Асгардская песнь

Начать с того, что Асгард был мертв. Мертв, как гвоздь в притолоке.* Не асгардцы, конечно. Вернее сказать, не все. Но те, что остались, и вдобавок к ним разношерстная толпа громил и недоумков, которых ему пришлось забрать с Сакаара, переживали траур. И Локи их понимал, вот правда. Понимал и сочувствовал. И все же... Они попросту выживали здесь, но не жили. И даже не думали о том, как отвлечься от этого бесконечного и унылого путешествия в космосе. Вот уж несколько месяцев миновало, а на корабле так и висела неловкая тишина, от которой ему хотелось взвыть. А все потому, что Тор молчал. Это было так дико, так неестественно для прежнего Тора, что, видимо, подавляло всех обитателей ковчега. Чего бы там ни болтали о его несправедливо коротком царствовании, Локи рассуждал так: по крайней мере, при нем в Асгарде было весело. Его театр обожали. Пусть никто и не знал, что он сам сочинял пьесы и сам их ставил – но, тем не менее, успех был ошеломляющий. «Трагедия Локи» прошла с бешеным триумфом. «Молодых царевичей» обсуждали в каждой таверне. А эпический «Локи на Манхэттене»?! Разве можно забыть те эффектные батальные сцены? Театр и сейчас мог бы стать отличным средством для поднятия духа – но ведь Тор же ни за что не согласится. Он теперь занят логистикой и бюджетом, и дни и ночи проводит в подсчетах и расчетах, поставках и маршрутах. Где можно выгодно обменять хлам с корабля? Где остановиться, чтобы пополнить запасы воды? Как отличить дружественный порт от вражеского? Не было у Тора больше времени на веселье, короче говоря. И это убивало. Локи всячески пытался его отвлекать. То вспоминал за ужином забавные истории из детства. То подсунул ему эротический романчик, который нашел где-то на борту. И только и увидел, как Тор откладывает его в кучу для продажи. Он даже не выдержал, пробрался как-то ночью к Тору в покои и раскинулся на ложе, ожидая его возвращения. Хотел проверить, удастся ли ему пробудить в брате былую страсть? А Тор, когда наконец притащился, только потер переносицу и засопел. Мол, извини, конечно, брат, но мне кажется, наша связь была ошибкой. И да, разумеется, я по-прежнему тебя люблю, но это было так давно... я не думаю, что сейчас это кстати, и вообще правильно... Повезло ему, что Локи так заскучал от его речей, что отстал от Тора на следующие два дня. Он вообще прекратил с ним разговаривать. Хотя Тор, кажется, и не заметил, весь по горло занятой. А тем временем все, что Тору было нужно – вспомнить, что, кроме дел, должен быть еще и отдых. И утехи для глаз и души. И тела, разумеется. И ни тот факт, что они зависли в холодном и темном пространстве на летающей груде железа, без цели и без дома; и ни призрачная угроза, что Камни бесконечности попадут в руки врагов – все это никак, никак не оправдывало его космического занудства. Но Тор не слышал. Он никогда его не слушал. И в этом была, возможно, их общая вина. *** Локи слонялся по кораблю неизвестно сколько часов, пока не наткнулся на Беннера. Пока что между ними установилось перемирие. Ради общего блага. В конце концов, им обоим тут жить. Впрочем, в своем обычном виде Беннер вел себя скромно. И, хоть они и избегали друг друга по негласной договоренности, сейчас Локи решил, что уж лучше его компания, чем вообще никакой. Человечек стоял у большого окна и пялился в черную бездну. Его земная одежда смотрелась здесь странно и нелепо. Возможно, он цеплялся за нее как за нечто родное, чтобы чувствовать себя хоть немного уверенней. – Тоже не спится, да? – спросил Беннер, обернувшись. Локи моргнул. Обычно тот никогда не вступал в разговор первым. – Я и не знал, что так поздно. Что... тревожит тебя в этот час? – спросил он для поддержания беседы. Беннер вздохнул и осторожно провел пальцами по оконной обшивке. – Я пытался определить, как гравитационная дифференциация на Сакааре повлияла на мой жизненный цикл. Мне кажется, я пробыл там несколько месяцев; но Тор говорит, на Земле уже два года прошло. И Валькирия прожила там, по ее словам, много лет, а в Асгарде за это время пролетели века. Для нее первая битва с Хелой случилась будто пару десятилетий назад. Неудивительно, что раны еще свежи... Это очень любопытный аспект теории относительности. Я почти уже разобрался, поэтому трудно заснуть. И к тому же... – Беннер застенчиво улыбнулся. – На Земле скоро Рождество. Так странно думать об этом. Его соображения, подумал Локи, просто восхитительно наивны – а впрочем, чего еще ожидать от мидгардца? Брюс расценил его холодный взгляд как непонимающий и пояснил: – О, это такое... это религиозный праздник. – Не думал, что ты верующий. – Не сказать чтобы... это, скорее, культурная традиция. Просто подумалось о... семейных посиделках. У меня мало приятных воспоминаний о детстве, Рождество – одно из немногих. Как просто все казалось тогда! Устройство мира, я имею в виду. Я даже не мечтал, что когда-нибудь окажусь на звездолете в окружении героев легенд, и инопланетян, и богов... тебя, например. По крайней мере, смертный знал свое место. А Локи всегда гордился тем, что имел многие познания о разных мирах. Ведь никогда не знаешь, что может пригодиться. – Расскажи мне про Рождество, – попросил он ничуть не из вежливости, а очень даже с познавательной целью. – Ну... мы вставали рано утром и скорее бежали к... Знаешь, елка, это такое особенное рождественское дерево, его ставят в доме, украшают игрушками, кладут под него подарки. Так вот, мы разворачивали подарки, радовались... потом бежали во двор, валялись в снегу, или шли гулять все вместе... а потом возвращались домой, и был большой праздничный обед. А потом мы садились у телевизора и смотрели "Рождественскую песнь". Такая у нас была традиция; но в разных семьях, конечно, любят разное. – Вы смотрели песню? В этом определенно угадывался какой-то смысл. Локи сам от себя не ожидал, что будет с таким интересом внимать рассказу Брюса о старой мидгардской книжке. То была назидательная история о смертном, которого посетили призраки, и показали, как и когда его жизнь пошла наперекосяк. А вдобавок хорошенько припугнули, какой страшный конец его ждет, если он не одумается. Человечишка, судя по всему, был дрянной, но не глупый, поэтому нашел в себе силы измениться. И тут Локи будто молнией ударило. А ведь это именно то, что нужно Тору! Ему нужно напомнить, как прекрасна может быть жизнь, и показать, каким унылым он стал нынче. И в какое болото превратится Асгард, если его правитель будет продолжать в том же духе. Решено: Тору явятся призраки асгардского прошлого, настоящего и будущего. Локи уже знал, что это будет самый лучший его спектакль, самый выдающийся. Полное погружение, минимум театральщины. Все должно выглядеть достоверно, как часть обычной жизни на корабле. Актеров он найдет, уговорит. Репетировать придется тайно, под самым носом у царя. Зато в результате Тор поймет свою ошибку и исправится. Он научится снова любить жизнь, получать от нее удовольствие. И, возможно, вспомнит еще... кое-какие приятные моменты из прошлого, и захочет их повторить. Но это, конечно, дело десятое. Никакой корысти, упаси Один, главное – общественная польза. В первую очередь Локи печется о благе Асгарда. Его губы медленно раздвинулись в улыбке. – Звучит интересно, – промурлыкал он, не без удовольствия наблюдая, как испуганно смотрит Беннер. – Ты не против набросать мне эту историю?