Откровение

- Ах, какие глупости. Позволь мне объяснить тебе. – Он улыбнулся, с какой-то легкой насмешкой глядя мне в лицо. - Я не нуждаюсь в твоих объяснениях, - отрезал я, отворачиваясь. Но что странно, хоть я и не солгал, отчего-то мне хотелось послушать его. Толстяк словно прочел мои мысли. Он разместил свое грузное тело на абсолютно ровной поверхности, которую, если подумать, можно было назвать полом, и добродушно улыбнулся мне. - Все это – да, абсолютно все – замкнутый круг ненависти, смерти и войны, - начал он. – Ты стоишь внутри этого круга, хоть и не знаешь об этом. Ты должен понимать свое положение, Аллен. Но ты так уютно живешь в иллюзии, созданной искаженной, ложной памятью и неверным восприятием, что тебе не хочется ничего знать, верно? – Граф рассмеялся. - Не юли. Объясняй по сути дела. Твои насмешки для меня ничего не значат, - жестко отчеканил я, угрюмо глядя на его сотрясающееся от смеха округлое тело. - Ну хорошо, хорошо. Я выражусь яснее, если уж ты так просишь. Все настолько просто, что я удивлен, что ты не понял этого до сих пор. Это словно две стороны одной монеты. Одинаковые черты правой и левой стороны лица… Симметричные пуговицы на фраке. Ты и я, Аллен. Никогда не замечал, насколько твой меч похож на мой? И твой образ, Коронованный Клоун – насколько много схожего в его облике со мной? Это ведь ясно, как божий день. Мы с тобой – две части единого целого. День и ночь, луна и солнце, Инь и Янь, если угодно. Ты – мое отражение в белом зеркале, а я твое – в черном. И мы связанны неразрывно. Что за мрамор разлился по моим венам? Не могу шевельнуться, вздохнуть нет сил. - Что ты несешь? – с трудом выдавил я, смотря на неизменную надменно-вежливую улыбку Графа. - Ты – это я, Аллен. Просто ты никогда не пытался посмотреть на это с такой точки зрения. А я – это ты из зазеркалья. Ну хорошо, я объясню иначе, - видя мое оцепенение, вздохнул он. – Представь, что есть два разных мира – мир, нарисованный только белой краской, и мир, нарисованный исключительно черной. Эти миры связаны, хоть никогда и не сталкивались, и их жители не знают о существования друг друга. Но вот родилась она – Земля, призванная соединить эти миры в один. И белая, и черная краска хлынули на нее разом. Каждая из них пытается отхватить больше, завладеть большим, нежели другая. Их противостояние неизбежно просто потому, что они такие разные… Но Земля была зачата законами неизвестного нам создателя как юдоль равновесия света и тьмы. Отчего так? Я не знаю. Но в чем смысл, дорогой мой дружок… - Действительно, в чем, - эхом отозвался я, едко скривившись. – Мне кажется, ты несешь чушь… - …А смысл в том, что так уж заведено – на каждое действие найдется противодействие. И борьба света и тьмы, однажды начавшись, не может быть прекращена, она будет продолжаться до конца времен – до тех самых пор, пока что-то более могущественное, чем оба эти мира, не уничтожит их. Мы с тобой, Аллен – всего-навсего преемники, продолжатели этой извечной войны. Почему так сложилось? Нет ответа. Когда мы исчезнем, на наше место заступят другие – это неизбежно и закономерно. Так устроен этот странный мир. Толстяк вздохнул, скорбно глядя на меня из-под опущенных ресниц. На секунду показалось, что весь мой мир рухнул в один момент. - Невозможно, невозможно, - твердил я, словно школьник, зубрящий урок. – Это не так, это не может быть так. - А самое забавное, что белое и черное – добро и зло, да как не назови, - созданы одной рукой, из одной глины. Они различны, но они – одно. И они не могут уничтожить одно другое, как бы не старались. Вот, что действительно невозможно, - закончил Граф, невесело усмехаясь. Я вскочил на ноги, с ненавистью глядя на этого проклятого лицемера и сказочника и гневно сжимая кулаки. - Все, что ты сказал – ложь, от начала и до конца. Он грустно вздохнул, поднял голову и странно посмотрел на меня. - Ах, Аллен, хотел бы я, чтобы это было ложью. - Чего ты добиваешься? – рявкнул я. – Тебе меня не запутать! Прекрати лить мне в уши свои враки! Граф совершенно беззлобно смотрел на меня снизу вверх, как-то снисходительно улыбаясь. - Мне незачем это делать. Ты и так запутался. Ты уже не знаешь, где правда, а где ложь, ты не веришь ни людям, ни Ноям, ни даже самому себе. Тебе кажется, будто весь мир и сам Бог предали тебя. Я ошеломленно посмотрел на него; вся моя злость испарилась. Как точно он смог передать мои чувства, как искусно облек их в слова! - Откуда… ты знаешь? – спросил я неверяще. Граф хмыкнул, опуская взгляд. - Я чувствую то же, что и ты, - сказал он тихо. – Но за тысячу лет я отучил себя жить иллюзиями. Ты поймешь, что это – единственный выход, когда поживешь с мое. Как бы не хотелось сейчас исчезнуть, испариться, распрощаться с этим грешным миром, рано или поздно все чувства, присущие смертному телу, покинут твою душу, и ты обретешь понимание – знания тысяч жизней, боль тысяч сердец. И бесконечность прочно свяжет тебя, приколотив ржавыми гвоздями к этому миру, который гниет уже многие тысячи лет, и все никак не сгниет окончательно.