Ariadne

Когда он появился у условленного места, девушка уже была там и ждала его около изящного фонтана в центре площади. Её поза излучала обманчивую расслабленность, вздымавшиеся вверх капли воды из позеленевших от времени кранов переливались вокруг неё алмазным ореолом; её ладони покоились на согретом ясным днём камне бортика, изрезанного вычурными желобками. Несмотря на то, что зевки уже уставшего дня проносились по площади прохладой ветерка, солнце еще было высоко, и его кристально чистый холодный свет растекался по её волосам сияющей патокой бронзы. — Ты должна знать, что в этой стране пунктуальности от людей ждать не стоит, — сквозь его приветствие проглядывала явная нотка скрываемого веселья. Лишь после его слов Джолин подняла на подошедшего ближе парня свой взгляд, но Джорно знал, что это уловка — она уже давно заметила его присутствие. — Ты пришёл на пять минут раньше, — возразила она, — если, конечно, ты это имеешь в виду. — Буквально видишь меня насквозь. Одно упругое движение — и она отпрянула от фонтана, легкой походкой устремившись к дальнему концу залитой солнцем площади. Полы её удлинённой ветровки с готовностью упали к лодыжкам и, развеваясь в потоках воздуха, стали петь в такт каждому её движению. Спустя мгновение Джорно отправился следом, удлиняя свой шаг до тех пор, пока не поравнялся с ней. — Куда мы идём? — Куда-нибудь. А вообще никуда. — они вновь повернулись друг к другу, жадно хватаясь за возможность взглянуть и изучить. По рукавам её одежды бежали красные и золотые полосы, причудливо образовывавшие крупные звёзды; словно созданный только для неё, этот потрясающий орнамент был в самый раз ей под стать. Заколка в виде бабочки вновь была в её волосах — наверное, она так и не заметила её пропажи. Джорно помнил трепет её оживших тонких крыльев о сомкнутые вокруг ладони — словно бьющееся сердце из гофрированной бумаги, что желало всем своим существом вернуться в единственное своё пристанище. — На самом деле я бы хотела потеряться, — помедлив, добавила Джолин, — чтобы просто бродить по городу, ходить кругами и не иметь совершенно никакого представления, где мы вообще находимся. Но не могу. Никогда не терялась в своей жизни. А ты? — Ни разу, — искренне ответил Джорно. Внезапное, до боли ясное видение — она пробиралась сквозь запутанный лабиринт бесконечных улиц с выверенной точностью Ариадны, с пальцев которой стекала алого цвета нить. Спонтанно, под действием какого-то импульса Джованна аккуратно схватил её за руку и поднёс узкую ладонь к своим губам; глаза девушки широко распахнулись, но она не оттолкнула его, хотя осторожность, которую чувствовал в ней Джорно с самого начала, никуда не исчезла. В голове молнией пронеслась волнующая мысль: узнала ли она его секрет? — Давай представим, — уверенно предложил он.

***

Прогулка затянулась на долгие часы, незаметно пролетавшие за оживлёнными разговорами. В Джолин ощущалась какая-то неугомонность, явная нужда в осознании и доказательстве своего движения; Джорно подумал, не была ли она когда-нибудь тяжело больна, или, может, даже по какой-то причине долгое время взаперти. При этом в её поведении не было чего-то чуждого и приевшегося — и это ему нравилось. Уже непререкаемая аксиома —самобытная красота Джолин не была отлита из той же формы, что и у других женщин. Гибкость и ловкость движений были словно у опытного бойца; когда девушку осеняла идея, она буквально лучилась изнутри каким-то ослепительным сиянием, на которое было больно смотреть без солнцезащитных очков. Несколько раз он вновь сумел словить её заинтересованные, не меньше, чем его, взгляды исподтишка. — Эй, — звук её голоса выдернул Джорно из глубокого погружения в мысли. Он даже не заметил, как уставился на неё, — у нас слишком много общего, не думаешь? — Я польщён, — но Джованна знал, что она подразумевала. Владельцев стандов тянет друг к другу — избитая истина, старая как мир, но… (Его телохранитель вчера зашёл настолько далеко в своём стремлении раскрыть всему миру этот délicatesse, что Джорно был вынужден положить этому конец и откровенно спросил о его мнении прямо в лоб. Миста обдумывал свой ответ на протяжении нескольких красных сигналов светофора, барабаня по рулю пальцами с такой скоростью, будто вносил данные в компьютер — позавидовал бы любой машинист. — Она такая ты… — наконец ответил парень, — то есть, как ты.) — Разговаривать с тобой — всё равно что обмениваться записками, мячиком перекидываться, — сказала Джолин, — это невероятно. Будто бы… — конца предложения так и не последовало; спустя мгновение она поднесла к губам чашку с ароматным дымящимся кофе. Этаж дома, на котором располагался ресторан, находился намного выше уровня улицы, в обновлённом местечке, с просторными окнами от пола до потолка, установленными в серости камня стен; и в долю секунды Джорно почувствовал, как они с характерным треском обнажились под давлением сотен взглядов невидимых наблюдателей. Девушка поставила маленькую чашку на блюдце, всё так же храня молчание. Ему показалось, что он видел затаённый в её глазах вызов, или даже грусть — но вот теперь Джолин смотрела куда-то вдаль, будто бы отпрянула от непрошеного напоминания. Сначала он не понял. А затем осознал: она так и не узнала. — Пойдём, — сказал он, — я должен кое-что тебе показать.

***

Тихая улочка, по которой повёл её Джорно, вскоре перетекла в узкое устье переулка, кутавшегося в сумрак отбрасываемых теней. Когда извилистое «течение» вновь повернуло направо, Джолин остановилась, но парень прошёл прямо к обрезавшему дорогу тупику еще несколько метров, и только затем обернулся назад: — Это правда, — признался он, — ты никогда не теряешься. — Чего ты хочешь? Вопрос Джолин напряжённой тишиной повис в воздухе; её руки были свободно опущены вниз, а блеск невыносимо дикого света в глазах практически перехватил его дыхание — она была в шаге от того, чтобы явить свой станд. Джорно, не отводя от неё пристального взгляда, простёр руку к каменной стене: — Смотри, — эта фраза оказалась совсем ненужной. Gold Experience словно бы неторопливо всплывал со дна его тела; зыбь волн освобождённой золотой дымки клубами поднялась с бледной кожи и твёрдым кулаком ударила по стене с такой скоростью, что стала размытой вспышкой света; всё вокруг тревожно задрожало от вибраций высвобожденной силы, и К его ногам мягко упали лилии: сначала одна, потом вторая и еще, наверное, с полдюжины. Белые, будто снег, и пыльно-розовые, с золотыми полосами и тигрово-оранжевые; их аромат неудержимым потоком наполнил узкую улочку до краёв и грозил перелиться через крыши. Джорно молча преклонил колено, чтобы собрать выстилавшие брусчатку цветы, и, поднявшись, протянул ей сочащийся цветом букет. Она сразу же проверила свою способность — из воздуха будто бы появилась не нить, а сотканное из неё подобие человека. Оно заняло позицию рядом с хозяйкой и, словно повинуясь зову интуиции, встало в защитную стойку, предусмотрительно покинув зону действия Gold Experience. Джолин глубоко вдохнула и выпрямилась — станд, повторив в точности движения владелицы, слился с ней и исчез. — С ума сошёл, — заключила она, — совсем. Напрочь. — Может быть. — Ты даже ничего обо мне не знаешь. — Планирую это исправить, — Джолин уставилась на него, недоверчиво прищурившись, и покачала головой; спустя мгновение, Куджо сделала шаг навстречу и приняла цветы у него из рук. — Не смотри, — тихо шепнула она, — кто-то наблюдает за нами с крыши того серого дома, что слева. — Он один из моих людей, — он не сдвинулся ни на сантиметр с места. Девушка выдохнула шумно, с видимым облегчением, и — к его удивлению — её лицо озарила широкая улыбка. — Ладно, — сказала Джолин. — Ладно, Джорно Джованна. Ещё раз, с самого начала.