breaking down

      Когда рушится здание агентства, Кэт стоит снаружи. Она смотрит, как старшие агенты выводят, выносят, вытаскивают младших, смотрит на бьющиеся окна верхних этажей — один из осколков падает прямо у ее ног, ей кричат отойти. Кэт не отходит, присаживается на корточки, берет стекло, сжимает в правой руке — острые края режут кожу, кажется, что вот-вот пойдет кровь, но силы девушки недостаточно для этого.       Кэт сидит на асфальте до конца, смотрит на то, как рушится все, что она знала. Агентство было единственным местом, где её замечали и любили. Это был её дом, и она держалась за него, даже когда держаться было уже не за что. Теперь это все в прошлом, теперь она не нужна никому. Теперь она одна, и если падать — то только в пропасть.       Кэт смотрит на то, как падают стены святыни Лондона, но в глубине души знает, что все начало падать гораздо раньше. Когда умер Нед, когда ушел Квилл, когда Бобби потерял надежду, когда даже Пенелопа Фиттис, женщина, на которую молились и которая была символом спасения, оказалась той, кто все уничтожила. Когда сама Кэт умерла внутри. Это обрушение — закономерный и логичный конец всего. Падают агенты — падает агентство.       Когда все заканчивается, когда из толпы слышатся яростные крики, когда последняя пыль оседает на руинах, девушка встает, расправляет плечи. Стекло выпадает из раскрытой ладони, слезы катятся по щекам. Кэт больно и обидно, что все заканчивается вот так.       Кэт Годвин просто хочет еще раз услышать, как кто-то говорит ей:

«Мы рады, что ты жива»