Свой среди чужих, чужой среди своих

На следующий день Стайлз проснулся от того, что захлебывался собственной кровью. Она толчками выходила из разорванного горла, стекала по подбородку, заливая всю грудь. От неожиданности и страха по бледным щекам потекли соленые слезы, смешиваясь с кровью в один огромный поток. Он раздирал собственными пальцами свое горло, пытаясь убрать чужую руку, хватка которой горела огнем на коже. Он долго не мог открыть глаза, будто забыв каково это - видеть. А потом, когда красные от слез глаза все же распахнулись, то их тут же затопил неописуемый ужас, когда прямо напротив горело человеческое лицо с пастью, искаженной в зверином оскале. Стайлз на секунду замер, будто парализованный, резко перестав сопротивляться и пытаться вырваться, когда волчья пасть раскрылась, показывая огромные клыки, уже все перепачканные кровью. Тот с рыком начал нависать над задыхающимся парнем, все ниже и ниже склоняясь к телу, наслаждаясь последними трепыханием жертвы, с легким огоньком задора смотря в расширенные голубые глаза, стекленеющие от страха. И когда клыки легко царапнули кожу и готовились погрузиться в податливую, пока еще живую плоть, по всей комнате прошелся поток огня, озаряя каждый уголок и закуток, прогоняя тьму, чувствуя, что с сыном происходит что-то неладное. И отцовский инстинкт его не обманул: прям над Стайлзом, на огромной двухспальной кровати наседал полуобратившийся волкодав. Его яростные красные глаза неотрывно смотрели на оцепеневшего Стайлза, не замечая ничего вокруг, пока огненная струя не дошла непосредственно до него. Он взревел раненным волком, вскинулся и бросился на одну из стен, пройдясь огромными когтями прямо вдоль нее, оставляя глубокие царапины в самом бетоне. Хотел было снова кинуться на еле живого от шока Стайлза, но растворился черным дымом, и лишь сумасшедшая улыбка мелькнула вместо звериного оскала. Кэлин, тяжело дыша, неверяще смотрел в только что испарившегося волкодава, пытающегося всего минутой ранее убить его сына. И на этой мысли, вампир подобрался и бросился к задыхающемуся Стайлзу, который теперь не мог вдохнуть из-за собственных слез и душивших его спазмов. Вампир тенью опустился на кровать, будто был легче пера, и крепко прижал содрогающееся тело к себе, сумасшедшими глазами все еще оглядывая комнату, будто снова ожидая атаки или удара. Оттого, когда его собственные братья, откликнувшиеся на внутреннюю панику и страх брата, а так же банальный шум из соседней комнаты, кинулись на помощь, их встретил мощный поток огня, стеной стоящий между ними и младшим. -Кэлин! Кэлин, успокойся! - буквально рычал на того Михай, пытаясь достучаться до обезумевшего брата, который все еще в панике озирался по углам, явно сильно напуганный чем-то. Но что так сильно могло напугать его, представителя клана Редблад, из покон веков считавшихся самыми сильными и бесстрашными вампирами Трансельванских земель? В один момент огонь вдруг что-то потушило, а по комнате прошелся сквозняк, взлохмачивая волосы, буквально вталкивая двух вампиров в комнату. Стайлз на кровати замер, перестав дрожать. Воздух снова пропал, вот только теперь он отчетливо чувствовал, как на него кто-то внимательно смотрит. Два глаза прожигали его спину, внимательно и долго наблюдали, пока Стилински все таки не выдержал и не обернулся, пытаясь найти снова ту девочку взглядом. Он уже знал, что это она. Она не оставляла его надолго с той злополучной встречи в лесу, стала практически его второй тенью, следуя везде за ним. Но всегда молчала. Молча наблюдала за ним, иногда улыбалась, будто Стайлз нарочно веселил ее, а иногда ее взгляд был хмур и суров, в точности как у Дерека, будто она его осуждала. Но сейчас все его нутро замерло в ожидании, он знал: девочка хочет что-то сказать. Она тихо поманила его рукой, проскальзывая маленьким огоньком между Михаем и Фейном, уходя в коридор. Стайлз оттолкнул отца и побежал за ней, боясь потерять, упустить и не узнать ничего об этом страшном мужчине, душившем его. Он быстро оглядывался, метался по комнате, пытаясь вновь увидеть тонкий детский силуэт. Ну где же она? Где?! Она же только что была тут! Вдруг в одной из комнат упала рама с фотографией и Адам завизжал так, будто его кто-то резал на мелкие куски. Стефан, появившийся из кухни, несся на крик сына, круто поворачивая в пролетах. Стайлз понял, где ее надо искать. Он так же, на ровне с дядей кинулся в комнату, практически вышибая крепкую дубовую дверь. В комнате бушевал настоящий ураган: книги и комиксы, так любимые Адамом и Стефаном, парили в воздухе, рвались на листы, кидались в стены, заставляя бледного мальчишку на кровати вжаться в стену, и застывшими от ужаса глазами смотреть на происходящее. - Адам! - позвал мальчика отец, кричал во весь голос, пытаясь перекричать гул, но то, что творилось в комнате, нельзя было проигнорировать. - Успокойся! Хватит! Что ты делаешь!? - кричал Стайлз куда-то в угол, смотря в пустоту стен. Она стояла именно там. Злая, озлобленная и обиженная. То, что она творила - был способ показать ее злость и недовольство. Я тебе говорила! Говорила, что он придет! Но ты не послушал! Меня никто не слушает! Девочка уже рычала, все сильнее и сильнее, а ее травянистые, мягкие глаза наливались кровью, становясь буквально кровавыми, полными злобы и гнева. Она хотела помочь, хотела защитить, но ее снова никто не услышал, решив, что она всего лишь ребенок. - Я тебя слышу! Я тебя слушаю! Успокойся, пожалуйста, ты тут сильно всех напугала! Успокойся и скажи, из-за чего ты злишься! - пытается докричаться Стайлз, пока в него летят книги и журнал, подставки - все, что лежало на полках, сейчас было нацелено только на Стайлза, пытаясь сбить его с ног. Кэлин пытается загородить сына, пытается помочь, но его, сильного вампира, который являлся далеко не молодняком, буквально сносит порывом ветра, впечатывая в темно выкрашенную стену. Стайлз скорее слышит, чем видит, как его "отца" впечатывает в стену, как хрустят ребра и кости от силы напора. Слышит крики других и напуганного, практически до визга Адама, который никак не мог уйти из эпицентра всего происходящего. Особо вреда ему не наносилось, но живой страх, застывший в бездонно голубых глазах не делал ситуацию лучше. Вдруг со стола поднялась и кружка с канцелярией, все карандаши были остро заточены, так как Адам любил рисовать и увлекался разными стилями, потому и карандашей было много. И сейчас они превратились в довольно опасное и болезненное оружие. И когда они уже парили на опасном расстоянии, Стайлз не выдержал. - ХВАТИТ! - его крик разнесся по комнате оглушающим эхом. Он наполнил всю комнату, и кажется еще какое-то время звенел в воздухе, но после него, будто по приказу, все закончилось. Все парящее разом упало на пол, утихомирилось и застыло, будто и не было ничего ранее. Будто это совершенно обычная комната с простым беспорядком и разбросанными вещами, и только задыхающийся от ужаса Адам давал понять, что все происходящее здесь минуту ранее не было игрой фантазии. Кэлин медленно сполз по стене, он не отрывал взгляда от напряженной фигуры сына, но именно сейчас сделать ничего не мог: регенерация начала работать и исцелять переломы, но двигаться пока еще было чертовски больно, оттого оставалось лишь наблюдать. Стайлз тоже замер, будто и вовсе забыв о всем, что только что творилось. Девочка, лишь недавно бывшая опаснейшим чудовищем, грозившаяся убить каждого, вдруг испуганно застыла, забилась в угол, прямо рядом с Адамом и смотрела все теми же огромными зелеными глазами на Стайлза, будто тот был самым страшным чудовищем во всем мире, которого она только видела. Адам попытался встать, подойти к отцу, но девочку, это будто только еще больше испугало и она начала становиться бледной, полу-прозрачной, практически исчезая прямо на глазах Стайлза. Но тогда он не узнает кто пытался его убить! - Стой! Стой, Адам, не двигайся. Она реагирует на тебя. Не двигайся, пожалуйста! - попросил Стайлз и сам медленно двинулся к в момент застывшему парню. Он, кажется, даже боялся лишний раз моргнуть, но все также оставался на том же месте, неотрывно смотря прямо на Стайлза, боясь обернуться, будто за его спиной самый страшный злодей всех комиксов. Они идут... Они уже скоро придут... Они убьют всех, и волков и неживых... Они придут и снова будут на этой земле, как много лет назад, они снова начнут убивать. Стайлз нахмурился, с трудом разбирая спутанные слова ребенка, которые доносились вперемешку со всхлипами и сбитым дыханием. Он придет ... он придет с большим псом... Большой пес будет идти впереди него... Тебе надо найти большого пса первым! - девичий крик разнесся так громко, что пришлось зажать уши, но в них все еще оставался звон от громкого звука. Перед глазами на секунду все потемнело и пришлось их сильно зажмурить, чтобы сознание пришло в норму, а все вокруг перестало кружиться и плясать. -..айлз! Стайлз! С тобой все в порядке? Стайлз!? - взволнованный Фейн тряс его за плечо, пока Кэлин встревоженно оглядывал его лицо, явно не видя раньше там отклика в своих просьбах. Его все еще тормошили, но вдруг в голове всплыл образ, который яркой вспышкой застыл в голове. Внутреннее чутье било тревогу, что это что-то очень важное. Что это нужно. Что, не запиши он это, потом будет очень сожалеть. Поверив своему чутью, он тут же судорожно заметался руками по полу в поисках любого карандаша, а найдя его, подобрал первый попавшийся клок бумаги и, задержав дыхание, принялся выводит кривые, непонятные линии. Закончив, он внимательно всмотрелся в получившееся, но не смог ничего понять. Это была куча линий, пересекающиеся между собой, постоянно путающиеся и не имеющие никакой закономерности. - Что это? - заинтересованно спросил Фейн, вглядываясь в кучу линий. Стайлз перевел заторможенный взгляд на сородича, будто и вовсе забыв о его присутствии. Отдал дрожащими руками помятый кусок листа и заметался взглядом по комнате, будто это могло помочь ему понять его видение. - Я не знаю... Я... Я просто увидел, но я... Я не представляю, что это ....