Ушастый сосунок.

      До Кенсу, среднестатистический государственный служащий, которому недавно исполнилось двадцать пять лет, и который к сожалению не выглядит на свои года. Милая и хрупкая натура, маленький рост и тощее телосложение делает ему скидку на возраст, из-за чего у него часто просят паспорт в заведениях «двадцать один плюс». Это естественно не может не раздражать, ведь Кенсу совсем не малыш и давным давно вышел из этой категории, к которой его приписывают. Собственно из-за этой скидки на возраст произошло то, что Су не забудет никогда, а во всём виновна его омежья сущность.       Выходной день, лёгкая прохлада обдавала чуть пьяную мордашку, а ноги ковыляли на автомате к станции метро. Су немного повеселился с друзьями в баре, с кем не виделся довольно давно, да и полноценного такого отрыва у него давненько не было, вот и наведался он в царство нирваны своим высочеством. Сказать, что омега лёгкая добыча для маньяка — ничего не сказать, но есть нехеровое такое НО, он не хуем делан, так что отворот-поворот по яйцам и вперёд в бега, так сказать. Да ещё одет он как ни кстати до неприличия пошло: джинсовый комбинезон который был довольно коротенький в нижней части — как коротенькие шорты, чёрная майка, что сползала с одного молочного плеча и естественно обувка, обычные черные кеды и конечно же текстильный чёрный рюкзак с набором «очень важных» вещей.       У него было довольно хорошее настроение, не смотря на весь тот пиздец, что творился сейчас в его жизни. Каково, когда любимое дело больше не может быть любимым? Когда приходится бросать все и всех через силу? Ужасное ощущение и будто бы душу разрывают на мелкие кусочки. По началу, как и с обычными травмами, есть период эдакого болевого шока, когда окружающие понимают все лучше, чем сам человек. Сейчас у До именно такое состояние.       Вскоре Кенсу добрёл до входа на подземку и довольно заулыбался, поправляя тёмные волосы и спускаясь вниз. Подземка встретила его соответствующим запахом, каким-то мычанием, в углу где сидел бездомный и что-то так искусно уплетал, на секунду омеге показалось что это всё ещё попискивающая крыса. В частности поэтому он по-быстрому ретировался к турникетам, проводя одноразовым билетом, что всё ещё остался у Су на всякий случай. Омега встал на посадочную платформу и глянул на жёлтую полосу о которой гласили в системе оповещения — не_заходите_за_неё_а_то_сдохнете. Кенсу гаденько улыбнулся и одной ногой, медленными поползновениями, встал на неё, в стиле «сделал гадость-сердцу радость».       После пары минут глупых мыслей на тему «а вот сделайте систему штрафования в метро», «кто дальше зайдёт с того денег по больше сдерите», «стойте тут 24/7 и следите за людьми, как долбоёбы» подошёл, собственно, сам транспорт в который Кенсу так же, собственно, и зашёл.       В вагоне людей было предостаточно, даже как-то слишком уж предостаточно из-за чего создалось ощущение, что придётся ехать стоя. Кенсу встал к дверце в соседний вагон и устало уставился в окошко соседского вагона, поглядывая на мирно сидящих или спящих людей. Сразу же стали посещать невеселые мысли, ведь ему придется уйти из своей баскетбольной команды и это все не так просто, как кажется. Уход такого баскетболиста, как он, отразится во всех СМИ и вообще. Его будет в лицо знать каждый, презирать и ненавидеть. Народ никогда особенно не вникал в причины, ему главное держать кого-то на устах. Он уже достаточно поплакал дома в одиночестве над просранной карьерой. Хватит.       В его вагоне была серьёзная толпучка, из-за чего Су чуть ли не впечатали в стекло, хотелось поставить мигалки над свой хрупкой тушкой с неоновой надписью «Ёбасеё, тут омега хрупкий, просьба не толкаться!», но мысль испарилась из головы когда его впечатали вроде, да не так что бы просто, а уложили свои огромные такие лапища на нихуёвый такой кардан Су, из-за чего хотелось сразу кастрировать наглеца, что покусился на его святое.       Вся критичность ситуации дошла до него чуть позже, когда задницу начали сминать, а судорожное дыхание опалять ухо, тело было действительно прижато к злосчастной двери, которая к сожалению была закрыта, да и голову он повернуть не может чтобы взглянуть на мордашку самоубийцы.       Парень сразу прикрыл задницу обеими руками, которые в один момент были сжаты огромной лапищей и были убраны в стиле «прошу не мешать», Су начал брыкаться из-за чего был вжат ещё сильнее, а на ухо довольно-таки угрожающе рыкнули и томно так прохрипели: — Стой на месте, если не хочешь быть опозорен, — голос был хриплый и видимо его обладатель был очень возбуждён, от него так и пахло неудовлетворением. Кенсу уткнулся в дверцу лбом и хотел было ответить, но передумал, позориться и правда не хотелось, у него вся жизнь ещё впереди, переживёт жамканье задницы в толпучке. Парень облизал пересохшие из-за паники губы и попытался вновь увидеть нахальную мордашку, но все попытки были тщетными. Пальцы альфы вновь сжали упругие ягодицы сильнее и Кенсу заскулил, хмурясь из-за недовольства, ведь он «Ёбасеё, омега, по аккуратней можно?».       Пальцы вновь сжались уже более нежно, а вторая рука скользнула по соблазнительным ножкам вверх, на секунду так заползая под шорты, из-за чего Су вздрогнул, открыв глаза. Пальцы незнакомца продолжали изучать задницу, вот только уже не в тех местах, омега почувствовал опасность, когда большая лапа перекочевала на небольшой член и не сильно так сжала. Именно в тот момент парнишка и выдохнул томно, понимая, что начинает заводиться от всей этой позорной ситуации. Он судорожно прикусывает собственную губу, так как посчитал этот блядский звук слишком громким.       Длинные пальцы расправились с одной лямкой, что была на пуговице, и скользнули внутрь, вновь начиная ласкать член, а вторая рука приземлилась на сосок. И вот, что самое обидное — со стороны всё это похабство выглядело как обычные объятия со спины. Кенсу прикусил губу пытаясь отвлечься от возбуждения, думая о том бомже что поедал «крысу», но не особо то это и получалось, вскоре пухлые губы альфы прикусили мочку уха и вообще начали творить нечто невообразимое с его чувствительным ушком, что Кенсу уже начал откровенно течь.       Он всё ещё не особо понимал этого домогателя, может, тот просто доставляет омегам удовольствие и скрывается в неизвестности, оставляя их наедине с собой вспоминать эти феерические и одновременно позорные ласки. Су напряженно выдохнул, чувствуя огромную лапу уже у себя на заднице в трусах, гадая как она туда проникла. Парень вздрогнул и начал суетиться, ну или что там делают, когда неизвестный тебе извращенец уже откровенно ласкает подушечкой пальцев твою дырочку, норовя засунуть этот палец по самое не балуй.       Омега запаниковал начиная еле-внятно бормотать: — Прошу, не надо, если ты охотник за девственниками… то я не такой, а ваще я старый и дряхлый…, а вдруг у меня ВИЧ? Да я не излечимо болен, знаешь поговорку? Больных не трогают, полапал задницу…да и хватит с тебя, прошу, не трогай.       Су вздрогнул, когда огромная лапа выползла из его труселей и пальцы этой лапы, что только что лапали течную дырочку, оказались во рту вместо кляпа. Если бы Кенсу был насильником, он бы тоже такую ноющую жертву закрыл, вот только не пальцами.       На ухо вновь начали возбуждённо шептать, этот бархатный голос с хрипотцой будет сниться Су во влажных снах: — Я же предупреждал, молчи пока не спалился, придётся наказать непослушную сучку. Соси усердно пока тёмный туннель.       Парнишка вопросительно выгнул бровь, хотя и знал, что насильник его лица наверняка не увидит. Он почти сразу замечает, что свет стал намного тусклее, он задрожал, уже не понимая от чего: то ли от страха, то ли от возбуждения и этого властного голоса. Кенсу принялся обсасывать пальцы, вбирая их глубже, покрывая вязкой слюной.       Прошло станции две, а народ будто не собирался выходить, а наоборот, лишь прибавлялся. Туннель закончился, вновь в вагоне стало светло и рука вернулась в комбинезон, продолжая смазывать дырочку, только уже слюной. Вскоре палец проник в тело и Кенсу вздрогнул, напрягаясь, партнёра у него не было давно, собственно, как и личной жизни. А тут вот хоп, зашёл в вагон и выебали, разве что пальцами, на что надеется Су.       Вновь приказной тон и лишь короткое слово с возбуждённой хрипотцой «расслабься», чему Кенсу покорно кивнул и расслабился, но решил играть не по правилам садиста, а завел руку за спину и нащупал возбуждённый член. Размер напряженного органа довольно сильно напугал Кенсу, либо его плющит и ему кажется, либо это обладатель нихуёвого елдака, сантиметров так двадцать пять, символично-то как.       В тело проник второй палец, видимо в отместку за самодеятельность и парнишка заскулил. Кенсу прикусил губу и почувствовал как пальцы растягивают вход, проникая глубже, изучая задницу изнутри, видимо в поисках той самой точки, которая сведёт его с ума. Какой не хороший извращенец ему попался, заставит стонать и позориться, а потом и кончить принудит, так еще и убежит скорее всего.       Омега поглаживает член своего мучителя и дрожит в его руках, второй ладонью он прикрывает свой ротик, что бы оттуда не вылетело ни одного стона. Омежка уже поддаётся на пальцы и сильнее прижимает ладонь к приоткрывающимся влажным губам, когда по телу пробегает дрожь, а в глазах блещут фейерверки, ноги подкашиваются, а вторая лапища извращенца перехватывает его поперёк живота, спасая от падения. Рука из комбинезона пропадает, а в вагоне объявляют станцию, к которой подъезжает поезд, омега не понимающе смотрит в отражение.       Помутневший наслаждения взгляд не даёт разглядеть извращенца. Альфа отстраняется и поворачивается спиной, а на станции проталкивается к выходу. Омежка же на трясущихся ножках поворачивается, смотря в след высокому…ШКОЛЬНИКУ?!       Ну, форма-то точно гласила, что он определенно из одной из местных старших школ. Да еще и спортивная сумка через плечо в таких же цветах с логотипом команды. Да быть того не может!!! Кенсу приоткрывает ротик в полнейшем шоке, наблюдая за наглой рожей ушастого сосунка, что облизывает пальцы, которыми минуту назад ебал взрослого омегу. Команда с таким гербом этой старшей школы заимела себе в галерею почти все кубки и награды, кроме того — что ни год, то чемпионство на национальных среди старших школ. А это уже высокая планка. Кенсу потрясенно выдыхает. Вот так вот запросто столько разом навалилось на него.       Школьник вываливается из вагона буквально и машет на прощание рукой, облизывая губы, на которых поблёскивала смазка с пальцев. — Вот этот попадос. Ушастый сосунок.! только попадись мне, я выебу тебе мозги… тварь!       Вопреки всем своим угрозам Кенсу после этого никак не мог забыть внешность высокого парня, его чёрные как смоль волосы, большие серые глаза и широкий оскал, который отпечатался в его памяти на всю жизнь. Да еще и цвета его формы… Наталкивает на определенные мысли.