Праздник для всех

Приближалось Рождество. На улицах стояли большие нарядные ёлки, витрины магазинов и кафе сияли гирляндами, по радио постоянно крутили песенки про снег, санки и колокольчики, началась предпраздничная подарочная лихорадка и охота за распродажами и скидками. Люди ходили оживлённые, взбудораженные, много говорили о разных странных чудесах, которые случаются в праздник, даже если их совсем не ожидаешь. Инспектор канадской конной полиции Маргарет Тэтчер давно не верила в эти волшебные глупости, не надеялась на чудеса и уж подавно не хотела никаких странностей. Однако странности стали происходить без всякого её позволения. Началось это рано утром в понедельник. Маргарет уже была на рабочем месте, проверяла документы и составляла план дежурств на вторую половину декабря, когда раздался чёткий и аккуратный стук в дверь. Так стучать мог только констебль Фрейзер. – Войдите! – строго сказала Маргарет, хотя сердце её от волнения сразу забилось сильнее. Тэтчер всегда разговаривала с Фрейзером строго и требовательно, чтобы он не догадался, какую слабость она к нему испытывает. Фрейзер вошёл, закрыл дверь, щёлкнул каблуками и вытянулся по стойке смирно. – Доброе утро, мэм! – Доброе утро, констебль, – ответила Маргарет, стараясь своим видом дать понять, что он отвлекает её от важных дел, и ни в коем случае не выказать радости от его прихода. – Разрешите обратиться, мэм! – Фрейзер говорил как всегда официально, однако Тэтчер показалось, что он немного волнуется. – Слушаю вас, констебль. – Я прошу разрешения взять неиспользованный отпуск, выходные и накопившиеся отгулы за последние полгода. – Что вы сказали, Фрейзер? – Маргарет была искренно поражена. – Я прошу разрешения взять неиспользованный отпуск... – Я слышала, констебль! Просто это так не похоже на вас, что я удивилась. обычно вы с энтузиазмом проводите на работе дни и ночи, я думала, что вам выходные в принципе не нужны. – Сейчас они мне нужны, мэм. Не обязательно все, достаточно будет восемнадцати дней. Вы позволите использовать их, мэм? – Восемнадцать дней? – в шоке воскликнула Маргарет. – Когда? – Если это возможно, то с сегодняшнего дня, мэм. – Но зачем вам так внезапно понадобилось столько выходных, Фрейзер?! – Личные обстоятельства, мэм, – проговорил констебль. Тэтчер его слова не понравились. Очень не понравились. До сих пор ей никогда не приходилось слышать от Фрейзера про его личную жизнь, и она надеялась, что у него, как и у неё, личная жизнь в принципе отсутствует. А теперь вдруг оказывалось, что эта самая личная жизнь у констебля настолько насыщенная, что ему требуется восемнадцать дополнительных дней для её устройства! Тэтчер не знала, что и думать. В голову лезли самые ужасные предположения – романтическое путешествие, знакомство с родителями, свадьба, беременность невесты. Маргарет впилась пытливым взглядом в лицо констебля, стараясь прочесть на нём ответ. Фрейзер глаз не отвёл, но явно нервничал и скулы его немного порозовели. Что же всё-таки у него случилось?! – Фрейзер, вы отдаёте себе отчёт, что сейчас конец года, предпраздничный период, во время которого у нас особенно много работы? – Да, мэм. – В таком случае, может быть, вы отложите личные дела до более удобного времени? – Прошу прощения, нет, мэм. Маргарет не выдержала и вскочила со стула. Чтобы не выглядеть глупо, пришлось сделать вид, что ей понадобились документы в шкафу. – Ваши личные дела настолько важны, что вы готовы пренебречь службой?! – бросила она, не глядя перебирая папки. – Это не похоже на вас, констебль! – Прошу прощения, мэм, я не пренебрегаю службой. Согласно закону и заключённому со мной контракту, я имею право использовать выходные и отгулы по своему усмотрению и... – Довольно, констебль! – Маргарет раздражённо махнула рукой. – Не надо цитировать мне законы, я их знаю не хуже вашего. Если вам так необходимо отдохнуть от службы, не стану вам препятствовать. Напишите заявление, я его подпишу. – Заявление я уже написал, мэм. Фрейзер положил на её стол лист бумаги. Тэтчер взяла заявление в руки и прочитала. Оно было написано по всем правилам, придраться решительно не к чему, и Маргарет не оставалось ничего другого, как подписать его. – Приказ о вашем отпуске будет готов через полчаса. И вы можете быть свободны. – Благодарю вас, мэм. Разрешите идти? Маргарет с удовольствием бы не разрешила констеблю уйти, оставила в кабинете и выяснила причины, побудившие его поступить таким несвойственным для него образом. Но, увы, подобное поведение было недопустимо. Она и так порою злоупотребляла властью, чтобы надавить на Фрейзера, но всегда знала, дальше какой черты заходить нельзя. – Идите, Фрейзер. Констебль щёлкнул каблуками и вышел в коридор. Маргарет грустно смотрела ему вслед, пока дверь за ним аккуратно не затворилась. *** Отныне Маргарет не знала ни минуты покоя. Она пыталась осторожно навести справки, но ничего разузнать ей не удалось. То ли Фрейзер никого не посвятил в свои дела, то ли слишком хорошо убеждал посвящённых хранить секреты, но не проболтался никто, включая обычно сверх меры разговорчивого Веккио, которому Тетчер даже пообещала бутылку виски. Дни шли, в отдел Фрейзер не приходил, даже в гости не заглядывал. И в своей комнате тоже не появлялся. Неужели действительно уехал с кем-то? Можно было бы предположить, что констебль отправился улаживать семейные проблемы, но из его личного дела инспектор знала, что у него нет живых близких родственников. Так что самым вероятным оставался вариант с внезапно появившейся подружкой. Тетчер переживала, грустила и чувствовала себя всё более несчастной. Пока Фрейзер был одиноким, у Тетчер оставалась надежда на взаимность. Но если теперь у него в самом деле есть девушка, то со всеми романтическими надеждами приходилось распрощаться. За такими удручающими мыслями Маргарет никак не могла проникнуться весёлым духом приближающегося праздника. Однако, услышав случайно разговор двух сотрудниц, которые наперебой обсуждали, как украсили свои дома и какие подарки купили близким, Маргарет решила, что ей всё же следует подумать не только о Фрейзере и хоть немного приготовиться к Рождеству. Так что после работы Тетчер поехала не домой, а в центральный торговый центр. Она собиралась купить маленькую искусственную ёлочку, гирлянду и немного мишуры, а также сувениры некоторым коллегам. В торговом центре праздничная суета толпы немного захватила Маргарет, и она, поддавшись всеобщему настроению, не ограничилась одним магазином, а прошлась по двум этажам, разглядывая нарядные витрины и выбирая покупки. Не зря говорят, что для женщины шоппинг – лучшее лекарство! Через пару часов, подхватив пакеты, которых оказалось больше, чем она планировала, Маргарет направилась к выходу. Спустилась она по другой лестнице, так что оказалась в холле, посреди которого стояла огромная сверкающая ёлка. В кресле у импровизированного камина сидел Санта-Клаус, вокруг которого собрались дети, дожидаясь своей очереди посидеть у старика на коленях и рассказать своё желание. Обычно такие вещи не интересовали Маргарет, но сейчас что-то заставило её остановиться и понаблюдать. Движения Санта-Клауса казались странно знакомыми, а когда он громко воскликнул "Хо-хо-хо!" глубоким красивым голосом, Маргарет уже не сомневалась, что под личиной старика скрывался не кто иной, как Бентон Фрейзер! – Ну, констебль! – выдохнула она, полная одновременно облегчения и раздражения. Вот, значит, чем он занимается, пока она изводится от неизвестности и ревности! Детей рядом с ёлкой уже осталось совсем мало: час был поздний, и родители спешили увести их домой. Тетчер решительно направилась к этой композиции. При виде неё Санта-Клаус явно вздрогнул и дёрнулся было встать, однако справился с собой и остался сидеть в кресле. – Я прошу прощения, – улыбнулась Маргарет детям. – Мне очень-очень надо спросить кое-что у Санта-Клауса. Ребятишки закивали, с любопытством глядя на взрослую тётю, которая подошла к Санта-Клаусу. – А ты тоже сядешь к нему на колени? – спросил какой-то карапуз четырёх-пяти лет. – Так надо. – Ну что же, надо так надо, – ответила покрасневшая Маргарет, мысленно обещая себе, что прибьёт констебля при первой же возможности. Под шапкой, бородой, мохнатыми бровями и нарумяненными щеками совсем не видно было лица Фрейзера. Но глаза ярко блестели, и Тетчер по ним видела, он прекрасно осознаёт, что ему грозит. Решившись, Тетчер села на обтянутые красными штанами колени Санта-Клауса и опёрлась о его плечо. Фрейзер положил ей на поясницу руку в перчатке, поддерживая. Это было неожиданно, странно, неприлично и очень приятно. У Маргарет даже голова закружилась! Она наклонилась к уху Санта-Клауса и прошептала: – Когда вы заканчиваете это представление? – Через полчаса, мэм. – Я буду ждать вас в своей машине на стоянке. И не смейте не прийти! – Слушаюсь, мэм. – Смотрите, Фрейзер, я вас предупредила! – Хо-хо-хо! Дальше задерживаться было невозможно, хотя Тетчер поймала себя на мысли, что готова сидеть у Фрейзера на коленях вечно. Он встала и ушла, сопровождаемая любопытными взглядами детишек и недоуменными – их родителей. Через тридцать четыре минуты Фрейзер постучал в окно её машины. Тетчер открыла дверцу. – Садитесь. – Спасибо, мэм, – он устроился рядом с ней. – Ну и что всё это значит, Фрейзер? – Мой друг Кеннет Локли всегда подрабатывает в этом торговом центре на Рождественские праздники. Но в этом году он заболел и не мог выполнять свои обязанности. Согласно контракту, его могли уволить, если он не найдёт себе бесплатную замену. – И он нашёл вас. – Да, мэм. – Фрейзер, ну как это на вас похоже – потратить отпуск и выходные, чтобы бескорыстно помочь другому человеку! Констебль промолчал. – Но, Фрейзер, почему вы сразу мне всё не рассказали? К чему было разводить тайны, прикрываясь "личными обстоятельствами"?! – Я боялся, что вы, мэм, узнав, по какой несерьёзной причине мне нужен отпуск, не отпустите меня. – Фрейзер! Да я не только с радостью бы вас отпустила, я бы вам и премию выписала, если бы сразу узнала, что вы всего лишь представляете в торговом центре Санта-Клауса, а не собираетесь... – она осеклась, покраснев. – Чего не собираюсь? – переспросил констебль. – Э, ну... мало ли... Словом, хорошо, что я всё узнала. Надеюсь, констебль, больше у вас секретов от меня не будет! То есть, я хочу сказать, полицейский должен доверять своему начальству. – Да, мэм. Конечно, мэм. – Вот и отлично. А где вы сейчас живёте, Фрейзер? То есть, конечно, это ваше дело, просто Торнбулл как-то сказал, что вы не появляетесь в своей комнате. – Я снимаю номер в гостинице напротив торгового центра. Иначе было бы слишком долго добираться сюда. – Понятно. Маргарет помолчала. Потом вздохнула. Теперь, когда всё выяснилось, ей следовало попрощаться с констеблем. Но так не хотелось с ним расставаться! – Извините, мэм. – Да, Фрейзер? – Уже поздно... – Да, конечно, – вспыхнула Тетчер. Она расстраивается, что пора расстаться, а он только и мечтает избавиться от её присутствия?! – Я вас не задерживаю... – Полагаю, мэм, вы проголодались. – Что? – с чего вдруг такой вопрос? – Тут на углу есть очень хорошая пиццерия. Её владелец – настоящий итальянец, он приехал в Чикаго двадцать лет назад, женился здесь, сейчас у него пятеро детей. А ещё у них есть овчарка по кличке Охотник и... – Фрейзер! – Да, мэм? – К чему вы мне всё это рассказываете? – Если вы хотите, мэм, то мы можем перекусить в этой пиццерии. До неё ехать полторы минуты. – Вы приглашаете меня на ужин? – переспросила Тетчер. – Да, мэм, – серьёзно сказал Фрейзер. Маргарет едва осмеливалась поверить в такую неожиданную радость. Рождество и в самом деле чудесное время! 25. 12. 2011.