этот мир абсолютно наш

Стоять на перроне с тяжелой сумкой, заброшенной на плечо и высчитывать минуты после прибытия. Контролер недоверчиво смотрит на багаж, спрашивает, все ли в порядке. 'В порядке, да в херовом каком-то'. Незнакомый город. Веет холодом от людей, снующих по вокзалу. Вдруг легкое касание к плечу. Возникает вопрос: сколько времени стояла, прежде чем притронуться? Объятие получается неловким, из-за разницы в росте. Зато искренним. Ни слова не сказано. Сумка камнем тянет к земле. - Давай, понесу. Иногда слабой быть хочется. Особенно, когда с апреля по апрель приходится быть сильной. Особенно, когда через себя переступаешь, чтоб казаться таковой. И это мимолетное доминирование другого человека заставляет непроизвольно расслабиться. Москва шумно ликует, радуется встрече. А ты тихая, чересчур. Взглядом в пол, или в серое московское небо. Неловкая колющая тишина, от которой хочется отряхнуться. За всю дорогу до дома, сказать всего пару предложений, изложить впечатление от поездки Полтава-Москва и от соседей с верхних полок. Дома становится легче, менее неловко. Кажется, что разговоры на нейтральной территории просто не клеятся. Дома, за столом на кухне, с чашкой крепкого кофе - разговоры до самого утра. От насильного бодрствования ведет, как от алкоголя. Разговоры начинают опошляться, смех становится громче, как и голоса. За окном светает. У полупьяных рождаются грандиозные, разве что не наполеоновские, планы. - Ты здесь долго? - Пока не выгонишь. - Я серьезно. - А я шутила? И планов становится больше. Вспоминаются разговоры о гей-клубах, о рок концертах, о галереях. Но самым желанным становится вдруг Питер. И билеты в тот же вечер уже в сумке. Встречать рассвет на Неве, сидя на сумках и смотреть на просыпающийся город. Обещала мне показать его - обещание практически выполнено. Нева рябью отражает первые лучи небесного светила, выбравшегося, наконец, из-за горизонта. Пару бутылок согревающего в местных клубах делают свое дело - тянет на сон. Сидеть в обнимку на берегу, подогнув ноги к груди, откинувшись головой на чужое плечо. Питер решает попридержать дожди, погода на удивление сухая. И хочется быть слабой, действительно хочется. Но вдруг организовывается равноправия. Демократия. Нет сильных, нет слабых. Есть только те, кто хотят быть близко, и они будут. - Ты тут надолго? - Пока не выгонишь, говорю же. Питер не хочет расставаться с гостями. Выплескивает накопившееся, когда бежим по перрону и прыгаем на ступеньку позади отъезжающего вагона. Этот мир абсолютно наш. Не хочется останавливаться на одном городе. Будучи вместе, хочется повидать каждый уголок вселенной.