Два миллиона четыреста тысяч белли

      Зал гудел от голосов собравшихся людей, похожих на дерущихся за еду непрестанно орущих чаек. Но аукцион ещё не начался, делить пока было нечего, а о новых лотах богачи уже узнали — их слуги крысами сновали за кулисы и обратно, спеша передать о том, что успели подсмотреть.       Начинающий пират Саут Блю по имени Юстасс Кид, неугомонный, долговязый и рыжий, как солнце на закате, разглядывал прибывающих посетителей; у каждого из них он находил что-то нелепое или смешное и острил напропалую. Перед самым началом торга капитан умудрился вызвать на дуэль сразу троих таких же пиратов, и они наверняка уже скоро выясняли бы отношения прямо в проходе между рядами, но в свару вовремя вмешался Киллер, который договорился о времени и месте дуэли и заодно напомнил Киду, что они пришли сюда поучаствовать в аукционе, а не наживать себе новых врагов.       Начали, как водится, с драгоценностей (они вызвали у Кида проблеск интереса, но не более), перешли на экзотику с островов, редких зверей, в том числе исчезающих видов — ловить их запрещалось Дозором, но браконьеры всё равно находились.       — Киллер, тебе кто-нибудь здесь приглянулся? — В ответ пират неопределённо пожал плечами. — Скучный аукцион и лоты хреновые, — согласился Кид. — И это они называют экзотикой?       Капитан встрепенулся на птице, которую белобрысый ассистент называл огненной, но быстро потерял интерес: её крылья едва-едва светились — то ли птицу заморили, то ли выдавали за феникса совсем другое пернатое.       — А теперь, уважаемые, перейдём к тому, что все мы так ждали! — всучив птицу счастливцу со второго ряда, бодро оттарабанил ассистент.       В зале поднялось волнение, которое захлестнуло и заскучавшего Кида: прекратив отрешённо пялиться в потолок, он наклонился вперёд, чтобы лучше видеть происходящее на сцене. А посмотреть было на что: уродцы, карлики, невероятно гибкие люди («без костей», как заметил капитан), юные воины и воительницы, люди с крыльями — наростами на спине, мальчик с вывернутыми в обратную сторону коленями, хорошенькие альбиноски, — все они вызывали у публики ужас, смешанный с желанием приобрести чудовищного вида диковинку.       — Сплошное разочарование, — Юстасс презрительно кривился. — Если следующий лот окажется таким же, я пущу этот аукцион на корм морским королям.       Новый лот сразу приковал к себе внимание зала: он возвышался над сопровождающим, как корабль над утлой лодчонкой. Наводящий оторопь одним своим видом, пленник аукциона скрестил худые, как у цапли, ноги и меланхолично осматривал зал, отчего острые уши его капюшона плавно покачивались вверх-вниз.       — Дамы и господа, представляю вам лот под номером двести сорок: фруктовик из Сентореи! Начальная цена — пятьсот тысяч белли! Кто больше, господа?       — Фруктови-ик, значит. Мне нужен такой, — покачивая закинутой ногой, Кид с деловитым прищуром разглядывал потенциальных соперников, которые могли бы посягнуть на его добычу.       — Семьсот тысяч белли! — донеслось с верхних рядов дребезжащим, каким-то стеклянным фальцетом.       — Вот же крыса корабельная, — зло ухмыльнулся капитан и громко объявил: — Девятьсот тысяч белли!       — Миллион! — живо откликнулся грузный мужчина с переднего ряда.       Публика зашевелилась. Следя за набиравшей обороты суммой, кто-то тихо ахал, кто-то с досадой ругался, а в янтарно-солнечных глазах Юстасса разгоралось пламя азарта.       — Миллион девятьсот тысяч белли! — рявкнул капитан и стукнул по спинке сиденья. Вскочив со своего места, он обводил соперников хищным взглядом, и Киллер как бы невзначай переменил позу — с Кида станется броситься на них с кулаками, такой уж нрав горячий.       — Какой накал, какие ставки! У меня один миллион девятьсот тысяч белли, кто даст больше?       — Два миллиона! — с прорвавшимся в голосе отчаянием крикнул фальцет сверху.       — Два миллиона и четыреста, устрица!       — Два миллиона четыреста тысяч белли, кто-нибудь поставит выше?       — Кто-нибудь посмеет поставить выше, кишки кальмарьи?! — свирепо прорычал Кид.       Наверху удручённо молчали, признав своё поражение. На первом ряду беспокойно ёрзал и колебался второй соперник — его лысина блестела от пота, а голова нервно подёргивалась. Взгляд разгорячённого капитана сосредоточился на мужчине, но он, на своё счастье, так и не посмел озвучить более крупную сумму.       — Продано! — торжествующе закричал парень. — Лот под номером двести сорок уходит к Юстассу Киду!       Капитан не стал следовать общепризнанным правилам и ждать конца аукциона, чтобы забрать фруктовика. Выбравшись со своего ряда и попутно отдавив ноги тем, кто их вовремя не убрал, он прошёл на сцену, прямо к поджавшемуся и явно растерянному ассистенту.       — Не угодно ли вам…       — Мне угодно забрать его сейчас, — капитан навис над вжавшим голову в плечи парнем. — Проведёшь или я сам дорогу найду?       — М-минуточку, — он забежал за алый с золотой расшивкой занавес и вернулся уже с курчавым темнокожим ровесником. Шепнув ему что-то на ухо, повернулся к Юстассу и, поманив за собой, исчез за кулисами. Старый деревянный пол заунывно заскрипел под ногами капитана, когда он откинул полог и нырнул в алый полумрак.       — Вот ваше приобретение, — парень с подобострастной улыбкой показал на большую железную клетку, в которой ютился фруктовик. Киллер не сказал бы, что она низкая, однако будущий член их команды согнулся в три погибели, и всё равно доставал головой до верха.       — А ну вывел его, — процедил Кид, водя глазами по остальным клеткам. Его взгляд задержался на клетке с аквариумом, в котором сидела шелки — девушка с тюленьим хвостом и огромными карими глазами, — и вернулся к фруктовику.       — Сейчас-сейчас, — проводник суетился и никак не мог попасть в скважину замка ключом. Кид не стал терпеть это представление: он сделал шаг и небрежным движением выхватил из его дрожащих пальцев связку ключей. Повертев в руках и не найдя нужный, бросил:       — Который из них?       — Вот, — пробубнил парень, указывая на неприметный с виду, потёртый ключ.       Юстасс с силой провернул ключ в замке — и внутри него что-то хрустнуло. Поднеся к лицу связку, капитан озадаченно уставился на обломок того, что раньше было ключом.       — Неудобная штука эти ключи… — Кид протянул руку в сторону прутьев. Прежде, чем ассистент успел сообразить что-либо, пара из них со скрежетом потянулась к чуть согнутым пальцам. Юстасс тянул и тянул, постепенно отходя, пока не услышал громкий лязг: выбранные прутья выдрало с корнем из основания клетки.       — Эм-м, простите, а как же… — парень косился то на клетку, то на брошенные на пол прутья, теперь похожие на металлические коромысла, и нервно улыбался. — Она теперь непригодна…       — Нечего делать такие тонкие ключи, — отрезал капитан. — Всё, веди его сюда.       Ассистент покорно зашёл в клетку, отстегнул ножные кандалы и подвёл обладателя дьявольского фрукта к покупателю.       — Так, а какой из них раскрывает этот ошейник? — Кид звенел оставшимися ключами в поисках нужного.       — Но я бы не советовал так сразу…       — Я твоего совета не спрашивал, — грубо осадил его капитан. Ассистент насупился, но покорно указал на небольшой серебристый ключ.       — Дай лучше я, — связка перекочевала в руки Киллера. Юстасс не стал возражать: застрявший в замке обломок ключа мог спровоцировать маленький детонатор, заложенный в глубине металлического обруча.       Фруктовик стоял почти неподвижно — видно, ему постарались объяснить, что при любом неосторожном и слишком резком движении палёные ошейники могут взорваться. Ими пользовались за пределами Нового Мира, причём не только на аукционах: Киллер однажды видел, как побеждённую пиратскую команду заковали в такие же металлические обручи.       Щелчок — и ошейник глухо стукнул о пол.       — Лови, салага, — вытащив из внутреннего кармана длинной карминовой накидки несколько увесистых мешков с белли, Кид бросил их ассистенту, как собаке. Парень поймал их с выражением радостного облегчения на бледном лице, при этом едва не растянувшись на полу, и умчался вглубь коридора.       — Отомри, — весело сказал капитан, повернувшись к фруктовику. Для того чтобы посмотреть на него, Киду пришлось запрокинуть голову — Юстасс оказался ему по грудь. Он как завороженный смотрел на тускло блестевший ошейник, не реагируя на слова капитана.       — Да не рванет он, — с досадой поморщился Кид и, вытянув руку над полом, чуть согнул пальцы. Ошейник задрожал, завертелся и поднялся в воздух. Не отрывая глаз от металлической полоски, исполин следил за тем, как она сама ложится в ладонь капитана, а затем со звоном отлетает на пол его клетки.       Обладатель дьявольского фрукта очень медленно и осторожно поднял руку и коснулся шеи, провёл пальцами по ожерелью из маленьких топориков.       — По дороге разомнёшься, — прежде чем направиться к выходу, заявил капитан,.       Со стороны покинутого аукциона доносился разнузданный шум: разогретой публике представили новый лот. Верно, ту девушку-тюленя, её клетка с аквариумом внутри была как раз по соседству.       — Отличный сегодня день! Эй, — Кид ткнул фруктовика под рёбра и указал на здание аукциона, — хочешь разрушить этот притон?       — Вайя.       — А? Это он на каком языке сейчас, Киллер?       — Я мастер боевых искусств, а не полиглот.       — Вайя, — повторил гигант, ткнув себя в грудь.       — Это народ такой?       — Это моё имя.       Кид смерил его оценивающим взглядом:       — И какой фрукт у тебя, Вайя?       — Зоан, — чуть поколебавшись, добавил: — мифический.       Округу потряс громкий и безудержный хохот рыжего капитана. С соседнего дерева с хриплым карканьем снялась стая ворон.       — Ты точно впишешься в мою команду! — с располагающей усмешкой заверил его Кид.       Вайя задержался на краю обрыва: с той минуты, как они покинули аукцион, исполин жадно всматривался в траву под ногами, в глубокое синее небо с тучами на горизонте, в деревья у дороги — в общем, засматривался на все, что попадалось на пути. Теперь он любовался морем.       — Как на картине, — Вайя указал на пришвартованные корабли, каждый из которых был в той или иной степени вычурным, но не мог сравниться с их судном: до похожей на сцену палубы с декорацией в виде каменного черепа никто другой не додумался.       Налетел пропитанный солью и водорослями ветер, надул парусом грубый — не иначе, как из шерсти — плащ Вайи, и Юстасс широко раскинул руки навстречу надвигающейся буре. Киллер приподнял закрывавшую лицо маску в вертикальную бело-голубую полоску, глубоко вдохнул холодный, пьянящий воздух.       Пахло свободой.