***
Они не забыли. Блять. Спустя пару дней, когда ты уже боялась выйти на улицу, потому что могла встретиться с Ричи на улице, кто-то звонит тебе в дверь. Ты осторожно подходишь к двери, и видишь улыбку Бена через дверной глазок. — Привет… — медленно приветствуешь его ты, сузив глаза, и открываешь дверь. — Что ты здесь делаешь? — Хотел проверить, что ты в порядке, — мило отвечает Бен, всё ещё стоя на крыльце. Ты думаешь, что пришёл он сюда не для того, чтобы разговаривать с тобой внутри дома. — Нам всем интересно, как ты поживаешь. — Выживу, — отвечаешь ты, замечая, что Бен выглядит немного разбитым. — Т-ты в порядке? — Да! Я… ну, Беверли… — он останавливается и трясёт головой, улыбаясь. — Забудь, я пришёл сюда, чтобы проверить, как ты. — Подожди, нет. Не меняй тему разговора, — говоришь ты. — Если ты мне всё расскажешь, думаю, тебе станет легче. — Она ничего не сделала… Я не очень хочу об этом говорить… — Ох, — ты проводишь рукой по волосам. — Что ж, если нам вдвоём дерьмово, давай прогуляемся. Бен вздрагивает и смущённо склоняет голову. — В смысле? Типа как на свидание? — Нет, тупица, — ты хихикаешь. Бен может поднять настроение, какой бы дерьмовый день у тебя не выдался. — Просто… куда-нибудь. Ну знаешь, например, «Аркады». Макдональдс звучит сейчас очень заманчиво. Бен загорается и слегка подпрыгивает на пятках. — Да-а! Супер! Ты подходишь к вешалке и, взяв свою чёрную ветровку, надеваешь её. — Пойдём-ка сдохнем нахрен от всей этой вредной пищи.***
Ты оглядываешь столовую, опасаясь момента, когда зайдёт Ричи и сядет за ваш привычный столик. Он уходит от очереди словно в замедленной съёмке, ты начинаешь паниковать. Ты уставляешься на еду, отказываясь вновь поднимать взгляд. — Можно с тобой поговорить? Ты едва не фыркнула. Едва. Он произнёс те же самые слова, которые ты говорила в тот день, когда ты призналась ему в чувствах, и эта ирония убивает тебя. Ну, ты бы хотела, чтобы эта ирония убила тебя; было бы тогда менее стыдно. Ты не смотришь на него, но продолжаешь ковыряться в еде, пытаясь игнорировать проблемы. — Я, эм, видел тебя и Бена в прошлую пятницу, — говорит он, садясь рядом. — Значит, ты и он, знаешь… у вас что-то есть? Ты смотришь на него с яростью в глазах. — Я просто спрашиваю, потому что мне интересно, вот и всё, — быстро поправляет он сам себя. Чёрт. Ричи Тозиер второй раз за эту неделю теряется в словах. Это, похоже, рекорд. — Чтобы о-оставить вас, ребята, в покое, когда вам… когда вам это понадобится. — Мы с Беном гуляли вместе, да, — просто отвечаешь ты, на лице появляется непонятное выражение. — А какая тебе разница? — Потому что… Потому что я не думаю, что вы с ним смотритесь хорошо, — быстро отвечает он, хмурясь в сторону Бена, который стоял в очереди и выглядел столь же невинно, как и обычно. — Разные характеры и прочее дерьмо. Ты всё ещё смотришь на него сквозь полузакрытые глаза, нисколько не удивляясь. — Какая. Тебе. Разница. — Боже… Я не знаю! — восклицает Ричи. — Я просто думал, что ты, может быть, рассказала бы мне, если бы начала с кем-то встречаться. — Мы с Беном не встречаемся, — холодно отвечаешь ты, хотя чувствуешь, как начинаешь вскипать. — В любом случае, это не твоё дело с кем я встречаюсь, потому что я тебе не нравлюсь «типа так», не забыл? — Я просто… — Нет, Ричи, ты не имеешь права хоть как-то на это отвечать! — выкрикиваешь ты, из-за чего на тебя как-то странно косятся ребята с соседнего столика. — Это ты меня кинул! — Я был напуган! — отвечает он. — Ты хотела, чтобы я что-то ответил в окружении Бев и Майка, и Эдди… — Если ты не можешь признать, что я нравлюсь тебе перед нашими друзьями, — твёрдо отвечаешь ты, с каждой секундой всё больше выходя из себя, — значит не так уж я тебе и нравлюсь. Что и является правдой! Я тебе не нравлюсь, и ты дал мне ясно это понять. Ричи с недоверием смотрит на тебя, словно твои слова были каким-то родом преступлением, и внезапно встаёт из-за обеденного стола. Ты начинаешь паниковать ещё больше и тянешь его за штанину, умоляя сесть обратно: — Ричи, хватит! Какого чёрта ты вообще вытворяешь? — Эй, вы, неудачники, мне нравится Т/И! — громко кричит он, перекрикивая всех разговаривающих ребят, привлекая к себе ещё больше внимания. Сейчас на вас уставилась добрая половина столовой. К сожалению, все вокруг замолчали, слушая, что собирается сказать им этот странный парнишка. — Мне нравится Т/И Т/Ф, и все должны об этом знать! — вновь кричит он, сложив руки у рта рупором. — И я был полным идиотом и тупицей, потому что не сказал ей этого раньше, так что делаю это прямо сейчас! Ты прячешь лицо в руках, потому что оно становится по цвету сравнимым со спелой клубникой. — Так что, да, — объявляет Ричи. — В первые в жизни мне плевать на то, что вы, мудилы, думаете. Она прекрасная и умная, и ещё милая, и саркастичная, и я думаю, что люблю её! Закончив свою торжественную речь, он плюхается обратно на место, весь красный и немного задыхающийся от крика. Молчание от шока продолжается, и Ричи считает секунды, пока ты ответишь. Один. Ты смотришь на него сквозь пальцы, униженная, но радостная до безумия. Два. В твоей голове медленно раскладывается по полочкам всё то, что он только что сделал. Три. Внутри всё горит, словно ты сейчас взорвёшься от восхищения и сомнения в сторону этого парня. Четыре. Ричи терпеливо ждёт твоей реакции, скрестив пальцы под столом. Пять. — Ну т-ты и хуйло! — говоришь ты, ударив его в руку. — Это было… Что это было? — Мне не страшно рассказать кому бы то ни было о том, что ты мне нравишься, — отвечает Ричи, потирая ушибленную руку со смущённой улыбкой. — Ты сказала, если я боюсь рассказать кому-нибудь о том, что ты мне нравишься, то чувства ненастоящие, так что я рассказал всей школе. — Я… ты блядский… что за… агх! — ты сдаёшься и, схватив его за шею, целуешь парня. Ричи реагирует почти сразу же, обхватывая твоё лицо руками так аккуратно, что твоё сердце начинает биться в пятьдесят раз быстрее. Ты поворачиваешь голову и запускаешь пальцы в его кудри, и, когда вам уже не хватает воздуха, вы отрываетесь друг от друга. Ты видишь, как сияет Беверли, стоя в очереди, Бен хлопает, Эдди достаёт из рюкзака книгу, похоже, чтобы проверить не передаются ли через поцелуй какие-то серьёзные болезни. Билл ухмыляется, а Майк отдаёт Стэну деньги. — Они никогда об этом не забудут, не так ли? — спрашивает Ричи, быстро показывая Стэну средний палец. — Скорее всего, нет. Ричи наблюдает за тем, как ужасное освещение в столовой отражается на твоих скулах, каким-то образом превращая твоё лицо в ангельское, какое-то слишком хорошее, чтобы принадлежать этому городу. Твои глаза ярче обычного и по-детски счастливы, и это не из-за дешёвого, мигающего освещения, и Ричи должен бы задаться вопросом: может ли это быть большим, чем дурацкая школьная влюблённость. — Хорошо.