Ушастый сосунок.

До наблюдает за всей вакханалией, что творится у него дома, и когда вообще его пентхаус превратился в общежитие? Не понятно. Омега сварганил завтрак на друга и любовника, не обделив и себя вкусностями. Сейчас же они молча поедали сей кулинарный шедевр от рук Шеф повара сея хаты До Кёна. Парень решает разбавить атмосферу и чуть кашляет, смотря на своих гостей. — Когда вы планируете свалить из моего жилища и оставить мою грешную душонку в покое? — Язвит омега, понимая что совсем не разбавил атмосферу, а даже накалил. Однако Минсок берёт всё в свои активные ручонки и, довольно улыбаясь, начинает лепетать. — Хёён, ну позволь остаться до вечера, мне пока негде переконтоваться, а потом я сольюсь, к тому же у нас тут ничё такая банда собралась, давайте продолжим вчерашнее тусэ, а то вы оба так резко слились… — Юноша ухмыляется, наблюдая две абсолютно разных эмоции: розового Кёна и ухмыляющегося Пака. — Я понимаю, плотские утехи важнее тусовки… Но ты сам нас позвал вчера… Да и вообще, если бы не я-я-я, то не было бы тут Пака сегодня! Это вообще-то я отошёл и дал вам потанцевать вместе, верно, Чанёль? — Тот кивает лишь для того, чтобы от него отстали, мысли были заполнены одеянием омеги с утра, что даже не переоделся и фистулил в чёрных шелках. — Ах вот кто виноват, что этот школьник переросток оказался в моей посте… — Не успевает договорить старший, понимая ЧТО вообще он несет, и вновь краснеет, отводя взгляд. — Да не важно, я отыграюсь на тебе во время тренировки… — Ой, да ладно Вам, учитель, я бы и без этого эрнайджайзера справился, Вы во мне сомневаетесь? — Пак ухмыляется, укладывая руку под столом на бедро омеги, спускаясь ниже, после чего получает шлепок по той самой руке от уже позеленевшего от злости омеги. Это забавляло, однако. Через несколько часов парни уже сидели в домашнем кинотеатре омеги и попивали пиво, разговаривая на непринуждённые темы. До заставил альфу надеть, как минимум шорты, ибо даже самая большая футболка в доме Су выглядела на нём как кроп-топ, а младшему насмешки со стороны омег были не по нраву, вот и ходил фистулил с голым торсом, иногда поигрывая мышцами. Кён заставил этих паразитирующий особей помочь ему с приборкой, ибо в его гнёздышке царил хаос после недавней попойки, да и после ночи вообще-то тоже. Вещи после бурной ночи были разбросаны везде, а так же закуски, что ранее стояли на столе, уже валялись на полу, скорее, кто-то пьяный и невнимательный их не заметил и опрокинул. Вот закончив все важные, и не очень, дела, те сидели и отдыхали за просмотром очередной новой комедии. В то время, как Минсок уже залипал в углу дивана, что стоял через метр от дивана Су и Чана, где тот разлёгся. Пак всё поглядывал на старшего, заставляя того смущаться от каждого длинного взгляда этих чертовых серых глаз. — Хватит на меня пялиться, это раздражает… — Тихо шепчет омега, чуть придвигаясь к альфе, что сидел рядом на широком диване, чтобы не будить друга, а после возвращаясь на место. Он привык тут валяться по выходным и устраивать себе вечер просмотров сериалов, делал он это крайне редко, но метко, выкраивая на это дело весь чёртов день. Вот только сейчас он не один и рядом лежит его студент, что время от времени поёбывает своего преподавателя. Однако, если старший едва ли не зубами скрипел от навязанного ему общества, то вот наряд омеги так и просил продолжения их утра, в коем Кенсу и находился, не переодеваясь. А зря, очень зря. — Тогда натяни на себя одеяло, чтобы не светить задницей, ах да… Его же тут нет, — парень ухмыляется и придвигается к До, вжимая его в мягкий подлокотник, конечно, сразу упираясь пахом в задницу. Су прикрывает ротик и огревает парня локтем в грудину, поворачиваясь к тому красным личиком. Кенсу горячо выдыхает, неосознанно проводя кончиком языка по нижней губе, но после он переводит взгляд на Минсока, что, к счастью, спал на другом диване. — Ты чё вытворяешь, ушастый?! — Шипит омега и хмурится, стараясь отодвинуть напористого альфу, что своими паклями переполз на ягодицы. — Мне не нужны проблемы в виде тебя, так что реально свали… Выходит крайне хрипло и тихо, слова практически тонут во внезапно участившемся дыхании, заставляя старшего прикусить губу. Су не может держать себя в руках при откровенных приставаниях. Он отталкивает младшего и, чуть шипя, тихо излагает: — Пак, тебе ещё раз повторить? Тут Минсок, совсем с ума сошёл? — До чуть потряхивает то-ли от злости, то-ли от возбуждения, и он хмурится, оглядывая стояк младшего. — Иди подрочи что-ли, если Мин проснётся, а ты тут… Кенсу не договаривает, ибо наглый студент явно решил завладеть его вниманием целиком. Пак проводит кончиками пальцев по шее омеги, чувствует, как ощутимо повысилась его температура, как тот дышит. Су уже было порывается, как всегда, стряхнуть с себя наглые вездесущие пальцы, как Чанёль с силой притягивает его к себе, удерживая за затылок. Он ухмыляется, глядя прямо в глаза преподавателю. И если бы Кенсу верил во всю хрень с гипнотизерами, то нашел бы себе новое оправдание, почему не отрывает взгляда от губ студента, ловит его горячее дыхание собственной кожей, едва прикрывая глаза. — У меня есть идея получше, — Чанёль сверкает глазами и ухмыляется, схватив препода за волосы, вначале легко ведя пальцами по затылку, дабы ослабить бдительность. Он поворачивается на диване к Кенсу и укладывает его между своих ног. — Ты же знаешь, учитель, мне плевать. Предлагаю так: ты мне отсасываешь, а я не ебу тебя прямо здесь и сейчас, перед твоим дружком. Ок? — Альфа показывает пальцами «окей» и чуть наклоняет голову набок, довольно ухмыляясь. — Поработай хорошенько, а то вдруг Минсок проснётся, мм? До тошно смотреть на эту гадкую улыбку альфы, за волосы его, конечно, давно не таскали, и вообще это уже перебор. Какое эта малявка право имеет заставлять Кёна в его же доме вытворять такое? Вот и Су не понимал. Чанёля будто ничто и не могло остановить. Откуда только такие выблядки берутся? Но Кенсу вновь так неосмотрительно попадает в плен этих искрящихся стальных глаз. Что-то притягивало его к этому студенту, порой от одной такой мысли становилось не по себе. Но это же Кён, таких мыслей было крайне и крайне мало. Вот именно поэтому Су шлепком убирает руку альфы со своего затылка и со смущением смотрит на младшего. Вот уж честно, достали его уже эти игры и пора бы завязывать, но что-то не дает разорвать эту странную связь. Что в нем может быть такого особенно? Ну, кроме его шикарного рельефного тела спортсмена… Ну, и огромного члена, что так идеально подходил для, против воли хозяина, уже слегка пульсирующей от возбуждения задницы. Кенсу стягивает шорты парня с бёдер и отгибает резинку боксов, устраиваясь меж ног удобнее. Омега берет в ручку перевитый венами ствол и до сих пор удивляется его толщине, да и вообще размеру, невероятно просто. Омега облизывает губы, лишь глядя на возбужденный член альфы, что не укрывается от его глаз. Чанёль чертовски внимателен, он ловит каждое движение преподавателя, вплетая пальцы в его волосы. Проведя пальчиками по стволу, Су обводит язычком головку, проводя по дырочке уретры, и спускается вниз плавно, медленно, со вкусом, вылизывая и обводя каждую венку. Кён чувствует, как слюны от ожидания становится больше. Он жадно вылизывает член, пропускает за щеку головку полностью, надавливая языком, ласкает, едва причмокивая. До поднимает томный взгляд на альфу, старается не разрывать зрительного контакта, когда вбирает член Пака сразу на половину, вспоминая как всё время тот торопил его. Омега слышит утробный стон сверху, горячо выдыхает на уже бордовую головку, наблюдая, как выступает смазка капельками. Су не сдерживает порыва, слизывая каждую каплю смазки, он чувствует, как запах альфы усилился, буквально давя, проникая повсюду, заставляя Кенсу вдыхать его, словно одержимый, вылизывать член полностью, покрывая вязкой слюной. До начинает двигать головой верх-вниз, заглатывая член почти до основания, ощущая массивную руку что поглаживает и сжимает пальцы в волосах. Он прикрывает глаза и продолжает интенсивно отсасывать, буквально урча от удовольствия, сам постанывает, пуская приятные вибрации по стволу. Омега пальчиками касается тяжелых крупных яиц альфы, мягко сжимая, оттягивая и перекатывая в ладони. Он чувствует, как альфа рычит, как напрягается его тело, будто бы чувствовал каждую мышцу, как дыхание сбивается, а рычание трансформируется в глухие стоны. Кенсу опускается максимально низко, пропуская член в глотку, почти касаясь кончиком носа лобка альфы, в тайне желая поскорее закончить и выпизднуть этого мальца за порог своей квартиры, а можно и в окно, чтобы вернуться не смог, но это уже статья. Хотя кому он врет? Сейчас отчаянно хотелось совсем другого. Омега лжет разве что себе. Су явно входит во вкус и, устроившись между ног удобнее, вновь проводит горячим язычком медленно, спиралями, по всей длине плоти, заставляя альфу несдержанно рыкнуть от удовольствия. Он начинает двигать рукой, вместе с этим вылизывая толстую головку, обхватывая губами, обсасывая, причмокивая от возбуждения, а то же время второй начиная массировать крупные яйца. То и дело Су касался язычком, ненавязчиво щекотал и вылизывал уретру, заставляя альфу поддаваться бёдрами. Кён усмехается мысленно и вновь заглатывает член помогая себе рукой, размазывая обильное количество слюны по всей длине, надрачивая восхитительный толстый член, стараясь доставить любовнику максимальное удовольствие. Кён, вбирая пенис альфы почти до основания, ощущает как тот напрягается сильнее, будто бы увеличивается в размере, слегка подрагивая на языке. Омега двигает головой куда быстрее прежнего, прикрывая глаза обводит ствол языком прямо во рту, сжимая пальчиками бедра альфы. Су вбирает по основание, самодовольно слушая сдержанные рыки, прям словно бальзам для ушей. Пусть знает, каково это! Пак рычит и глухо стонет от удовольствия, напрягая пресс, ягодицы, он чувствует приближение оргазма, как подрагивает член на языке преподавателя, как тот интенсивнее отсасывает, влажно хлюпая, причмокивая алыми полными губками. Чан опускает взгляд на омегу, направляя его голову, крепко держа за волосы. Студент толкается бедрами глубже в горло преподавателя, обильно изливаясь внутрь горячего и, без сомнений, умелого рта. Кенсу, обхватывает губками головку, едва сдерживает натиска альфы, пропускает член в горло, послушно глотая сперму младшего. Он обсасывает крупную чувствительную головку, буквально высасывая остатки спермы из уретры, тут же сыто облизываясь. Су поднимается, заправляя член в шорты альфы, и смотрит на младшего, откидываясь спиной на мягкий подлокотник. Он чуть раздвигает ножки, не сводя взгляда с альфы: его запах все еще будоражил и проникал чрез нос, будто бы парализуя мозг полностью, заставляя отдаваться ему снова и снова, поддаваться полностью во всем. Чертов студент! Кенсу облизывает горящие губы и спрашивает тихо, почти шепча на ухо Паку: — Доволен? Пак слышно сглатывает, а Су протягивает тому бутылку воды, чтобы промочил горлышко. Иногда Паку казалось, что в этом омеге живет две разных личности: то он смущается, аки девственник, то ведёт себя вот так похотливо, прям как сейчас. Чан ухмыляется, принимая бутылку воды, и, промочив горло, укладывает её рядом. — Очень даже ничего, малышка. Смотрю, мои привычки ты уже выучил, значит дрессировка проходит успешно. Кён фыркает и, сдвинув ножки, поворачивается к экрану, обняв подушку, он решает просто молчать и игнорировать альфу. По правде, не очень умное решение, ведь ему ли не знать, что Пак своего добьется, если ему особенно сильно приспичит. А вот фильм оказался не таким уж и комичным, по сей причине До откровенно залипал и клевал носом. Смотреть на это было жалко даже Чанёлю, поэтому Пак уложил старшего к себе на колени, а тот и особенно против не был. Уместив голову удобней на подушку, Су обнял ноги младшего и прикрыв глаза провалился в сон. … Очнувшись, Мин поднял голову, мало соображая, что происходит. Он прикусил губу, бросая короткий взгляд на соседний диван, где посапывал Су, обнимая ученика, которого, по его словам, так ненавидел. Минсок ухмыльнулся, доставая телефон, и вкинул брови, несоизмеримо ни с чем удивляясь, что так долго проспал. Только представив, ЧТО с ним сделают, если он опоздает, резко подпрыгнув, Ким слезает с дивана и плетётся на выход, продолжая ухмыляться Чанёлю в лицо, что вопросительно выгнул бровь, бросая взгляд на него. Это была и правда странная парочка. — Чан, я пошёл, передай хёну, что завтра тренировка рано утром, пусть не забывает, — омега шепчет, а Пак кивает только, с негодованием замечая, что наглец фоткается с ними, аки с обезьянками в цирке. А вот Мин, щёлкнув на память сэлку с парочкой, помахал рукой и убежал собираться. До проснулся только часом позже, краснея, аки рак, из-за своего положения, а Пак улыбался, смотря на омегу и его вид, ведь тот так мило смущался. Чанёль еще успеет задуматься над тем, по какой причине нарушил свои священные принципы. — Прости, я уснул на тебе… — Хочешь прощения? Давай сыграем в правду или действие с алкоголем, мм? — Пак улыбается, закидывая руку на подлокотник, и посмеивается даже, на что До только и хмурится. Что сделаешь, если перед тобой жутко требовательный ребенок. — Серьезно, детская игра? Но, как не странно, я думаю, это хорошая идея, только давай на крыше? Там есть отличная веранда, там не так жарко и вообще, небо хорошо видно…временами разве что, — Су кивает и поднимается, выключая свой домашний кинотеатр, он плетётся на кухню за роксами под алкоголь, а Пак странно бодро вышагивает рядом. Достав всё необходимое, Кён передаёт младшему бутылку вискаря и, прихватив телефон, идёт наверх, выходя на крышу, где находилась веранда. Дойдя к дивану, омега падает на него, раскидывает руки и ноги, забывая что на нем надето. Уместившись удобнее и поставив бокалы на столик, Су накидывает плед, ночная прохлада давала-таки знать о себе, а Чану хоть бы хрен, молодая горячая кровь и всё такое. Пак выходит на крышу, едва уловимо присвистывая от удивления. Нечто подобное он определенно уже видел, но все же высота и огни спящего города под ногами завораживали. Чан подкидывает бутылку, заставляя перевернуться в воздухе, а затем проворачивает на раскрытой ладони, подходя уже к столику. Альфа ухмыляется, глядя на раздвинутые ножки Кенсу. Он плюхается на диван рядом со старшим, отставляя бутылку на стол возле бокалов. Чанёль откидывается на спинку, закидывая руки за голову. Странно, но холода почти не чувствовал, а потом с удивлением посмотрел на кутающегося старшего. — Согрейся, — альфа наливает Су рокс виски и протягивает. Кенсу наверняка бы подумал о том, что таким нехитрым образом Пак снова хочет его развести на секс, но все же взял выпивку из рук младшего, залпом выпивая тут же. Чанёль и сам опрокидывает внутрь обжигающий напиток. Он ухмыляется, когда уже через мгновение Су спускает с плеч плед и блуждает взглядом где-то в районе альфы. Альфа ухмыляется, наливает вновь алкоголь им обоим, оставляя на столе. Он располагается на диване удобнее, придвигаясь ближе к омеге. Он закатывает глаза и будто бы даже с вызовом смотрит на студента рядом, что разлегся, падла, на весь диван, расставляя свои конечности в опасной близости от омеги. Чанёль одним махом опустошает свой рокс, переводя взгляд стальных глаз на омегу, что все еще грел в руках алкоголь вместо того, чтобы сразу же выпить. Видимо поняв, что от младшего не добиться хоть капли уважения хоть к чему-то в этом мире, Кенсу вздохнул, также отправляя в свой организм порцию алкоголя. Пак берет со стола бутылку, отставляя роксы обратно на стол. На вопросительный взгляд Кенсу он только фыркает от смеха, делая глоток уже из бутылки. — Для спортсмена ты слишком много пьешь, Чанёль, — омега смеется, отпихивая от себя младшего ногой. Чан ловит Су за лодыжку, с силой дергая на себя, однако видит скривленное в гримасе лицо преподавателя и отпускает. Тут же До перехватывает бутылку, отбирая у младшего алкоголь. Он отворачивается и делает глоток, глядя просто в темноту ночи. Уже начали появляться звезды, однако огни города, что расположился внизу не давали увидеть полной картины. Будто бы жизнь внизу и не засыпала. Отдаленные гудки машин, даже движение осталось прежним. Было странно, ведь в своей жизни Пак успел посетить места, где буквально жизнь с наступлением ночи останавливалась. Конечно, в случае Сеула не стоило предаваться пустым надеждам, что жизнь уйдет с улиц от такого простого явления, как ночь. Уж ему ли не знать. Они не замечают, как почти половина бутылки была опустошена. Чан делает несколько глотков обжигающей жидкости, передавая уже Кенсу. Он просто рассказывал смешные истории из жизни команды еще в старшей школе, в частности и о том, как Сухо с Каем танцевали тверк на столе в столовой в их последний день. Су отпивал из бутылки по одному глотку и смеялся, уже полностью отбросив плед в сторону. — Ну, а теперь, пришло время поиграть, учитель, — Чан ухмыляется, а Кенсу слегка хмурится, но разворачивается на диване лицом к своему студенту. — Итак, правда или действие? Кенсу явно решил действовать на опережение, слегка заплетающимся языком задает вопрос. Чанёль же делает глоток из бутылки, оставляя ее между ног, облизывает губы от терпкой влаги, задумываясь. — Правда, — видит мелькнувшее разочарование в глазах Су, видимо тот хотел действием заставить его убраться из своего дома. — Введем ограничение: если подряд было две правды, то следующим идет действие автоматически. — Окей, засранец, — Кён смеется, задумываясь над вопросом. В пьяную головушку уже упрямо ничего не лезло, так что приходилось выдумывать прямо на ходу очевидно тупые вопросы. — Какую самую жесткую херню ты творил по пьяни? Пак задумывается, ведь если и была херня, то он может с легкостью ее уже не помнить. Хотя один случай точно выходил за рамки разумного. Он слышит смешок Су, что видимо подумал о чрезмерной скуке его жизни. Однако… — Мы как-то тусили с командой в одном баре, ну, а потом стало скучно, вот мы пошли и угнали школьный автобус, — Чан ухмыляется, вспоминая отрывки из того вечера. Какие-то омеги пристали в баре к ним, да и после нескольких литров алкоголя стало мало тесного помещения для полноценного веселья. — И если все спокойно полезли в салон, то я залез на крышу, сначала преспокойно бухая, но потом захотелось встать в позу рок-звезды, раздеться при этом до боксеров и орать песни, когда разогнались почти до 60. А потом умник-Кай снял ограничитель автобуса и херанул по педали так, что по крыше потом мне приходилось лезть ползком. Кенсу до последних слов альфы слушал внимательно, даже с интересом, но потом он просто не сдержал в себе рвавшийся наружу дикий ржач. Просто представить ползающего по крыше раздетого громилу-Пака — было нечто. Уверен, если бы он тогда ехал по городу, то обделался бы со смеху в своей же машине, выкрикивая маты дурачкам, что угнали школьный автобус. — И что потом? Как вообще это могло в голову прийти? — Потом я залазил в автобус через открытое окно на полном ходу, — Пак ухмыльнулся, вспоминая этот звездный акробатический номер, достойный роли человека-паука на минималках. — Кроме того потом директор упоминал, что в окнах виднелись чьи-то голые задницы, даже отпечатки потом нашли, но уж это точно был не я. Су смеется, уже опираясь ладонью о плечо Чанёля, просто представляя этот автобус безумия на дорогах по городу, да и как потом Пак пытался объяснить ситуацию руководству школы. — А жаль! — Су почти отдышался после этого приступа хохота, делая глоток алкоголя, забирая бутылку у Чана. — Судя по всему, из Кая так себе водитель. — Что есть, того не отнять, — Пак пожимает плечами, улыбаясь. Он допивает содержимое первой бутылки, отставляя ее на пол возле дивана. — Правда или действие? — Конечно, правда, — Су ухмыляется хитро, уже ожидая от младшего какой-то скользкий вопрос. — Скажи, почему именно преподавание в универе? Что могло случиться, почему не остался играть со всей недокомандой? — Пак достает вторую бутылку виски, открывая ее резким движением. Кенсу, во-первых, знатно так охуел от вопроса и от того, что Чан приныкал вторую бутылку алкоголя, а во-вторых, безумно разозлил сам вопрос. Су сжимает кулаки едва уловимо, мысленно переносясь во времена, когда он еще играл в баскетбол полноценно и мог просто полностью показать себя на поле, от свистка до свистка отдаться игре, а потом уже отпраздновать или просто отдохнуть. — Мир спорта не так весел, как ты сейчас можешь подумать. Все заканчивается с первой травмой, — Кенсу улыбнулся, отбирая у младшего бутылку с алкоголем. — А именно преподавание в частности из-за тебя, ушастый гондон. Чанёль засмеялся, когда услышал, что Кенсу преподает именно из-за него, даже обзывательство не так уж и заставляло злиться. Хотя именно первая часть ответа заставила задуматься. Все так легко, неловкое движение на поле и, считай, что карьера завершена, даже не достигнув пика, в каком-то смысле. — Конечно, польщен, но против гондона протестую, — Пак смеется заразительно, заставляя и Кенсу расплыться в улыбке. — К тому же я не питаю иллюзий насчет спорта. Нас четверо потому, что Исин — центровой, повредил ногу в последней игре, судя по прогнозам врачей, больше никогда не сможет играть в полную силу. Чан и сам не понимал, почему рассказывает это преподавателю, однако возможно это все алкоголь в его крови, даже интерес в глазах Кенсу более не выглядел таким уж поддельным. Однако Пак ухмыльнулся, глядя на омегу. — Когда ты меня зажал в метро, я как раз ехал на собеседование, должен был быть тренером или кем-то вроде, — Су вновь ощутимо пнул альфу, недовольно фыркнув. — Но я опоздал и выглядел, мягко говоря… — Дико горячо, — закончил за Кенсу альфа, глядя на него всего недовольного, что сидел рядом и вновь прикладывался пухлыми губами к бутылке. — Итак, чего же ты желаешь? — Ты сейчас раздеваешься полностью, становишься на стол и исполняешь соло с невидимой гитарой, — Кенсу хитро улыбнулся и сглотнул вязкую слюну, когда альфа, даже не возражая, начал раздеваться, снимая с себя остатки одежды. Когда же на альфе не осталось и клочка прикрывающей ткани, а все полетело на диван. Пак ухмыльнулся, заметив на себе изучающий взгляд, как если бы До впервые увидел его обнаженным. — Включи музыку, что ли, — подсказал альфа. Пока Су искал подходящую мелодию в телефоне, Чан даже (да ладно?!) разминался, стоя голышом рядом. Даже мелькнула мысль, а не ввести ли правило, чтобы все приходили так на тренировки. Но эта мысль быстро выветрилась, ибо смотреть на стручки желания не было. Вот если бы организовать контроль… Кенсу даже прыснул от смеха, заставляя Пака выгнуть бровь в недоумении. Однако До замахал рукой, включая соло гитары, какого-то малоизвестного исполнителя, что смог найти на просторах Интернета. Чанёль ухмыляется, залазя на низкий столик, он становится лицом к Кенсу, задумчиво слушая аккорды, что лились не особенно стройно, но определенно интересно. Он ставит руки так, будто бы держит гитару, выстраивает пальцами замысловатые комбинации, начиная усиленно изображать игру. Кенсу даже откладывает телефон, на котором играла музыка, вглядываясь в то, что происходило прямо перед ним. На столе, пританцовывая в такт, стоял альфа, скудное освещение, что дарила луна, очерчивало каждый изгиб рельефного тела. Чан прикрывает глаза, запрокидывая голову, а затем изображая крутого басиста, постепенно опускаясь на колено, когда басы подходят к концу. — Как-то так, — Чанёль ухмыляется, глядя на замершего на месте старшего, что тут же расплылся в практически идентичной ухмылке. — Отлично играешь, — Су фыркает от смеха, глядя на надевающего боксы и шорты Чана. — С невидимой гитарой все проще? Пак только недовольно цыкает, плюхаясь на диван рядом с Кенсу, что уже успел развалиться на нем. Он откидывается на спинку, отбирая у старшего бутылку виски, сразу делая два глотка, почти не морщась при этом. Су роется в телефоне, показывая фото, сделанное буквально только что и вертит перед альфой, что ухмыляется, выхватывая гаджет из ручек омеги. — Вообще-то и с настоящей в руках я неплох. Кенсу облизывает губы против воли, собирая остатки вкуса виски, что фантомно оседал на рецепторах. Чан ухмыляется, хватая парнишку за затылок, слегка сжимает короткие волосы, глядя в замутненные алкоголем черные глазки. — Ну, а теперь… — Су приоткрывает губки, глядя на искры удовольствия, что оседали на дне этих серых глаз. Он не понимает, почему продолжает смотреть, почему не вырывается, хотя стоило бы. Остатки пьяного сознания все еще собираются в кучку, крича, что перед ним явная заноза в заднице, ушастый сосунок, студент. — Правда или действие? — Действие, — шепчет омега, отталкивая альфу от себя к краю дивана. Чанёль складывает руки на груди, ухмыляется и явно напоказ задумывается. Он и не ожидал, что хён выберет действие так скоро. Это не могло не радовать, но и не хотелось загадывать нечто прозаичное, вроде стриптиза на многострадальном столе или минета без рук. — Тогда, — Чанёль ухмыляется, глядя прямо на омегу перед собой. — Поцелуй меня. — Что?.. — Кенсу даже удивляется, выгибая бровь, он ловит взгляд стальных глаз на себе, что будто бы бросали ему вызов одним существованием, будто бы Чан смеялся над ним. Кенсу же вроде бы этому мелкому засранцу говорил, что поцелуи для него — часть чего-то большего, чем просто секс. — О, так ты не расслышал? — Пак выгибает бровь, закидывая руки за голову. Су закатывает свои глазки, глядя на наглого студента перед собой. Однако омега по-прежнему пьяный, уже даже слишком, чтобы понимать, чего именно от него захотел малец. Су подгибает ножки к себе, становясь на четвереньки на диване. Он тоже умеет играть грязно, не только этому мелкому так можно. — Тогда иди ко мне, — Су ухмыляется, наблюдая за реакцией альфы. — Часть задания, малышка, сам, все сам, — Пак фыркает от смеха, даже прикрывая глаза для того, чтобы омеге нечего было смущаться. Хотя куда уж! Чанёль чувствует, как диван прогибается, как на его конечности немилостиво наступают, однако он не открывает глаза, когда омега укладывается своим телом на него, горячее дыхание с примесью алкоголя обдает щеку. Пак в следующий миг чувствует горячие влажные губы на своих, как Кенсу целует вначале нежно, а затем, прихватывает его уста своими более жадно, ласкает языком, ведя кончиком по влажной мягкости внутренней части. Альфа руками медленно ведет по спине Су, обхватывает, крепче прижимая его к своему телу. Омега чувствует усилившийся запах Чана, как тот в мгновение ока перенимает инициативу, скользя языком внутрь жаркого ротика, толкается сильнее, на мгновение прикусывает мягкую губу, однако Су слегка оттягивает, разжимая зубки. — Итак, правда или действие? — Кенсу горячо выдыхает в губы младшего, усаживаясь задницей удобнее на его бедрах, слегка ерзая. Конечно, это же Су. — Отвечу позже, только найдем задания спонтаннее, — Пак улыбается, укладывая ладонь на бедро старшего. Он выуживает откуда-то из недр дивана телефон Кенсу, разблокируя гаджет. На удивленное личико омеги Чан только самодовольно хмыкает, мол «я знаю даже твой пароль, что уж говорить». По правде, Пак успел рассмотреть сенсорный экран смартфона на предмет отпечатков, ведь старший не особенно занимается очисткой загрязнений. Чан смотрит галерею, подмечая эротические фото омеги у зеркала, даже в душе или даже с пальчиками в течной заднице. — Да Вы, учитель, любите развлечься на камеру, — альфа облизывается, показывая старшему особенно откровенное фото у зеркала в явно чужой рубашке. Су только смущается, да пытается забрать телефон из рук младшего, чтобы не давать его шаловливым ручонкам лазить, где не нужно. Чанёль листает дальше, замечая фото в ванной комнате, где позади Кенсу стоит какой-то альфа, держит его за талию. Он уже сжимает пальцы сильнее на ягодице старшего от злости, листает дальше, замечая уже этих двоих полностью без одежды, альфа целует Су в шею, взгляд спускается ниже, замечая, как чужой член уже меж ягодиц омеги. — Ну и что это такое, малыш? — Пак фыркает от смеха, показывая из галереи следующее фото, на котором был тот самый детородный орган, который так немилостиво вторгся во владения его, самого Пака-мать-его-Чанёля. — Ну… Ну… — Кенсу внезапно растерял все свое красноречие, наблюдая, как Пак второй рукой берет с пола бутылку, делая несколько глотков обжигающей жидкости. Он неспешно глотает алкоголь, наблюдая за тем, как Су скользит взглядом по его шее, бьющейся жилке, по вздергивающемуся кадыку от глотательных движений. Пак шлепает омегу по заднице, затем еще раз, без труда одной рукой удерживая его на себе. Он удаляет это больше не нужное фото и выходит из галереи, находя нужное приложения для скачивания без труда. — За такое сучку нужно наказать. Кенсу едва не заскулил, услышав этот властный рык, что снова сопровождался сильным шлепком по уже оголенным ягодицам. И это Чан с него еще белье не снял для своих игрищ в наказание. — Но пока поиграем, — Чанёль ухмыльнулся, поворачивая телефон экраном к красному личику Су, заставляя смотреть на предоставленное задание. — Я выбираю действие, а теперь прочти. — Вылижи соски своего омеги, не прикасаясь пальцами, не продолжая ласки, просто доставь ему удовольствие только ртом, — Кенсу читал медленно, периодически глядя на Чана, его вздымающуюся грудь. Омега даже в конце ухмыльнулся. — Тогда приступим… Чанёль ухмыляется, приподнимая омегу на своих бедрах, чтобы приподняться и принять сидячее положение. Кенсу прикусывает губу, когда альфа ведет сильными ладонями по его бедрам, сминает ягодицы и мнет в руках, подтягивая ближе желанное тело. Пак касается губами шеи, ведет дорожку горячих поцелуев по шее ниже, оставляет алые метки, засосы, что уже алели розами на бледной коже. Кенсу шумно выдыхает, прикрывая глаза на мгновение, он двигает бедрами медленно, легко, ощущая возбуждающие прикосновения. Омега ощущает все метки, что клеймили его тельце, но на данный момент жар внутри, алкоголь в крови и пиздец вокруг не давали ему и шанса на сопротивление. Чан облизывает губы, лишь немного прихватывая зубами соблазнительную ямочку меж ключиц, он ведет языком горячие дорожки до уже набухших притягательных горошин. Он сжимает ягодицы… Снова. Лишая омегу воли, заставляя потираться промежностью в вызывающих трусиках о свой пах. Кенсу даже упустил момент, когда остался без халатика, как уже сам сжимает пальцами плечи альфы, впивается ногтями, когда тот касается лишь кончиком языка вершинок сосков, тут же едва дуя на мокрые дорожки. Он заставляет Су задрожать едва уловимо, впиваясь ногтями в твердые лечи и спину младшего. — Ты задание выполняешь или хочешь меня трахнуть? — Кенсу смеется тихо, стонет, едва выговаривает каждое слово, ведь Пак уже обхватывает губами розовую горошинку, обводя языком. — Одно другому не мешает, — Чанёль ухмыляется, прикусывая местечко у основании шеи. Кенсу стонет несдержанно, наблюдает за тем, как горячие губы накрывают его сосок, терзая языком, зубами, легко посасывая. Омега прикрывает глазки, томно выдыхая, облизывает губки, когда Пак меж пальцев сжимает и легко скручивает вторую горошинку соска. Чанёль повторяет практически те же манипуляции со вторым, легко нажимая на сосок. Он ведет губами по груди омеги, терзая чувствительные участки, обводя горячим языком ореол, оставляя засосы рядом, вновь накрывая губами истерзанные горошинки. — Может… Продолжим игру? — Кенсу стонет, прикрывает глаза, реснички трепещут, он прикусывает губу, шумно выдыхая от волнами накатывающего возбуждения. — Посмотрим, — Чан отрывается от притягательного такого сладкого тела омеги, доставая телефон. — Правда или действие, малыш? — Мм… Правда, — Су смеется тихо, ощущая резкий шлепок по ягодице, все же глядя в стальные искрящиеся глаза. Пак фыркает, нажимая на экране смартфона нужную команду, выбирая правду. Он ухмыляется, бегло скользя взглядом по строчкам задания. Интересно, очень даже интересно… — Итак, расскажи свой самый грязный сон, после которого ты проснулся мокрым и удовлетворенным сексуально, — Чан с интересом смотрит на старшего, показывая задание, а экране смартфона. Он сжимает ягодицы, заставляя его сильнее прижаться к его телу. — Расскажи мне все… Кенсу задумывается, он и не помнит ничего, кроме… Ну не может он рассказать, как кончил около трех раз во сне со своим учеником в зале для баскетбола. Да блять!!! Почему не может быть все так просто?! Су смущается, краснеет, оглаживая пальчиками плечи младшего в попытке отвлечь. — Ну, Пак… Пожалуйста, — Су мямлит, что даже на него не похоже. Он даже и не знает, что этим только подогревает интерес студента. — Не-а, учитель, только правда, — Пак укладывает руку на шею омеги, придвигая его к себе ближе. — И не вздумай мне соврать. Кенсу мнется, прикусывая губу. Алкоголь внутри него подталкивает его рассказать полностью все, раззадорить младшего до такой степени, чтобы тот себя не контролировал, однако проблеск слабой мысли упрямо настаивает, что потом Су крепко так об этом откровении пожалеет. — Мне приснилось, — Кенсу шумно сглатывает слюну, продолжая почти сразу. — Секс в нашем спортзале для тренировок, на матах, на инвентаре. Приснилось, что меня вертит, как шлюшку красивый, крепкий… негр, да, он вгонял в меня свой огромный член, да так умело, что я кончил два раза, не прикасаясь к себе во сне. А потом… — Потом? — Почти что рычит Чанёль, сжимая пальцами доступное горло омеги. — Он вставил мне в рот свой большой черный член, протолкнув прямо до самого горла, заставляя сосать, сжимая пальцами мое горло до удушья, кончая мне на лицо, — Кенсу ухмыльнулся, замечая на лице Чанёля целую гамму эмоций: от гнева, до интереса и гадкой ухмылки на губах. — А я кончил лишь от того, как он грубо имел мой рот… Кенсу самодовольно улыбается, а Пак рычит, придвигаясь максимально близко к лицу омеги. Он смотрит прямо в затуманенные черные глаза Су, сталкивается с ним взглядами и шлепает по ягодицам с силой, оставляя алые горящие отпечатки. — Знаешь, учитель, я выяснил одну интересную вещь, — Чанёль ухмыляется, прикусывая кожу на чувствительной шее омеги, оставляя кровавые следы. — Ты только что мне солгал. Кенсу задохнулся от удовольствия, когда альфа забрался под его трусики, надавливая пальцами на влажный анал, что даже слегка раскрылся от удовольствия. Чан сдавливает пальцами второй руки горло Су, проводя по ложбинке меж ягодиц, проникая в горячую дырочку одним пальцем, сразу начиная им двигать, сгибая. — Как ты… — Кенсу стонет протяжно, когда младший добавляет второй палец, напористо растягивая его на манер ножниц. — Я держал руку на твоей сонной артерии, твое сердцебиение участилось и было частым только на определенных моментах… — Чанёль горячо выдыхает в губы старшего, сгибая пальцы внутри омеги, делая круговые движения, двигая ими резче, сильнее. Он уже ощущает, как Кенсу насаживается задницей, старается сделать проникновение максимально глубоким, насколько это возможно. — Ты солгал о том, кто был с тобой во сне. А зря… — И о чем же ты подумал? — Едва выдохнул Су, прикусывая губу, спускаясь взглядом на губы Пака, а далее по его рельефному телу. — Я думаю о том, что именно я был в твоем сне, — Чанёль ухмыляется, глядя на Кенсу, что будто бы против своей воли покраснел, он почувствовал сжатыми пальцами на его горле резкий скачок пульса, повышение температуры притягательного тела. — О, я польщен, учитель… Су фыркает и сбрасывает с себя огромную лапу студента, все еще алея щеками. Так странно, но Кенсу даже не думал, что Пак настолько точно может «прочесть» его. Только этого не хватало для полного счастья. — А теперь ты, сосунок, — Кён ухмыляется, вплетает пальцы в волосы альфы и слегка дергает, заставляя его взглянуть на себя. — Правда или действие? — Я думаю, правда, — Пак фыркает и притягивает омегу за шею к себе ближе, пока тот достает телефон и, конечно, ставит его между ними, читая задание вначале самостоятельно. — Смотри! — Кенсу смеется, показывает экран телефона альфе, вынуждая его сфокусироваться на чтении очередного задания. — Считаешь ли ты, что измена способна возродить отношения, разжечь искру и подарить второй шанс? — Пак по мере прочтения мрачнел с каждым словом. Он отталкивает руку Кенсу с телефоном, зло ухмыляясь. Кенсу даже убирает телефон подальше, удобнее усаживаясь на бедрах младшего. Омега впервые наблюдает такие изменения на лице Чана. Да и что могло настолько его задеть в банальном вопросе игры? Но эти мысли все же вылетают из головы, когда Пак шлепает его сильной ладонью по заднице, сминая ягодицу, впиваясь пальцами. — Я считаю, что измена — это выбор человека, а значит предательство и конец, — альфа ухмыляется и смотрит на Су в упор, стараясь будто бы прочесть его мысли полностью, узнать все, что творится в этой головушке. — А если бы у меня был кто-то тогда или сейчас? Это бы не считалось моим выбором, а соответственно и изменой, — Кенсу склоняет голову набок, улыбается, глядя на младшего, вновь теряясь в этих стальных глубоких глазах. — И вообще, с чего вдруг прорезались такие высокие моральные качества? Су смеется, упирается ладошками в грудь альфы, не замечая его легкой улыбки. Он многого не замечает в поведении Пака, но вот столь яростное проявление высоких моральных качеств и впрямь заставляло гордиться студентом. Возможно, это как венеричка и передается половым путем? Кён даже прыснул от смеха, на секунду представив прилежного и хорошего Пак Чанёля в миру. — Поверь, я могу определить, когда у омеги кто-то есть, а когда нет, — Пак фыркает от смеха, вновь где-то у себя под спиной находя порядком уже настрадавшийся телефон. — Итак, действие. Чан что-то клацает долго, видно перебирает задания, однако Кенсу водит пальчиками по его телу, обводя каждый кубик идеального пресса, царапает коготочками сильную шею, плечи, проходится по ключицам и выемке меж ними, шумно возбужденно выдыхая сквозь зубы. Альфа смотрит на него поверх экрана смартфона, уже ощущая возбуждение что накрывало их с головой, как тот бедрами ерзает на его члене сквозь навязчивое нижнее белье. — Прочти, — Пак ухмыляется уголком рта, даже оскаливает слегка заостренные клыки, поворачивая телефон к Кенсу, чтобы тот смог прочесть свое, скорее всего, последнее задание на сегодня. Су прикусил губу возбужденно, опуская глаза на разбредающиеся перед глазами буквы. — Завяжи глаза своему альфе, свяжи руки, обездвижь его полностью, а затем сделай все, что пожелаешь… Дай себе волю! — Кенсу выгибает бровь и облизывает губы, глядя на альфу. Внезапно накатило жгучее желание связать ушастого ублюдка по рукам и ногам, обездвижить полностью, дать себе вдоволь поиздеваться над этим шикарным телом, этим блядским студентом. Пак наблюдал за взглядом преподавателя, за тем, как тот менялся в лице, будто бы анализируя собственные чувства, а затем… И Кенсу, правда, дал себе волю. Почти как тогда, после клуба, вот только теперь, даже если тренер и захочет вырубиться, то Чан уж точно этого не допустит. Су сексуально отклоняется назад, упирается руками о ноги альфы, на что тот пальцами поддевает резинку его белья, проникая под нее, под ткань, касаясь разгоряченной кожи. Однако омега не так прост, он искал поясок от своего шелкового халатика, чтобы полностью насладиться издевательством. Кенсу облизывает губы и делает рывок, тут же нависая своим тельцем над Паком, усаживается на его бедра, уже ощущая большой возбужденный член меж своих ягодиц. Он крепко связывает руки альфы, привязывает к железной опоре рядом и ухмыляется, ведя пальчиками, обводя каждый бугорок мышц, каждую выпирающую вену на сильных руках. Су обхватывает, часто и тяжело дышит, переходя на грудь и ребра альфы. Омега припадает губами к коже шеи, оставляет свои собственные метки, зарывается пальцами одной руки в волосы студента, а второй не прекращает блужданий по идеальному сильному телу. Он подкрадывается языком к чуть оттопыренному ушку, посасывает мочку легко, обхватывая влажными от поцелуев губами, затем кончиком ведет по всему пути причудливых завитков, вылизывая кончик, раковину, слегка прикусывая нежную кожу. Кён буквально чувствует, как Чанёль напрягает руки, как тяжело дышит и даже медленно поднимает бедра, дабы усилить контакт их тел. — И это все, на что ты способен? — Чан ухмыляется, глядя на старшего с вызовом, он облизывает губы, глядя на Кенсу, что, кажется, только вошел во вкус. Паку в полной мере нравится, что происходит между ними. Кенсу ухмыляется под стать альфе, облизывает губы, ведя ими по телу Пака ниже, обводя языком выступающие бугры мышц, наслаждаясь мгновением слабости, алкогольного опьянения. Он ухмыляется, глядя на альфу сверху вниз. Су оставляет влажный поцелуй абсолютно на каждом кубике пресса, обводя кончиком языка контур и откровенно наслаждаясь полностью процессом. Омега поворачивается, с трудом перекидывая конечности через тело младшего, придвигаясь намного ближе. Кенсу двигается ближе, виляя задницей перед лицом Пака нарочно, целуя внутреннюю часть бедра, слегка прикусывая нежную кожу. Чанёль наблюдает за тем, как Су раздвигает ягодицы, как мелькает перед глазами розовое влажное колечко мышц, теперь облизывает губы уже альфа, глядя на откровенную картинку перед глазами. — О, как жаль, Чанни, что ты не можешь вести сейчас, смять мои ягодицы, как нравится… — Су поглядывает на альфу через плечо и ухмыляется, замечая как тот дергает руками с силой, слыша как низко рычит, успевая укусить старшего за притягательную ягодицу. — Не бойся, тренер, поверь, я еще отыграюсь и возьму свое, — Пак улыбается, показывая слегка заостренные клыки и просто дьявольски чарующую улыбку. Су же придвигается ближе, почти что усаживаясь на лицо младшего задницей, виляет, уже чувствуя в полной мере невыносимый жар, подгоняемый чужим тяжелым дыханием, ощущением разгоряченной кожи… А еще запах… Черт возьми, запах этого альфы сводил с ума, заставлял подчиняться и желать насаживаться на прекрасный твердый член снова, и снова, еще… Кенсу прикусывает губу и стонет, слегка отгибая резинку шорт альфы, вдыхая терпкий аромат, вишня, алкоголь, нотки сигарет. Их запахи смешивались, образуя симфонию оргазма для обоняния, сплетаясь воедино, заставляя желать в сто крат больше. — Я и не сомневался, — Су горячо выдыхает на показавшуюся за мешающей тканью бордовую толстую налитую головку, едва касаясь юрким языком вершинки, слизывая выступающие капли смазки. Альфа приоткрывает рот, высовывает язык, ловя манящее колечко мышц, слизывая капли смазки, желая трахать малыша не только языком, но и полностью, со вкусом, сильно, как ему нравится, вжимая в спинку дивана, заставляя опираться на подлокотник или же вжав лицом в обивку. Пак ухмыляется, поудобнее передвигая руки в путах, он буквально погружается меж пухлых притягательных ягодиц омеги, вдыхает каждую нотку аромата, ласкает языком неспешно, оглаживает края жаждущей дырочки, затем буквально проталкивая внутрь язык. Кенсу выгибается и стонет, руки начинают трястись, а бедра подрагивают от жаркого удовольствия, что дарил альфа. — Но, а сейчас задание для тебя, — Кенсу против воли собственного тела отстраняется от горячего рта Чана, часто облизывает губы и сглатывает вязкую слюну. Он берет в руки телефон, выбирая задание для альфы. — Вот. Удовлетвори своего омегу без рук. С языком ты справился, но посмотрим, как управляешь своим «жезлом». Кенсу даже прыснул от смеха при прочтении последнего слова. Да уж, такой елдак иначе, как жезлом и назвать проблематично, слово «дубина» в этом плане было бы не столь поэтично. Чанёль же ухмыляется, выпутывается из почти что добровольного заточения, освобождает руки, чтобы тут же Су стянул их за спиной. Омега становится на четвереньки, прогибается в пояснице, виляет сексуальной попкой перед глазами Пака, заставляя его прижаться бедрами к нему. Альфа трется разгоряченным членом, уже проходясь по ложбинке, вся одежда давным-давно валялась где-то на полу. Он ухмыляется, проезжаясь чувствительной головкой по пульсирующему в предвкушении аналу омеги, делает сложное движение бедрами, заставляя свой член проскользнуть во влажную пульсирующую узость жаждущего тела. Су выгибается, царапает обивку дивана и падает на грудь, когда альфа с силой проталкивается глубже, насаживая старшего на свой член полностью. Кто бы знал, что Пак настолько умело управляется всеми своими конечностями. Кенсу хотел было что-то сострить, однако этот студент и его восхитительный член напрочь выбили все мысли из его головы. Чан ухмыляется, толкаясь сильнее, напрягая ягодицы, заставляя омегу поддаваться бедрами навстречу, яростно, жестко подмахивать бедрами каждому движению, ловить каждую искру удовольствия разрастающимся пламенем внутри него. Су облизывает губы, поворачивая голову к студенту, смотрит на него через плечо своими блядскими черными большими глазками, что в данный момент были окутаны пеленой желания. — Да… Трахни меня…! Сильнее, — Кенсу вскрикивает от удовольствия, сжимаясь сильнее, чувствуя каждый сильный толчок большого члена внутри, то каждый раз достигал простаты. — Сними эту блядскую… херь со своих рук и… Блять! Су срывается на вскрик, сжимается конвульсивно, содрогаясь всем телом от нахлынувшего экстаза. Пак ухмыляется, выпутываясь из плена пояска шелкового халатика Кенсу, хватая того за волосы, а второй рукой сжимая ягодицу, сминая, сразу же с силой шлепая его, оставляя горящий след. Он сжимает шелковистые прядки властно, буквально поднимая омегу, удерживает, заставляя прижаться спиной к своему торсу. Альфа рычит на ушко, оставляя укус на чувствительной коже шеи, с запредельным удовольствием ведя языком по алеющим следам своих зубов. Он хмыкает, замечая белесые потеки на диване и животе омеги, проводит по его соскам широкой ладонью, спускаясь на животик, обхватывая его поперек. — И что тут у нас, тренер? — Чанёль ведет носом по чувствительному местечку за ушком Су, зарывается носом в его волосы, совершая медленные тягучие толчки в расслабленном в послеоргазменной неге телом. — Это тоже я заляпал? Паку даже кажется, что Кенсу краснеет едва уловимо, но тут же он целует альфу, притягивает ближе к себе, с тихим стоном буквально снимается с его члена, заставляя толчком в грудь лечь на спину на диван. Чан касается ладонями бедер омеги, сжимает, толкаясь навстречу, когда тот насаживается своей все еще влажной горячей задницей на его член, ручкой направляя его в себя. Он опускается плавно, насколько позволяет пыл альфы, со стоном, выгибается в спине, устраиваясь поудобнее на его члене. — Малыш, правда или действие? — Серьезно, ты хочешь спросить об этом сейчас? — Су выгибает бровь, поднимаясь и опускаясь на пенис любовника вновь и вновь, глядя прямо в глаза, чувствуя, как распирает внутри, как налитая кровью головка пульсирует и давит на чувствительную простату. — Мы же все еще играем, — Чан ухмыляется, глядя на выгибающееся тело омеги, что медленно и тягуче опускался на его разгоряченную плоть, со стонами принимал его в себя, все чаще облизывая красные пухлые губки. — Итак? — Правда… — Су томно выдохнул, вновь опускаясь на возбужденный член альфы. Чан не удержался, хватая Кенсу за бедра, насаживая резче, сильнее, сминая кожу до синяков, заставляя омегу кричать и извиваться от желания, жара, что пожирал их обоих. Альфа рычит, получая сладостный стон в ответ, тяжелое дыхание и влажные шлепки плоти о плоть. Но в одно мгновение Пак замедляется, входя как можно глубже, насаживая с силой, переходя на глубокие медленные толчки. — Тогда… Расскажи мне о своих родителях, к примеру, — Пак горячо выдыхает, поглаживая сильными руками ягодицы Кенсу, раздвигая их, сминая, массируя в ладонях. Су смеется, когда слышит вопрос, но тут же срывается на стон, когда альфы сильнее толкается в растраханное тельце, упираясь в простату толстой головкой. — Хорошо… — Су прикусывает губу и ухмыляется, заводя назад руки, опираясь ими о ноги альфы, подвиливая бедрами его движениям. — Мои родители… Добрые, всегда поддерживали нас с братом, что бы мы не творили… Хоть и общий крупный бизнес, но они всегда находили время посидеть семейным кругом, поужинать или отпраздновать Рождество всем вместе… Ах!.. Чан особенно жестко толкнулся в тело омеги, буквально насаживая его на свой член, проталкивая глубже, заставляя того вскрикнуть и задрожать от сильного шлепка по чувствительной горящей ягодице. — Ты прав, это слишком слащаво, чтобы обсуждать сейчас. Пак ухмыляется, резко переворачивая омегу на спину, нависая сверху, чуть при этом не упав с дивана. Он закидывает молочные длинные ножки себе на плечи и прикусывает голень старшего. Альфа с силой одним слитным движением входит во влажное тельце, сразу же срываясь на резкие жесткие фрикции. Кенсу, кажется, сорвал голос от стонов, банально даже не хватало воздуха, он просто хрипел, закатывал глаза и дрожал от удовольствия, царапая любой участок кожи, что попался под руку. Чанёль рычит, тяжело дышит, буквально втрахивая Су в диван, заставляя теряться в ощущениях, в удовольствии и позволить пламени сжечь его полностью. Эти стальные глаза, что сейчас были замутнены пеленой возбуждения, доводили до грани, немилосердно сталкивая вниз. Кенсу заходится в хриплых стонах, сжимаясь вокруг члена младшего, выстанывая что-то бессвязное, вновь выплескиваясь себе на живот. Он чувствует, как внутри пульсирует член альфы, как тот едва успевает выйти из его растраханной дырочки, дабы тут же обильно кончить ему на животик, смешивая семя.

***

После бурного секса они лежали рядом, накрывшись пледом, который притащил Кенсу, когда альфа его еще не начал активно греть. Пак прикуривает сигарету, затягивается, глядя на темное небо над ними. Кенсу еще повозмущался, когда увидел в какую задницу провалился в итоге его телефон после всех их игрищ, однако все же с недовольством обтерся от спермы шортами альфы, теперь немилостиво отбирая у него сигарету. — Чан, а ты расскажешь о своей семье, откуда ты вообще? — Кенсу поворачивается лицом к альфе, отдавая ему сигарету для еще нескольких затяжек. Пак даже сморщился от вопроса, будто бы сжевал разом несколько килограммов лимонов. Он не любил говорить о своих родителях, да и не о чем было особенно и говорить. После описания семьи До, как-то не очень хотелось выкладывать все свое грязное белье на виду, систематизировать и разложить по полочкам, да еще и перед омегой, тренером. Чанёль затягивается сигаретой еще раз, через несколько секунд выдыхая едкий дым из легких, глядя как тот уплывает в пустоту. Объяснение простое — Чан не считал этих людей для себя семьей. Тяжело реализоваться в его условиях, заткнуть всех и прорваться к вершинам, которые его по праву, что принадлежат ему. Однако альфа никогда не жаловался на свое детство. Разве что понимал, что не всем везет. — Думаю, что нет. Мне пора идти, — Пак отбрасывает сигарету в сторону, тут же вставая с дивана, надевая боксы. Он запускает пальцы в растрепанные волосы, зачесывая их назад, пропуская пальцы сквозь пряди. — И да, я из Сеула. С этими словами Чанёль разворачивается и идет к выходу с крыши, исчезая во мраке, что не был доступен взгляду омеги, что так и остался лежать на диване, разнеженным телом, умом, отравленным алкоголем, не до конца понимая, что вообще здесь произошло.