От твоего вскрика, Без твоего вздоха Я слишком отвыкла, Я слишком свободна. Я стала спокойна От давнего слова, Когда вдруг решил ты Крылатым стать снова.
Она стоит возле окна, как всегда одна. Это уже вошло в привычку. Она всегда одна. Слишком многим пожертвовала, потеряла себя. Юни тяжело вздыхает, наблюдая за тем, как медленно солнце садится за горизонт. Слишком устала, чтобы бороться. Тёплые лучи не проходят сквозь стекло, поэтому она слегка подрагивает от холода. Надо же, столько лет гнёта Бьякурана, и за долгие годы она впервые может вздохнуть свободно. Может, но не получается… Она до сих пор помнит, как исказилось его лицо в гневном порыве, как его цепкие пальцы вонзились в её хрупкие плечи, и его горячее дыхание… забыть это было достаточно тяжело. — Интересно, — тихо спрашивает она сама у себя, — ты бы гордилась мною, мама? И не нужен ответ. Девушка ненавидит себя за собственные чувства. Солёные слёзы скользят по щекам. «Мамочка, неужели я и вправду люблю его? Но почему? Почему я полюбила того, кто принёс мне больше всех боли? И что же мне теперь делать?» Мельфиоре… все беды и несчастья из-за этой мафии. Бьякуран… самая большая проблема. Юни касается пальцами стеклянной поверхности. Если этот беловолосый мужчина прознает где она и найдёт, а он найдёт, что же он сделает? Она уже не маленькая девочка. Двадцать два – вполне достойный возраст, но тем не менее, очень опасный. Девушка прислонилась лбом к холодному стеклу. Солнце совсем не грело. Холодно… даже воздух холодный. — Бьякуран, — тихо шепчет она его имя и понимает, с ужасом понимает, что любит. Тело ещё хранило его грубые прикосновения. Он словно не умеет быть нежным, но это не так важно, совсем не важно… Хочет увидеть его в этот миг, чтобы кинуться в объятия, прижаться всем телом и ощутить тепло горячих губ. Но вместе с этим ей становилось тошно, стоило только представить, как он бездушно срывает с неё одежду, касаясь обнажённой кожи. Юни остаётся только ждать тот миг, когда он найдёт её. Гамма поплатился жизнью, чтобы вызволить её из «золотой клетки». Мужчина, которого она когда-то так же сильно любила, пожертвовал своей жизнью, чтобы она жила… а сможет ли она? Без него и без Бьякурана? Спросил ли кто-нибудь у неё – нужна ли ей эта свобода? Всё уже не имеет никакого значения. Юни потерялась… в собственных чувствах.Убери руки с моего пульса, Я уже слишком жива. С моего пульса убери руки...
Тело не двигается, совсем непослушное. Забыть такие ощущения сложно, но она отчётливо помнила тот миг, когда босс Мельфиоре появился в её покоях. С фальшивой улыбкой на губах, мужчина присел на край её постели и выгнал всех из комнаты. В тот миг девушка вздохнула вновь. Бьякуран наклонился, оставляя на прохладных губах тёплый поцелуй. Отстранившись, он заглянул в безжизненные глаза и тихо шепнул на ушко: — Пошевели пальцами. Юни напряглась всем телом, но ей это удалось. Слабое и неловкое движение, но пальцы дрогнули. Она была счастлива, но показать это ещё пока не могла. Восемнадцать, да, ей тогда было восемнадцать. Это была первая ночь, когда глава самой сильной мафии дарил ей свои поцелуи, рассыпав их по хрупкому телу. Каждое прикосновение жарких губ словно возвращало ей силы, и к концу сладких пыток, она смогла обнять мужчину. И речи не было о том, чтобы встать на ноги. Этого было достаточно.Но у меня зима в сердце, на душе вьюга... Знаю я, что можем мы друг без друга. Зима в сердце, на душе вьюга... Ты понимаешь, что мы друг от друга Далеко?
Юни отстранилась от стекла и повернулась к окну спиной. Солнце село, луны не было видно на небе. Казалось, что такая же тьма царила в её душе. Обняв себя за плечи, девушка опустилась на колени. Она не знала, что ей теперь делать. Бороться… она потеряла всё и всех, ей больше не за что сражаться! Потрёпанная пустышка на груди говорила о том, что она когда-то была аркобалено. Теперь она последняя. Почему-то в голову пришёл Савада Тсунаёши, последний босс Вонголы. Вонголы, которой сейчас и в помине нет. Он единственный, кто так яростно сражался с Бьякураном. Ах, если бы ей в то время объединиться с ним, чтобы тогда было? Мог бы кто-нибудь из близких ей людей дожить до сегодняшнего дня? — Бьякуран, — всхлипывает она, утыкаясь лицом в пол, слёзы текут по щекам. Раньше она и не могла представить свою жизнь без него, но сейчас… она может без него. Босс Мельфиоре далеко. Не в географическом смысле.Ты говоришь надо Со мною быть рядом. Твоя я надежда, Беда и награда. Не чувствуя даже Ни сердцем, ни взглядом, Что буду я рада Расстаться однажды.
Каждое слово она помнила. Удивительно. Те сладкие речи, которыми он её осыпал, те жгучие поцелуи, которыми он её одаривал, те нежные прикосновения, которыми он её заманивал – всё это хранилось в её памяти. Юни слишком любила его. Девушка прекрасно помнила, что нужна ему больше, чем он ей. Бьякуран любил власть и стремился стать Богом этого мира. И не только этого… Порой, глава Джиглио Неро задумывалась над тем, что творится в параллельных мирах. Какие там отношения между ней и боссом Мельфиоре? Но эти мысли не имели значения. В последнее время ничего не имело значения. Стоило только Юни твёрдо встать на обе ноги, как Бьякуран поспешил завербовать её в свои личные любовницы. Не то, чтобы она сильно сопротивлялась. Обаяние светловолосого мужчины завораживало и покоряло сердца. Как и любая другая девушка, она просто не устояла под напором сильных чувств. Неожиданно Юни напряглась, прислушиваясь. Ей послышался чей-то вскрик. Нет, нет, Бьякуран не мог так рано найти её! Глава Чёрной Лилии быстрым движением вытерла с щёк слёзы, спешно поднимаясь на ноги. Сердце в груди стучало так громко, что ей казалось и за дверью можно расслышать эти ритмичные звуки. По телу пробежала дрожь. Юни попыталась взять себя в руки и уже направилась к двери, чтобы узнать что случилось. Слишком мало выжило мафиози Джиглио Неро, и терять их девушка не намерена. Дверь резко открылась, с силой ударившись о стену. Юни замерла, не веря собственным глазам. В тёмном коридоре она безошибочно угадала силуэт светловолосого мужчины. Всё внутри сжалось, казалось, что страх сковал каждую клеточку её тела. — Ну, здравствуй, Юни, — босс Мельфиоре переступил порог. Слабый свет подсвечников слегка освещал его лицо. Бесстрастное и безэмоциональное, но в фиалковых глазах пылали ярость и злость, — как прогулка? Девушка не могла пошевелиться, не то что ответить. Босс Джиглио Неро боялась вздохнуть. Запачканные в кровь белоснежные штаны говорили о том, что она потеряла последнюю частичку себя. Последнее, что у неё осталось, этот сатана безжалостно отнял! — Ну же, — Бьякуран медленно приближался, — я готов тебя внимательно выслушать.Обману как ты хочешь. Расскажу чему веришь. Я уже слишком жива. Позабыть не успеешь, Разлюбить не сумеешь...
— Бьякуран, — губы девушки дрогнули в слабой улыбке, — рада тебя видеть. — Да ну? — усмехнулся тот, сократив между ними расстояние и, нависая грозной скалой над бывшей аркобалено. - Не вижу радости в твоих глазах. — Ты же знаешь, — её голос дрожит, она прижимается всем телом к его груди, не отводя взгляда, — как я люблю тебя. Взгляд мужчины слегка смягчается. «Не один ты умеешь врать, Бьякуран. Я знаю, что ты так жаждешь услышать! В этом моё преимущество, в этом твоя слабость» Юни обхватывает шею босса Мельфиоре и привстаёт на цыпочки, чтобы поцеловать. В этом мире не существует честных правил, остаётся подстраиваться под жестокую реальность и импровизировать. — Хочешь меня провести? — мужчина хватает её за запястья, поднимая руки вверх. — Думаешь, что сможешь задобрить меня поцелуями? — Я слишком хорошо тебя знаю, — спокойно отвечает Юни, — поцелуев тебе будет мало. Босс Мельфиоре только ухмыляется и начинает покрывать поцелуями шею, слегка прикусывая бледную кожу. — Как же хорошо ты меня знаешь, — усмехается тот, быстрыми движениями освобождая девушку от одежды. Отвечать не обязательно, это уже совсем не нужно, когда губы Бьякурана покрывают поцелуями её обнажённую грудь, руками водя по спине. Ему достаточно и того, что она любит его. Они оба знали это.Но у меня зима в сердце, на душе вьюга... Знаю я, что можем мы друг без друга. Зима в сердце, на душе вьюга... Ты понимаешь, что мы друг от друга Далеко?
«— Гамма, это глупо, — Юни не хочет смотреть ему в лицо, она знает, что увидит в его глазах, — не стоит… — Вы ведь любите его? — блондин даже не смотрит на своего босса, зная, что её глаза выдадут все скрытые чувства. — Поэтому не хотите его предавать? — Дело не в этом, — босс Джиглио Неро нервно кусает губы, — чувства совсем тут не причём. Мы не сможем противостоять ему. — А никто не говорит, что мы хотим победить Мельфиоре, — Гамма всё же смотрит ей в лицо, — мы хотим подарить вам свободу. — Свободу, — тихо повторяет Юни, рукой дотрагиваясь до груди. Пусто, там уже давно пусто».От твоего вскрика, Без твоего вздоха Я слишком отвыкла, Я слишком свободна. Во мне столько силы От твоего слова, Когда вдруг решил ты Крылатым стать снова.
— Бьякуран, — Юни жмурится, не позволяя слезам потечь из глаз, но тут же открывает их, — скажи, ты доволен? — Что? — мужчина отрывается от изучения её тела, с удивлением заглядывая в голубые глаза. — Ты сейчас о чём? — Доволен ли ты тем, что имеешь? — кажется, что от его ответа зависит слишком многое. — У меня есть ты, — босс Мельфеоре целует её в лоб, — большего мне не надо. — Да? — горько усмехается девушка. — А ты бы мог отказаться от всего ради меня? — Юни, — недовольно смотрит на неё Бьякуран, — к чему ты клонишь? Что у тебя на уме? — Пойми, — она отстраняется, щёки всё же обжигают холодные слёзы, — ты отнял у меня всё, что только мог. — Но у тебя ещё есть я, — мужчина не сводит с неё пристальных глаз. — У меня уже нет тебя, — отрицательно качает головой девушка. Её полуобнажённое тело сейчас сводит с ума, но это женское упрямство выводит из себя. Юни уже порядком разозлила его, и он может не сдержаться. Но он сам прекрасно понимал, что будет сожалеть о содеянном, поэтому старался держать себя в руках. — Бьякуран, — нежно произносит босс Чёрной Лилии его имя, — отпусти меня. Ты добился всего, чего так желал. Я не нужна тебе, к тому же, у меня нет сил с тобой сражаться. Я хочу спокойствия, нет, я хочу жить. — Прости, — мужчина склоняет голову набок, внимательно рассматривая её обнажённую грудь, — но я уже не отпущу тебя, никогда. — Это жестоко, — левой рукой девушка прикрывает грудь, — за что ты так надо мной издеваешься? — Я тебя люблю, — свободно произносит он, вновь смотря ей в глаза. Юни не думает, что он врёт, но и искренности в этих словах она тоже не чувствует. — А способен ли ты на такие чувства? — сейчас этот вопрос она задаёт себе, а не ему. Столько лет страха, сомнений и глупой любви. Всё настолько смешалось, что становилось тошно от самой себя. — Не сомневайся во мне, — он притягивает её к себе, грубо и требовательно целуя в губы.Убери руки с моего пульса, Я уже слишком жива. С моего пульса убери руки...
«— Дядя Реборн, подожди, — девочка вцепилась в штанину мужчины, пытаясь его задержать, — расскажи мне ещё! — Я тебе рассказал достаточно, — высокий мужчина отцепляет детские пальчики от своей ноги и присаживается на корточки, потрепав будущее Небо по волосам, — вот вырастишь, влюбишься и сама мне расскажешь. — Ты ведь любил мою бабушку, да? — в детских глазах светится надежда. — Очень-очень? — Очень-очень, — соглашается Реборн. — Так расскажи мне ещё! — восклицает Юни. — Расскажи о том, какая красивая любовь! — Она не всегда красива, — печально произносит киллер. — Порой любовь приносит больше боли, чем радости. — Вот когда я вырасту, то буду любить хорошего человека, который сделает меня счастливой, — уверенно произносит малышка. — Надеюсь, — слабо улыбается Реборн».Но у меня зима в сердце, на душе вьюга... Знаю я, что можем мы друг без друга. Зима в сердце, на душе вьюга... Ты понимаешь, что мы друг от друга...
Юни прижимается к Бьякурану всем телом, чувствуя, как он двигается в ней, резко и глубоко вдалбливаясь. Она царапает его спину ногтями, пытаясь причинить как можно больше боли. Она ненавидела и любила… любила и ненавидела. Слёзы текли по её щекам, но она улыбалась. Душевные переживания вперемешку с физическим наслаждением сводили с ума. — Бьякуран, — тихо стонала девушка, кусая губы. Не имело значения, что он уничтожает её. Втаптывает в грязь. Он отнял у неё последние частички её самой. Жизнь превратится в бессмысленное существование, и виной всему будет он! Босс Мельфиоре! — Бьякуран, — Юни прижимается к нему сильнее, чувствуя его внутри себя, — я люблю тебя, люблю… Беловолосый мужчина лишь ухмыляется. Она его, только его. И никогда эта девчонка больше и не подумает от него уйти! Бьякуран получил всё, чего только мог желать, в том числе и её, девушку, что так волновала его душу и сердце!Зима в сердце, на душе стужа... Знаю я, что ты мне больше не нужен. Эта зима мне сердце остудит. Тебя в моей жизни больше не будет Никогда.
Юни склонила голову набок, рассматривая себя в высоком зеркале. Проведя рукой по округлому животу, она слабо улыбнулась. — Надо же, всё так неожиданно закончилось, — девушка закрыла глаза, — так неожиданно и глупо. Но тут малыш в её животе запинался, вырывая свою мать из печальных мыслей. — Успокойся-успокойся, — с улыбкой произнесла она, успокаивающе водя руками по животу, — у тебя по-видимому характер весь в отца пошёл. Мысли о Бьякуране вновь опечалили её. Она больше не ненавидела его. Мужчина смог искупить перед ней свою вину, подарив самый долгожданный и необычный подарок! — Юни-сан, — в дверях показался запыхавшийся Шоичи. Как всегда он забыл постучать, — вам пора. — Уже? — удивлённо посмотрела она на него. — Вы босс Мельфиоре, так что и собрание без вас начаться не может, — мужчина поправил свои очки, — вы и так сильно задержались. — Да-да, — Юни направилась к дверям, но прежде чем покинуть комнату, оглянулась, вновь поймав в зеркале своё отражение. Она всегда будет отражаться только одна. И больше никогда не поймает его взгляд в зеркале. — Бьякурана больше нет, — тихо произнесла она. И правда, столь могущественный человек умер такой глупой смертью, настолько глупой, что и говорить об этом было неуважительно к умершему. Естественно, что после смерти Бьякурана, мафию возглавила Юни. И всё, что осталось от Бьякурана, это малыш, которого она носила под сердцем.