Асгардская песнь

Для хорошего спектакля – грандиозного, чего уж там! – Локи требовались актеры. И много. Тут таилась загвоздка: с одной стороны, асов на корабле было в достатке, и среди них имелись даже те, кто участвовал в его прежних постановках. Но с другой – никто из них не дерзнул бы вломиться к царю среди ночи. Нет, таких определенно нет... Конечно, он сам бы мог сыграть всех призраков, и блистательно, но все же настоящее свое призвание Локи видел в режиссуре. Хотя себе он, пожалуй, взял бы какую-нибудь маленькую рольку, а другим отдал бы партии посочнее, и пусть резвятся. Под его чутким руководством. Но ему нужны трое... таких, кто знают Тора достаточно близко и не побоятся рискнуть. По его расчетам, на борту как раз было ровно три личности, которые могли бы говорить с Тором на равных. К несчастью, все трое в большей или меньшей степени ненавидели Локи. Придется работать тонко и на удачу. И искать подход к каждому в отдельности. Повезло, что один из них, кажется, сам его искал. Локи как раз зашел в пустую комнатку, когда-то служившую кладовой, а теперь больше похожую на свалку. Здесь он прятал свои записи. С бумагой на борту была страшная напряженка, пришлось использовать все, что попалось под руку: обрывки рекламных листков с Сакаара, старые билеты, квитанции с заправок – плюс немного магии, и оп-па! Пусть не идеально белые листы, но писать можно. Тут-то его и застукал Всевидящий. – Твой брат беспокоится о тебе, Локи, – прогудел Хеймдалль, загораживая дверной проем. – Позволь узнать, чем таким интересным ты занят в последнее время? Все думают, что Локи не любит правду. Это не совсем верно; просто чаще правда мешает, чем приносит пользу. Но сейчас, если подойти к делу с умом, она может даже сыграть на руку. – Это сюрприз. Я пишу для него пьесу. – Что за пьеса? – Хеймдалль сощурил свои золотые глаза. Какой настороженный, подозрительный. Некоторым так много времени требуется, чтобы привыкнуть к изгнанию... Поучились бы у Локи. – А ты не заметил, каким он стал? Долг и ответственность так придавили его плечи, что он вот-вот сляжет от переутомления. Его совершенно необходимо отвлечь, и чем скорее, тем лучше. – Тор прилежный царь. Как и его отец. Сказано было с явным намеком, но Локи сделал вид, что не понял. Ну, допустим, он и впрямь немного увлекся, пребывая в личине Всеотца. Однако же царство при нем процветало? Процветало. Надо быть полным дураком, или специально постараться, чтобы развалить могучее государство за несчастные пару лет. – Ты полагаешь, это хороший знак? Что уже в столь молодом возрасте Тор напоминает тебе Одина? – и тут Локи заметил, как по лицу Хеймдалля пробежала тень. Так-так, уже теплее, надо поднажать. – Прилежный, допустим. Но ты ведь знаешь Тора – не так хорошо как я, разумеется, но все-таки. Вспомни, как он любил погулять и повеселиться, а? Тор сейчас в самом своем расцвете, ему нужны радости! А моя пьеса создана как раз для того, чтобы напомнить ему о чем-то большем, чем графики и отчеты. Хеймдалль вздохнул и наконец вошел в комнату, прикрывая за собой дверь. – Я признаю, что его чрезмерное усердие... уже начало меня тревожить. Он очень напряжен, отдыхает мало, и, боюсь, он плохо спит. Возможно... возможно, ему действительно не помешает встряхнуться. Локи с усилием подавил смех, так и рвущийся из груди. О да! Тор встряхнется, если будет от чего! Пускай хотя бы разок, но его нужно вырвать из этой рутины, пока та не разъест его окончательно. – Если ты в целом не против, то у меня есть для тебя подходящая роль, – сказал он вкрадчиво. – Я не актер, Локи. Никогда не видел смысла в притворстве. Локи и этот намек пропустил мимо ушей. Если есть шанс соблазнить непробиваемого Всевидящего, он им воспользуется, и чихать на подначки. Хеймдалль ему нужен прежде остальных: во-первых, чтобы сохранить все в тайне от Тора, и, во-вторых, его участие сразу придаст солидности мероприятию. – Там и не нужно играть ничего. Я придумал новый вид театра, в котором зритель вовлечен в действие, и сам проходит через все сцены. От тебя требуется лишь одно: чтобы ты направлял Тора по ходу пьесы. Он, скорее всего, будет задавать вопросы, но отвечать на них не обязательно. Даже лучше, если ты не будешь отвечать, – Локи прямо кожей чувствовал тяжелое недоверие Хеймдалля, отравляющее воздух вокруг. И выложил последний козырь: – Если ты согласишься, я дам тебе прочитать всю пьесу. Чтобы ты сам убедился, что это лишь милая, безобидная шутка. И опять ведь чистая правда! Пусть Локи может в любой момент изменить сценарий, но посвящать златоглазого в эти мелочи совсем не обязательно. Хеймдалль застыл как статуя. Спустя минуту его губы чуть заметно искривились. – Я подумаю. Но только потому, – он впился в Локи испытующим взглядом, – что сомневаюсь, что у нас с тобой сходятся представления о милом и безобидном. И ушел. Локи усмехнулся ему вслед, мысленно ставя галочку напротив пункта «Призрак Асгардского будущего». Осталось убедить еще двоих, и да помогут ему Норны.