Тебе выпала дурная карта

Некоторые вещи никогда не стираются в памяти. Андерс детально, красочно помнил собственное Истязание – его, мелкого, тощего, трясущегося, храмовники не жалели, держали за шкирку и вели в главную залу. Один из них, самый огромный и злой, протянули чашу с лириумом и приказал выпить все до капли. Андерсу было страшно до слез, но он отскабливал остатки мужества со своего разума, чтобы перестать трястись, как несчастный кролик в охотничьей ловушке. Он помнил доспехи храмовников, форму чаши и вкус лириума, дрожание свечей, переход на другую сторону Завесы, собственный смешок при виде огромного, рогатого демона и быстрое пробуждение, после которого еще несколько дней болела голова. Следующее яркое воспоминание – это встреча со Справедливостью, долгий разговор с ним, сплетение мыслей, некое понимание между человеком и духом из Тени. Справедливость был сильным и мудрым, он вызывал доверие и был честен, поэтому Андерс пустил его в себя. Эти воспоминания не вызывали в Андерсе ни страха, ни сожаления. Он просто помнил, детально, полно, четко. Но то, что ему довелось увидеть однажды, навсегда врежется ему в память страшной картинкой. Хоук безжалостно налетал на шайку мародеров, от его магии сотрясалась земля, руки были обвиты молниями и огнем. Андерс никогда еще не сталкивался со столь сокрушительной силой, от нее начинало мутить. Он даже не предполагал, что существует настолько великая мощь, от которой немеет тело и закладывает уши. Ему подумалось, что Хоуку подвластна магия крови, но тот не резал руки, он сам по себе были таким – бешеным и ужасающим. Хоук рассекал, как молния, ряд преступников, ломал их строй и стратегию боя. Казалось, что перед ним они – лишь жалкие картонные человечки, они горели так быстро и распадались с невероятной скоростью. Хоук воплощал страшную бурю, он был проклятым демоном, предвестником смерти. Он убивал, выкорчевывал последний вздох из раздробленных грудных клеток, а когда добрался до главаря, то без промедления сжал его лицо ручищей, которая казалась орлиной лапищей, сжал пальцы, закованные в сталь, и размозжил его скулы и челюсть, вдавил нос и выжег глаза. У Андерса болели легкие, потому что забыл, как дышать. Он потянул воздух ртом, и на языке остался привкус крови. Да здесь все было в крови! Вся земля, стены, пространство казались красными. Андерс многое видел за свою жизнь, но такого – никогда. Его вырвало. Опираясь на посох, он силился остаться на ногах. На лбу выступила испарина, тошнота сдавливала ему горло, сердце стучало в висках. На плечо опустилась тяжелая орлиная рука, Андерса перекосило, он вздрогнул. — Ты же понимаешь, зачем я так сделал, – в голосе Хоука было нечто… ненормальное. Он весь был ненормальным! Андерса снова стошнило. — Ну-ну, уже весь переулок заблевал, – ухмыльнулся Хоук, забирая волосы Андерса назад. Андерс отстраненно подумал, что на прядях останется кровь, эта гадкая, дурно пахнущая, сворачивающаяся в комочки кровь. — Вали к гарлокам на съеденье, – выдавил из себя Андерс, с хрипом делая вдох. Он подался вперед, прочь из этого проклятого переулка, залитого кровью, заваленного изуродованными трупами. Хоук шел рядом и держал за локоть своей лапищей. Он вел себя так, словно ничего не произошло, словно он совершил спокойную прогулку без всяких приключений. Как он мог оставаться настолько спокойным? Андерс, побледневший от ужаса, смотрел на него и не верил, что такое вообще возможно. — Пусти, – прошептал он. — Нет, – отрезал Хоук и потянул к себе ближе. От него воняло кровью и потом. Андерсу захотелось взвыть, рвануть подальше, забиться в угол, чтобы это чудовище его никогда не нашло. Но Хоук не отставал. — То, что ты сделал – это ужасно, – просипел Андерс. Хоук остановился, его пальцы все еще сжимали локоть, и поэтому Андерсу тоже пришлось остановиться. — Эти люди хотели наведаться к тебе в лечебницу, – отрезал Хоук. Кажется, нормально он не умел разговаривать вообще. Андерс ощутил на себе давление его силы. – И я убил их за эту глупость. Теперь все в этом городе знают, что ты под надежной защитой. На секунду Андерсу показалось, что в словах Хоука – прописная истина. Он говорил так зло и уверенно, что не возникало никаких сомнений в том, что он прав. — Ты устроил бойню! Это ужасно! – собравшись с мыслями, сказал Андерс. – И я сам могу за себя постоять! Хоук не ответил и повел Андерса к лечебнице. Сопротивляться уже не было сил, поэтому Андерс покорно ковылял рядом, чувствуя полное опустошение и собственную ничтожность. Он оказался рядом с той силой, которую нельзя контролировать и нельзя остановить. Причины, по которым Хоук порубил мародеров, как крыс, никак не успокаивали Андерса. Что за извращенный способ проявлять заботу? Защищает он так, видите ли. Андерс скрылся в своей лечебнице и плотно закрыл дверь перед носом Хоука, тот, слава Создателю, ломиться не стал. Ушел, но Андерс знал, что разговор между ними не окончен. …И оказался прав. Через два дня Хоук заявился в лечебницу, как к себе домой. Осмотрел каждый угол, потрогал склянки и распугал больных своей бандитской рожей. У Андерса разом испортилось настроение, он холодно сказал, чтобы Хоук ушел в соседнюю комнату. Заштопав шахтеру раны, смазав их целебной мазью, Андерс омыл руки и прошел к Хоуку. Церемониться с приветствиями он не стал. — Что тебе нужно? — Мне тебя нужно, – ответил Хоук и чуть не зевнул во всю свою пасть. Ну что за свинья. У Андерса прошелся холодок по загривку. Он отлично знал, что если Хоук захочет, то нагнет его прямо здесь и сейчас. Андерс панике не поддался, наоборот – выпрямил спину и попытался выстроить между собой и Хоуком стену. — Уходи, Гаррет, – решительно сказал Андерс. Хоук не двинулся с места, поэтому пришлось повторить: — Уходи немедленно! Я не желаю более тебя видеть! Лицо Хоука скривилось, его бычья шея напряглась. Он злился, и эта злость расплывалась туманом по всей комнате. — Ну что мне сделать для тебя? – глухо спросил он, сложив руки на широкой груди. — Ты что, издеваешься? – Андерс не верил своим ушам. – Я же сказал, что ты должен сделать. Ты должен уйти и оставить меня в покое. Ну до чего же бестолковая верзила. — Да я не об этом, – отмахнулся Хоук, словно слова Андерса для него ничего не значат. – Я о том, как мне добиться твоего внимания. Андерс чуть не осел на пол. Он четко ощутил, как у него подкашиваются ноги, поэтому ему пришлось опереться рукой о тумбу. Захотелось истерически засмеяться. — Для начала перестань устраивать кровавые игрища, – сказал Андерс, опускаясь на стул. Нет, ноги его точно не удержат. — Я же защищал тебя! – искренне возмутился Хоук. – Я должен тебя защищать! Андерс прикрыл глаза, потер переносицу. Происходящее казалось ему абсурдным видением под слишком крепкой настойкой из глубинного гриба. — Доношу до твоего сведения, что безжалостные убийства – не лучший способ показать свою любовь. — Мне что, цветы тебе носить? – зло огрызнулся Хоук. Андерс не верил своим глазам: Хоук, этот огромный детина, пропускающий врагов через мясорубку, был смущен. Это зрелище заслуживало отдельной ячейки памяти в голове Андерса. — Мог и принести, – он пожал плечами и сразу же оговорил: – Только купи их, а не обдирай на ближайшей клумбе. Хоук нахмурился, отвернул свою морду и спросил уже в стену: — Что еще? — Можно позвать на свидание, но только тогда, когда я буду к этому готов. — А когда ты будешь готов? — Я не знаю, но как буду, то сразу же скажу об этом, – пообещал Андерс. Хоук явно был озадачен. За кем-то ухаживать ему явно не доводилось. Наверное, когда он был маленьким, то понравившуюся девчонку дергал за косы и доводил ее до слез, а с возрастом просто отдавал деньги проститутке, рассчитывая на непродолжительное внимание. Андерсу даже стало немного жаль Хоука, он был несчастен в своем неумении показывать любовь. — Ты правда мне скажешь? – насупившись, спросил Хоук. — Не смей сомневаться в моих обещаниях, – строго ответил Андерс. – Гаррет, а теперь иди, мне нужно обдумать все то, что произошло. Хоук немного помялся и, наконец, двинулся к двери. Но вдруг остановился, обернулся. — Я все для тебя сделаю, ты ведь это знаешь? — Знаю, Гаррет. Хоук кивнул и покинул лечебницу.