поцеловал Луи. Гарри запустил руки под его рубашку, чтобы обнять его за талию и притянуть ближе к себе. Луи не сопротивлялся. Его тело было прижато к Гарри, а поцелуй становился глубже. Луи издал небольшой вздох, когда бедро Гарри проскользнуло между его ног, и он сразу же схватил его за волосы, когда контакт был разорван. Гарри издал тихий звук, который Луи принял за смех, и стер любой намек на юмор, закусывая губу Гарри. Все еще обхватывая Луи руками, Гарри оторвался от стенки и перевернулся так, что у стены теперь был Луи. Поцелуй, в отличие от предыдущих, был другим потому, что он был более нуждающимся, и они оба знали, к чему это приведет. Луи чувствовал желание в горячем дыхании Гарри, которые было таковым уже не из–за бега. Он чувствовал стояк Гарри, упирающийся в его бедро. Они отчаянно двигали губами, Луи держался за Гарри, будто от этого зависела его жизнь. Гарри проскользнул рукой между ними, кладя ее на пах Луи, отчего тот издал умоляющий вздох. С каждым движением руки Гарри Луи становился слабее и мог лишь мокро целовать его в перерывах между отдышками. Вскоре Гарри потянул Луи за воротник, чтобы они могли переместиться в другое место, но они все еще целовались, поэтому никто из них не знал, куда они идут. Луи ударился бедром об один из стульев, но из–за мыслей о другом не подавал признаков боли. Когда Гарри посадил Луи на стойку, он понял, что они зашли в ванную, но его это не волновало. Гарри стоял между ног Луи, горячо целуя его в губы и держа руку в его волосах. Луи расстроился, когда губы Гарри не касались его дольше двух секунд, он открыл глаза и увидел, что Гарри смотрит на него. – Могу я войти в тебя пальцами? – спросил Гарри. Он закусил губу, смотря на губы Луи и ожидая ответа. Честно говоря, Луи сейчас был готов на все. До этого его никогда не ублажали пальцами, потому что он никогда не чувствовал потребности в этом. Ему казалось, что это будет странно, но с желанием Гарри, с его таким видом, он позволит сделать ему все, что он хочет. Луи кивнул, чтобы ничего не говорить, и Гарри сразу же начал рыться по шкафчикам в ванной. – Ты хранишь смазку в моей ванной? – спросил Луи, будто это было чем–то нелепым. – Я иногда оставляю ее здесь, прости, – по–обычному ответил Гарри, все еще ища смазку. – Почему ты… Ты трахаешь себя пальцами, Гарри? – спросил Луи. Он не хотел спрашивать так прямо, но он до этого момента даже не думал о такой возможности. Он знал, что Гарри иногда дрочит, но чтобы вводить пальцы в свою задницу для своего же удовольствия? – Заткнись, – раздраженно ответил Гарри, доставая бутылочку. Он слегка толкнул Луи в плечи, чтобы тот лег на локти. Одной рукой Гарри расстегнул ремень и молнию на штанах Луи, не отрывая взгляд от его губ. Он открыл бутылочку и выдавил жидкость на свои пальцы – больше, чем, по мнению Луи, было необходимо. – Скажи, когда остановиться, – сказал Гарри, кладя одну ладонь на плечо Луи. – Закройся, – пробормотал Луи. Всякая мысль о неуверенности выскользнула из головы Луи сразу же, как только рука Гарри проскользнула в трусы Луи, и он почувствовал палец, потирающийся о его дырочку. Это было странное ощущение, холодное, Луи не знал, как это воспринимать. Палец Гарри слегка протолкнулся внутрь, и когда из губ Луи вырвался вздох, он не знал, было это от холода или оттого, как ему хорошо. Гарри поцеловал Луи в шею, вводя указательный палец полностью. Луи закрыл глаза, концентрируясь на движении пальца. Это было чем–то другим, но не с плохой стороны. Гарри аккуратно разрабатывал дырочку Луи, потом сменил направление и ритм. Луи резко дернул бедрами навстречу движению, когда разряд удовольствия прошел по всему телу. – Г–Гарри, – сказал Луи, опираясь головой о зеркало. – Сделай так еще раз. – Как? – спросил Гарри, дыша Луи в шею. – Ты гребаный придурок, – бездыханно ответил Луи. Он схватил Гарри за запястье одной рукой и дернул его вперед. Гарри провел пальцем по тому месту еще три раза, Луи громко стонал, двигая бедрами навстречу пальцу. Гарри без предупреждения добавил еще один палец, и Луи был благодарен ему за это потому, что он ненавидел, когда Гарри был слишком осторожным насчет различных вещей, связанных с ним. – Ты такой узкий, – низким голосом сказал Гарри. Казалось, что Гарри тоже получает от этого удовольствие, чего Луи, в принципе, не понимал. Он закусил губу, насаживаясь на пальцы внутри него, пытаясь не издавать громкие звуки. Это было хорошо, очень хорошо, он даже разозлился, что они делали это впервые только сейчас. Гарри ускорил движение пальцами, Луи прижал голову к зеркалу, и он уже не мог сдерживать стоны. Его ноги тряслись, ему нужно было ухватиться за что–то, поэтому он схватил волосы Гарри и держался за них. Это наслаждение становилось ошеломляющим, Луи прогибал спину, чувствуя, что оргазм уже совсем близок. Гарри прикоснулся губами к губам Луи, ускоряясь еще, Луи лишь хныкал ему в рот, сжимая его волосы в кулак. Гарри снова достиг пальцами того самого места, и Луи резко выгнулся в спине. Он заныл так, будто задыхался, и понимал, что он все еще в штанах. Он не успел восстановиться, как Гарри достал руку из его штанов, и расстегнул рубашку Луи за две секунды, открывая взгляду его потную грудь. Он резко потянул Луи на себя, что их тела прижимались друг к другу, и они снова влажно целовались. Луи на секунду остановил поцелуй, чтобы отдышаться, прижимая голову к голове Гарри. Гарри держал руки на спине Луи, закрыв глаза. Когда Луи пришел в себя, он резко почувствовал необходимость отметить поступок Гарри в ресторане. – Помнишь, когда ты заступился за меня в ресторане? – спросил Луи. – Когда Ник сказал, что ты ущербный? Гарри кивнул, его голова следовала каждому движению головы Луи, он отчаянно хотел поцеловать Луи снова. – Тебе не нужно было этого делать, – искренне сказал Луи. – Я хотел, – пробормотал Гарри низким и слегка хриплым голосом. Луи вздохнул и посмотрел в потолок, потому что Гарри невозможно было вытянуть из этого. Луи пытался завести разговор, но мозг Гарри был не там, где Луи хотелось. Луи знал, что если он не скажет об этом поступке сейчас, то не скажет никогда, потому что сейчас был один из редких моментов, когда он чувствовал себя достаточно уязвимым, чтобы сказать что–то подобное. Гарри был невероятно возбужден, Луи не видел его таким до этого, а еще не знал, что у Гарри есть такие способности, чтобы удовлетворить его. Последнее, чего ему хотелось в этой ситуации, – опозориться. – То, что ты слушаешь мою музыку, – горячо, – промурчал Гарри, щекоча своими губами губы Луи. Луи приоткрыл губы, забывая о том, что говорил Гарри не вспоминать об этом больше. – Тебе кажется это горячим? – спросил Луи, усмехаясь. – Почему? – Ну, не то чтобы–, – начал Гарри, почесывая затылок, – не в том смысле. Просто кажется, что… Сам факт, что ты, судя по всему… Что тебе не плевать на меня, вот это. Гарри замолчал и теперь выглядел потерянно. Он смотрел Луи в глаза, закусывая свою нижнюю губу. – О чем ты думаешь? – спросил Луи, его ноги свисали с полки в ванной. Гарри внезапно вернулся в то настроение, он провел руками по талии Луи, рассматривая его сверху донизу. – Я хочу трахнуть тебя. Я хочу трахать тебя у стены, в душе, на этой полке. Луи чувствовал, как его щеки краснеют от слов Гарри. Он говорил так тихо, что это мог слышать только Луи. Он не думал, что захочет когда–либо, чтобы Гарри был таким честным, но осознание того, чего он на самом деле хочет, расслабляло. Луи и не догадывался, что Гарри хотел его в таком смысле. Но не то чтобы это имело значение, потому что этого все равно никогда не случится. Луи решил не говорить то, что хотел и начал рассуждать логично. Он знал, что если бы разрешил Гарри сделать это, то никогда бы не простил себя за это. Вместо этого он притянул Гарри к себе, обнимая за шею и зарываясь лицом ему в плечо. Поначалу движения Гарри были неуверенными, будто он не понимал, что происходит, но после он обнял Луи за талию, согревая его. Луи вдохнул, чувствуя запах пота на шее Гарри. Они стояли так около пяти минут, пока Луи не поднял голову и не посмотрел в глаза Гарри. – Я как бы… – сказал Луи, опуская взгляд на мокрое пятно на штанах. – И мне нужно помыться немного, поэтому… – Оу, да, конечно. Ванная полностью твоя, – ответил Гарри, отходя назад с поднятыми руками. Его глаза были блестяще–зелеными, в них виднелась беспомощность, к которой Луи не привык. Когда Гарри вышел, Луи принял душ, очень долго отмывая волосы различными средствами, чтобы смыть всю липкость. В каком–то смысле это была приятная липкость, но он пытался не думать так. Когда он вышел из душа, чувствуя себя как начисто вымытый щенок в спортивных штанах и футболке, он зашел в свою спальню, замечая на кровати Гарри. Гарри раскрыл руки, как бы приглашая Луи. – Я надеялся, мы продолжим это? Луи ничего не ответил, лишь выключил свет и лег в кровать, обнимая Гарри снова. Гарри прижал голову к груди Луи, обнимая его за талию, как и в ванной. Это было удобно, Луи не мог отрицать. Чувствовать чье–то медленное и спокойное дыхание безо всякого постороннего шума – подарок, зная, что ты не один. Это успокаивало. Через несколько минут Гарри прервал тишину, но не резко – его голос был тихим и нежным, что Луи мог заснуть под него. – Если бы тебе технически, каким–нибудь образом, нравились парни, – начал Гарри, вздыхая и играя пальцами с краем футболки Луи, – ты бы был заинтересован во мне? Луи открыл рот, чтобы ответить, но потом снова закрыл, оставаясь в тишине. Гарри рассмеялся, но это не был тот беззаботный и счастливый смех – наоборот, натянутый и потерянный. – Прости. Я знаю, это был дурацкий вопрос, – усмехнулся Гарри. Луи чувствовал вибрации около горла от этого. Он слегка опустился вниз, чтобы быть лицом к лицу с Гарри. – Почему ты решил, что это по–дурацки? Тебе кажется, что это смешно? Гарри, ты не шутка. – Но иногда… – Иногда ничего, – строго сказал Луи. – Никогда не говори о себе так. Никогда. Это позволяет другим людям думать, что они могут делать это в отношении тебя.