Basic instinct

Вплоть до конца уроков Исак старался не контактировать с Эвеном и, надо признать, весьма успешно. Возможно, так вышло потому, что Эвен тоже не хотел лишний раз попадаться на глаза и напоминать обо всем. Для начала он все исправит, а потому уже пойдет полноценно мириться. После занятий Исак как обычно идет к своему шкафчику, где обычно его поджидал Эвен. А теперь пусто. Снова никого. Класс. Он вздыхает, открывает шкафчик, и оттуда вываливается сложенная вдвое бумажка. Хм. Что это? Мальчик хмурится, поднимает листочек и разворачивает. Там простым карандашом нарисован он на фоне ванной. Точно! Как когда они говорили по скайпу! От воспоминаний на лице появляется улыбка. Подросток рассматривает аккуратные штрихи и подпись снизу «не дуйся ♡». Ладно, наверное, это мило. Но после того, что сделал Эвен, это не мило. Вот так. Исак поднимает взгляд и видит наблюдающего за ним Эвена, который помогает надеть Нуре пальтишко. Ну уж нет. Перед ним он улыбаться не будет. Мальчик показательно комкает листочек и кидает его на пол, возвращаясь к куртке. Надевает и, когда следующий раз поворачивается, Эвена уже не видит. Ушел, скотина. Вздыхает и поднимает с пола рисунок. Трогает и так обидно. Вот чего Эвен добивается? Раз идет гулять с Нурой, то зачем тогда подкидывать эти дурацкие записки и делать ему больнее? — Хей, — из раздумий его мигом вытаскивает знакомый голос. Он быстро прячет рисунок в карман, чуть откашливается и поднимает глаза. — Привет, а чего ты не с Нурой? — интересуется подросток, так как они обычно всегда ходят вместе, а тут… — Она сказала сегодня идти без нее, — пожимает плечами та. — Могу же пойти с тобой? — А, да, конечно, — соглашается мальчик. — А где твой друг? — с милой полуулыбкой спрашивает Юзефина. — Какой друг? — настораживается Исак. — Который провожает тебя до дома. Ну же, колись, я вас видела, — улыбается девушка. — Я не буду рассказывать никому, все, о чем мы говорим наедине, остается между нами, помнишь? И Эвен мне все равно не нравится, — добавляет она. — Вот видишь, ты и так уже все знаешь, — вздыхает подросток, закрывая шкафчик, — но Эвен ушел с Нурой, так что пусть с ней и ходит. — Так забавно наблюдать, когда брат с сестрой делят одного парня, — хихикает Юзефина. Исак только закатывает глаза на это и застегивается, начиная идти к выходу из школы. По дороге Юзефина продолжает расспрашивать про них с Эвеном, но, не получая развернутых ответов, меняет тему на отвлеченную. Говорит в основном она, рассказывает про какой-то забавный случай, произошедший, когда они гуляли. Исаку не очень интересно, но это лучше, чем если бы она и дальше решила мучить его вопросами про Эвена. Хотя, если честно, Исак не против выговориться кому-то, поговорить о нем, но… Дурацкая тревога, что Юзефина расскажет все Нуре, а та что-нибудь да с этой информацией сделает, не отпускала. Лучше молчать. Лучше, когда никому ничего не говоришь. Никто не предаст, не осудит, не посмеется над тобой. Когда они наконец добираются до дома, Исак сразу усаживается на кухне сделать уроки. За себя и за Нуру. Он же «должен быть хорошим мальчиком»… Эва начинает готовить ужин, делает Юзефине, которая осталась с ними за компанию, чай, Исаку — какао. И он вроде бы даже отвлекается, как проблема сама является к ним домой. В прихожей распахивается дверь, и мальчик слышит голос Эвена. Класс. — Подожди немного, я сейчас переоденусь и пойдем, — сладким голоском проговаривает Нура и убегает на второй этаж сменить школьную одежду. Крис, пришедший вместе с ними, топает на кухню, приводя за собой и Эвена. Тот подходит прямиком к нему, становится рядом, но младший и глаз на него не поднимает, упорно продолжая решать математику. Эва игнорирует Эвена, сосредотачиваясь на готовке, а Юзефина утыкается в телефон, делая вид, что не замечает. — Всем привет, — неловко здоровается парень, получая в ответ лишь скромные «привет» от девчонок. — Исак? — Я занят, — буркает подросток, на его глазах меняя свою тетрадь на тетрадь Нуры и переписывая решение еще и ей. — Зачем ты пишешь два раза? — не понимает Эвен, наблюдая за этим. — Делает домашку той суке, с которой ты собрался идти на свидание, — услужливо объясняет Крис, доставая из холодильника сыр и масло. — Приготовишь мне перекусить? — подает Эве продукты, хлеб и нож. — Как скажешь, — улыбается ему девушка, не возражая присутствию чужой руки у себя на талии. — Но… — все еще не понимает Эвен, — зачем? — Из-за тебя, Эвен, все из-за тебя, — обиженно отчеканивает Исак, случайно переписывая одно и то же дважды, — блять… — раздраженно выдыхает, откидывая ручку в сторону. — Ты куда-то шел? Вот и иди, чего встал? — злится на все сразу, не зная, на чем выместить злость и обиду. — Исак, можем поговорить? — спокойно просит старший, не обращая внимания на все резкие слова в его сторону. — Не можем, — отрезает мальчик, закрывая тетради и вкладывая их в учебник по математике. Тогда Эвен осторожно касается его плеча, на что Исак ее скидывает, отходя. — Не трогай меня, не ходи за мной, не пиши и не подкидывай свои дурацкие рисунки. Просто забудь о том, что мы знакомы, ясно? — решительно выговаривает подросток, терпя жгучую боль внутри. Видит на заднем плане самодовольно улыбающуюся Нуру, что доводит его до конца. Все. Это предел. Нахуй их всех. Всех этих людей, которым только и нужно, что сделать больно ему. Он чувствует подступающие слезы, берет рюкзак, учебники и сбегает к себе в подсобку, кинув Эве напоследок: «Позови, когда Сив придет». Вот и все. Слышит, как голоса постепенно стихают: Эвен с Нурой уходят, Юзефина, скорее всего, ушла к подруге, Крис тоже куда-то съебался. Ему сейчас так плохо, несмотря на то, что ничего, в принципе, и не произошло. Его не побили, не унизили, но… чертов Эвен. Зря он вообще ему доверился, зря решил, что не все люди плохие, потому что так и есть. Никому нельзя верить. Он достает шкатулку, где хранит фотографии родителей и часики. Обычно, пересмотрев их, он успокаивается. Словно ощущает рядом отца, как раньше, когда он был ребенком. Пусть это все иллюзии его собственного разума, но работает же. Мальчик вытаскивает из кармана рисунок Эвена, расправляя его. Просто смотрит, проводит пальцами по буквам, представляя, как тот писал это для него… По щеке стекает слеза, капая на бумагу. Кому он врет? Он не сможет без Эвена. У него такое ощущение, что он ему, блять, и эту «измену» за красивые глаза простит. Сломается в одиночку, если не сможет снова быть с ним. Что за ебаная зависимость от человека? Аккуратно складывает рисунок и неожиданно даже для себя кладет к фотографиям. С учетом того, насколько они ему дороги, это правда серьезный шаг. Эта шкатулка — его все. Самое дорогое, что есть у него в жизни, и разный хлам он там не хранит. Когда ему было очень плохо, а особенно ту неделю перед первой его попыткой суицида, он клал в шкатулку лезвия. Чтобы перед тем, как сделать то, что хотел, он увидел фотки и задумался бы. Ведь родители хотели видеть его сильным, а он так легко сдается. Нет. Такого больше не будет. По крайней мере, он на это надеется. Исак встает и достает из шкафчика с нижним бельем упаковку лезвий, выбирая одно. Остальные складывает обратно и возвращается на кровать. Нет, у него сейчас нет особенно плохих мыслей. Время от времени он просто играется с ними, делая неглубокие порезы в скрытых от чужих глаз местах. Как и сейчас. Он смотрит на блестящее лезвие у себя на ладошке, а затем медленно сжимает руку в кулак, чувствуя приятную боль, заглушающую ту, что внутри. Так легче. По руке течет кровь, и он наконец спохватывается, вскакивая с кровати, и зажимает места порезов полотенцем. Руку жжет, но так даже лучше. Внезапно кто-то стучится к нему, и это вот уже дохера нехорошо. Если это Сив и она вдруг увидит, что неизбежно, ему пиздец. Он быстро прячет лезвие под подушку, руку кутает в полотенце, стараясь при этом выглядеть непринужденно. Будто просто прибирался и вот. Да. Дверь распахивается, и входит Крис. Слава богу. Исак с облегчением выдыхает. — Как ты? — спрашивает тот, закрывая за собой дверь. — Нормально, — врет мальчик, — я думал тебя нет дома. — Как видишь, я здесь, — усмехается Шистад, подсаживаясь к нему. — Я хотел поговорить о всем произошедшем, — окидывает подростка взглядом, цепляясь за руку в полотенце, — это что? — Ничего, просто прибираюсь, — отмахивается Исак. — Так о чем ты там хотел поговорить? Крис не такой дурак и самостоятельно отбирает полотенце, которое уже все в крови. Младший с опаской на него смотрит, ожидая, что тот скажет. — Ты опять за свое? — строго спрашивает парень, крепко сдавливая его руку в своей. — Ты обещал больше такого не делать. Что за хуйня, а?! Встает, отдавая Исаку полотенце. — Я просто снимал стресс, не более, — тихо оправдывается он, пряча взгляд. — Где? — сложив руки на груди, интересуется Крис. — В нижнем ящике, — вздыхает мальчик. Шистад бесцеремонно забирается к нему в шкаф, находя пачку лезвий и убирая в карман. Вот так. Ибо нехуй. — Вставай, нужно промыть, а то инфекцию подхватишь, — деланно безразлично говорит альфа, и Исак послушно встает и топает за ним в ванную. Там Крис, не говоря ни слова, сосредоточенно промывает младшему порезы. — Жжется, — жалуется подросток. — А вот нехуй руки себе резать, — строго обрывает Шистад, но тем не менее действует аккуратнее. Находит аптечку, протирает все с антисептиком, затем забинтовывая руку. — Спасибо, — тихо говорит мальчик, сидя на крышке унитаза. Несильно сжимает ладошку в кулак, чувствуя боль. Ну что ж, этого он и добивался. Боль отрезвляет. — Не отдашь лезвия? — Обойдешься, — фыркает парень, — идем, — коротко велит старший, и Исак беспрекословно подчиняется, следуя за ним. Он приводит его в гостиную, усаживается на диван, широко расставляя ноги, и приглашающе кивает мальчишке, предлагая сесть. — Садись и рассказывай. — Что рассказывать? — послушно садится рядом, все еще не осмеливаясь посмотреть ему в лицо. — Причину всей этой хуйни. — Но ничего серьезного же не произошло, — возражает омега, трогая здоровой рукой бинт. — Я не собирался резать вены и прочее, а просто хотел немного выпустить эмоции через боль. Так легче, — чуть тише добавляет подросток. — Исак, — устало вздыхает Крис, — это не лучший способ выражения эмоций. — Зато действует, — пожимает плечами Вальтерсен. — Пожалуйста, найди другой способ, — просит парень. — Мне вот совсем не нравятся твои мазохистско-суицидальные замашки. — Ну прости, — закатывает глаза Исак. — Ладно, так что случилось? Из-за Эвена, что ли? — Ну… Наверное, да, — закусив губу, отвечает мальчик. — Просто он мне правда понравился, а потом… Не хочу его больше видеть. — Он с тобой так и не поговорил? — О чем? — Ему Нура не нравится. Он пошел, чтобы поставить ее на место ради тебя же, а ты его посылаешь. — И что же он собрался делать? — скептически взглянув на Криса, спрашивает Исак. Но, стоит признать, внутри стало чуть теплее. — Ну, — усмехается Шистад, — если вкратце, сделать компрометирующие фотографии. Он, кстати, пообещал поделиться. — Эм… И что за фотографии? — За которые Нуре будет стыдно? — И какие это? На ее день рождения их с Юзефиной лучшая подружка сделала целый мини-фильм, состоящий из фотографий и видео, за которые им, по сути, должно было быть стыдно, но ничего не произошло. Ты думаешь ей за фотку, где она неаккуратно ест или сидит некрасиво, будет стыдно? — Вообще-то, — чуть прокашливается, — Эвен не сказал прямо, но намекнул, что хочет сделать что-то серьезнее, — многозначительно смотрит на Исака, но тот не понимает. — Ну бля, доведет до постели и пофоткает ее без одежды. — Чего? — прифигевает мальчик. — Он не может… — Да ладно, получит по заслугам, давно пора. — Но так нельзя, — задумчиво выдает Исак. — Мелкий, расслабься. Если у нее хватит мозгов, она не станет раздеваться после первого же свидания, а если станет, то сама дура, — непринужденно отвечает Крис. — Наверное, ты прав, — выдыхает омега. Он пододвигается ближе к брату и вытягивается на диване, положив голову ему на колени. Тот вплетает пальцы ему в волосы, слегка массируя кожу головы. — Мне кажется, Эвен — мой соулмейт, — выдает младший, перебирая в руках уголок своей футболки. — Прям соулмейт? — улыбается Шистад. — И с чего такие выводы? — Не знаю, просто чувствую. Будто между нами какая-то связь, — задумчиво говорит Исак. — Или он просто внушил мне это, а я хочу, чтобы все оказалось правдой… — Думаю, такое нельзя внушить, — снисходительно отвечает Крис, заправляя непослушную прядку волос ему за ухо. — Но, если честно, я не до конца понимаю тактику и мотивацию Эвена. — М? Ты же сам мне объяснял только что, — хмурится мальчик, — и что значит «не понимаешь мотивации»? Меня типа недостаточно? — Сколько он знает? — невпопад спрашивает старший. — Просто я подумал, и он либо бабник, но, учитывая ненормальное поклонение тебе, это нелогично, либо у него были реальные причины согласиться. — Я… Он знает, что меня бьют и что могут наказать за факт общения с ним, — не скрывая, отвечает мальчишка. — Оу… Понятно. Тогда не беспокойся, он же правда ради тебя старается. — Надеюсь, у него получится… — Я тоже. Мне не помешает компромат на эту стерву, — ухмыляется Крис. — Крис, как думаешь, я зря дал ему пощечину? — продолжает говорить о своем Вальтерсен. — Просто… Если он говорил правду, то это я выходит мудак, который, не разобравшись, устроил истерику… Но он должен понимать, что сделал мне больно. Любому омеге было бы больно видеть такое. Я разозлился и до сих пор злюсь, но он мне нравится, меня к нему тянет, и я боюсь, что он меня использует, — сбивчиво старается объяснить мальчик — я не знаю, что делать… — Ничего не делай. Дай ему действовать, он же альфа, пусть сам думает, как наладить отношения, — пожимает плечами Шистад, — тем более здесь только он виноват. — А если ему надоест и он забьет на меня? — действительно сильно переживая, спрашивает Исак и поднимает на Криса глаза, которые чуть поблескивают от зачатков слез. — Значит, он дурак, раз не разглядел такого омегу, как ты, — улыбается Шистад, нежно проводя пальцем по скуле. Подросток благодарно улыбается в ответ и приподнимается, беззастенчиво забираясь к нему на колени. Приближается и крепко обнимает опешившего парня. — Ты самый лучший старший брат, — шепчет Исак ему на ухо. Чтобы никто не услышал, пусть тут особо и некому. — Обычно так начинается порно с инцестом, — посмеивается тот, портя момент. — Придурок, — несильно толкает его в плечо, мило хмурясь. — Я тоже тебя люблю, братик, — взъерошивает ему волосы, следом сталкивая с колен. — А теперь приготовь попкорн и скажи Эве, что я жду ее у себя. С попкорном. — Хорошо, — с улыбкой кивает мальчик, убегая исполнять его просьбу.