Моё Прозвище-Доминант. Или же Одна Сессия.

       Автомобиль бесшумной пантерой подъехал к стеклянному небоскребу. О зеркальную гладь не разбивались солнечные блики — над городом нависли грузные тучи. Окна Его иссиня-черного Мерседеса были тонированы. Плавный тормозной путь продолжался пару непродолжительных мгновений. Водитель, выбравшись из-за руля, открыл пред Ним дверь, опуская взгляд вниз. Человек Он влиятельный. Не комильфо взывать к Его неудовольствию.        Фигура без труда вышла из салона автомобиля, окинув беглым взглядом все здание. Операция готовилась продолжительное время. Ничто не должно было испортить этот день. Устранять неугодных — грязное, однако, дело.        Лифт поднимался все выше и выше, преодолевая этаж за этажом, секцию за секцией. Рядом с Ним стояло доверенное лицо. После того, что Он собирался сделать, все Его связи со своей прежней жизнью оборвутся. Остаться без ушей и глаз в высшем обществе Ему не улыбалось. Всегда нужен план «Б». Радовало одно качество, присущее Ему — предусмотрительность. Его личность нигде не упоминалась. Все данные о скандале 2008 года напрочь стерты из всех систем. На Него нет компромата. Он схож с новорожденным ребенком — кристально чист.        Мощные засовы подались, — двери распахнулись, и двое вошли в круглую комнату. Посреди нее стояли проверенные люди. Подойдя ближе, Он сверил сотрудников холодным взглядом. На троих надеты дорогие костюмы, однако лишь на Нем вместо привычных шелковых рубах были потертые выцветшие джинсы и самая обыкновенная рубашка, которую вполне можно было найти на блошином рынке.        Всего одна папка — и личность стерта. Юрист — проверенный человек — молча протянул Ему черную, словно смоль, папку. Не раздумывая, Он взял ее. Двое направились к двери, как-то особо переглянувшись. Должно быть, каждый из них понимал, что это путь в один конец, однако Его никто не окликнул, — юристы скрылись за захлопнувшейся дверью.        Он вытянул досье. Как необычно видеть в нем себя. Бумага зашуршала, — обветренные и потрескавшиеся подушечки пальцев перевернули листок:

Джон Хемиш. 27 лет.

       Взгляд Его бегал по безупречно белой бумаге, цепляясь то за одну фразу и, не успевая дочитать, тут же перескакивал на другую. Нелепая фамилия. Господи, и кто ее придумал?

Был солдатом в Афганистане. Получил травму ноги. Непригоден для дальнейшей службы.

       Калека. Отлично. Нужно запастись плацебо.

Врач.

       Здесь юристы не облажались: должность врача не вызывала у Него желания плеваться ядом, а это уже многого стоит.        Взгляд Его скользнул по стеклянной глади прочного стекла — единственного барьера от безобразно шумных улиц мегаполиса. Секундная стрелка подвесных часов в серебряной оправе бежала вперед, неумолимо приближая время к Его первой встречи с Холмсом. Подчиненный поправил свои часы, мимолетом взглянув на время.        — Вам нужно идти, — разорвал тишину тот, на что получил короткий кивок. Развернувшись, мужчины прошли к выходу, — Джон Ватсон отныне Джон Хэмиш.