Гриффиндорская Чума

Слова Малфоя действительно очень приободрили Марию. Она решила, что в её ситуации можно двигаться только вперёд, невзирая ни на какие трудности и препятствия. А Драко, кажется, немного перестал быть ей противен. Возможно, это даже пойдёт в плюс. Но, отложив все свои планы по спасению Седрика и всего волшебного мира в целом, она решила взяться за учёбу. Точнее сказать, у неё не было другого выбора. Весь четвёртый курс заметил, что в этом году им стали задавать на дом куда больше. Наша героиня мысленно проклинала всех и вся, а в первую очередь — Богиню, что перенесла её в такой тяжёлый год. Девушку спасало лишь то, что её подруга, Полумна Лавгуд, сидела с ней каждый вечер, помогая с домашними заданиями. От уроков профессора МакГонагалл по трансфигурации взвывал весь класс. Она очень усердно готовила ребят для экзамена по Супер Отменному Волшебству, несмотря на то что он был лишь на пятом курсе. И на это у неё были веские причины. По её словам, из всего класса только Гермиона смогла превратить ежа в более-менее приличную подушку для иголок. Профессор Бинс, учитель Истории Магии, тоже не остался в стороне. Он задал им подготовить сочинение о Восстании Гоблинов в XVIII веке сроком в одну неделю. Профессор Снейп обрушил лавину противоядий, обещая перед Днём Всех Святых кого-нибудь отравить. Надо же проверить, как усвоены противоядия. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы. Даже Хагрид их не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающе высокой скоростью, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил, с видом Деда Мороза, принёсшего подарки, провести исследование: через вечер приходить к нему, наблюдать за соплохвостами и делать записи об их бесподобном поведении. — Я не буду ходить, — отказался наотрез тогда Малфой. — Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока. — Будешь делать, что я велю, — улыбка мгновенно сползла с лица Хагрида, — не то я последую примеру профессора Грюма… Слыхал я, какой из тебя получился прекрасный суслик! — А я помогать в этот раз не буду… — прошептала Мария, а гриффиндорцы расхохотались. Малфой зло вспыхнул, даже не найдя, что возразить. Видно, он до сих пор отчётливо помнил тот день. Время пролетело незаметно. Уже наступил конец октября. На стенде у мраморной лестницы вывесили объявление, возле которого столпилось полсотни учеников. Рон, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы. — «Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу тридцатого октября в шесть часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше». — Здорово! Последний урок — Зельеварение! Снейп не успеет никого отравить! — ликовал Гарри. — Мне кажется, он успеет… — Мария опустила его с небес на землю. Её новость о Турнире не радовала вообще, ведь проблем у неё после этого будет выше крыши. — «…После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». — Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! — Эрни МакМиллан из Пуффендуя с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к лестнице. — Причём здесь Седрик? — удивился Рон. — Седрик Диггори наверняка будет участвовать в Турнире, — пояснил Гарри. — Конечно, будет, — добавила Мария. — Этот придурок будет представлять Хогвартс? — хмыкнул Рон, выбираясь с друзьями из толпы. — И откуда ты его знаешь, Мария? — Что за глупый вопрос? Как я могу не знать старосту Пуффендуя? — удивилась брюнетка. — Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанёс поражение Гриффиндору. А я слышала, что он прекрасный ученик, — непререкаемым тоном проговорила Гермиона. — И человек приятный, — добавила Адерли. — Зато вам он очень нравится! Как же, такой красавчик! — подколол их Уизли. — Вы с Гарри тоже красивые и что? — спокойно сказала Мария, заставив парней немного покраснеть. — Уверена, Гермиона думает точно так же, я права? — Ну… — девушка смущённо замялась. — Я не сужу о людях по внешности… — Кха-кха! Ло-кха-кха-нс! — Рон, решив прервать этот неловкий момент, якобы громко закашлялся. В его кашле можно было явно прослышать фамилию «Локонс». — Нашёл, что вспомнить, — еле слышно прошептала Мария. Объявление взбудоражило всех учеников. Куда ни пойди, только и слышно: «Турнир Трёх Волшебников», «Турнир Трёх Волшебников»… Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу? какие виды волшебства войдут в состязания? отличаются ли от них чем-нибудь заморские студенты? В такие моменты Адерли жалела, что всё знает и у неё нет этой азартной интриги. Конечно, замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли к их ужасному недовольству. Портреты ёжились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа, а Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже как-то довёл двух девочек-первокурсниц до слёз. Волновались и преподаватели. Профессор МакГонагалл, например, в конце особенно трудного урока молила Невилла не выдавать гостям из Дурмстранга своё неумение совершать самое простое преобразующие заклинание, потому что его угораздило превратить свои уши в кактусы. И вот наступил долгожданный для всех день. Для всех, но не для Марии. Как бы она ни старалась, она не могла проникнуться общим трепетом и волнением. Полумна прекрасно замечала, что её подруга не рада данному событию и что её это гнетёт. Замечал это и кое-кто другой. Утром девушка подорвалась достаточно рано, ей не давало покоя то, что уже сегодня приедут ученики Шармбатона и Дурмстранга, и ей уже от теории придётся перейти к реальным действиям. За время, проведённое в Хогвартсе, её азартный и игривый настрой то пропадал, то возвращался обратно. Странное чувство: она хотела всех спасти, быть полезной, поддержать Гарри… и в тоже время не хотела ничего. Иногда были моменты, что её одолевала тоска по дому. Друзья, родные… их всех заменила новая жизнь с новыми именем, домом, семьёй и друзьями. Но горевать у неё времени не было. Большой Зал сегодня был поистине прекрасен. Ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Когтеврана — бронзовый орёл на синем фоне, желтый с чёрным барсуком Пуффендуя и зелёное знамя с серебряной змеёй Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотно с гербом Хогвартса: большая буква «Х» в окружении льва, орла, барсука и змеи. Фред и Джордж уже завтракали, но почему-то сидели отдельно ото всех и о чём-то шептались, что было им отнюдь не свойственно. И друзья, конечно, направились прямо к ним. — Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он всё же откажется говорить с нами, придётся писать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьёмся. — Кто вас избегает? — подсел к ним Рон. — Исчезни, — раздражённо буркнул Фред. — А почему дело дрянь? — всё не унимался Рон. — Младший брат слишком приставучий, — Джордж недовольно на него шикнул. — А как ваши успехи с Турниром? Что-нибудь придумали? — Мария разрядила напряжение близнецов. — Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит! — сокрушался Джордж. — Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота. — Интересно, что войдёт в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился. — Держу пари, мы всё равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать. — Ты говоришь так, как будто ребята из Шармбатона и Дурмстранга лыком сшиты, — ответила ему Мария. — Уж поверь мне, всё не так просто… — Может быть… — задумчиво произнёс Джордж. — Но не привыкать-то не привыкать. А про судейскую бригаду ты забыл? — А кто обычно судит? — поинтересовался Гарри. — Всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире 1792 года все трое чемпионов получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы. — Ты это в «Истории Хогвартса» вычитала? — прервав удивление парней, спросила Адерли. — Да, но я бы назвала её «Пересмотренная история». Или ещё лучше — «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены», — выговорилась Грейнджер, и в окно влетела совиная почта. Букля села на плечо Гарри, и он с Роном и Гермионой сразу отдалился от остальных. Письмо от Сириуса? Определённо. Даже обидно как-то, что мне они про это ничего не рассказывают… — А? — на плечо Марии сел Рой с письмом. Неужели это письмо от «моей мамы»? Мне как-то даже боязно. Оно же не для меня, и она не моя мама. Но если я не отвечу, то она будет волноваться. Мария развернула конверт и начала про себя читать. «Моя дорогая Мари*, извини, что не писала тебе так долго! Мне правда жаль. В последнее время в ателье завал. И все хотят наряды именно от меня, а не от моих помощников. Миссис Линкос попросила сшить платье для себя и своих дочерей сроком на две недели. Представляешь?! Она уже совсем потеряла счёт времени! А ещё Мисс Лидия выходит замуж! И кто сшил ей одно из лучших платьев в магловской Великобритании? Правильно — я!..» Немного самовлюблённо. «Шерман очень сильно по тебе скучает. Ходит и воет сутками, я уже не знаю, что делать!..» Это же лабрадор, не так ли? Красивый чёрный пёс с добрыми глазами. Достаточно умная собака. Когда из-за работы маме пришлось ненадолго оставить меня одну дома с температурой, он побежал к соседям и вынудил их зайти к нам в дом. Температура усилилась, и они вызвали скорую. «Слышала, у вас будет Турнир Трёх Волшебников. Ты в предвкушении? Хотя тебя несильно интересует спорт. Но это должно быть весело! Ох, где же мои юношеские годы? Знаю, я задаю этот вопрос уже на протяжении четырёх лет, но… ты завела друзей? Мне очень грустно, что ты так одинока. А носишь ли ты пиджак, что я сшила? Ты же у меня такая красавица! Не прячься за своими волосами и мантией! Мари, юность — это время, когда можно делать всё, что душе угодно! Заводить друзей, колдовать и даже впервые влюбиться! Пожалуйста, не загоняйся и не бойся своих корней! Были у нас в далёких предках вейлы, ну и что? В птицу не превращаешься — уже хорошо! Не понимаю, почему ты так переживаешь из-за этого. Тебе достался дар обворожения с примесью красоты нашего дорогого папочки! НЕ ПРЯЧЬСЯ!.» Вау, что-то новенькое. У меня есть её воспоминания, но не чувства и эмоции. Вейлы? Кажется, я о них слышала. Неужели она боялась мужского внимания? Ну, пялятся на меня иногда парни и что? Один удар в заветные помидоры — и всё. «Дорогого папочки». Мама из тех женщин, что если полюбили однажды, то не разлюбят уже никогда. Он умер, когда я была ещё совсем ребёнком. Кажется, он был мракоборцем. Они с мамой учились в Хогвартсе на одном курсе, но она была с Гриффиндора, а он — с Когтеврана. После его смерти ей было тяжко, но она нашла в себе силы двигаться вперёд. Великая женщина. «Ладно, мои слова уже который год ничего не меняют. Дома мне без тебя тоскливо. Иногда бывает, что мы с Шерманом сидим у камина и вспоминаем о тебе. Ненавижу учебное время! Я остаюсь совсем одна! Да, это эгоистично, но пожалей свою мамочку и приезжай поскорее! А родителям на Турнир приехать посмотреть можно? Я хочу приехать! Возможно, даже встречу постоянных клиентов. Я пишу это письмо в перерыве между заказами. Извини, что оно немного короче, чем мои предыдущие. Надеюсь, мы скоро встретимся. С любовью, твоя мама, Елена Адерли» Мне кажется, я сейчас заплачу. Я уже давно не чувствовала материнской любви и заботы. Но она адресована не мне… Это угнетает. Брюнетка достала из сумки листок с пером, посадила Роя у тарелки с беконом, который он с радостью начал есть, и принялась писать ответ. «Привет, мамочка! Хочу сообщить тебе, что у меня всё очень хорошо. Я поняла, что мне нечего бояться. Поэтому собрала волосы, укоротила юбку и завела друзей. Меня все немного даже бояться, но об этом я расскажу тебе при встрече. А твой пиджак просто чудо, спасибо! Надеюсь, Дамблдор разрешит родителям приехать, и мы сможем увидеться. Сейчас во всю идёт подготовка к встрече заморских гостей. Они приезжают уже сегодня. Это очень волнующе! Моё письмо тоже короткое, извини за это, но мне надо спешить на урок. Люблю тебя, твоя Мари Адерли» — Рой, ты устал? — девушка оторвала сипуху от поедания бекона, погладив его по головке. Он отрицательно закивал, и Марие даже показалось, что он расплылся в улыбке. — Отнесёшь это маме? Рой взял в клюв письмо из её рук, сел на плечо, потёрся о её щёку, вызвав смех брюнетки, и вылетел в окно. В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал учиться, ведь все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Даже зельеварение показалось не таким противным, ведь урок сегодня кончался на полчаса раньше. Прозвенел звонок, ребята поспешили к себе в башню и, оставив в спальнях сумки и надев плащи, помчались вниз по лестнице. Деканы факультетов построили учеников в колонны. — Уизли, поправьте свою шляпу! — командовала профессор МакГонагалл. — Первокурсники, вперёд. И, пожалуйста, не толкайтесь! Ученики рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Как по иронии судьбы, Марию оторвало от её группы, и она оказалась прямиком на границе со Слизерином. И кто, как вы думаете, был рядом? — Адерли, разве ты не должна быть со своими «друзьями»? — спросил Малфой, как показалось девушке, немного надменно. — Меня оторвало, — раздражённо ответила Мария. Причина была не только в Малфое, но и в её нелюбви к резким перепадам температуры, а на улице было достаточно прохладно. — А что-то не так, Драко? Не боись, сегодня я не дерусь… — Хах? Ты слишком самонадеянна! И я тебя не боюсь! — оправдывался парень. Повисла минута молчания. Для них, но не для остальных. Все были в предвкушении того, что вот-вот приедут их гости. Малфою это не нравилось, он решил завязать беседу. — Ты не очень-то рада Турниру, я прав? — А? — девушка удивилась такому излишнему вниманию. — Да, это так. — И почему же? Боишься, что чемпионом от Хогвартса будет слизеринец? — Драко победно усмехнулся. — Если бы я боялась такой ерунды, то не покидала бы ту кладовку, — огрызнулась Адерли. — Это всё слишком проблемно и опасно. — Да ну? — блондин усмехнулся. — Хочешь раскрою тебе секрет? В Дурмстранге учится Виктор Крам, и он, скорее всего, тоже приедет. — Как интересно… — прошипела девушка. Нужен мне твой Крам, как соплохвосты. — Бр-р-р… — Мария начала согревать свои руки. — Где эти иностранцы? Сегодня не июль, пусть поимеют совесть. — Ты не додумалась взять перчатки? — поинтересовался Драко. — Не успела, — процедила гриффиндорка сквозь зубы. — Вот как… — задумчиво произнёс Малфой. Его бесила эта особа и смотреть, как она мучается от холода, ему было только в радость, но… чёрт, это проблемно. В его голове всплывал тот случай после ЗОТИ. Зачем он пришёл успокаивать её? Её страдания — его радость… или нет? Глупая Адерли, от неё одни проблемы! — Ну где же они?.. — тихо прошептала Мария, пытаясь согреть свои уже красные от холода руки. — Возьми, — блондин протянул ей пару слизеринских перчаток. — Чё?.. — брюнетка недоумевающе переводила взгляд с парня на перчатки, а затем обратно. — Драко, ты ничего не перепутал? Это я, Мария, учусь на Гриффиндоре и твой «злейший враг». У тебя переохлаждение? — Отлично, тогда можешь мёрзнуть и дальше. А я буду наблюдать, как ты медленно превращаешься в ледышку, — Малфой наиграно развёл руками. — Окей, убедил, — девушка с недоверием взяла из его рук зелёные перчатки и надела. — Странный ты… — Чувствует моё сердце — делегация Шармбатона недалеко! — послышался голос Дамблдора, что с остальными учителями стоял в задних рядах. — Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами. — Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного Леса. Гигантская чёрная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развивающимися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыт золотых коней, размером с хорошее блюдо, коснулись земли на опушке Запретного Леса. Следом приземлилась карета и покатилась, подпрыгивая на гигантских колёсах. Открылась дверца, увешанная гербом, — две скрещенные золотые палочки, из которых вылетали по три красные звезды — с облучка спрыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу за ней изумлённым зрителям явилась её обладательница. Таких великанш ученики Хогвартса ещё не видели. Драко даже немного испуганно отпрянул назад. Мать моя женщина, вот это женщина! С ней ростом только Хагрид может померяться. Это Мадам Максим?.. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломлённых, уже казалась всем даже больше Хагрида. Она вышла в полосу света, падающего из окон замка, и все увидели, как было красиво её красивое лицо с оливковой кожей, тёмными глазами и крупным орлиным носом, а её волосы были коротко подстрижены, но блестяще уложены. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию, а на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Ученики тоже. Лицо великанши расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула руку, сверкающую драгоценностями. Директор, и сам немалого роста, лишь слегка склонился для поцелуя. — Дорогая Мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! — Дамблё-дорр, — произнесла Мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы прибываете в добром зд’гавии? Вау, такой классный акцент. — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной рукой. Только после этого жеста все заметили вышедших из кареты подростков лет шестнадцати-семнадцати. Их было полтора десятка, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Некоторые обмотали головы тёплыми шарфами. — Ка’г-ка’гов уже приехал? Каркаров? — С минуты на минуту, — ответил Дамблдор, и в это мгновение со стороны озера послышался странный звук. — Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро! Посередине озера появились завихрения, после огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны. Затем из водной глади показалась мачта, которая переросла в величественный корабль. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но как только они вошли в падающий из окон свет замка, стало понятно, что на них просто надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие и блестящие, отдающие серебром. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но с чёрными волосами до плеч и козлиной бородкой. Подойдя к директору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка совсем не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл… Все сразу же узнали ученика, которого Каркаров подозвал к себе. Это был Крам. Все удивились даже больше, чем чуть ли не трёхметровой женщине. Дамблдор учтиво указал рукой в сторону входа. Сначала прошли замёрзшие гости, затем и сами ученики Хогвартса. — Драко! — окликнула Мария парня, что шёл через несколько человек вперёд. — Что?! — Малфой удивлённо обернулся, и ему в лицо прилетели слизеринские перчатки. — Что ты творишь?! — Спасибо! — выкрикнула брюнетка, и их толпой разнесло за разные столы. Пробравшись быстрее остальных, Мария уселась за стол. Рядом присели Гарри, Рон и Гермиона. — Глазам не верю! — воскликнул Рон. — Дайте перо! Я хочу взять у Крама автограф! — У меня нет, — ответила Мария и взглянула на Гарри. Он тоже отрицательно замахал головой. — Чёрт! Какое упущение! — расстроенно пробурчал Уизли. — Им некуда сесть?! — Что? — переспросила Гермиона. Дурмстрангцы толпились у дверей. — Секунду, — Мария встала с места и быстрым шагом подошла к иностранцам. Рон в след ей громко шептал: «Стой! Что ты делаешь?!» Стоп, ты куда попёрлась?! Мы же не хотим, чтобы Гермиона была с Крамом! Но что, если это не имеет значения? Сейчас их с Роном отношения не изменить. Зато будет, что вспомнить. — Не хотите присесть за наш стол? — девушка подошла к кучке юных парней. Они удивлённо посмотрели на неё сверху вниз. — Если такая милая девушка нас приглашает… — один из них, что стоял рядом с Крамом, взглянул на него. Тот кивнул. — Мы не смеем отказывать! — Прошу, — Адерли улыбнулась и повела их за собой. Весь Гриффиндор сидел в немом шоке, а для Рона Мария была уже почти богиней. С ними за одним столом будет сидеть сам Виктор Крам! Убедившись, что большинство дурмстранговцев благополучно уселись, она подошла к ребятам и прошептала: — Рон, только не веди себя, как влюблённая школьница. Это заставило Гермиону и Гарри засмеяться, прикрывая рот рукой. Мария села на своё место, а рядом с ней подсел тот самый парень, с которым ей пришлось вести беседу. Он приволок за собой и самого Крама, чем вызвал чуть ли не истерику Рона. — Спасибо. Думаю, мы бы стояли там ещё долго, — проговорил он. Это был высокий, хорошо сложенный парень с тёмными волосами, стриженными под ёжик, что не портили его красивые черты лица, и с тёмно-карими глазами. Его лицо озарила приятная улыбка, хотя, как показалось Марии, он и без неё выглядел добродушно. — Я Стефан Романов, а это мой лучший друг — Виктор Крам, но, думаю, ты его знаешь… — Да, вы достаточно известная персона, — она обратилась к Краму, что сидел напротив. — «Ты»… — поправил её Виктор. — Извини, не знаю, как общаться со знаменитостями, — Мария хихикнула, сняв напряжение с ребят. — И не надо меня благодарить, мы же должны проявить доброжелательность к нашим гостям. — Как тебя зовут? — поинтересовался Стефан. — Мария Адерли, — девушке было немного неудобно, ведь её новый знакомый пялился на неё в упор. Она начала бегать глазами туда-сюда, и её взор остановился на Драко, что недовольно смотрел на неё. Завидно? По канону Дурмстранг сел за их стол. Хах! Выкуси! Но этот Стефан меня немного пугает. Ладно Крам, он разговаривает с Роном, который и двух слов связать не может… или ржёт над ним. А этот смотрит на меня! Я чувствую, как он просверлил в моём лице дыру. Моя еврейская скупая душонка, что пожадничала и позвала их за наш стол, уже очень сильно жалеет. К нашему столу подошла девушка из Шармбатона и попросила какое-то блюдо. Я сразу узнала её, это же Флёр Делакур! Блондинка сразу притянула к себе ошеломлённые взгляды мужской половины стола… почти все. Я слышала, как Гарри сказал, что она здесь не самая красивая, немного поглядывая Чжоу Чанг. А Стефан с ним согласился… мамочка, можно мне домой? Теперь я поняла, что так не нравилось Марии в её внешности. — Торжественный миг приблизился, — когда тарелки опустели, Дамблдор встал с кресла. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я бы хотел коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента Международного Магического Сотрудничества, — директор указал на мужчину, что тоже сидел за преподавательским столом. Какой же он хмурый. И вообще. Ноль эмоций. Ему тут аплодируют, рады видеть и всё такое, а он. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента Магических Игр и Спорта. А вот этот дядька поприятней выглядит. Ему и аплодисменты были отвешены более искренние. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. При слове «состязания» Зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Филч, — улыбнулся он. — Ларец сюда, пожалуйста. Завхоз осторожно поставил деревянный ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бегменом уже проверены, для каждого тура всё готово. Тура три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно со скрипом открылась. Директор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой, деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели. Какие спецэффекты. Прям кайф. Но, блять… сука, смотри на кубок, не на меня. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им даётся на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто захочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. Мария перевела взгляд на Фреда и Джорджа, у которых в глазах блестели искры новых проделок. «Ох, ребята. Не к добру оно», — подумала она и снова прислушалась к речи Дамблдора: — И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем-всем доброй ночи! — Свобода! — прошептала Мария и вылетела из-за стола. — Гарри, Рон… — Эм, ты составишь мне завтра компанию? Я бы хотел прогуляться по школе, — Стефан остановил её, притянув к себе за запястье. — Д-да, думаю, можно, — неуверенно выговорила брюнетка и взглянула на своих друзей. — Ой, как уже поздно! — воскликнул Рон и подхватил Марию за руку. — Нам уже пора! — добавил Гарри, подхватив её за другую руку. — Комендантский час нарушать нельзя! — заявила Гермиона, жестикулируя в сторону двери. — Спокойной ночи! — крикнула Мария на прощание, оставив своего воздыхателя. Когда они уже подошли к большим дверям, ребята её отпустили. — Спасибо. Меня немного пугают такие настойчивые личности. — Без проблем, — ответил Рон, расплывшись в усмешке. — Зови, если что-то подобное ещё случится, — добродушно подтвердил Гарри. — Я думала, тебе нравится настойчивые… — хотела пошутить Гермиона, но её перебили. — Запретная линия! — воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущённо сверкали. — Её наверняка можно обмануть зельем, ну, которое добавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи: «Ура»! Кубку всё равно, сколько тебе лет! — Вы так ничего и не поняли, — Мария томно вздохнула. — Дело же не в возрасте. Турнир — это вам не хиханьки да хаханьки, это очень серьёзно. Нет вероятности, что кто-то из нас справится… — Говори только за себя, — обозлился Джордж. — Гарри, ты ведь хочешь принять участие в Турнире? Поттер глубоко погрузился в свои мысли. Он думал о том, как здорово будет быть чемпионом, как сможет произвести впечатление на Чжоу Чанг… но ведь Дамблдор рассердится. Ужасная дилемма. — Чёрт, я потерял его из виду! — Рон их не слушал, он высматривал в толпе Крама. — Крама? Но он же сидел прямо рядом с тобой! — воскликнула Гермиона, но тоже была проигнорирована. — Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга? Ответ не заставил себя ждать. Дурмстранговцы сгруппировались, и ребята поравнялись с ними в дверях. — Всем обратно на корабль, — распорядился Карка­ров. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоился он. Крам покачал головой и натянул шубу. — Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разо­хотился другой ученик. — Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию! Компания решила не сталкиваться со столь грозной особой и пропустила их вперёд. — Спасибо, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством та­ращась на Гарри, и на многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтём стоявшего рядом паренька и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем. — Да, это Гарри Поттер, — прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга. Каркаров побледнел, на искажённом лице проступила ярость, смешанная со страхом. — Ты! — только одно слово сорвалось с его губ. — Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру, то сделай милость — проходи, не за­держивайся. Ты не даёшь пройти. Мария взглянула за спину профессора и увидела, что за ним столпилось ползала, ожидая, когда пробка в двери рассосётся. Каркаров ничего не ответил. Он поспешно вывел своих учеников из зала, ощущая на себе пристальный взгляд Грозного Глаза Грюма, а его изуродованное лицо выражало острую неприязнь. — Весёлый завтра будет денёк, — хмыкнула Мария и покинула Большой Зал.