Гриффиндорская Чума

Маленькое создание растворилось за несколько минут до того, как моя мама влетела в двери Больничного Крыла. Выглядела она поистине ужасно: щеки впали, под глазами красовались черные круги, а её тело исхудало настолько, что больно смотреть. — Мари! Моя драгоценная Мари... Она накинулась на мою шею, заливаясь слезами счастья. Всё, что я могла сделать, это заплакать ей в такт, судорожно умоляя о прощении. Сириус стоял за её спиной, тихо улыбаясь самому себе. Эта улыбка была невероятно облегчённой, словно с его души свалился огромный валун. Когда Елена наконец-то успокоилась, она вернула мне мою палочку и семейную реликвию в виде змеи. После они рассказали, что мракоборцам удалось повязать всех Пожирателей Смерти, кроме Беллатрисы Лестрейндж. Однако ей не посчастливилось унести с собой пророчество, потому что Гарри случайно разбил его во время сражения с Малфоем и Макнейром. О возвращении Темного Лорда объявили официально, поэтому в Министерстве начала проходить перетасовка кадров. Кажется, Фаджа собираются сместить. С Сириуса же сняли все обвинения, поэтому отныне он стал полноправным членом магического общества. Ко всему прочему, моя мама решила вступить в ряды Ордена Феникса. — Ты в этом уверена? - удивилась Мария, немного наклонившись вперёд. — Абсолютно, - ответила миссис Адерли, самоуверенно расправив плечи. - Может быть я и не очень преуспела в магии, но у меня достаточно много связей и... — Я в любом случае буду рядом, - добавил Сириус, положив руку на её плечо. - И прикрою её. Так что оставь это мне... — Я... я самостоятельный, взрослый человек! - забагоровела Елена, зло зыркнув на мужчину. - И могу постоять за себя! — Конечно, - Блэк расплылся в улыбке, только ещё больше разозлив её. Видимо, мама хотела показать мне стойкость своего характера, однако вызвала непроизвольный смешок. После этого она демонстративно обиделась и заняла соседнюю кровать. Сириус извинялся перед ней протяжении ещё полу часа, пока не понял, что это её очередной фарс. Они выглядели точно так же, как и на своих школьных фотографиях, о чего я только сильнее рассмеялась. Наутро меня, не вызывая на ковёр к директору, собрали и посадили на «Ночного рыцаря». Дамблдора, как оказалось, на месте не было вообще — он куда-то свинтил пару дней назад и не оставил точного адреса. Нам пришлось разминуться с Сириусом на площади Гриммо, чем тот, откровенно говоря, оказался не очень доволен. Однако ситуация сулила скорую встречу, поэтому на Рандольф-авеню мы с мамой отправились без лишних сожалений. Стоявший на пороге Вест залил его слезами и носовыми платками. — Х-хозяйка Мария! - воскликнул домовик, вцепившись в ногу девушки. — Вест т-так счастлив, что хозяйка проснулась! Вест уж-жасно боялся, что его прекрасная хозяйка п-покинет его и хозяйку Елену! — Всё хорошо, только не плачь! - она поглаживала его лысую головку. - Мне приказали долго жить! — Это точно, - с усмешкой сказала Адерли старшая, вокруг ног которой вертелся Шерман. - Кстати, насчет твоего летнего наказания... — ЧЕГО?! - вскрикнула Мария, напугав эльфа. - В смысле наказания?! Я же ничего... а-а... ну, плохого же не сделала... — Ты ослушалась моего наказа. Снова, - более сурово проговорила женщина, скрестив руки на груди. - Поэтому будешь работать вместе со мной в ателье. Всё-таки я не молодею, кто-то же должен в будущем взять бизнес в свои руки. — А... - она смиренно умолкла, неловко почесав затылок. - Это не так плохо, но... я же в этом полный ноль. — Вот именно поэтому ты начнёшь учиться сейчас, - подытожила женщина, поворачивая в сторону зала. Сказано — сделано. По правде говоря я вообще удивляюсь, как ей удаётся осуществлять практически всё, что вылетает из её уст. Но Елена с непоколебимой решимостью усадила меня в машину и повезла до своего ателье. Проехав целый квартал, мы остановились в одном из самых, как мне показалось, оживлённых переулков района Мейда Вейл. Передо мной возникло трёхэтажное здание с большими панорамными окнами. В витринах первого этажа, словно на нижнем ярусе торта, красовались два обворожительных платья — вечернее и свадебное. На втором стояли четыре мужских манекена, что в различных эффектных позах демонстрировали фраки и костюмы. Третий этаж был завешан пурпурными шторами, на фоне которых ярко переливалась золотая вывеска с надписью «Scintillement», выведенная изящным почерком. Поистине впечатляющее зрелище. Я стояла и рассматривала каждый ярус, значительно отстав от матери, что, спрятавшись за черными очками, быстро зашла в стеклянную парадную дверь. Опомнившись, быстро побежала за ней, словно иначе меня бы в это «элитное заведение» не пустили. Вестибюль был разделён надвое: прямо перед дверью располагалась длинная полукруглая администраторская стойка. Рядом — арка, ведущая куда-то в глубь, где то и дело открывались и закрывались белые двери. — Доброе утро, миссис Адерли! - мимо них пронеслась молоденькая девушка и скрылась в проходе между аркой и ширмой крайней примерочной. — О, вы уже приехали, миссис Адерли? - спросила та же особа, спустившись по винтовой лестнице в углу вестибюля. Не останавливаясь, она скрылась за дальней дверью следующей комнаты. — Миссис Адерли! Вы уже вернулись? - девушка вылетела из второй двери, повторив свой вопрос. От её перемещений у меня закружилась голова. Только когда мама хлопнула в ладоши со словами «девочки, все сюда» и передо мной предстали абсолютно идентичные девушки лет двадцати, всё начало потихоньку вставать на свои места. — Мари, знакомься, - Елена указала на своих подчинённых. - Это Лина, Нина и Рина Сарто. А... где Элма? — Она наверху с Леонардо, - ответила первая, приложив палец к губам. - Тётушка не смогла сегодня присмотреть за ним, поэтому мы взяли его с собой. Вы не против, миссис Адерли? — Ничуть! - весело отозвалась женщина. - Будем приучать мальчика прекрасному с детства! — Какая хорошенькая... - прошептала вторая, подходя к Адерли младшей. Она попыталась дотронуться до её волос, но та успела вовремя увернуться. - Миссис Адерли, это наша новая модель? — Это моя дочь, - отрезала Елена, положив руку на её плечо. - И с этого дня она станет вашим подмастерье. — Рада знакомству, - девушка слегка поклонилась, от чего тройняшки радостно залепетали на итальянском. Они меня реально напугали. Ситуацию разрешила ещё одна дамочка, что спустилась с верхних этажей. Она выглядела не только старше своих коллег, но более замучено. Однако её резкое «Прекратите этот cabina!» спасло мои уши. — Доброе утро, синьора Адерли, - женщина учтиво приклонила голову, держа спину ровно. - Простите моих сестёр. Им всё ещё не хватает манер, - она повернулась к незнакомой ей особе. - Это ваша figlia? — Да, это моя дочка, Мария, - улыбнулась хозяйка заведения, выставляя девушку вперёд, словно новую игрушку. - На это лето она ваше подмастерье. — Operaio qualificato? - переспросила Элма, наклонив голову. — Sì, - Елена кивнула. - Под-мас-терь-е. — Хорошо, - старшая Сарто кивнула, отходя назад. Выяснилось, что эти особы эмигрировали из Италии. Тройняшки жили в Лондоне лет так с семи, а вот их старшая сестра приехала год назад по каким-то личным причинам, поэтому ещё не очень хорошо говорит по-английски. Также она была единственной из них, сквибов, кто владел магией. В общем, компания у меня наметилась очень интересная. Обучение решили начать с основ, то есть со способов выкройки и швов. На мой вопрос, зачем это вообще нужно, если есть магия, они рассмеялись, по-возможности, не очень сильно. Оказывается, даже в этом деле магия играет только вспомогательную роль. Им не нужны швейные машинки, чтобы создавать одежду, однако уровень чар непосредственно соответствует навыкам портнихи. То есть, если ты только научился держать в руках иголку — результат будет соответствующим. От всей сложности этой системы захотелось взвыть, но мать была непреклонна. До кучи ещё донимали эти три итальяшки, которые всеми правдами и неправдами пытались втюхать мне свои новые наряды на примерку. В конечном итоге, я тихонечко сбежала от них на третий этаж, где мне ещё за этот день побывать не довелось. К слову, на втором не оказалось чего-то сверх интересного — только невероятное количество костюмов и платьев. Под самой крышей расположилась лично мамина мастерская. У панорамных стёкл стоял большой дубовый стол, по стенам были развешаны ткани и бумаги с набросками, а в самом дальнем углу расположился, наверное, целый десяток манекенов, что своим видом наводили ужас — особенно, если смотреть на них в полумраке. Заглядевшись на несколько эскизов, я не сразу заметила маленького мальчика, дремавшего на диване у стены. На вид, ему было года четыре. Немного смугленький, с вьющимися темными волосами и слегка выступающим ушками, он выглядел определённо мило. На ум пришла мысль о том, что из-за каких-то внутренних стереотипов я бы никогда не назвала его англичанином — максимум, испанцем. Из-за одного неловкого движения половица подо мной скрипнула, разбудив мальца. Он взглянув на меня своими яркими, практически бесцветными глазами, что очень сильно контрастировали с его кожей. — Mamma? - спросил мальчик, осторожно приподнимаясь на руках. — Э-э... нет? - испуганно промямлила Мария, машинально отступив назад. - Ты Леонардо? — Sì... да, - выговорил он, выдержав паузу. - Где... ма-ма? Я пальцем показала на пол, намекая на нижние этажи, чтобы лишний раз не перенапрягать его кучерявую головушку. В ответ он кивнул, с очень серьёзным видом сполз с дивана и пошёл к лестницы. Вцепился в её резные прутья и начал осторожно, по шажочкам, спускаться вниз. По правде говоря, наблюдать за ним было весьма интересно. Немного выждав, я начала идти следом. Словно маленький взрослый, он обшарил каждый угол ателье, пока не нашёл Элму в мастерской на первом этаже — она перебирала новые материалы. Леонардо подбежал к ней, и надо было видеть, как загорелись его и без того светлые глаза при виде красивых, блестящих узоров на тканях. На секунду, я даже позавидовала ему, ведь у меня они такой восторг не вызывают, а должны. — Такой милый ребёнок, - тихо проговорила Мария, подойдя к женщине. Она подняла на неё усталый взгляд, слабо улыбнувшись. — В Неаполе мне всегда приходилось брать его с собой на работу, - призналась она, пригладив кучерявые волосы сына. - Ему очень нравятся яркие цвета... Синьорина Адерли, вы закончили со швами? — А-а... Си? - девушка виновато улыбнулась, разведя руками. — ЮНАЯ МИСС АДЕРЛИ! Тройняшки влетели в комнату и, подхватив меня под руки, потащили к столу с выкройкой. В мало заинтересованном взгляде Леонардо я заметила сочувствие, но это только подтвердило тот факт, что они задолбят меня до смерти. Эта пытка под названием «работа на лето» закончилась часам к восьми. Прошёл всего лишь день, но мне показалось, что целый месяц. Уже дома меня ждал заинтригованный Вест. В его руках было несколько писем, и все они были адресованы мне. Полумна, Гарри, Рон, Гермиона и даже Невилл практически одинаковым текстом интересовались моим самочувствием. Золотое трио открыто спрашивало о том, как мне удалось выкрутиться из передряги на этот раз, Луна с живостью рассказывала о невероятных образах, что смогла разглядеть в призрачной пелене каменной арки, а Невиллу, кажется, было не очень удобно интересоваться подобным, поэтому он, проще говоря, пожелал мне «крепкого здоровья и всех благ». Я несколько раз пересмотрела письма, бросила выпытывающий взгляд на Веста, но так и не нашла письма от того, от кого действительно хотела бы его получить. Даже не знаю, известно ли Драко о том, что произошло в Отделе Тайн. От одной мысли, что он теперь ненавидит меня из-за отца, моё сердце разрывалось на части. Мне до последнего не хотелось верить во взросшие в моей душе чувства, но хорёк, которого я раз от раза призывала в свою комнату, говорил об обратном. Патронус волшебника может измениться в нескольких случаях: если он перенёс тяжёлую утрату, пережил сильное психологическое потрясение и, наверное самое страшное, влюбился. В сложившейся ситуации это действительно невероятно страшно. Мне не удалось связаться с Дамблдором. Оставалось только надеяться, что он помнит мой наказ, который вроде был очень даже прямолинейным. Великий волшебник всех времён ведь не станет так нелепо рисковать своей жизнью в такие страшные времена, верно? Поставила себя на его место и немного задумалась. Хотела бы я, даже на мгновение, вернуть мертвого к жизни? Наверное, только если мистера Крауча, погибшего по вине моей слабости и трусости. Этот грех я уже никогда не смогу себе простить. Спустя неделю мама поняла, что как портниха я полный ноль, поэтому мы решили подойти к ситуации с другой стороны: она всучила мне альбом и волшебный карандаш, что точно проецировал мысли своего обладателя на бумагу, и сказала создать свой собственный наряд. Талантом художника я не обладаю в принципе, поэтому это захватывающее чувство, когда под твоей «легкой рукой» рождается что-то прекрасное, чуть ли опьяняло. Ощущала себя маленьким ребёнком, которому дали беспроигрышную раскраску. Только вот маме моё «искусство» почему-то не понравилось. — Что это такое?! - вскрикнула Елена, перелистнув страницу. - Зачем столько открытых деталей?! Мария, мы здесь одеваем моделей, а не порноактрис! — А в чём разница-то?! - ныла девушка, откинувшись на спинку стула. - Что те, что эти светят на камере голыми ногами и получают за это деньги! — Ты только что нанесла огромное оскорбление всем моделям мира, дорогая, - строго ответила женщина и закрыла скетчбук. — Ну, знаешь, порноактрисы наверное сейчас тоже дико разочарованы, - саркастично отрезала брюнетка, беря книжку из её рук. К середине июля она всё-таки добилась от меня нормальных результатов. На самом же деле я просто пришла к выводу, что было бы неплохо нарядить Полумну на бал Слизнорта в ахренеть какое классное платье, чтобы у всех челюсти поцеловались с полом. И Елена тоже хороша: после расставания в «Ночном рыцаре» Сириус так и не навестил её, поэтому она ходила сердитая, как черт. Когда после очередного назойливого покупателя из «верхов» я ненароком заявила ей, что ненавижу мужчин, она зло расхохоталась. — Поздравляю, милая! - воскликнула миссис Адерли, с силой вдавив карандаш в лист бумаги. - Добро пожаловать в клуб! Членскую карточку отправлю с совой. Ах, какой торжественный момент, жаль только у меня нет с собой фотоаппарата! Но, кажется, её волновало не только это. Она стала осмотрительней, каждый раз проверяла защитный барьер над домом и ателье, словно ждала нападения. Конечно, Пожиратели сейчас орудуют во всю, уже известно о первых пропажах без вести, но это немного настораживало. Мама частенько закрывалась в своей домашней мастерской, отправляла какие-то странные письма, при этом так сильно кривя лицо, как будто ей предложили съесть живого червя. Даже не повела меня на кладбище в день рождения отца, что действительно очень странно для неё. Во мне поселилось беспричинное ожидание чего-то не очень приятного, что морально подготавливало к очередной битве. Если она реально чего-то боится, то я должна быть начеку. На ряду с этим, Елена снова вернула меня в разряд «подмастерья», изредка разрешая халявить за администраторской стойкой. И она даже не обратила внимания на то, что во мне открылся талант фэшн-мерчендайзера! Я с легкостью втюхала одной богатенькой волшебнице костюм из новой летней коллекции, что зависелся на вешалке дольше всех! Если всё-таки придётся перенять семейный бизнес, то может в управление податься? Что-что, а деньги я считать умею в любой валюте. В двадцатых числах июля тройняшки и Элма взяли несколько дней отгула. В это время проходил какой-то итальянский волшебный праздник, во время которого они, хоть убей, должны быть с семьёй. Вроде «День магического равенства» или что-то в этом роде, я не сильно вникала. Рина, Лина и Нина своей гиперактивностью могли дать фору даже близнецам Уизли, а это дорогого стоит. Однако их отсутствие обрушило на меня аж в четыре раза больше обязанностей, поэтому я практически не вылезала из рабочей мастерской. В первый же день моей «хард» подработки ветряной колокольчик над дверью звонко зазвонил дважды. Не интересуясь очередными напыщенными дамочками, я закрылась в этой рабочей каморке. До ушей лишь изредка доносились немного резкие высказывания мамы, что слишком поздно были приняты мною во внимание. — Идите, Драко, - раздался голос миссис Адерли у тонкой стены между вестибюлем и мастерской. Звучал он так, словно она говорила сквозь зубы. - Моя дочь снимет с вас мерки для нового костюма. Я упала со стула, с испугом взглянув на входную дверь. За ней слышались неуверенные шаги, словно он искал нужную комнату. Не могу встать и открыть её. Просто не могу. Что со мной не так? Почему я поступаю так раз от раза? Я больше не чувствую себя равной ему. Не могу назвать точной даты, когда всё так изменилось, потому что это, кажется, случилось не в один момент. Сколько бы ни оглядывалась назад, сколько бы ни пыталась понять, как-то уложить этот факт у себя в голове... Уже нет «до» и «после» — есть только год принятых решений. И вот я здесь, сижу на полу и боюсь открыть дверь человеку, который мне глубоко не безразличен. Но так не может продолжаться вечно. Набрав в легкие воздух и немного усмирив бешенный гул сердца, я поднялась на ноги и сделала шаг вперёд. — Меня ищешь? - спросила Мария, выглянув из-за чуть приоткрытой дверцы. — Видимо, да, - выдержав паузу, ответил юноша. Она сделала шаг назад, запуская его внутрь. Мы долго стояли, не зная, что сказать друг другу. Становилось до ужаса неловко. Чтобы он не услышал биение моего сердца, я судорожно схватилась за сантиметровую ленту. — Тебе нужен новый костюм? - удостоверилась девушка, бегло осматривая его. — Несколько костюмов и мантий, - поправил её Драко, смотря куда-то в сторону. — А... ага, - Адерли не сразу сообразила, что именно от неё требуется, перебирая в голове нужные измерения. - Р-руки тогда подними. Это оказалось самой настоящей пыткой. Шея, плечи, грудь, талия, бедра... В комнате стало невыносимо душно, поэтому я начала работать со скоростью света, искреннее надеясь, что не допустила какую-нибудь ошибку, чтобы не проходить через всё это по второму кругу. — Что на счёт цветовой гаммы? - она уткнулась в свой блокнот, пытаясь скрыть за ним своё покрасневшее лицо. — Преимущественно черный, - сказал Малфой и отвернулся от неё, застёгивая рукава белой рубашки. - Однако один можно сделать темно-зелёный. Рубашки должны быть все кристально-белые. — Хорошо, - гриффиндорка сделала очередную пометку. - А галстуки с бабочками? Знаешь, тут такие интересные расцветки из Милана завезли... — Адерли, - резко произнёс юноша, заставив её замереть на месте. Наконец-то мне удалось поймать его взгляд. В этих серых глазах читалось столько тоски и печали, словно он перенёс невыносимую для сердца утрату. Я вспомнила об Люциусе и по коже пробежал мороз. Это не моя вина, так, черт возьми, и должно быть, но что за треклятое сочувствие?! Захотелось склонить голову и слёзно просить о прощении, что я, кажется, и начала делать, пока не почувствовала на плечах его руки. Драко обнял меня, забрав способность дышать. На секунду пришла мысль, что это сон. Всего лишь очередное воспоминание, которое с каждым разом становиться всё тускней, пропадая на задворках дырявой памяти. — Я рад, что ты жива, - прошептал слизеринцем над её ухом. На глазах начали выступать слёзы счастья и одновременно безысходности. В этих руках почувствовала себя по-настоящему маленькой, хотя и сумела вытянуться до его переносицы. — Я скучала по тебе, Драко. И скучаю до сих пор. Ты сейчас здесь, я чувствую биение твоего сердца, но прекрасно понимаю, что мысли твои далеко. Скоро он станет для меня чем-то недостижимым и далёким. Это не объятия радостной встречи. Это — прощание. Его плечи дернулись. Спустя мгновение он отстранился, заставив меня снова ощутить это удушающее одиночество. Драко даже не удостоился объяснить своё поведение, стремительно вылетев из коморки. Из моих глаз потекли самые настоящие слёзы, в душу закралось отчаяние. Мне кое-как удалось успокоиться до возвращения домой. Уже в своей комнате я не смогла продолжить свою истерию — её сменил гнев. И не на кого-нибудь, а на саму себя. Не будь я такой гордой идиоткой, если бы в этот момент смогла остановить Драко, может быть... может быть всё сложилось совсем по-другому. Я видела его руку — метки Пожирателей пока что нет. Но, судя по всему, осталось не так много времени. Мне ничего не удастся сделать, я беспомощна, бесполезна! Нет, не оставлю это так просто. Я не оставлю чувства, что смогла получить с таким трудом! Будем считать это не прощанием, а «зелёным светом». Но как бы я не тешила себя решительностью, должное облегчение не приходило. Словно на зло, конец июня выдался совсем плохим. К отвратительной погоде добавлялись обрушившийся Брокдэйлский мост и убийства Амелии Боунс и Эмили Вэнс, которые мне не удалось предотвратить. Про мост может быть ещё вспомнила бы, а вот про смерти — нет, даже без дырок в голове. Это достаточно мелкие факты Поттерианы, особенно доскональность фамилий. Не скажу, что очередные промахи не отразились на моём чувстве вины, но внутренний голос упорно кричал, что я действительно не виновата. Как сказали Божки, я не могу запереть всех в комнате и сражаться с Володей сама. Мой юношеский максимализм полетел к чертовой матери. Обо всех последних новостях узнавала только из газет. Складывалось ощущение, что Орден Феникса решил игнорировать моё существование, потому что, как говориться, «ни ответа, ни привета». Я настолько сильно ушла в себя, морально мусоля всех ОФешников, что не сразу заметила, как кто-то вошёл в ателье. Время близилось к закрытию, мама сидела в своём кабинете, поэтому щупленький старичок в дверях вызвал у меня недоумение. Обычно Елена всегда заранее знала о приходе своих клиентов, особенно за десять минут до конца рабочего дня. — Здравствуйте, - учтиво поздоровалась девушка и сползла со стула администраторской стойки. - Я могу вам чем-нибудь помочь? — Здравствуй, здравствуй, - повторился мужчина и пошёл к ней навстречу, опираясь на свою трость. - Я бы хотел подобрать новый костюм. Выглядел дедушка действительно неважно. Старый потёртый сюртук ещё куда не шёл, но вот его обладатель... Спина скрючена, седые волосы грубо отстрижены по плечи, туловище костлявое, но карие глаза смотрят невероятно ясно. Я подорвалась с места, чтобы предложить ему присесть на софу. — Может быть чашечку чая или кофе? - спросила Мария, усадив старика на диванчик для посетителей в углу комнаты. Она бросила взгляд на окно, за котором моросил дождь, и на абсолютно сухую одежду своего посетителя. Значит, трансгрессия. — Спасибо, дитя, но я должен отказать, - он учтиво покачал головой. — Тогда какой вы хотели бы костюм? - брюнетка открыла перед ним каталог. - Вот у этой модели очень приятная ткань и цена хорошая. О, а этот очень похож на ваш... — Давно ли вы работаете здесь, юная леди? - спросил волшебник, пропустив её слова мимо ушей. — Ну... Это сложно назвать работой, - Адерли неловко улыбнулась. - Я помогаю своей маме. Она привела меня сюда в конце июня. — И вам нравится? Я удивилась тому, насколько не предвзято он спросил это, словно действительно интересуясь моим мнением. — Не сказала бы, что эта профессия реально подходит мне, - девушка хмыкнула, улыбнувшись самой себе. - Наверное, для такого нужен самый настоящий талант, как у того, кто открыл этот салон. — Думаю, вы правы... — Немедленно отойди от моей дочери! - по вестибюлю разнёсся отчаянный женский вскрик. На винтовой лестнице стояла мама. Она держала на готове палочку, её руки слегка подрагивали, в глазах читался животный страх. Это заставило меня резко подскочить и отойти к арке. Палочка лежала в ящичке стойки, на мгновение я ощутила свою полную беспомощность. — Элен, - выговорил старик и поднялся на ноги, выпрямив спину. - Как так можно, милая? Мы же так давно не виделись... — Такое чудовище, как ты, я бы желала не видеть ещё столько же! - воскликнула миссис Адерли и, сделав несколько шагов, закрыла Марию собой. — Ох, прекрати этот фарс, - он устало покрутил в руках трость. - Ты никогда не могла отбиться даже от слабого атакующего заклинания, к чему же такое упорство? — Убирайся, - сквозь зубы процедила Елена. - Я не отдам тебе свою дочь. — Хочу напомнить тебе, что она моя внучка ровно столько же, сколько и твоя дочь, - мужчина достал из золотой рукоятки волшебную палочку. - Поэтому сегодня она пойдёт со мной добровольно, иначе... Не дожидаясь его ответа, она взмахнула палочкой. Однако перед нами появилось не заклинание, а белая дымка, в которой показалась лысая голова Веста. Прежде чем я успела хотя бы дернуться, Елена схватила мою руку и всё вокруг разом потемнело. Грудную клетку сдавило давлением, глаза словно впечатались в свои орбиты, и всё это продлилось ровно пять секунд, пока нас не выбросило в сырую траву.