Ночные прятки

Каждое лето мы отправлялись на дачу, где проводили довольно значительную часть своего отдыха. Тут у нас делать особо нечего, разве что я постоянно гадал кроссворды, смотрел телевизор и ходил играть с ребятами. Нам уже не по девять-двенадцать лет, но до сих пор собираемся на главную нашу забаву; среди всяких казаков-разбойников, салок, пряток, дорожных движений, поиска сокровищ, игр с мячом и в карты мы всегда выделяли ночные. Конечно, в них можно играть и днем, но ночью интереснее. Зомби я не очень жаловал из-за того, что приходилось много бегать, а вот ночные прятки были излюбленным моим делом. Это непередаваемое чувство страха, когда прячешься, и легкий из-за одиночества в темноте, когда водишь. Хорошо, никто не догадывался пугать ведущих, иначе, поди, смертельного исхода было бы не избежать. Ребята со всей дачи собирались на одной дороге и мы, по обыкновению, девчонок восемь и дюжина мальчишек разных возрастов, выбирали воду. Частенько им вызывался я, понимая, что мест, где можно спрятаться уже нет новых никаких, а искать интересно. Но обычно первый найденный был им. Ночную игру осложняло то, что все одевались в темную одежду и искать нужно было без фонарика, полагаясь только на свое зрение, слух, знание мест и интуицию. Нет, фонарные столбы на улицах были, но освещали определённо не всё пространство. Также по правилам, чтобы не потерять никого, мы ограничивались круговой дорогой, огибающей несколько участков. Но в тот раз кто-то предложил увеличить границы и так довольно большой территории. Перспектива укрыться на новой местности порадовала наших и то было согласовано. Стоило ведущему начать считать, большая часть ребят побежала осваиваться на новой полосе. А я и парочка парней (по крайней мере, они точно не спешили на ту часть) остались на изначальном круге. На стороне остался парень, который мне нравился и мой старший брат. Мне хотелось опробовать недавно найденное место на деле и поэтому я подождал, пока все скроются за поворотом, сел в маленький овражек под кустом, на который никогда никто не обращал внимания. В принципе, я не особо парился насчет пола человека, нравившегося мне, поэтому и не скрывал своей приязни к кому бы то ни было. Максим казался мне эдаким голубем мира со своей политикой «все друг другу друзья», не оставлял за собой никакой информации по своей ориентации, но я надеялся на взаимность. Птицы даже не встрепенулись бы на ветках, зная, ничего им не будет от ежечасных криков «готово!» и «я пошёл!», но в этот раз было тихо. Поэтому я просто стал ждать. Сердце колотилось в удвоенном ритме, рука, прижатая к груди, чувствовала каждую вибрацию тела. Хотелось сменить положение ног, облокотиться на сетчатый забор позади, но страх быть пойманным первым был сильнее. Хотя, убедившись по звукам, что никого нет рядом, я сменил позу на более удобную, и в ту же секунду замер, стараясь сдержать тяжелое, быстрое, сбитое неожиданностью дыхание, и пронаблюдал за быстрыми шагами воды. Буквально через минуты две я облизал пересохшие полуоткрытые губы и, уже задумываясь о выходе из укрытия, почувствовал, как затекли в одном положении конечности. Вокруг ветви и шорох непременно был бы услышан, да и медленные шаги заставили в испуге сжать в пальцах проволоку забора. Стало невыносимо жарко, когда этот человек неспешно прошелся пару раз около входа в «убежище» и остановился. Губы вновь пересохли, изо рта начали вырываться беззвучные выдохи, сердце ускорилось, все мышцы напряглись, желая не двинуться с места. Я не понимал кто это, силясь в свете фонаря и за листвой увидеть что-то кроме черных кроссовок. Все звуки будто разом исчезли, когда он или она аккуратно присел на край дороги и спустил ногу вниз, казалось, все ещё не зная, есть в этом месте кто или почудилось. Через еще несколько мгновений мои ноги были прижаты чужим тазом, а в давящей темноте блестели глаза и, кажется, я даже видел ухмылку. По блеску стало понятно — это один из тех двоих, что носили у нас линзы. Оставалось понять, Максим или Лиза. Вторую, как я знал по ее вскрику, уже нашли и такая выходка могла стоить мне клевого места для пряток. Эта чертовка любила сдавать людей. А насчет первого известно мне не было, но такие находки он не раскрывал другим. Я было хотел уже возмутиться, как он зажал мне ладонью рот и навалился сверху, прижимая к забору сильнее. Тут то я и обратил внимание на голоса. Мысленно я поблагодарил этого человека, но когда они ушли, он продолжил сидеть на мне в том же положении. Потому мое возмущение снова возымело место. Я пытался оттолкнуть Максима, — а это был он, я узнал его руки и определённо не почувствовал девичьей груди, — но он только несколько раз отодвинулся под напором, в конце концов перехватив мои конечности и остановившись. Вновь быстрый бег кого-то ненайденного, но я все еще тихонько дергался в попытках освободить кисти. Все опять затихло и только тогда я услышал его шепот, пока он сжимал мои холодные руки в своих теплых.  — Сеня, — по его голосу стало понятно, что он только предполагает, но, господи, как он был прав, — хватит рыпаться, услышат, — на этом я наконец вывернул свои конечности из его чертовски удобных и приятных. Я хотел высказать все свои мысли и, зная, что рядом никого, решил сменить положение ног. Чего сделать не удалось, зато шипение мое стало немного яростнее. Я даже пару раз толкнул его в плечи, на что мои руки снова были перехвачены. В секунду он дернулся головой в сторону и, видимо, не зная, чем заткнуть меня, посильнее сжал запястья и прижался губами к моим. Я мгновенно замолк и перестал двигаться, находясь в ступоре. Кулаки сами собой разжались. Так давно я хотел получить что-то вроде этого от него… И неужели то случилось? В голове мешались мысли, а напряжение снялось само собой. Он перешёл черту. Ту, которая разделяла поцелуй и вынужденную меру. Я ощущал жгучий язык на своём и не мог сдержаться. Его нижняя губа оказалась потресканной и искусанной. Я оставил на ней след от своих зуб, слизывая выступившую из ранки кровь. Он тяжело выдохнул. От него постоянно пахло перечной мятой, и после поцелуя вкус жвачки жёг полость рта. Его глаза блестели в темноте, а я цеплялся за эти блики и ловил каждый жгучий выдох губами. Тёплые пальцы продолжили свой путь по рукам, забираясь под рукава. Мурашки забегали по коже и он, похоже, заметил это, хмыкая. И как только он мог сохранять их температуру высокой? Я ударил его. Всего лишь по плечу, но он заслужил это, переместив губы сначала к уху, сдёргивая носом мою чёрную кепку, а затем к шее. Я шумно вдохнул и невольно застонал на выдохе. Он выдернул свои руки из-под моей одежды и закрыл мне рот. За листвой кто-то медленно прошёл, но он не отрывал от меня ни рук, ни губ. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы не издать ни звука. Молния ветровки медленно, с противным звуком освободила горло и ключицы. Я, не раздумывая, зашептал, улыбнувшись и оттого легко двигая губами за прижатой ко рту ладонью. Уже тогда я знал, как хорошо работает этот приём.  — Только не говори мне, что ты собираешься сделать это здесь и сейчас. В любой момент кто-нибудь может пройти и услышать нас или, не дай бог, найти. Он приподнялся к моим губам и с придыханием, хриплым и таким великолепным голосом прошептал насмешливый ответ.  — Хорошо, не буду. А ты не говори глупостей, Сень. Если они услышат — то только тебя. Он поднялся, чуть высунулся из овражка и поменял положение моих ног, заставив сесть к нему на колени. Наконец-то было удобно. Мне стало одновременно душно, неловко и плевать. Он приблизился ко мне и я снова начал ловить блики в его глазах. Этот засранец отвлекал меня поцелуем и поглаживанием рукой по бедру, незаметно расстёгивая молнию моих джинс. Дрожь пробила тело, я сжал руки на плечах Максима, свёл ноги за его поясницей. Он оттянул резинку моих трусов, затем отпустив её и тем самым ударив ей по коже.  — Господи, Макс, не смей… — рядом, как назло, никого не было слышно. Я услышал его смешок и ахнул. Он коснулся моего живота и пробежался пальцами под ткань ниже.  — Максим, я умо-. — он заткнул мой стон своими губами и коснулся члена пальцами. Моё молящее мычание в поцелуй и он перехватил мою руку свободной, когда я попытался отодвинуть его конечность подальше от себя. Не то, чтобы мне не нравилось происходящее, но в данной ситуации оно пугало. Кто-то крикнул совсем невдалеке «Я кого-то услышал!» и мне пришлось застыть на месте, как бы это ни было сложно. Он продолжал трогать меня, вновь сжимая запястья в руке. Держу пари, на них останутся синяки, он был прилично напряжён и это отражалось в силе воздействия. Шаги. Он вторит мне, замирая, останавливаясь на поддевании верхней губы языком.  — Убежали?  — Кто знает, но, кажись, я видел, как кто-то повернул туда, — я был почти уверен, что второй голос указывает пальцем влево. Но видеть даже ботинок возможности не было, всё, что было доступно мне — очертания лица поблизости, некоторая темнота по краям и понимание, что он держит глаза почти полностью закрытыми.  — Ты в ту, я в эту! — шаги, удаляющиеся в разные стороны звучали приговором. Голоса ещё не успели затихнуть, как он трясущейся ладонью сжал головку. Чёрт возьми, да нас могли найти в любой момент, нас могли застукать в самую ненужную минуту. Всё просто било в голову, заставляя тело дрожать, но действовать. Поцелуй продолжил я, он же, похоже, сосредоточился на мне и начал гладить. Чесслово, будто доимую козу или корову. Надавить, потянуть, отпустить. Так нас учили с самого детства, когда мы приходили за молоком к женщине, у которой были козы, коровы, гуси, собаки и невесть кто ещё. Хотя, может, я просто преувеличил, ибо в своём состоянии возрастающего возбуждения, сложно было описать его движения. Это улыбнуло. Я хихикнул, отстраняясь от его губ, утыкаясь лбом в плечо. Ему тоже было сложно держаться. Я пробежался пальцами от его щеки до паха, отчего он рыкнул что-то по типу моего постоянного «Господи» и сжал руки, заставляя меня охнуть. Он приподнял меня за бёдра, прижимая задом к забору, заставляя перегнуться через свою голову. Благо, я был не очень высоким и не выглядывал из укрытия. Но свет от фонарей таки бил по глазам, заставляя их закрывать, как закрывать и свой рот, скручиваясь и хватаясь за волосы. За чёртову шевелюру Максима, когда он выдохнул на стоящий член и коснулся его горячими губами, которыми он целовался со мной последние несколько минут. До этого момента я считал, что выдохи от простых прикосновений сложно сдержать, но он выбил эту мысль из головы. Я как можно сильнее прижимал руку ко рту, силясь не застонать в любой момент. Пытаясь отстраниться, всё ещё волнуясь о нашей конфиденциальности. Только вот этот курьер доставлял мне слишком много удовольствия. Его язык проходил разными путями, то полностью налепляясь на член, то орудуя одним кончиком, заставляя дрожать от прохлады, когда мокрых частей касался воздух. Но в какой-то момент ему, по видимому, захотелось узнать, что кроется за приглушённым и хриплым мычанием. Он отпустил меня, а пока я думал, что наконец всё кончено, вновь заглотил. Полностью, заставляя от неожиданности простонать в голос «Господи». Я чувствовал его горло самым кончиком, но он не отпускал меня, продолжая быстро и хитро насаживаться, почти выставляя на воздух головку и щекоча языком основание. Мысли о том, откуда он умеет делать это, щекотали нервы, но я упрямо говорил себе, что это не важно, даже если у него уже были парни до меня. Да и они вылетели из головы, когда я почувствовал, как с ними смешивается дикая пульсация. Он вновь заставил меня вскрикнуть, попытаться отстраниться. Я вцепился в его волосы, чувствуя, как костяшки пальцев белеют. Мне пришлось скатиться по забору, отскочить от него на шею к Максу. Я всё ещё чувствовал его возбуждение, но полностью был опустошён.  — Я помогу тебе, но позже. Надеюсь, ты не против? — хотя какие против могут быть после всего этого? Я почувствовал, как он кивнул.  — Наигрались, мальчики? — послышался снаружи голос и мы оба вздрогнули. Прямо у входа стояла Агата и звала нас наверх. — Я еле уговорила их искать на той стороне и новой части, кто-то сидит на скамейке в начале. Вы были очень громкими, — она тараторила и вбивала меня в краску. Хотя какие тут смущения… Мы вылезли, привели себя в порядок и пошли к главной улице, пока девчонка кричала, что мы нашлись. Она шла впереди, давая нам шанс ещё поговорить. Смотреть на Максима не хотелось, но это показалось мне нужным. Не зря я это сделал. Он остановился, стоило мне потянуть его за рукав, и удивлённо посмотрел своими блестящими глазами на меня. Стало жарко и, видимо, я покраснел ещё сильнее, судя по его улыбке. Я потянул его к себе, зацепившись за шею и поцеловал, попутно слизывая капли спермы, оставшиеся на его губах. Аккуратность никогда не была его вторым именем. Но зато теперь никто не узнает, что было. Агата своих реальных отп не раскрывала другим, это я знал точно.  — Можно, конечно, пораньше, но завтра тебе нужно будет забрать свою кепку из тех кустов, не забудь, — после долгого молчания его голос чуть хрипел, но мысль была более, чем ясна. Он потрепал меня по волосам. — И смени эту ветровку. Тебя сильно видно в темноте. Не успело меня осенить, как он с улыбкой ухватил меня за бок, позируя для снимка Агаты. Коллекционерка чёртова. Ну, зато теперь я точно знал, ради чего ещё стоит приезжать сюда. Ради человека, который мне не просто нравится, а нравится взаимно.  — Давай сейчас? Нас ведь не нашли. Да и я обещал помочь тебе, — он с удивлением глянул на меня. Приближающая компания весело гоготала о чём-то своём.  — Давайте ещё расширим местность?