Lancer's Luck

- Мой повелитель, ваши покои готовы, - почтительно произнес Дарник Престон Иггдмилленния. Лансер величественно кивнул. Тревога отпускала. Еще на Троне Героев он наслушался историй про жестоких, мнительных, высокомерных и просто глупых Мастеров. Каждый дух молился своим ложным богам – или одному-единственному Богу – чтобы не попасть к такому, но везло не всем. Он очень волновался, отвечая на призыв, но все прошло гораздо лучше, чем он думал: он воплотился на своей родной земле, в стенах замка, помнившего старые времена, и маг перед ним не задрал нос и не заявил: «Теперь ты служишь мне», а элегантно опустился на одно колено и произнес: «Приветствую вас, мой повелитель». У него даже голос дрожал. Это особенно тронуло Лансера. И сейчас он был более чем готов увидеть роскошные покои, которые этот очень предупредительный Мастер собирался ему показать. Высокие двери распахнулись по мановению руки Дарника… и Лансер оцепенел. - Вам нравится, мой повелитель? Он не мог найти слов. Он просто молча переводил взгляд с развешанным по стенам старинных (тщательно отполированных!) кандалов на тяжелое черное бюро, украшенное изображениями крылатых тварей, с подсвечников в форме тех же тварей – на огромную кровать черного дерева, устланную алым бархатом, окруженную подсвечниками и… Глупости. Где вы видели кровати с крышкой? Конечно же, это был гроб. А на стене над ним красовался портрет очень бледного мужчины с гладко зачесанными волосами, облаченного в черный костюм. Манерой держаться он чем-то напоминал Дарника. Мужчина простирал вперед обе руки в странном жесте, как кукольник на ярмарке или… - Если вы предпочитаете более современное прочтение, - взволнованно прошептал Дарник, - Гэри Олдман у меня тоже есть. Но, по-моему, классика подойдет вам лучше. Лансер медленно повернулся к своему Мастеру… и потерял дар речи во второй раз. Дарник смотрел на него широко раскрытыми глазами, как ребенок, получивший долгожданный подарок. - Я всегда мечтал встретить живого Дракулу, - повинился он. «Говорили мне, что быть Лансером – это боль, - пронеслось у Влада Цепеша в голове. – А я не верил…»