Узоры времени

      "Есть легенда, что где-то за утесом в долине растет заколдованный лес и если в нем влюбиться то полюбишь на всегда" - Дурацкая легенда, - шепнула девушка едва слышно на ходу выставив ладонь так чтобы ее едва касались колоски пшеницы. Приятно.        Она любила ходить босиком и оглядываясь на своих братьев и сестер по общине ей казалось, что она должна быть не здесь, а где-то в другом месте.        Она лучше чем они, уникальнее что ли... Она с досадой бьет по колосьям рукой. Она здесь среди них.        Иногда ей мерещится другой большой дом, красивые платья и вещи вокруг нее, прислуга кланяется ей и боится. А тут она босячка. А тут она одна из детей большой общины и по осени именно ей придется собирать урожай этой пшеницы и никакой прислуги тут нет.        Может быть так думает каждый из ее братьев и сестер, считая себя самым лучшим. Да, ей так и казалось. Но порой она чувствовала мир по другому. Могла читать хотя не умела. А порой не могла, это путало.       По ухабистой дороге она чуть отставая шла за другими детьми общины. Одиночество позволяло ей размышлять, ни с кем не разговаривая.        Словно вспоминая другую жизнь, а может это лишь игра ее воображения? Это стало ее любимой игрой, воображать будь-то она живет не здесь.        Оглядываться не хочется, там позади остался убогий сарай ставший общине домом. В нескольких комнатах с низкими потолками ютятся все, не хватает спальных мест и потому приходится спать вдвоем а то и втроем и не факт, что кто-то не попытается занять твое место.       Взрослые спят тут же. Одним словом община!        Их отправили погулять, развеяться, пока взрослые забивают кабана, малышам такое зрелище рановато-то, да и старшим детям иногда не мешает отвлечься.        В такие моменты свободы, они предпочитали ходить в лес, не далеко от их дома. Час ходьбы и ты уже в лесу. Трава жухлая под жарким солнцем, дорога пыльная, давно нет дождя.       Скалы вырастают зубчатой стеной открывая небольшую расщелину, спуск в долину Заколдованного леса. Узкий ход приводит в зеленую долину в спрятавшуюся в низине.        Многовековые сосны, по крайне мере смотря на них так кажется, что они многовековые, величественно стоят, охраняя секреты в глубинах чащобы. Небольшой спуск, с горы, каменная рамка, и ты уже приближаешься к тенистой прохладе под пологи ветвей леса.        Лес считался волшебным, зачарованным.        Обернувшись увидишь узкую тропу и на многие километры зубчатых скал окруживших всю долину, ощущение замкнутости, ловушки.        После заката солнца никто не ходил туда, поговаривали, что дорога в лес начинает петлять уводя в другую сторону в обход низины. Те кто оставался там на ночь больше не возвращались, днем не находили не их самих, ни их останков. Это другая часть легенды. Страшная ее часть. Поэтому у них не много времени, только до темноты.        Звери в этом лесу водились, но очень в незначительном количестве. Редко когда увидишь лисицу, в основном мелкое зверье, белки и зайцы, птицы разных мастей и видов.        А к северу, в двух днях пути раскинулось озеро, по которому плавали белоснежные крупные лебеди. Попасть туда можно, только обойдя низину с севера, по обходной дороге. Спрашивается зачем ходить в такой необычный лес? Так ведь притягивает он к себе как магнитом.        Вот и идут люди, очаровываясь природой, необычайной красоты на свой страх и риск.        В лесу чувствуешь себя как дома, в уюте и безопасности, на душе покой, все печали и заботы остаются за склонами зубчатых скал. Абсолютное счастье и нега. Какой человек не захочет стать счастливым пусть на несколько часов в день.        Дети ходили в лес тайно от родителей. Взрослые запрещали им ходить туда, боясь, что те заиграются, не успеют вернуться. За солнцем над горизонтом, всегда следил Степа, старший из детей, теперь он в армии.        Одни, без Степана, они не решались пойти и около года сторонились этих мест. Сегодня на посещении леса настояла Элиза, родная сестра Сени.        Элиза гордо шагала, держась за руку Родиона, по манерам ходить и говорить ей можно дать больше тринадцати лет. С самого детства Элиза с Родионом, хорошо ладили между собой, родители внимательно следили за ними, ожидая в будущем увидеть их мужем и женой.        В прочем все к тому и шло, их нежная дружба восхищает окружающих.        Элиза едва доставала ему до плеча, своей белокурой головой, с длинными кудрявыми локонами, собранными под блестящий ободок. Желтое платье, чуть ниже колен, с белыми воротничками и фартуками в оборку, подчеркивало еще детскую фигуру. Родители ее с 6 лет, отправили в школу, не загружая ни какой работой кроме как в огороде, полить и прополоть.       Сеню всегда задевало данная не справедливость, она трудится, а сестре новые платья, туфли, да еще и книжки в придачу. Элиза могла пол дня сидеть за письменным столом в своей отдельной комнате, Сене казалось та больше рисует чем считает примеры или учит уроки.        Сеня не умела читать и писать, только считать деньги, чтобы на рынке не облапошили.        Гартензия и Ванесса, сестрички близняшки, шагали впереди, возглавляя шествие. Они вели за руки маленького Гарика, у него как всегда сполз правый гольфик, маленькие ножки усердно топали по пыльной дороге, выбивая такт, топ-топ, топ-топ.        Его светловолосый затылок прыгал, в такт шагам, а еще к той из сестер, кто ему что-то показывала или говорила, мальчик вертел головой, хлопая большими глазами в удивлении это его первая прогулка в дали от дома. Короткие темно зеленые шортики оголяли длинные ноги, от чего туловище казалось не пропорционально коротким, в синей футболке, с пуговицами на левом плече. Сам по себе худенький, он сразу больше походил на человечка, чем на пухлого пупса.       Близняшки крепко держали его за худенькие ручки, высокие для своего возраста, то же худые. Хотя никто из детей общины не являлся упитанным, а тем более пухляками, может порода такая.       Близняшки всегда ходили в одинаковой одежде, гордились своей похожестью. Сегодня, в легких кирпичных платьицах, с коротким рукавом, ниже колена. Обе курносые, с веснушчатыми носами, короткой стрижкой каре, каштановых волос, карие глаза. Отличались они только одним, у Гартензи шрам, тонкая узкая полоска под нижней губой, в 2 сантиметра, упала в детстве неудачно. Шрам совершенно не заметный, просто тонкая полоска под губой.       За ними шли Элиза с Родионом, Сеня замыкала шествие, отставая на несколько шагов.        Нико и Кристина, отправились в подвал, они уже много недель собирали там некую странную конструкцию, утверждая что она еще и полетит, впрочем каждому свое.        Лето в этом году обещало стать самым жарким, родители много говорили о погоде, Сеня же просто любила тепло, когда можно ходить в легком платье, собрав волосы в хвостик ленточкой и лучше всего босиком. Ее зеленый сарафан в белых облаках, на двух широких бретельках, достался ей от мамы. Они его вместе перешили прошлым летом.       Показались скальные ворота, так называли их люди, за то что там где обрывались зубья скал, образовался проход, небольшая каменная арка, из цельной породы. Дорога проходила прямо под аркой, когда проходишь сквозь них, кажется ступаешь в другой, сказочный мир. За ними расстилался волшебный лес. Сеня почувствовала как легкие наполнились новыми запахами, елей и сочной зеленой травы.       Первым на поляну спрыгнул Родион, помогая спуститься Элизе, подхватив ее на руки, затем Гарика и девочек близняшек. Кажется про Сеню он забыл, пошел в перед к деревьям в отдалении. Девочки то же не обратили внимания на нее. Пришлось Сене самой прыгать вниз. Горный выступ ей едва доставал до плеч, забираться обратно ей явно придется самой. Раньше за всеми смотрел Степа, всем помогал, и Родион то же, но Сени никогда, за что он ее ненавидел?        В том что Родион ее ненавидит Сеня уверилась уже давно. В детстве она не обижала его, не обзывала и не крала его конфет, наоборот, он всегда задирал ее и дергал за косы, впрочем сейчас ничего не изменилось, только обижать стал по-другому, более утонченно, как взрослый, словами и делами, не приглядываться не заметишь.       Сеня долгое время пыталась вспомнить, может она когда-то его обидела, но ничего не приходило в голову. Они не пересекались ни когда, даже не дружили. Он всегда и всюду следовал за Степой, она оставалась с младшими детьми. Да же говорить по сути им было не о чем.       Волею судьбы, по многим делам общины они оказывались рядом, их назначали на одни и те же работы, например ходить за хворостом и водой к ручью.        Она присела у дерева собрав по дороге ягоды и листья теперь пыталась превратить в плетеный браслет. Ей хотелось хоть немного воссоздать именно то что ей мерещится. Она сплетала из травинок и лозы браслет, ее никто не учил плести, но она откуда-то знала как, нанизывая ягоды при помощи еловой иголки в композицию, завязала его на левой руке и отвела ее в сторону любуясь...       Конечно далеко от оригинала, но напоминает.       Она помнит как там в большом и светлом доме она танцует странные танцы, как перед ней открывают большие двери и множество людей встречает ее восхищеными взглядами и они скользят в ритме чудесной музыки. Она пробовала повторить те движения из видения, в тайне от всех и у нее получалось. Она двигалась не так уверенно, но похоже.       Сеня вздрогнула, плечо пронзила резкая боль, она вскинула голову и схватилась рукой за больное место. Напротив нее стоит Родион, он усмехнулся зло и наклонился к земле, чтобы поднять очередную шишку во всех движениях свобода, гармония и грация, то чего у Сени не было и в помине.        Она смотрела на него, сложно поверить, как в человеке уживаются такие разные эмоции, как другие не замечают. Возможно потому что их не касается, не к ним относится, на своей шкуре мы все острее ощущаем.        Он ей нравился!       Всегда!       Очередная шишка полетела в другую сторону, на сей раз попала четко в дерево.       Сеня осмотрела свое плечо, кажется кроме синяка другой ущерб не нанесен. Он специально? Ей хотелось вскочить и двинуть ему по лицу, крикнуть, - Смотри куда кидаешь... Но она только растеряно смотрит на него наполняясь обидой, удерживая слезы. - Родик, — рассмеялась Элиза, синие глаза улыбались, излучая свет, она присела на бревно, собранные цветы, положила рядом.       Элиза брала по одному невероятно прекрасному цветку вплетала его в венок из точно таких же.       Такие цветы, необычайной красоты и цвета, растут только в волшебном лесу. В руках разных людей, цветы приобретают разный оттенок. У одних цветок сияет, невероятными не земными цветами, каждый лепесток своим, а у некоторых вянет, превращаясь в обыкновенную лилию. Такие люди редкость что бы цветок на столько сильно поменял окрас. В руках Элизы цветки приобретали синий сияющий оттенок, под цвет глаз. Родион улыбнулся ей в ответ, словно тихий свет от них двоих, мягкий, теплый. - Гартензия — позвал он, близняшки улеглись в траву, собирали в рот клубнику, рядом сидел Гарик и требовательно открывал рот, как Кукушонок, беспрестанно твердя — Есе, есе, Тесия, есе Гаик,есе, Несса... - А? — отозвалась та, толкая очередную ягодку в рот Гарику. - Ему хватит, его посыпит...        Сеня не смотрела в его сторону, но без того четко представляла, как он наклоняется, подхватывает шишку прямо в траве, замахивается, отправляет шишку в полет, прямо в дерево.        В руках Сени, цветок приобретал белый, почти прозрачный цвет лепестков, даже стебелек, едва светился зеленым, она передала цветок Элизе пересев к сестре поближе, найдя это место самым безопасным, в нее Родион точно кидать шишки не будет. - Не такой, Сеня, видишь, он короткий, не подойдет, ножка не вплетется в общее, — подняла от венка свои глубокие синие глаза Элиза, объясняя ей как будь-то Сеня маленькая, как будь-то они поменялись местами и старше Элиза. - Вот такой длинны? — Родион легко наклонившись, сорвал прекраснейший из цветков, в его руках он приобрел, яркий, насыщенный оттенок желто-зеленого цвета. Протянул переливающийся цветок Элизе. Она улыбнулась ему в ответ, улыбнулись и синие глаза, приняла цветок и тот моментально стал ярко синим. - Да именно такой длинны! — они оба улыбались друг другу, а Сеня смотрела на них, ощущала себя чужой, никому не нужной. Ревность.        "Вот буду я жить в том другом большом доме и забуду навсегда про него!" думала она зло. Мечтая остаться там навсегда и больше не просыпаться.        Закрыв глаза она растянулась на полянке, рядом дремлют Гортензия и Ванесса, на той лежит Гарик, уже спит около часа. Хорошо. «Хотя почему лес называют то заколдованным, то волшебным? Если его заколдовали то кто? А если он волшебный, то ни какой загадки нет. Хотя всем людям он видится по разному, кому-то просто волшебным, а кому-то злым, заколдованным!» лениво думает она сквозь дрему, сквозь приспушеные веки наблюдая за этими двумя. - Здесь растут самые красивые цветы, – невинно смотрит в глаза Родиона Элиза. - Да, говорят тот, кто влюбится в этом лесу, полюбит навсегда, до конца своей жизни, – говорит Родион, Сеня нежится в тепле солнечных лучей.       «Какие красивые, верно, что их пророчат друг другу». - Это лишь легенда! – печально сказала Элиза, опустив взгляд к своим цветам на коленях. - Солнце садится, нам пора! - Родион протянул ей руку помогая встать. – Как жаль, что с наступлением темноты здесь поселяется ужас, девчонки подъем! – последнее относилось к лежебокам. Сеня поднялась, помогла встать Ванессе, Гарик по-прежнему спал. - Я понесу его, – сказала Ванесса, протирая одной рукой сонные глаза. - Будет тяжело, скажи мне, я возьму его! – сказала Сеня, тоном старшей.        Обратно к скальным вратам брели молча, стараясь не нарушать окутавшую их сказку, вечереющего леса. Каждый кустик, или цветок кажется мифическим животным, вон там дракон, машет им хвостом, выдыхает в небо пламя.        Божьи коровки водят хороводы в своих красных платьях в черный горошек, как светские дамы. Нет не страшно, интересно, невероятно интересно.        Тени показывают сказочные миражи. В воздухе пахнет тайной, деревья шелестят, не так как в обычном лесу, а словно рассказывали сказку. Дослушать которую означало остаться здесь навсегда. - Солнце слишком низко! – забеспокоилась Элиза, крепче сжимая руку Родиона. Тот лишь поджал губы, буркнул, – знаю! - Что же ты тянул время до последнего?! – взорвалась в упреке Сеня, она шла позади. Он бросил руку Элизы, развернулся к ней полный гнева и казалось вот-вот ударит. - Тебя Ксюшка никто не спрашивал! – закричал он, возвышаясь над ней, словно только и ждала повода, что бы закричать. Вымещая всю свою злобу и досаду за собственный промах со временем на ней, теперь они могут не успеть покинуть лес, до темноты. Не успеть пройти скальные ворота... Останутся в лесу навсегда... - Не ори на меня! – повысив тон защищается Сеня, почти срываясь на крик. - Да кто на тебя орет кому ты нужна! — взбесился он, прибавил шагу, Элиза ушла вперед не останавливаясь послушать их перепалку. Солнце беспощадно снижается, пряча яркую голову за зубчатые скалы. - Нужна, и очень даже, — крикнула она ему в след, а шепотом закончила — но не тебе....... - Кому же? - вернулся он так же быстро как ушел, насмехались ясные голубые глаза, кривился рот. — Кому? может этому лесу, ветру? - иронично говорил он, словно стараясь расстрелять ее словами, ненависть вылилась на нее. На глазах навернулись слезы, злость прошла, осталось растерянность. - Да... — крикнула она, в отчаянье. Родион собиравшийся вновь идти вперед, развернулся вновь к ней. Сеня испугалась, он толкнул ее с ходу, вложив в удар всю свою силу. — Вот и оставайся тут! — зло прошипел он, Сеня не удержалась на ногах от неожиданного удара, упала на землю.        Время уходит безвозвратно, играя за чужую команду, против них. А Сеня с Родионом смотрели друг на друга, даже не пытаясь вновь вступить в игру. Он словно очнулся, быстро посмотрел на солнце и бросился бежать чертыхаясь.        Сеня наблюдала, как над горизонтом осталась узкая полоска солнышка.        Она остается и будь что будет!        Она там действительно никому не нужна...        Совсем.        Останусь тут, хуже уже не будет. Смотрела она в спину убегающему Родиону. Даже сейчас у нее не осталось злости на него. Пусть он живет!        Ей не страшно, она приняла решение, пусть темнеет лес!        Может она попадет в другой мир, в тот дом где ее любят и у нее много вещей и на руке браслет с зелеными и голубыми камешками.        Элиза и Ванесса пытаются безуспешно запрыгнуть на выступ скальных врат, низкий рост не позволял им забраться на верх.       Ванесса с Гариком на руках очень отстала ей до врат бежать еще минут десять, раз и запнувшись она завалилась на бок, падает но поднимается, перехватывая ребенка по-другому, шагнула и вновь упала.       Сеня с ужасом увидела как взметнулся кирпичный подол платья и худенькие ножки ребенка и они упали, больше не поднимались.        Родион догнал Гортензию, попытался помочь подняться, но та не смогла ступить на ногу, прыгала на одной ноге и рыдала.       Не успеют....       Они не успеют до заката!!       Промелькнуло в ее голове как приговор.       Не может быть...       Только не они!       Родион не сможет нести Гарика и Гортензию, а сама девочка не допрыгает. Не успеют...во время!       Сеня осознала происходящее одним разом.       Они останутся в лесу с ней.       Навсегда!!!       Только не они!       Только не он!!!       Он еще может успеть спастись, если убежит с Гариком или один, бросив их...       Но он похоже не собирался убегать. Он обхватил за плечи Гортензию помогая идти, в другую руку вцепился Гарик.        Медленно... Слишком медленно они идут.        Солнце садится... - Ну нет, — подскочила Сеня на ноги, побежала к ним, "Ладно я, но им не позволю остаться здесь!», преодолевая оставшееся расстояние, не замечая, что от нее самой исходит едва заметная радуга, во все стороны света. - Я понесу Гарика! — выхватила она малыша, не останавливаясь побежала дальше к скальным воротам. Малыш приник к ней, вцепившийся ручками в платье. «Мы должны успеть!».       Теперь у них есть шанс. Родион сможет донести Гортензию.       Девочки впереди прыгали у врат не в силах подняться на уступ. Дыхание сбивал невесть откуда взявшийся ветер, перехватывал, пытаясь остановить. - Ванесса, возьми Гарика, давай! — подбегая скомандовала Сеня, передала в руки растерянной девочки малыша, ловя взглядом ее паникуюший и кивая, — Элиза залезай, - подставила ей руки, сложенные в замок, упершись в скалу, — давай, цепляйся за край! — Та без слов, поставила ногу в босоножке на руку, раз, подтянулась на верх. Сеня постаралась подпихнуть ее. - Не надо, я живот сдеру, платье порвешь, дура. — За возмущалась та. - Быстрее! — прикрикнула на нее Сеня, Гарик вновь заплакал, Элиза встала на колени, поднялась на ноги и теперь с выступа смотрела на них.       Сеня забрала Гарика из рук Ванессы, подняла его, передала Элизе. Та ухватила малыша за ручки, как пушинку подняла наверх в безопасность. - Теперь ты! — Ванесса сама готова вот-вот расплакаться вместе с кричащим Гариком, Элиза опустила его на землю, протянула руки Ванессе. Сеня уперла уже грязные руки в скалу, Ванесса легче Элизы, но и меньше, общими усилиями та смогла подняться наверх.       На землю опустились сумерки, Сеня на миг обернулась, чернота наступала из леса, съедая пространство вокруг, небо, деревья, едва появившиеся звезды, страшная и ужасная чернота.        Лес сворачивался, как сворачивают бумагу в трубочку, скручивался, собирался в одну точку, не оставляя за собой ничего, только пустоту, бесконечную бездну.       Не спеша, вальяжно, подступала тьма.        Да и куда ей, тьме, спешить, знает, что неизбежно догонит.       Родион несет Гортензию на руках, болтаются длинные ноги девочки, в красных босоножках, чернота следует за ними по пятам. Сеня подпрыгнула к уступу, ухватилась за него руками, подтянулась, Элиза пыталась ей помочь, тянула за руку. - Сеня, они не успеют!? - захныкала Элиза, измазанное белое лицо с дорожками от слез в полутьме казалось чужим, испуганным, бестолковым. - Успеют, не реви! — Сеня забралась на выступ при помощи сестер, встала в проеме скальных врат, Родион рядом, уже поднимает на руках Гортензию, подает ей. Сеня поймала девочку за руки, крепко сжала худые запястья, та вцепилась в ответ, но она слишком тяжелая для нее, - Ванесса помогай, - Элиза стоит глотая слезы. Родион подталкивает насколько можно с той стороны. Рывок и они втроем упали на землю, блезняшки обнялись.       Нога у Гортензии распухла, Ванесса помогла встать, обняла за талию, помогая от прыгать на одной ножке в сторону, за скальные ворота.       Сеня обернулась к Родиону и увидела как лес свернулся в черную мглу без начала и конца.        Родион прыгнул, земля под его ногами ухнула в низ.        Он ухнул вместе с чернотой. - Ааа... — кричит Родион, хватая руками пустоту и падая в бездну. - Родион... - раскатился вопль отчаянья по зубчатым скалам и стих.        Схватила, дотянулась из последних сил до рук жадно хватающих пустоту. Он вцепился в ее руки в ответ крепкой, полной дикого отчаянья хваткой.        Тяжесть обрушилась на руки Сени, каким-то чудом она успела схватить его, а он ее и теперь она тоже падала вниз, под тяжестью Родиона, точнее сползала по уступу, раздирая тело, чувствуя каждый камушек и мокрое, от чего такое горячее, не в силах остановить эту агонию.        - Помогите... – крикнула она в отчаянье не расчитывая на помощь, от безысходности, хотя бы кричать... Сделать хоть что-то! Они оба умрут...        Но помощь пришла!        Девочки разом прыгнули на нее сверху, прямо на спину, прижимая своими телами, удерживая своим небольшим весом на краешке уступа. Ее придавили двое, дышать стало враз болезненно. - Не бросай меня, – шепнул Родион, Сеня почувствовала как что-то горячее побежало по рукам. Только сейчас осознала, в какой они нелепой ситуации, вытащить Родиона невозможно, не хватит сил, ни у нее, ни у девочек. - Только не отпускай меня, - шепнула она в ответ едва разжимая губы, стискивая его руки крепче. Он же мог отпустить руки, чтобы спасти их.- Не вздумай, - заверещала она чувствуя как накатила истерика.        Родион удивленно моргнул и кажется осознал.        Его ноги болтаются в черной бездне в которую превратилась вся долина. Ему не найти опоры, а ей не удержать его. Еще секунду... - Элиза беги, беги! – задыхаясь от тяжести девчонок, хрипло крикнула Сеня. - Куда? – всхлипнула Элиза, прижимаясь к ее спине. - Домой за помощью, за взрослыми... – прохрипела Сеня, разозлилась на несообразительность сестры, злость добавила сил, - быстрее.... - прорычала она. - Отпусти меня... – он поднял голову, посмотрел на нее огромными голубыми глазами, наполненными страхом. По его рукам тонкими струйками стекала кровь Сени, впитываясь красным в закатанные белые рукава рубашки.        Груз на ее спине ослаб, послышался быстрый топот ног и тут же прибавился вновь, только стало легче. - Это я! – шепнула Гортензия, она видимо только добралась до Сени, со своей опухшей ногой. Вот тебе и заколдованный прекрасный лес, пустая черная бездна. Одна большая пасть, беззубая пасть древнего чудовища.        Сеня не может даже слегка подтянуть его к себе, игнорируя его просьбу.        Чернота расстилалась от зубчатых скал до точно таких же с другой стороны и убегала вдаль, до тех скал, которые невидно.        Чернота, подмяла под себя саму скалу, ту что ниже утеса.        Сеня знает, что не отпустит, и знает, что не сможет удержать.... - Держись! – рычит Сеня , чувствуя, как ослабла его хватка, – а то я сама за тобой прыгну! – он усмехнулся, отчаянье в глазах, ему тяжело и страшно, а еще на него давит вечная ответственность старших детей за младших. - Надо было Ванессе бежать, - сказал Родион.        Сеня и сама это понимала, Элиза хоть и старше Ванессы, но бегает медленно. - Мы долго не продержимся, - произнес он очевидный факт, словно намекая...        А как же хочется жить!        Это же желание отражается и в его глазах.        Бежать на встречу ветру, дышать, петь, танцевать, творить глупости.... Жить... Продержаться еще немного...       Их спасут, взрослые будут ругаться, но они выживут. Нужно подождать чуть-чуть, совсем немного... Продержаться!        Надежда! - Я ее обгоню, - пискнула Ванесса и пустилась бежать за Элизой. - Ванесса...        Сеня почувствовала как заскользила вниз, как малый вес Гортензии не в силах удержать ее на краю утеса. Девочка в панике пыталась ее тянуть обратно и похоже Ванесса вернулась, но...        Ужас наполняющий ее без остатка отразился в Родионе. - Аааа... - она упала в его объятия, в руки пустоты и тьма поглотила их. ....       Детский плачь. Кажется Ванасса и малыш Гарик. - Сеня, - звал тонкий голосок жалобно, срываясь на крик, - Родиооооон...       Темнота вокруг. - Что нам теперь делать? - плакала Ванесса. И тишина в ответ... - Мы что живы? - услышала она рядом удивленный голос Родиона.        Кажется они не падали больше. - Нет, это наверное смерть... - шепнула она, все тело отзывается болью от тог, что Родион попытался поднять ее за плечи, ощупал ее голову, - ай... - скривилась она. - У тебя кровь, я чувствую в волосах, - прижал он ее к себе крепко, так что она уткнулась носом в грудь. - Сеня? - крикнула звонко Гортензия, - Роддди? Вы там? - донеслось сверху. - Да! - ответил им громко Род. - Не трогай, это просто ссадина, голова кружится, значит сотрясение, - рассудила она пытаясь сесть самостоятельно, но он не отпустил прижимая к себе. - Не двигайся, - потребовал он. - У тебя что болит? - она пытается ощупать его голову, плечи, руки, - ничего, только рука.        Она осторожно ощупала его руку, - кости целы, пошевели пальцами? - Кажется все и правда впорядке.       В темноте совсем ничего не видно. - Где мы? - уставилась она в темноту, устраиваясь удобнее. Ее немного знобило и кажется он почувствовал ее дрожь. - Кажется это карман в скале, судя по всему небольшой, до края всего шаг, чудо, что мы сюда упали, - пыталась анализировать в слух она. - Ты дрожишь? - обеспокоено прижал он свою ладонь к ее голому плечу. Ее тело горело огнем и голова как в тумане слегка звенела, мысли путались. - Это шок, скоро пройдет, - ласково успокаивала его она. - А ты изменилась... - Где вы? - крикнули девочки с верху, - мы вас не видим. - Мы вас тоже, - крикнул в ответ Родион.        Сеня слышала их перекрикивания словно сквозь сон, через толшу темноты, что одеялом окутала ее отрывая от Родиона. - Сеня... Сеня... - звал он откуда-то издалека, не давая уйти, удерживая.        Но, ей мерещилась большая комната с массивным шкафом и красивыми шторами. - Кто я? Где я? - шепнула Сеня озираясь. - Сеня, - звал Родион. - очнись, пожалуйста... Не умирай... Только не сейчас, когда я тебя нашел... Не теперь... Когда я знаю ... Ты мне нужна... Я люблю тебя... Милая... Родная... Единственная... "Я должна вернуться к нему".        И она отвернулась от комнаты и шагнула назад к Родиону.