***
Мой номер 135А находится в противоположной стороне коридора. Немного пошатываясь, я медленно пробиралась к месту временной дислокации. Голова шумела от дешевой выпивки, немного подташнивало. Со второй попытки попав ключом в замочную скважину, я ввалилась в простецки обставленную комнату. Решив не разбазаривать деньги отчима, сняла одноместный номер, с простой кроватью, стремным телеком, который кроме местного канала ничего не ловил, холодильником, и задрипанной ванной комнатой, ее обстановка походила на декорации из фильма «Пила». Конверсы полетели куда-то за кровать. Сразу же начав сбрасывать с себя грязные шмотки, я поспешила в душ. Стоя под ледяными струями воды, смывая с себя остатки возбуждения и похмелья, в голову лезли весьма разумные мысли. Если объявление о моем розыске было размещено даже в баре, то стоит ждать непрошенных гостей в любую минуту. Очевидно, что даже в такой богом забытой гостинице стоят камеры видеонаблюдения. Отследить меня проще простого, да и Эдди доверия не вызывает. Быстро ополоснувшись и надев свежие вещи, я приступила к экстренным сборам. Привычка путешествовать налегке, не раз спасала жизнь, потому что вещи вмещались в один рюкзак, который даже не стоило разбирать. Он сиротливо стоял у не разобранной постели, ожидая своего часа. Солнце было высоко и нещадно палило. В комнате из-за сломанного кондиционера стояла немыслимая духота. Из открытого окна послышался шум подъезжающих машин. Что-то они долго. Ориентируясь на опыт и советы других шпионов, мой выбор пал на номер с обширной панорамой и невысоким этажом. Я выглянула, чтобы убедиться — два черных хаммера притормозили у парадного входа. Успев насчитать девять бойцов, выскочивших в полной экипировке, я попятилась назад. Необходимо готовиться к драке. Зачем отбиваться, если основная цель попасть к ним в плен? — спросите вы. А все, потому что они не должны заподозрить моего внедрения. Нужно биться пока есть силы, да и вернуть прежнюю сноровку — нужно же будет как-то выбираться оттуда. На столешнице стоял старенький магнитофон. Помирать, так с музыкой. Я усмехнулась, нажимая на кнопку воспроизведения и выкручивая громкость на максимум. Из колонок, словно по заказу, заиграл один из любимых хитов: Royal Deluxe –Dangerous. Набросив сверху свою единственную куртку, даже несмотря на то, что дикая жара, бросить ее я не могла. Все мелкие необходимые вещи типа финансов, документов, телефона и сигарет находились именно в ней. Даже несмотря на то, что рюкзак маленький и универсальный его можно легко в заварушке просрать. Комната одна, мебели в ней мало — засаду устроить тяжело. Достав из кармана браунинг и проверив магазин, я крепко сжала его в руке, затаившись в ванной. Вдалеке слышался топот армейских сапог. Очевидно, при наступлении они разделяться по небольшим группкам. Подтверждая мои догадки, дверь слетела с петель и в комнату протиснулись двое амбалом. Пританцовывая в такт песне, я, даже особо не целясь, стреляю в первого мужчину, попадая прямо в лоб. Второй открывает ответный огонь, но я ловко перепрыгиваю односпальную кровать и вырубаю с кулака. Осталось семь человек. Костяшки пальцев жжет от непривычки, стоит задуматься о приобретении кастета. Я сильнее перехватываю пистолет, оперевшись спиной о стену, прямо возле проломленного входа. Подкрепление спешит на помощь. Слышатся крики с командами на испанском языке. Тяжело выдыхаю и понимаю, что сердце все так же спокойно стучит в груди. Взгляд скользит на рядом стоявшую прикроватную тумбочку. Маленький настольный светильник так и просит, чтобы его применили. Переложив пистолет в левую руку, правой хватаю светильник и тут же пускаю его в ход. Ударив прямо в лицо первого попавшегося бойца прикроватным огоньком, я, используя его тело как щит, стреляю в двух других. Отряд наступления мертвым грузом валится у моих ног. Повернувшись спиной к двери, начинаю пересчитывать тела, потому что слишком уж тихо в холле гостиницы. Всего в комнате четыре тела, трое из них мертвы. Где остальные? Ответом на невысказанный вопрос служит характерный щелчок предохранителя за спиной. Я закатываю глаза от очевидности и медленно поворачиваюсь. Но меня опережает внезапно возникший ночной любовник. Эдди проворно вырубил, ничего не ожидающего бойца одним точным ударом в челюсть. Снова закатываю глаза — за мной прислали неотесанных идиотов. Мужчина чуть запыхался, но в остальном был в полном порядке. Даже принарядился в растянутую серую кофту с рукавами, скрывающими его сексуальные татуировки. — Еще двоих я нейтрализовал на лестнице, — с гордостью сообщает он. Получается итого только семь. Где еще двое? Тишина в комнате нарушается только громким дыханием и странным писком, который упрямо игнорируется. — Я разве похожа на девицу в беде? — раздраженно спросила я, перезаряжая пистолет, готовая к любым сюрпризам. Противный писк не прекращался. — О, нет, — улыбнувшись, ответил он, встряхнув рукой. — Ты та самая девица, которая эту беду приносит. Эдди небрежно переступил бессознательное тело бойца, приближаясь ко мне. Я, в поисках источника звука, осматривала комнату и чисто интуитивно остановила взгляд на одном из валявшихся под ногами тел. Наручные часы бойца монотонно пищали, а циферблат выдавал обратный отсчет. Красные цифры мигали, заставляя в ужасе содрогнуться. Двадцать, девятнадцать, восемнадцать. — Твою мать! — в сердцах заорала я, бросаясь к рюкзаку и ловко забрасывая его на плечо. Эти хиляки явно не агенты ГИДРЫ. Калаверос ненавидит меня до такой степени, что плевали на последствия. Эдди в ужасе окаменел, уставившись на убывающие цифры. — Почему эти латиносы так сильно желают твоей смерти? — в панике спросил он, наклоняясь к часам, пытаясь найти взрыватель и обезвредить. — Предположим, что я случайно, совершенно не умышленно, спалила плантацию марихуаны? — пожала плечами я, надежней укрепляя все свои пожитки на спине. Циферблат упрямо близился к нулю. Десять, девять, восемь, семь. — В окно! Живо, прыгай в окно! — закричала я, а мужчина смотрел как на идиотку. — Ты рехнулась? — заорал он в ответ, когда я, схватив его за кофту, потянула за собой. Вероятно, из-за шока он не смог сопротивляться. Старое, хиленькое окно не выдержало напора двух тел и разлетелось в щепки. Я чувствовала, как в кожу врезаются осколки. Полет занял ничтожные секунды. Шпионское правило номер сто тридцать восемь — рассматривай абсолютно все возможные пути отступления. Именно, когда наши тела погрузились в теплую воду, а в нос ударил едкий запах хлора, я поняла, что Наташа была чертовски права, когда акцентировала внимание именно на этом правиле. При выборе номера, я руководствовалась не только отличной панорамой, но и глубоким бассейном под самыми окнами. Взрыв прогремел приглушенно из-за толщи воды. Я вынырнула, набирая полные легкие воздуха, который успел пропитаться гарью. Рядом с нами в воду падали обгоревшие части мебели и мелкие кусочки гипсокартонных стен. — Ты сумасшедшая! — кричал сквозь смех Эдди, хлопая ладонями по воде. — Полностью слетела с катушек, — лукаво подмигнула я. Игнорируя боль во всех конечностях. Пришлось вплавь добираться до суши, даже не смотря на маленький размер бассейна.***
Как занесло меня в глуши Техаса, прямо к самой границе штата Луизиана, я уже толком не помню. Эдди я бросила сразу, прямо в том злополучном бассейне. Нельзя идти на такой риск, таская за собой гражданского. Я поступаю верно, таков мой выбор. В голове все так же громогласно хихикал голос Пандоры, который не заглушить звоном пуль и мощными взрывами артиллерии. Даллас был ко мне неблагосклонен, встретил шквальным огнем и приветом от семейства Калаверас, в виде армии боевиков подле моей гостиницы, где я имела неосторожность засесть на целых двое суток. Неимоверная жара не давала адекватно соображать, во рту растелились пески Сахары, в нос все еще бил ядовитый запах гари, который стал невольным попутчиком, куда бы ни сунулась моя полуживая тушка. Последний душ был давненько, я начинала конкретно попахивать псиной. В Техасе всегда неимоверно жарко, особенно в полдень на пустынной дороге. Старый бьюик, стыренный у какой-то пожилой парочки, капитулировал еще на выезде из Скоттсвилла, оставляя несчастную меня без средства передвижения. Рюкзак я тоже успешно просрала, из пожитков остались только надетые вещи и севший телефон. Блуждая по дороге в гордом одиночестве под палящим солнцем, мне не встретилось ни одной попутки. Сухостой и кактусы насмешливо смотрели в след одинокой путнице, продолжая хихикать. Я сама выбрала этот путь самопознания. Скитаясь по штатам нашей необъятной страны, я в поисках покоя и ответов, шагала навстречу опасностям поджидавших меня за каждым углом, пытаясь обрести уравновешенность. На такое путешествие меня вдохновил ганген, наверняка сама того не подозревая. В последней нашей беседе, которая была больше двух месяцев назад, Пандора дала зацепки о поиске самоконтроля в хаосе. Она была права — нельзя сидеть на жопе ровно и ждать пока кто-то решит твои проблемы за тебя. Придорожный бар, сперва показавшийся миражом от моего разыгравшегося воображения, манил своей незаурядной, потертой и местами простреленной вывеской. «Шоссе 666» — именно так называлось заведение, не отличавшееся шиком. Выбора особого не было, нужно перевести дух и хоть немного выпить. После яркого солнца, глазам тяжело привыкать к темноте бара. Свет приглушен, в основном работают только барные лампочки. В воздухе витал запах дешевых сигарет, пота и дикого перегара. Радовал только работающий, хоть и слабенько, кондиционер. Было только после полудня, поэтому народа в баре не так уж и много. Начинают пить с самого утра только запойные пьяницы, неудачники и обиженные жизнью чудики. К счастью, я подхожу по всем категориям, значит, нахожусь в нужном месте и в нужное время. Шесть из семи столиков убраны, и стулья перевернуты, за одним сидит компания подвыпивших дальнобойщиков. Они наслаждаются холодным пивом и дешевыми орешками, на вкус схожими с комками пляжного песка. Старенький музыкальный аппарат, с огромной вмятиной на металлическом боку, приглушенно хрипел Kaleo — Glass House. Краем глаза удалось заметить традиционную доску с лучшими и запоминающимися фотографиями клиентов. Ноги сами несут к барной стойке, там толком никого нет. Выбрав место там, где более-менее руки не прилипнут к столу, наконец, примостила задницу на стул, давая ногам небольшую передышку. Рядом сразу же материализовался коренастый мужичок, лет таки пятьдесят, явно работающий барменом большую часть своей жизни. Перед глазами снова предстал Эдди, но я тут же отогнала это видение. — Двойной виски, самого фигового производства, — пробормотала я, вынимая из кармана ко всем херам смятую пачку сигарет. Я горестно вздохнула, доставая сигарету, из которой начал высыпаться табак. — Хотя, день все равно говно. Давай тройной и побольше льда. Мистическим образом на столе появился бокал, затем послышался грохот четырех кубиков льда и звук льющейся жидкости. Я благодарно отсалютовала бокалом мужчине, он кивнул и удалился протирать и так идеально вычищенные стаканы. Опасливо откинувшись на спинку стула, я сделала глоток отвратного, но холодного пойла. Стало легче дышать. Достав один еще не растаявший кубик льда, приложила его к кровоточащей нижней губе. Крепко зажмурилась, шипя от легкой боли. Эта медленная регенерация до скрипа зубов раздражает и конкретно усложняет жизнь. Я разбила губу сегодня рано утром, по идее у нормального человека ранка должна была уже покрыться коркой. Но я не нормальный человек. Тяжело выдохнув, я бросила лед обратно и снова отхлебнула виски. С такими темпами меня быстрее прикончит столбняк. Скрип кожаной куртки и последовавший за ним грохот отодвигающегося тяжелого барного стула, резанули слух. Бар был почти пуст, но новоприбывший алкоголик решил умоститься прямо рядом со мной. Я закатила глаза, одним глотком осушая бокал. Мужчина заказал самый крепкий скотч, комфортабельней устраиваясь на месте. Я жестом попросила бармена повторить, одновременно зажимая в губах скомканную сигарету и хлопая по карманам косухи в поисках зажигалки, которую я потеряла еще на прошлой неделе. Привычно выругавшись сквозь зубы, я в очередной раз начала самобичевание. Сбоку послышался характерный щелчок зажигалки. Пришлось медленно повернуться и хоть немного пошевелить губами, пытаясь выдавить благодарную улыбку. Мужик был похож на огромного медведя. Здоровенный, мускулистый шкаф, со странной взъерошенной прической и бакенбардами. В его черных волосах, прослеживались паутинки седины, но они его ничуть не портили. Я подкурила, и кивнула головой в знак благодарности. Бармен показался с новой порцией для меня любимой. Удивительно то, что с такой регенерацией как у меня, я вроде бы должна убиваться в хламину с первого бокала, но даже после шестой порции могу стоять на ногах и поддерживать светскую беседу или мордобой. Я хихикнула себе под нос из-за нелепости ситуации. Громила с усмешкой продолжал смотреть на меня, словно его забавляло каждое мое движение. Он достал из кармана толстую сигару, подкуривая. Может это очередная засада? — Я тебе раньше угрожала? — поднеся бокал к губам, небрежно бросила я, готовясь к новой драке. Сбитые костяшки пальцев затряслись от предвкушения новой боли. — Видно же, что моя морда тебе знакома. Мужчина рассмеялся, положив сигару в пепельницу. Его смех был хриплым, почти грудным, скорее больше похожим на довольное урчанье. Я стушевалась, сжав пальцами бокал как можно сильней. Завалить этого бугая будет не просто. — Ты еще ребенок, — хмыкнул он, скользя ореховыми глазами по моему лицу. Встретив его взгляд, по телу прошелся электрический разряд. Я уже встречала похожий взгляд, старый, уставший от жизни, утомленный. Раньше меня награждал таким Стив, когда вспоминал свое детство из сороковых. Капитан редко откровенничал, но наедине, когда моя скромная персона была его куратором по реабилитации в современном мире, он говорил, не так много, но достаточно, что бы я поняла, как тяжела жизнь слабого парня во времена войны. Но, этот мужчина был совершенно другим, более измученным, словно старый волк, отбившийся от стаи хищников. Он повидал многое, больше чем я могла бы себе представить. Его взгляд пронизывал до самых раздробленных костей, он видел каждую рану насквозь, словно был рядом во время их получения. Даже сам Ник Фьюри так не просвечивал мою подноготную. — Боже, ты такая юная, — довольно пробормотал мужчина, повторяясь, поднимая бокал скотча, с давно растаявшим льдом. Я лишь нашла в себе силы сглотнуть большой ком в горле. Единственное, что их роднило, вкрапинка зеленого. У Стива были глаза до невозможности голубого цвета, ясного, спокойного и глубокого, словно само небо. Я смотрела в них и видела тишину, дышала ей, наслаждалась. Они снились мне, но слишком редко, чтобы успеть привыкнуть к такой роскоши. Я готова продать все, что осталось от моей души, только бы видеть его невинные глаза снова и снова. Можно было бы удивиться этой внезапно возникшей мысли, но меня прервал грохот двери и топот ног. Судя по гомону, человек было больше десяти. Характерный щелчок для затвора автомата, заставил волосы на шее подняться. Ну вот, мы приблизились к финалу. — Это за тобой? — с легким вздохом спросил он. Подозрительно спокойно убрал сигару в пепельницу и пригубил свой скотч. Тяжело сглотнув, я кивнула, поднося бокал к губам. Зубы набатом застучали по стеклу. Дальнейшие действия трудно было проследить, но прямо перед первым выстрелом меня грубо хватают за шкирку, отрывают от стула и с легкостью, словно ничего мои пятьдесят пять кило не значат, забрасывают за барную стойку, прямо на ошалевшего бармена. Пули седьмого калибра разрывают бутылки на полках, отчего на нас обрушивается град из осколков и крепкого алкоголя. Слышатся крики, ругань, стрельба и звуки драки, но я как осиновый лист трясусь под стойкой, глядя на перепуганного насмерть мужчину. — Возьми себя в руки, тряпка! — рычу я, нащупывая за поясом пистолет. Быстро досчитав до трех, выныриваю из укрытия, в поисках мишени. Дружбан по алкоголизму успел уложить четырех, пока я сопли размазывала, даже без оружия. Хотя, присмотревшись, заметила странные лезвия выглядывающие между костяшками пальцев. Он бился как разъяренное дикое животное, даже рычал, отчего лезвия стали напоминать когти. Одним ударом ему удалось наотмашь отрезать руку одному бедолаге, и одновременно с этим вспороть живот другому. Не готовая к настолько кровавому замесу психика давала сбои. Я встряхнула головой, абстрагируясь от наполняющего комнату запаха крови, и начала стрелять по тем, кто старался приблизиться ко мне. Из-за трясущихся рук приходилось дольше целиться и стрелять в одну мишень по нескольку раз, но удалось завалить троих. Уложив последнего бойца ГИДРЫ, и я не сомневалась, что это именно они — нашивка на рукавах была характерной только этой организации, я с опаской смотрела на мужчину передо мной. Все еще держа его на мушке, я вышла из-за барной стойки. Мурашки пробегали по коже от изобилия кровавых пятен. Этот чувак просто истинная машина для убийств. Игнорируя наставленное на него оружие, он прошел мимо меня, забирая все еще дымящую сигару. — Увольняюсь к чертовой матери! — кричит, теперь уже бывший бармен, выбегая из разрушенного заведения. Он единственный кто выжил, попав под перекрестный огонь. Дальнобойщики так и не успели сбежать, их положили прямо за столиком. — Вернулась бы ты в башню, Дакота, — задумчиво протянул он, выдыхая густой дым. — Здесь тебя ничего хорошего не ждет. Он словно знал наперед дальнейшие события. Он знал меня не только как Пандору, это чертовски пугает. Я и сама догадываюсь, что через минут десять здесь появится артиллерия ГИДРЫ, от которой мне уже не отбиться. Мужчина, затушил сигару в пепельнице, залпом осушил свой надколотый бокал и решительно направился к выходу. Спина его была упрямо выпрямлена, а походка напряженная. Казалось, что он борется с желанием задержаться. — Ты-то меня знаешь, — резко бросила я ему в спину, пытаясь выровнять дыхание, — но я… — Логан, — бестактно перебив, бросил через плечо он, доставая из кармана новую сигару. — Меня зовут Логан. Я кивнула, якобы рада знакомству, но он уже этого не видел. Очередная загадка на пути ничем не помогала, а только отяжелял чемодан вопросов. Логан стремительно удалялся, как и моя надежда на спасение. Я еще обязательно его встречу, подсказывало сердце. Окинув взглядом разваленный практически в щепки бар и мертвые тела, кровавые разводы и дыры от пуль в стенах, взгляд задержался на единственной уцелевшей бутылке шотландского виски, которая призывно манила среди битого стекла и мокрых этикеток. Джонни, мать его, Уокер всегда поддержит в трудной ситуации. Хмель давно выветрился из крови, пора бы его пополнить. Достав из собственного бокала приличный осколок, я нагребла из ведерка льда и откупорила бутылку, наполняя треснутый бокал. По мере заполнения из щели начала выливаться жидкость. Чудной микс, из запахов спирта, крови и пороха, резал нюх. Я уселась на свое прежнее место, только теперь лицом к двери, чтобы встретить гостей. В пачке, одиноко валялась единственная сигарета. Шум камней под шинами внедорожников резанули слух. После заварушки, дверь в заведении полностью отсутствовала, а окна, абсолютно все, выбиты. Я уставилась на панораму заката, которую начинали загораживать прибывающие бойцы ГИДРЫ. «Отбегалась, красотка!» — пробасил в голове, ехидный голос Пандоры. Драться больше не хотелось. Насытившись по самое горло побегами, взрывами и мордобоем, напыщенное эго уснуло. — Что-то вы долго, — лениво протянула я, из-за отдышки мой голос был очень хриплым. Круговые вращения кистью, взбалтывали виски со льдом, охлаждая напиток и морально успокаивая меня. Я откинулась на спинку едва стоящего стула, даже не боясь опрокинуться назад. — Даже виски успел закончиться. Солдаты опасливо озирались по сторонам, не решаясь напасть, ожидая засады. Я усмехнулась, с грохотом бросая итак побитый бокал на пол. Поднявшись на уже совсем не твердые ноги и покачнувшись, я знала, что поражения не миновать. Под подошвой изорванных конверсов жалобно затрещало стекло. — Пока мы не начали, — я последний раз затянулась сигаретой, наслаждаясь никотином в легких. Окурок полетел следом за бокалом. Кровь на разбитой губе даровала уже позабытое чувство настоящей жизни, которую следует ценить. Но, разве, мне не плевать? — Никто не хочет звякнуть родственникам и попрощаться?