Promise you won't let me go

Уже несколько часов Хатчкрафт сидел в своем гостиничном номере в полной тишине с бутылкой «Хенесси» в левой руке. Вечер медленно катился в пропасть, хоть день и его визит к Джорджу обещали другое. Он был готов на очередной холодный прием со стороны Анны, потому что был уверен, что они вновь встретятся в больнице. Был готов смотреть ей в глаза, пока она испепеляла его одним лишь взглядом. Они втроем в палате Хамфри вновь бы испытывали дикую неловкость и дискомфорт. Но они хотя бы не были бы прерваны на полуслове. И возможно, Тео так бы и не узнал, что Анна к нему чувствует. Что случилось, когда они остались наедине в пустой больничной палате? Его рассудок на время помутился, поддавшись атмосфере фильма. Он выпали из реальности, растворился в моменте. Глаза в глаза, собственный голос — словно далекое эхо. Он буквально мог чувствовать ее быстрое сердцебиение. Вот-вот его губы чуть не коснулись ее губ, о которых он мечтал уже на протяжении нескольких недель. Незаметно для себя, Хатчкрафт, наконец, понял, что эта девушка забралась ему в голову, а главное — в его сердце, и прочно обосновалась там, играя на нервах, путая все планы и вонзая острые шипы прямо в сердце. Одним из шипов оказался Генри. Кто он и откуда? Где она успела с ним познакомиться? И почему Джордж ни слова ему об этом не сказал? Насколько все серьезно у этих двоих? Вопросы сыпались на него один за другим, постепенно выстраивая глухую стену непонимания. Алкоголь уже не спасал. Опустошив целую бутылку, он по-прежнему ощущал себя трезвым. Чувства, что Тео испытывал к Анне, пьянили его. Раньше такое работало лишь со спиртным. После первого глотка ты не чувствуешь ничего, добавляешь еще один, а затем вдруг приходит осознание того, что мир вокруг начинает плыть. И ты полностью отдаешься этому чувству, растворяешься в нем. Анна, что же ты наделала… Последний раз именно его первая любовь Ингрид подарила ему эти чувства. Кто-то говорил, любовь живет три года. Но им удалось сохранить ее немного дольше. И когда уже все катилось к черту, они оба продолжали делать вид, что все хорошо. Для своих друзей, близких. Для самих себя. Воспоминания больно ранили. Будучи пылким и страстным юношей, Тео отдавался этим отношениям без остатка, а после закрыл свое сердце на глухой замок. Не смотря на всю болтовню в прессе по поводу того, каким он был сердцеедом, Тео так ни разу и не испытал того самого трепета и волнения при виде своей возлюбленной. Ни одну из своих многочисленных пассий он не готов был назвать своей девушкой, и уж тем более женой. Приходящие и уходящие, они были спасательным кругом для него и его сердца, чтобы то окончательно не зачерствело. Словно родившись на сцене, с ролью пылкого любовника он справлялся блестяще. Они все ему верили. Позже, сидя в гримерной или на студии, его друзья, те, кто знал его настоящего, смеялись вместе с ним, читая очередную «жаркую» статью в каком-нибудь журнале или на сайте. Но вот опять его тело пронзал этот неведомый импульс, а бутылка «Хенесси» срабатывала как отрезвляющий элемент. Тео сидел в кресла, смотря на свое отражение в зеркале у противоположной стены. Рядом на тумбочке время от времени загорался телефон, отображая новые оповещения и раздражая привыкший к сумраку глаз. В номере по-прежнему стояла тишина, лишь глухой шум улицы за окном порой резал слух. Но неожиданно чьи-то быстрые шаги за дверью нарушили тишину. Они то неуверенно приближались к его номеру, то быстро отдалялись. Но в следующую секунду раздался робкий стук в дверь, поэтому Тео не сразу поднялся. Толкнув пустую бутылку под кровать, он медленно прошел к двери, накрыв лицо ладонью. Когда ручка щелкнула от легкого движения его кисти, его веки были прикрыты, поэтому он лишь почувствовал, как аромат ванили и кокоса ворвался в комнату, смешавшись с запахом перегара и табачного дыма. И вскоре чьи-то холодные ладони обхватили его шею, заставив покрыться кожу мурашками и открыть глаза. — Анна… — прошептал он, не веря своим глазам. Девушка прижималась к нему всем телом, очевидно пытаясь согреться. Он ощущал дрожь по всему телу, но от того лишь крепче обнимал ее, запустив пальцы в ее мягкие волосы, словно боясь, что она вот-вот исчезнет, раствориться словно мираж. — Тео… Я знаю, что ты… Ты уничтожишь меня, растопчешь все в прах и будешь танцевать на костях, но я просто больше не могу сопротивляться… — тяжело дыша, Анна шептала ему в шею. Ее прерывистое дыхание обжигало. — Анна… Милая Анна… — Не говори ничего! — она приложила палец к его губам. — Давай без клятв, — немного отдалившись, Тео наконец мог разглядеть ее слегка раскрасневшееся лицо. Измученная и уставшая, она выглядела не лучше него, но от того он лишь сильнее ощущал потребность в ней, потому что она была другой. Она была настоящей. — Давай без обещаний. Я хочу жить каждым моментом с тобой, и плевать, что будет. Даже если ты сейчас меня выгонишь… или завтра… — Я хочу того же самого, — сказал он, коснувшись губами ее лба. — Жаль, что из нас двоих, ты оказалась смелее. — Мне пришлось давиться своей гордостью, — девушка усмехнулась и нежно поцеловала его, оставив свой вишневый блеск на его губах. Все решилось так просто, само собой, пока он ломал голову и строил планы. Было бы глупо полагать, что Анна простая, наивная девушка, которая однажды разочаровалась в любви, начитавшись газетных романов. А он-то кто? Прекрасный принц? Запутавшийся самовлюбленный бабник. Анна нужна ему даже больше, чем он ей. Он это понял, едва она коснулась его. Теперь им обоим предстояло строить совместное будущее, и каким бы туманным и страшным оно не казалось, теперь их было двое…