Страшная ночь

В такие дни, как сейчас, Рурука не мог сдержать ностальгического вздоха по тем невыносимо скучным, но при этом спокойным и безопасным годам, когда он страдал, заточённый в развалинах замка. Конечно, в замке веселье не било ключом, собственно, там словом перемолвиться было не с кем. Но зато тогда его драгоценной жизни ничто не угрожало, в отличие от последних приключений. А нынче летучий кролик с завидной регулярностью попадал в различные переделки, причём исключительно по чужой вине. С того самого момента, когда он впервые налетел на князя Вэлдрига, о мирном существовании пришлось забыть. Сражения, погони, преследования, битвы, монстры, озабоченные деревья, голод и холод, ревнивые маги – у Руруки были основания для беспокойства. Только исключительное присутствие духа и лёгкий характер вкупе с остроумием и дружелюбием не давали летучему кролику окончательно упасть духом. Впрочем, Рурука прекрасно держался всё это время, не унывая сам и пытаясь подбодрить Вэлдрига, который постоянно нуждался в утешении. Ведь на бедняжку свалилось слишком много неприятностей одновременно, и прекрасные плечи князя могли не выдержать столь тяжёлой ноши. А у кролика на эти плечи были свои, вполне определённые планы. Да, он любил сидеть у Вэлдрига на плечах, обвивая его шею пушистым хвостом; ему нравилось ехать на князе, это гораздо приятнее, чем идти или лететь самому; и разговаривать так было гораздо удобнее, между прочим. А что некоторые завистливые маги недовольно косились и бормотали гастрономические угрозы, так ведь это исключительно их заботы. Руруку весьма тронула печальная история Вэлдрига. Он понимал, как важно для князя избавление от проклятия, и всеми силами пытался помочь ему хоть чем-нибудь. Поэтому он и находился всё время рядом с Вэлдригом, признав его, а вовсе не нахального волшебника, своим новым хозяином, следил, чтобы с князем ничего не случилось, старался вызволить его из плена, летел за ним в лесу и защищал по мере своих скромных сил. Будучи не простым, а волшебным существом, Рурука прекрасно знал, насколько важна магическая связь, и понимал преимущества взаимоотношений Холвила с одержимой натурой Вэлдрига во время ночных превращений. Конечно, понимание не мешало кролику осуждать несомненное наслаждение, которое озабоченный маг неизменно получал в процессе лечения бедного князя. Наблюдая из своей корзинки за страстным сплетением двух тел, слушая пылкие стоны, Рурука закатывал глаза, поражаясь про себя человеческой несдержанности. Летучий кролик знал, что Вэлдриг пребывает в полнейшем неведении насчёт того, что Холвил вытворяет по ночам с его телом. Но он хранил молчание о подсмотренных жарких сценах, понимая, что без обмена магической энергией с магом Вэлдригу придётся плохо. А спокойствие и благополучие князя волновало Руруку больше всего. Кролик с первого взгляда проникся к Вэлдригу симпатией, доверием и восхищением. Порою его чувства даже слегка превосходили дружеские и окрашивались иным, незнакомым ранее влечением, заставляя ластиться к князю, строить ему глазки и вздыхать. Хотя ответной нежности он не дождался, заслужив лишь дружбу, доверие и заботу, но даже этого оказалось достаточно для счастья. К тому же, немалую толику удовольствия кролик получил, заметив, что его поведение доводит Холвила до крайней степени раздражения. Ревнующий маг был так уморителен, что кролик не мог отказать себе в удовольствии подразнить его, заигрывая с князем. Конечно, забава граничила с самоубийством, но какое развлечение обходится без риска? В общем-то, несмотря на все трудности и опасности, Рурука вполне наслаждался путешествием с Вэлдригом и Холвилом. После вынужденного многолетнего бездействия приключения радовали и будоражили впечатлительное сознание. К тому же, до сих пор из всех передряг они выходили с победой. Сила и мужество Вэлдрига, волшебное могущество Холвила и его несомненная преданность князю преодолевали все преграды на пути. И кролик до последнего момента верил, что с такими героями впереди их ждут только удачи. Но, как оказалось, путь к счастью тернист и извилист. В недобрый час оказались они в деревне, захваченной мадзоку. Первое сражение заставило врагов отступить, но жестокая схватка с приспешником Гирэ окончилось полным поражением. Они потеряли Холвила, который, не задумавшись, пожертвовал собой, спасая князя. Это лучше всех других доказательств говорило о чувствах мага, о его привязанности и преданности Вэлдригу. И Рурука, убедившись в силе его чувств, искренно переживал за Холвила и очень надеялся на его благополучное возвращение. Вэлдриг же и вовсе впал в отчаяние, виня во всём себя. Кролик, как мог, утешал его, от всей души поддержав в стремлении отыскать и освободить мага. Как ни радовало Руруку то, что князь на свободе, он понимал, что для Вэлдрига нет на свете человека важнее Холвила, и готов был во всём ему помогать. Уже на следующий день они вновь отправились в путешествие, сулившее стать самым опасным. И компания в этот раз подобралась иная. Как ни раздражался кролик порою на Холвила, тот всё же был не в пример приятнее их нынешнего попутчика, уравновешенного Харлейна. Рурука не мог забыть, как этот ненадёжный маг собирался всерьёз убить его, и это не способствовало укреплению дружеского настроения. Намного больше нравился кролику их второй спутник – фехтовальщик Марс. Весёлый и неунывающий, смелый и симпатичный воин ещё в прошлую встречу приглянулся Руруке. Правда, как оказалось, он был воришкой, но ведь людей без недостатков не бывает! Сначала всё шло достаточно хорошо. Марс проявил себя прекрасным проводником, и вскоре маленькая компания подошла к границе Зенидоры. Там-то и начались главные сложности, так как преодолеть магический барьер не представлялось возможным. Если бы не несчастный случай, происшедший по милости излишне любопытного тупого Харлейна, вряд ли это удалось кому-нибудь из них. Но теперь бедный Вэлдриг, отрезанный от них, очутился по ту сторону границы, и, скорее всего, был уже во владениях Гирэ. А Рурука остался в чужом лесу вместе с замороженным магом, от которого всего можно было ожидать, и с человеком, который и так вечно влипал в неприятности. Ну как порядочный кролик мог доверить свою драгоценную жизнь подобным личностям? Вот теперь-то он и пожалел немного о старых заброшенных руинах. Но только немного, потому что желание освободить Вэлдрига оказалось гораздо сильнее. У Руруки ненадолго возникли опасения, что попутчики вообще не пожелают дальше бороться с невозможным и повернут назад, но, к счастью, он ошибся. Марс заявил, что не оставит в беде князя Вэлдрига, который дважды помог ему. Харлейн же сказал, что не может вернуться домой без Холвила, потому что тот должен подтвердить перед советом его невиновность. Кролик вздохнул с облегчением; останься он в одиночестве, его волшебных сил ни за что бы не хватило, а втроём у них ещё была надежда на успех. Правда, сколько они не пытались, закрывшийся за Вэлдригом портал так и не сумели вновь открыть, хотя колдовали, пробовали пройти и искали другой путь до следующего вечера. Наконец Марс плюхнулся на землю и заявил, что он устал, проголодался и жутко хочет спать, так что с места больше не сдвинется. Вообще-то, Рурука чувствовал себя схожим образом, набегавшись за весь день в человеческом обличье, поэтому согласно кивнул и присел рядом с Марсом. – Я голоден, как пёс! – воскликнул Марс. – Съел бы сейчас целого дракона. – У нас заканчивается пресная вода, – сообщил Харлейн, демонстрируя две пустые фляги. – Так что ужин приготовить мы не сможем. – Да и дракона под рукой у нас всё равно нет, – хихикнул, не удержавшись, Рурука. – Но что же делать? – вскричал Марс. – Я хочу есть! – Ой, как я успел заметить, это твоё постоянное состояние, – протянул кролик. – Точно, – не смутился фехтовальщик. – Я всегда голодный, если только что не вышел из-за стола. – Еда сейчас не главное, – возразил Харлейн. – Подкрепить свои силы надо, но важнее найти воду для питья, иначе нам действительно придётся плохо. – Ты прав, приятель! – кивнул Марс. – Прошлым летом я застрял в пустынях Фионелии и чуть не умер там, потому что не осталось ни капли воды. Хорошо, на третий день меня подобрал ландернейский караван, а то бы мне конец. – Здесь нам ожидать каравана не приходится, – вздохнул кролик. – В эти края вообще мало кто приходит добровольно. – Но здесь и не пустыня, мой милый кролик. Не забывай, что я отлично знаю местность и в два счёта найду в лесу прохладный ручей. Тем более, у меня и прутик специальный есть, чует воду, как дрессированный. – Тогда немедленно отправляйся, – сказал Харлейн. – А я тем временем разожгу костёр и поджарю пока колбаски. – У тебя есть колбаски?! – вскочил Марс. – И ты молчал?! – Поэтому колбаски и целы до сих пор, а знал бы про них ты, уже бы и запаха не осталось. Ступай за водой, когда вернёшься, всё будет готово. Фехтовальщик попытался было выпросить хоть одну колбаску для поддержания исчезающих сил, но его жалостливые причитания оставили холодного мага равнодушным. Так что ему ничего не оставалось, как, тяжело вздохнув, забрать пустые фляги и направиться к прогалине. – Эй, кролик, пойдёшь со мной? – обернулся он к Руруке. Вообще-то Рурука так устал, что ног под собой не чуял. Но, взглянув на пронырливую физиономию Харлейна, точащего нож, он решил, что компания фехтовальщика куда привлекательнее и безопаснее. Марс всё же славный парень, хоть и разгильдяй; Рурука вскочил и подошёл к нему. – Пойду, так уж и быть, вдруг тебе понадобится помощь. – Тогда шагай быстрей, а то скоро совсем стемнеет. Ты видишь в темноте? – С какой стати? Я ведь не кошка! – Ну, не знаю, ты ведь у нас волшебный кролик. Я подумал, мало ли, какие у тебя имеются таланты. – Нет, в темноте я не вижу, поэтому давай поскорее найдём воду и вернёмся. Разумеется, у Марса возражений не возникло. Однако осуществить этот план действий оказалось не так легко. Тропинка уводила путников всё дальше в лес, деревья с тёмными кронами и изогнутыми ветвями вставали перед ними плотной сумрачной стеной, торчащие из земли корни так и норовили попасться под ноги, а опавшая листва зловеще шелестела в такт шагам. И их слух так и не порадовало ни журчание ручейка, ни бурление ключа, ни ропот какого-нибудь маленького водопадика. Марс стучал по земле своим прутиком, но всё без толку. Словно вся вода испарилась назло несчастным скитальцам. – Это начинает мне напоминать Фионелию. – Но ты хвастался, что отлично знаешь эту местность и легко отыщешь воду! – Ну, не возмущайся так, мой милый. Именно в этом лесу мне бывать не приходилось. – И что нам теперь делать? – Пройдём ещё немного. Где-нибудь вода обязательно должна быть. Ведь звери, которые живут в этом лесу, пьют что-то, как ты считаешь? – Звери? Неожиданная мысль о зверях не обрадовала обоих. Темнота сгущалась с каждой минутой, а от маленького лагеря и развёденного костра они уже отошли на весьма приличное расстояние. Марс нервно огляделся, а Рурука неосознанно придвинулся ближе к нему. – А ты вообще представляешь, какие жуткие твари могут водиться в подобном лесу? – Имею, знаешь ли, некоторое представление. Не забывай, я не первый год странствую, встречал немало опасностей. Но, кстати, заметь, до сих пор жив. Так что не дрейфь, кролик, всё будет хорошо. – Угу, я надеюсь, – Рурука шагнул ещё ближе к Марсу. – Я и не знал, что в этих краях так быстро темнеет... – Да, ночь тут настаёт, не успеешь оглянуться. – Ещё и новолуние сегодня, вообще темень будет... – Ого, смотри! – Марс остановился. – Вот, он почуял воду! Прутик в его руке дрожал, указывая, что где-то поблизости есть источник. Фехтовальщик радостно присвистнул и, следя за колебаниями прутика, медленно пошёл вперёд. Рурука, уцепившись за рукав куртки Марса, шёл следом, поминутно озираясь. Уже были видны очертания только самых ближайших деревьев, всё остальное скрывалось во тьме. Руруке стало совсем не по себе, однако он не выдал своего беспокойства, не желая выглядеть трусишкой в глазах Марса. Завернув за большой валун, друзья к своему великому счастью, услышали, наконец, плеск воды и подошли к небольшому бьющему ключу. – Вот она, вода! – довольно воскликнул фехтовальщик. – А ты мне не верил, Рурука! – Марс, я тебе верил! Просто немного сомневался, – улыбнулся кролик. – Хорошо, что тебе всё удалось. – Конечно. Они подошли к самому ключу и прежде всего жадно напились, подставляя ладони под струю воды. Затем Марс наполнил обе фляги и свою маленькую бутыль. Тем временем совсем стемнело. К тому же поднялся ветер, и ветви тягуче скрипели, нагоняя дрожь. Путники поспешили вернуться на тропинку и тронулись в обратный путь. Но они прошли лишь несколько шагов, как услышали где-то совсем рядом треск сучьев, глухой удар, а затем мерзкий чавкающий звук. Кролик вздрогнул и прижался к Марсу, вцепившись в его локоть. – Что это было? – в панике прошептал он. – Кажется, кого-то съели, – дрогнувшим голосом ответил фехтовальщик, так же непроизвольно схватившись за Руруку. – Бежим отсюда! Это предложение вызвало у Марса горячее одобрение, но не успели они и с места двинуться, как страшный шум повторился, причём уже ближе. – Нет! Пойдём медленно, тогда оно нас не заметит. Они осторожно двинулись вперёд, но через минуту в ужасе услышали, как впереди тоже затрещали сучья, затем раздался стук и отвратительное чавканье. – О, ками-сама! – прошептал кролик. – Сколько же их?! – Тихо! Марс замер, прижимая к себе Руруку. Он боялся пошевелиться, чтобы не выдать неведомому чудовищу их присутствия. Конечно, он не поддался панике, не первый раз попадает в переделку, но всё же ситуация явно была не из приятных. Нечего сказать, сходили за водичкой! Кролик дрожал крупной дрожью, явно перепуганный до смерти, и Марс его совсем не винил. Когда же треск, хруст и чавканье раздались и с другой стороны, фехтовальщик сам чуть не заорал от страха. Положение становилось хуже не придумаешь; почти ни зги не видно, со всех сторон на них наступали неизвестные плотоядные чудища, а всего оружия охотничий кинжал. Ещё, конечно, магия Руруки, но Марс сомневался, что у перепуганного кролика достанет сил воспользоваться ею. Да и в любом случае силы были очевидно неравны. Страшные звуки раздались снова, одновременно с двух сторон, потом ещё и ещё, казалось, в десятке ярдов от них происходит яростное побоище каннибалов. Стало ясно, что пытаться уйти от них бесполезно, путь вперёд был отрезан. Единственная надежда, что им оставалась, это отступление: Марс подумал, что, возможно, им удастся скрыться у источника. Фехтовальщик осторожно шагнул назад, стараясь, чтобы под ногами не зашуршали листья, и потянул за собой Руруку. Кролик сразу последовал за ним, то ли угадал его намерение, то ли просто решил довериться. Медленно они пятились назад, отступая к валуну. Жуткие звуки раздавались всё чаще, и перепуганным друзьям показалось даже, что они приближаются. Рурука вздрогнул ещё сильнее и, тихо всхлипнув, обернулся в свою магическую форму. Марс испытал шок, когда тёплое тело в его руках вдруг исчезло, но кролик тут же взлетел ему на плечи и прижался крепко-накрепко. Марс вздохнул и тихонько успокаивающе погладил кролика. Ещё несколько шагов и фехтовальщик скрылся за валуном; не самое надёжное убежище, но всё же лучше, чем ничего. Если очень повезёт, здесь их не найдут. Ноги подкашивались и Марс, съехав по валуну, опустился на землю. А треск и чавканье стали только сильнее. В более жутком положении, когда даже невозможно разглядеть врагов и узнать, как противостоять им, Марс ещё не оказывался. По-видимому, Рурука тоже; он всё ещё дрожал и прижимался к фехтовальщику так сильно, что тот почувствовал, как колотится маленькое сердечко. Марс и сам боялся чуть не до потери пульса, но не мог не подбодрить товарища по несчастью; он погладил пушистую шёрстку и тихо успокаивающе прошептал: – Не волнуйся, кролик, здесь они нас не найдут. Не то, чтобы он был в этом абсолютно убеждён, но ему хотелось утешить своего маленького друга. – Как ты думаешь, сколько их? – дрожащим голосом прошептал Рурука. – Понятия не имею, полчища, наверно! Конечно, это звучало не очень обнадёживающе, но такой вывод просто напрашивался. Теперь ужасные звуки не прекращались ни на минуту, и летучий кролик подумал, что если им удастся выбраться из этой переделки живыми, то они явно родились под счастливой звездой. Очень хотелось на это надеяться. Они сидели тихо, боясь пошевелиться лишний раз, только вздрагивали при особо душераздирающем чавканье. Непроглядная тьма придавала мерзкому звучанию ещё больше мрачности и ужаса. Немного успокаивало только то, что чудища, похоже, не собирались менять место дислокации, по-крайней мере, звуки больше не приближались. Но это было слабое утешение. Рурука вспоминал всех известных ему животных, монстров и мадзоку, пытаясь угадать, кто же сейчас окружил их с Марсом, но ничего похожего в голову не приходило. Хотя, конечно, нервное напряжение и нависшая угроза не способствовали ясности мысли. Но кролик благодарил небеса за то, что в этот страшный час не остался один. Мысль о том, что рядом человек, делящий его судьбу, при всей эгоистичности была очень отрадна. Переживать страх вдвоём оказалось легче, и Рурука прижимался к фехтовальщику, в этом прикосновении черпая утешение и присутствие духа. Марс поглаживал пушистую шёрстку, пытаясь ободрить его, и Рурука с благодарностью принимал эту доброту. Он и подумать не решался, как бы чувствовал себя, окажись в подобной ситуации в одиночестве. А сейчас, рядом с Марсом, он если и не был спокоен, то, по-крайней мере, не терял надежды на спасение, само присутствие неунывающего фехтовальщика действовало благотворно. Прошёл час, другой, но всё осталось без изменений. Буйство неподалёку, к счастью, не приближалось к их простому убежищу, но никак и не прекращалось. Шум, треск, хруст, плотоядное чавканье постоянно звучали в ушах, чуть не доводя до сумасшествия. Измученные путники уже не только мечтали об освобождении, но и ждали покоя, вымотавшись до предела. Рассвет в этих краях наступал рано, так что через несколько часов первая заря окрасила небо розоватым цветом и робкий свет, как серебряная дымка, проник сквозь густую крону. И постепенно жуткие звуки смолкали, словно напуганные предвестниками солнца, извечного врага всяких тёмных сил. Рурука, разбитый пережитым страхом, нервным напряжением и тягостным ожиданием, не выдержал и отключился от реальности, забывшись тревожным сном. Марс, более привычный к сложным ситуациям, продержался дольше, слушая окончание жуткого концерта, но и его в конце концов сморила усталость. Сон Руруки был прерывистым и беспокойным, однако утомление оказалось сильнее, и разбудили его только яркие лучи солнца. Кролик не сразу не осознал происходящее, но, вспомнив пережитый ночной ужас и опасности, он вздрогнул и открыл глаза. Неужели они уснули, несмотря на нависшую опасность? И благополучно пережили эту страшную ночь? По-видимому, да. Он лежал на груди Марса, неловко привалившегося к валуну и всё ещё спящего. Рурука настороженно огляделся, но не увидел ничего внушающего ужас. В лесу царила утренняя умиротворённая тишина, солнце светило ярко, в воздухе разлился запах экзотичных плодов. И ничто не напоминало о ночных приключениях. Рурука посмотрел на безмятежно спящего Марса. Во сне фехтовальщик успокоился и выглядел сейчас совсем молоденьким и трогательным. Кролик подумал, что его даже жаль будить, а ещё он подумал, что ему нравится так просыпаться... Дурацкая мысль, определённо, одёрнул он сам себя, и совершенно несвоевременная. Марс пошевелился и открыл глаза. Мгновенно оценив обстановку, он вскочил, подхватив кролика, быстро огляделся и прислушался. – Всё в порядке? Мы живы? – Как видишь. Хотя, признаться, я и сам удивлён. – Да уж, трудно было ожидать, что мы так просто отделаемся! А теперь нужно быстро уносить отсюда ноги! – Ты прав, здесь всё ещё может быть опасно. – Да я в жизни более жуткого места не встречал! Пошли! Только осторожно, вдруг эти чудища бродят неподалёку. – Вряд ли, ничего не слышно, должно быть, все ушли. Давай и мы возвращаться в лагерь, только воду всё-таки не забудь. – Хорошо. Идём! Сегодня Рурука отчего-то постеснялся сесть Марсу на плечи. Он принял человеческое обличье и зашагал следом за фехтовальщиком. Марс осторожно выглянул из-за валуна, оглядывая местность, но не увидел и не услышал ничего подозрительного. Ночные монстры скрылись до следующих сумерек, оставив день на счастье путникам. Да и в любом случае, встретиться с врагом, пусть каким угодно страшным, при свете солнца это совсем не то, что вздрагивать от ужаса в темноте. Хотя при воспоминаниях о пережитой страшной ночи всё ещё становилось жутко. Они прошли по тропинке и остановились, не решаясь приблизиться к тому месту, где вчера столкнулись с опасностью. Оба подумали, что после вчерашнего побоища им наверняка представится мерзкое зрелище с реками крови и жуткими останками несчастных жертв. Но искать обходной путь, рискуя заблудиться и окончательно ухудшить своё без того нелёгкое положение, они тоже не пожелали. – Ладно, пошли, – сказал Марс. – Я в своей жизни всякого навидался, а если тебе станет дурно, можешь падать в обморок, кролик, я тебя поймаю. – Сам падай в обморок, – оскорбился Рурука. – Что я тебе, барышня кисельная? – Ну, не обижайся, – улыбнулся фехтовальщик, ласково потрепав рурукину косичку с бубенчиком. – Хорошо, – отвернулся кролик, вдруг смутившись. – Идём уже. Марс взял его за руку и шагнул вперёд. Рурука крепко ухватился за предложенную руку и храбро пошёл за ним. Они подошли к чаще, но ничего подозрительного не заметили. Вполне мирная лесная картина представала их взглядам, хотя то, что скрывалось за деревьями, по-прежнему пугало неизвестностью. И только пряный фруктовый аромат становился всё сильнее. – Какой запах! – удивился Марс. – Не думал, что здесь может так благоухать после... – Марс! – потрясённо выдохнул кролик и вдруг резко остановился, вынудив остановиться и фехтовальщика. – Что? Я слишком грубо выразился? Ну, прости, Рурука. – Нет, дело не в этом! Но, ками-сама, как же я мог забыть об этом! Идём, скорее! Кролик потянул Марса вперёд, словно не сам несколько минут назад дрожал от страха. Тому не осталось ничего иного, как последовать за кроликом. Они побежали вперёд и через несколько ярдов очутились среди высоких деревьев с фиолетовой листвой. Марс подскользнулся и едва не упал. Посмотрев под ноги, он увидел, что вся земля усеяна огромными сиреневыми плодами с лопнувшей кожурой и вывалившимися скользкими семенами, каждое величиной с орех. – Это фьориола! – воскликнул кролик, всплеснув руками. – Это она всю ночь взрывалась! – Что?! – Марс потрясённо уставился на кролика. А Рурука больше не мог сдерживаться, он хохотал до слёз, смеялся, как заливистый колокольчик, хлопая себя руками по коленкам, сгибаясь пополам. – Фьориола! Эти деревья встречаются очень редко, растут только в горных лесах. Они плодоносят раз в пять лет и плоды всегда опадают в полнолуние. – Ты хочешь сказать, что всю ночь мы тряслись от страха, слушая сбор этого урожая?! – Марс чуть не задохнулся от возмущения, от избытка чувств пнув один из диковинных фруктов. – Ну да! Ты ведь видишь, какие они огромные, и когда падают, то, конечно, ломают ветви и взрываются. – Невероятно! – Фехтовальщик покачал головой. – Я в жизни так от страха не трясся, а получается, нам угрожали только эти тыквы? С ума сойти! – Но ведь в самом деле было страшно! Я раньше ничего подобного не слышал, только читал об этих фруктах. Мы ведь думали, что там чудища! Да уж... – Я со стыда сгорю, если об этом кто-нибудь узнает! Фехтовальщик Марс испугался фруктов! Потрясающе! Досада, возмущение, неожиданное облегчение и смешливость боролись в душе Марса, но победило всё же здоровое чувство юмора, и он расхохотался, присоединившись к всё ещё хихикающему Руруке. Насмеявшись вдоволь, они отправились в обратный путь, успокоенные, довольные и умиротворённые. Всё окончилось так хорошо, как только можно было ожидать, и теперь они могли спокойно продолжать путешествие, надеясь, что все трудности будут разрешаться так же благополучно. А фрукты, парочку которых Рурука и Марс прихватили с собой, оказались очень вкусными! Февраль 2007.