Гриффиндорская Чума

Настало воскресное утро. В такие дни хочется подольше поваляться в кровати, забив на все дела и проблемы. Но когда эти проблемы не являются твоими собственными, не отказать себе в этих прелестях жизни становится просто нереально. Вот и Мария, переборов свою лень, уже подпирает лестницу, ведущую в комнату для мальчиков, в ожидании юного чемпиона Турнира Трёх Волшебников, а по совместительство своего друга Гарри Поттера. — О, Мария, ты здесь? — Гарри спустился по винтовой лестнице и встретился лицом к лицу с девушкой. — Наверное, уже минут двадцать, — устало выговорила она. — Ты видела Рона? — в гостиной юношу встретил гром аплодисментов, сквозь которые друзья пробрались к выходу. — Нет, — резко ответила Мария. — А Гермиону? — всё не унимался Поттер, но ответ не заставил себя ждать. Они встретили Грейнджер прямо за порогом Башни Гриффиндора. — Привет, — Гермиона протянула ребятам по увесистому бутерброду, завёрнутые в салфетки. — Это вам. Я подумала, что ты, Гарри, не захочешь появляется в Большом Зале, а ты, Мария, во всём его поддержишь. — Разумно, — девушка с усмешкой взяла еду в руки. — Спасибо. — Не хотите прогуляться? — спросила Гермиона. — Ну…я…эм… — Мария замялась. Она прекрасно знала, что они, скорее всего, будут обсуждать письмо для Сириуса, а её в эту «тайну» навряд ли посветят. — Пойдём с нами! — воскликнул Гарри. — Есть то, о чём нам надо тебе рассказать. — П-правда? — глаза Адерли просияли счастьем. — Видимо, да, — с улыбкой согласилась Грейнджер. Ребята спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду черную тень. Утро выдалось прохладным; они шли, жуя тосты, и Гарри без утайки поведал всё Гермионе, а Мария узнала, что же всё-таки произошло за той маленькой дверцей Большого Зала. Гермиона, к облегчению, не усомнилась ни в едином его слове. — Конечно, ты тут не при чём, — кивнула Гермиона, выслушав рассказ о сцене в комнате с камином. — Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора… — Ты видела Рона? — он перебил её. — Да… во… во время… завтрака, — замялась Гермиона. Мария, поедая свой бутерброд, лениво наблюдала за ожидаемой перепалкой Гарри и Гермионы, время от времени поддерживая Грейнджер кивками и глубокомысленными «Ага». — Н-да-а-а… — растянула Адерли. — Приятного мало. Кстати, а о чём вы хотели мне рассказать? Неужели только о психозе Рона? — Нет, не об это,. — Поттер мгновенно посерьёзнел. — Ты же знаешь о Сириусе Блэке? — Да, в прошлом году он сбежал из Азкабана и пытался проникнуть в школу. А ещё он… — Мой крёстный, — закончил за неё Гарри. — Мы поддерживаем связь, и он… — Ни в чём не виноват? — закончила за него Мария. Это переросло в некую игру. — Я знаю. — Что?! — удивились ребята. — Видите ли, моя мама училась с ним на одном курсе. Она говорила, что он был очень хорошим человеком и «верным, словно пёс», — процитировала девушка. — Такие не могут предать. Однажды он помог ей, и она нисколечко не сомневалась в его невиновности. Я сторонник такого же мнения. — Спасибо, — юноша облегчённо выдохнул. — Ты просто не представляешь, как это важно для меня. — Я пытаюсь убедить Гарри, что нужно рассказать Сириусу о Турнире, — объяснила Гермиона. — Он просил всё сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное. Я захватила с собой перо и пергамент. — Ничего не надо писать, — Гарри обернулся: не под­слушивает ли кто? Кругом ни души. И он продолжил: — Сириус сейчас же приехал только потому, что у меня слегка заболел шрам. Напиши я ему о Турнире — и он опять примчится. — Значит, так надо, — вмешалась Мария. — В конечном итоге, он всё равно узнает. — Как? — Пресса, Гарри, пресса, — Адерли всё-таки доела бутерброд и теперь могла говорить более уверенно. — Турнир Трёх Волшебников это же величайшее событие этого века! Уверена, в «Пророке» уже теплится статейка о «втором чемпионе Хогвартса». Да и… блин, Гарри, про тебя написано даже в книгах о Волан-де-Морте! — Поверь, будет лучше, если Сириус узнает всё от тебя самого, — заключила Гермиона. — Ладно, вы правы. Я напишу ему, — Гарри бросил в озеро последний кусок хлеба, из воды высунулось огромное щупальце, схватило еду и исчезло. А друзья поспешили обратно в замок. — Какую сову послать? — спросил Гарри на лестни­це. — Сириус просил больше не посылать Буклю. — Попроси у Рона Сычика, — предложила Гермиона. — Ни за что, — отрезал Гарри. — Можно взять школьную. — Можете отправить Роя. Думаю, он будет не против, — задумчиво произнесла Мария. Ребята согласились с её предложением и отправились в совятню. Уже в совятне Гермиона дала Гарри кусок перга­мента, перо и чернильницу, а Мария пошла к насесту Роя. — Привет, — девушка подошла к небольшой сипухе, что спала на насесте. — От мамы писем нет? Рой встрепенулся и отрицательно замотал головой, сев брюнетке на плечо. — Ну ладно, — расстроенно протянула Мария. — Можешь отнести письмо моего друга? Девушке показалась, что если бы её маленький друг мог говорить, то он бы воскликнул: «Конечно! Для тебя всё, что угодно!». На этом и порешили. Всё это время Гермиона, словно строгая учительница, наблюдала за тем, как Гарри пишет своё письмо. — Всё, Гермиона, написал, — Гарри поднялся с пола и отряхнул с мантии солому. На плечо села Букля и протянула лапу. — Прости, я не могу тебя сегодня послать. Возьму его, — сказал он, глядя на Роя, что красовался на плече Марии. Букля громко ухнула и так резко взлетела с плеча, что оставила на нем царапину. Опустилась на насест, повер­нувшись к Гарри хвостом. Так и сидела всё время, пока Поттер привязывал пергамент к ноге Роя. Сипуха улетела. Гарри хотел было погладить Буклю, но та сердито щелкнула клювом и села под самый пото­лок, чтобы он не мог к ней прикоснуться. — Сперва Рон, а теперь ты, — пробурчал Гарри. — Не моя это вина. А вы никак не можете этого понять. — Сегодня просто не твой день, — констатировала Мария, но она даже и подумать не могла, что завтра будет только хуже. На другой день начались уроки, и Гарри не мог больше избегать учеников других факультетов. Абсолютно все счита­ли, что он сам бросил в Кубок своё имя, и если гриффиндорцы считали его своим героем, то все остальные — выскочкой. А за Марией теперь наблюдала тысяча глаз, как за «Поттеровской защитницей». Приятного, по правде говоря, было мало. Пуффендуйцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Это понятно, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона — Седрика Диггори. Ребята убедились в этом на первом же уроке травологии. Весь урок никто из пуффендуйцев не разговаривал ни с кем из ребят из Гриффиндора. Даже Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флетчли ехидно прыснули, когда одна прыгучая луковица, которые они в тот урок пересаживали, вырвавшись из рук, стукнула Гарри по лицу. Даже профессор Стебель явно его сторонилась, понятное дело — глава Пуффендуя. С Роном он так и не помирился. Гермиона в Большом Зале садилась между ними и, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Мария же всегда садилась напротив и еле-еле сдерживалась, чтобы не заорать на этих двух идиотов и не отвесить им хороших затрещин. В такие моменты даже уроки Хагрида не приносили ребятам былой радости, ведь встречаться со Слизерином им сейчас не хотелось вообще. На первый урок УЗМС Малфой, как и следовало ожидать, явился с издевательской ухмылкой. — Эй, парни, смотрите, кто здесь. Сам чемпион Гриффиндора! — увидев Гарри, обратился он к верным тело­хранителям Крэббу и Гойлу. — Захватили блокноты? Спешите взять автограф! Ему недолго осталось быть среди нас, грешных! На Турнирах выживает — кошмар! — по­ловина участников. Сколько надеешься протянуть, Поттер? Держу пари, десять минут первого тура — и тебе ко­нец! Крэбб и Гойл угодливо заржали, а Малфой довольно ухмылялся. — Закрой свою пасть, Драко! — крикнула Мария, что начала уже кипеть от гнева, как только увидела юного слизеринца. — Репетируй лучше стояние на коленях! Девушка на мгновение притихла: из задней двери хижины вышел Хагрид, нагруженный шат­кой башней из клеток, а в каждой — здоровенный соплохвост. Хагрид объяснил, что соплы убивают друг друга из-за избытка подавляемой энергии. И, ко всеобщему ужасу, повелел, чтобы каждый ученик надел на соплохвоста ошейник и совершил с ним длительную прогулку, чтобы дать их энергии высвободиться. У задания был только один плюс — Малфой потерял дар речи. — Вывести их на прогулку? — он заглянул в одну из коробок. — Интересно, а на что мы нацепим ошейник? Вокруг жала? На хвостовое сопло или на присоску? — Очень просто — посредине, — показал Хагрид. — Только это… наденьте перчатки из… э-э… драконьей кожи. А ты, Гарри, поди сюда, подсобишь мне управиться вот с этой зверушкой… — Ух нихрена ж себе! — воскликнула Мария, натягивая перчатки. — Ну всё, голубчик, пошли гулять! — она с маниакальной улыбкой открыла одну из клеток, пока остальные ребята хотели оттянуть этот момент или даже сбежать. Её с детства забавляли животные, строение которых ей было не понять. Обычно её взор падал на насекомых, которые копошились в траве или под корой деревьев, но с возрастом она поняла, что такое занятие не является признаком здравого ума. Соплохвосты были уже три фута в длину. И силы хоть отбавляй. От мягкотелых, бесцветных пресмыкаю­щихся не осталось и следа. Теперь на них был толстый серый панцирь вроде брони. Походили они на помесь гигантского скорпиона и вытянутого краба, но голова и глаза ещё толком не обозначились. Как выяснилось, этими мощными су­ществами управлять было очень трудно, но это только раззадорило девушку. — Давай, Дружок! — кричала брюнетка, еле-еле поспевая за своим соплохвостом. Если бы не поводок, она бы осталась далеко позади. — Кто хороший мальчик? Дружок — хороший мальчик! — Зачем ты дала этой мерзкой твари имя?! — воскликнул Малфой, пробегавший рядом. Кажется, их соплохвосты хотели сожрать друг друга, поэтому не расходились на длинные дистанции. — Заткнись, Драко! И не обижай моего соплохвостика! — крикнула брюнетка, отчаянно хватаясь за поводок. — Дружок сожрёт твоего Шарика! — Зачем ты даёшь им имена?! — вскрикнул блондин. — Это очень глупо!.. Ай!.. Соплохвосты заигрались настолько, что начали бегать туда-сюда вокруг своих «хозяев», в конечном итоге, заставив их запутаться в поводках. Наверное, эта сцена напоминала кадр из мультфильма «101 далматинец». Они столкнулись и, запутавшись в поводках, в обнимку упали на уже немного пожелтевшую и высохшую траву. — Драко, что за хрень?! — воскликнула Мария, ерзая туда-сюда, пытаясь освободиться, но её руки были связаны. — Развяжи меня! — Не ори! Я пытаюсь! Долбанные соплохвосты… — девушка лежала прямо на нём и бубнила едкие замечания ему в грудь. — Не дёргайся! — Не дёргаться?! Да мне противно находиться с тобой так близко! — со стороны это всё выглядело очень забавно. — Ребят, не надо делать это здесь… — сказал Симус, злорадно насмехаясь. — Не здесь я тебе голову оторву! — выкрикнула брюнетка. — Лучше бы помог! — Мария, успокойся, — к ним подошёл Рон. Его взгляд казался печальным и пустым. Он осторожно начал раскручивать поводок, так что «пленники» были свободны уже спустя пару минут. — Ты в порядке? — рыжеволосый подал девушке руку, чтобы она смогла подняться. — Эм… да, вполне, — брюнетку удивила такая мимика друга. — Рон, у тебя всё хорошо? — Вполне, — Уизли развернулся и побрёл выгуливать своего соплохвоста, что оказался намного спокойнее, нежели «питомцы» Марии и Драко. — Кошмар, — прошептала вслух Адерли, глядя ему в след. — Надо срочно что-нибудь придумать… — Ты слишком мнительная, — послышался голос Малфоя. — Возможно, но у меня есть на это причины, — девушка вздохнула, обернулась и от увиденного её брови резко поползли вверх. — Ты чего на траве разлёгся, как алкаш после получения деньжат на выпивку? — Заткнись. Я просто не хочу выгуливать этих мерзких слизняков! — воскликнул блондин. — Драко, ты когда падал, башкой долбанулся?! Это же даже не в твоём характере! — Откуда тебе знать?! — он вздохнул. — Ладно, тогда что по-твоему в «моём» характере? — Нанять работников, чтобы они выкосили весь этот луг… нет! Поставить сюда диван и лежать на нём! Но не это! — Мария самодовольно усмехнулась. — Ты всего лишь жалкий маменькин сынок! Ты ужасен… — А ты прекрасна что ли? — перебил её Малфой. — Ты ведёшь себя так, как будто знаешь, что правильно, а что — нет. — Я могу отличать хороших людей от плохих. Этого достаточно, — брюнетка посерьёзнела. — Да ну? Адерли, а тебе не кажется глупым делить всё на чёрное и белое? — И об этом мне говоришь ты? Хах, в твоём виденье «белый» только ты и твоя семья! Все остальные серые и должны пресмыкаться под вами! — Отлично, раз ты у нас такая белая и пушистая, то должна относиться хорошо ко всем? Ты же такая правильная, всё про всех знаешь, — сыронизировал слизеринец. — Я и отношусь ко всем хорошо, — она хмыкнула. — Тогда почему ко мне относишься ужасно? — этот вопрос ввёл Марию в ступор. — Разве это не очевидно? Я веду себя с тобой именно так, как ты поступаешь со всеми. — Это глупо, — Драко поднялся на ноги и отряхнулся. — Как я и предполагал, ты всего-навсего идиотка, которая возомнила себя кем-то и лезет куда не надо. В конечном итоге, ты за это поплатишься. — Ты мне угрожаешь?! — Адерли выбесило такое отношение парня. — Я тебя предупреждаю, — Малфой усмехнулся. — Кажется, ты совсем забыла про своего Дружка. — Ой, бли-и-ин… — она начала осматриваться по сторонам. Соплохвосты, после того как «удачно» связали ребят, освободись и убежали куда глаза глядят, если они у них, конечно, были.