КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ

Брахиройроншамирашар, для друзей просто Брахи, зло рыкнул, глядя на вертящегося перед зеркалом Ти. — Куда это ты причипуриваешься? — На работу, куда же еще? — Ти изумленно похлопал ресницами. — Слышишь? Брахи поднапрягся, но ничего, кроме легкого рокота волн и возни злоебучего химероида в малиннике, не услышал. — Брахи, ну зуб же зовет! Выпал у кого-то интересного. Я скоро! — Куда? — сильный хвост оплел ноги Ти. — У нас же… этот… медовый месяц! — Ой, ой! — забарахтался уроненный на кровать Ти. — Щекотно, пусти! Брахи, ну, какой еще медовый месяц? У нас уже четверо детей! — Вот именно! — Брахи подтянул Ти и усадил к себе на колени, продолжая пушистой кисточкой хвоста елозить под его рубашкой. — Маманя отпустила нас отдыхать и сказала, медовый месяц, значит, медовый месяц. Да и мне после родов перевести дух надо. — Ты ж мой красавчик! — Ти расчувствовался и звонко поцеловал Брахи между рогов. — А то, — напыжился Брахи, — я такой, да. Молодец-красавец. — Но, но… — погрозил пальчиком Ти. — Я-то ведь тоже в этом участвовал, кто тебе сразу двойню заделал? — Вот именно… — посмурнел Брахи. — И заделал и трахал меня всю беременность, как… как… как демон. — Ну, Брахинька, когда же тебя еще трахать-то? Если ты не беременный, то сразу станешь, а когда ты уже беременный, то уже нет, и поэтому… — А мне не давал! — возмущенно рыкнул Брахи. — А обещал! Одни минеты! — Брахи! Я не хочу больше рожать, хватит нам пока. Все, все, потом поговорим, труба зовет! — и юный прелестник, извернувшись ужом, вывинтился из объятий, вскочил на подоконник и, послав мужу воздушный поцелуй, исчез в облаке сверкающей пыли. Где-то недалеко, явно в зарослях крапивы, раздались жидкие аплодисменты. Брахи, сопя, как бык на арене, вылетел следом в окно, решив, что пора возобновить знакомство с химероидом. *** — Брахи, смотри, что я нашел! — Поздно вечером, Ти совершенно не эффектно зашел в дверь и протянул синенькую коробочку, судя по значкам и буквам на ней из мира людей. — Это что за хреновина? — Брахи принюхался. Фруктами пахло, еще чем-то сладким, короче неопасно. — Это… — Ти восторженно закатил глаза, — это такая штука, которой пользуются люди, когда трахаются, чтобы детей не было. Призра… презвер… гондон, короче, называется. Брахи заинтересованно подвинулся ближе и взял коробочку. Внутри обнаружились два блестящих квадратных пакетика. — Где взял? — Так я на работу пришел, за зубом, а там как раз это… Вернее, собираются. Ну, я… — ЧТО-О?! Ты что сделал? — Брахи подскочил, уронил кресло и сгоряча треснулся рогами о потолок. В глазах потемнело, и он тяжело приземлился обратно в кресло. — Тебе что, меня мало?! — Мало, да! — Ти тоже вскочил, только на стол, чтобы хоть так оказаться выше супруга, упер руки в бока и оскалился. — Тебя очень мало! Я нормально трахаться хочу, а ты сейчас не даешь! И мне тоже хочется, чтобы ты в меня вставил хорошенько, а мы не можем! Мы же не можем с тобой трахаться без того, чтобы не залететь. А я люблю тебя! Брахи отшатнулся, прижимая уши и поджав хвосты: — Ти, маленький, ну, прости меня. Просто… надо мной и так все смеются. Демон с пузом – это уже перебор, а с тобой каждый раз залет обеспечен. — Как и с тобой, — вздохнул Ти и горько разрыдался. У Брахи сразу же ревность вылетела из головы. Он подхватил на руки своего фея и начал нежно гладить по голове, утешая и… возбуждаясь. Вскоре Ти уже ерзал у него на коленях, потираясь попкой о выпуклость в штанах. — Погоди… — Брахи, не отпуская Ти, зашарил хвостами по полу. — Так как люди этой штукой пользуются? — Люди разрывают пакетик, достают оттуда такую кругленькую резиночку и раскатывают ее по члену. Получается типа мешочек такой. Сперма вся внутри остается. — Приклеивать нужно? — деловито осведомился Брахи. — Ты что? — вытаращился Ти. — А как потом сдирать-то? Сгрызать, что ли? Он так держится, присасывается, что ли. Здорово, правда? — Ага, пробовать будем? — Конечно! — Ти подскочил, заставив Брахи поморщиться, очень уж порывистым было это движение. — Чур, я первый! — А почему это ты первый? — А потому… а потому что я видел, как это надевать! Брахи тяжело вздохнул. Кабинет решили не покидать, поскольку до спальни было далеко, а стол и кресла тоже вполне годились для всего. Ти моментально скинул с себя одежду, высунув от усердия кончик языка – Брахи привычно залюбовался, – осторожно разорвал блестящий квадратик, приставил полупрозрачную резинку к стоящему члену и неловко раскатал. — А жарко в ней не будет? И ты уверен, что ее не нужно на яйца натягивать? — Брахи, сомневаясь, разглядывал болтающуюся на члене Ти обновку. — Или веревочкой обвязать? Там, в пакетике нет больше ничего? — Темный ты у меня, — вздохнул Ти и подтянул ее немного. — Я придержу для надежности. Повздыхав для порядка, Брахи спустил штаны и лег животом на подлокотник кресла, поскольку до стола Ти было неудобно тянуться. Огладив крепкую, слегка пушистую жопу супруга и примерившись, Ти со стоном толкнулся в судорожно дрогнувший анус. — О-о, Брахи, какой же ты… ух, какой. Лучше любого зуба! Брахи улыбнулся. Приятно слышать, что он заводит своего маленького Ти так, что у того просто слова пропали. — Давай, Ти, двигайся, — Брахи призывно вильнул бедрами. — Поскакали, — фей задвигался, обхватив ладонями оба нервно подрагивающих хвоста у основания. Вскоре движения его стали беспорядочными, дыхание судорожно-прерывистым. — Ой! Ой-ё-ёй! Ти медленно отстранился от покрасневших половинок. — Чего, уже? Кончил, что ли? — Брахи оглянулся. — Угу… соскучился очень. — Тогда давай помоги и мне ротиком, или попку подставляй, испробуем на тебе вторую штучку. Ты чего? — Нет, — лицо у Ти было расстроенным, а нижняя губа задрожала, вот-вот расплачется. — То есть да, кончил, только… — он все-таки всхлипнул. — Да говори уже, не тяни демона за хвосты! — Резинка потеряла-а-ась… — разрыдался Ти. — Как это потерялась? — Брахи выпрямился, позабыв о своем желании. У него даже член немного опал. — Где это она могла потеряться? — В попе у тебя потеряла-ась. Нужно было ее шнурочком привяза-а-ать, как ты говорил. — Чего? Каким еще шнурочком? Ты, вообще, ёбнулся?! А ну давай, вытаскивай! Живо! Брахи выпятил зад. Ти, шмыгнув носом и утерев слезы кисточкой хвоста, уселся на колени и сунул пальцы в призывно раскрытое отверстие. — Ты тут такой… классный, — вздохнул Ти, поскольку ковыряться в тишине казалось неправильным. — Знаешь, я палец до конца всунул, но ничего не нащупываю. — Так суй больше, — Брахи нетерпеливо переступил ногами, и вдохновленный разрешением, Ти расхрабрился. — Можно, да? За вторым пальцем последовал третий, потом четвертый, а потом уже и вся ладонь, с плотно сложенными пальцами. Ти, задыхаясь, спрашивал: «Не больно, Брахи?», а тот только мычал невразумительное и подмахивал, насаживаясь посильнее и поглубже. Наконец, зловредная резинка была нащупана и извлечена. — Ой, все! — возбужденный Ти гордо продемонстрировал резинку с содержимым. — Не пролилось? Ну, молись, чтобы так оно и было! — рыкнул Брахи, которого действия Ти раззадорили. — А ну марш животом на стол, теперь я. Брахи подхватил оставшийся квадратик, разодрал его когтями и попытался повторить действия Ти, однако, на него резинка полезла с большим трудом и раскаталась чуть больше чем на полчлена. Ти, глядя на его мучения, вдруг захихикал. — Ну, чего еще? — У людей видел, кино называется, в таких, ну почти в таких штуках они банки грабят. На голову надевают. — Совсем твои люди с ума сошли. Ладно, сойдет, — решил Брахи, поморщившись от неприятного давления. Конечно, можно было бы снять эту штуку, но трахаться очень хотелось, а без нее Ти мог отказаться. Брахи входил осторожно, слегка опасаясь тоже потерять резинку, но Ти начал жалобно стонать, призывно вертя попой, и он отпустил себя. Как же хорошо было врываться в жаркую тесноту тела, но еще лучше стало, когда болезненное сжатие вдруг пропало. Ти при этом вскрикнул, и Брахи остановился. — Проклятие, эта штука порвалась, — Брахи сдернул с себя остатки резинки. — Что? Как это порвалось? — Ти с огромными испуганными глазами оглянулся, пытаясь взглянуть на свою попу. — Не ссы, я не кончил еще. Ща достану. Потерпи. Достать сразу не получилось. Совать в себя пальцы, снабженные когтями, Ти запретил, вереща, что он не ищет острых ощущений. Немного подумав, расстроено посопев, вот как можно к нему относиться с таким недоверием, он же аккуратно, Брахи припал к анусу Ти губами и запустил внутрь язык. Ти испуганно взвизгнул, потом расслабился, растекся по столу, разводя ноги. Через пару минут все клочки порванной резинки были извлечены, а Ти кончил, залив спермой рабочий стол Брахи. — Вот жеж… а я-то? — Брахинька, давай сюда, — Ти томно развернулся и поймал губами толстенный член. Пришедшие в себя супруги сидели на полу друг напротив друга и рассматривали человеческие резинки. — Что дальше? — Брахи подцепил когтем кусок разодранного резинового нечто, приподнимая его на уровень лица. — Не знаю, — Ти пожал плечами, с сожалением вздыхая. — А ведь какая была хорошая идея. — Хорошая, только тебе велико, мне мало, а люди… — Стой! — Ти вскочил. — Погоди-ка…Люди же тоже разные бывают, значит, и эти штуки должны быть разные. — Точно! — Брахи тоже вскочил на ноги. — Бежим скорее туда, где ты эти штуки взял, спросим, где брать другие, побольше. — И поменьше, — торопливо добавил Ти. — Погоди, я же без вызова не могу прийти в мир людей. — Я зато могу и ща тебя туда вызову! *** В человеческую квартиру демон и фей ввалились вскоре после полуночи, совершенно не обратив внимания на то, что оба так спешили, что забыли одеться. Дремавшая на кровати парочка мгновенно проснулась, когда Брахи рогами своротил вешалку, а хвостами что-то расколотил, забредя впотьмах на кухню. Ти торопливо запустил по всему помещению сотни светлячков, и тут завопила женщина. — Сори. Мадам, сори, говорю, — сконфуженно рокотал Брахи, протискиваясь боком в спальню. Ти горделиво смотрел на своего любезного мужа – высший демон, воспитание пальцем не раздавишь, маманя старалась, сразу видно. — Мы на минуточку, за гондонами только. Женщина залезла под одеяло с головой и замолчала, а мужчина крестился: «Изыди, сатана! Отче наш... Отче наш…» — Слышь, мужик, тебя чё, заело? — Брахи рассердился на тупых людей и оскалился. Мужик икнул, прошептал еще раз «отче наш…» и начал отъезжать в обморок, но рядом оказался Ти, плеснув мужику в лицо воды из вазы с цветами. — Стоять! Потом в обморок. Быстро отвечай, где такие штуки брать… — Гондоны… — гулким шепотом подсказал Брахи. — Да! И каких размеров они бывают? — Ти продемонстрировал пустую фольгу из-под презерватива, валяющуюся на полу у кровати. — В-а-а-птеке. Ра-азные. — Что в аптеке? Что, разные? — Ти взял переговоры на себя, видя, что Брахи только пугает людей своим оскалом. — П-пррр…зервативы в а-аптеке. За у-углом. Р-размеры р-разные. Там т-таблица в зале висит. — Ага, спасибо, бывай. — Ти сунул мужику в руки вазу, в которой уже не осталось воды, и потянул Брахи за руку, открывая новый портал. — Погоди! — вырвал у него руку Брахи. — А желание выполнить? Мужик, какое у тебя желание? — Сгинь, нечистый! *** В ночной аптеке кто-то в белом халате дремал за стойкой. — Гондоны есть? — деловито спросил Ти, заглядывая к нему в окошко. Фармацевт дюже преклонного возраста, клюнул носом, уронил очки и, протирая глаза, спросил: — Восемнадцать есть? Ти растерянно оглянулся на Брахи: — Не знаю, мы еще не мерили… — Точно есть, — вмешался Брахи, — даже больше есть. — Вон, в углу, — нащупывая очки, махнул дедок. — Выбирайте там… В зале аптеки в самом углу, где за стеклом лежало множество картонных коробочек разного цвета, действительно оказалась таблица. В значках людского письма Брахи не разбирался, Ти знал несколько букв. Но они поняли, поглядев на рисунки, что мерить надо окружности головки, середины члена и около корня, ну и длину, а вот что потом... — Так, разберемся методом тыка, — решил Брахи, срывая со стены плакат, и вручая его Ти. — Открывай портал домой, а я шкаф прихвачу. Он поднатужился и оторвал стеклянный шкаф от пола. За стойкой охнули и вдруг завопила сирена. — Бежим! — испугался Ти. — Желание! — гаркнул Брахи. — Желание какое? — Сгинь! — заорал проснувшийся дедок, падая на пол. — Никакой фантазии у людей! — растерянно сказал Брахи. Ти сразу же открыл портал, и они шагнули в туманный овал, оказавшись в кабинете. — Ну вот, теперь можно спокойно разобраться, что к чему, — Брахи ухнул, поставив шкаф возле стола, и уже потянулся к стеклянной дверце, когда рядом с домом что-то упало, и противный голос протянул: — Несанкционированное проникновение в мир людей без вызова карается... — Ну, блядь, ты меня достал… — и Брахи вылетел в окно. Ти проводил его печальным взглядом. Он еще не придумал, как рассказать мужу, что часть содержимого тогда все-таки осталась внутри Брахи. Да что уж там придумывать-то, и так через пару месяцев тот сам узнает. Всё.