Последний рубеж

Как же холодно! Так морозно. Пальцы оледенели и тяжело дышать… Как же жалко ребят. Погибли ни за что. Финны застигли нас врасплох, когда мы стояли на переправе. Просто подло ударили в спину. А как же мне сейчас вспоминаются те прекрасные дни, когда сидели с ребятами в поезде, следовавшим из Ленинграда на границу. Играла гармонь, стояла дружеская обстановка. Болтали, веселились, мечтали о девчонках. Теперь все они здесь, в этом ненавистном снегу… Как же грустно! Безумно грустно! Ах, командир, командир! Товарищ командир! Куда же ты смотрел, когда на нас нападала целая орда белых чертей на лыжах? Дай Бог, встретимся ещё на том свете. Сейчас ухожу от фронтовой полосы. Ни наших, ни врагов не видел. Изголодался весь. Корочка хлеба замёрзла до такой степени, что ни разгрызть, ни распилить не удастся. Супу бы сейчас горячего, да какой там суп! Часто приходится лежать на холодном снегу. Усталость даёт о себе знать. Один раз вот так прилёг отдохнуть, чуть не попал под бомбёжку. Зоркие финны заметили мой силуэт на белом снегу и решили сбросить девять-десять бомб. Авось, подорвут! Не тут-то было! Хорошо ещё, что возле лес густой был, а то прощай белый свет! Не понимаю до сих пор, что же меня держит в этом мире? Ладно-ладно, держись, Сухоруков! Держись! Когда сгущались сумерки, я с трудом находил необходимые веточки на толстом слое снега и разжигал костёр. Холод доканывал меня, заставляя мечтать о тёплой красноармейской землянке на границе. Где же она? Где? И всё-таки, какая же ужасная страна Финляндия. Многочисленные леса, непроходимые болота, морозы -45. Ужасная, и одновременно прекрасная! Как красивы эти ели, укутанные снежным одеялом, как прекрасен этот белый простор! Как всё прекрасно, когда нет войны! Всё, сил больше нет идти. Отдохну! Отдохну и снова отправлюсь вперёд – к нашим! И тут снова вспомнилось. Как мы границу переходили. Как лошадиные обозы, покорно следуя за «двуглавыми» танками, тащили огромные стальные пушки. И всю дорогу их сопровождала колонна наших молодых весёлых ребят. Не знали мы тогда, глупые, что на самом деле скрывает война. Не знали, что вскоре эти снега безвозвратно поглотят каждого из нас. Минутку, что это за звуки доносятся из чащи? Неужели финны выследили меня? Нет! Тогда кто же это? Волк… Такой же одиночка, как и я сейчас. Вижу, что хромаешь на одну лапу, воешь от боли. Отвергнут стаей, смотришь на меня грустными, но одновременно гордыми глазами, как будто я твоя последняя надежда… Ступай своей дорогой. Похоже, не по пути нам с тобой. Оскалился! Почувствовал во мне врага. Ну, значит, такова судьба. Вижу, не хочешь уже иметь со мной дел. Убегаешь. И мне нужно двигаться дальше. Нельзя находиться на одном месте. Еле плетусь через лес, вздрагивая при каждом шорохе и оглядываясь по сторонам. Выхожу на большое снежное поле. Оно полностью усеяно трупами. Как нашими, так и финскими. Над ними уже несут дежурство вороны – верные спутники войны. Боже, как же больно смотреть на это всё! Дай мне сил, чтобы я вынес это! Иду мимо каждого из них. Такое ощущение, будто спят они. Спят вечным сном. Вдруг вижу движение. Пошевелился один из финнов. Хватаю первую же винтовку и, держа врага на прицеле, подхожу ближе. Финн оказался ранен в живот. Он всё время держался за свою рану и кричал: «Tapa minut, tappaa!». Я присел возле него и стал долго вглядываться в его грустное, искаженное гримасой боли, лицо. Такой же человек, как и я. Тоже потерявший в бою своих друзей. Тоже имеет свой дом, свою семью. Вижу, как слеза потекла по его щеке, превращаясь в льдинку на сильном морозе. Он тоже хочет жить! Тогда я беру из своего мешка индивидуальный меднабор, достаю из него бинты и собираюсь перевязать ему рану на животе. Финн смотрит то на меня, то на бинт и недоумённо спрашивает «Mitä teet?». Перевязываю ему рану, однако вижу, что опоздал. Много крови вышло из парня. Жить ему остаётся очень мало. Поспеть бы мне раньше – на час, на пол! Без раздумий решил остаться возле финна. Хотя бы на некоторое время составить ему компанию. И за это коротенькое время пытаюсь растолковать и ему, и себе, что война – это страдания и боль обычных людей. Что ни одному из народов не нужно то бремя, которое несёт с собой война. Он слушает, хотя и не понимает, о чём я говорю, но наверняка чувствует всё то же самое… И вот финн тихо скончался, сказав лишь на прощание «Hyvästit». Похоронить его я был уже не в силах. Равносильно как и тех, кого приняло это снежное поле. Оставаться более на нём я не смел. Решил продолжить свой путь. Очень долго шёл. Иногда валился от усталости. Валился, но шагал дальше! И так, пока окончательно не перестал чувствовать ног. Решил проползти вперёд, но почувствовал, что, ни руки, ни ноги меня не слушаются. И тут судьба преподнесла ещё один подарок. На дальнем конце дороги я увидел нашу колонну. Наши! Ей Богу, наши! Наконец! Хочу доползти до дороги, крикнуть, однако чувствую, что силы полностью покидают меня. Так хочется жить! Как вспомню о родителях, так сразу бросает в дрожь. Бедные родители. Неужели я их больше никогда не увижу? Ведь кроме меня у них никого нет… Как же они без меня… И тут вспоминаю, что у меня с собой винтовка. С большим трудом мне удалось взять её и выстрелить в воздух. Вижу, заметили меня, подбегают. Однако глаза уже закатываются. Неужели всё? Выходит так. Наверное, я всё же заслужил такую судьбу. Но зато я дошёл, дополз, дотянулся. Наконец! В последний раз улыбаюсь и смотрю на небо. Какое же оно большое! Какое безграничное… Эхх, будь проклята эта война! Будьте прокляты все войны…