Сферы влияния

Первое, что Гермиона ощутила, придя в себя, это крепкие руки мистера Кто на плечах. Потом — ладонь Эвр в руке. — Я на земле, — пробормотала Эвр. — Я на земле… — У вас есть менталисты? — спросила Гермиона, с трудом выталкивая слова из горла. — Я… Она обскур. Ей тридцать пять. — И она будет жить, — закончил за неё мистер Кто таким серьёзным тоном, которого Гермиона у него ещё не слышала. — Мистер Дарси, пожалуйста, вызовите сюда… Гермиона перестала слушать его указания. Эвр озиралась по сторонам, она не понимала, где она и что делают все эти люди. В ней больше не ощущалось магии. Но главное, она была жива. — Всё будет хорошо, милая, — сказала Гермиона, и на уставшем лице Эвр появилась светлая искренняя улыбка ребёнка, который верит обещаниям взрослых. — Шерлок! — вдруг воскликнула она. Гермиона обернулась, как и все остальные. Разумеется, как всегда, проигнорировав все магические защиты и ограничения, Шерлок влез именно туда, откуда его выгнали. Мистер Дарси направил было на него палочку, но Гермиона остановила его резким окриком, а потом и мистер Кто добавил: — Нет-нет, пустите молодого человека к сестре. Как занятно… — Прочь из моей головы, — буркнул Шерлок. — Что с ней, Гермиона? — Шерлок! — Эвр встала, хотя ноги у неё подгибались, и потянулась к нему. Мгновение поколебавшись между тем, чтобы и дальше требовать объяснений, и объятиями, Шерлок неожиданно выбрал второе. Эвр доверчиво прижалась к его груди, положила голову ему на плечо, хотя роста они были примерно одинакового. — Гермиона! — позвал Шерлок из-за копны волос Эвр. — Майкрофт… Он жив? — Да, — ответила она. — Я пойду за ним. Мистер Кто… Невыразимец подмигнул ей и сказал: — Обойдёмся без нудных нотаций, госпожа министр. Детей ждёт горячее какао и тёплая постель. — Джон пойдёт со мной! — объявил Шерлок, проигнорировав «детей». Неужели вырос? — Найдём какао и для Джона, — пожал плечами мистер Кто. — Мисс Грейнджер? Гермиона поймала его взгляд и поняла, что больше ей говорить нечего. Действительно, мистер Кто обо всём позаботится. Она закрыла глаза, восстанавливая в памяти образ камеры: белые стены, металлическая дверь, стеклянная перегородка. И уже перед самой аппарацией мелькнули золотистые буквы, написанные на кольце: «Шерринфорд». Она оказалась перед стеклом. Оно было настолько прозрачное и тонкое, что легко было представить, будто бы его и вовсе нет, если бы не потёки крови. К стене прислонялось тело в чёрном костюме. А в дальнем углу, сжавшись, обхватив голову руками, сидел Майкрофт. Он заметил её. Медленно поднял голову, потом с трудом встал на ноги и, пошатываясь, подошёл к стеклу. Остановился, опёрся о него ладонями и прислонился лбом. На его лице отчётливо виднелись дорожки слёз. Гермиона подошла еще ближе и коснулась стекла там же, где лежали его ладони. Полдюйма пуленепробиваемого стекла — вот и все, что их разделяло. Она медленно сжала пальцы, и они прошли сквозь стекло. Она чувствовала лёд его рук, их дрожь, слышала биение его сердца. Очень осторожно она коснулась его сознания, передавая образ — Шерлок и Эвр, держащие друг друга в объятиях, и рядом — безликие невыразимцы, которые позаботятся о них. Это было главное. Очень многое Гермиона хотела бы ему сейчас сказать. О Шерринфорде, с которым он так глупо и мелко её обманул, об Эвр. Но слова не находились. Ещё хотелось задать множество вопросов. Но на них на все был простой и очевидный ответ — мерцающий голубым светом, пронзительный, наполненный болью и отчаяньем, но все-таки твёрдый взгляд Майкрофта.