И если когда-то, спустя десять зим, ты встретишь меня в толпе, найдешь меня серым, безликим, пустым, ушедшим в чужую тень, схвати меня крепко, сожми воротник, встряхни меня за плечо, скажи, что я трус, неудачник и псих, брани меня горячо. Заставь меня вспомнить ночной океан, рассветы, ромашки, джаз. Прижми свои губы к холодным губам, заставь меня вспомнить нас.
— Антон, я хочу обрадовать. Я не могу найти еще и мишуру, — прокричала девушка, роясь в коробках и пакетах, в надежде все-таки отыскать нужную вещь. Оставалось шесть дней до нового года. И шесть месяцев до конца — Нина, блять, — возмущался Антон, заходя в комнату, — я же говорил тебе проверить остатки всех новогодних украшений. И мишуры в том числе! Антон злился. Предвещал "веселый" вечер и еще больше злился. — Не поверишь, но я проверяла, — отчаялась девушка и начала высыпать содержимое пакетов на пол. — Ну хреново проверяла значит! Ты хотя бы представить можешь, какая сейчас в магазинах очередь за всей этой праздничной поебенью? А цены? Мы с тобой там половину нашего бюджета оставим, — сердился Шастун на Нину. Ну неужели нельзя хотя бы раз все сделать нормально? Они уже который год отмечают праздник вместе. И уже который год ссорятся, наряжая елку. Антону это уже порядком осточертело. — Знаешь, раз такой умный, в следующий раз будешь сам заниматься подсчетом оставшейся, как ты выразился, праздничной поебени! — Нина встала и с психом кинула коробку на пол. — Каждый Новый Год с тобой — это какое-то наказание. Они ссорятся каждый год. И каждый год продолжают отмечать праздник вместе. Психуют, истерят, ругаются, считают, что так больше продолжаться не может. Ну ведь действительно, сколько же можно? Но в итоге все равно находят в себе силы признать собственную неправоту. И кто бы не был виноват, извиняются всегда оба. Потому что понимают, что не смогут провести Новый год по отдельности. Мирятся, а потом еще и смеются над абсурдностью очередной ситуации, наивно полагая, что это некая традиция — портить друг другу настроение в уходящем году. Верят, что однажды смогут нарушить эту традицию. В этом году не получилось. А значит больше никогда и не выйдет.***
— Отлично у меня выходной проходит. Время пять вечера, в магазинах очереди, на дорогах пробки, а я, вместо того, чтобы вообще нос из дома не высовывать, выбираю сраные шарики, — Антон стоял возле витрины с новогодними украшениями и нервно поглядывал на часы, размышляя, сколько времени им еще придется провести в магазине. И сколько денег там оставить. — Шастун, какая же ты зануда, — Нина уже успокоилась и на парня своего не сердилась. Но его постоянный бубнеж не мог не капать на нервы. — А как я должен реагировать, когда ты говоришь, что нам нужна мишура и гирлянда, а сама уже полчаса выбираешь елочные игрушки? — Дело пошло бы быстрее, если бы ты принимал хотя бы какое-то участие в выборе новогодних украшений! — вспылила Нина, убирая в корзину упаковку с разноцветными шарами. — Дело было бы еще быстрее, если бы мы их вообще не покупали! — передразнивал девушку Шастун. — Знаешь, дело было бы мимолетным, если бы ты остался в машине и не действовал мне на нервы! — А вот если бы… — начал, Антон, но Князева перебила его, резко поворачиваясь к парню лицом. — Так, хватит. Клянусь, я брошу всю эту затею, и вместо елки наряжу наш цветок на подоконнике, если ты немедленно не прекратишь бубнить! — Девушка пыталась строго смотреть в лицо Антона, но из-за разницы в росте это выглядело весьма комично. — Давай просто купим эту чертову гирлянду и поедем домой? — взмолился Шастун. Нина не ценит моменты, проведенные с Антоном. Не старается запоминать каждый их день вместе. Не следит за словами и не боится ссориться. Она думает, что Антон никуда не денется. Слишком много пройдено вместе, слишком большие построены планы на будущее. Вариант того, что что—то может пойти не так, даже не рассматривается. А зря.***
— Ладненько, я ее все-таки нашел, — заходя в комнату, произнес Антон. Нина оторвалась от распаковки коробочек со всяким новогодним барахлом и подняла взгляд на парня. И эта картина стала для нее, как красная тряпка для быка. В дверном проеме стоял Антон и с виноватой улыбкой на лице держал в руках гирлянду. — То есть, ты хочешь сказать, — Нина аккуратно отложила купленные вещи в сторону и медленно направилась в сторону парня, — что заверил меня, будто бы обыскал все полки и не нашел гирлянду, — девушка делала медленные шаги, тыча пальцем в Шастуна, который пятился назад, не сдерживая улыбки. — Заставил поехать в магазин, отстоять огромных размеров очередь, а потом еще и попасть в пробку, чтобы, в конечном счете, найти ее на прежнем месте? — Не на прежнем. Я вспомнил, что переложил ее на другую полку, — с виноватой, но не менее довольной улыбкой ответил Антон. Не то чтобы ему самому понравилось стоять в очередях, но сейчас, когда Шастун осознал свой косяк, его жутко смешила вообще вся эта ситуация. А еще больше его смешили мысли о том, что сейчас готова сделать с ним Князева за этот промах. Нина же на некоторое время так и застыла, сердито прожигая парня взглядом. А потом схватила лежавшую рядом мишуру. — Беги, Шастун, — почти шепотом проговорила девушка, — а иначе я тебя ей задушу. И Антон побежал. Бросив гирлянду валяться в дверном проеме, парень забежал в гостиную. С громким смехом и забавными извинениями он бегал от девушки по комнатам, стараясь не запутаться в собственных ногах и не наступить на елочные игрушки, так некстати разбросанные на полу. — Да ты же все мозги мне чайной ложкой выел по поводу того, что я не проверила количество оставшихся украшений! — Девушка замахивалась мишурой, в надежде причинить парню хоть какой-то ущерб. — Нин, ну извини, ну кто же знал, — парень прыгал с дивана на кресла и впервые в жизни благодарил природу за длинные ноги, — ну нам же все равно была нужна мишура, ты же сама говорила! — Да я бы, блин, не поперлась ради одной мишуры в гребаный магазин, если бы ты не сказал, что у нас еще и гирлянды нет! — крикнула девушка, запуская в Антона диванной подушкой. — Ау! — подушка прилетела прямо в живот парня и заставила его покачнуться. Заметив это, Князева постаралась максимально аккуратно преодолеть расстояние между ними, чтобы отправить Антона на тот свет, в след за потраченными из-за парня нервами. Антону нравился взбаламученный вид Нины. Он знал, девушка не сердится по настоящему, ситуация забавляет и ее. — Зато теперь мы сможем украсить огоньками всю гостиную, Нин! — Антон видел, как быстро приближается девушка, видел, что она уже практически в метре от него, но спрыгнуть с кресла не решался — на полу везде были разбросаны шарики. И Антон достаточно умен, чтобы не прыгать прямо на них. Нет, не из-за собственной безопасности. Нина бы его убила. И когда Князева забралась на кресло и готова была задушить парня мишурой, Шастун решил, что если умирать, то с музыкой. Он повернулся лицом к девушке и очень вовремя поймал ее руку, занесенную для удара мишурой. -Шастун, отпусти меня, иначе я тебя покусаю! — Нина пыталась сделать серьезное и злое лицо, но когда на нее смотрела эта родная и довольная мордочка, девушка просто априори не могла сдерживать улыбку. — Ты улыбаешься, — констатировал факт Антон, а после накрыл губы девушки своими. На мгновение Нина растерялась, не до конца осознавая, что вообще произошло. Но уже через секунду чувство замешательства испарилось, уступая место наслаждению и спокойствию. Обмякнув в руках парня, девушка начала отвечать на его поцелуй, посылая к черту, что из—за Антона, вообще-то, им пришлось потратить собственное время. Сейчас Нине было плевать на все. Одно ее запястье так и находилось в плену Антона, а свободную руку девушка положила парню на загривок, завлекая в более чувственный поцелуй. Шастун притянул Князеву к себе за талию и понимал, что никогда не хочет отпускать ее. Хочет прижать к себе, целовать, защищать и н и к о г д а не отпускать. Она была его смыслом жизни. Была самым родным человеком в этом мире. Была той самой, с которой он готов ссориться, стоять в огромных очередях в преддверии нового года, застревать в пробках, бегать по квартире, словно маленькие дети, но главное с ней. Она была тем человеком, без которого Антон не мог представить своей жизни. Она была его счастьем. Была.***
— Я обещаю тебе, больше ни одного совместного Нового Года! — улыбаясь, сказала Нина, украшая елку последними новогодними игрушками. — Я припомню тебе это в следующем году, — хмыкнул Антон, закрепляя на стене гирлянду. Не припомню. — Это так сказываются на нас долгие годы знакомства, да? — Нина повернулась к Шастуну и наблюдала, чтобы он ровно вешал огоньки. — Что ты имеешь в виду? — Антон посмотрел на девушку непонимающим взглядом. — Мы как старая семейная пара, — по-доброму усмехнулась Нина. Антон засмеялся в ответ. И ведь не поспоришь.***
За окном мягкими хлопьями валил снег. Комнату освещали только огоньки гирлянд и экран телевизора, по которому шел фильм «Один дома». А перед телеэкраном на диване располагались два самых счастливых человека в этот декабрьский вечер. Нина лежала на груди у Антона и пальцем вырисовывала у него на животе фигурки, наблюдая за развитием событий фильма. Антон, в свою очередь, обнимал девушку одной рукой и время от времени прижимал ближе к себе. Рядом стояла чашка, в которой еще с час назад лежали мандарины, а сейчас остались только шкурки. И запах мандаринов наполнял комнату, вперемешку с чарующим запахом праздника. И этот вечер был таким идеальным. Таким блядски потрясающим. Антон чувствовал настоящее умиротворение в этот вечер. Его любимый человек был рядом, и у них все было хорошо. Ему нравилось проводить такие спокойные вечера. Когда после тяжелого дня ты просто лежишь со своей девушкой под пледом, и кроме вас нет ничего в этом мире. Существуешь только ты, она и это теплое чувство, греющее изнутри. И неважно, был ли это тяжелый день после работы или же после шуточной ссоры с этой же девушкой. Антону просто было комфортно с Ниной. Она не заставляла его ехать на корпоративы, вечеринки друзей, катки или же просто предновогодние карнавалы. Потому что на самом деле, ей этого тоже не особо хотелось. Ведь Нина бы солгала, если бы сказала, что готова променять такие вот тихие вечера с Антоном на шумные компании. Потому что они оба понимали, что в такие моменты чувствуют себя… семьей. И, возможно, завтра они пойдут кататься на ледяных горках или коньках, будут фотографироваться на фоне огромной елки, а после зайдут в какую-нибудь уютную кафешку, где вместе со своими друзьями выпьют по паре стаканчиков горячего шоколада. Но все это завтра. А сегодня они просто вместе. И они до безумия этому счастливы. — Я так люблю тебя, — шепотом произнес Антон, целуя девушку в макушку. Для парня не характерно было разбрасываться такими словами направо и налево. Он всегда относился к этому серьезно. Признания в любви по любому поводу не были в его стиле. И если Шастун говорил, что любит, значит он действительно чувствовал это в данный момент. И сейчас он чувствовал. Очень сильно чувствовал. — Я тоже тебя люблю, Антош, — расплываясь в улыбке, ответила девушка. Шастун не смог сдержать улыбки в ответ. Ему не хотелось, чтобы этот вечер когда-то заканчивался. Потому что где-то внутри он чувствовал. Это последний. Парень прижал девушку ближе к себе, а свободной рукой взял ее ладонь, вырисовывавшую на его животе сердечки, в свою и поднес к губам. Он медленно поцеловал костяшки пальцев, чувствуя в этом жесте нечто до жути интимное и милое. А Нина просто не переставал расплываться в улыбке. Просто чувствовала себя дома. К моменту появления на экране субтитров, девушка уже уснула на груди у парня, и видит бог, тому не хотелось ее будить. И тогда в его голову проникла гениальная мысль, которая добила бы уровень романтичности этого вечера. Антон старался применить всю свою аккуратность, чтобы встать, не разбудив девушку. И кто бы сомневался, что у него это не выйдет. Князева смешно сморщила носик и распахнула глаза. И именно в этот момент план парня с треском провалился. — Ой, — Нина хлопала ресницами в попытке понять, что вообще происходит. Приподнявшись на локтях, девушка уставилась на экран телевизора. — Я, кажется, проспала концовку фильма. — Ты еще, кажется, и мой план испортила, — улыбнувшись, сказал Антон. Князева смотрела на него, а в ее взгляде читался немой вопрос. — Слушай, — начал Антон, — а давай ты ляжешь и притворишься, будто не просыпалась? Нина все еще не понимала, что задумал парень, но отказать этому улыбающемуся личику не смогла, поэтому просьбу его выполнила. Закрыв глаза, девушка пыталась сонным мозгом предугадать дальнейшие действия парня, когда крепкие и до жути родные руки взяли ее за спину и под колени, поднимая с дивана. Князева резко распахнула глаза, обхватывая Антона за шею, и прижалась к нему всем телом. — Антон, блин, ну предупреждать же надо! — Антона реакция Нины рассмешила, и он аккуратно, минуя дверные проемы, пронес девушку до спальни. Заботливо уложив Нину на кровать, Шастун склонился над ней и поцеловал в носик. — Ты сегодня подозрительно романтичный, — заметила Нина, — и мне это так жутко нравится. — Я просто люблю тебя, — улыбнулся Антон. Они заснули вместе. Парень обнимал Нину со спины и прижимал к себе сквозь сон. И если бы этот вечер могла увидеть Ирина Кузнецова, она бы никогда в жизни не познакомилась с Шастуном. Огородила бы себя от него тысячей стен, и даже имя бы его боялась произнести. Если бы. Но все сложилось именно так, как должно было сложиться.***
Нина сидела на диване и прокручивала у себя в голове воспоминания того дня. Казалось бы, уже год прошел, а до сих пор как вчера. В руках у нее был шарик с надписью «Мое новогоднее желание — ты». Когда-то девушка подарила эту новогоднюю игрушку Шастуну. Когда-то они вешали ее на елку вместе. Когда-то они убрали шарик вместе с остальными игрушками в коробку, в надежде повесить его на елку в следующем году. Когда-то они были вместе. А потом Антон ушел, впопыхах забирая вещи. После того дня они еще не раз виделись, отдавая друг другу забытые кофты, аксессуары или другие мелочи. Шарик Князева обнаружила уже в декабре, когда достала с полок новогодние украшения. И, вроде бы, не ее и отдать надо бы. Но ведь ему-то он уже явно не нужен. Вот и сидишь, держа в руках безделушку, и думая, куда ее лучше деть. А потом идешь на кухню и выбрасываешь в мусорное ведро. Стараешься себя обмануть, что все прошло, что не любила его уже давно, что не сгораешь от ревности, наблюдая за их редкими общими фотографиями, что не ждешь. А в новый год все равно загадываешь его.***
У Антона жизнь давно новая. То, что было с Ниной — осталось в прошлом. Сейчас у него съемки чередуются с концертами, времени на уютные вечера с девушкой не остается практически совсем. Кузнецова не обижается. Ей не с чем сравнивать. Она не знала другого Антона, который не был вечно занят в декабре, и который помогал своей девушке украшать квартиру перед праздником. Да и чего уж там, Ирина сама по себе не такая домоседка. Ей нравятся вечеринки и шумные компании. Новому Антону она подходит. Ушли в прошлое семейные предновогодние вечера. Теперь у Антона концерты. А Ира с ним. Она понимающая. Заботливая. Для Шастуна она была идеальной. До жути милая, веселая и красивая, она, казалось, излучала позитив каждой своей клеткой. И когда парню приходилось уезжать на концерты или съемки, он до жути скучал по Ирине. Постоянно писал ей, ощущая жуткую необходимость в общении с девушкой. Ведь каждая секунда с ней дарила Антону счастье. И он принимал для себя — с Князевой такого не было. И в этот вечер он не вспомнит о Нине. Не вспомнит домашние вечера, просмотры фильмов и ночи в обнимку. Он давно шагнул вперед, оставив десять лет воспоминаний в закрытом ящике. Потому что Нину он уже давно не любил.