Recuerdame

       Истинно любящее сердце не забывает. Образ дорогого человека хранится в самом потаённом уголке души и живёт там годами, свято оберегаемый от всего и всех. Коко верила, что любовь — та важная нить, что связывает жизни разных людей воедино вопреки любым запретам.        Разлука тяжело ей далась. Тогда не хватало зрелости, она не обладала выдержкой своей властной и практичной матери, которая ради общего будущего полностью отреклась от своего прошлого. Тоскующая Коко украдкой перечитывала перед сном отцовские письма, пронизанные теплотой и заботой, и напевала мотив любимой песни еле слышно, чтобы не злить и не расстраивать Имельду, уже вычеркнувшую мужа из жизни. Воспоминания о ласковой улыбке и добрых глазах, о милом сердцу лице и о том, как она доверчиво касалась его своими совсем детскими ладонями, — всё это разливалось целебным бальзамом по ещё юной болеющей душе.        С годами в жизнь повзрослевшей Коко пришло много новой любви. Она вышла замуж, родила детей, те родили своих детей, и когда-то разбитая, неполная семья Ривера стала совсем большой. В кругу родных — здоровых, дружных, улыбчивых — тоска по нежно любимому отцу растворилась, но память о нём продолжала жить. Фотография Гектора никогда не появлялась на семейном алтаре, заботливо и с почтением подготавливаемом ко Дню мёртвых; его не то что не вспоминали, его имени и лица просто никто не знал. Но каждый год в этот день Коко вынимала из бережно хранимого дневника с письмами и песнями рваный клочок с единственной фотографией любимого папы и рассказывала ему, как ждёт его возвращения домой.        Коко было суждено пережить смерть многих своих близких. Совсем рано не стало ещё не успевшей постареть Имельды, затем мужа, некоторых внуков. Рядом с ней всегда оставалась заботливая и предупредительная семья, но потери заметно подкосили Коко уже на склоне лет. Разрушавшийся от старости разум уцепился за ту единственную ниточку, что на протяжение всего времени оставалась в её жизни самой крепкой и прочной, в итоге надёжно привязав подверженную маразму женщину к миру живых. Забыв обо всём и совершенно не узнавая своих родственников, даже вставшую во главе семьи дочь, Коко вспоминала только своего отца. Хотя и не помнила, где хранится его фотография.        Улыбка Гектора часто мерещилась ей в родных лицах. Иногда она даже просто видела его силуэт посреди улицы или где-то в доме. В такие моменты совсем постаревшая Коко впадала в детство и с трогательной улыбкой звала его "папа". "Папа пришёл". Вся семья считала, что это отголоски горьких воспоминаний, только расстраивавших немощную прабабушку, которую следовало беречь. И с подачи такой же расстраиваемой состоянием матери Елены запрет на музыку в семье Ривера был возведен в абсолют. Постепенно Коко перестала звать отца, но и всякие проблески сознания исчезли тоже.        Живя в реальном мире овощем, который родные передвигали строго в инвалидной коляске, Коко молодела в своём собственном мире. Её грезы насквозь пронизывали дорогая сердцу музыка и голоса родителей, певших в унисон, а сама Коко кружилась рядом в бойком танце вместе с мужем, отбивая весёлые ритмы каблуками фамильной обуви. Семейное дело спорилось быстрее под звонкие переливы гитарных струн, и в такие моменты на смуглом старческом лице, испещрённом глубокими морщинами, появлялась слабая улыбка.        Но со временем и иллюзия стала меркнуть. Этот наполненный любовью мир угасал вместе с остатками хрупкого разума, пока в оконцовке не остался только ласковый голос Гектора. Коко больше не помнила его имени, не знала, кто он, а сам образ растворился подобно утреннему туману, не оставив ни следа в её памяти. Звучала лишь музыка и тёплые слова — "Не забывай".        Истинно любящее сердце никогда не забывает.