***
Время летело незаметно. Я обернуться не успела, как пришла пора отправляться в Академию на экзамены. Сказать, что меня трясло — ничего не сказать. Предполагалось, что следующую неделю абитуриенты будут жить в общежитиях при Академии, сдавать экзамены и ждать результатов этих экзаменов. После этого мы все разъезжаемся по домам. Те, кто успешно всё сдал спокойно оплачивают предстоящий семестр, собирают вещи и в первых числах сентября приезжают в Академию учиться. Те же, кто вступительные не сдал — делать нечего. У них ещё остаётся время для того, чтобы найти более простое учебное заведение, а в Академию могут попытаться поступить на следующий год. Что касается меня, то я чертовски боялась оказаться во второй категории. Теоретически я знала, что если я и правда провалюсь, Эйбу не составит проблемы найти для меня другое учебное заведение, но… Это будет уже не то. Я так давно мечтала поступить именно в Академию Святого Владимира, быть рядом с Лиссой и Андреем. Не хотелось думать о том, как легко я могу все это потерять. К слову о моем биологическом отце. Ибрагим рвался отвезти меня в Академию лично, но из-за срочных дел ему пришлось отказаться от этой затеи. Поэтому (ну, по крайней мере, я думала, что поэтому) отвезти меня вызвался Дмитрий. Он предупредил, что зайдёт за мной утром, чтобы убедиться, что я не проспала и не струсила перед перспективой сдачи экзаменов. И, разумеется, Беликов пригрозил в полушутливой манере, что в случае, если к его приходу я не буду готова, он самолично сцапает меня и запихнет в свою машину вместе с сумкой в том виде, в котором я буду пребывать на тот момент, и все остальное — уже не его проблемы. Разумеется, я понимала, что он больше шутит, чем говорит всерьёз, но какая-то часть меня все ещё не была до конца уверена, что он так не поступит. И это, пожалуй, пугало. Но ещё больше меня пугало другое — я все чаще ловила себя на обдумывании слов Лиссы о том, что Дмитрий — мой поклонник. С одной стороны мне это казалось несусветной глупостью — мы с ним не так уж и долго друг друга знаем, он старше меня на семь лет, воспринимает меня всего лишь как друга и, ах да, он работает на моего внезапно объявившегося биологического отца. Волшебно, не правда ли? Не могу сказать, что всё это способствует развитию близких отношений из разряда «парень-девушка». Да и потом, то, что он никогда не говорил о наличии в его жизни возлюбленной не отменяло того факта, что она вполне могла у него быть, а я просто не настолько близкий друг для него, чтобы знать подобную информацию. И всё же волей-неволей я всё чаще рассматривала Дмитрия Беликова как мужчину, а не только как своего, признаем это, близкого друга. А всё почему? Потому что во всём виновата Лисса и её дурацкие шуточки! На утро я проснулась за час до будильника, потому что мне казалось, что я проспала и вот-вот в комнату ворвётся Дмитрий, схватит меня и прямо в пижаме запихнет на заднее сидение своего авто. Впрочем, бросив взгляд на часы, я поняла, что мои опасения безосновательны — у меня впереди ещё целый час спокойного сна, пока не сработает будильник. Кроме того, это адское изобретение человечества я специально поставила на полную громкость, чтобы слышно было даже в комнате Лиссы (и хотя подруге такое пробуждение вряд ли понравится, она должна меня понять и в случае чего скинуть с кровати, чтобы я точно проснулась. Ну и в качестве мести, разумеется…), а мама с ранних лет приучила меня вставать ровно со звонком будильника и ни секундой позже. В её работе время всегда имело большое значение. Успокоившись, я вновь закрыла глаза и расслабилась, чтобы уснуть… А потом вновь подскочила, когда мне приснилось (правда, что мне это приснилось, я осознала несколько позже, ну да неважно), что я завалила экзамены и с позором покинула Академию даже не поступив туда. Часы в телефоне показывали, что до подъёма у меня ещё полчаса, но я прекрасно осознавала, что сегодня я уснуть уже не смогу — опять приснится какая-нибудь жуткая жуть. В таком случае уж лучше встать пораньше и заняться полезным делом — ещё раз почитать конспекты, которые сделала за время подготовки с друзьями, или ещё раз проверить, все ли я собрала в сумку для десятидневного пребывания в Академии. В общем, заняться чем угодно, лишь бы только снова не переживать ужасы ночных (или, скорее, утренних) кошмаров, вызванных нервами. — Доброе утро! Как настрой? — бодро поинтересовался Дмитрий, войдя в дом семьи Драгомир в семь тридцать утра. — Хочется кого-нибудь убить, — мрачно буркнула я в ответ. — И ты находишься ближе всех. — Желание убивать — это уже не так плохо, тем более для дочери Эйба Мазура. А уж если сохранишь этот настрой на протяжении всех вступительных, точно всех порвешь и поступишь в Академию. — Спорный вопрос… Но не будем сейчас об этом. Если ты готов, предлагаю выдвигаться сейчас. Не хочу опоздать. Я шустро протиснулась мимо Дмитрия и, прихватив по пути сумку, направилась в его машину. Сам Беликов присоединился ко мне через пару минут и устроился на водительском сидении. Бросив на меня быстрый взгляд, он завёл двигатель и вывел машину на дорогу. — Ты нервничаешь? — спросил, наконец, Дмитрий, когда ему надоело тяжёлое молчание, повисшее в салоне. — А ты как думаешь? — огрызнулась я. — Разумеется, я прыгаю от восторга! Вообще-то я не хотела так уж резко ему отвечать, но во-первых, я и правда нервничала, во-вторых я не чувствовала себя выспавшейся, что тоже давало свои плоды. Как итог — я была сейчас крайне раздражительной и меня что угодно могло вывести из себя. Чего не скажешь о Дмитрии. Казалось, он даже не заметил моего резкого тона и спокойно продолжал вести со мной беседу. Не иначе как это проявление его широкоизвестной в узких кругах дзен-буддистской выдержки. — Я думаю, что волноваться перед важным экзаменом — это вполне нормально. Я тоже всегда нервничаю из-за экзаменов, даже если знаю, что готов на все сто процентов. Это не избавляет меня от кошмаров или постоянных мыслей из разряда «а что, если не сдам?», — проговорил мужчина. — Тебе и кошмары? — я удивлённо воззрилась на друга. — А что тебя так изумляет? Я тоже человек и вполне могу быть подвержен ночным кошмарам, вызванным нервами. В этом нет ничего необычного. И, наверное, ко мне в такие дни лучше близко не подходить — могу начать рычать на окружающих без веского на то повода. — Удивительно, что и в этом мы похожи, — я улыбнулась и почувствовала, что меня понемногу начинает отпускать. — Так бывает. А вообще, я считаю, тебе совершенно не о чем беспокоиться — ты серьёзно отнеслась к подготовке к экзаменам, ты много занималась. Вот увидишь, когда получишь экзаменационный билет, моментально напишешь на него ответ. — Ты так в этом уверен? — Я уверен в тебе, Роза. Знаю, что ты готовилась и большинство вопросов у тебя не вызвали особых затруднений. А все сложные вопросы мы с тобой подробно разобрали. — Спасибо, Дмитрий, — я потянулась и, поскольку обнять его мне мешал ремень безопасности (а также то, что друг вёл машину), взяла его за руку, лежавшую на рычаге переключения передач. — Думаю, твоя поддержка — это именно то, в чём я остро нуждалась. — Всегда к твоим услугам, моя Роза, — Дмитрий притянул к себе мою руку и ласково поцеловал её, после чего отпустил и вновь полностью сосредоточился на дороге, а я почувствовала, как мои щёки запылали от смущения. — И ещё кое-что. Когда будешь на экзамене, знай, что я незримо рядом с тобой, помогаю и поддерживаю, ладно? Это должно немного успокоить твою нервозность. Я всегда в сложных моментах представлял рядом маму, знал, что она мною гордится, что бы ни происходило. Знал, что она меня любит и поддерживает. Надеюсь, тебе это поможет. — Я тоже надеюсь… Всю дальнейшую дорогу мы разговаривали о всякой всячине, что отвлекало меня от волнения об экзаменах. По прибытии на территорию Академии Дмитрий помог мне выгрузить вещи, ещё раз пожелал удачи и крепко обнял на прощание. — Позвони мне, как сдашь. Хочу узнать результаты. А заодно расскажешь, когда тебя забирать — я приеду, — попросил он перед тем как сесть в машину и отправиться назад. — Ты собираешься отбить это право у Эйба? Боюсь, он тебе этого не простит, — отшутилась в ответ я, чувствуя, как внутри поднимается волна тепла от осознания того, что он хочет первым узнать результаты моих вступительных. Невольно в голове снова всплыли слова Лиссы о том, что Дмитрий видит во мне больше, чем друга, но я поспешила отогнать эту мысль подальше — не время и не место думать об этом. — Уверен, Ибрагим не будет так уж сильно возражать, — хмыкнул Беликов. — Он всё равно довольно сильно загружен, и ему будет непросто выкроить немного времени для этой поездки. А мне он доверяет достаточно, так что… Сама понимаешь. К слову о загруженности, к твоему возвращению с экзаменов стройка и отделка дома будет завершена, так что советую тебе поскорее принять решение о дизайне своей комнаты. — Я… — хотела было сказать, что не уверена, насколько действительно хочу перебраться к отцу, но в последний момент решила промолчать, потому что разговор с Лиссой о моих внутренних переживаниях всё же не прошёл даром — сомнения почти рассеялись в пользу переезда. — Ладно. Только обещай мне одну вещь, пожалуйста. — Всё, что угодно, — пообещал Дмитрий, но было заметно, как он немного напрягся. — Если я так и не придумаю ничего с дизайном, обещай сдержать амбиции Мазура. Потому что комната в розовых тонах — мой самый страшный кошмар. — Даю слово! Дмитрий махнул рукой на прощание, сел в машину, завёл двигатель и вскоре скрылся за воротами Академии, а мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти и поискать главную площадь с памятником Святому Владимиру — это место было назначено как место встречи всех абитуриентов с кураторами вступительных экзаменов. Собственно, особо долго искать её пришлось — несмотря на то, что мы с Дмитрием приехали за час до назначенного времени встречи, народу возле памятника толпилось уже достаточно много. В основном народ пытался как-то кучковаться и общаться между собой, пока не подошли кураторы, но кто-то выглядел таким же потерянным, как и я сама. И пока я обдумывала, куда бы так пристроиться, чтобы выглядеть максимально незаметной, мимо прошла какая-то девица и довольно ощутимо задела меня плечом. Выглядела сия личность даже младше меня — кукольное личико, накрашенное косметикой, золотистые завитые кудри и яркое платье на миниатюрной фигурке. Впрочем, внешность бывает обманчива, и за кукольным личиком скрывался совершенно дьявольский характер. Разумеется, лично я её (как и она меня) не знала, но была достаточно наслышана от Лиссы. И передо мной стояла Мия Ринальди и её прихлебатели — Джесси и Ральф. Сама Мия давненько затаила злобу на мою подругу и её брата, а значит, вполне могла бы стать моей головной болью после поступления. Впрочем, кое-чему жизнь меня научила, и я молчать не собиралась. — Что, милочка, потеряла свои очки, раз не видишь людей на своём пути? — ровным тоном поинтересовалась я. — А ты не стой на моем пути. Не видишь — я иду? — огрызнулась девица. — О, а в этой Академии есть привилегированные особы, а я не в курсе? Какая неожиданность… Вот только вынуждена разочаровать — даже к особам с привилегиями отношение у меня одно — никакое. Насколько мне известно, в этой Академии все равны, и ты мне жизнь не испортишь. — Ты ещё кто такая и откуда вдруг вылезла? — она окинула меня презрительным взглядом. — А хотя постой-ка. Кажется, я поняла. Ты из числа этих новеньких, которые надеются попасть в число студентов нашей Академии. Тогда ты зря думаешь, что я не испорчу тебе жизнь — меня тут все знают, и мне не составит труда выяснить, где тебя поселили. И теперь я из принципа сделаю всё возможное, чтобы ты провалилась! Мия удалилась, гордо вскинув голову. Её прихлебатели последовали за ней с некоторой задержкой, также окинув меня взглядами. Вот только взгляд Джесси, направленный на меня, мне ой как не понравился. И хотя в нём не было ничего плохого, но… Это был взгляд парня, который осознает свою привлекательность, своё превосходство перед тобой и ожидает, что ты лужицей растечешься у его ног. Терпеть не могу такой вид людей. Я сделала себе мысленную пометку спросить у Лиссы, с какой такой радости эта компашка тусуется здесь в каникулы. Может, конечно, им просто некуда ехать — родители очень заняты, но это не даёт им никакого права третировать тех, кто только собирается поступать в Академию. — Что за унылая мина? Мы же ступили на эти священные земли. Радоваться надо! — раздался над моим ухом насмешливый голос какого-то парня, застшавивший меня отступить на несколько шагов (не хватало ещё сейчас на какого-нибудь типа вроде Джесси напороться!). Но нет, на моё счастье, это не был Джесси. Просто очередной нагловато-хамоватый тип, каких много вообще везде. Его голубые глаза под тёмной чёлкой блестели весельем. — Что-то я не вижу никакого восторга от тебя, — хмыкнула я в ответ. Уж что-что, а плеваться сарказмом я умела и любила. — Где же радость от нахождения на этой священной земле? — Умно. Кристиан Озера, — парень протянул руку. — Роуз Хезевей, приятно встретить хоть одного адекватного человека, — пожала протянутую руку я. — Учишься здесь? — Нет, только поступаю. А ты? — Тоже поступаю. Разве я похожа на кого-то из местных сумасшедших? — я кивнула в ту сторону, куда удалилась Ринальди. — Нет, больно напряжённой выглядишь, — после некоторого раздумия признал Кристиан. — Но ты довольно уверенно отвечала тем ребятам, которые до тебя докапались. — А, это. Я наслышана о них от подруги, которая здесь учится. Кроме того, придурков везде хватает, надо уметь ставить их на место. — Согласен с тобой. Нужно будет отшить тех придурков — обращайся. — А с чего ты взял, что мне может понадобиться твоя помощь? — Только не говори, что тебе понравился тот белобрысый тип. А ведь ты показалась мне нормальной… — Нет, тот тип мне совершенно не понравился, но это не значит, что я не смогу постоять за себя сама. Продолжить этот разговор нам помешали подошедшие кураторы, которые быстренько распределили нас по гендерному признаку и развели по корпусам, чтобы мы могли разложить свои вещи. После этого нам выдали расписание экзаменов. Как нам объяснили, абитуриентов в этом году было довольно-таки много, поэтому нас разбили на несколько небольших групп, для каждой из которых были назначены дни проведения экзаменов. Нас призвали не бояться экзаменаторов и самих экзаменов, а также заверили, что ничего сложного в экзаменационных заданиях нет, но мы с Крисом дружненько пришли к выводу, что нас просто успокаивают. Ах, да. Забыла упомянуть, что я оказалась на редкость «везучей», и завтра мне уже предстоял первый экзамен. И, разумеется, им оказалась столь ненавистная мне математика. Что я говорила? Победитель по жизни! После заселения нам провели краткую экскурсию по зданию Академии и прилегающей территории, хотя не могу сказать, что мне удалось запомнить хоть сколько-нибудь много мест на огромной территории Академии. Оставалось надеяться, что Кристиан сориентируется здесь лучше, чем я. Впрочем, позднее нас порадовали информацией о том, что на экзамены нас будут сопровождать специально обученные люди, так что потеряться нам не грозило.***
Утро встретило меня громкими аккордами рок-песни, стоявшей у меня на будильнике. С тяжёлым осознанием приближающегося абзаца я выползла из кровати и поплелась умываться, радуясь, что живу в комнате одна — поскольку в Академии каникулы, большинство учеников разъехались по домам, и количество свободных комнат позволяло расселить абитуриентов по одному в комнате. Не иначе как чтобы запугать ещё сильнее, чем уже есть. Перед самым выходом из комнаты я бросила взгляд на экран телефона и увидела одно новое сообщение, которое прислал Дмитрий. Поскольку вчера вечером мы созванивались, и я жаловалась другу на свою тяжёлую и невезучую судьбу, я совсем не удивилась, увидев в сообщении пожелание удачи и слова о том, что они с Эйбом верят в мои силы. Вслед за куратором наша группа смертников из женского корпуса направилась в основное здание на завтрак (хоть покормят перед пыткой, уже хорошо!). К своей радости, в числе смертников из корпуса мальчиков я заметила Кристина — ну, хоть не одной мне мучиться! Когда нас привели в экзаменационную аудиторию, я поняла, что всё серьёзно — нас проверяли по личным пропускам, которые нам выдали вчера, как я думала, для входа в общежитие. Преподаватель, который этот экзамен принимал, чётко сверял лицо на фото с человеком перед ним, потом тщательно проверял пеналы и принесенные с собой черновики и только после этого позволял аккуратно вытянуть билет — и не дай Бог ты заденешь соседний билет или нарушишь идеальный строй! За это тебя ждёт жесточайшая кара. Когда билет, так или иначе, оказывался у тебя, преподаватель указывал тебе на место в аудитории, где ты будешь готовить свой ответ. И, разумеется, я снова оказалась настолько везучей, что моё место оказалось почти перед самым носом у препода и даже реши я списать — не вышло бы. Когда все получили свои билеты, была дана команда приступать, и я с гулко бьющимся сердцем взглянула на задания в своём билете. Теоретически, сложного в них почти ничего не было, но ведь мало было просто решить задания и сдать на проверку, необходимо было дождаться, пока экзаменатор проверит, и ответить на его вопросы по написанному. Тем не менее пришлось взять себя в руки и сосредоточиться на выполнении задания. Справившись с этим, я огляделась и с удивлением обнаружила, что помимо меня писать закончили только два человека. Один из парней, закончивший с заданием, поднял руку и с позволения преподавателя сдал свой листочек. Немного подумав, я тоже подняла руку и попросила разрешения сдать листок. Теперь оставалось только ждать. Насколько я знала от Лиссы, такие экзамены принимала обычно комиссия из трех человек, но если по каким-то причинам комиссия не собиралась, ответ абитуриента записывался на диктофон, а потом комиссия прослушивала запись, смотрела работу и выносила вердикт. Когда пришла моя очередь отвечать, я постаралась максимально обстоятельно и подробно ответить на все вопросы, но по непроницаемому лицу преподавателя невозможно было понять, удовлетворён он моим ответом или нет. В любом случае, всё, что от меня зависело, я сделала, оставалось только ждать. Я покинула аудиторию и под «конвоем» куратора проследовала обратно в жилой корпус, тихо надеясь, что я не провалилась. Остальные экзамены прошли примерно в том же духе — экзаменаторы нас проверяли, потом сами сажали на какое-либо место в аудитории и давали время на подготовку. Некоторые преподаватели сидели на экзамене с таким отсутствующим видом, будто им все эти экзамены смертельно надоели, и они мечтают очутиться где-нибудь на Карибах. Другие усиленно делали вид, что слушали, и абитуриенты им охотно верили… Ровно до тех пор, пока этот рьяный слушатель не начинал одобрительно похрапывать в такт ответу. Но были и те, кто действительно слушал ответ, давал подсказки, если вдруг абитуриент терялся, и такие люди мне нравились особенно и хотелось верить, что у нас будут вести именно такие преподаватели. Со своим новым знакомым я почти не пересекалась — мы вместе ходили на экзамены, поскольку попали в одну группу смертников, но в промежутках между ними каждый из нас был занят своими делами — я, как правило, читала или готовилась к другим экзаменам, не покидая своей комнаты (не в последнюю очередь из-за страха потеряться в этом огромном здании). Чем занимался Кристиан мне неизвестно, но, в любом случае, парни не могли входить в женский корпус, а мы не могли входить в корпус парней (не очень-то и хотелось!). Так что я реализовывала свою коммуникативную потребность, общаясь по скайпу с Лиссой и Андреем, а также обмениваясь сообщениями с Дмитрием. Наверное, только это давало мне возможность не сойти с ума в ожидании результатов экзаменов. Очень хотелось верить, что я справилась. Наверное, именно из-за того, что я себя всю неделю накручивала, утром в день оглашения результатов я пришла к указанному нам ранее стенду первой. В коридоре возле него почти никого не было — основная масса народа в данный момент должна была поглощать завтрак, а вот мне кусок в горло не лез. — Привет, пропащая! — услышала я за своей спиной знакомый голос, и совсем не удивилась, когда, обернувшись, увидела своего знакомого. — И тебе не хворать, — кивнула я и не удержалась от ответной подколки, — пропащий. — Никакой оригинальности, — покачал головой Озера. — Что ты здесь забыла в такую рань? Результаты вывесят не раньше, чем после завтрака. — Знаю. Но не могла больше сидеть на одном месте. Хочется уже узнать всё, успокоиться и спокойно уехать домой. — Думаешь, всё и правда настолько просто? Если поступишь, то придётся признать тот факт, что все только начинается. Впереди несколько лет пыток. — Ничего, переживу как-нибудь. Тут к стенду подошли наши кураторы и стали прикреплять бумажки с результатами экзаменов. Одновременно с этим к стенду начали подтягиваться другие абитуриенты и, к своему неудовольствию, я заметила в отдалении Мию и её «друзей». К ещё большему моему сожалению, Ринальди также заметила меня и поспешила подойти, чтобы сказать очередную колкость: — Ой, кто тут у нас? Неудачница-новичок, которая даже экзамены не сдала. А ты надеялась поступить, милочка? Зря. — У тебя что, других дел нет, кроме как меня доставать? — закатила глаза я. — Вот откуда у тебя информация о моих результатах? — А ты думаешь, откуда? Я состою в совете студентов, поэтому здесь и тусуюсь в каникулы. А наш совет всегда всё узнаёт первым! — Вот как? Что же, у меня есть все основания тебе не верить. Имеется у меня один хороший знакомый из вашего совета, однако на каникулы он, как и все нормальные люди, уезжает домой к семье. И от него я знаю, что такого рода информация вам не разглашается раньше самих абитуриентов, отсюда вытекает два вывода — или ты нагло врешь, чтобы запугать меня, или ты пробралась в учительскую ради… Чего? Чтобы узнать мои результаты? Вот уж не думала, что я такая важная персона. — Что-то мне подсказывает, что не могла она пробраться так запросто в учительскую, — отметил Кристиан, когда Ринальди, кипя от гнева, удалилась. — Я тоже не думаю, что она сказала мне правду о моих результатах, — кивнула я, глядя вслед удаляющейся девушке. — Она всю неделю до меня докапывалась перед экзаменами, пыталась сбить с мысли. Но, как видишь, я всё ещё здесь, так что её коварный злобный план успехом явно не увенчался. И по этому поводу предлагаю всё-таки пойти и посмотреть, прошли мы или нет. — Согласен с вами, коллега, — проговорил Озера и направился к толпе других абитуриентов, а я, наоборот, осталась стоять на месте. Несмотря на мой уверенный тон и слова, которые я сказала приятелю, слова Мии всё же оказали своё гнусное воздействие на меня, и червячок сомнений, зародившийся во мне одновременно с началом вступительных, снова начал методично грызть меня изнутри. А что, если Ринальди сказала правду, и я не поступила? Что тогда? Продолжая размышлять в этом ключе, я наблюдала за своими товарищами по несчастью — как все они по очереди подходили к заветным спискам, искали своё имя, а потом просматривали результаты за вступительные и окончательный вердикт. Кто-то со счастливыми вскриками отпрыгивал от стенда и бросался обнимать своих друзей или даже просто первого, кто попадётся под руку. Кто-то реагировал спокойнее — отходил от стенда с загадочной улыбкой на губах, но по тому, как они немного нервно тянулись за телефоном, чтобы поделиться новостью с родными, как нервно подрагивали уголки губ в попытке сдержать широкую счастливую улыбку — всё это говорило о том, что они смогли, они поступили. А были и такие, кто, дойдя до колонки с вердиктом сначала в неверии перепроверяли информацию, смотрели всё ещё раз, а потом, вдруг поникнув, отходили куда-то вглубь коридора. И у меня всё больше появлялась уверенность, что и я стану одной из этих несчастных. Из тревожных раздумий меня вырвал звонок телефона. На экране светилось имя и фото Дмитрия, так что этот звонок я проигнорировать не могла никак — именно его поддержка мне сейчас была так необходима. — Ну, рассказывай, как успехи? — сходу поинтересовался Беликов. — Что, Товарищ, так не терпится узнать? — хмыкнула я. — А вообще, если честно, я не знаю. — Как, разве ваши результаты ещё не вывесили? — Нет, их вывесили, просто я… Боюсь, что провалилась. И, не думала, что скажу это, но мне сейчас не хватает тебя и твоего дзен-буддизма. — Раз так, то просто сосредоточься на моем голосе и представь, что я рядом с тобой сейчас. — Ладно, допустим. Дальше что, Товарищ? У меня всё равно не хватит духу подойти туда. — Тогда представь, что это я потащил тебя к спискам, потому что мне тоже интересно. А еще мне интересна твоя реакция, когда ты увидишь, что недооценила себя и свои силы. И так, ведомая голосом Дмитрия, я, словно зомби, подошла к стенду, откуда только что с удовлетворённым и чуточку самодовольным видом отошёл Кристиан. Всё в том же состоянии я нашла взглядом своё имя и, пропуская графы с баллами, перешла к графе с вердиктом. На мгновение зажмурилась, а затем решительно распахнула глаза и в неверии уставилась на результат. Потёрла глаза и посмотрела снова. И вдруг почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. — Дмитрий, — в неверии выдохнула я. — Я поступила!