Право на счастье

Медсестра появлялась, делала укол и исчезала за дверью. Саша изредка приходил в себя, смотрел на капельницу и снова засыпал. С ним никто не разговаривал, никто ни о чем не спрашивал. Словно он уже умер. Так длилось довольно долго, пока со временем туман в голове не начал рассеиваться. - Как себя чувствуешь? – впервые спросила медсестра, когда во время ее визита Саша был в сознании. - Нормально, - прочистив горло, ответил он. Было страшно пошевелиться в кровати, все тело слишком болезненно реагировало на любое движение. – Сколько я уже тут? - Полторы недели. - Что с моими... ногами? – Саша с опаской посмотрел на загипсованные ноги и руки. Девушка быстро опустила глаза. - Мне нужно идти, - пролепетала она и выскочила из палаты. Поведение медсестры настораживало. Саша боялся даже предположить, что стало с его конечностями. От мысли, что он больше не сможет ходить, сердце застучало вдвойне быстрее. Нет, этого не может быть. Нет. Все наладится. Обязательно. *** Три месяца спустя. Ложка снова выскользнула из рук. Саша готов был уже биться в истерике прямо в общей столовой, под прицелом любопытных глаз остальных заключенных. Пальцы на руках отказывались слушаться. После того, как его выписали из больничного крыла и отправили в общую зону, Саша надеялся, что его конечности когда-нибудь восстановятся после кошмарных переломов. Но с каждым днем становилось все труднее заставлять себя подниматься и ходить. Любое, даже самое незначительное движение, вызывало боль. Но врачи говорили, что и это можно было назвать чудом. Десятки переломов, ножевые раны, сотрясение мозга и нервное истощение – таков был букет его болезней. Кости срослись, но их нужно было разрабатывать, заново учиться каждому движению. И это было самым страшным наказанием. Магницкий больше не появлялся, поэтому Саша решил, что Дима ему просто привиделся в тот день. Но так хотелось, чтобы кто-нибудь поддержал его, когда так сложно. Ночью, съежившись под тоненьким покрывалом на верхней полке кровати, Саша смотрел в маленькое окошечко, стараясь не завыть одиноким волком на луну. Ночь была самым тяжелым временем, усталость и отчаяние наваливались с утроенной силой, и надежда на то, что однажды он выйдет отсюда и начнет новую жизнь, таяла с каждым днем. Ни разу за три месяца ни Костя, ни Аня не пришли его проведать. Саша признавался сам себе, что ждал их. Каждый день засыпал в надежде, что брат придет навестить его. Но никого не было. Они все вычеркнули его из своей жизни. Сокамерники, странным образом, после выписки из больничного крыла не приставали, лишь изредка подначивали, но на что-то серьезное не решались. Все стали обходить его стороной, делая вид, что его нет. Саша был этому только рад. - Собирайся, Крылов, - подошел к нему надзиратель. – К тебе посетитель в комнате для свиданий. Там поешь. Саша, так и не попробовав ни крошки из тарелки, отложил злосчастную ложку и поднялся из-за стола. Взгляды собравшихся за столом были обращены в его сторону. Всем стало любопытно узнать, кто же пришел к отшельнику в первый раз за три месяца. Саше и самому было интересно. Глубоко в душе теплилась надежда, что это Костя. Аню он перестал ждать уже после первого месяца пребывания за колючим забором. Охранник строго, как положено, провел его из одного здания в другое. Саша еще не был в этом крыле, но ничего удивительного не обнаружил, оно ничем не отличалось от других серых блоков тюрьмы. - И как только у такой твари, как ты, появился столь сильный покровитель? – злобно посмотрел на него охранник, ведя прямо по коридору. Саша вопросительно посмотрел на мужчину в форме, не понимая, о чем тот говорит. - Ты, наверное, ему задницу за это лижешь, да? Хотя за то, что он для тебя делает, ты ему ноги целовать обязан. Саша не вступал в словесную перепалку, давно уяснив для себя, что в стенах этого учреждения, молчание – золото. Его больше не цепляли оскорбления и намеки, не беспокоили презирающие взгляды и угрозы других заключенных. И если бы не травмы, то все было бы хорошо. Прихрамывая, Саша старался не отставать от охранника, но все равно шел медленнее, чем тот. - У вас всего час, голубки, - сухо сообщил мужчина и протолкнул его в комнату. Саша остановился на пороге, увидев в комнате Магницкого. За спиной захлопнулась дверь. В небольшой комнате возле стены стояла потрепанная на вид кровать, на которой сидел Дима, рядом находился накрытый столик. Фрукты, вино, сладости. Саша уже успел отвыкнуть даже от вида такой роскоши. - Знаю, что я не тот, кого ты ждал. Но хотя бы попытайся скрыть свое разочарование, - не сводя с него глаз, произнес Дима. – Все же я немалый путь сюда проделал. - Зачем? - Трахнуть тебя захотел, - небрежно бросил Магницкий. - В очередь, тут полно желающих, - хмыкнул Саша и прошел к кровати, стараясь держаться прямее. Он не хотел, чтобы Дима видел в нем калеку. - Я с подарками, - указал на шикарно накрытый стол Магницкий. – Моя плата выше, чем остальных. Я уверен в этом. - С этим не поспоришь, - кисло улыбнулся Саша. – Дашь мне поесть или сразу становиться раком? - Фу, какой ты стал пошлый, - притворно вздохнул Магницкий. - Так не на курорте отдыхаю, - напомнил Саша. - Это точно, - приняв серьезное выражение лица, кивнул Дима. – Как ты? – сменив игривый тон на заботливый, спросил он. Саша опустил глаза, почувствовав невероятную тоску по воле. В глазах защипало от нахлынувших эмоций. Домой. Как же хотелось на свободу! - Ешь, - Дима пододвинул к нему десерт, не став ждать ответа. Все и так было написано на лице. - Спорю, ты давно уже нормально не питался. - Когда меня принесли еле живого в больничное крыло, ты был здесь? – решился спросить Саша. - Нет, я здесь впервые, - слишком быстро ответил Дима, отведя взгляд. Саша не понимал, зачем Магницкий скрывает свое присутствие, но настаивать на правде не стал. Не хочет признаваться, не надо. - Ясно. У меня тут небольшая драка была, - натянуто улыбнулся Саша, показав незажившие до конца раны на руках. Дима нервно сглотнул, но больше ничем не выказал своего ужаса. Саша порадовался тому, что на лице парня не появилась жалость. Магницкий, как всегда, умело контролирует свои эмоции. А то, что вид недавно переломанных пальцев рук, вызывал отвращение, Саша знал хорошо. - Ешь, - повторил Дима. - Ну, раз меня так просят, - наигранным шутливым тоном произнес Саша и попытался как можно увереннее взять чайную ложку со стола. В тюремной столовой приборы были большего размера, к ним Саша приспособился. А вот новый инвентарь вызывал приступ неконтролируемого ужаса. Пальцы не слушались, и попытка захватить ложку провалилась. Саша положил дрогнувшие руки на колени, не желая даже смотреть в сторону Магницкого. Дима придвинулся ближе и, не произнося ни слова, сам захватил ложкой десерт и поднес его ко рту Саши. - Давай, - игриво улыбаясь, произнес Дима. Саша напряженно смотрел то на руку Димы, то на его лицо. – Эй, я хочу покормить тебя. Не порть мне кайф своими взглядами. Открывай рот. Магницкий выглядел так по-детски непосредственно, что в его словах невозможно было поймать тайный смысл. Он, как довольный мальчишка, все же запихнул ему в рот пирожное. Саша улыбнулся, пережевывая небывало вкусную еду, тающую на языке. Ох, как же давно он не ел такую вкуснятину! - Еще ложечку, - поднес Дима очередную порцию. Его, кажется, забавляла данная ситуация. Да и Сашу она уже не напрягала так сильно, как в начале. – Я бы сказал, ложечку за папу, за маму. Но твои предки те еще уроды были, так что, давай за меня еще одну, - Дима взял порцию больше и снова поднес ее ко рту парня. - За себя так побольше, да? – хмыкнул Саша, но десерт проглотил. - Вкусно? – довольно заулыбался Магницкий. - А сам как думаешь? – изогнув бровь, посмотрел на него Крылов. - Думаю, да, - положив и себе в рот кусочек, кивнул Дима. – Еще? - Я сам могу, - попытался возразить Саша, понимая, что сегодня ему чайной ложкой не овладеть. - Знаю. Но сделай мне приятное, а? Саша знал, что Дима обо всем догадался, только виду не подает. От неуклюжей попытки Магницкого запихать в него еще один кусочек на губах остался жирный крем. Саша хотел его облизать, но Дима резко остановил его. - Стой, подожди. - Что? Взгляд Димы, опустившийся на его губы, красноречивее всяких слов говорил о его желаниях. - Я не хочу тебя пугать, но эта картина теперь будет преследовать меня еще очень долго, - завороженно глядя на его губы, произнес Магницкий. – И я буду очень жалеть, если сейчас не сделаю этого, - понизив голос, добавил он. Дима придвинулся еще чуть ближе и положил одну ладонь ему на шею. - Не напрягайся ты так, - улыбнулся он и наклонился к парню. Саша нерешительно замер на месте. Глупо после всего, что было, вскакивать и строить из себя невинность. Но повадки Магницкого напрягали. - Закрой глаза, - мягко попросил Дима и, дождавшись, когда его просьбу выполнят, осторожно коснулся кончиком языка уголка губ, слизывая крем. Прикосновение обжигало. Дима стал действовать смелее, уже более настойчиво проведя языком по губам, прося открыться ему. Саша, как обычно рядом с Магницким, чувствовал такое оцепенение, что не мог нормально соображать. Дима не стал настаивать и разочарованно отстранился. - Не могу понять, я тебе настолько противен, что ли? – серьезно посмотрел он на парня. Саша, все еще ощущая прикосновение губ Магницкого, не мог ничего ответить. - Ладно, проехали, - отмахнулся Дима. – Налить вина? Саша покачал головой. Еще напиться ему только не хватает здесь. - Крылов, да прекращай уже к этому так относиться, - бросил Дима, откинувшись на кровать. – Я же тебя ни к чему не принуждаю. Что ты так напрягаешься? - А ты не догадываешься? – резче, чем хотел, спросил Саша. - Да-да. Я помню. Ты не гей. - Давай закроем эту тему. - Как хочешь. - Как там Костя? - Хорошо. И с Кириллом тоже. Мне даже иногда завидно становится, когда на них смотрю. Честно. - Думаю, такие отношения не для тебя, - хмыкнул Саша, представив себе, как Дима носится с каким-нибудь парнем и признается ему в любви. Даже смешно стало. - С чего ты взял? – удивленно спросил Дима. - Ты не производишь впечатления человека, который может заботиться о ком-то, кроме себя, - повел Саша плечами. - По-твоему, забота выражается только в том, чтобы цветочки-конфетки дарить? – серьезно посмотрел на него Магницкий. – Ладно, проехали, - быстро бросил он, не став ждать ответа. – Как сокамерники? Не достают? - Нет. Скажи, а... Костя хоть спрашивал обо мне? – нерешительно спросил Саша. Он одновременно и хотел, и боялся услышать ответ на свой вопрос. Дима упорно стал разглядывать противоположную стену, игнорируя его. - Нет, - спустя минуту молчания тихо ответил парень. – Дай ему время. Саша рвано выдохнул. Он не хотел даже сам себе признаваться, что скучал по брату и в тайне надеялся, что однажды Костя простит его. Только одно короткое «нет» на корню уничтожило все мечты. - Он не простит, - спрятав лицо в ладонях, уверенно произнес Саша. - Мне жаль, - посочувствовал Дима. - Я сам виноват, - с грустью ответил Крылов и убрал руки. – Сам оттолкнул всех от себя. Не понятно только, почему ты до сих пор здесь, - Саша повернулся к парню. - Потому что, чтобы меня оттолкнуть, тебе нужно сначала позволить мне приблизиться, - рассудительно произнес Дима. - Когда это ты философом таким стал? - Я всегда был таким, - улыбнулся он в ответ. Саша никогда не думал, что с Магницким можно так легко разговаривать. Он не мог назвать Диму другом, но и врагом тот не был. Магницкий был больше чем просто знакомый, он знал его всего, каждый вздох, казалось, даже каждую мысль читал. Это должно было насторожить и напугать, но Саша чувствовал лишь облегчение. Рядом с ним не нужно было притворяться, не нужно было ничего скрывать, стараться быть сильным. - Не спросишь про нее? – неожиданно спросил Магницкий. - Если уж брат меня знать не желает, сомневаюсь, что бывшая жена страдает, - резко произнес Саша. - Не везет мне с девушками, как ни крути, - натянуто улыбнулся он. - Аня ждет от тебя ребенка, - не стал медлить Дима, выложив всю правду. Саша непонимающе смотрел на парня, переваривая услышанное. - Что ты сказал? - Она беременна. - Что? - Крылов, блядь, прекрати тупить. Что тут не понятного? Ты скоро станешь отцом. Рад? – выпалил Дима. – Она не хотела тебе говорить, но, я думаю, ты имеешь право знать об этом. Саша шокированно хлопал ресницам, не веря своим ушам. Беременна? Аня? От него? - Я... - растерянно начал Саша, не зная, как реагировать на новость. Он станет отцом? Это же невероятно! Справиться с нахлынувшими эмоциями сразу не получалось. Саша поймал себя на том, что улыбается, как идиот. Он станет отцом. Отцом! - Не радуйся раньше времени, - осадил его Магницкий. Но Саша был в таком состоянии, что казалось, его теперь ничего не сможет пробить. Ни одна плохая новость. Ничего. Он справится, все выдержит. Выйдет из тюрьмы к своему ребенку. К своему малышу! - Аня вышла замуж, и она хочет записать ребенка на имя своего нового мужа, - выдал Магницкий новую информацию. – Это ты тоже должен знать. Мне жаль. - Это шутка? – пораженно уставился на парня Саша. Три месяца ведь только прошло. Почему так быстро? Неужели все слова Ани про любовь – лишь пустой звук? - Соловьева хотела, чтобы у вашего ребенка была нормальная семья. Я проверил парня, это бывший ее одноклассник, у него в Москве родители – бизнесмены, сам он учится на экономическом, работает. В общем, идеальная кандидатура в мужья и отцы. - Но я отец ее ребенка! – не понимая логики Магницкого, вспылил Саша. От резко подъема на ноги в колене полыхнуло болью. Поморщившись, Саша снова взглянул на своего гостя. – Я! Ты понимаешь? Она не может так поступить. Я же выйду из тюрьмы, мы могли бы быть вместе. - Я ей говорил об этом. Но она ничего не хочет слышать об этом. Даже если ты выйдешь, то станешь бывшим уголовником, с темным прошлым, без настоящего и будущего. Аня не запретит тебе видеться с ребенком, но ни один суд не отдаст тебе его. Саша чувствовал, как закипает. От апатии, что была у него последние три месяца, не осталось и следа. Он был в бешенстве. Это его ребенок! Они не имеют права отобрать его! - Клянусь Богом, Магницкий, - с решимостью, которая даже пугала, произнес Саша. – Я выйду отсюда и верну себе право называться отцом. - Я рад, что у тебя появилась цель, - поднялся и Дима на ноги. - Не приходи сюда больше, - попросил Саша. - Я и не собирался, - с грустью произнес Дима. – Теперь ты справишься и без меня, милый... *** Дима вышел за пределы зоны и быстрым шагом направился к своей машине. В Volvo его ждал Костя. Дима, проигнорировав вопросительный взгляд парня, полез в бардачок за сигаретами. Он очень старался не сорваться на пацана, но сейчас даже смотреть спокойно не мог на Костю. Дима никогда не думал, что этот тихий и спокойный мальчик может быть настолько жестоким. Открыв окно, Магницкий закурил. Вести машину в таком состоянии было бы опасно. - Ты ему сказал все, о чем мы говорили? – сдержанно спросил младший Крылов. - Да, - резко ответил Дима, с неприязнью посмотрев на мальчишку. Внешне Костя выглядел спокойным, что можно было решить, что его действительно не волнует судьба брата. Но Дима знал, что это лишь заблуждение и иллюзия. – Ты должен был навестить его, - отворачиваясь, произнес он. - Мы уже обговаривали это, - не отрываясь взглядом от точки перед собой, ответил Костя. - Нахуй твой план! – резко бросил Дима, и чуть тише добавил, – он умирает там. - Я не учу тебя, как ловить преступников, и ты не учи меня, что делать, - довольно сухо ответил Костя. – Я уже совершил одну ошибку, когда подталкивал его к Ане, больше такого не повторится. Саша должен научиться жить своей головой, для себя, а не для меня. Мое появление сейчас лишь навредит ему. Теперь, когда он знает о ребенке, он будет карабкаться, поверь мне. Саша семейный человек, он выберется из той ямы, в которую попал, и простит сам себя, пережив все ужасы в одиночку. - Просто признай, что не можешь простить его за Кирилла, - хмыкнул Дима. - Да, не могу! И тебя не могу простить за Сашу! – выкрикнул Костя, теряя свою маску уверенности и спокойствия. - И, да, это сводит меня с ума. Потому что Саша не чужой мне человек, и мне больно видеть его в таком состоянии, и я злюсь на него за то, что он посмел тронуть Кирилла! - Какие же вы все-таки импульсивные, Крыловы, - раздраженно бросил Дима и, выкинув окурок в окно, завел двигатель. – Поехали, я уже тут чуть ли не всю тюрьму купил, дал на лапу всем, кому можно. Больше твоего брата не тронут. Надеюсь, твой план сработает. - Он сработает, - взглянув на тюрьму, уверенно произнес Костя.