Правда или ложь?

Какого чёрта он не мог родиться с обыкновенными глазами? И почему он, в принципе, совершенно обычный человек, должен тратить свою жизнь, платя за то, чего он даже не просил? Бог дал ему этот цвет глаз, юноша был уверен, даже не посоветовавшись с Адом. Нет, правда, это было несправедливо, что все эти ужасные вещи продолжали с ним случаться исключительно из-за его фиолетовых глаз. Аметистовых, мрачно поправил сам себя Флориан, так как казалось, что все рассматривали его глаза исключительно с точки зрения драгоценностей. Или, может быть, украденной драгоценности, как похищали его. Как раз одна такая особа сидела напротив него за обеденным столом. – Вам еда не по вкусу? – вопросительно спросила женщина, опустив голову на руку, смотря на него сквозь мерцающее пламя свечей, стоящих на столе между блюдами. – Думаю, всё было бы гораздо лучше, не будь я привязан к стулу. Женщина мелодично рассмеялась; о, она действительно была просто потрясающа в мягком свете свечей, которые подчёркивали её светлую кожу и волосы. Ей было чуть больше двадцати, она была безупречно красива и пользовалась этим в свою пользу, когда было необходимо для достижения её целей. Несмотря на благородство происхождения и богатство, леди Амелия Фрост была воровкой, и, надо сказать, очень хорошей воровкой. Девушка могла украсть всё, на что хватит её фантазии, из тех домов, где она обедала или развлекалась, и никогда в жизни ни в чём не получала отказа; а теперь наслаждалась обществом мужчины, оказавшегося невосприимчивым к её чарам. Обычно все они падали к её ногам; тогда как этот, даже не смотря на его нынешнее положение, всеми способами пытался сбежать от её общества. Флориан Ди Рошфор, подумала она мечтательно, облизывая губы в предвкушении. Он был невероятно красив, не было другого слова, чтобы описать его; воплощённый Давид, прекрасно сложенный, даже если не обращать внимания на его глаза. А глаза, эти идеальные драгоценные камни – из-за них Амелия вообще не могла заметить каких-либо недостатков, которые Флориан мог иметь. И таким камням нужна идеальная оправа, как у настоящих драгоценностей. А теперь девушка должна заставить его понять, что он не должен украшать никого, кроме неё. Так как верёвки были только вокруг его талии, юноша ещё мог пользоваться руками, но его движения всё же были слишком ограничены: он даже не мог посмотреть, что у него за спиной. Молодец, застрял в подобной ситуации! А леди Фрост так выжидающе смотрела на него, что Флориану пришлось заставить себя поднять вилку с нанизанным на него картофелем. Он знал, что в еде не было подмешано наркотиков, так как видел, как слуга накладывал ему и своей хозяйке из одной посуды. Или, по крайней мере, надеялся, что он не был слишком наивен, так как не очень разбирался в людях, занимающимся торговлей наркотиками. – Итак, как долго вы намерены держать меня связанным вот так, миледи? – вежливо спросил Флориан, проглотив кусочек блюда, прекрасно подготовленного, особенно после отвратительной готовки Лейлы. – Как обед закончится. После него наши планы потребуют смены обстановки. Волосы на затылке встали дыбом – у юноши было плохое предчувствие, ибо он точно знал, что это за планы. Наряду с сумасшествием, связанным с его глазами, у всех воров была непонятное желание изнасиловать его, вне зависимости от того, согласен он или нет. Да, ему стоило попросить пояс целомудрия у Нуа в подарок на прошлое Рождество, потому что это становилось просто смешно. Не то, чтобы ему не нравился секс, но когда его оценивают в этом аспекте... Наблюдая, как Флориан меняется в лице, леди Амелия задумалась. – Ты выглядишь так, будто эта идея тебе неприятна. Очень странная реакция, скажу тебе. Неужели это правда, и ты действительно возлюбленный шулера, который тебя купил... Тебя возбуждают только мужчины, Флориан? Как правило, в такие моменты юноша яростно защищал свою мужскую гордость, но в этот раз инстинкт твердил ему, что это будет в его интересах позволить ей думать о нём похуже. – Я хочу только Рея, – твёрдо заявил Флориан, молясь Богу, чтобы он не покраснел, как школьница после первого поцелуя. – Посему я вам совершенно не подхожу, миледи. Брови Амелии взлетели вверх. – Ты полагаешь, что я не смогу сделать так, чтобы ты меня захотел? – Вы очень желанная женщина, как вы и сказали, но любая встреча такого рода оставит нас обоих неудовлетворёнными, я уверяю вас. Ой-ё-ёй. Это может плохо кончиться, понял Флориан, наблюдая за девушкой, задумавшейся об этом. В конце концов, он был мужчиной, и его тело не имело привычки слушаться хозяина тогда, когда ему это было нужно. Ох, нет, она легко могла заставить его возбудиться, признал юноша, но Амелия не могла заставить его возжелать её столь сильно, чтобы переспать с ней. Он не хотел её, он вообще не хотел женщин, с тех пор, как понял, что его взгляды, его тело притягиваются лишь к Нуа и никому другому. Не то, чтобы он сильно отпирался, но всё же он намерен отказываться от своих чувств к вору, доколе Небеса не станут Адом, или пока Лейла не научится готовить. Нуа украл уже его тело, и будь Флориан проклят, если позволит ему украсть ещё и его сердце. – Почему ты так думаешь? – Вы когда-нибудь занимались любовью с кем-то, с кем вы встречались именно из-за него самого, а не ради титула или внешнего вида? – спросил юноша, пытаясь выиграть время, чтобы успеть придумать, как выкрутиться из подобной ситуации. К несчастью, она даже не стала задумываться, сразу же отрицательно покачав головой. – Ах... ладно... заниматься любовью с таким человеком намного лучше, чем с даже самым опытным любовником. По крайней мере, этих слов оказалось достаточно, чтобы занять её на некоторое время. Поцелуи Нуа для него всегда были чем-то большим, чем поцелуи, который он получал от кого-либо ещё, даже от женщин, с которыми встречался. Но стремительно отогнал эту мысль в самые дальние уголки подсознания потому, что ему нужно было применить всё своё красноречие, а мысли о Рее, как правило, чертовски отвлекают. – То есть, ты хочешь сказать, что я не сумею тебя удовлетворить потому, что я не герцог Рей Бальзак Курляндский? – рассуждала Амелия, понимая, куда он клонит. – Ты так сильно увлечён им, что его прикосновения для тебя желаннее, прикосновений самых опытных куртизанок? – Ох, да, – это было лучшее, что Флориан смог придумать. К сожалению, он представил Нуа, играющего роль куртизанки со своим мастером, и теперь ёрзал в кресле по совсем иной причине. Рей был вором, и у него были потрясающие, необыкновенно потрясающе руки. Невозможно потрясающие. Он знал, где именно коснуться, с какой силой надавить, чтобы получить желанную реакцию от своего любовника... Так, он должен найти способ сменить тему. К несчастью, леди Амелия не была заинтересована в разговоре о чем-либо ином. – Интересно, – рассеянно сказала она ему, отпивая вина. – Я никогда не слышала о чём-то подобном, но это объясняет, почему мужчины моего класса предпочитают любовников вне зависимости от цены или риска скандалов. Мы женимся из-за денег и земли, в конце концов, и с любовью это не имеет ничего общего. Поэтому, если секс лучше с постоянным партнёром, это лишь ещё одна причина, почему они готовы платить за удовольствие, избегая брачного ложа. – Брак является очень важным институтом, – заявил Флориан, забыв, что он хотел уйти от темы возлюбленных – Ну, для тебя подобные мысли вполне естественны, ведь ты никогда не выйдешь замуж за мужчину, – разумно отметила она. – Ваши отношения всегда будут лишь мерзостью в глазах христианского общества. – А знаете ли вы, что в библии гораздо больше предупреждений именно к гетеросексуальным парам, чем к гомосексуальным? Если у Бога столько проблем с ними, то надо думать, что им он своё недовольство выразил бы более явно, – жёстко отреагировал Флориан. И это было истиной: давно в прошлом он читал эту книгу в надежде, что так он сможет оправдать себя в том, чем помогал заниматься Нуа. Он ходил в церковь, делал пожертвования и каждую ночь молился с Ноэлем. Конечно, он надеялся на что-то. – И я напомню вам, что мужчины, имеющие любовников того же пола, были вполне обычным явлением когда-то в основе современного общества. Многие из величайших умов Древних Греции и Рима спали с мужчинами. Амелия ему уступила. – Вы дали мне почву для размышлений. Открыв было рот, чтобы отрицать это, Флориан тут же закрыл его, когда понял, что сказал больше, чем рассчитывал. Нехорошо. Его подсознание снова работает против него, пытаясь его заставить думать, что, может, нет ничего плохого в том, чтобы слухи о его отношениях с Нуа стали правдой. Глупое подсознание, оно было ещё более легкомысленным и наивным, чем его постоянное сознание. Амелия же наслаждалась разговором и плеснула себе ещё немного вина. – Так как давно вы встречаетесь с этим шулером? Ты не кажешься мне одним из тех людей, кто будут заинтересованы в таком жестоком и больном человеке. Хотя, конечно, он великолепен, – добавила она, так как это было правдой. Совсем не в её вкусе, но девушка не могла не заметить его привлекательности. Как долго он с Нуа? Это разговор на запретную тему. Он буквально чувствовал, как краснеют его щёки. – Почему ты покраснел? – восторженная этим, Амелия захлопала в ладоши в знак признательности. – Как это очаровательно! Покраснев ещё сильнее, Флориан решил, что лучше глотнуть вина. Внезапно идея напиться показалась ему хорошей идеей. – Значит, ты его любишь. А он тебя? – это навело его на мысль, что на этот раз она может его отпустить. Амелия была достаточно наивной девушкой, чтобы найти ужасно романтичной мысль, что мужчина отказывается от удовольствия в её объятиях, чтобы сохранить свою любовь для другого. Действительно, кто мог подумать о подобном в этом времени и таком возрасте? Любил ли его Нуа? Чёрт возьми, нет. Нуа скорее смеясь взойдёт на виселицу, чем признает такие нежные чувства. Но, похоже, девушке понравилась эта идея, отметил Флориан, виде её мечтательный взгляд. Девушки, как и женщины, как правило, имели привычку представлять себе подобные романтические ситуации. Другими словами, будет лучше, если он позволит ей фантазировать на эту тему. – Рей меня очень любит, – подтвердил юноша, едва сдерживая вздох облегчения, что ни Бог, ни Дьявол не оказались заинтересованы в том, чтобы уличить его во лжи. Хотя у Дьявола вполне была такая возможность – Флориан не будет удивлён, если узнает, что Нуа заключил с ним контракт. – И он будет ужасно скучать по тебе, если ты не вернёшься, – заключила она. – Его взгляд, кажется, преследовал тебя всюду, куда бы ты ни пошёл прошлой ночью. Это кажется мне довольно значительным. – Он, наверное, не помнил себя в тот момент, – заверил её Флориан. – Вот почему я должен вернуться к нему как можно быстрее. – Если он сможет вернуться в течение часа, быть может, Нуа и не узнает, что его похитили. Флориан был сильно раздосадован, что с ним так легко проходят все эти шутки с похищением. – Ранее вы утверждали, что должны вернуться домой ради некоего Ноэля. – Мой подопечный, – лаконично объяснил юноша, забыв, что он пытался использовать в качестве причины Ноэля. – Рей и я – единственные родители, что у него есть. На самом деле отец мальчика был жив, но ей знать об этом не нужно. – Ясно. Вы не можете иметь детей естественным путём, потому усыновили ребёнка. Надо же, вы просто как обычная семья. – Он попытался себе это представить. Обычная семья? Нуа был шулером, вором, столь высокомерным, что океанские глубины казались простыми лужами по сравнению с ним. Он сам был нищим аристократом, так низко павшим, что буквально принадлежал Нуа, а люди, которые были с ним, были сборной солянкой из воров, контрабандистов и бродяг, подобранных Реем. Ах да, они – просто самая идеальная из семей, подумалось Флориану. И так Амелия пришла к плачевному для себя умозаключению. – Ну... в таком случае... это и правда неправильно с моей стороны удерживать вас. – Одно дело – украсть человека с улицы, и другое – украсть из семьи, которой его будет отчаянно не хватать. Она предположила, что просто могла украсть остальных членов его семьи, но не думала, что это было бы хорошей идеей, поскольку она не очень ладила с детьми. Кроме того, граф, вероятно, будет против того, чтобы делить Флориана с ней. Поднявшись на ноги, Амелия обошла стол и тоскливо посмотрела на него. – Вы уверены, что хотите уйти? – Более чем, – быстро ответил юноша, чтобы уверить её в том, что готов расстаться с ней на долгий, очень долгий срок. – Ну, тогда всё в порядке, – вызвав одного из слуг, девушка приказала снять верёвки с Флориана, освобождая благодарного блондина. Мгновенно вскочив со стула, он чуть накренился; кровь прилила к голове из-за того, что он больше часа просидел связанным. Одной рукой опираясь на стол, чтобы удержать равновесие, Флориан благодарно посмотрел на Амелию. – Я очень вам благодарен за это. И мне жаль, что я не оправдал ваших надежд. Улыбнувшись ему, леди Фрост отмахнулась от извинений. – Не важно. Вы и так дали мне многое, о чём мне стоит подумать. Думаю, возможно, моей следующей целью будет похитить сердце кого-то, чтобы проверить твою теорию. – Только помните, что сердце человека – очень тяжёлое бремя, – предупредил её он, уже отпустив стол, когда чувство равновесия к нему вернулось. – Я запомню, – пообещала она, хотя в её глазах не было такого блеска, что говорило о том, что она вряд ли восприняла его слова так серьёзно, как и он. – Тогда я вас покину, – вежливо поклонившись в знак уважения, Флориан был так рад уходу, что почти потянулся поцеловать девушке руку. Но передумал, не желая искушать судьбу. – Ты помнишь, где выход? – спросила Амелия, намереваясь, как только он уйдёт, составить список тех, кого она хочет украсть, чтобы провести свой эксперимент. Уверив её, что помнит, Флориан поспешно отступил назад, покидая столовую, надеясь, что он степенно идёт; но, закрыв за собой дверь, рванул со всех ног, не обращая внимания на испуганные взгляды слуг, мимо которых он проносился; юноша ни на миг не замедлился, пока, наконец, не достиг входной двери и свободы. Приоткрыв тяжёлую дубовую дверь Флориан вышел наружу и захлопнул дверь с большей силой, чем нужно было. Сбежав вниз по ступенькам, он поспешно пробежал по дороге, ведущей к главным воротам, последнему барьеру между ним и внешним миром. На улице уже стемнело, и юноша был ужасно разочарован: теперь шансы скрыть всё от Нуа равнялись нулю. Его отсутствие не умалишь простым извинением за то, что он потерял счёт времени, или объяснением, где он был. Чёрт. Достигнув распахнутых ворот Флориан легко вышел за пределы поместья и понял, что очутился на городской улице без каких-либо проблем. Или, по крайней мере, проблем не было, пока он не понял, что не может вернуться домой. У него забрали бумажник, а он так поспешно уходил, что совершенно забыл просить о возвращении. И он даже не знал, где находился. Конечно, Флориан может нанять повозку, но тогда ему придётся попросить Нуа заплатить за него, а это неприятно. Обернувшись на поместье Флориан поморщился, понимая, что, вероятно, ему придётся вернуться туда и попросить, чтобы ему вернули его вещи. – Неприятности? Едва не выпрыгнув из своей кожи Флориан дёрнулся, оглядываясь на звук голоса, донёсшегося откуда-то сверху. Он откинул голову назад и удивлённо распахнул глаза, когда увидел Нуа, небрежно сидящего на кирпичной стене, окружающей усадьбу. В слабом свете фонарей блондин с трудом мог различить его среди теней. – Что ты... как ты... здесь? – он был так растерян, что даже не пискнул, когда Нуа, соскользнув со своего места, опустился на землю в паре метров от него, хищно присев, прежде чем выпрямиться. Видя Нуа так близко от себя, он мог лишь безучастно наблюдать. – Что я здесь делаю? Спасаю твою задницу, как обычно. Как я узнал, где ты? Я нашёл кое-кого, кто опознал карету твоего похитителя, – сообщил он, не отрывая взгляда от своего ценного имущества. – И откуда я пришёл? Оттуда же, откуда и ты. Оттуда же, откуда и он?.. Глаза Флориана расшились от плохого, очень плохого предчувствия. – Ты был в доме? – Очевидно же. Это был мудрый шаг со стороны вашего похитителя сдаться вам без боя. Конечно, обычно ты борешься за свою свободу иным способом. Или нет? Побледнев, как полотно, Флориан мог видеть, как жизнь мелькает перед его внутренним взором. Нуа, безусловно, скажет ему это сейчас. Из огня да в полымя. – Так я люблю тебя? – продолжил вор, проводя тыльной стороной ладони по холодной щеке юноши. – И я был бы вне себя без тебя? – Я солгал. – Правда? – теперь Нуа вопросительно поднял брови, его рука скользнула на затылок юноши, приподнимая голову Флориана, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. – А о чём ты ещё солгал? О твоих чувствах ко мне? – Хм... Я не помню, чтобы говорил о моих чувствах к тебе, – это было лучшее, что Флориан смог придумать; краска опять прилила к щёкам. – Но ты же хочешь только меня, так? Только моим рукам разрешено прикасаться к тебе. Только они могут подарить тебе истинное наслаждение, – его голос стал ниже, соблазнительнее; Нуа наклонился, поддразнивая губами нежную кожу щеки юноши. – Ты только мой. Разве не в это ты хотел заставить её поверить? Не зная, что делать, Флориан слабо кивнул, думая, что лучше согласиться с Нуа, чем спорить, тем более, если он не понимает, согласен он или нет. – Рад, что ты, наконец, понял это. Отойдя чуть в сторону Нуа бросил на него довольный взгляд, прежде чем развернулся на каблуках, неспешно ступая по улице, не думая ни о чём. С минуту Флориан глупо глядел ему вслед, но быстро избавился от изумления и последовал за вором, не желая отстать от него. Он никогда не поймёт, что это за человек.