Право на счастье

Три дня прошли как в тумане. Подъем, душ, завтрак, игнорирование звонков Лены, две таблетки обезболивающего, снотворного и спать, чтобы проснуться к вечеру от очередного кошмара. Саша не выходил из дома, ни с кем не разговаривал, односложно отвечая на вопросы Кости, попросил брата сказать Лене, что он уехал на несколько дней. С отцом они пересеклись дома лишь к концу третьего дня заточения, когда Саша выбрался из своей комнаты, чтобы запить очередную порцию таблеток. Понимание того, что сегодня ему снова возвращаться в ад, расшатывало нервы легко и быстро. – Как ты, сынок? – тихо спросил отец. Саша не мог поднять глаза от стыда. Отец все знал, знал, чем занимается его сын, и от этого хотелось провалиться сквозь пол. – Прости меня, – с искренним сожалением произнес мужчина, стоя у него за спиной. – Прости. – Мне не станет легче от твоих извинений, – сухо ответил Саша, не оборачиваясь к отцу. – Прости меня, прости, Сашенька, сыночек. Я – сволочь, гад, я не имел права... прости, – упав на колени и чуть ли не плача, запричитал отец. – Что мне для тебя сделать? Мальчик мой, как мне все исправить? Я трус, ваша мать была права, когда ушла от меня. Я ничтожество! Но Саша, сынок, ты... прости... – Прекрати! – Саша отступил назад и, схватив отца за рубашку, поднял на ноги. – Ты должен стать отцом для Кости. Ты это понимаешь? Для него, не для меня. Будь мужиком хоть раз в жизни, будь отцом, а не тряпкой. – Мы можем уехать, сбежать, – жалостно залепетал мужчина, цепляясь за последнюю надежду. – Рискнуть Костей? Леной? – Саша потрясенно отпустил отца и отошел. Нет, он не понимал этого человека, не понимал, как отец может снова подставить под удар невиновных людей. - Да далась тебе эта девчонка! – не подумав, бросил отец. – Все бабы шлюхи, у тебя неприятности, и они уже бегут к другому! Саша не стал этого слушать, просто ударил отца с такой силой, что тот упал. – Мы пожениться хотели, – негромко произнес он, с презрением взглянув на отца, и ушел в свою комнату. До вечера он так и прожил в запертой спальне, лежа на кровати и смотря на противоположную стену. Когда часы пробили шесть, Саша поднялся и вышел. У Кости сегодня были какие-то факультативы, поэтому, порадовавшись, что с братом он сейчас не встретится, Саша отправился в «Стокгольмский синдром». Смелость и решительность уже была не та, что в первый раз. Честно признаваясь самому себе в том, что ему страшно, Саша упорно старался игнорировать эти ощущения. Для того, чтобы добраться до места, уходит час. В клуб его пропускают, даже не спрашивая ни о чем, лишь скользнув равнодушным взглядом, и все. Как ему и было велено, Саша прошел прямиком в кабинет Ахмета, чувствуя нарастающее напряжение. Без стука войдя в помещение, Саша остановился. Ахмет был не один. В кресле для гостей сидел молодой парень, старше самого Саши года на три-четыре. Идеально сидящий черный костюм, дорогие фирменные часы на руке, профессионально уложенные волосы и внешность героя-любовника. В этом человеке буквально каждая мелочь, каждый жест кричал о достатке и власти. – Вижу, Дэн ничему тебя не научил, – вздохнул Ахмет, обратив на вошедшего гостя внимание. – Это и есть тот новенький, о котором ты говорил? – с любопытством спросил незнакомец. – Да, – неохотно ответил Ахмет и нажал на кнопку селектора. – Эдик, Дэна приведи ко мне. – А продай мне его, – попросил парень-мажор, снова взглянув на Сашу. – Дима, у тебя и так игрушек полно. Он – мой, – категорично отозвался Ахмет. Хотелось взять оружие и перестрелять этих уродов, которые говорят о нем, как о вещи. – Жаль, – расстроенно вздохнул парень. В комнату двое амбалов под руки ввели Дэна, того самого мальчишку, что в прошлый раз должен был обучать Сашу. Крылов настороженно смотрел на происходящее, не зная, чего ожидать сейчас. – Я приказал тебе обучить парня, – посмотрел Ахмет на испуганного мальчишку. – Да, Господин, – виновато опустив голову, произнес Дэн. – Ты понесешь наказание за то, что не выполнил указ, – сухо произнес Ахмет и, встав из-за стола, подошел к стене. Отодвинув шторку, он снял с петли хлыст и повернулся к Дэну. Саша в ужасе смотрел на то, как Дэн без сопротивления снимает штаны и, поднимая футболку, опускается на четвереньки. Ахмет тут же заносит руку, и со свистом плеть опускается на спину парня. – Стойте, эй! – Саша рванул вперед, но его задержали те два амбала, что привели Дэна. – Он несет свое наказание, а ты понесешь свое, – зло ответил Ахмет и снова ударил парня. Кровавая дорожка на спине Дэна ввергала в настоящую панику. Господи, что это за зверство такое? – Прекратите! Он не виноват! – пытаясь вырваться из захвата, выкрикнул Саша. Свист хлыста, слабый стон мальчишки и в голове уже только одно – любым способом остановить это безумие. – Хватит! Не трогай его! Ахмет, сука, не трогай! Удары продолжались, исполосовывая кровавыми линиями всю спину и ягодицы парня. Когда плеть опустилась в шестой раз, Дэн закричал. – Прекрати! Остановись, я сделаю, все, что ты захочешь, – Саша повторял это снова и снова, с ужасом смотря, как по лицу Дэна текут слезы. – На колени, – тихо произнес Дима, наблюдая за всем из кресла. Саша обернулся в сторону мажора, не представляя, чего от него хотят. – На колени встань, – подсказал шепотом Дима. Саша, не раздумывая, перестал вырываться и опустился на колени. Ахмет, заметив это, остановился. – Вот, благодаря своему упрямству ты навредил человеку, который мог тебе помочь, – раздраженно произнес Ахмет, подойдя к Саше. – Теперь Дэн будет тебя хорошо учить, а ты будешь хорошо учиться. – Давай, я сегодня с ним позанимаюсь? – встрял в разговор Дима. – Пока твой раб не оклемается. – Ты будешь отвечать за результат? – засмеялся Ахмет. – А почему бы нет? – шутливо ответил Дима. – Ладно, иди, на сегодня он твой, - бросил Ахмет. Саша все еще пребывал в таком шоке, что разговор не очень дошел до его сознания. Только когда его провели в комнату, где он встретился в первый раз с Дэном, страх снова начал накатывать волнами. Остановившись у дверей, Саша огляделся по сторонам. В прошлый раз он ничего здесь не замечал, а сегодня комната представляла жуткую пыточную. На стенах, в шкафах лежали предметы, о назначении которых Саша не догадывался. – Никогда не пользовался всеми этими игрушками? – спросил Дима, указав рукой на предметы. – Как ты сюда попал? Проигрался? – В некотором роде, – уклончиво ответил Саша, начиная ощущать неприятную нервозность. – Давай обсудим твои ошибки, – спокойно продолжил Дима, внимательно осмотрев его с ног до головы. – Во-первых, никогда больше не врывайся в кабинет к Господину, так, будто это ты диктуешь условия. Чем быстрее ты усвоишь, что в стенах этого здания ты тот, кто подчиняется, тем будет легче. Саше не нравилось то, как на него смотрит Дима, не нравилось то, как парень ходил вокруг него, будто товар в витрине разглядывал. – Служил? – неожиданно спросил Дима. В ответ на удивленно поднятые брови, он пояснил: – Выправка хорошая. Осанка. Да и держишься ты неплохо для того, кто первый раз сталкивается с Темой. – Что будет с парнем? – решился спросить Саша. На данный момент это все, что его волновало. – В этом твоя вторая ошибка. Ты должен думать только о своем Господине и о его удовольствии, – произнес Дима. – Что бы ты не думал об Ахмете, он очень тонко все чувствует: твои страхи, твою боль, твое сопереживание. Он это поймет, поэтому нет смысла что-то скрывать от него. – Что будет с парнем? – повторил Саша свой вопрос, игнорируя опасную близость Димы. – С Дэном? Ничего не будет. Полежит денечек. Завтра на работу выйдет, – пожал плечами мажор. Сняв пиджак и аккуратно повесив его на единственный стул, Дима повернулся к нему. – Как тебя зовут? – Саша. – Саша, ты должен усвоить одну позу, которую должен будешь принимать всякий раз, когда общаешься с Ахметом. – А если я не подчинюсь, тебя он тоже изобьет? – ухмыльнулся Саша, не двигаясь с места. – Я тебе не враг, а твое единственное спасение выжить в этом мире, – улыбнулся Дима. – Неужели? – дерзко взглянул на парня Саша. – Теперь понятно, что Ахмет в тебя так вцепился. Ему нравится играть с сильным противником, – неожиданно Дима протянул руку и резко надавил на плечо. От яркой вспышки боли, пронесшейся по всему телу, Саша упал на колени, жадно хватая ртом воздух. – В клубе не участвуют дилетанты, – грубо произнес мажор, продолжая давить на какую-то плечевую точку. Саша не мог шелохнуться, задыхаясь, как будто на его шее была удавка. – Здесь отдыхают люди, которые знают о боли все. Они залезут не только тебе в штаны, они залезут в твою душу, покопаются там, отыщут самые затаенные страхи и будут давить, будут ломать. А я всего лишь хочу помочь, – тихо закончил Дима и отступил, отпуская его. Саша упал на пол, хватаясь за плечо. Он никак не мог надышаться. – Совет на будущее. Не дерзи, не провоцируй, подчиняйся. Сопротивление усиливает желание, помни об этом. – Добрый самаритянин, – хрипло бросил Саша, не веря в благие намерения мажора. – Верно, – хмыкнул Дима и отошел к полкам. С минуту он что-то искал, а потом вернулся вновь к нему. Саша безразлично посмотрел на парня и на браслет в его руках. Не предупреждая, Дима ловко застегнул браслет на его запястье. – Что это? – запоздало дернувшись в сторону, Саша попытался снять устройство, но оно ни в какую не хотело поддаваться. – Знаешь, что такое условный рефлекс? – вместо ответа произнес Дима, отходя к креслу у противоположной стены. – Сейчас покажу, – улыбнувшись, добавил он и нажал на кнопку пульта, который держал в руках. Саша, заорав, вновь упал на пол, хватаясь за руку, которую словно в печку запихнули. Сдирая кожу, он со стонами пытался стащить браслет, но не смог. Через тело будто ток пропускали, так больно не было никогда. Саша корчился на полу, желая отрубить свою кисть вместе с чертовым браслетом, он даже начал осматриваться в поисках чего-нибудь острого. Но тут все прекратилось. – Электрошок, – пояснил Дима, указав на пульт в руках. – Надеюсь, у тебя все в порядке с сердцем, потому что сегодня я собираюсь дойти с тобой до третьего уровня. Пока мы были на нулевом. – Садист, – прохрипел Саша, все тело мелко подрагивало, но он приподнялся, хотя с колен встать так и не удалось. – Вас, уебков, в детстве, что ли, шпыняли, а? Или папочка так хорошо ласкал? Не успел Саша насладиться огоньком в глазах своего мучителя, как его снова скрутило в приступе боли. В этот раз было еще хуже, казалось, что даже кости хрустят. Из прокушенной губы засочилась кровь, а сердце сжималось все сильнее и сильнее, будто кто-то брал его в тиски и давил. – Мы можем продолжать хоть всю ночь, – отпуская кнопку, произнес Дима. – Вставай. Тяжело дыша, Саша пытался справиться со всем сразу: с дыханием, с разбушевавшимся сердцем, с горящей изнутри рукой. Подняться сейчас на ноги было просто нереально. – Вставай, – приказным тоном повторил Дима и на несколько секунд включил ток. Саша вновь оказался на полу. – Сука, да не могу я! – сорвалось с губ злое шипение. – Прекрати цепляться за боль, наслаждайся ею, – Дима опустился перед ним на корточки. Он был так близко, что можно было выхватить из его рук пульт, но тело отказывалось слушаться, лишь рефлекторно подрагивало от остаточных импульсов тока. – Давай я нацеплю эту штуку на тебя и посмотрю, как ты будешь наслаждаться, – уже едва шевеля губами, произнес Саша. – Вставай. Было глупо сопротивляться. Только себе дороже. Саша с трудом поднялся, устояв лишь с помощью усилия воли. – А теперь медленно опустись на колени. Медленно не получилось. – Ты рухнул, словно тебе ноги обрубили, – произнес Дима. – Давай, еще раз. Злость помогла встать повторно. – На колени, – повторил Дима. – Только чуть медленнее. И в этот раз ничего не получилось. – Вставай. – Ты, наверное, от этого кайфуешь, – стоя на коленях, Саша вытер кровь из прокушенной губы и с ненавистью взглянул на Диму. – Конечно, – запустив пальцы в его волосы, произнес Дима, мягко перебирая пряди. – Ты представить себе не можешь, насколько возбуждающе выглядишь, стоя на коленях. – Так, может, трахнешь меня, и мы закончим? – огрызнулся Саша. – Я бы с удовольствием, но Ахмет пока не разрешает, – тускло улыбнулся Дима. – Вставай. – Пошел ты, – выплюнул Саша и ударил близко стоящего парня, вложив последние остатки сил. Уже ставшая привычной боль захватила в секунды, заставляя скрутиться на полу, беспомощно поджимая колени к груди. Саша уже не пытался сдерживаться, кричал, когда боль пронзала все тело от макушки до пят. Перед глазами белое покрывало, уже ничего не видно, и это пугало до чертиков. – Пойми, – отпустив кнопку, произнес Дима. – Твоя гордость тебе не поможет выжить, смирение – вот твой главный козырь. Можешь притворяться и играть, оставляя свое желание поубивать всех нас в груди. Не выпускай злость, не выпускай ярость. Держи это в себе. Только так ты сможешь выжить. – Не пойму, с чего тебе моя жизнь? – лежа на полу, Саша поднял на него полный ненависти взгляд. – Меньше слов, больше дела. Вставай, – резко произнес Дима, вновь нажимая на кнопку. Саша потерял счет времени. Он поднимался, опускался на колени и снова поднимался. У него не выходило все сделать правильно, и новый разряд пробегал по телу, на корню уничтожая всякие мысли о неподчинении. Несколько секунд, и ему снова приказывают встать, чтобы все повторилось сначала. Наконец, после бесчисленного количества попыток, Саше удалось опуститься на колени так, как нужно. – Молодец, – похвалил Дима и отложил пульт в сторону. Саша ненавидел себя за то, что был рад услышать это короткое и емкое «молодец». Он был выжат и опустошен, рука, на которой был надет браслет, не ощущалась уже вовсе, словно вместо нее с плеча свисал обожженный кусок мяса. – Чтобы легче было стоять, отклони корпус немного назад. – Дима подошел к нему и, рукой надавив на грудь, заставил податься назад. И правда, так было легче и устойчивее. – А теперь заведи руки за спину. Саша выполнил то, что ему сказали, желая отрубиться прямо сейчас. И чтобы навсегда. Потому что он устал, ужасно устал. И никаких сил на то, чтобы оспаривать приказы, у него не оставалось, как и сил на то, чтобы снова испытывать на себе действие браслета. – Давай посмотрим, как ты на веревки реагируешь, – произнес Дима и, отстегнув браслет, сделал первую петлю на запястье, затем обмотал второе запястье и стянул их вместе. Саша и сам не понял, что случилось, но когда ему стянули руки, запаниковал. Неспособность вырваться затопляло мозг волной неконтролируемого ужаса. – Тише-тише, ты чего так разволновался, – вынудив его остаться на месте, Дима успокаивающе начал перебирать ему пряди волос. Это странным образом действовало умиротворяющее, глаза сами собой закрывались, а тело наслаждалось первой лаской, полученной за длительное время. Но Дима отстранился и вернулся в свое кресло. – Иди сюда, – позвал он. Саша медленно поднялся и подошел к парню, опускаясь на колени. – Молодец, – снова похвалил его Дима. – Сними веревки, – попросил Саша, не поднимая глаз. Он не понимал, отчего такая реакция. Но паника не уходила. – Нет. Ты должен привыкнуть к ним. Иди ко мне, – Дима потянул его на себя. Саша сел на колени к парню, и Дима обхватил его за талию, чтобы не дать упасть. Если не думать о том, что было раньше, то сидеть вот так вот было даже комфортно. Саша закрыл глаза, выравнивая дыхание. Дима ничего не предпринимал, просто молча сидел и держал его. Постепенно, очень медленно, когда тело стало привыкать к блаженному состоянию «без боли», приходило понимание всего, что произошло. И оно было хуже, чем электрошок, хуже в сотни раз, оно проникало прямо в сердце тонкой ржавой иглой. Он сам добровольно встал на колени перед этим парнем. Сам. – Ты напрягся, – констатировал Дима. – Что случилось? Саша поднял веки и взглянул прямо на парня, отмечая проблеск человечности в карих глазах. Жалость и силу. И Саша вдруг очень ясно понял, если он сейчас ничего не сделает, то потеряет самоуважение навсегда. Но что делать, когда не хочется ничего делать? Выскользнуть из рук Димы получилось легко, но вот устоять на ногах – непосильный труд. – Развяжи, – требовательно произносит Саша, оглядываясь по сторонам в поисках того, что могло бы помочь сбежать. Он терял здесь самого себя, его пугали собственные реакции, пугал этот парень, который так легко заставил подчиниться. Дима, устало вздохнув, поднялся и подошел к нему. – Не сопротивляйся им, – тихо произнес Дима, развязывая веревки. – Будет только хуже. – И как дела у моего мальчика? – вошел в комнату Ахмет. Саша даже не обернулся, а Дима отступил на шаг. – Думаю, из него может кое-что получиться, но нужно заниматься, – произнес Дима, и в его голосе уже было столько безразличия, что невозможно было поверить в то, что этот парень несколькими минутами ранее мог казаться нежным. – А ну-ка, показывай, чему научился, – произнес Ахмет, встав перед Сашей. Челюсть свело от желания вцепиться зубами в горло ублюдка, а потом упасть и умереть, потому что сил больше ни на что не оставалось. Ахмет засмеялся, скользнув взглядом по руке Саши, и обернулся к Диме: – Похоже, послушный он только под током. Странно, не похоже, чтобы ты старался, Магницкий. Обычно после тебя все рабы по струночке ходят, – подозрительно посмотрел на него Ахмет. – Теряешь квалификацию. – О, ну, мне всегда до тебя было далеко, – хмыкнул Дима. – Надеюсь, в следующую субботу ты его покажешь на сцене. – Обязательно, - улыбнулся Ахмет. – Тогда, до встречи, – попрощался Дима и ушел. Как только они остались одни, Ахмет с размаху ударил его. Саша, ослабленный занятием с Димой, упал. – Не смей позорить меня перед друзьями, – грубо бросил Ахмет. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Саша считал себя сильным человеком, и на то были основания. Но сейчас он ощущал себя самым жалким существом на планете. Даже не верилось, что пара часов боли может сделать из него послушную шлюху. От этого было противно, от себя в первую очередь, потому что он сдался, не пытался противостоять Диме, и это грызло воспаленный мозг не переставая. Саша не сопротивлялся и сейчас, когда его подняли и толкнули к столу, заставив развести ноги в стороны. Он не реагирует, когда его нагибают и снимают штаны вместе с трусами. Смазка. Два пальца, и уже знакомая боль. Резкая, тошнотворная. Не такая, как от тока, слабее, но от этого не легче. Впервые хочется попросить мужчину остановиться, умолять его прекратить, дать хоть маленькую передышку, но Саша, стиснув зубы, молчит. Его отпустили через час. В этот вечер Саша не пошел домой, сам того не осознавая, он пришел к парому, к тому месту, где был когда-то счастлив. С Леной.