Его желание

      После кратковременного отдыха и смирения с растущим количеством вопросов Инк и Дрим переместились в ГлитчТеил.       Бурно развивающаяся вселенная встретила горящими улицами. Не буквально. Самые громкие трения между видами остались позади, а впереди ждала праздничная неделя.       Улицы заполонили прохожие: люди и монстры. На лицах улыбки, в руках пестрые коробки, обвязанные ленточками. Всюду горят гирлянды, наряжены елки, висят украшения. Одним словом, «Рождество».       — И не скажешь, что мир на грани краха, — удивился атмосфере Дрим.       — Смотри им об этом не ляпни, — пробормотал Инк на ухо другу.       Они шли по украшенным улицам в поисках знакомых лиц. Естественно, никого из знакомых им увидеть не довелось.       Почти все крупные миры, не ограниченные подземельем, были удивительно многолюдны и пестрили диким разнообразием. Вот мимо прошел тучный человек, пробежала девочка с рогами, обогнал монстренок без рук, что-то гуманоидное пушистое перекатилось по проводам, в небе пролетела стайка крылатых мальчишек.       — Ты помнишь, где живет местный Санс? — не выдержал Дрим часового блуждания по городу.       — А он еще жив? — удивился Инк.       — Его вроде воскресили, или он не умирал вообще. Запамятовал. А нам нужен именно Санс? Гастер не подойдет?       Хранитель альтернатив звучно хлопнул себя по лбу:       — Я о нем забыл. Конечно, подойдет. Он хотя бы ученый. Санс этого мира боец и от науки далек. Или я путаю?       — Вроде не путаешь.       Лаборатория освобожденного из Ядра ученого располагалась немного в отдалении от шумного центра города. Невысокое здание с подвалом, маленькими окнами, на котором висело минимум украшений: гирлянда под карнизом, да венок на двери. Несмотря на неприветливый внешний вид, лаборатория служила Гастеру еще и домом.       Дрим думал постучаться, но дверь оказалась не заперта. А от прикосновения легко распахнулась, даже не скрипнув.       Скелеты вошли в прихожую и, миновав короткий коридор, оказались в просторном зале отдыха. Гастер был не один. С ним сидела человеческая женщина. Как смог вспомнить художник, она являлась матерью одного из детей, попавших в подземелье. Несмотря на печальный конец ее ребенка, она не выглядела озлобленной на монстров. Сидела рядом со скелетом на диване, в руках кружка с напитком. Гастер тоже не проявлял недовольства, был спокоен и даже как-то по-домашнему тих.       У хранителей сложилось впечатление, будто они испортили свидание, а не посиделки коллег после трудового дня.       — Простите, доктор Гастер, можно вас на пару слов? — улыбнулся художник.       Женщина начала было возмущаться: кто и зачем пришли. Но Гастер остановил ее жестом и пригласил гостей сесть в кресла:       — Инк, я полагаю, — он выглядел чуть напряженным.       — О! Мы знакомы? Простите, у меня ужасная память.       — Нет, мы не имели личного знакомства, но Санс о вас рассказывал. И он подробно вас описал. Не ошибешься.       Инк криво улыбнулся. Он представил себе это описание: бездушный, немного сумасшедший, на черепе пятна от чернил, за спиной огромная кисть и одежды куча.       Дрим неловко попытался скрыть смех за кашлем.       — Надеюсь, его описание не сделало меня желанным гостем вашего лабораторного стола, — пошутил хранитель мультивселенной и, поймав острый, как бритва, взгляд ученого, понял: не будь он важной шишкой, его бы уже поймали и распяли; во имя науки, так сказать.       Женщина переводила взгляд с одного скелета на другого, не понимая происходящего:       — Мне уйти? — шепотом спросила она доктора.       — Что вы, останьтесь. Эти… ребята наши друзья.       Друзья изобразили самые невинные улыбки, на которые были способны.       — Простите, что помешали, — запоздало извинился за вторжение Дрим.       — Но дело не может подождать, — дополнил Инк.       — Что-то серьезное? — забеспокоился Гастер. — Нашему миру что-то угрожает?       О том «говорить или не говорить жителям, что их мир исчезнет» Дрим с Инком условились еще до прихода в ГлитчТеил.       — Нет, ничего серьезного. Просто во вселенной рядом с вашей недавно произошли кое-какие события и мне важно знать, как они отразились на соседях, то есть на вас. Можете рассказать, за последний месяц произошли ли в вашем мире какие-либо изменения? Или выходящие за рамки нормы случаи? Даже если это выросшее за один день дерево, мне важно узнать.       Гастер задумался перед тем, как ответить:       — Не думаю, что в нашем мире произошло что-то более глобальное и необычное, чем вышедшие на поверхность монстры и последующие трения с людьми. Все едва не обернулось новой войной. На фоне этого такие мелочи, как выросшее за один день дерево, никого не заинтересуют. А значит, о нем не будут говорить. А значит, такое событие не дойдет до меня даже в виде слуха, — после этих слов Инк подумал идти искать Санса, но затем Гастер продолжил: — Однако, кое-что интересное все же произошло. Но не месяц назад, а примерно год.       — Вы о том явлении в небе? — вмешалась в диалог женщина.       — Да. О нем.       — О каком явлении вы говорите? — Дрим в срочном порядке перебирал в голове сны ГлитчТеила. Он посылал их очень мало в эту вселенную и редко тут бывал. Но именно в начале года он оказался вынужден едва ли не опустошить себя, дабы успокоить жителей ГлитчТеила. Им снились кошмары. Так как Найтмер был в той стороне мультивселенной, Дрим не особо интересовался тем случаем. Как оказалось, зря.       — Ночью, как раз перед новым годом, над миром исчезло небо.       — Как, исчезло? — в глазницах художника загорелись знаки вопросов.       — Вот так, — развел руки доктор. — Не было ни звезд. Ни луны. Ни облаков. Ничего. Я в ту ночь даже запустил в небо радиоуправляемую модель с камерой и знаете что, — он сделал драматическую паузу, — она взлетела и уперлась в нечто. Будто свод — это край мира.       — Но у вашего мира нет края, вроде как? — решил уточнить Инк.       — Нету, — кивнул доктор Гастер и улыбнулся, — наш мир – это шар. А если пойти в одну сторону, то однажды ты обойдешь мир по кругу и вернешься обратно. А наверху – космос.       — И долго провисел этот край или купол? Что это было?       — Что это было, не скажу. Не знаю. И нет, недолго он провисел. Наутро его будто свет растворил. Солнце встало, как ни в чем не бывало. И начался день. Больше то странное явление не появлялось. Знаете, что это было?       — Нет, — Инк отвел взгляд. Он не хотел вдаваться в подробности безумия создателей, которые порой привносили в миры довольно странные и губительные детали. Например, мир, в котором появились пожирающие монстров цветы. Ответвление от ФловерФелла – без того печальной вселенной. А создатель решил сделать ее еще печальней. — А помимо той штуки, были еще какие-нибудь странности? Более свежие.       Гастер покачал головой:       — Нет, ничего. Но мы тут своими демонами заняты. Могли и не заметить очевидных для вас – хранителей – моментов.       — Жаль, — выбора не оставалось, нужно было идти и искать Санса. — Тогда подскажите, где ваш старший сын в данный момент. Попытаем счастье у него.       Гастер нахмурился и набрал номер на телефоне. Послушал гудки и отложил аппарат.       — Боюсь, что не отвечу на этот вопрос. Мой сын в последнее время стал рассеянным и вечно забывает телефон дома. Но в это время он обычно как раз дома. Раз не отвечает, думаю, задержался в баре.       — У Гриллби?       — Именно там. Найдете?       — Да, — Дрим встал и поспешил на выход, — я знаю, где это. Быстрее, Инк.       И вот они у бара. В котором не оказалось Санса. Более того, Гриллби удивил новостью, что Санс уже как месяц не ходит к нему.       — Дрим, — Инк без сил повис на друге, — скажи, что мультивселенная не сговорилась против меня.       — Сказать-то я скажу, — грустно усмехнулся хранитель добрых снов, — но дело это не изменит и клубок вопросов не распутает.       — А их все больше и больше, — художник отстранился от Дрима и потер лоб. — Так где нам искать местного Санса?       Хранители задумались, отошли от бара и увидели трагедию. Жизнь человека, вздумавшего перейти дорогу перед грузовиком, закончилась. Скрип тормозов, крик, удар и бездыханное тело истекает кровью на асфальте.       В то время, как Дрим отвел глаза, Инк настороженно наблюдал.       Вот же смерть! Даже он видит, как тело покидает энергия души. Где же жнец?       А жнец легок на помине. И не Папайрус, а Рипер! Опустился, никем не замеченный, перед телом. Хвать нить души и оттолкнулся вновь в вышину. Исчез.       Инк тут же бросился вперед, разрезал кистью ткань мира и проник на ее обратную сторону. Именно туда спрятался пропавший жнец.       Обратная сторона мира – некоторые ее изнанкой называют – немного походила на анти-пустоту. Тоже белое пространство, но более густое, что ли. Не у каждого мира она есть, у большинства его место занимали так называемые «экраны загрузки» – небольшие ограниченные области. Изнанка, казалось, границ не имела.       Хранитель увидел его сразу. Рипер стоял к ним спиной.        «Рипер», — хотел позвать он и уже поднял руку для приветствия, но тут замер, пораженный.       Жнец никогда не носил белого. И младший, и старший Боги Смерти одевались исключительно в черные плащи. Да и не в его стиле подпоясывать шею петлей. Может и смешно, даже символично, но не для Рипера.       — Кто ты? — хранитель мультивселенной понял: перед ним вовсе не старший жнец. Но кто-то, до ужаса на него похожий.       Этот кто-то медленно повернул на голос голову, и Инк содрогнулся. Новый знакомый выглядел отталкивающе: пустые черные глазницы, из которых по каплям шла кровь; плотно сжатые челюсти с алыми потеками по краям; белые одежды тоже были в крови. Но эта кровь, будто подернутая дымкой глюков, распадалась на код, не успевая упасть на пол.        «Еще один путешественник?» — решил было Инк и хотел познакомиться. Но тут случилось непредвиденное. В его груди заболело. А за разрезом послышался крик боли Дрима. И глючный голос Эррора.       — Инк!!!       Разрушитель размахнулся не на шутку, и требовалась срочная помощь хранителей. Дрим не справлялся один.       Неизвестный скелет, похожий на Рипера, проводил убегающего художника взглядом и, только когда тот покинул изнанку, выдохнул.       — Это было близко! — осел он на пол.