Золотой ключик

Лео Лео казалось, что он на всю свою жизнь, возможно, не такую уж и долгую, запомнит, сколько шагов в их коридоре от зала репетиций до лестницы, ведущей наверх. Он старался проходить это расстояние как можно медленнее, глядя в пол и сцепив руки в замок за спиной, но выходило все равно слишком быстро. Когда с утра, не выдержав больше, он заглянул в комнату, Буратино еще спал, а будить его, да еще и под явно заинтересованным взглядом Арлекина, Лео совсем не улыбалось, и поэтому теперь он мерил шагами коридор, считая их в том числе и для того, чтобы не прислушиваться к тому, что происходит в спальне, и не думать об Арлекине. Ему надо просто извиниться перед Буратино, и причем сделать это так, чтобы тот поверил, а дальше нужно будет действовать по обстоятельствам. Вчера вечером, когда он дожидался Буратино, он сначала пытался подумать, какую пользу можно извлечь из такого щедрого предложения Арлекина, но этим чрезвычайно полезным и нужным мыслям мешали другие, монотонно твердившие, что Арлекин только что волновался за Буратино, что Буратино тому далеко не безразличен, как очень хотелось до этого думать Лео, и он абсолютно не понимал, почему Буратино так странно ведет себя с ним. Поэтому когда Буратино наконец-то вернулся к нему целый и невредимый, Лео безусловно был очень рад его увидеть, но острое чувство ревности быстро вытеснило страх того, что с ним может случиться что-то. Особенно когда Буратино начал орать на него ни с того ни с сего. Зато после того, как Буратино убежал, ночь была длинной, возможно, даже слишком длинной для того, чтобы подумать. Постепенно, когда злость начала уходить, Лео стал понимать, о чем говорил ему Буратино, и от стыда хотелось провалиться сквозь землю. До Лео начинало доходить, что тот сделал для него. Лео в очередной раз почти дошел до конца коридора, когда услышал, как за его спиной вдалеке открылась дверь. Задержав дыхание, он обернулся. Ему очень не хотелось признаваться в собственной неправоте. Буратино его заметил сразу и, повесив голову, медленно побрел ему навстречу, а Лео никак не мог ожидать от себя, что будет стоять на месте, что ноги станут как будто ватными. Лео, конечно, и до этого знал, что Буратино очень красивый, но никогда раньше не чувствовал это столь ярко и с такой щемящей сердце безнадежностью. - Говорят, ты меня искал… - неуверенно проговорил Буратино, так и не подняв головы, когда подошел поближе, на расстояние в пару шагов. - Точно, - Лео кое-как усмехнулся. – Я много думал, всю ночь, и все-таки решил, что был не прав. Я хотел извиниться, я был полным идиотом вчера. Буратино хмыкнул, посмотрел на него, а Лео подумал, что гораздо проще было бы разговаривать, если бы можно было хотя бы находиться к нему чуть ближе. - Еще что-нибудь? - Еще я хотел сказать тебе спасибо, - Лео вздохнул. – И даже больше, чем просто спасибо. Ты меня уже в который раз спасаешь. - В который? – Буратино, казалось, был даже удивлен. – Я думал, что это первый. - Я очень хочу надеяться, что это был последний. Помнишь, когда мы только познакомились, на самом первом выступлении… - А, ты об этом… - Буратино улыбнулся смущенно, посмотрел на него исподлобья. - Об этом… - Лео чувствовал, что руки у него начинают позорно дрожать от того, что очень хочется коснуться Буратино. – Ты можешь немного постоять спокойно и не дергаться? - А что? – тот напрягся мгновенно, отошел еще на шаг назад. - Ничего страшного я с тобой не сделаю, не переживай. Просто скажу еще пару слов, может, тебе будет интересно… - Буратино кивнул, отвернулся в сторону, будто готовый вот-вот отпрыгнуть. Лео было тяжело сделать первый шаг, дальше пошло легче, и, приблизившись практически вплотную, он чуть нагнулся, едва коснувшись носом щеки Буратино, и почувствовал, что его накрывает чувствами с головой. Лео и не думал до этого, что так сильно скучал. Буратино не дышал, когда он почти невесомо тронул губами щеку и тут же отстранился, чтобы не сорваться. - Просто ты очень нравишься мне. Даже больше, чем нравишься. Я не могу спокойно реагировать и нормально думать, когда ты рядом. Прости меня. Буратино вдохнул наконец глубоко, опустил веки, губы у него задрожали, и Лео с ужасом понял, что тот сейчас разревется. - Я опять не угадал, да? – прошептал он, стараясь, чтобы вышло это шутливо, и, замявшись на мгновение, обнял Буратино за плечи. Совсем легко, если тому вдруг не понравится. – Что случилось? Нет, Буратино все-таки не имел ничего против, по крайней мере – сейчас, когда спрятал лицо, уткнувшись ему в плечо. - Все, успокойся, все хорошо. Я тебе обещаю, что больше не полезу к Карабасу, буду тихим и послушным и не стану подставлять тебя… - Лео не понимал, в чем дело, но старался угадать, чтобы Буратино успокоился и не дышал так тяжело и сорвано ему в плечо, но тот мотнул головой отрицательно. - Нет, я… Не в этом дело. - Что тогда? - Я просто… Мне самому от себя противно. – Буратино говорил совсем тихо, почти не слышно, не поднимая головы. Теперь Лео точно не понимал, в чем дело, продолжая успокаивающе гладить по спине и шее, причем по шее было гораздо приятнее. Но Буратино молчал, и мысли у Лео становились все хуже и хуже, а шея под пальцами – все мягче и податливее, выгибаясь так, чтобы простора для действий Лео было больше. До Лео только сейчас дошло, что они обжимаются посреди коридора, но казалось, что если сдвинуться с места сейчас, то Буратино уже точно не объяснит ничего. - Давай, говори уже, тебе станет легче. - Я не уверен… - Буратино покачал головой, вдохнул глубоко. – Просто я чувствую себя шлюхой, готовой дать каждому, кто почешет меня за ушком. Лео отдернул руку, до того как раз ласкавшую Буратино за ухом, машинально, будто обжегся. - Видишь, я тебе уже не так нравлюсь, - кое-как выдохнул он, попытался отстраниться, но Лео прижал его к себе крепче, и у Буратино мелко затряслись плечи, а затем и все тело. Лео думал отрешенно, чувствуя, как ведет голову, что нечто подобное он и подозревал. Не ожидал, правда, что Буратино будет настолько откровенен. - Каждому, я полагаю, это мне и Арлекину? – спросил он, стараясь сделать голос как модно спокойнее, но вышло все равно сухо. За спиной раздались быстрые и тихие шаги. Прошуршали едва слышно и затихли вдалеке. Лео, несмотря на общую хреновость ситуации, усмехнулся: - Кажется, я кого-то опять подставил. Все, пойдем отсюда, поговорим нормально. Самым удобным и самым ближайшим вариантом была ванная комната, куда Лео и направился, придерживая старательно отводящего глаза Буратино за плечи. Он даже удивился – не ожидал, что будет настолько спокоен, но, видимо, он более чем хорошо успел подготовить себя за эту ночь. Одной рукой – второй он придерживал Буратино на случай, если тот вдруг решит убежать, - Лео толкнул дверь в ванную, пропустил вперед себя Буратино и, наконец-то отпустив его, отвернулся, чтобы закрыт дверь изнутри. Вспомнилось совершенно некстати, что точно так же запиралась с ни вместе Элиза, но он уже очень слабо мог вспомнить, когда это было – казалось, что очень давно. Меньше чем за пару недель здесь успело произойти столько… Лео, вздохнув, завис ненадолго, не оборачиваясь, разглядывая собственные пальцы, до сих пор сжимающие успевшую от них нагреться тонкую металлическую задвижку. Он понятия не имел, что делать. Тянуть, правда, тоже было глупо, и он развернулся. Буратино сидел, подтянув к подбородку колени, около душевой, как раз там же, где и в прошлый раз, и смотрел прямо перед собой. Лео подумал убито, что он сам виноват во всем даже больше, чем Буратино. Сейчас он даже не мог вспомнить, сделал ли тому хоть раз что-нибудь хорошее… Впрочем, сейчас это было не так уж и важно, а разбираться надо было совсем с другими вопросами. Лео сел рядом, поджав под себя ноги, на страшно твердый и прохладный пол так, чтобы можно было смотреть прямо на лицо Буратино, которое тот тут же опустил вниз. - Ну и что мы будем делать? – спросил Лео тихо. - Ты вроде поговорить хотел… - Буратино ответил приглушенно, продолжая упираться лбом в свои коленки. - Ага, точно, хорошо, что ты запомнил… - Лео криво улыбнулся. Вообще-то он хотел сказать, что лучше бы он с Буратино не говорил, а занялся чем-нибудь более приятным, но тот вряд ли оценил бы сейчас намек. – Сначала я просто не совсем понимал, почему ты мне сначала строишь глазки, а потом отпрыгиваешь… - А теперь догадался? - Вроде того… - Лео замолк, пытаясь как можно нейтральнее сформулировать свою мысль и при этом постоянно одергивая себя, чтобы не отбросить назад широкую светлую прядку на голове у Буратино, которая упала вперед и теперь притягивала взгляд. – Тебе нравится Арлекин и нравлюсь я, так? Буратино наконец поднял голову, посмотрел на него зло. Зато хотя бы успокоился… - Почти что так. Правда, больше мне не нравится то, что я себя чувствую каким-то приятным дополнением. - Объясни, - Лео вздохнул, потер глаза. Он и не думал, что разговаривать будет так тяжело. - А что тебе не понятно? Сначала ты вокруг меня скачешь, потом тебе внезапно надоело, зато стало интересно Арлекину, а я и повелся сразу, был глупый и наивный. А потом Арлекину надоело, и у него, видите ли, из-за меня теперь проблемы, зато тебе вдруг стало надо меня обратно. Я что, переходящий приз? – голос у Буратино взлетел высоко и оборвался. - Ну ты и наглый, - Лео задумчиво покачал головой. – Я от тебя не ожидал даже. - А ты думал, я радостно кинусь тебе на шею? Ты же сам решил спросить, вот и слушай. Мне, может, тоже надоело строить из себя скромную такую девочку! – Буратино снова сверкнул глазами и отвернулся. - Что-то я не помню, чтобы ты когда-то был особо тихим и скромным, - Лео улыбнулся, покачал головой. – Я не об этом говорил. Мне интересно, ты что, хочешь, чтобы мы оба вокруг тебя прыгали? - Да не надо мне ничего! Что ты вообще от меня хочешь?! - Видишь ли, Буратино… - Лео стиснул зубы. Он очень не хотел сейчас снова разругаться. Он вообще не хотел ссориться с Буратино. – Все это, конечно, очень весело и увлекательно, но только мне надоело. Я хочу уже разобраться с тобой. Я устал который день думать исключительно о тебе. - Тебе заняться больше нечем? – спросил Буратино тихо в сторону. - Ты меня вообще слушал? Я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Я понимаю, что у тебя проблемы с выбором и с самоопределением, а я этим не страдаю. Ты извини, если что, я опять немного повышаю голос, я просто не знаю, как с тобой разговаривать… - И я не знаю. – Буратино усмехнулся неожиданно и искоса посмотрел на него. – Я каждый раз думаю, что с тобой мне лучше всего, а потом мы снова начинаем друг на друга орать. - Точно, - Лео хмыкнул, а потом, сообразив, что только что услышал, придвинулся ближе, опасаясь переспросить. – Ты… ты правда думаешь, что тебе со мной хорошо? - Правда думаю… - тот неуверенно пожал плечами и посмотрел на него грустно. - Можно? – Буратино кивнул быстро, и Лео приблизился так, чтобы почти можно было касаться губами щеки. - И в чем у тебя еще проблема? – Лео почти шептал, чувствуя, как дыхание оседает на коже у Буратино. – Говори быстро, потом я тебя слушать уже не буду, у тебя губы слишком близко сейчас, и я уже плохо соображаю… Лео чуть не застонал от разочарования, когда Буратино отодвинулся от него, тяжело мотнул головой, облизал быстро чуть приоткрытые губы. - Ага, конечно… Я сейчас тебе скажу, что все в порядке… - Слушай, прекрати это уже… - Лео дышал тяжело, чувствуя, что оторваться от Буратино он уже не сможет. – Мы можем потом об этом подумать, сколько угодно, и я буду тебя очень внимательно и вдумчиво слушать, а пока… - он потянулся, поцеловал в висок, прикрыл глаза, вдыхая глубоко, как можно глубже запах волос и кожи, проехался губами по щеке. Буратино наконец-то ожил, усаживаясь поудобнее, чтобы не отрываться и чтобы наконец-то можно было нормально поцеловать его, так, как он давно хотел. Лео раньше не думал, что от одного простого поцелуя можно совершенно расстаться с рассудком, но Буратино… Казалось, что тот отзывался на каждое движение, прижимался, выгибаясь в спине, перебирал волосы, гладил шею, спину, и сам так томно откидывал назад голову, что Лео больше не мог думать вообще ни о чем, кроме его губ, его кожи, его тела. Осторожно, как можно ненавязчивее, он остановил руки на талии. Приподнимая край футболки, чтобы ее можно было быстро снять, но Буратино заметил сразу же, весь напрягся и посмотрел уже с испугом. Лео вздохнул глубоко, убрав руки и выматерившись про себя. Никогда и никого он еще не хотел так. - Что не так? – Лео прикрыл глаза, успокаивая себя. - Извини… Правда, извини, я не думал… - голос у Буратино дрожал, срывался, и весь он выглядел – раскрасневшийся, растрепанный, с ненормально красными губами – совершенно несчастным и потерянным. - Подожди немного, хорошо? – он вскочил на ноги, не удержался, пошатнулся и чуть было не упал, но все-таки удержал равновесие. Лео, не понимая пока ничего, так и сидел на полу, глядя на него снизу вверх. Буратино отошел на шаг назад, затем на еще один. – Извини, ты пока не лезь ко мне, я погуляю немного. Лео только начал поднимать на ноги, все еще пытаясь прийти в себя, а Буратино уже выскочил из ванной чуть ли не бегом, хлопнув дверью. Арлекин - Привет, - Пьеро чуть улыбнулся уголками губ, осторожно прикрывая дверь за собой, и Арлекин так и не успел поймать его взгляд. В последние дни, сколько Пьеро ни старался улыбаться в сторону и убеждать его, что все отлично, выглядел и вел себя он так, что Арлекину срочно хотелось сорваться и сделать что угодно, чтобы ему стало лучше. - Ты сегодня долго… Иди ко мне. Пьеро послушно подошел, так и не поднимая головы, забрался на кровать рядом с ним. По крайней мере, Арлекину казалось, что тот чувствует себя рядом с ним лучше. Пьеро, вроде бы, даже был совсем не против, когда прижимался и ластился к нему, только глаза оставались при этом пустыми, как будто замороженными. Арлекин устал спрашивать, в чем дело, надеясь, что со временем тот отойдет и снова расслабится. Самым неприятным во всем этом было само слово «снова». - Как дела у нашей Мальвины? – усмехнулся он, целуя Пьеро в шею сбоку. Тот едва улыбнулся – то ли от его действий, то ли от вопроса. В любом случае, было неплохо. – Она все так же думает, что ты тупо ждешь ее под дверью? - Нет, я ей сказал, что в зале сижу с Никки и Кристиной, и ее сразу перекосило. - Как думаешь, что будет, если она узнает? Тут сложно что-то скрыть, ты же понимаешь. Фраза была далеко не самой удачной, и это Арлекин понял сразу, стоило только ее произнести – Пьеро снова застыл. - Она не узнает, - ответил он, чуть подумав, и в подтверждение своих слов мотнул головой. Арлекин усмехнулся, успокаивающе гладя его по спине. Пьеро, как он успел заметить, был бы просто чудом, если бы еще не был таким упрямым, пусть даже в таких мелочах, но эти мелочи ее сейчас как раз и волновали. - Ты успел спросить у Буратино, что было вчера? – Пьеро спросил слишком спокойно. Сложно было не догадаться, что Буратино для того кажется сейчас самым неприятным и даже опасным существом рядом, но Арлекину казалось, что пьеро все-таки пытается как-то сжиться с ним. - Ага, спросил. Его вроде как собирались продать, но за хорошее поведение оставили. Карабас очень недоволен Лео, а больше ничего интересного. Может, повернешься ко мне? На этот раз улыбка на лице Пьеро показалась ему чуть живее. Тот осторожно, стараясь не отдалиться и не сделать лишних движений, развернулся, обнимая его за шею и обхватывая его бедра своими. - Ну и что ты делаешь? – Арлекин покачал головой. Он и подумать не мог, что Пьеро так быстро удастся расслабиться. – Я думал, ты хочешь мне еще что-то рассказать, а так я не смогу выслушать тебя внимательно и сосредоточенно… Арлекин, сколько бы ни делал попыток сопротивляться себе, успел понять, что оторваться от Пьеро он уже не сможет. И сейчас даже не важно было то, что лицо у Пьеро при этом отчего-то сосредоточенное и несчастное – если бы тот хотел что-то сказать или спросить, то сделал бы это раньше. Губы у Пьеро всегда были невозможно мягкими и податливыми, что Арлекина неизменно сводило с ума, особенно если потом, оторвавшись, взглянуть на строгое, серьезное лицо с прикрытыми глазами. - Ты все еще хочешь Буратино? - спросил он тихо, чуть приоткрыв глаза. Арлекин с досадой потряс головой. - Почему ты спрашиваешь об это сейчас? Тебе подумать больше не о чем? - не вопросы о Буратино отвечать не хотелось, как и врать. - Ты самый лучший, самый красивый и нежный, самый умный и понимающий... - Не надо... - Пьеро мотнул головой, закусил губу. - Я слышал, он только что разговаривал с Лео, тот сказал, что вы с ним... - Так, все, стой... - Арлекин скинул его с себя. - Я понятия не имею, что там имел в виду Лео. Уж он-то, конечно, знает больше всех. Ничего у нас с Буратино не было, не думай зря. - Я просто хотел тебе сказать, - Пьеро смотрел куда-то в сторону, сложив руки на коленях, - что я не буду против, если ты хочешь... И мешать не буду. - Ты мне не нравишься такой, - Арлекин покачал головой, обнимая Пьеро за плечи. - Что с тобой опять. - Извини, - Пьеро кусал губы. - Я только подумал... Может, хватит извиняться? Мне немного надоело. - Арлекин поморщился, снова прижался губами к шее Пьеро — опытным путем он успел выяснить, что тому так разговаривать легче. - Что ты там опять подумал? Пьеро опустил голову ниже. - Нет, ничего. Извини, что сказал. Все правда отлично. - Пьеро... - Арлекин старался оставаться спокойным, хотя изнутри поднималось раздражение. - Ты хочешь, чтобы я довел тебя до зеркала и объяснил, что с таким лицом, как у тебя сейчас, хорошо быть не может? - Пьеро молчал, сцепив пальцы в замок. - Может, ты все-таки скажешь мне пару слов о себе? - Для чего тебе это? - прошептал он, и Арлекин, глубоко вздохнув, чтобы не вбить Пьеро в голову хоть немного понимания при помощи грубой физической силы, отодвинулся от него, скрестил на груди руки. - Минус один тебе. Не будешь говорить — наберешь минус пять, и все, можешь идти от меня, куда хочешь. Мне надоело. - Я тебе надоел? - Пьеро поднял на него огромные глаза, в которых, как ни странно, Арлекин сейчас не увидел ничего, кроме практически констатации факта. Подтверждение мыслей. - Минус три, - показал он головой. - Почему? - Пьеро моргнул непонимающе. - Должно же быть только два? - Смотри, ты иногда даже можешь соображать. Правда, не о том, о чем я просил. Минус два балла тебе за тупой вопрос, я от тебя не ожидал. Арлекин поднялся на ноги, специально отошел подальше, чтобы Пьеро быстрее начал думать в одиночестве. Результат, правда, оказался совсем не тем, каким нужно. - Я зря это сказал, да? - Минус еще балл, - Арлекин усмехнулся, видя, как вздрогнул Пьеро, выпрямил спину, но на него опять так и не взглянул. – Я начинаю в тебе очень сильно разочаровываться. Последняя попытка – и все, я от тебя отстану, если у тебя настолько не открывается рот, чтобы сказать мне хоть пару слов. – Арлекин отошел еще дальше, к двери, навалившись на нее спиной. Сейчас он и в самом деле уже готов был уйти, хлопнув дверью, и сдерживало только то, что это могло оказаться бесполезным. – Я напоминаю, что вопрос звучал как «что с тобой творится, отчего у тебя уже который день такое жуткое и подавленное состояние»? - Я очень боюсь, что ты меня оставишь, - прошелестел Пьеро на выдохе. Арлекину показалось, что его сейчас пригвоздило к двери, на которую он наваливался. - Чудесно, молодец. Что-нибудь еще? – выговорил он, хотя сам не понял, как, потому что язык с трудом ворочался во рту, а губы мелко дрожали. - Я боюсь, что сделаю что-нибудь не то, и тогда тебе точно надоест. - Спасибо, - Арлекин кивнул, чувствуя, что еще немного, и он прямо здесь и сейчас разревется от жуткой, сжимающей горло обиды. – Ты меня вообще хоть немного слушал? Я что, столько времени убил зря, когда говорил тебе долго, упорно и проникновенно, как я люблю тебя и как мне важно, что ты несмотря ни на что рядом со мной? Арлекин подошел ближе, поднимая, что уже срывается на крик. Пьеро поднял голову, смотрел на него долго, будто увидел в первый раз в жизни. - Я думал… - Да, продолжай, пожалуйста. - Я думал, ты говорил это специально, чтобы успокоить меня. - Да, точно. Тебе что-то не понравилось? Мог бы сказать сразу, чтобы я не утруждал себя, раз уж все равно смысла не было. – Он еще старался соображать хоть немного, из последних сил, предчувствуя, что скоро их уже не останется, особенно если Пьеро скажет еще что-нибудь такое же прекрасное. - Я не знаю… Я вообще не верю, что был тебе интересен хоть когда-то, а сейчас – особенно. Извини, можно я уйду? – Пьеро поднялся медленно, как будто во сне, повернулся спиной. - Нет, нельзя. Сядь обратно и слушай. Я тебя надолго не задержу, не волнуйся, - фразы, вылетавшие изо рта, были короткими и сухими, и Пьеро, конечно, послушно сел обратно. – Ты знаешь, мне сейчас уже кажется, что я ошибся очень сильно. Мне казалось, что ты действительно хочешь меня. Мне даже казалось, что так и было, а потом тебе вдруг понравилось думать, что я с тобой занимаюсь благотворительностью. Ты сидишь себе счастливо в своих грустных мыслях, пока я скачу вокруг тебя и пытаюсь достучаться, но тебе, как я понял, очень уж понравилась твоя замечательная роль несчастного влюбленного Пьеро. Тебе очень идет, я не спорю, но только я надеялся, что она тебе уже успела надоесть, а ты только вошел во вкус. Ты можешь продолжать и дальше, я тебе сделаю все еще достовернее. Меня вот, как ты сказал, ждет Буратино, очень нежный и отзывчивый, у меня даже есть Никки, который создан исключительно для того, чтобы его трахать, и раз уж ты мне все равно не веришь, этих двоих мне вполне хватит. Еще секунду, я заканчиваю… - Арлекин понимал с ужасом, что его несет, что пьеро давно уже на него не смотрит и даже вряд ли слушает, но остановиться теперь уже не мог. – И все было бы прекрасно, мой милый Пьеро, и я точно так бы и сделал, если бы одно маленькое, совсем незначительное «но», которое ты даже не заметил, и я сам уже жалею, что влюбился, как последний идиот, в какого-то чудно смазливого ребенка. Сейчас, правда, я не так в этом убежден, можешь сказать себе спасибо, хотя я и думал, что даже немного успел понять тебя… - Арлекин, продолжая говорить, подлетел к своей тумбочке, кое-как вытащил дрожащими пальцами из щели в полу у стены ключ, с третьего раза попал им в замочную скважину, повернул, вытащил свою старую, истрепавшуюся тетрадь и швырнул Пьеро на колени. - Если вдруг ты решишь проснуться, то можешь почитать конец, а я пока проветрюсь. Все, теперь наконец-то можно было уйти, причем желательно – как можно скорее, и лучше всего – в ванную, чтобы можно было закрыться от всех остальных и успокоиться, подумать, что теперь можно сделать хорошего, после всего того, что он успел сказать Пьеро. Дверь в ванную, к огромной его досаде, была закрыта изнутри. Арлекин просто так, чтобы только сбросить напряжение, подергал с силой ручку, но безрезультатно, потом приложился к тонкой щели ухом, но услышал только шум льющейся воды. Кто бы сомневался… Зато Буратино с Лео, судя по всему, помирились, в отличие от них с Пьеро. Немного остыв, он подумал, что лучше, наверное, не мешать и, обняв себя за плечи, пошел наверх. Там сейчас, должно быть, никого, и можно будет посидеть спокойно хоть какое-то время. Руки все еще дрожали, а вот голова постепенно начинала проясняться, но легче от этого ей не становилось. Он никак не мог ожидать такого от Пьеро, у него до сих пор не укладывалось в голове, он не мог поверить, что Пьеро на самом деле думал так, и это после всего, что он сделал… Арлекин усмехнулся, остановившись у выхода на сцену и посмотрев на потолок, высокий и темный, как и во всех остальных помещениях. Теперь он не знал даже, что еще можно сделать, если Пьеро не услышит его и сейчас, потому что Арлекин не был уверен, что Пьеро вообще настроен на то, чтобы понимать его и верить ему снова. Арлекин еще помнил, что сначала, не думая ни о чем, Пьеро доверял ему абсолютно, чтобы теперь, обжегшись один раз, разубедиться в этом полностью. Что бы он ни сделал… Переведя дыхание, Арлекин вышел на середину сцены, не глядя по сторонам, развернулся к залу, поклонился и вздрогнул, услышав три ровных хлопка. На мгновение мелькнула мысль, что в зале Карабас, и он оцепенел, не разгибаясь, а потом все-таки поднял глаза и, улыбнувшись и успокаиваясь сразу, спрыгнул вниз. В пером ряду сидел Буратино, склонив голову набок и глядя на него внимательно. - А ты что здесь делаешь? – спросил он у Буратино, подойдя ближе. Сейчас это его не то чтобы сильно интересовало, но, тем не менее, это казалось странным. – Я думал, вы с Лео все-таки помирились, а ты здесь. - Я ушел, - Буратино как-то нервно усмехнулся, мотнув головой. - А я тоже ушел от Пьеро. Может, посидим вместе? – предложил Арлекин вдруг почувствовав, что в зале сегодня слишком холодно, и кожа на руках покрылась мурашками. Он, не дожидаясь от Буратино ответа, придвинул соседний стул к его вплотную, сел рядом по его изумленным взглядом и пояснил: - Не совсем, конечно, ушел. Просто наорал на него и оставил думать. Как ты считаешь, он будет думать? - Из-за чего? – зато Буратино, кажется, отвлекся от своих проблем, заинтересовавшись его. Показывать он этого, правда, не хотел, усиленно делая вид, что ему все равно. Арлекину сейчас, в сущности, тоже было без разницы, о чем думает себе Буратино. - Все началось с тебя. Пьеро не любит тебя в последнее время и реагирует слишком нервно. А потом он мне выдал, что я его, оказывается, не люблю, терплю из неизвестно откуда взявшегося чувства долга и собираюсь бросить, если он сделает что-нибудь, что мне не понравится. Не понравиться, конечно, мне может только то, что он хочет к себе внимания. Как ты думаешь, у него с головой все в порядке? - Угу… - промычал Буратино задумчиво, скорее всего, правда, не отвечая на его вопрос, а просто ради того, чтобы подать голос. – А я от Лео сбежал, когда тот полез ко мне под одежду, хотя до этого, вроде, сам был не против. Как думаешь, он меня убьет? Арлекина сейчас, конечно, в первую очередь занимал Пьеро, но Буратино сказал нечто такое, что заставило его мысли невольно переключиться. - Давай еще раз… - он посмотрел на Буратино с повышенным вниманием, и тот сердито отвернулся. – Нет уж, раз ты начал. Я тебя правильно понял, и Лео сейчас сидит в одиночестве в ванной, потому что ты на самом приятном моменте обломал его и сбежал? Арлекин чувствовал, как он, несмотря на свое положение, начинает улыбаться все шире и шире по мере того, как к нему приходит понимание ситуации. Особенно когда Буратино посмотрел на него искоса и, сгорбив спину, кивнул. - Ну ты даешь… Вернее, не даешь, = хихикнул он как-то слишком уж весело, а потом, глядя на то, как насупился Буратино, уже не смог сдерживаться и расхохотался в полный голос. – О, я бы тебя точно убил, не сомневайся… - между приступами смеха успел сказать он, уже ярко представив себе, каково сейчас Лео. – Слушай, объясни мне, зачем ты это сделал? - Да потому что вы оба от меня только одного и хотите! – Буратино развернулся, зло сузив глаза. – Решили помочь Карабасу и заранее сделать для меня послушную куколку для траха? Арлекин отсмеялся и посмотрел на него с огромным удивлением. - Да, Буратино, это заговор, - кивнул он серьезно только для того, чтобы увидеть, как откроется у того от неожиданности рот, словно Буратино и вправду поверил. Арлекин усмехнулся уже не так весело, покачал головой. – Вы оба больные. Ты и Пьеро. У него хотя бы причина есть, а ты просто с ума сходишь. Буратино только фыркнул, снова отворачиваясь и ссутулившись еще сильнее. Арлекину, с одной стороны, было его даже немного жалко, но с другой – крайне забавно. Он улыбнулся шире, придвигаясь к нему вплотную – Буратино дернулся, когда Арлекин прижался к его бедру, - и обнял за плечи. - Успокойся и сиди тихо, нужен ты мне, - фыркнул он, ощущая, как напрягся Буратино снова. Меньше всего он ожидал, что будет утешать Буратино, но зато это, как ни странно, давало возможность не думать слишком много о Пьеро. Интересно, услышал ли он хоть что-нибудь на этот раз… Арлекин себе очень живо представил, как Пьеро продолжает сидеть все в той же позе, а на коленях у него валяется тетрадочка, показывать которую Арлекин хотел кому-нибудь меньше всего. Там было все: мысли, эмоции, чувства и желания, которые Арлекин, если бы был в своем уме, никогда и никому бы не открыл. А Пьеро ведь даже не оценит, опять увидит только то, что хочет видеть. Арлекин прекрасно помнил, как под горячую руку, как только Пьеро уходил от него к Мальвине, он называл его слабым, бесхарактерным, безмозглым, зацикленным на себе ребенком, который не хочет видеть ничего вокруг. Он ведь даже не думал тогда, что окажется настолько прав, и это было крайне неприятно осознавать теперь, потому что дальше все сводилось к одному неизменному выводу – он хочет Пьеро, целиком и полностью, любого, даже такого. - Ты сейчас думаешь про Пьеро? – Буратино спросил тихо и грустно, и Арлекин заставил себя вынырнуть из собственных чересчур болезненных мыслей. - Точно, угадал. А ты о чем? - А я о Лео. И о тебе тоже. И о себе. - Как у тебя все запущенно… - Арлекин улыбнулся, покачал головой. – Расскажи что-нибудь, порадуй меня, или я совсем раскисну, и у нас будет два Пьеро. - Не надо! – Буратино изобразил испуг в голосе, и Арлекин был ему за это благодарен. - Я часто даже завидую Лео, - он усмехнулся, обнял Буратино крепче. – С тобой так хорошо. - Спасибо, - Буратино улыбнулся. – Я, может, Пьеро твоему завидую. - Давай пошлем их и будем радовать друг друга постоянно. - Ну да, пока меня не продадут. - Тебя не продадут. - Никого не продадут. Мы будем жить в этих катакомбах долго и счастливо. - Одной большой семьей, - Арлекин снова улыбался. – Все, рассказывай мне про Лео. - Он сказал, что бы неправ, и даже спасибо сказал. И еще то, что я ему нравлюсь, очень… - Буратино кисло усмехнулся, сцепил на коленях пальцы, точь-в-точь, как Пьеро совсем недавно. - Мне кажется, он даже не врет, - Арлекин ответил, потому что Буратино явно не спешил продолжать. – А как насчет тебя? - Я не знаю. - А я? – узнать было и правда интересно. - Нравишься, - буркнул он после продолжительного молчания. - Приятно слышать. – Арлекин, проверяя, наклонил голову, коснулся губами шеи, и Буратино застыл снова, что, впрочем, не мешало скользнуть губами вверх, к взлетевшему подбородку. – Не нравится? – спросил он буднично, не отрываясь. - Нет, - Буратино только сжал зубы покрепче. – Вот придет сюда кто-нибудь… - Да без разницы уже. Тебя только это волнует? - Меня не волнует, просто не хочу, - дернул он головой. Обязательно нужно сразу начинать меня лапать? - А не сразу можно? – Арлекин смотрел с интересом, как Буратино, не желая отвечать, снова отвернулся со сжатыми губами. – Ладно, успокойся. Можешь, кстати, и Лео сказать как-нибудь между делом, чтобы он к тебе руки не тянул сразу, может, тогда тебе больше понравится попозже. - Что ты ко мне пристал? – Буратино посмотрел на него убито. Мне вообще это все надоело. Я, может, не привык, что ко мне все будут приставать. Я вообще не думал, что мне может нравиться, так с чего бы сейчас вдруг это менять? Арлекин хмыкнул, ловя себя на том, что снова начинает отключаться от разговора. Хотелось уже снова пойти к Пьеро, но пока еще было слишком рано, времени прошло очень мало, чтобы тот успел подумать о чем-нибудь. Если он вообще начал. - Я вот тоже не думал, что буду бегать за каким-то пацаном, да еще и отмороженным. Привыкай. - Я еще и Лео сказал, что ты мне тоже нравишься, - сообщил Буратино совсем уж грустно. Эта новость Арлекина уж и вовсе не порадовала – он даже предположить не мог, как у Лео могут сработать мозги и чем им это будет грозить. - А я так старался с ним подружиться, - усмехнулся он в плечо Буратино. – Представь, сейчас он сюда поднимется. А мы тут с тобой сидим… Он, наверное, очень бы обиделся… - Арлекин, не удержавшись, снова рассмеялся злорадно. – Хотя я бы на его месте вообще тебя видеть не захотел. Или захотел бы, но не сразу. Так что придется тебе самому. - Угу… - промычал Буратино, а Арлекин почувствовал, что уже успокоился достаточно и что он вполне готов снова говорить с Пьеро. - Все, пошли, - расцепил он руки, только сейчас осознав, что до этого ему было вполне комфортно обнимать Буратино. Тому, судя по всему, тоже было вполне неплохо. – Что бы я без тебя делал сейчас? – улыбнулся он, потряс головой, протягивая Буратино ладонь и помогая подняться. - Вы все так говорите… Куда мы пойдем? - Ты – к Лео, я – к Пьеро. Надеюсь, что мы все-таки разберемся с ним до конца сегодня. Мне все это надоело. А вообще я понял – это тоже входит в хитрый план Карабаса по разжижению наших мозгов, так что не надо поддаваться, ведь так? – тащил он Буратино за руку за собой вниз по лестнице. Вспомнился вдруг первый момент на сцене, когда он оцепенел от дикого, какого-то нереального ужаса, когда он подумал, что Карабас сидит в зале и смотрит на него. Даже сейчас, прогоняя в памяти этот момент, страх возвращался от того, что Карабас никогда не спускался к ним неожиданно, но подумать об этом можно будет позже. Обязательно надо будет об этом вспомнить… - Все, вперед, - подтолкнул он Буратино к ванной, когда они дошли вместе развилки. Вода за дверью больше не шуршала, зато свет горел до сих пор. - И что мне ему сказать? – поднял на него Буратино большие несчастные глаза. – Я не хочу, я боюсь… - Сам что-нибудь придумай, - Арлекин отмахнулся, потому что его мысли были уже не здесь. – Ну, или скажи честно, что думаешь. И к нам не лезь раньше времени, пожалуйста. - Угу… - промычал Буратино, понурившись, и медленно, нехотя подошел к двери, остановился… Арлекину, если честно, тоже было не по себе, когда он представлял, что сейчас надо будет разговаривать с Пьеро, но не о нем, а о себе. Так что надо было заставить себя отвернуться от Буратино и пойти в свою сторону. Напротив двери в спальню он замер, прислонился лбом к прохладной крашеной поверхности, прислушиваясь и собираясь с мыслями, в которых творился полный хаос, и сейчас было бессмысленно пытаться сделать с этим хоть что-то. Волнение не уйдет никуда, и чем дольше он об этом думает, тем больше будет сомневаться и накручивать себя. В то же время он страшно боялся того, что может увидеть, если войдет – самым худшим и вполне вероятным вариантом было то, что Пьеро вообще ничего не хотел видеть и слышать. Или что тот прочитал все, но так и не понял. Из-за двери не раздавалось ни звука, ни шороха, что конечно, было совершенно нормальным, но, тем не менее, било по нервам, как и едва уловимое ухом гудение лампочек у потолка, и их тусклый свет, и своя собственная, кривая и искаженная, тень на гладком полотне двери. Нужно было потянуть за ручку, открыть дверь и войти, ничего сложного или страшного. Арлекин, набрав в грудь как можно больше воздуха и задержав дыхание, дернул за ручку, просунул внутрь голову и тут же наткнулся на взгляд Пьеро. Он вошел, не сводя глаз, спиной закрыл за собой дверь. Глаза у Пьеро были огромными, шокированными, неверящими до сих пор, и Арлекин выдохнул, чувствуя, как кружится голова. Кажется, все обстояло лучше, чем он думал. Раскрытая тетрадь лежала у Пьеро на коленях – положения своего тот так и не сменил – но Арлекин издалека не мог понять, какую именно страницу читает Пьеро. Ему, впрочем, должно было хватить и того, что он успел прочитать… Арлекин улыбнулся Пьеро, надеясь, что это выглядит не так жалко, как ему кажется, подошел, сел рядом… Хорошо, что пройти нужно было всего три шага, иначе он сомневался, что проделал бы их нормально, не споткнувшись и не разорвав их с Пьеро взгляды. - Ну и как, понравилось? – спросил он, чувствуя, как в горле внезапно пересохло. Пьеро продолжал смотреть на него, только теперь глаза раскрылись еще шире и заблестели, наполнившись слезами. Арлекин не знал, что и думать, боялся, что тот опять понял все неправильно, что случалось в последнее время часто. – Пьеро, скажи мне что-нибудь… - Арлекин просил, чувствуя, что ему становится с каждой секундой все хуже и хуже, что Пьеро так ничего и не понял, не поверил… Как будто во сне, он поднял руку, коснулся пальцев Пьеро, все еще крепко сцепившихся на листке, погладил запястье, опуская глаза, любуясь тонкой, как будто ненастоящей кистью и думая, что вот-вот сам расплачется от безнадежности. - Пьеро, пожалуйста… - он поднял глаза. Нет, Пьеро сейчас точно не собирался ничего говорить, судя по тому, как трясутся его губы, а по щекам текут, не прекращая, слезы. Арлекин подумал тоскливо, безуспешно пытаясь проглотить огромный комок в горле, что все это безнадежно, а потом Пьеро рванулся к нему, обнимая и прижимаясь всем телом, и ему ничего не оставалось, как ни было грустно это признавать, кроме как только обнять его, успокаивая, и шептать на ухо, как он его любит, не оставит, не бросит, всегда будет рядом. Он понимал, что все опять повторяется и что зря он надеялся, уже успел себя обнадежить заранее…Пьеро тихо всхлипывал и трясся, все никак не успокаиваясь, и Арлекин даже успел отметить с некоторым удивлением, что все его плечо успело промокнуть от слез. И вдруг Пьеро, подтянувшись еще выше и прижавшись мокрой щекой к его щеке, постарался перевести дыхание. - Извини, я опять плачу… - проговорил он наконец слабым, дрожащим голосом, и пока Арлекин даже не успел сообразить, что тот сказал, продолжил быстро: - Я люблю тебя. А вот это он понял с первого раза, понял бы, даже если бы не слышал, по одному движению губ, без слов. Арлекин стиснул Пьеро так, что тот, наверное, чуть не задохнулся, стиснул зубы, закидывая голову вверх, чувствуя, как шумит в ушах кровь, как заходится сердце и как отдается в него в груди неровный, с перебоями, стук сердца Пьеро. Понадобилось немного времени, чем он хотел бы, на то, чтобы он снова мог говорить и чувствовать. Особенно то, как тяжело дышит ему в ухо Пьеро. Арлекин чуть ослабил руки. - Ты меня добить хочешь? – усмехнулся он нервно, заставляя себя успокоиться и дышать, гладя Пьеро по волосам, по плечам и спине. Тот затих, больше не вздрагивал и все так же прижимался щекой к щеке. – Ты думаешь, у кукол не бывает инфарктов? Ты хочешь на мне проверить? – Арлекин чуть повернул голову, носом касаясь щеки Пьеро, нежной, мягкой, до сих пор мокрой от слез. - Я прочитал… Спасибо, - Пьеро кивнул сосредоточенно. - Что-нибудь еще? – Арлекин вздохнул. – Просто «спасибо» мне кажется маловато за мою душу. - Извини… Я не знаю, что тебе сказать, я не ожидал просто… - Арлекин, не открывая глаз, чувствовал, что Пьеро начинает улыбаться. - Тебе хоть понравилось? Есть вопросы, мнения, предложения? Напряжение постепенно начинало отпускать, и Арлекин чувствовал, что наконец-то может дышать полной грудью. Пьеро кивнул и снова замолчал. - Что еще не так? Говори сразу. - Ты не слабый… - пробормотал он. - Что? – Арлекин не понял сразу. - Ты писал, что ты слабый, потому что не можешь ничего, кроме как бегать за мной, таким маленьким и никчемным. - Ой, только не начинай снова… - Арлекин, расцепивший за своей головой его руки, уронил его на спину и навис сверху, глядя в глаза. Пьеро улыбался, не отворачиваясь, смущенно, но абсолютно нормально, не скрывая ничего, как раньше. Арлекин вздохнул – тема была одной и самых болезненных, и говорить о ней не хотелось, но если он сейчас не объяснит, Пьеро опять надумает себе неизвестно что. – Я не имел в виду, что ты мне не нравишься. Наоборот – ты нравишься мне любым. И это плохо. И еще плохо то, что я не могу себя контролировать, когда речь идет о тебе, а я, знаешь ли, привык, что у меня здесь все под контролем. Я вообще думать не могу ни о чем больше… - Арлекин говорил, наблюдая, как все ярче загораются у Пьеро глаза и по лицу расплывается улыбка, будто Пьеро и правда его услышал в первый раз. – Еще вопросы? - Я только хотел сказать… Может, это не так уж и плохо… - проговорил он тихо и быстро, снова улыбнулся смущенно. - Тебе-то, конечно, хорошо, - Арлекин хмыкнул. Он совсем не хотел объяснять Пьеро, что ему не нравится иметь у себя такое огромное слабое место, потому что Пьеро улыбался совершенно счастливо, лежа под ним. - Ты говорил про Буратино с Никки… - прикрыв глаза и продолжая улыбаться, сказал Пьеро. Арлекин был рад, что тот не смотрит, потому что не смог сдержаться и не выказать раздражения на лице. - У тебя очень красивые ресницы, кстати говоря… - Пьеро открыл глаза, из которых исчезла былая безмятежность. – Ты видел хоть одно слово про Буратино? Или про Никки, или про кого-нибудь еще? - Нет, - Пьеро мотнул головой серьезно. - Значит, я о них и не думаю. Только ты. Понимаешь? – в паузах между словами он целовал лицо Пьеро. - И вообще, ты сам говорил, что не против Буратино… - Если ты хочешь… - Я хочу тебя, - Арлекин наконец-то дотянулся до его губ, чтобы тому не захотелось больше ни о чем спрашивать. Он очень надеялся, что Буратино понял его хорошо и появляться здесь не собирается. – Я люблю тебя и только тебя, и я больше всего хочу, чтобы тебе было хорошо… Он говорил, чувствуя, как расслабляется Пьеро снова, а если быть точным, то не совсем расслабляется. Для Арлекина это всегда казалось каким-то невозможным, нереальным чудом, он и мечтать не мог, что Пьеро сможет так легко откликаться на его ласки, а уж сейчас – особенно, когда тот наконец поверил полностью. По крайней мере, в это очень хотелось верить, и не было повода сомневаться. Потом Пьеро, к огромному его облегчению, остался таким же расслабленно-спокойным, улыбался ему и смотреть из-под ресниц нежно и смущенно, так, словно и правда все было хорошо, и не нужно было прятаться больше, словно они зашли сюда просто так и в любой момент могут выйти, свободными и живыми. И Арлекину снова стало страшно, пробрало до мурашек, но ненадолго, и страх быстро прошел. В основном благодаря тому, что Пьеро, покраснев, попросил все ту же тетрадочку. Дочитать. - Там много, не успел… - пробормотал он не слишком уверенно. - Ага, особенно начало, - Арлекин кивнул понимающе, не дожидаясь того, что Пьеро начнет что-то отрицать, и кинул ему тетрадь. Арлекин прекрасно помнил до сих пор, как долго, со всеми подробностями расписывал, как именно, сколько раз и в каких позах он хочет трахнуть Пьеро еще тогда, когда тот бегал за Мальвиной и шарахался от него. – Наслаждайся, только вырви мне пару листов, я немного подумаю. - О чем? - О жизни, - Арлекин усмехнулся. – Все, читай. Он улыбнулся Пьеро, подмигнув и тут же отвернувшись, слушая, как тот устраивается поудобнее и шуршит страницами. Арлекин честно смотрел на листы, но мыслей не было, кроме разве что той, что он очень хочет посмотреть сейчас на Пьеро и на его реакцию. Он осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, повернулся, с восторгом отметив, как тут же посмотрел на него Пьеро, и щеки у него горели. - Я вот смотрю на тебя и думаю… - проговорил Арлекин с удовольствием, наблюдая за тем, как Пьеро отвернулся, очень удачно, так, что стало видно и горящие уши тоже. - И о чем же? – спросил он насколько мог бесстрастно. - О том, что в таком виде ты пойдешь уже совсем скоро встречать Мальвину. Пьеро уронил голову на подушку и, помедлив немного, отодвинул от себя как можно дальше так страшно смущавшую его тетрадь. Лео С закрытыми глазами Лео стоял под ледяными струями воды, которые, однако, сейчас почти не чувствовались. Он хотел успокоиться, нет, вернее, ему необходимо было успокоиться, чтобы можно было хотя бы попытаться подумать, в чем дело, а не чувствовать возбуждения, тяжелого стука крови в висках и не думать о том, что он окончательный и бесповоротный неудачник. В отличие от некоторых, кого называть он не хотел даже мысленно, зато отлично мог представить широкую во все лицо, насмешливую улыбку. Эти мысли, впрочем, тоже были не из самых приятных, зато хорошо приводили в чувство. Вода все-таки была чересчур холодной, и от этого у Лео уже начинали отниматься плечи и шея, склоненная вниз. Хорошо хотя бы то, что заболеть он не может… Внезапно его голову посетила мысль, что куклой, в принципе, быть очень даже удобно и практично, и это мгновенно отрезвило его настолько, что Лео пулей вылетел из-под душа, приходя в себя и с силой растираясь полотенцем. Сейчас кожу жгло, и Лео очень надеялся, что эти его мысли вызваны только ледяной водой и закоченевшими от нее мозгами. Меньше всего он хотел оставаться куклой. Он подошел к зеркалу, поднял глаза на свое отражение, с синими губами и щеками, с непривычно темными от воды волосами, облепившими виски и скулы. - Я хочу быть живым, - сказал он тихо, но губы плохо слушались, и тогда он повторил снова, увереннее и тверже. - Ты живой, ты же видишь, - подтвердило отражение и криво усмехнулось. - Я разговариваю сам с собой. Это в сложившейся ситуации было совсем не удивительно. Отражение смотрело на него грустно и побито. - Я выгляжу жалко, - Лео пожал плечами, глядя на себя. - Ты слишком много думаешь о себе, тебе так не кажется? – в зеркале отразилась насмешка. - Тогда мне нужно подумать о Буратино… - покачал Лео головой убито и снова посмотрел на себя. «Ты точно думаешь о Буратино или снова о себе? И – да, ты выглядишь жалко», - констатировало отражение, поджав губы, и Лео, решив, что общения с собой ему на сегодня достаточно, отвернулся. Последняя мысль была, как ни неприятно себе было в этом признаваться, по-настоящему здравой и отрезвляла даже лучше, чем холодный душ. Лео сел у стены, подтянул к себе колени и поймал себя на том, что принял точно такую же позу, что и Буратино до этого. Он вздохнул, усмехнулся, обняв колени и поместив на них подбородок. Теперь он, кажется, начал понемногу понимать, почему Буратино сбежал от него. Конечно, опять стоило говорить спасибо только самому себе, больше некому, особенно после того, как Буратино прямым текстом сказал, что не слишком рад, и это мягко говоря, ложиться под него прямо сходу. «Ты вообще думал о чем-нибудь?» - скептически спросил все тот же внутренний голос, и Лео вынужден был признать, что нет. Правда, у него было оправдание – рядом с Буратино вообще сложно было думать о чем-то, особенно когда тот строил из-под челки глазки. Оправдание тут же было отметено как совершенно несостоятельное. От злости на себя он резко поднял голову, стукнувшись затылком о стену, но в последний момент все же притормозил, вспомнив про треснувшую голову Арлекина, и от этого, разозлившись еще сильней, треснулся, уже не думая, с полного размаха, тут же прислушиваясь к ощущениям. Было бы отличным завершением дела, если бы он тут сейчас разбил голову, и никто даже не узнал бы.. Зато это, пожалуй, оказывалось единственным и вполне действенным способом самоубийства в их случае. Как бы то ни было, выходить из ванной ему сейчас совершенно не хотелось – было страшно стыдно, хоть он и понимал, что Буратино сам вряд ли придет к нему. Если вообще теперь захочет его слушать. «Ты все еще выглядишь жалко… - грустно протянул внутренний голос. – Тебе нужно найти Буратино и снова извиниться. Нормально извиниться, а не тянуть руки, чтобы его облапать». Лео, конечно, понимал справедливость этих рассуждений, но тогда вставал еще один вопрос, самый для него неприятный и болезненный, как огромная заноза, которая напоминает о себе при любом движении и не дает жить нормально. Арлекин… Лео зажмурился и стиснул зубы. «Может, раз у тебя сегодня день озарений, ты прекратишь психовать? – спросил внутренний голос примирительным тоном, чем крайне удивил Лео. – Может, раз ты все равно сидишь здесь и в одиночестве, ты подумаешь, что есть в Арлекине такого, что заставляет всех смотреть на него влюбленными глазами?» - Ему просто везет, - Лео сжал зубы еще крепче, понимая, что ответ совершенно неправильный, и что он обещал Буратино не быть таким упрямым. Лео вздохнул: подумать об Арлекине – только этого сейчас не хватало… Спустя некоторое время, однако, его мысли, только-только начавшие складываться в нечто хоть немного определенное, прервал стук в дверь, сначала тихий и неуверенный, а потом, чуть позже, более твёрдый и громкий. - Лео… - донесся до него из-за двери едва слышный голос Буратино. – Лео, открой, пожалуйста, это я. Лео поднялся быстро, ощутив, как затекли мышцы, подошел к двери. Меньше всего он мог ожидать, что Буратино сам придет к нему обратно. Он, прикусив губу от волнения, открыл дверь – Буратино теперь стоял перед ним, переминаясь с ноги на ногу и смущенно опустив голову. - Я вообще-то извиниться хотел… - проговорил он через силу. - Проходи, - Лео кивнул, пропустил его вперед, и буратино, весь сжавшись, прошмыгнул мимо него. Он снова отвернулся, чтобы закрыть задвижку, чувствуя, как от ощущения дежавю голова идет кругом. – На самом деле, это я должен извиняться. - Я думал, тебе надоело, - Буратино криво улыбнулся, скрестив на груди руки и привалившись к стене. - А что поделать, если я все время все делаю не так? – Лео подошел к нему поближе, сел напротив на пол. Буратино, хмыкнув, тоже сел, не отрывая спины от стены, и носками он теперь упирался в его пальцы на ногах. Лео улыбнулся, покачал головой. – Извини еще раз. Не надо было к тебе лезть, я понял. Просто не сдержался. Просто не сдержался. Буратино усмехнулся. - Я думал, ты будешь страшно зол и обижен, и извиняться придется мне. - Я и был, пока не подумал немного. - Буратино неуверенно улыбнулся в ответ, склонил голову набок, внимательно рассматривая противоположную стену. Лео опять чувствовал себя полным идиотом из-за того, что не знал, что сказать. И это пора было срочно исправлять, а не продолжать сидеть вот так, друг напротив друга, изредка переглядываясь в ожидании. - Я не знаю, что тебе сказать, - наконец хмыкнул Лео, и Буратино улыбнулся. – Вернее, я не понимаю… Иногда мне кажется, что я тебе все-таки нравлюсь, а потом мне кажется, что я себе это придумал, а теперь и вовсе отбил у тебя все желание, даже если оно и было. - Тебе не кажется, - Буратино пожал плечами, и Лео разом почувствовал неимоверное облегчение. По крайней мере, теперь он точно узнавал Буратино. И тот сейчас был настроен вполне позитивно. – И ничего ты у меня не отбил. - Тогда что? - Просто… - Буратино замялся, а потом, снова улыбнувшись ему смущенно, продолжил: - Мне прсто не очень нравится, когда меня зовут поговорить, а на самом деле хотят только отыметь. А я, может быть, поговорить хочу… - О чем? - Не знаю, ты же мне сам предлагал. Лео тяжело вздохнул, вспомнив, о чем сейчас говорит Буратино. - Ты просто был там, в коридоре, таки несчастным, что тебя захотелось срочно утешить. Но вообще-то я хотел уточнить для себя одну вещь… вы с Арлекином… - Лео поднялся, надеясь, что можно не продолжать и что Буратино сам додумает, что он имел в виду. Тот потупился. - Я не знаю, - проговорил он неуверенно, краем глаза наблюдая за реакцией Лео. – Я не уверен, что ты хочешь услышать от меня. - Мне может быть хотя бы приятно от того, что ты не хочешь меня расстраивать, - Лео усмехнулся. Конечно, не стоило даже надеяться на что-то другое, Буратино ведь сразу сказал, даже не скрывался особо. – Говори все, что думаешь, я готов морально выдержать все, что бы ни услышал. Буратино усмехнулся, посмотрел на него с интересом. - Я не знаю. Ты мне правда нравишься, очень, более чем… - Буратино прикрыл глаза, - но и с ним мне хорошо. С одной стороны, я понимаю, что ты против, с другой – ему я тоже не особо нужен, потому что есть Пьеро, с третьей – я не хочу от него отказываться, а с четвертой – мне все это надоело настолько, что я хочу послать подальше вас обоих и уйти в монастырь. - Тебе можно только в женский, - Лео улыбнулся, глядя на него. – Нас здесь только двое, а там? Буратино поджал губы, бросил на него уязвленный взгляд, но долго не продержался и смешливо фыркнул. Лео смотрел на него, прислушиваясь к себе и немного удивляясь. Взрыва не последовало, раздражение тоже пока больше не поднималось вместе с чувством собственничества, а Буратино, немного осмелев от того, что Лео не реагирует совсем плохо, заулыбался веселее, прикрывая глаза, и даже теперь не стал выглядеть чем-то недостойным внимания. Скорее даже наоборот. - Наверное, мне тоже надоело, если я уже даже не против, - Лео усмехнулся не очень радостно, зато у Буратино глаза заблестели от счастья, и Лео понял, что решение было верным, и от этого стало немного грустно. Буратино подтянулся, сел на корточки, придвигая лицо к нему, заговорил быстро-быстро: - Ты не думай, ты лучше, а это просто совсем другое, я просто не думал, я вообще не ждал даже, что ты поймешь… спасибо, - Буратино, повиснув у него на шее, заговаривал Лео зубы, какой он хороший, умный, понимающий и самый лучший, и Лео, безусловно, было бы приятно все это слушать, а особенно обнимать Буратино в ответ, если бы только не думать о том, что было причиной таких горячих благодарностей. - А тебе не кажется тогда, что ты мне кое-что должен? – он с неожиданной легкостью отогнал от себя неприятные мысли, опрокидывая Буратино назад, на спину, и нависая над ним. Тот только улыбнулся, пожал плечами, и Лео, все еще пребывая в некотором шоке от своей неожиданно радостной реакции, прижал того к полу, целуя в улыбающиеся губы, которые с неожиданным энтузиазмом и жаром отвечали. Буратино смеялся, одновременно делая слабые попытки вырваться и обнимая его, отвечал на поцелуи, а потом снова откидывал голову назад и отбивался шутливо, и, наконец успокоившись, расслабился, обвивая руками шею Лео и лукаво поглядывая из-под ресниц. Однако стоило только Лео снова поцеловать, уже спокойно, растягивая удовольствие, как тот сжал губы и замотал головой. Однако стоило только Лео снова поцеловать, уже спокойно, растягивая удовольствие, как тот сжал губы и замотал головой. - Пусти, - попросил он, и Лео, вздохнув, вынужден был уступить. Буратино тут же вскочил на ноги и заулыбался снова. - Знаешь, я тут вдруг подумал… - он хитро сверкал глазами. – Я подумал, что отдамся только тому, кто вытащит меня из лап Карабаса. - Ну и запросы у тебя, - челюсть у Лео отвисла совершенно непроизвольно. - Тебе что-то не нравится? – Буратино состроил глазки, капризно надув щеки. Лео не мог не улыбаться, глядя на него. - Это вообще-то долго. - Так сделай это быстрее, - он подлетел к Лео и снова обнял, прижимаясь губами к щеке. - И где ты только такого понабрался? – Лео до сих пор приходил в себя. Впрочем, нельзя было сказать, что ему не нравится. - Наберешься тут… - Буратино хмыкнул и нехотя отлип от него. Лео так же нехотя расцепил руки у него за спиной. - Все, пошли отсюда. И Буратино, вздохнув разочарованно и то и дело поглядывая на него, направился к выходу. - И чем тебе не нравилась ванная? – Буратино спросил хмуро, останавливаясь посреди коридора. - Ну, ты же мне все равно не даешь, - протянул Лео с наигранным разочарованием, и Буратино фыркнул. – Так что мы с тобой прямо сейчас пойдем, как нормальные люди, общаться с девочками. Лео старался быть серьезным, но лицо у Буратино в момент стало таким несчастным, что удержаться от смеха было крайне сложно. - Зачем? – спросил он жалобно. - Мы будем думать, как быстрее освободить тебя отсюда, и всех остальных заодно. - Мне не нужна победа такой ценой, - заявил он, гордо вскидывая голову и вставая в позу юного революционера. Лео, впрочем, не убедило. - Я понимаю, что девочки тебе не нравятся, но не настолько же… - От Элизы меня тошнит в последнее время, Кристина просто дура. А тебе что, так скучно со мной, что обязательно надо идти туда? Буратино смотрел сердито, и Лео, не сводя глаз, подошел ближе, погладил по щеке. Буратино продолжал дуться. Лео наклонился, поцеловал в уголок губ. - С тобой хорошо, но я хочу, чтобы ты сам рассказал Элизе, что мы с ней теперь – официально пара и что там у нас произошло. Я просто немного опасаюсь, что Карабас может захотеть подтверждения сведений, и будет очень неприятно, если что-то не совпадет. Понимаешь? - Угу… - Вот и умница, - Лео улыбнулся. Они опять стояли вплотную, и Буратино опустил голову вниз, видимо, стараясь примириться с не очень приятной необходимостью. Лео опять поймал себя на том, что думает, какие у Буратино мягкие, теплые и нереально нежные губы, от которых невозможно оторваться даже взглядом. Рука потянулась сама, и он осторожно, как можно легче, провел подушечкой большого пальца по его нижней губе. Буратино тут же вскинул руки, обхватывая его за шею. - Может, я передумал… Пойдем обратно? – захлопал он ресницами, и Лео, с усмешкой покачав головой, отодвинулся и перехватил руку у себя за головой. - Ты слишком быстро соглашаешься, так не поступают хорошие девочки, - глаза у Буратино возмущенно вспыхнули, - так что пошли, - бодро закончил Лео свою мысль. – А вообще я, конечно, рад, что ты не настолько принципиален… Он обернулся, чтобы посмотреть на Буратино . - Я еще больше рад тому, что я не девочка, - фыркнул он, и, чуть ускорившись, догнал Лео, пошел рядом, то и дело поглядывая на него. Коридор, к несчастью, закончился слишком быстро, а Лео и сам не мог сказать, что на самом деле хочет идти к Элизе с Кристиной и что-то обсуждать. Сказал он это Буратино сгоряча, по большей части в отместку, но теперь уже казалось, что вполне можно подождать еще немного, что пара часов явно никого не убьет, а ему будет только лучше, да и Буратино, кажется, никуда больше от него не рвется. Он переглянулся с Буратино, и тот, улыбнувшись намекающе, перевел взгляд на двери в зал, где сейчас явно никого не должно быть. Лео уже готов был поддаться, тем более что совершенно не хотелось выпускать ладонь Буратино, которую он поймал, из своей руки, но именно в этот переломный момент из их спальни вылетел, чуть ли не хлопнув дверью, Пьеро, на секунду прислонившийся лбом к косяку, переведя дыхание. Лео снова невольно посочувствовал ему – в последнее время Пьеро ходил с абсолютно отсутствующим выражением лица, - но тут он обернулся, заметив их с Буратино только сейчас и испуганно вздрогнув, но Лео не мог не заметить, что до этого Пьеро улыбался. Увидев их, он тут же развернулся и быстро пошел по коридору – к Мальвине. Лео снова переглянулся с Буратино – на лице у него расползалась улыбка, точно такая же, как и у самого Лео. - Надо… - Лео прошептал, убеждая в первую очередь себя, а потом уже Буратино. Тот разом погрустнел, поджал губы и опустил глаза. Лео приобнял его и проговорил тихо, касаясь самого уха: - Скоро придет Мальвина, а нам надо успеть поговорить до нее, иначе она заподозрит что-нибудь, а этого мы совсем не хотим. Ведь так? Буратино кивнул и повернул к нему голову так, чтобы можно было дотянуться и поцеловать. - Чудовище ты малолетнее… - у него опять начинало куда-то уносить голову, и он чувствовал, что еще немного – и никуда они точно не пойдут. Буратино улыбнулся соблазнительно. – Все, прекрати отмазываться! – Лео резко отошел от него и раскрыл дверь к девочкам, мимоходом вспомнив, что опять забыл постучаться. - Можно к вам? – проснулся он, все еще слабо соображая, в дверь. Кристина и Элиза, как ни странно – и это его отрезвило, сидели рядом, друг напротив друга, и Лео явно отвлек их от чего-то интересного, потому что они обе испуганно вскинули головы, но, увидев, кто это, сразу заулыбались радостно, и Кристина замахала ему рукой в возбуждении. - Да-да, заходи, мы как раз о тебе думали! - Я не один вообще-то, - Лео дернул отвернувшегося Буратино за руку и пропихнул в комнату. Лица у девочек тут же одинаково вытянулись вниз от разочарования. - Нам тут в голову пришла идея… - начала Элиза. - Мне пришла, ты хотела сказать, - Кристина недовольно посмотрела на нее, а потом, уже ласковее, на Лео. Он уже даже привык и не приходил в ужас каждый раз, когда Кристина так недвусмысленно подкатывала к нему, но раздражало все равно сильно. Лео пожал плечами, злорадно усмехнувшись, и притянул Буратино к себе, надеясь, что у нее хоть теперь отпадет желание с ним заигрывать. - Идея – это отлично, но сначала Буратино расскажет тебе, Элиза, что он вчера успел сообщить о нас Карабасу. - Лиза нахмурилась, подозрительно склонила голову набок, Кристина тоже смотрела с недоумением. Зато Буратино, чего Лео не ожидал, выпутался аккуратно из его объятий. - Я сейчас, вы подождите, я быстро! – скороговоркой произнес он и скрылся за дверью. Лео скрипнул зубами, медленно вдыхая и выдыхая. - Куда это он? – судя по глазам Элизы, она уже вообще ничего не понимала. - К Арлекину, наверное, - Лео нервно дернул головой, встряхивая волосы, и уселся на облюбованную им раньше кровать Мальвины. Элиза с ответом не торопилась, и ненадолго в комнате повисло неловкое молчание, которое, однако, быстро нарушила Кристина: - Вы все тут больные, - высказалась она скептически, и Лео, усмехнувшись, кивнул ей с энтузиазмом. Арлекин Самое первое, что сделал Арлекин после ухода Пьеро, это убрал подальше тетрадку, которую еще несколько мину назад тот так увлеченно читал, обратно под ключ. Вроде бы, все было гладко – никто никогда не интересовался тем, что он пишет и что хранит в тумбочке, да и сейчас их разговор с Пьеро тоже никто не застал, поэтому можно было волноваться за сохранность компрометирующего его материала не больше, чем обычно. Лишь бы только Пьеро молчал, но Арлекин был уверен, что тот не расскажет про это никому и ни за что. Так же его успокаивало и то, что в итоге он успел все-таки вытребовать с Пьеро обещание говорить, если тот вдруг снова засомневается в чем-нибудь или услышит что-то такое, что может привести его в одиночестве и со своими мыслями к неправильным выводам. Пьеро, услышав это требование, недолго думал и согласился. Пьеро сегодня вообще вел себя прекрасно – мало думал, много улыбался и казался совершенно счастливым. Арлекин кое-как смог отпустить его к Мальвине, в душе очень надеясь на то, что Пьеро умный мальчик и сможет совладать с эмоциями, не показывая их ей. Он еще раз в надежде посмотрел на пустые листочки, которые расплывались перед глазами и превращались в бессмысленные белые прямоугольники, и, отложив их, упал на спину, разглядывая с куда большим удовольствием потолок и темные пятная то ли на нем, то ли в глазах. Он снова вспомнил Пьеро и не мог не улыбаться, чувствуя себя сейчас счастливым и практически удовлетворенным. Единственным, что его волновало, была невозможность сбежать отсюда и постоянно смутно нависающая над ними опасность, которая то забывалась, то снова давала о себе знать мелкими тревожными напоминаниями. - Уже можно, да? – стукнулся и просунулся наполовину в дверь Буратино. Арлекин от неожиданности резко повернул голову в его сторону и тотчас, увидев, расслабился снова. - Заходи, - он перевернулся на бок, ненавязчиво освободив место рядом с собой, улыбнулся и прикрыл глаза довольно. – Как у тебя дела? - Все неплохо, - Буратино сел рядом, усмехнувшись и блеснув глазами. – А я видел Пьеро, он ушел только что, счастливый по уши… - Да… - Арлекин кивнул, мечтательно улыбнувшись. – Так что у вас там неплохо, если ты опять здесь, один и без Лео? Он ждет меня за дверью с топором? – спросил он, в сущности, только из вежливости, потому как в данный момент проблемы Буратино и Лео волновали его мало. - Нет, - Буратино хмыкнул и снова скромно опустил глаза, поглядывая на него искоса. – Все хорошо, мы помирились, и она даже сказал, что не против тебя. - В каком смысле? – Арлекин приподнял брови удивленно. – Он ждет меня за дверью, чтобы обнять и признаться в своей любви? - Нет, - Буратино недовольно поджал губы, и Арлекин, усмехнувшись, протянул лениво руку, погладил того по запястью, посмотрел вопросительно. – Я просто сказал ему, что ты мне тоже нравишься. - Что-что? – Арлекин не верил своим ушам, но, судя по тому, как сердито посмотрел на него Буратино, понял, что услышанное не было его галлюцинацией. Он мигом подобрался поближе, обнимая Буратино сзади за шею и дыша в висок. – Я тебя ведь правильно понял, да? – прошептал он, и Буратино утвердительно вздохнул. Арлекина очень некстати пробрал смех, когда он представил себе, как глубоко несчастен сейчас Лео, вынужденный мириться с ним. - Чего ты ржешь? – Буратино спросил насуплено и дернул в сторону от него головой. - Нет, я просто представил… - Арлекин продолжал давиться смехом, подумав вдруг, что громко смеяться не стоит, потому что за дверью может стоять очень даже недовольный Лео. – Я просто от тебя не ожидал такого, удивлен очень, надо сказать, приятно, - хихикнув весело еще раз, он повалил Буратино на спину, тот пытался улыбаться тоже, но выходило как-то криво. – Что не так? - Нет, мне просто интересно узнать, правильный ли выбор я сделал, - проговорил он едко и закрыл глаза. - Буратино, он не сможет быть не правильным, - Арлекин легко чмокнул его в нос, и тот поморщился, улыбнувшись. – Бери обоих – не ошибешься. Я, например, с таким подходом более чем согласен, - на этот раз Буратино фыркнул уже веселее, уловив намек. Арлекин, не удержавшись, поцеловал его в губы коротко. – Значит, Лео меня ждет за дверью, чтобы мы могли немного развлечься втроем, пока Пьеро нет? Это, конечно, похвально, но что-то я пока не готов, я немного смущаюсь, я никогда не думал о Леонардо в этом смысле, но если ты хочешь, конечно… - Нет! – Буратино уже смеялся вовсю. – Не надо, спасибо, мы как-нибудь сами. - Жаль, - Арлекин среагировал мгновенно, хоть в душе и почувствовал огромное облегчение. Только этого ему не хватало. – Тогда зачем ты ко мне пришел и где все-таки сейчас твой Лео, с которым у тебя все хорошо? Буратино фыркнул снова, отталкивая его в сторону, чтобы снова сесть, сгорбив спину, по которой Арлекин тут же погладил – тот выгнулся, расправив плечи и чуть откинув голову назад. - Правильно, держи осанку, - Арлекин хихикнул, поймав в ответ на комментарий недовольный взгляд. – Ну так что там? - Лео свалил к Элизе с Кристиной, чтобы я еще раз рассказал про Карабаса, а они в ответ тоже хотят ему что-то рассказать, они до чего-то там додумались. Я подумал, что это все надолго, а потом придет Пьеро, и я снова не узнаю у тебя ничего… - Тебе правда так важно, что я тебе скажу? – Арлекин протянул изумленно, погладил его по пояснице снова. Буратино насупился и кивнул. - Тогда я тебе скажу - не считая того, что я теперь еще больше опасаюсь того, что Лео однажды случайно спустит меня с лестницы и моя голова сломается окончательно, я очень рад. Он постарался посмотреть Буратино в глаза как можно серьезнее, и только когда тот кивнул, легко поцеловал, чувствуя, как поддаются сухие и теплые губы, а когда он отодвинулся, в глазах у Буратино он увидел, что тот более чем доволен ответом. - А еще я хотел сказать тебе к слову, между прочим, что ты совсем потерял совесть, и тебя там уже давно все заждались, - Буратино скорчил страшно страдающую физиономию. – А я тоже пойду с тобой, послушаю, хоть меня и совсем не ждут. Пошли! – он рывком поднялся на ноги, хватая Буратино и поднимая вслед за собой, чтобы утащить отсюда в соседнюю комнату. – Только учти, что от Лео защищать меня должен ты! – развернулся он резко у самой двери. Буратино, с размаху влетев в него, заулыбался смущенно и кивнул. *** Буратино он, конечно, пропустил впереди себя, подтолкнув легко под лопатки и почувствовав, как тот мгновенно сник, но это объяснить было очень просто. Арлекин заметил, усмехнувшись, сразу, как только вошел, как застыли, словно маски, лица у Лео и Элизы. Зато Кристина была проще и, не понимая, в чем проблема, посмотрела с удивлением сначала на него, потом на Лео. Арлекину очень хотелось съязвить, но он прикусил себе язык и присел на единственную свободную кровать, принадлежавшую сейчас Кристине. Теперь он ощущал на себе взгляды четырех пар глаз, тяжелые и напряженные, но пока продолжал молчать, так же оглядывая всех по очереди. - И для чего ты его сюда притащил? – наконец нарушил тишину Лео, развернувшись в пол-оборота к буратино, который по-тихому, не привлекая ничьего внимания, расположился рядом с ним. Буратино не знал, что на это ответить, и вообще чувствовал себя не в своей тарелке, опасливо поглядывая то на одного, то на другого. - Лео, меня нельзя притащить, - Арлекин улыбнулся как можно доброжелательнее. – Я просто хотел поговорить с вами со всеми, обсудить наше положение, подумать, что мы можем сделать… - он перевел взгляд с Лео на Элизу – та продолжала сидеть с каменным лицом и смотреть на него настороженно. - Лиза, в чем у тебя проблема? – обратился он теперь к ней со вздохом. – ты на меня смотришь, как на самое главное зло в мире. - Я тебе не доверяю, ты уж извини, - распрямила она спину, упрямо склонив голову. Арлекин тяжело вздохнул - С тобой тяжело разговаривать в последнее время, ты знаешь? – Лиза, если бы могла, убила бы сейчас его взглядом. – А раньше ты была такой доброй и милой… - Помолчи, хорошо?! – не сдержалась она и выкрикнула резко, а потом сразу опомнилась, вдохнула побольше воздуха и сжала зубы. Кристина посмотрела на нее с удивлением и опаской, как будто рядом с ней сидел просыпающийся вулкан, и отодвинулась на всякий случай подальше. – Я без тебя разберусь, как мне себя вести, - снова взяла она себя в руки. – Пьеро лучше учи, как надо разговаривать. - Пьеро, в отличие от тебя, делает огромные успехи, а вот ты деградируешь, - Арлекин не удержался от язвительности, о чем, правда, сразу пожалел – отношения надо было налаживать, а не начинать беситься от того, что кто-то касается Пьеро. – Но, вообще, я уже говорил Лео, что хочу жить дружно, но он, видимо, не успел передать. - Ага, точно, не успел… - Лео подтвердил глухо. – Может, ты прекратишь выделываться хоть ненадолго и скажешь, что тебе надо? - Я не могу, я привык, - Арлекин усмехнулся. Но Буратино мне сказал, что вы тут придумали что-то интересное, и я тоже хотел послушать. Буратино после этих его слов совсем загрустил, повесив нос и уже не глядя по сторонам от того, что остальные трое одновременно посмотрели на него долгим осуждающим взглядом. - Вам в любом случае придется мне поверить, - продолжал доказывать Арлекин. – И если бы я докладывал обо всем Карабасу, я уже давно рассказал бы ему о вашем страшно тайном заговоре. Разве не логично? - Нет, - Элиза мотнула головой. – Ты сейчас не знаешь ничего, и говорить тебе нечего. - А ему много и не надо, не волнуйся, - Арлекин пожал плечами, между делом забираясь на чужую кровать с ногами, - ему хватит только намека. Идея, конечно, очень неплохая – я имею в виду ваши опасения насчет меня – но проблема в том, что Карабасу вообще не интересно, чем мы тут развлекаемся, пока его правила не нарушаем. - Он так в себе уверен? – голос у Лео был скептическим, зато в то время, когда Апрлекин смотрел на Лизу, тот поймал руку Буратино и теперь сжимал ее, подбадривая, и Буратино сразу расцвел. Арлекин улыбнулся, помотал головой, возвращаясь к обсуждаемой теме. - Кажется, да. И пока что у него не было ни одного повода сомневаться в этом. Ты слушаешься любого его слова, что еще? Лео только досадливо поджал губы и дернул головой, вероятно, вспомнив те прекрасные ощущения, когда твое родное тело слушается не тебя, а кого-то другого, и спорить ему было сложно. - А еще я хотел бы напомнить, что время идет, мы сидим, и это все, конечно весело, мне особенно тут нравится, - он быстро посмотрел в сторону буратино, и Лео тут же отвел взгляд, - но в один прекрасный день мы неизбежно кого-то недосчитаемся. Мне бы этого, что бы вы там ни думали, не хотелось, вам – тем более, так что сейчас нам Буратино быстро расскажет, что теперь надо говорить Карабасу, а потом Элиза с Кристиной расскажут, что они придумали. И желательно сделать это побыстрее, до прихода Мальвины, чтобы она нас всех в одной компании не застала. Ну, как? – оглядел он всех. Буратино, поняв, что про него забыли, снова расслабился и смотрел на него с улыбкой, что совершенно не нравилось Лео, но он пока терпел, зато на лице у Элизы стали проявляться хоть какие-то признаки понимания. Она, по крайней мере, задумалась , и это уже было очень хорошо. Кристина же наблюдала за происходящим с живым интересом, чтобы не пропустить ни слова, словно самое увлекательное в мире шоу. - А чего это ты командуешь? – спросила она вдруг с вызовом, который прозвучал в тишине настолько смешно, что принять его всерьёз Арлекин даже не мог. - Я старше, я умнее, и я здесь дольше всех, - ответил он и посмотрел на нее насмешливо. – Так что давай, буратино, выкладывай все быстро, чтобы мы перешли к более интересным вопросам. - Я тебя внимательно слушаю, Буратино, - Элиза наконец-то приняла нормальный, вполне даже доброжелательный вид, сдула с лица выбившуюся длинную прядку и посмотрела на того. Буратино вздохнул тяжело и, пожаловавшись Лео, что ему эту историю рассказывать надоело, принялся говорить быстро, чтобы отделаться поскорее. Видно было, что история не нравится ни ему, ни Лео, ни, тем более, Элизе. - Так что вы с Лео теперь что-то вроде парочки, - закончил он ехидно. – Все понятно? - Понятно… - Лиза протянула задумчиво, а потом посмотрела на Лео, и ее губы дрогнули в улыбке. – Лео, я тебя тоже очень прошу, не лезь больше никуда, чтобы Буратино больше не пришлось выдумывать такие бредовые истории. - Все, я понял, сижу тихо. Пока что, - под общие смешки кивнул он, тоже улыбаясь, и Буратино мельком обменялся с ним многообещающими взглядами. - Ты мог бы, кстати, рассказать историю про меня и Лео, если Лиза тебе так уж неприятна, - предложила Кристина, недовольно поведя плечами. - Извини, я совсем не мог представить, чтобы ты кому-то приглянулась, - Буратино поморщил нос и посмотрел на нее снисходительно, подсаживаясь ближе к Лео. Тот улыбался, переводя взгляд с возмущённой Кристины на Буратино, приобняв того за талию и притянув к себе еще ближе. - Тоже мне, нашелся учитель, - фыркнула Кристина, которую, к ее расстройству, никто не поддержал. – У вас вообще, как мне кажется, проблемы с глазами, потому что я не понимаю, как можно западать на этот огромный нос? - Лучше длинный нос, чем маленький мозг, - Буратино показал ей язык, абсолютно довольный сейчас своим положением рядом с Лео, который предпочитал не влазить в перепалку и только смеялся Буратино в плечо. - Вот и вали отсюда, раз я такая тупая, а ты, – посмотрела она тяжелым взглядом на Арлекина, - пошел вон с моего места и тоже прекрати ржать! Она поднялась на ноги, подходя к нему с угрозой, и Арлекин, не в силах успокоиться и посмеиваясь постоянно, вскочил, подлетел к ней и обнял в порыве радости, зажмурившись на всякий случай. - Кристина, ты тут самая умная и красивая, только не прогоняй нас! Кристина вяло отбивалась под общий дружный смех, а потом ей надоело, и руки повисли вдоль тела. - Отпусти, идиот, - процедила она, но даже по голосу ясно было, что она совсем не так недовольна, как хочет показать это. - Я просто хочу подружиться, так что будь хороший девочкой и обними меня в ответ, - смеялся Арлекин, мельком посмотрев на Лизу – та тоже смеялась вполне миролюбиво и даже не смотрела на него больше, как на главного врага. Зато Кристина даже приобняла его совсем легко, и этого, пожалуй, было достаточно. - Лиза, давай и с тобой мириться! – мигом бросив кристину, Арлекин подлетел к ней, уселся на кровать и тоже обнял за плечи, вполне готовый тут же отодвинуться на безопасное расстояние. Элиза, конечно же, застыла сразу, превратившись в статую с крепко сжатыми губами и взглядом в пустую противоположную стену темно-серого цвета. – Смотри, я даже не в обиде на тебя больше за все, что ты мне сделала! Я ведь тебе тоже не сделал ничего? - Все, я согласна, отпусти, - выдавила она из себя с огромной неохотой. - А обнять? – Арлекин сейчас смотрел исключительно на нее серьезный профиль, зато слышать мог, какая сразу, как по волшебству, установилась тишина. Лиза сообразила быстро, что лучше как можно скорее отвязаться, и коротко его приобняла негнущимися, как палки, руками. - Мир? – переспросил он на всякий случай для закрепления успеха. - Мир. Все, пусти, - отозвалась Лиза недовольно, хотя уже это было огромным прогрессом, и Арлекин наконец оставил ее в покое, встал, повернувшись к Лео с Буратино, которые смотрели на него. Буратино – с опасением, Лео – с угрозой. - Вас я бы тоже с удовольствием обнял, но кажется, Лео будет не очень рад. - Угадал, - тот усмехнулся криво. – Все, считай, что мы тоже обнялись и помирились. - Как скажешь, - Арлекин улыбнулся ему, кивнул довольно. – Так что теперь вы вполне можете что-то нам рассказать, - повернулся он к девочкам и отошел к двери, подперев ее спиной на всякий случай. – Только быстро, кратко и по делу, иначе вернется наша Мальвина и мы не успеем ничего. Элиза с Кристиной переглянулись. - Я подумала, - начала Кристина медленно, подбирая слова, - что если нас превратили в куколок, когда впихнули в зеркало… В общем, я хотела сказать, что если ваш Карабас тоже каким-то образом попадает сюда и раз он тоже проходит через зеркало, то и он – такая же кукла. - Это все? – помолчав немного в ожидании, спросил Арлекин. - Ну да, - Кристина кивнула. - И что нам это дает? – вмешался Лео, и голос у него был тихим и напряженным. - Нужно подумать, - Кристина пожала плечами. – Вы же самые умные, вот и думайте дальше. - И желательно у себя, - добавила Элиза, кинув взгляд на часы над дверью. – Мы вам рассказали, что придумали, больше нет ничего, а скоро Мальвина вернется. Арлекин вздохнул, закрыл глаза, попытался подумать хоть немного, чтобы возразить, но предположение девочек было настолько возможным и неожиданным, что все в голове мешалось, и, судя по пустому взгляду Лео, не у него одного. Тот очнулся первым, неохотно и медленно поднимаясь и помогая встать Буратино, который явно думал меньше и не о том. Пьеро Пьеро, по инерции взбежав по ступенькам, замедлился только сейчас. Он, конечно, боялся, что времени оставалось мало, и Мальвина будет очень недовольна, если он заставит ее ждать, но уж лучше так, чем прийти к ней в теперешнем состоянии, когда он не имеет никаких сил, чтобы скрыть улыбку во все лицо, которой он в один момент подпишется перед Мальвиной в том, что он абсолютно счастлив с Арлекином… Пьеро остановился, задержав дыхание и прикрыв глаза мечтательно, за одно мгновение вспомнив все, что произошло сегодня. Надо было идти, но сейчас, как ни странно, он не мог сделать и шага вперед, прислоняясь к стене, прижимаясь щекой к холодному шершавому бетону и еще раз прокручивая в голове все то, что успел прочитать за совсем небольшое время. Арлекин признавался ему в любви, потом, совершенно не стесняясь в выражениях – да и с чего бы? – материл себя за то, что его угораздило так влюбиться, что он теперь без Пьеро не сможет жить нормально и вообще не может ничего сделать, потом он материл самого Пьеро за его тягу к подслушиванию, за его вечную зажатость и забитость, за то что он бегает за Мальвиной весь день, за его слабость и покорность с одной стороны и за упрямство и спокойствие – с другой, за вечные слезы, мягкость, чувствительность и чувственность… «Нет», - Пьеро встряхнулся, заставляя себя прекратить об этом думать, улыбнулся в последний раз, на этот раз – себе, и погасил взгляд, пошел быстро, глядя исключительно себе под ноги и думая только о них, а еще о том, как мелькает под ними гладкий темный пол. Чтобы подумать о приятном, у него будет еще остаток вечера и вся ночь, а пока надо сосредоточиться на чем-нибудь грустном, благо вокруг такого хоть отбавляй, никуда оно не делось даже после того, как его с головой накрыло ощущением любви и счастья. «Ага, вот, например, Буратино», - ехидно подсказал все тот же внутренний голос, и Пьеро так же мгновенно вспомнил, что как раз наткнулся на него с Лео в коридоре прямо напротив их двери. Выглядели те причем более чем довольными жизнью и друг другом, и это даже могло бы его успокоить, если бы не Арлекин, который не отрицал ничего… Но теперь пьеро это просто немного расстраивало и сильно раздражало, в отличие от того, что было раньше, когда это приводило его в ужас и шок. Хорошо, что Мальвина, вопреки его опасением, еще не ушла от Карабаса, и можно было постепенно привести свое лицо в порядок. У нее не должно было возникнуть и мысли о том, что он снова с Арлекином, который никогда еще до этого не был таким мягким, таким нежным, и все для него… Пьеро пытался вспомнить, каким выражение его лица было раньше, но сейчас казалось, что это был не он, потому что его лицо никак не хотело изобразить что-то грустное. Дверь, правда, быстро открылась, и Мальвина тихо выскользнула, прикрыла ее и только потом посмотрела на Пьеро, сидящего перед ней, как обычно, на полу, с поджатыми к груди коленками. - Привет, - она кивнула ему, изобразив вялое подобие улыбки, и тут же отвернулась от него и пошла по коридору. Пьеро этому был даже рад, потому что внимание Мальвины было занято чем-то другим, а значит, она вряд ли будет к нему приставать с вопросами и наблюдениями. Пьеро быстро догнал ее и пошел чуть позади, как он делал всегда. Мальвина, как ни странно, не говорила ничего и шла, опустив грустно плечи, так что Пьеро, когда понял, что она чем-то огорчена и не хочет об этом говорить, похолодел. - Что-то случилось7 – спросил он осторожно. - С чего ты взял? – Мальвина ответила резко. - Ты сегодня грустная, вот и все, - Пьеро попытался оправдаться за свое назойливое внимание. – Извини, может быть, мне просто показалось… - он поспешно склонил голову, потому что Мальвина обернулась к нему резко через плечо. - Карабаса не будет два дня подряд! – с казала она и снова отвернулась, даже ускорилась немного. - А куда он? – спросил, не удержавшись, Пьеро, хотя Мальвина обычно тоже не знала ничего. - Без понятия, - отрезала она, не удостоив его на этот раз взглядом, а Пьеро разом вспомнил, что значит грустное лицо с влажными глазами и опущенными уголками губ, и это совсем не радовало, зато отрезвляло. Вдобавок к мысли о том, что два дня он будет сидеть с Мальвиной, а значит, не сможет побыть с Арлекином, пришла другая, еще более пугающая – что эти два дня могут стать для него последними, о чем он в последнее время успел немного забыть. Лео В своей спальне они сидели, так и не проронив ни слова. Буратино, тоже притихший и задумавшийся, сидел рядом с Лео, привалившись к нему плечом, Арлекин валялся на своем месте, закинув руки за голову. Лео думал, машинально приобняв Буратино и поглаживая его по руке, и чем дольше он думал, тем сильнее понимал, что ему не хватает фактов, чтобы с уверенностью можно было сказать хоть что-нибудь. Он не знал, проходит ли Карабас сквозь то же самое зеркало, не знал, действует ли оно на него так же, как и на них, и даже если действует, то как это можно использовать для себя. Зеркало, точно такое же, как и при их превращении, видело в комнате у Карабаса, но тоже было совершенно не ясно, работает ли оно своеобразным переходом в другой мир, без кукол, или висит просто для красоты, и может ли кто-нибудь, кроме Карабаса, им воспользоваться… Прервав его размышления, так ни к чему и не приведшие, в комнату вошел Никки, таща под мышкой очередной томик, оглядел их всех с непониманием, замерев в дверях. - Что-то случилось? Где Пьеро? – спросил он, нахмурив бровки. Лео подумал, что со стороны, наверное, они сегодня и впрямь кажется слишком уж грустными и задумчивыми. - Все нормально, мы думаем, Пьеро, я надеюсь, тоже скоро придет, - ответил Арлекин, опомнившись и осмыслив вопрос через несколько секунд. - Думаете? О чем? – Никки этого не понял еще больше, но явно расслабился и забрался к себе на кровать, оглядывая всех с любопытством. - Как ты думаешь, Карабас похож на куклу? - спросил у него Арлекин. - Карабас? – Никки округлил глаза в удивлении. – С чего ты взял? - Долго объяснять, - Арлекин отмахнулся. – Просто скажи. - Нет, совсем не похож, - Никки помотал головой. - И мы тоже совсем не похожи, - подал голос Буратино, тоже выпадая их оцепенения. - Но это ведь вполне возможно, более чем, - проговорил Лео, глядя внимательно на Арлекина, который наконец сел, повернувшись лицом к ним. - Возможно, не спорю. Хотя я об этом раньше никогда не думал. Ну и что дальше? Мыли расползались в стороны, было слишком мало известно и слишком много домыслов, чтобы выстроить в голове хоть немного четкую схему. - Дальше мы должны узнать это точно. Тогда можно будет говорить хотя бы о том, как работает это зеркало. Если он может проходить туда и сюда, и если, возвращаясь сюда, он становится куклой, то мы можем найти этот способ и стать людьми обратно, - Лео говорил осторожно, взвешивая каждое слово, но пока цепочка выстраивалась верно. - Нет, - Арлекин покачал головой, подсаживаясь к ним поближе. – Во-первых, неизвестно, сможем ли этим воспользоваться мы, а во-вторых, мы не можем говорить точно, что там он становится человеком обратно. И Лео, скрипнув зубами, вынужден был согласиться, но тогда положение складывалось совсем уж безвыходным. - О чем вы говорите? – Никки так и не понял ничего, оглядывая каждого по очереди круглыми глазами, словно хотел на их лицах прочитать ответ. Арлекин, поморщившись недовольно, все-таки рассказал ему в двух словах о том, почему Карабас может быть куклой. В конце концов, тот понял и, покивав, и потеряв интерес к их беседе, отправился читать снова. - А может, Карабас тоже чья-нибудь кукла, и этот кто-то заставляет его делать нам плохо? – предположил спустя некоторое время Арлекин. - Ага, а вообще он белый и пушистый и сам страдает из-за того, что приходится сидеть с нами вдалеке от своего хозяина, - хмыкнул Лео, и Буратино тоже посмеялся невесело. Вошел Пьеро, оглядев всех почти с таким же удивлением, что и Никки, и тоже остановился у двери, не зная, как на них реагировать. - Все живы, не бойся, иди сюда, - улыбнулся ему Арлекин, и только сейчас, в этот самый момент, глядя на его лицо, просиявшее при виде Пьеро, Лео окончательно ему поверил и, повеселев, чуть крепче приобнял Буратино. Тот, вопреки опасениям, убегать к Арлекину не собирался и казался умиротворенным и полностью довольным своим положением. - Ты сильно изменился, - не мог не прокомментировать Лео с усмешкой, глядя задумчиво на то, как устраивается поудобнее в его руках Пьеро. - Ты даже не представляешь, как, - Арлекин подмигнул ему и, отвечая на вопросительный взгляд Пьеро, продолжил: - Мы тут обсуждаем, может ли Карабас быть куклой, если попадает сюда тем же путем через зеркало, что и мы. Что ты думаешь? Лео усмехнулся тихо, увидел крайне изумленный взгляд Пьеро, который понемногу сменялся на понимающий. - Надо это узнать, - наконец сказал Пьеро так тихо, что Лео едва разобрал его ответ. Буратино фыркнул. - Надо. Только как. Пьеро повернул голову, уязвленно сверкнул глазами, чего за ним раньше никогда не водилось. На секунду Лео стало не по себе, и очень захотелось посоветовать Буратино не влазить, но тот, конечно, не послушает. - Можно случай попробовать выдернуть ему палец, - вслух подумал Арлекин, ненавязчиво отвлекая Пьеро. - Или голову… - продолжил Лео. - А потом поставить на место, и будет нам всем сразу весело. - Можно и не ставить… - И что мы дальше будем делать? - Проблема только в том, что Карабас нас к своей голове не подпустит, - Арлекин задумчиво покачал головой. - Можно случайно порезать ему что-нибудь, когда он снова станет предлагать свой тортик, - проговорил Буратино мечтательно, чего Лео от него не ожидал, и отодвинулся, чтобы посмотреть на него повнимательнее. – Он меня в последний раз совсем достал, - оправдываясь, буркнул Буратино и даже чуть покраснел. - Буратино, ты же добрый мальчик, - Арлекин улыбался весело, продолжая гладить Пьеро, который, кажется, совсем сник и на них не обращал внимания. Арлекин, вздохнув наигранно-тяжело, продолжил, - к тому же, Карабас выдает нам только по ложке, а я не умею быстро и незаметно затачивать ложку. - Блюдце разбей, - посоветовал Лео. – Будет проще. - И как ты себе это представляешь? Разбить и случайно его резануть? - Не так уж и неосуществимо, - Лео пожал плечами. - Тогда вперед, - Арлекин снова улыбался широко. - Никуда он не полезет, - мрачно проговорил Буратино, и Лео поморщился. - Сиди тихо, я все помню. Я, собственно, как раз думал, что у меня хороший повод зайти к Карабасу – я же должен извиниться и показать ему, какой я мирный и покладистый. - И порезать ему что-нибудь? – Буратино спросил скептически, развернувшись так, чтобы посмотреть ему в глаза, и видно было, что желание Лео его раздражало безмерно. - Не злись, - Лео улыбнулся примирительно. – Это будет абсолютно случайно. - А если он догадается? Он и так тебе не доверяет! – Буратино сердито сжимал губы и сверкал глазами, и Лео задумался, а стоит ли, на самом деле, ему снова лезть к Карабасу. - Кстати, Лео, - оживился внезапно арлекин, и пришлось оторваться от Буратино, чтобы посмотреть на него. – ты ведь и так совсем недавно совершал… некоторые членовредительские действия. Там ничего не было? - Не отекло ли у Карабаса полморды? – Лео усмехнулся. – Нет, я тебя разочарую. Так что он вполне может быть куклой, а может, ему просто повезло, а я его не видел, мне сначала было не до того, а потом два дня я просидел взаперти в одиночестве. - Плохо. – Прокомментировал Арлекин. – Думайте дальше. Лео подумал, что, может быть, стоит рассказать об истинной причине своих действий, но показалось, что сейчас не время, да и разговор пока что не о том… Буратино, казалось, подуспокоился и, взглянув предостерегающе на Лео в последний раз, отвернулся обратно, чтобы занять куда более удобное и приятное положение, навалившись на него. Лео усмехнулся тепло и поцеловал выглядывающее из-под светлых мягких волос ухо. Буратино вздохнул довольно, томно склонил голову. - Ты только с утра от этого шарахался, - напомнил ему, улыбаясь, Лео. - Да, - Буратино чуть пожал плечами. - Вы всегда можете пойти отсюда куда-нибудь, - перебил их Арлекин, уставился нагло, прижимая Пьеро к себе. Тот все так же грустил и прятал лицо. - Карабас уезжает на два дня, - сказал он тихо. – Мне Мальвина только что сказала. Лео тут же стало не по себе, когда он услышал эту новость. Первой мыслью было, что это из-за него Карабас уезжает куда-то. Вполне возможно, что для того чтобы найти ему хозяина. - А Мальвина не сказала, куда и зачем он уезжает? – спросил Арлекин, которому тоже, судя по подавленному голосу, стало уже не так весело. - Нет. Она сама не знает, - ответил Пьеро. Теперь молчали все, и даже Никки, прислушавшись и уловив, что что-то не так, перестал шуршать страницами. - Он и до этого уезжал, и ничего страшного не было, - сказал Буратино почти сердито, словно уговаривал сам себя. - Может, сегодня Арлекин расскажет нам, как уходят отсюда, - предложил Лео, - и заодно – как приходят. - Приходят все одинаково – через то самое зеркало, один только Никки пришел своими ногами, когда Карабас его купил и привел. – Тот говорил, казалось, не думая особо, а просто глядя в пустоту за их с Буратино спинами. – Зато уходят все по-разному, но до последнего момента все равно никто не догадывается. Иногда после выступлений, но чаще Карабас просто зовет к себе кого-нибудь без особой причины, а потом тот просто не приходит, и на его месте появляется кто-то новый. Я не знаю, связано ли это напрямую с отъездами Карабаса. - Ты уже, наверное, привык давно, - словно бы невзначай отметил Лео, - глядя на Арлекина прямо. Тот, однако, только усмехнулся тихо, оставаясь при этом вполне спокойным. - Привык. У меня, видишь ли, изначально было условие – я остаюсь здесь надольше, чтобы поддерживать порядок, так что я не принимаю близко к сердцу. - Ты вообще, должно быть, много знаешь… - протянул Лео, крепче прижимая к себе затихшего Буратино. - Ты же видишь, я до сих пор здесь, - тот раздраженно мотнул головой и замолчал. Лео тоже не знал, что можно предположить еще. - И до этого никто не делал попыток сбежать? Не думал об этом? – спросил после недолго общего размышления в тишине Буратино. - Все вместе – нет, - Арлекин ответил, подумав. – Здесь сложно найти общий язык с кем-то, никто не хочет доверять другому, и в этом он прав, с одной стороны, а с другой – никто не хочет подставлять другого. Были тут некоторые, кто пытался в одиночку, я сам не знал, да и не интересовался, мне уже потом Карабас рассказывал, когда их возвращал обратно. Меня тут все, понятное дело, опасались, поэтому никто не спешил делиться неудавшимися экспериментами… Еще вопросы будут? - А сейчас ты с чего подобрел? – хмыкнул Лео. - Вопрос не по делу, - Арлекин помотал головой. – Я тут вообще-то не о себе рассказываю. Еще мысли есть? А то мы пойдем, прогуляемся… - У меня есть еще одна, - Лео сказал, прикусывая от неизвестно откуда взявшегося волнения губу. – В общем-то, когда я ему врезал, это тоже был небольшой эксперимент… - Экспериментатор хренов, - пробормотал Буратино, разворачиваясь к нему лицом, раз уж Арлекин все равно собрался уходить, мысленно усмехнулся Лео, давая Буратино удобнее устроиться головой у него на плече и хоть немного оттягивая время. Собственная затея после совершенно не обнадеживающих рассказов Арлекина уже не казалась такой уж хорошей и действенной. - Мне было интересно узнать, возможно ли в принципе нам сделать что-нибудь. Ударить его, например… - Например, даже ножом… - продолжил Арлекин мысль. – Идея интересная. - Карабас сказал, что ты первый, кто поднял на него руку, - усмехнулся ему в плечо Буратино, и Лео не мог, как ни старался, не улыбнуться довольно. - Судя по тому, как Карабасу без разницы, он из-за этого не волнуется, - сказал Арлекин. Пьеро, казалось, уже совсем выключился из разговора, утихнув у того в руках и повесив голову. «Ждет», - неожиданно понял Лео. - Только если бы в моей руке было что-нибудь тяжелое, он как минимум бы отключился. - Это, конечно, паранойя, но мне иногда кажется, что Карабас просто знает обо всем, что мы делаем или хотим сделать, а на наши невинные развлечения, - он демонстративно прижался губами к виску Пьеро, - ему на самом деле наплевать. - Он на это и рассчитывает, до тебя разве не доходит? – Лео внезапно разозлился на Арлекина так сильно, что приходилось сжимать и разжимать кулаки, что, конечно же, заметил Буратино и посмотрел на него с укором. Лео сделал глубокий вдох, успокаиваясь. – С такими мыслями мы никогда отсюда не выберемся, и я уже снова думаю, что ты передал привет Карабасу на досуге и сообщил, что все в порядке, благодаря мне все чувствуют себя настолько ничтожными и бессильными, что он может и дальше не волноваться. Ты отлично выполняешь свои обязанности, даже не сомневайся, - Лео выплевывал слова, снова чувствуя непонятную обиду, словно его опять обманули, а он и рад был поверить. Арлекин улыбался в ответ непроницаемо. - Лео, ты просто гений, ты же сам знаешь это, вот и работай, - усмехнулся он, поднимаясь и утягивая Пьеро за собой. Буратино, видимо, почувствовав, что Лео вот-вот готов вскочить, повис у него на шее с удвоенной силой, прошипев в ухо «Не лезь!» полным недовольства тоном. И только у самой двери, уже взявшись за ручку, Арлекин повернулся к ним. - Я и без тебя знаю, что это бред, но совсем недалекий от истины. Поэтому прежде чем делать резкие и необдуманные движения, подумай еще раз, скажи нам и действуй тихо. Арлекин - Пойдем быстро! – Арлекин потянул Пьеро за собой, как только с силой захлопнул дверь, опасаясь, что времени прошло совсем немного, и Мальвина вполне может выглянуть и поинтересоваться, в чем дело. Хотя такого за ней не водилось никогда. Пьеро, впрочем, даже не приходилось тащить – он сам с радостью чуть ли не бежал вперед по обычному, ставшему уже привычным за последнее время маршруту – до ванной. - Лео – идиот, - прошипел Арлекин зло, когда уже закрыл за собой дверь. Он развернулся, так же быстро и размашисто сделав три шага до ванны, включил воду и только потом посмотрел снова на Пьеро, который так и стоял посереди комнаты, поглядывая на него боязливо и обнимая себя за плечи. На последнее высказывание Арлекина он, конечно, отвечать не собирался, и тот махнул рукой на Лео, который, как бы Арлекин ни отрицал, все-таки сумел задеть за живое, но об этому у него будет время подумать завтра, а пока надо снова разобраться с Пьеро… Арлекин вздохнул, отодвигая подальше свои мысли и эмоции, которые вызвал Лео, и подошел к Пьеро как можно ближе, поднимая его голову за подбородок и чувствуя себя немного неловко из-за того, что они стоят прямо посередине ванной. Гораздо лучше было бы чувствовать за спиной стену, и он, так же глядя в глаза Пьеро, большие и грустные, отошел вместе с ним чуть назад, упираясь спиной. Повернулся, оставляя прижатым к стене Пьеро, и вот теперь говорить можно было в относительном комфорте. - Что случилось? – спросил он, стараясь быть спокойным, но у Пьеро глаза снова начинали наполняться слезами. Не сказать, чтобы Арлекин этого не ожидал. – Пьеро, помнишь, что ты мне обещал? Тот кивнул, задирая голову еще выше, сглотнул судорожно. Арлекин вздохнул устало. - Пьеро, не смей сейчас плакать. Ты меня слышишь? – Пьеро снова кивнул. – Ты же понимаешь, что сейчас не время, что сейчас у меня и без того, чтобы успокаивать тебя, хватает проблем. Пьеро еще раз кивнул и на этот раз посмотрел на него вполне осмысленно. - Я помню. Не обращай внимания, я исправлюсь, - улыбнулся он слегка уголками губ, но глаза оставались такими же несчастными и влажными. - Хорошо, не обращаю. – Арлекин отпустил его, отходя на шаг назад. – Мне казалось, ты хотел что-то сказать, если нет – то я очень устал за день. Пошли обратно в спальню, - сказал он сухо и скрестил руки на груди. Он прекрасно знал и видел сейчас, как больно ранит Пьеро, но поделать с собой ничего не мог. За последнее время ему успели немного поднадоесть бесконечно льющиеся слезы Пьеро. – Я думал, ты будешь разговорчивее, особенно учитывая то, что два дня подряд ты проторчишь у Мальвины вместо того, чтобы быть со мной! – последнее было уже явным преувеличением, но сейчас уже было без разницы. Но Арлекин все же не уходил, дожидаясь чего-то. Вероятно, того, что пьеро приведет себя в чувство, а не будет стоять, уткнувшись взглядом в пол и кусая губы, только бы не разреветься. - Все, удачно постоять, - бросил Арлекин, разворачиваясь, психуя из-за того, что приходится уходить от Пьеро так не вовремя, и этот момент тот сорвался, подлетая к нему и обхватывая за плечи. - Не уходи, пожалуйста, - выдавил он из себя и добавил быстро: - Я просто не хочу идти завтра к Мальвине… Арлекин развернулся мигом, чтобы подхватить Пьеро, которого, казалось, больше не держали ноги, и тот почти повис на нем, громко и неровно всхлипывая. - И ты так переживаешь из-за того, что не можешь мне это сказать? – прошептал он сдавленно, и Пьеро чуть слышно усмехнулся, соглашаясь, сквозь слезы. Так они стояли долго. Арлекин размышлял, ожидая, пока успокоится Пьеро, о том, насколько его хватит и зачем ему все это нужно. Мысли текли плавно и были пустыми, потому что ими себя Арлекин развлекал постоянно, когда не видел Пьеро, а потом они становились совершенно неважными. - Все? Ты успокоился? - спросил Арлекин, когда Пьеро наконец прекратил всхлипывать и задышал глубоко и ровно. Тот кивнул, а потом сам, не дожидаясь его, стал слабо выпутываться из его рук. - Извини, я опять… - Ты опять, - подтвердил Арлекин сухо. – Что-нибудь еще хочешь мне сказать? - Не уходи, пожалуйста, - повторил Пьеро едва слышно, вскидывая глаза, уже сухие и покрасневшие. – Я постараюсь тебе объяснить. - Постарайся, - Арлекин кивнул, не до конца веря тому, что слышит, но это было бы прекрасно, ради такого он даже готов был забыть про то, что только что он хотел уйти и оставить Пьеро в одиночестве. Пьеро так и стоял напротив него, закусив губу и глядя в сторону. - Может, сядем куда-нибудь7 – предложил он наконец, бросив на Арлекина взгляд и тут же снова отвернувшись. - Давай сюда, - тот опустился около стены, наваливаясь на холодный кафель спиной, а затем и щекой, пытаясь остудиться. Пьеро, не медля, тоже сел рядом, обхватывая колени и глядя вперед. Арлекин повернул голову, разглядывая серьезный профиль Пьеро с неестественно белыми щеками. - Ты весь побелел… - Наверное, - Пьеро кивнул, так и не поворачиваясь к нему, посидел молча еще немного, и потом, глубоко вдохнув и выдохнув, начал: - Я тебя понимаю. В последнее время я сам себе противен, - он замолчал, собираясь с мыслями и дальше продолжая смотреть строго вперед. – Я ведь вижу, кк я себя веду. - Как? – Арлекин положил руку ему на плечо осторожно, но Пьеро нехотя повел плечом в сторону, скидывая руку. - Не трогай, пожалуйста, - попросил он. – Иначе я точно ничего не скажу. Ты ведь видел, я раньше был спокойнее, сдержаннее. Я никогда не ревел так просто. - Это ты так нагло врешь или надеешься, что у меня отшибло память? - Это не то… - Пьеро чуть улыбнулся, - я могу плакать специально, я знаю, как это обычно действует на тех, кто видит, долго тренировался…. А теперь я не специально, просто не могу сдержать себя. - У тебя хорошо получалось раньше, - отметил Арлекин. – Что-нибудь еще скажешь? - Да. – Пьеро так и не повернул головы. – В последнее время, когда я… с тобой, - проговорил он быстро, проглотив половину фразы, - я не знаю, как вести себя. Я никогда ничего не хотел так сильно. Я вообще никогда ничего не хотел, - Пьеро запнулся, перевел дыхание. – Поэтому я не знаю, что мне делать… Подожди, не трогай, - снял он руку Арлекина со своей руки, когда тому уже невозможно стало сидеть спокойно, слушать Пьеро, видеть, как тяжело ему говорить и не делать ничего. – Каждый раз я боюсь, что тебе надоест, что ты устал от меня, что тебе лучше, когда я ухожу к Мальвине. Я знаю, что это не так, но я не могу об этом не думать, особенно когда у тебя есть Буратино, с которым нет никаких проблем, и он всегда рядом. Я просто не знаю, как удержать твое внимание, которого и так чересчур много для меня… - Пьеро вздохнул, покачал головой грустно. – Я сегодня, когда сидел с вами, думал, и мне показалось, что я слишком много думаю о себе, во всех смыслах. - Знаешь, ты прав только в одном… - Арлекин тяжело поднялся на ноги и Пьеро тоже вскочил неловко, чуть не поскользнувшись. – Ты на самом деле слишком много думаешь не о том, о чем нужно. Я так понял, что перспектива уйти отсюда к доброму богатому папочке тебя не очень напрягает, раз ты волнуешься совсем не об этом. - Я не хочу! – Пьеро даже возмутился, подавшись вперед, на него. - Еще что-нибудь скажешь? – Арлекин скептически поднял брови, и Пьеро сразу смешался, умолк, опустив глаза. – Пьеро, знаешь, я понятия не имею, как у тебя еще хватает сил на все это, но лично я очень устал за сегодня и иду спать. Но я даже знаю, как тебе помочь, - Арлекин усмехнулся от внезапно пришедшей в голову идеи и от того, с какой надеждой вскинул Пьеро на него глаза. Бороться с желанием обнять и успокоить Пьеро становилось все труднее, и он на всякий случай отошел немного назад, скрещивая руки на груди. – Так вот, тебе, кажется, завтра предстоит долгий и абсолютно бессмысленный день наедине с Мальвиной, а к вечеру я буду тебя ждать. Я буду тебя очень ждать, - Арлекин улыбнулся, глядя на Пьеро, который явно ждал какого-то подвоха, и даже не зря. – А в течение дня, чтобы ненужные мысли тебя не мучили, думать ты будешь только по делу. Кстати, ты хорошо учился в школе? - Да, - Пьеро ответил медленно и осторожно, вообще не понимая, о чем идет речь. - Значит, тебе будет даже проще, - Арлекин улыбнулся весело. – У тебя будет всего два задания. Первое – придумать три способа сбежать отсюда, а второе – чтобы расслабиться, оно полегче – подумать обо мне и о том, что мне от тебя нужно. Все ясно? Арлекин не смог удержаться от короткого смешка при взгляде на Пьеро, который бал, судя по огромным круглым глазам и приоткрывшемуся рту, просто ошарашен его требованиями. - Ты издеваешься, да? – спросил он жалобно и недоверчиво, еще надеясь на то, что Арлекин шутит, но тот улыбнулся ласково и помотал головой. - Нет, и не мечтай даже, - он наконец-то приблизился к Пьеро, приобнял слегка, почти целуя в щеку. – Тебе ведь нравится твоя роль, а мне нравится моя. Ты сам захотел быть со мной, а я подумал недавно, что издеваться над тобой таким образом будет гораздо интереснее и полезнее, чем просто бить по щекам. Арлекин, договорив, легко поцеловал его, на мгновение завис, втягивая носом как можно глубже запах кожи и снова отстраняясь с улыбкой. Пьеро выглядел сейчас растерянным и совершенно несчастным. - Все, пошли обратно, - Арлекин протянул ему руку, и Пьеро неуверенно, обдумывая, стоит ли это делать, взялся за нее. Арлекин тотчас, как в капкане, стиснул его пальцы и повел по коридору. – Если ты придумаешь что-нибудь, то вечером тебя будет ждать что-то приятное, если ты не захочешь этого сделать, то тебя будет ждать просто еще один день с Мальвиной. Тебе все понятно? - Да, - Пьеро кивнул серьезно, повернув к нему голову, и улыбнулся. – Только я себе не представляю, как это сделать. - Завтра придумаешь, - Арлекин, все-таки не удержавшись и понадеявшись, что Мальвина выходить точно не собирается, поцеловал его перед дверью и, тут же отступив и успев заметить на личике Пьеро разочарование, впихнул его в спальню. Буратино Просыпался Буратино медленно и неохотно от того, что слышал чьи-то голоса, которые что-то выясняли на повышенных интонациях. Вчерашний день был утомительным и долгим донельзя, и он уже практически засыпал, расслабившись и устроившись головой на коленях у Лео, когда вернулись Арлекин и Пьеро и точно пора было расходиться по своим местам. Теперь казалось, что ночи не было вовсе и что он не успел отдохнуть совсем. - Чего вы орете? – тяжело перевалился Буратино на другой бок - Мы не орем, а разговариваем, а тебе тоже пора вставать, - Буратино с трудом разлепил глаза и увидел зависшую в дверном проеме Кристину, которая смотрела с раздражением на лице теперь и на него тоже. - Сгинь отсюда… - Буратино поглубже закопался в одеяло и уже оттуда спросил: - Лео, чего ей надо от нас? - Мальвина проснулась и выгнала нас из комнаты, когда к ней пришел ее Пьеро, а мы вспомнили, что вы собирались решить что-то насчет Карабаса, - ответила Кристина вместо Лео и, судя по ее утомленному тону, объясняла она это уже не в первый раз. - В общем, они хотят, чтобы мы сообща что-то придумали, - подытожил Лео и улыбнулся Буратино, когда тот поднял на него глаза. - Одно только это и скрашивало утро. - Я никуда не пойду, - скучающе проговорил Арлекин. – Вам без меня лучше соображается. - И без меня тоже! – Буратино поддержал с готовностью, - Лео, давай вы все обсудите, а потом нам расскажете? Буратино смотрел на Лео просяще, но тот этого заметить не успел, потому что вскочил, как ужаленный, тут же и, бросив: «Отлично!» - вылетел, хлопнув дверью. - Чего он опять, - Буратино недоуменно заморгал и посмотрел на Арлекина вопросительно, для этого ему пришлось подтянуться немного и вытянуть шею, чего делать совсем не хотелось. - Ну вообще-то мы и до этого орались из-за того, что я не хочу ничего делать, а тут еще и ты меня поддерживаешь, - Арлекин развернулся к нему с охотой. – А во-вторых, Лео, скорее всего, бесится от того, что ты опять выбираешь меня, а не его. Буратино уронил голову обратно на подушку, чтобы не видеть довольно улыбающегося ему Арлекина. - Почему все так тяжело? – простонал он. – Почему бы не подумать о том, что меня просто бесят Кристина и Элиза? Арлекин только неопределенно хмыкнул, подсаживаясь к нему. - Ты ведь сам туда идти не хочешь! – высказался Буратино. - У меня, может, сегодня просто настроения нет. - По тебе не заметно, - пробурчал он в подушку, так и не поднимая головы и затылком ощущая взгляд. - Хорошо, если не заметно. Кстати, я хотел тебе сказать, что если ты будешь и дальше подкалывать Пьеро, то будешь больно получать палкой по башке. - Он сам начинает! – Буратино возмущенно перевернулся и резко сел, чуть не врезавшись носом Арлекину в плечо. Зато эта мысль его хорошо остудила – Буратино чувствовал, что Арлекин вполне может и осуществить угрозу. - Я ему тоже скажу, чтобы не начинал, - тот улыбнулся немного натянуто и тут же встряхнулся. – Ну так что мы будем делать, раз уж ты остался? Буратино не мог не улыбнуться, мотнув головой и сбросив со своей щеки теплые пальцы Арлекина. - Уйди, не лезь, - фыркнул он, наконец решившись встать и скинув с кровати вниз ноги. Вспомнилось совершенно некстати обещание не спать ни с кем, пока они отсюда не выберутся, и он подумал, что это было глупо и необдуманно, потому что он сам уже заглядывается на них обоих… Буратино тут же понял, что краснеет, и, что еще хуже, ему стоит уйти от Арлекина прямо сейчас, иначе тому уговорить его будет проще простого. - Почему не лезть? – Арлекин положил руку ему на плечо, придвинулся ближе, целуя в шею сзади, и Буратино застыл, с легкой грустью понимая, что уходить он явно не будет. – Ты же хочешь, почему нет? - А как же твой Пьеро? – едко заметил Буратино, чтобы сказать хоть что-нибудь, и подумал быстро про себя о том, что он вообще-то сам этого и хотел. - Мой Пьеро вчера весь день трахал мне мозги, так что это моя маленькая месть, - Арлекин говорил тихо и плавно, улыбаясь ему в шею, гладя все настойчивее по груди и животу, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Буратино старался дышать ровнее, изо всех сил пытался удерживать себя в нормальном, твердом сознании, но подозревал, что хватит его совсем ненадолго. - А если придет Лео? – Буратино спрашивал уже, в сущности, ради интереса и только, но не торопился разворачиваться лицом к Арлекину. - Побоится, - хохотнул тот, целуя и цепляя слегка зубами кожу на горле. – Откинь назад голову, будь хорошим мальчиком… - Как скажешь, - Буратино улыбался в потолок, расслабившись наконец и приготовившись получать свое удовольствие. – Только следов на шее не оставь… - вспомнил он вдруг, отдернув голову в сторону. - Я сам разберусь, - Арлекин наконец опрокинул его оратно, припечатывая к жесткому матрасу спиной. Буратино обнял его за шею одной рукой, другой нетерпеливо пробираясь под тонкую ткань футболки. – И только попробуй от меня сейчас убежать, поймаю и привяжу. О, кстати, может попробовать? – оживился он совершенно некстати, засверкал, загоревшись идеей, глазами. - Буратино, мотнув головой отрицательно, сам потянулся вверх, к его губам, обхватывая ногами за талию и всеми силами убеждая, что убегать не собирается точно. Пьеро Пьеро уже в десятый раз смотрел сначала на Мальвину, а потом снова в свой блокнот, стирал что-то, дорисовывал и исправлял неверные линии, но все равно ничего не выходило. Когда он понял, что занятие это бессмысленное, грустно стал переворачивать листочки назад: если раньше Мальвина прсто получалась не совсем красивой и похожей на себя, то сегодня она перестала быть похожей на человека вообще. Что, впрочем, неудивительно, грустно констатировал он. Сейчас Пьеро не мог сконцентрировать свое внимание вообще ни на чем, потому что в голове продолжали крутиться размышления о том, о чем просил вчера Арлекин, но, к несчастью, пока совершенно безрезультатно. Пьеро смотрел, как Мальвина аккуратно и сосредоточенно, стежок за стежком, заканчивает наконец-то свою вышивку с двумя рыжими котятами и кувшином, а сам он не мог ничего, и это заставляло его хмуриться, кусать губы, стискивать до боли в пальцах карандаш и снова и снова пытаться подумать о Карабасе. - Устала, - наконец пожаловалась ему Мальвина капризно, проморгалась, отложила свою работу в сторону, любовно разгладила случайные складки на юбке и только потом посмотрела на него. – Пьеро, ты сегодня какой-то странный. - Почему? – Пьеро, ожидая неприятностей, посмотрел на нее, хоть голова и была, как в тумане. - Ты нервный, - Мальвина пожала плечиками, дернула головой, выражая свое неодобрение. – Может, тебе надоело сидеть ос мной, и ты только и ждешь, чтобы вернулся Карабас? - Нет, что ты… - Пьеро потупился, помотав головой отрицательно, надеясь, что Мальвина сказала это сейчас просто так. – Я волнуюсь из-за того, что он уехал так надолго. - С чего бы тебе волноваться? – фыркнула Мальвина, делая вид, что не понимает, о чем может думать сейчас Пьеро. - Меня могут продать, - напомнил он тихо, тотчас вспомнив, как вчера Арлекин обвинял его в том, что он хочет уйти отсюда к богатому папочке. Пьеро вспомнил, и его снова передернуло от страха и отвращения. Надо было как можно быстрее делать что-то. – Я ведь уже долго здесь, очень, дольше только ты и Арлекин, но вас он не отдаст. - Не дергайся ты так… - Мальвина поморщила нос, отмахиваясь. – Может, он вообще не за этим уехал. Сам подумай, зачем ему целых два дня? - Я не знаю, - Пьеро покачал головой и посмотрел на Мальвину из-под бровей пристально. – А ты совсем не боишься, что тебя продадут? - Нет! – она вздернула подбородок. - И ыт не хочешь уйти отсюда? - Уйти? Куда уйти? – посмотрела Мальвина на него, как на сумасшедшего. – Тебя кто-то отпускает? Пьеро опустил голову, стараясь казаться как можно более тихим и забитым, чтобы Мальвина не заподозрила, что его интерес не случаен. Кажется, он наконец-то начал думать в нужном направлении. - Конечно, нет. Но если тебя Карабас и правда так любит, то почему не отпустит? – мысль эта показалась Пьеро крайне интересной, и над ней надо будет точно подумать в ближайшее время, когда Мальвине надоест докапываться до него и она снова возьмется за дело. Мальвина, как он и ожидал, разозлилась, прищурила глаза, ставшие вдруг похожими на узкие темные щели на лице, и не ответила ничего. В неожиданно повисшей тишине Пьеро в первый раз услышал, как тихо тикают висящие на стене над дверью часы. Его пробрал озноб от пальцев до самых коней волос. - Я сама не хочу уходить от него, - наконец улыбнулась Мальвина натянуто, и тут же лицо ее стало приторно сладким. – Пьеро, тебе совсем отшибло мозги от страха? Куда ты уйдешь, ты же куколка, забыл разве? - Ты права… - Пьеро кивнул, снова отводя глаза. Иногда на Мальвину смотреть становилось просто невыносимо. Очень часто его подмывало спросить, неужели ее и правда устраивает такое ее положение, но он был уверен полностью, что она скажет да. - С тобой сегодня скучно… - протянула она и зевнула, снова взяла в руки круг с разноцветной яркой вышивкой. - Мальвина… - позвал Пьеро тихо. - Чего тебе еще? – поджала она пухлые розовые губы недовольно. – Ты в последнее время слишком разговорчивый, надоел. - Извини… - Пьеро сглотнул мигом навернувшиеся слезы, подумав совсем некстати о том, что он здесь всем уже надоел, а в особенности – Арлекину. Но это было неправдой, и теперь он точно знал это. – Я только хотел спросить, почему ты хочешь проводить время со мной? Мне нравится это, - поспешил заверить Пьеро, - просто я тебя не понимаю, ты же сама все время говоришь, что я тупой и что со мной скучно… - Пьеро с досадой почувствовал, что глаза снова в слезах. - Одной мне еще скучнее, - Мальвина усмехнулась под нос. – А ты здесь самый добрый и безобидный. И отстань от меня, не отвлекай. Мальвина договорила, уже глядя на вышивку, и Пьеро порадовался этому, потому что улыбку, случайно появившуюся на его лице, вряд ли можно было назвать доброй. Лео Лео вылетел из комнаты, показательно хлопнув дверью, и только через несколько секунд обратил внимание на Кристину, которая смотрела на него скептически, сложив руки на груди. - Опять что-то не поделили? – приподняла она брови. - Нет, все отлично, - буркнул он. Буратино они не то чтобы делили, он сам выбирал… - Где Элиза? - В зале, - Кристина пожала плечами, первая отвернулась от него и пошла в нужном направлении. Лео мотнул головой посильнее, стараясь быстрее привести себя в сознание, но пока самым сильным чувством была злость на Буратино и Арлекина. «А чего ты хотел? - спросил он сам у себя, медленно передвигая заплетающиеся ноги по направлению ко входу в зал, где его уже нетерпеливо дожидалась Кристина. – Тебе сразу сказали, что ты не единственный и неповторимый, так почему же ты так остро реагируешь?» - Шевелись побыстрее! – надоело дожидаться его Кристине, и от ее окрика Лео поморщился, как от зубной боли. По-хорошему нужно было прямо сейчас пойти обратно, извиниться и утащить Буратино с собой каким угодно способом, но вернуться не позволяла все та же гордость. Лео подумал, что помириться он сможет и чуть позже, когда успокоится, а пока действительно стоило подумать сообща над тем, что можно сделать в их положении, чтобы его исправить. Элиза, как оказалось, сегодня отчего-то была совсем подавленной и сидела в уголке тихо, поджав под себя ноги. Первым порывом было спросить, что случилось, но, во-первых, при Кристине делать этого не хотелось, а во-вторых, случиться ничего особенного не могло. - Настроение плохое? – спросил он, устраиваясь неподалеку от нее, и Лиза, мельком посмотрев, кто пришел, кивнула. - Она еще и всю ночь проревела, - отчего-то мстительно выдала ее Кристина, но Элиза безразлично пожала плечами, и та, оскорбившись на полную к ней невнимательность, села, скрестив под собой ноги и поправив юбку, чтобы не замялась, рядом с ними. - Зато я придумала, как можно проверить, кукла ли Карабас. - И как же? – Лео мигом напрягся, подался вперед и приготовился слушать, моментально отметая все свое волнение и плохое настроение. - Карабас ведь любит девочек… - Элиза оглядела их, улыбаясь скрытно кончиками губ. – Я подумала, что Кристина вполне может попробовать пристать к нему и невзначай царапнуть в пылу страсти… - Сама с ним трахайся, дура, - отрезала Кристина уязвленно. - Чего сразу на меня все валить? - Нет, я не о том… Ты просто попробуй… Зато у него это не вызовет подозрений, а я не знаю других способов проверить. - Вот иди и проверяй сама, - зашипела на нее Кристина. – Ты думаешь, все так легко получится, ты к нему попристаешь немного, а потом он тебя отпустит так просто? Меня стошнит раньше, и это точно будет выглядеть подозрительно, а потом меня еще и Мальвина придушит ночью подушкой. - Подожди… - Лео замотал головой, перебивая разгорячившуюся от возмущения Кристину. – Это ведь на самом деле вариант, может, ему уже надоела Мальвина? - Может, даже настолько, что он вполне согласится на твою задницу? Вам надо, вы и начинайте. - А тебе не надо разве? – поинтересовалась напряженно Элиза. - Нет, я подожду! А что, по мне похоже, что я готова дать первому встречному? Лео сделал усилие, проглатывая чуть было не сорвавшееся с языка «да». - А как же ваши оргии в лесу? – непонимающе захлопала глазами Элиза. - Какие орги?! – Кристина вскочила на ноги с явным желанием кого-то отпинать. – Вы все здесь совсем помешались? - Не ори про оргии, услышат, - Лео усмехнулся, и Кристина, шумно и возмущенно выдохнув, упала обратно на место. – Буратино рассказывал про ваши бывшие развлечения. - Я убью Буратино, - сощурилась она зло. – Я отломаю ему его длинный нос и скажу, что так и было. - Лучше – что он упал, - подсказала со смешком Элиза. - Так, все стоп! – перебил Лео обеих, слегка обидевшись на Лизу за то, что она так поддержала Кристину в ее стойкой нелюбви к Буратино. – Мы поняли, оригй не было, успокойся. - Были, - Кристина закатила глаза, словно объясняла в десятый раз умственно отсталым. – Я не участвовала. - Почему? – вырвался у Лео непосредственный вопрос, о котором он тут же пожалел. - Ты совсем дебил? Потому не хотела, это вообще-то дело добровольное. Это когда я Никки расказывала, он очень интересовался, а твой Буратино слушал не тем местом. Лео хмыкнул, не торопясь больше ни о чем спрашивать. , да и не то чтобы его очень интересовала личная жизнь Кристины. Элиза тоже молчала, обдумывая что-то. - А давайте попросим Никки! – загорелась вдруг Кристина. Лео посмотрел на нее внимательно – на ее лице уже не было ни следа обиды, только жаркая увлеченность пришедшей в голову идеей. – Ему ведь без разницы, он и Карабасу не против будет дать, вот пусть он к нему и пристанет, и кусает, ну, или царапает, а мы потом посмотрим! - Карабас его пошлет сходу, - Элиза с улыбкой, уже совсем отвлекшись от своего плохого настроения, показала головой. - Пусть он будет настойчивее! – не сдавалась Кристина. – Ну а что? По крайней мере, его Карабас точно не заподозрит в чем-нибудь плохом. - Где он, кстати? – Лео вдруг вспомнил, что и с утра в спальне он Никки не заметил. - А я откуда знаю? Сидит, читает где-нибудь, - отмахнулась Кристина, как от чего-то абсолютно несущественного. - Идея не такая и плохая… - протянула задумчиво Элиза. - Так идем и спросим у него! – Кристина в нетерпении снова собралась вскакивать, но Элиза ее остановила, замотав головой отрицательно. - Нет, пусть лучше его Арлекин спрашивает, - и в ответ Кристина понимающе заулыбалась. - Хочешь сходить и попросить его повлиять на Никки? – спросила она бодро, но Элиза, поморщившись, покачала головой. - Лео, может, лучше ты? – спросила она, переведя взгляд с Кристины на него. - Позже, - Лео скрипнул зубами, тут же представив себе во всех красках и подробностях, что он может застать, если заглянет в спальню, где Буратино сам пожелал остаться вместе с Арлекином. - Почему позже? Сколько можно ждать?! – громко возмутилась Кристина. - Надо – сама и иди! – Лео огрызнулся в ее сторону. – Я еще подумал, что нам надо как-то объединить все, что мы знаем, все детали, даже самые мелкие… Девочки задумались над его предложением, а Лео слегка порадовался тому, что так удачно сменил тему, ровно на секунду, после которой ему опять стало стыдно за себя же самого, и он спешно досказал свою мысль, которая пришла ему в голову еще вчера вечером: - Нам надо записать все, что мы знаем, все мелочи, которые чем-то запомнились, что показалось странным, и потом устроить мозговой штурм. - ты представляешь, сколько времени это займет7 – перебила его скептически Кристина. – Тут все странное. Любое слово Карабаса можно считать намеком. - А он так часто с тобой говорит? – раздраженно ответил Лео. - Это и правда должно быть полезно… - улыбнулась Элиза. – Я даже в своих мыслях постоянно запутываюсь и не могу свести концы с концами, так что стоит все это по крайней мере записать, чтобы не упустить. - А потом дать это прочитать всем остальным? – недоверчиво уточнила Кристина. - Тебя что-то пугает? Тебя не учили писать, может быть7 – Элиза заботливо обратилась к ней. - Я просто не горю желанием читать все ваши излияния, - бросила она недовольно. - Не хочешь – не читай, - кивнул с энтузиазмом Лео. – Главное – напиши свое, тебе же все равно немного совсем. - Вот иди и расскажи об этом Арлекину с Буратино, - Кристина мило улыбнулась ему. – Все равно без них у нас ничего не получится. - И бумаги у нас нет, - Элиза озабоченно кивнула, глядя на него. – Лео, и правда, вы там уже разберитесь как-нибудь, не создавайте другим проблемы. Лео сначала даже хотел ответить Элизе что-то язвительное насчет того, что ее активность проснулась как-то запоздало, но, мрачно подумав, что препираться сейчас все равно глупо и бессмысленно, со вздохом стал подниматься на ноги, очень тяжело и неохотно. Элиза, в конце концов, была права в том, что ему нужно было ради общего блага засунуть свои обиды и разочарования куда-нибудь подальше. Перед самой дверью Лео, задумавшись, остановился. С одной стороны, лучше было все же сначала постучать, но с другой, стучать в общую спальню было немного… унизительно. Лео поймал эту мысль, и его снова передернуло от раздражения к себе, и он, пару раз стукнувшись громко костяшками о дерево, решительно распахнул дверь и замер на пороге, не находя слов. Буратино с Арлекином, до этого мирно валявшиеся на одной развороченной кровати в обнимку, синхронно повернули головы к открывшейся двери. Буратино, правда, тут же отвел глаза, потупившись и сдерживая довольную улыбку, Арлекин же продолжал смотреть прямо, выжидая его реакцию. Лео продолжал стоять и смотреть, скрестив руки на груди и сжимая губы, чтобы тоже не начать улыбаться совершенно не вовремя. - Леонардо, если ты стучишься, то нужно подождать немного за дверью, пока тебе не ответят «можно», - наконец хмыкнул Арлекин, отворачиваясь и убирая руку с талии Буратино. Тот сразу почувствовал себя свободнее и оживился, глядя на него из-за плеча хитро. - Комната вообще-то общая. Буратино, ты совсем обнаглел, хоть лицо виноватое сделай, - Лео все-таки не удержался, фыркнул весело. Почему-то сейчас, вопреки его опасениям, более чем близкие и нежные отношения Буратино и Арлекина его почти совсем не бесили, и Буратино, уловив его настроение, мигом сел, распрямив спину, и изобразил виноватое выражение на лице. Арлекин проследил за этим с интересом, осторожно потянулся рукой к его шее, но прежде чем Лео успел возмутиться такой неприкрытой его наглостью, Буратино сам с готовностью вскочил и приблизился к Лео с все так же скромно потупленными глазами. - В общем-то, я пришел, чтобы тебе сказать… - Лео притянул совершенно не сопротивляющегося Буратино к себе, и тот вздохнул довольно. – Я подумал, что было бы неплохо, если бы написал все, что можешь вспомнить интересного или подозрительного. Потом обменяемся сведениями, - мысли у Лео начинали путаться, потому что в данный момент он не мог думать ни о Карабасе, ни о ком-нибудь другом, кроме исключительно Буратино, который абсолютно непосредственно жался к нему. - Знаешь, сколько я буду это вспоминать? – Арлекин посмотрел на него тяжелым взглядом и подложил под голову локоть. - Тебе делать два дня все равно нечего, вот и работай. Лео, сказав это, тут же вспомнил, что еще нужно как-то попросить Арлекина повлиять на Никки, но это лучше будет сделать потом, позже, все равно Карабас не будет еще ведь завтрашний день, а вот сейчас ему нужно еще и забрать с собой бумагу и ручки для всех, а для этого надо хотя бы ненадолго отцепиться от Буратино, что Лео с тяжелым вздохом и сделал. Когда-то давно, как только Лео попал сюда, он, знакомясь с обстановкой и своим новым местом, заглянул в свою тумбочку, в которой неожиданно, с намеком на черный юмор, обнаружил толстую чистую тетрадь в клетку. До сих пор он считал, что это, должно быть, странное чувство юмора у Карабаса, а сейчас, как ни странно, она даже пригодилась. Только вот сначала ее нужно было все-таки найти, а Лео уже успел запихать ее в самый дальний угол и завалить одеждой. - Вставай с моей кровати! – услышал он за спиной требовательный голос Буратино и, усмехнувшись, стал искать активнее. - Ты как со старшими разговариваешь? – лениво отозвался Арлекин, судя по отсутствию звуков, не торопясь сдвинуться с места. - А что эти старшие там вообще делают? - язвительно спросил Буратино, и Лео как раз нашел то, что искал, быстро вытянул тетрадь, разворачиваясь резко к ним. Он пока что совсем не хотел слушать, что может ответить Арлекин. - Пойдешь со мной? – спросил он у Буратино, улыбаясь ему, и тот закивал с готовностью. Лео уже наконец-то готов был уйти отсюда, чтобы хоть немного побыть с Буратино наедине. И снова вспомнил, что на этот раз забыл ручки и карандаши. Он тихо чертыхнулся, снова усаживаясь перед тумбочкой, и услышал, как за спиной хихикает Арлекин, но сейчас даже не хотелось с ним связываться. Буратино дожидался его уже за дверью, отойдя в сторону, противоположную залу, на пару шагов, и улыбался ему чуть смущенно, поглядывая из-под ресниц. Лео вздохнул глубоко, на мгновение прикрыв глаза, чтобы не видеть, потому что на миг показалось, что сердце готово выскочить из груди от того, что Буратино так улыбался – ему. - Ты опять намекаешь, что не хочешь идти в зал к девочкам? – медленно, неторопливо отмеряя шаги, Лео подошел к нему, встал вплотную, и Буратино тут же вскинул руки, уцепившись за его шею. Лео мигом подхватил его, обнимая, освободившимися руками. - Упало что-то, - прокомментировал Буратино невзначай, когда выпавшие из пальцев Лео мешавшиеся ручки и карандаши, звонко стукнувшись, разлетелись по полу. Лео тихо хмыкнул в ответ, и Буратино потянулся к нему, приоткрывая губы. Лео казалось, что он готов стоять тут и целовать Буратино вечно, не отрываясь, чувствуя, как снова кружит и уносит неизвестно куда голову, когда мягкие, влажные, горячие губы подаются легко, пропуская язык. В груди не хватало воздуха, и нечем было дышать. Наконец Буратино все-таки отодвинулся от него на пару сантиметров, тряхнул головой. - Нравится? – прошептал он сдавленно. - Очень, - Лео чуть улыбнулся, приходя в себя. Сейчас было вовсе не время и не место… - И я тебе таким нравлюсь, да? – не унимался Буратино. Лео несколько раз кивнул утвердительно, любуясь им, с полуприкрытыми глазами и пылающими щеками, до которых хотелось дотронуться губами. Буратино усмехнулся. – Вот, видишь, я веду себя, как шалава, а вам нравится. - О боже, - Лео простонал. – Ты это прекратишь или нет? - Нет, ты не думай, я не жалуюсь, мне все нравится… - Так в чем проблема? – Лео все-таки отнял руку от тела Буратино, чтобы погладить по щеке. Та и правда казалась чересчур горячей, зато Буратино сам прильнул щекой к его ладони. – Я тебя не понимаю. Буратино улыбнулся неловко, подняв на него глаза. - Нет, правда, все нормально, извини, что сказал, - он опустил лицо. – Мне просто непривычно. Я всегда думал, что это плохо… - Ты сейчас мне специально заговариваешь зубы, чтобы я остался и пожалел тебя, а не пошел вместе с тобой обратно? – Лео приподнял его голову за подбородок, и Буратино усмехнулся, глядя на него уже совсем не так печально. - Нет, просто в голову пришло. И не надо меня жалеть, мне сейчас более чем хорошо, - он наощупь нашел руку Лео, которая успокаивающе и нежно гладила его по шее, переплетая пальцы. Лео снова подумал, что ради такого стоит отложить листочки и неприятные воспоминания на потом. Буратино улыбался ему мягко, смущенно и влюбленно, и Лео не знал, как сказать ему, какой он красивый сейчас, нежный, тонкий, хрупкий, совершенно ненормальный, что он таких не видел никогда и никогда такого не чувствовал. Он хотел верить, что Буратино, не сводящий сейчас с него сияющих глаз, думает примерно о том же самом. Лео еще успел увидеть, как тот мельком облизал пересохшие губы, до того, как поцеловал его снова, нежнее, глубже, дольше, надеясь, что Буратино его поймет таким образом, и тот снова повис на нем, успевая только переводить дыхание. - Пойдем… - потянул его Буратино в сторону ванной, и Лео крепко зажмурился. - Нет, - прошептал он, дергая Буратино за руку к себе и тут же уловив выражение страшной обиды, появившееся на его лице. Лео обнял его снова, потому что отпускать ужасно не хотелось, зашептал в ухо: - Ты думаешь, я уже забыл, как ты меня кинул и убежал? – целовал он в промежутках между словами шею. – Поэтому сейчас мы подберем все с пола и пойдем вместе думать над тем, как свалить отсюда как можно быстрее, а потом, вечером, мы с тобой еще поговорим. Ты меня понял? - Да, пошли, - дернул Буратино плечами, вырываясь, наклонился, чтобы подобрать все, что упало, и первым направился быстрым шагом в сторону зала. Остановился он только у дверей, недовольно оборачиваясь к Лео, который наблюдал за всем этим с улыбкой. Стоило им только войти, Элиза и Кристина одновременно подняли на них осуждающие взгляды. - ты бы еще подольше ходил, - проворчала Кристина. – Я за тебя, конечно, даже почти рада, но мы как бы заждались. - Извините, задержался, - Лео даже не пытался изобразить раскаяние, кинул девочкам по карандашу, располагаясь нарочно подальше от Буратино. - Лео, а точить мы его чем будем? – едко спросила Кристина, переведя раздосадованный взгляд с кончика карандаша на него. Это Лео тоже мало волновало, и он неопределенно пожал плечами. - Зубами, - подсказал Буратино. – Ты же королева белок, у тебя должны быть крепкие зубы. - Я принесу! – перебила его Элиза, поднимаясь с пола, потому что Кристина уже готова была доказать Буратино, что у нее не только зубы крепкие. – Не ссорьтесь, девочки, - добавила она с усмешкой, уже выходя, и Буратино возмущенно вскинулся. - Лео, ты слышал?! Она меня обижает! - Да, хорошо, я побью ее, как только она вернется, если ты так хочешь, - кротко отозвался он, не сводя с Буратино взгляда, и тот весело фыркнул, тоже повернув к нему голову. Лео грустно подумал, что до вечера еще очень далеко, а сделать надо очень много. Арлекин Арлекин еще долго после ухода Лео и Буратино валялся в кровати Буратино, раскинув руки и ноги и опустив лицо на подушку так, что в щеку упирался шов подушки. Нужно было, наверное, если не встать, то хотя бы сменить позу на более удобную, а еще лучше – заняться делом, чем-нибудь полезным, к примеру, даже тем, что с заплетающимся языком предложил Лео, но с подушки Буратино именно сейчас открывался крайне интересный вид. Арлекин почему-то никогда не смотрел на их общую уютную спальню под таким углом… Все казалось каким-то странным и незнакомым, как будто от точки зрения и правда что-то менялось… Поймав себя на этой мысли, Арлекин усмехнулся и все-таки заставил себя перевернуться на спину и посмотреть в потолок, и от этого переворота закололо горячими иголочками затекшую шею. Потолок с этого места выглядел точно так же, не нарушив, к огорчению, привычной сложившейся картины, и лежать так было уныло и совершенно бессмысленно, а значит, пора было, как бы он ни не хотел, подняться, чтобы снова завалиться на уже свое место с листами бумаги и ручкой. Конечно, была еще и кровать Пьеро, и тот, естественно, не будет против, но сейчас не хватало еще и начинать думать о Пьеро… Арлекин понял, что очень ждет вечера, когда тот вернется, конечно же, со всем тем, что Арлекин от него требовал, и тогда можно будет на пару часов вместе с ним забыть о плохом. Если Пьеро понял что-нибудь и не начнет снова заводить свою вечную грустную песню. Арлекин посмотрел на часы, заранее догадываясь, что не увидит ничего обнадеживающего – стрелки на циферблате мрачно говорили ему, что нет еще и десяти утра. «Мальвине совсем не спится», - усмехнулся он невесело. Сейчас Арлекин готов был делать и думать, о чем угодно, лишь бы не начинать вспоминать, потому что тогда самым первым в голове всплывало самое мучительное воспоминание, от которого Арлекин хотел биться от собственной глупости головой о стену. Начинать вспоминать нужно было с самого начала, с того момента, когда он увидел Карабаса в первый раз. Тому, впрочем, этого раза было более чем достаточно. А начиналось все, как водится, очень глупо. Был поздний вечер, а может быть, и начало ночи, когда он пришел к нужному дому, дождался, пока кто-то выйдет из подъезда, чтобы тихо попасть внутрь, поднялся на предпоследний этаж, где и находилась та дверь в квартиру, на которую ему указали. Глядя на нее, Арлекин не удержался от беззвучного смешка и даже обиделся тогда – открыть такой древний замок было делом настолько легким, что его задание походило скорее на издевательство, словно его вообще не желали ставить ни во что. Так он стоял, глядя на старую, с ободранной красной обивкой дверь еще некоторое время, размышляя. Возможно, где-то здесь подвох. Может, замок не так прост, как кажется на первый взгляд, а может, за дверью его ждет что-нибудь еще. В подъезде было тихо, выходить никто не собирался, на площадке – всего две квартиры, а значит, меньше, чем обычно шанс, что кто-то решит выйти. Он, конечно, и сам понимал, что лучше было бы делать это поздно ночью, когда все крепко спят, но когда ему на это ответили презрительно, не удостоив даже взглядом, что он только и умеет, что отговариваться красиво, Арлекин не удержался. Ему надо было сделать хоь что-нибудь, чтобы доказать, что он тоже может что-то… Вряд ли, конечно, сейчас именно этот случай, но если он ничего не сделает из-за того, что слишком просо, никто ему точно не больше не поверит, а значит, нужно легко, быстро и красиво вскрыть замок, войти, забрать какую-нибудь мелочь и так же быстро уйти. Решившись, он улыбнулся, запустил руку в глубокий карман крутки и нащупывая среди прочих нужный кусок толстой проволоки, присел и вставил его в скважину, стараясь как можно тише повернуть его в щели под нужным углом, поддеть, и наконец он услышал тихий щелчок открывшегося замка. И в тот же самый момент на его плечо легла чья-то тяжелая рука. Арлекин помнил, что тут же вскочил, разворачиваясь, чтобы посмотреть, кто там. Он был практически уверен, что это шутка, в конце концов, его никто не любил, а может, его тупо решили подставить, но перед ним, улыбаясь тонкими губами, стоял, опираясь на палку, какой-то старик. - Не убегай, подожди, - тот поднял ладонь, будто останавливая Арлекина, пока тот в панике думал, что даже такие элементарные вещи у него не могут пройти гладко, и что он даже забыл, понадеявшись на себя, надеть что-нибудь на голову и закрыть лицо. Старик между тем казался совершенно спокойным, переводя взгляд с него на гостеприимно приоткрытую дверь. - Молодой человек, вы, должно быть, знаете, что ты, что вы делаете, противозаконно… - Арлекин думал, что в кармане у него лежит складной армейский нож, но убивать он пока что никого не собирался. – Но мы можем договориться. - И как же? – Арлекин недоверчиво хмыкнул. - Пройдешься со мной немного, и я тебе покажу. Только помоги спуститься, мне неудобно самому, нога болит… Арлекин понимал, что более дурацкую ситуацию сложно себе представить, но тем не менее, он вполне готов был, если старик не шутит, договориться с ним. Арлекин думал, когда первый шок прошел и он на самом деле помогал спускаться по лестнице тяжело ступающему старику, что если он и умеет делать что-то, так это договариваться. В конце концов, попробовать не мешало, а если что, он всегда может легко справиться с тем, кто едва стоит на ногах. Он даже не мог ожидать, что тот приведет его к себе домой, но удивился, только когда тот подвел его к зеркалу в полный рост. Арлекин успел подумать только о том, что он нарвался на очередного старого извращенца с недотрахом, развернулся к нему, а потом старик впихнул его в то, что сначала показалось ему зеркалом. Арлекин, усмехнувшись, несколько раз моргнул и потряс головой, выгоняя из нее не слишком приятные воспоминания, потом снова опустил глаза к чистому, почти сияющему белизной в тусклом свете листу, и сделал три записи: «хромал на правую ногу», «ведет себя уверенно, ничего не боится», «я не знаю, как он подошел ко мне сзади бесшумно». Он попытался вспомнить что-нибудь необычное в самом зеркале, но ничего не получалось, да и времени просто слишком много – вряд ли сейчас ему придет в голову что-то, на что он сходу не обратил внимания. Зато сейчас во всех подробностях в памяти был жив тот его недавно визит к «врачу», которая успела немного рассказать Арлекину о некоторых тонкостях создания и жизни кукол, и об этом тоже не помешало бы написать, да и вспоминать про это было гораздо проще и безболезненнее. Арлекин даже не без удовольствия вспоминал, что это был единственный раз, когда Карабас реально удивился и, кажется, даже испугался, вот только скорее всего из-за того, что дорогой и ценный товар может быть безнадежно испорчен… Все это, впрочем, если и было интересным и важным для остальных, то Арлекина волновало совсем не настолько, как свои воспоминания, от которых он прятался уже долгое время. Он помнил, как внезапно, в один миг потерял сознание, будто кто-то просто щелкнул выключателем, а когда он очнулся, то оказался в полутемной просторной комнате, где из темноты на него с интересом смотрели белые лица. В первый момент ему показалось даже, что он умер и попал в собственный оживший кошмар, и сейчас эти существа набросятся на него со всех сторон, а потом оказалось, что он теперь стал точно таким же существом, как и они. А они оказались на удивление мирными, тихими и зашуганными, и последнее Арлекину понравилось больше всего. А больше всего ему не понравился Карабас, который с мягкой непроницаемой улыбкой рассказывал ему вкрадчиво, что ему теперь принадлежит роль Арлекина, местного шута, и исполнять ее очень хорошо и правдиво ему следует на сцене. И тогда, если ему повезет, на него быстро найдется добрый покупатель, который заменит собой и отца, и мать, и, судя по всему, всех остальных тоже. Последнее, сказанное Карабасом, показалось для него уже слишком, и, стоило тому только отвернуться ненадолго, чтобы налить чая, как Арлекин шагнул в приветливо распахнутое как будто для него окно, и вот тут он очень быстро осознал всю тяжесть своего положения. Сбежать от Карабаса было невозможно и, как оказалось, сопротивляться ему тоже. Зато он до сих пор отлично помнил первые темно-красные вспышки крови по веками, когда Карабас, не произнося ни слова, хлестал по его спине и бокам тонкими кончиками плети, а он беспомощно извивался на твердом холодном полу и не мог сделать ничего, чтобы это прекратить. Тогда, кажется, он и понял, как серьезно влип, и что, как бы серьезно ни было его положение, он не хочет так глупо и бездарно сдохнуть прямо сейчас. Это, конечно, ему и не светило, но зато, посмотрев в первый раз со сцены в своем новом костюме в зрительный зал, он первый раз в жизни почувствовал панику, не дающую думать, смотреть прямо и даже дышать. Люди, составляющие большую часть зала, были абсолютно из той же породы, что и те, кому он вынужден был объяснять как можно четче и доходчивее, что нет, он таким легким и приятным способом не хочет заработать себе денег. Поэтому когда вскоре, спустя несколько визитов и съеденных из опасения кусков торта, Карабас попросил его о небольшой помощи, Арлекин согласился, не думая ни о чем, и поначалу это было даже весело. Арлекин раньше никогда не был в роли главы и одновременно стража порядка, нарушать который иногда можно было только ему. Тогда он снова пересмотрел свои взгляды – ему казалось, что здесь уже вовсе не так плохо, как в самом начале, сильно огорчало разве что только то, что выхода он найти не мог, сколько ни старался. А потом ему надоело ломать над этим голову, и стало скучно, и Арлекин начал оглядываться по сторонам, наблюдая за окружающими уже с другой, гораздо более приземленной и волнующей и душу, и тело целью. В конце концов, делать здесь было действительно нечего, кроме как обжиматься втихую по углам и так же тихо и как можно незаметнее строить из себя влюбленные парочки. Сначала он почему-то решил, что ему нравится Мальвина, которая была на удивление красивой, скромной и тихой. Правда, потом Арлекина тошнило в самом буквальном смысле этого слова, а Мальвина, пожав узкими тонкими плечиками, не особо расстроилась и вскоре незаметно ушла отсюда. Потом был Пьеро, который нравился Арлекину исключительно потому, что оказался совершенно ненавязчивым и, не долго думая, согласился сразу, а потом – Буратино, который успел так Арлекину надоесть неизвестно откуда взявшейся влюбленностью и не понимал намеков, что пришлось в первый и последний раз поспособствовать чьему-то быстрому уходу. После этого Арлекин не хотел больше никого из тех, кого видел рядом с собой круглые сутки. А потом, гораздо позже, появился новый Пьеро, его Пьеро, и Арлекин незаметно для себя забыл все, что думал до этого, как забыл и вообще все, что когда-то казалось ему правильным. Здесь, конечно, многие были тихими и отмороженными, но такого, как Пьеро, он не видел ни разу. Он таких вообще не видел никогда, в чем вынужден был себе признаваться в те редкие моменты, когда удавалось понаблюдать за Пьеро краем глаза. Редкими они были, потому что Пьеро, как только пришел, тут же нашел себе Мальвину и шлялся с ней постоянно, как приклеенный, не поднимая ни на кого глаз, что Арлекина спустя некоторое время бесило просто невероятно. «Кто бы мог подумать…» - Арлекин улыбнулся, откидываясь назад, на подушку, и снова видя перед глазами образ Пьеро. Как оказалось, воспоминания, пугавшие его столько времени, больше не были такими уж страшными, словно, недавно проснувшись, он оживлял в памяти только что приснившийся кошмар, который при дневном свете таял, рассыпался и казался ненастоящим. Зато более чем реальной и действительно страшной сейчас была продажа Пьеро, и Арлекин, уже спокойнее отметая воспоминания, снова взялся за листок и ручку. В сущности, однако, оказалось, что по делу у него очень мало мыслей, чтобы их вспомнить и написать. Он как раз вспомнил, что собирался на досуге подумать над тем, что Карабас никогда не спускается к ним так просто. Приятнее всего, конечно, было бы объяснить это тем, что тот просто боится оказаться среди них, не имея выхода и, судя по словам Лео, полного и абсолютного контроля над ситуацией. Но тогда возникала еще одна мысль – даже если они смогут физически устранить Карабаса, это совсем не значит, что они тут же вернутся обратно, и это в лучшем случае. В худшем же и вполне вероятном они умрут или сойдут с ума. Так он прикидывал варианты долго, пока не понял, что проваляться целый день в одиночестве – это не самая лучшая идея. Вот только идти было некуда. Он хотел уже, чтобы поскорее закончился этот долгий и почти бессмысленный день и Мальвина наконец-то отпустила от себя Пьеро, и сейчас казалось, что уже не имеет никакого значения, придумает Пьеро что-нибудь или нет. Ради того, чтобы пройтись, он заглянул в зал, где все четверо сосредоточенно думали над бумажками, потом заглянул к Мальвине, поймал быстрый и взволнованный взгляд Пьеро и, не дожидаясь ответа Мальвины, закрыл дверь, пошел наверх, где наткнулся на грустного Никки с очередной книжкой, дошел медленно до выхода, подергал просто так, ради пробы, ручку, но та, естественно, не поддалась, и пошел обратно еще медленнее. У него давно не было такого паршивого настроения, и сейчас Арлекина раздражало абсолютно все, а в особенности Никки, который то и дело смотрел на него лучащимися надеждой и ожидания глазами. Арлекин поморщился, скривив губы, когда они снова встретились взглядами, и, ускорившись, пошел обратно к себе, вниз. Хорошо, что день все-таки уже подходил к концу, а значит, скоро должен появиться Пьеро… Арлекин невольно поймал себя на том, что совершенно не знает, чем заняться в одиночестве, без него, и убедился уже не в первый раз в справедливости поговорки, что к хорошему быстро привыкаешь. Зато пока он гулял, разминаясь немного, в комнате появились Лео и Буратино, которые были для разнообразия всецело заняты друг другом и даже довольны, и даже более чем, и на него отвлекаться не собирались. Наблюдать за ними было не то чтобы приятно, но хотя бы интересно, и Арлекин устроился поудобнее, лежа на животе и глядя на них обоих. Зато глядя на Буратино легко можно было понять, что тот наконец-то целиком и полностью счастлив, и Арлекин даже ощутил легкий укол по самолюбию — с ним Буратино никогда не вел себя так. Они целовались, лежа в обнимку, сначала медленно, неторопливо, явно наслаждаясь друг другом, а потом все жарче и горячее, и Лео уже беспорядочно гладил везде, докуда могли дотянуться руки, и Арлекин был уже вовсе не так недоволен своим положением и соседством, особенно когда понял, что эти двое могли его приход просто не заметить, увлекшись слишком близким и безусловно приятным общением. Арлекину было уже даже интересно, сможет ли он, не шевелясь, не дыша и не привлекая внимания, досмотреть эту сцену до конца. Он даже лег пониже, вжался в кровать, стараясь с ней слиться. Так хоть и было хуже видно, но ему вполне хватало того, что есть, а остальное целиком восполняли звуки: тихий шорох одежды, шумное сбивающее дыхание у обоих, неразборчивые совершенно перешептывания и смешки, переходящие в стоны. Арлекин подумал, что будет совсем некстати сейчас вернуться Пьеро, а потом развеяв все его надежды, Буратино закинул голову назад, подставляя шею, и Арлекин успел зафиксировать приоткрытые, ставшие нереально яркими губы, красные пятна на щеках и прикрытые от удовольствия глаза прежде, чем тот их открыл, крайне неудачно сразу наткнувшись на взгляд Арлекина. В первую секунду Буратино не понял, в чем дело, а потом вскочил резко, усаживаясь лицом к нему в напряжении. Лео, еще не успевший понять ничего, раздраженно посмотрел туда же, куда так испуганно уставился Буратино, и тут же сам с круглыми глазами посмотрел на него. - Я просто вошел, а вы меня не заметили, - объяснил Арлекин, веселясь. - Хотя вообще-то надо было думать, что комната не только ваша, особенно вечером. - Мог бы дать о себе знать, - буркнул он, переведя взгляд на Буратино и нервно усмехнувшись. Буратино посмотрел на него так же и тоже хмыкнул, и они засмеялись тихо и немного нервно, столкнувшись лбами и глядя друг другу в глаза, а Арлекин, скривившись, уже очень жалел, что Пьеро все-таки не пришел пораньше, потому что смотреть сейчас на этих двоих ему совершенно не улыбалось. - Может, ты будешь так добр, что уйдешь погулять еще ненадолго? - повернулся к нему Лео. - Вам надо, вы и идите, - Арлекин ответил на его улыбку, так же изображая вежливость. - Кстати говоря, мы как раз хотели тебя попросить... - Лео нехотя произнес, поджав губы, и Арлекин, глядя на это, заулыбался еще шире и довольнее. - Да? О чем же? - Как проверить Карабаса, - он вздохнул грустно, когда Буратино с недовольным лицом выполз из его рук и устроился рядом наблюдать. - Мы подумали, что лучше всего поручить это Никки, он с большой тоски, потому что никто его не хочет, может полезть и к нашему Карабасу и может даже повредить ему что-нибудь, пока Карабас его будет отпихивать. И его уж точно не заподозрят ни в чем. - Вы там такие умные, я даже не знаю, что сказать, - Арлекин наконец-то сел нормально, скрестив колени. - Может, ты сам хочешь провести еще один эксперимент, а не втягивать бедного Никки? - Я могу, конечно, - Лео усмехнулся, поймав злой взгляд от Буратино, - но это, вероятнее всего, закончится плохо. С Никки шансов больше, у него даже повод есть вести себя так. Карабас же вполне одобряет его выступления. Зачем Карабасу вообще нужен Никки? - спросил, вмешиваясь, Буратино. - Он же против того, чтобы его куколок имели? - Спроси у него сам, если так интересно, - Арлекин пожал плечами. - Может, это тоже его эксперимент, может, он понимает, что бороться с его природой бесполезно. Я понятия не имею, если честно, для чего ему был нужен Никки. - Ну вот и подумай, - начал горячо убеждать его Лео, искоса бросая взгляды на Буратино, - раз он понимает, что с Никки бороться бесполезно, то он не должен его наказывать за такие проявления характера. - Может, до него дойдет наконец, что Никки тут плохо, и что надо как можно скорее найти для него любящего хозяина, - высказал еще один аргумент «за» Буратино. - И при чем тут я? - Арлекин выразительно приподнял брови. Слова Буратино убедили его лучше, чем все остальное, и идея уже не казалась ему совсем пустой. - ты должен его попросить об этом, - Лео смотрел на него внимательно, не сводя взгляда, словно пытался предугадать его реакцию. Арлекин снова заулыбался. - А что мне за это будет? - Это вообще-то в твоих интересах, - хмыкнул Лео. - Тогда иди и проси сам. И сам с Никки объясняйся, как хочешь. - И что ты надеешься с меня получить тут? - Лео усмехнулся. - У меня нет ничего, тебе интересного... Арлекин только фыркнул, успев при этом заметить, как Буратино уронил голову на руки и поднимать ее больше не хотел, изображая труп. - Лео, ты такой идиот, я каждый раз смотрю и наслаждаюсь... - Арлекин покачал головой в ответ на тяжелый взгляд Лео. - Во-первых, не обижай ребенка, а во-вторых, я потом придумаю, чего от тебя хочу, а пока ты просто помни, что мне должен... Арлекин легко поднялся, пружиня прошествовал до двери, улыбаясь под мрачным взглядом Лео. Промелькнуло желание еще и попрощаться напоследок с Буратино поближе, но тогда он окажется на опасном расстоянии от Лео, но с другой стороны, он ничего не терял, а поддразнить того было его святым долгом. Арлекин, выбрав все же нечто среднее, легко погладил уткнувшегося лицом в подушку Буратино по мягким растрепанным волосам прежде, чем уйти. Буратино Дверь оказалась, к счастью, совсем рядом, и Буратино даже успел хлопнуть ей и пробежать несколько шагов, прежде чем Лео догнал его сзади, крепко хватая за плечо, разворачивая к себе, и Буратино, не думая ни о чем, кроме того, чтобы уйти как можно скорее, двинул Лео кулаком куда-то вбок, и пока тот от неожиданности ослабил пальцы, Буратино успел вырваться, захлебываясь слезами теперь еще и из-за того, что сейчас придется еще и разбираться с Лео. И тут же он понял, что может этого не делать, не имеет значения… Лео все-таки успел его догнать до того, как Буратино закрылся в ванной, настиг его около самых дверей, обхватывая сзади и не давая больше поднять руки. «Как предусмотрительно», - пронеслась у Буратино в голове неожиданно веселая мысль, и он засмеялся в голос, надеясь, что Лео обидится на это и все-таки отпустит его. Но тот продолжал держать крепко, и Буратино только сейчас понял, что его бьет дрожь, и он не может больше вдохнуть ни разу, захлебываясь воздухом и слезами. «Тихо, успокойся и дыши», - шептал ему Лео в самое ухо, крепко прижимая к себе, и Буратино, стараясь успокоиться, вцепился в его руки с силой, так, чтобы стало больно пальцы, постарался сдержать дрожь и рвущиеся рыдания. - Прости меня… - шептал Лео, чуть ослабив руки так, что это уже больше походило на объятие, и Буратино все же развернулся к нему, обнимая за шею, чувствуя, что наконец-то может дышать, и надеясь, что Лео не будет у него спрашивать, что случилось, потому что Буратино и сам не мог понять, с чего у него случилась такая истерика. - Извини, я не хотел тебя обижать, я вообще не подумал, что тебе будет так плохо, ты же самый хороший, самый чудесный, самый любимый… Буратино всхлипнул тихо и, чувствуя, как совсем некстати трясутся губы, потянулся кверху, к Лео, с горячностью целуя в шею, в подбородок, пытаясь достать до губ, которые Лео подставлять отчего-то не хотел, задирая голову. От этого Буратино вот-вот готов был разрыдаться снова. - Прекрати, успокойся, - говорил Лео тихо, поглаживая его по спине, массируя шею сзади, но Буратино сейчас прекращать не хотел совсем, наоборот, ему казалось почти что жизненно необходимым, чтобы Лео согласился, чтобы наконец трахнул его, чтобы не мучиться и не думать об этом больше. - Лео, пожалуйста… - просил он как можно убедительнее, прижимаясь к его лицу мокрыми от слез щеками. – Лео, я хочу тебя, пожалуйста, пойдем… - Пойдем, - Лео неожиданно легко согласился, раскрывая дверь в ванную и спихивая его внутрь. Буратино выдохнул, стараясь расслабиться – он ведь сам хотел этого. Лео, заперев быстро комнату, обнял его за плечи как-то странно, совсем не так, как должен бы, и повел быстро к раковине, выкручивая кран и с силой наклонив его голову, засовывая под ледяную струю. Буратино это, конечно, охладило, но отнюдь не успокоило, и он с ужасом понял, что вот-вот снова начнет задыхаться от подступающих слез. Это показалось ему уже слишком, потому что чересчур напоминало Пьеро, и он снова стиснул пальцы, теперь – на прохладной и скользкой раковине, заставляя себя дышать ровнее. Постепенно начинало получаться, и Буратино наконец даже решился достать голову из-под холодной струи. Боясь посмотреть на Лео, он отошел подальше к двери, обхватывая себя за плечи, чтобы согреться, и понимая с досадой, что и футболка тоже вся вымокла. - Сейчас мы тебя высушим… - подлетел к нему Лео с полотенцем, набрасывая его на голову и вытирая волосы, - и все будет сразу гораздо лучше… Снимай! – дернул он вверх футболку. Буратино кое-как выпутался из мокрой ткани, и на плечах оказалось полотенце, сползшее туда с головы, которым Лео начал растирать его кожу, пока она не начала гореть. - Нормально? – присел перед ним Лео, заглядывая в лицо. Буратино, закусив губу, отвернулся и кивнул. – Воды тебе принести? – Буратино, поколебавшись, помотал головой. Чувствовал он себя еще отвратительнее, чем до этого, и тут уже обвинять было некого, коме самого себя. Теперь не хватало только того, чтобы Лео начал считать его плаксивым истериком, но так хотелось, чтобы тот снова обнял его, и все стало ненадолго в порядке. Буратино с опаской повернулся к нему, посмотрел: Лео обнимать его не торопился, только смотрел внимательно, склонив набок голову, словно пытался понять что-то. «Наверное, как раз то, почему я оказался таким слабым и психованным на пустом месте», - подумал Буратино, отводя глаза снова. - Я пойду, ладно? – спросил он тихо, слабо представляя пока, куда можно деться, чтобы не видеть никого. - Ага, размечтался, - Лео скептически фыркнул и, шагнув вперед, прижал его к себе, и у Буратино тотчас снова защипало в глаза, которые он тотчас зажмурил. – Тебе так нравится от меня бегать, да? - Нет, - Буратино покачал головой. – Я думал, что тебе неприятно. - Не угадал. Это, знаешь ли, мелочь в сравнении с тем, что ты вытворяешь постоянно. Это ведь тебя не смущает… - Лео хмыкнул ему в висок, и Буратино слабо улыбнулся. - Я только и делаю, что тебя разочаровываю, - подумал он вслух, и от этой мысли стало плохо, потому что так все и было на самом деле. - Ты не можешь меня разочаровать, - Лео говорил негромко, легко целуя его в щеку, и Буратино тяжело сглотнул снова засевший в горле комок. - Давай, прекращай истерику, успокаивайся уже, - Лео прижимал его к себе тесно, мягко гладил сухими горячими ладонями по голым плечам и спине и качался губами щеки. Буратино начал расслабляться, дышать спокойнее и уже не нервничал так, как раньше. - Спасибо тебе, - он улыбнулся, потерся благодарно переносицей о его плечо. - Да не за что, - Буратино почувствовал, как задержал дыхание Лео, а потом осторожно поцеловал уголок его губ и тут же отодвинул голову назад. – Обращайся чаще. - Хочешь? – Буратино ниже опустил голову, ощущая, как начинают гореть щеки. - Что? – Лео не понял, отодвинулся чуть дальше, но Буратино потянулся обратно к нему, не желая оставлять лицо открытым. - Меня, - голос неожиданно сорвался. Буратино на миг испугался, что Лео даже не расслышал, что он сказал, но, как оказалось, зря – Лео понял и коротко рассмеялся. - Ты совсем с ума сошел? – спросил он с усмешкой и расцепил объятия, отходя на пару шагов от него. Буратино боялся поднять голову, чтобы Лео не увидел, как он сейчас одновременно страшно смущен, обижен, растерян от его ответа, а тот снова хихикнул. Буратино, стоя так столбом посреди ванной с опущенными глазами, чувствовал себя неуютно и скованно. - Помнишь, шутка была старая, про то, что за совращение малолетних – это не тост, а статья? – Буратино резко зажмурился, как будто его ударили. – Так я теперь понимаю, за что эту статью дают. Буратино сделал вид, что тоже усмехнулся, оценив шутку, хоть и казалось, что воздух больше не попадает в легкие, и от этого кружится противно голова, а потом Лео снова подлетел к нему, сходу падая на колени и хватаясь за его руки, до этого безвольно висевшие. - Прости меня, - прошептал он сдавленно, держа пальцы Буратино и опустив голову, и Буратино совершенно не знал, как надо реагировать на такое, чувствуя только колотящийся в висках пульс. – Боже, я такой идиот, Буратино, пожалуйста, прости меня… - Меня вообще-то Лешей зовут, - он сказал это неожиданно даже для себя, и Лео шокировано поднял голову. Буратино, неловко улыбнувшись, сел на колени напротив него. - А меня так Лео и зовут… - улыбнулся он. – И я тебя люблю. И я понимаю, что дико перед тобой виноват, и я не знаю сейчас, что мне сделать для тебя. – Лео прервался, глубоко вздыхая. – Но я больше всего хочу, чтобы у тебя все было хорошо. - Спасибо, - прошептал Буратино, потрясенно глядя на его склоненную голову. Он не знал, что можно еще сказать на это, он никак не ожидал такого от Лео, и теперь даже не мог понять, хорошо это или плохо, и что ему теперь делать. – У тебя руки трясутся, - заметил он. Пальцы у Лео действительно мелко дрожали, лежа на его руках. Лео хмыкнул, тряхнул головой. - Я, конечно, понимаю, что я черствая скотина, но не настолько же, - Лео поднял на него глаза, закусив губу, и осторожно, как будто опасаясь чего-то, погладил медленно по щеке. Буратино заметил, что тот побелел весь, словно с его лица сошла вся кровь. – Прости меня… - отнял он руку от лица Буратино, глядя на него отчаянно. - Лео… - к Буратино, кажется, постепенно возвращалась способность рассуждать, но он никак не мог понять, из-за чего тот вдруг так убивается. – Что с тобой? Все ведь нормально, я же не сахарный… - Ага, просто отлично, - Лео улыбнулся криво и, сбрасывая напряжение, опустился вниз, склоняя плечи. – Извини, можно мне тебя обнять? - Лео, прекрати это. – Буратино хмыкнул, так как подумал, что нельзя сказать, что ему неприятно сейчас. – Ты теперь о каждом движении будешь меня спрашивать? - Да, - Лео кивнул с усмешкой, придвигаясь к нему и обнимая сбоку, так что Буратино наконец-то смог навалиться на него и расслабить спину, и сразу стало почти что хорошо, только чувствовалась жуткая слабость, такая, что даже руку поднять было сложно. – Я теперь буду каждый раз думать, стоит ли тебя касаться, если ты уже все считаешь приглашением к сексу. - А это не так? – Буратино удивленно приподнял голову. - Нет, представь себе, - Лео фыркнул. – У тебя уже просто крыша едет. - Я сегодня тоже так подумал, - Буратино устроил голову поудобнее у него на плече, и Лео посмотрел на него вопросительно. Буратино понял, что устал уже настолько, что ему все равно, что говорить. – С утра я был с Арлекином, потом пришел ты и я уже хотел тебя, потом, в зале, когда мы писали, мне плохо вспоминалось, но я думал, что хочу вас с Арлекином вместе, потому что я же тоже заслужил немного кайфа… - Буратино ожидал, что, услышав это, Лео взбесится, но тот продолжал внимательно смотреть на него, легко поглаживая по запястью. – А потом я подумал, что это будет моим неплохим практическим опытом, когда меня продадут, а пока можно, лучше делать это с кем-то, кто мне приятен. - А теперь подумай, как мне приятно это слышать, - Лео грустно улыбнулся, прикрывая глаза, и погладил его по волосам, а потом хмыкнул: - Надо будет потом Арлекину рассказать, его тоже порадует. - Не надо, он обидится. - Точно. И не даст тебе больше. – Лео мягко улыбнулся ему. – И будет прав. И я его в этом, кстати, даже поддержу. - Почему? – голос у него неожиданно стал противно-тонким и жалобным. - Потому что много вредно, а вместо этого ты будешь думать. - Я не о том буду думать, о чем ты хочешь… - Буратино усмехнулся, скользя ладонью по его бедру от колена вверх и намекая, о чем конкретно будут его мысли; казалось, голову уже начинает уносить, и Буратино расслабился, предпочитая не думать о том, что говорит, тем более Лео сегодня такой ненормально-добрый. - Буратино, ты себя вообще видишь со стороны? – Лео провел ласково пальцем по переносице вверх и вниз, и Буратино, пожав плечами, потянулся вверх, чтобы поймать палец губами, совершенно не веря в то, что Лео говорил всерьез. Палец Лео не убирал, а, наоборот, обвел медленно его губы, и Буратино легко, на пробу, лизнул, после чего палец резко отдернулся. Буратино приоткрыл глаза, взглянув на Лео. Тот покачал головой. – Тебе не кажется, что это не нормально? - Почему нет? Тебе же нравится, ты сам говорил… - Мне не нравится, - Лео перестал его поглаживать, зло посмотрел, сдвинув брови. – Я себе выбирал нормального, живого мальчика, и не секс-игрушку, набирающуюся опыта. Хочешь – пообщайся с Ники, вы друг другу отлично поможете, а я насмотрелся, спасибо! – Лео резко поднялся на ноги, скидывая Буратино с себя, и пока тот пытался подумать, чувствуя, будто его только что ошпарили кипятком, Лео вылетел из ванной. Буратино ожидал, что дверь захлопнется с шумом, но не услышал ни звука. Он обернулся к Лео, который должен был стоять в проему, но увидел, что его там нет, а дверь плотно прикрыта. Так он посидел на холодном полу, как никогда остро чувствуя, что его оставили, что ему плохо и что, наверное, на самом деле пора начинать думать головой, ей же и чувствовать, и он понятия не имел, как объяснить это Лео. Потом, правда, появилась другая мысль: зачем вообще что-то объяснять Лео и стоит ли крайне сомнительное удовольствие быть с ним таких усилий. Сначала Буратино ее отметал с испугом, а потом начал обдумывать с болезненным удовольствием и пришел к выводу, что хочет поговорить с Арлекином, но сейчас тот наверняка занят, да и сам он устал. Он уже стал подумывать о том, что пора кончать сидеть посреди пола и стоит пойти к себе, и в этот момент дверь за спиной едва слышно скрипнула. Он медленно поднялся, поворачиваясь. - А, это опять ты… - Буратино не без удивления увидел в дверях Лео с виноватым, растерянным взглядом. – А я как раз собирался к себе. - Я зря опять ушел, да? – спросил он неожиданно тихо, почти шепотом. Буратино пожал плечами. - Да, наверное. Может, раз я тебя так сильно разочаровываю каждый раз, ты вообще от меня уже отвяжешься? Немного потеряешь, я думаю. Буратино пошел вперед, чувствуя, что пол уезжает из-под ног то ли от того, что резко встал, то ли от общего напряжения. Он думал, что просто отодвинет Лео плечом в сторону, но неожиданно пошатнулся, и Лео даже успел поймать его, пока Буратино не поскользнулся, и, так ни сказав и ни слова, повел в сторону спальни. Всю дорогу Буратино думал только о том, что стал слишком нервным и чувствительным, раз все это так легко доводит до того, что ноги отказываются слушать. Арлекин Арлекину не то чтобы очень хотелось говорить с Никки и просить его, а уж особенно о таком, но с другой стороны он все-таки признавал, что идея не лишена смысла. Оставалось только убедить Никки в том, что это действительно очень важно, а также в том, что Карабасу об их маленьком договоре нельзя проговориться нив коем случае, что бы ни случилось. И для этого ему, Арлекину, придется сделать что-нибудь хорошее для самого Никки, а Арлекин все же иногда подумывал о том. Что стоит испытать, раз уж есть такая замечательная возможность, что умеет Никки. Настроение у него от этого было очень даже неплохим, и он быстро взбежал по лестнице, вспомнив вскользь и то, что он успел застать только что в общей спальне, и улыбка еще шире расползлась по его лицу. Никки, конечно же, был в зале – сидел, уткнувшись в книжку, и тотчас посмотрел на Арлекина, стоило ему только показаться. Тот улыбнулся Никки, стараясь казаться как можно приветливее, отчего у Никки от удивления округлились кукольные глазки. Арлекин в шутку подумал, что тот не верит своему счастью. - Привет, - он соскочил вниз со сцены, присаживаясь на стул рядом с ним. – Что читаешь? – сначала надо было поговорить о чем-нибудь отвлеченном. - Сказки… - Никки смущенно улыбнулся, откладывая толстую книжку с яркими картинками в сторону. – Только что дочитал про красавицу и чудовище. - И как, понравилось? – Арлекин спросил с интересом. - Да, очень! – глаза у Никки загорелись. – А ты ее тоже знаешь? Хочешь, расскажу? - Давай, только очень коротко, - Арлекин сказку, конечно же знал, но обижать Никки невниманием сейчас не хотелось, и он приготовился слушать, заранее приготовившись, что рассказывать тот будет долго. - Зря, она очень интересная, тебе должна понравиться! – Арлекин хмыкнул, откидываясь на спинку стула и приготовившись наблюдать за Никки в несвойственной тому роли рассказчика. – Она про любовь девушки и чудовища. Она была очень красивой, и он сначала держал ее пленницей в своем доме, но та была такой доброй и хорошей, что даже не обращала внимание на то, что чудовище такое страшное. А потом оно полюбило девушку, и та тоже его полюбила, а когда поцеловала его, то чудовище оказалось на самом деле заколдованным принцем. Никки остановился, переводя дыхание после долгой и быстрой речи и глядя на Арлекина настороженно, будто ожидал его реакции и боялся, что ему не понравилось. - Хорошая сказка, - Арлекин кивнул, улыбнувшись натянуто. – А почему ты думаешь, что мне должно понравиться? - Мне просто показалось так… - Никки сразу сник, опустив головку, и Арлекин предпочел не вдаваться в подробности, тем более что сказка его на самом деле чем-то зацепила. - Никки, мне правда понравилось, - сказал Арлекин проникновенно, чуть понизив голос, легко тронув его щеку, и Никки сразу заулыбался, поднимая на него лучащиеся глаза. – Я хотел с тобой кое-о-чем поговорить. - О чем? – Никки подался вперед, к нему, готовый говорить с ним долго и о чем угодно. - Помнишь, мы разговаривали про тебе, кукла ли Карабас? – Никки сначала непонимающе наморщил лоб, а потом, вспомнив, радостно закивал. – Я знаю, как это проверить, если ты захочешь помочь. - Я хочу, - Никки улыбнулся, отчего-то краснея. - Никки, ты ведь хочешь найти себе хозяина, любящего и заботливого? – тот кивнул, закусив губу и погрустнев разом. – Тогда ты должен намекнуть об этом Карабасу. Приди к нему, попробуй сесть на колени, если он так не понимает, чего ты хочешь, обними, попробуй поцеловать. - Он же меня убьет за такое, - Никки посмотрел на него с испугом. - Нет, не убьет. Он ведь понимает, что ты от нас отличаешься и что для тебя это нормальное поведение. Кто знает, может, ему даже понравится, - Арлекин ему подмигнул, но Никки, сомневаясь, покачал головой. – Просто он забыл про тебя, а ты напомни понастойчивее. - А как это поможет вам? – спросил Никки осторожно после долгих раздумий. - Здесь будет самая сложная часть, - Арлекин придвинулся к нему чуть ближе. – Ты должен будешь как будто невзначай его царапнуть посильнее где-нибудь на шее, - он провел ногтем по шее Никки, и тот мгновенно, как по команде, откинул голову, - или по щеке, - Арлекин тронул его скулу и тотчас убрал палец. – Ты ведь сможешь это сделать? - Да, - Никки, улыбнувшись, кивнул, прикрыв глаза и кусая губы. - Хорошо, - Арлекин мягко усмехнулся. – Только ты ни в коем случае не должен говорить ему, что это я тебя об этом просил. Все это – целиком и полностью твоя идея, понятно? - Да, конечно, - Никки с готовностью кивнул ему. - Ты молодец, - Арлекин еще немного приблизился к нему и, глядя в широко распахнутые глаза, мягко коснулся губ Никки, задержался ненадолго и снова отодвинулся. – Если сделаешь все правильно, получишь больше. Но только один раз, - предупредил он на всякий случай, как после этого будет на него вешаться Никки. - Конечно, - тот оказался на удивление понятливым. – Я все сделаю, если ты просишь… - С тобой так приятно иметь дело, - Арлекин усмехнулся, поднимаясь на ноги. Он наделся, что Мальвина наконец-то отпустила Пьеро, и не терпелось побыть немного с ним, желательно – чуть подольше и наедине. – Пойдешь вниз или еще читать будешь? – спросил он у Никки, который все еще сидел с затуманенными после его поцелуя глазами. - Я еще здесь посижу немного, - Никки улыбнулся ему, подняв голову и глядя на Арлекина мечтательно из-под черных длинных ресниц. Зато когда Арлекин вернулся в комнату, Пьеро уже ждал его там, напряженно посмотрел сразу же, как только тот вошел. Арлекин остановился на пороге, прикрыв глаза. Показалось сейчас, что он не видел Пьеро очень давно, а не вчера ночью, и отвык от того, какой он красивый… Арлекин быстро приблизился к нему, сел вплотную, слегка приобнимая и давя в себе безжалостно желание забыть про то, что он обещал и наконец просто отдохнуть. - Придумал что-нибудь? – спроси он, надеясь сходу решить мешающие сейчас жить вопросы. Краем глаза он заметил только сейчас, что Лео и буратино, несмотря на то то так горячо прогоняли его, теперь сами исчезли из спальни. - Да, немного, - Пьеро виновато пожал плечами, и у Арлекина неприятно похолодело внутри: он был так уверен, что Пьеро сделает все, что бы он ни попросил, и сейчас он очень не хотел разочаровываться. - Тогда давай сначала про Карабаса, - сказал он сдавленно, слегка отодвинувшись в сторону и еще раз невольно подумав о том, что все легко и просто с Буратино, а потом Пьеро поднял на него глаза, неуверенно улыбаясь, словно надеялся заранее получить его расположение. - Я подумал, что у нас есть три варианта сбежать отсюда, - начала он, и видно было, что начало он долго готовил заранее. – Вернее, даже не сбежать, а уйти… - Пьеро тяжело вздохнул, будто запасаясь воздухом перед прыжком в воду. – Первый – это разобраться, как работает зеркало и пропускает ли оно обратно; второе – это уговорить Карабаса нас отпустить, а третье, на самый крайней случай – это его убить. Прослушав все, Арлекин продолжал сидеть неподвижно, сцепив пальцы на коленях в замок и пытаясь обдумать то, что предложил ему Пьеро. Если первый вариант был стандартным, и до сих пор не выдалось ни одного шанса понять, как это происходит, то два последние вводили его в ступор, причем по разным причинам. Второе казалось абсолютным бредом, чем-то из разряда фантастики, а третьей он никак не мог ожидать от Пьеро, который всегда не мог даже слова сказать, чтобы задеть кого-нибудь. Арлекин очнулся от того, что почувствовал, как осторожно, с опаской, Пьеро касается его внутренней стороны руки около запястья, привлекая к себе внимание. - Хорошо, - Арлекин повернулся к нему, кивая. – И как ты предлагаешь все это осуществлять? Отчего-то стало неприятно, что Пьеро предложил убить Карабаса, хоть и сама мысль, в сущности, была вполне здравой. - Пока не знаю, - Пьеро потупился, - для всех вариантов у нас очень мало сведений, нам надо узнать побольше. Я еще думал… - Пьеро снова посмотрел на него с опаской. – Нам надо как-то объединить все, что мы знаем, должно стать лучше, вот только я не знаю, как… - Лео предложил самый просто вариант, - хмыкнул Арлекин, снова обнимая Пьеро за плечи, потому что сидеть так близко и не касаться было трудно, а еще потому, что Пьеро все это время казался крайне несчастным и подавленным. Пьеро на это улыбнулся вымученно, не поднимая глаз. – Мы все должны написать, что помним, и дать почитать другим. О, кстати говоря… Арлекин с интересом повернул голову ко входу, потому что как раз в этот момент вернулись обратно Лео и Буратино. Он только хотел сказать что-нибудь поязвительнее про отлично проведенное время, но, увидев их лица, делать этого не стал. Лео отчего-то опять ходил с виноватой мордой, а Буратино не смотрел ни на него, ни вокруг, только вперед потухшим взглядом. - Лео, оставь Буратино в покое и иди погуляй, - усмехнулся Арлекин, мельком взглянув на Пьеро, который сейчас только ниже уронил голову. Лео на него не посмотрел даже, усаживая бережно Буратино. - Лео, правда, отвали уже, - дернул он уголком рта, падая и отворачиваясь к стене лицом. Лео его послушался на удивление быстро, тут же исчезнув из комнаты. Надо, конечно, было поинтересоваться, как дела у Буратино, но так не хотелось сейчас натягивать отношения с Пьеро. - Не обращай на меня внимания, - пробурчал тот негромко в стену, и Арлекин, хмыкнув, вернулся к Пьеро, легко поцеловав в висок, отчего тот вздрогнул, что было совсем странно. - ты чего дергаешься? – он уже даже привык делать голос мягким и ласковым, потому что на это Пьеро даже иногда отзывался. - Давай про Карабаса сначала, - попросил он. - Говори. - Я думаю, что лучше всего будет, если мы все же как-то попытаемся его уговорить… - Второй твой вариант, - уточнил Арлекин, прислушиваясь, но Буратино дышал тихо и ровно, и больше никаких признаков жизни не подавал. - да, - кивнул Пьеро сосредоточенно. – А ты как думаешь? - Я думаю, что ты о Карабасе слишком хорошего мнения, - Арлекин улыбнулся грустно. – Вряд ли он захочет в своем возрасте из-за нас менять свои убеждения. Если, конечно, это убеждения, а не маразм. Тогда это вообще безнадежно, - Арлекин даже удивился немного, когда понял, что слово «безнадежно» он сказал только про последний случай. - Понимаешь, даже если он сейчас и кукла, как и мы, он все равно человек. И у него должны быть слабые места… - Угу, должны… - Арлекин протянул задумчиво. – Только он не спешит никому их открывать. Как ты себе это представляешь? Он должен за чаем с тортиком рассказывать тебе душещипательные истории из своей жизни? - Я не знаю… - Пьеро снова повесил голову. - И еще у нас мало времени, - Арлекин продолжал свою мысль. – К нему невозможно втереться в доверие, если ты этого хочешь, он тут же поймет, что это не так просто… - Я думал сегодня о Мальвине… было бы неплохо, если она с ним столько времени проводит, если бы она узнала что-нибудь. Может, мне попробовать через нее что-нибудь узнать? - Мы над этим подумаем, - Арлекин согласно покивал, с изумлением отметив, что идея Пьеро хотя бы имеет право на жизнь, надо только обдумать детали… - Ты молодец, - он прошептал Пьеро в шею, улыбаясь – об этом он будет думать точно уже завтра, а пока надо немного расслабиться, а заодно и узнать, почему пьеро такой забитый, если все сделал отлично. Арлекину чем дальше, чем больше казалось странным, что тот даже от похвалы зажимается и не поднимает глаз, да еще и Буратино тут очень не вовремя. - Подобрать к Карабасу ключик… - Арлекин хихикнул весело от неожиданно пришедшей в голову идеи. – Золотой. Буратино, ты слышал? Это будет твоим делом – найти золотой ключик к Карабасу. - Сам ищи, - голос у Буратино был тихим и недовольным, что уже было вполне неплохо. - Буратино, раз уж ты здесь все-таки есть… Может, ты тоже пойдешь ненадолго проветриться? Я тебя очень прошу… - Арлекин чувствовал, что начинает увлекаться, скользя губами по шее Пьеро, до сих пор застывшего. Только сейчас пришла в голову гениальная в своей простоте мысль, что Пьеро крайне смущает присутствие третьим в комнате Буратино, который, как ни странно, как и Лео до этого, послушно поднялся и вышел, даже дверь за собой прикрыл не с размаху, а тихо и аккуратно. Теперь наконец-то можно было позволить себе больше, опрокидывая Пьеро на спину, но тот все равно никак не собирался ему отвечать. - И в чем дело? – наконец спросил Арлекин, садясь рядом и начиная снова раздражаться. - Был еще один вопрос, - тихо ответил он, и Арлекина не к месту начал разбирать смех. - Да… И что же ты придумал в ответ на него? – сейчас это казалось Арлекину уже совершенно неважным, но Пьеро, похоже, думал иначе и не мог себя чувствовать нормально, пока не разобрался и с этим тоже. - Я не знаю… - Пьеро подобрал под себя ноги, садясь напротив него. – Наверняка все же есть что-то, если ты… если я тебе нравлюсь так сильно… - запутался в словах Пьеро с перебившимся дыханием. – Но я все равно не понимаю… - А ты сделай попытку, - Арлекин говорил серьезно, как мог, хотя в душе все пело и переливалось радужными красками, когда он смотрел на Пьеро сейчас, такого напряженного и сосредоточенного, будто он и в самом деле сдает экзамен. - Может, тебе просто нравятся тихие и бессмысленно молчащие забитые дети? – Пьеро тихо проговорил, глядя в сторону. - Ага, точно, я совсем идиот, - Арлекин улыбнулся мягко, протянул руку, проводя по нежной щеке ладонью. – Все почти так, на самом деле, только ты еще и лучше… намного. Все, прекращай думать о плохом, отбой, расслабься наконец. Пьеро улыбнулся смущенно, наконец-то, наверное, в первый раз за вечер, взглянув на него прямо. Буратино Буратино и сам подумывал о том, чтобы куда-нибудь уйти и не слушать, как стелется Арлекин перед Пьеро, поэтому когда тот предложил ему прогуляться, Буратино был даже рад, а когда он вышел из комнаты, то утвердился в своем желании увидеть сейчас Никки. Не зря же Лео их сравнивал. Может, и правда, Никки окажется компанией гораздо лучше, чем показался Буратино сначала. Оставалось только догадаться, где его искать. И больше всего Буратино хотелось даже случайно столкнуться где-нибудь с Лео. Спустя некоторое время с тех пор, как тот ушел от него, к разъедающему все внутри чувству обиды, что тот так и не захотел понять и оценить его, прибавилось не менее жгучее ощущение его правоты, и это пугало Буратино больше всего. Зато Буратино быстро вспомнил, что весь день с самого утра Никки провел в зале наверху, а значит, скорее всего, тот до сих пор находится там же. Буратино побрел наверх, тяжело переставляя ноги и глядя в пол от того, что до сих пор чувствовал себя на нем не совсем уверенно и устойчиво. Никки, к частью, на самом деле оказался наверху, тотчас с готовностью подняв глаза, как только Буратино оказался в поле его зрения, но, как оказалось, Никки ждал не его, а кого-то другого – вспыхнувшая у него на лице улыбка разом потускнела. «Дожили, - мрачно усмехнулся про себя Буратино. – Уже даже Никки не хочет меня видеть…» Он собирался уже было развернуться обратно, как Никки подал голос. - Ты Лео ищешь, да? - Нет, - Буратино фыркнул, морща нос и спешно отводя глаза в сторону. – С чего ты взял? - Просто он ту недавно был, а потом ушел к двери Карабаса. Я думал, ты за ним… - Никки, смущаясь отчего-то, тоже опустил глаза к своим коленям. - Нет, я вообще-то к тебе, - Буратино, говоря это, чувствовал себя ужасно неловко, особенно после того, как Никки просиял, глядя на него влюбленными глазами. - Правда? - Ну да, - Буратино пожал плечами, подумал, что разговаривать с Никки, стоя от него в десяти шагах, все-таки глупо, а значит, надо приблизиться и сесть рядом. На соседний стул, а не пропуская для верности парочку. - Ты что-то хотел от меня, да? – Никки улыбнулся ему, прикрыв веки и стреляя глазками из-под ресниц, отчего вполне невинный вопрос прозвучал крайне двусмысленно. Хотя зная Никки, это можно было расценить и однозначно как приглашение. - Только поговорить немного, - Буратино невольно отодвинулся, предупреждающе поднимая руку, Но Никки, казалось, был рад и этому не меньше и смотрел на него теперь выжидающе. – Мне просто интересно… почему ты такой? - Какой? – Никки не понял, заинтересованно склонив голову набок. Буратино нервно вздохнул, сглатывая – объяснить, что он имел в виду, казалось очень сложно. - Почему ты… постоянно пристаешь ко всем и предлагаешь себя? – совершенно некстати Буратино вспомнил про Лео, который сейчас вполне может слышать их разговор и сделать еще какие-нибудь не слишком приятные выводы. «И пусть делает, какие хочет», - со злостью сделал он вывод. - Я не постоянно! – Никки казался уязвленным. – Разве я вам мешаю? Я и так ни с кем не общаюсь, как я могу приставать? - Например, сейчас ко мне, - попытался объяснить Буратино, с огорчением вспоминая, что глупо спрашивать об этом у куклы. - Меня таким сделали, - Никки улыбнулся смущенно. – Я думаю, что это очень правильно – любить других и доставлять удовольствие. - Но так же не ведут себя… нормальные люди, - споткнулся Буратино на слове «нормальные». Никки от этого его высказывания обиделся еще сильнее. - Но я ведь не виноват, что я такой! – губы у него задрожали, а на глаза навернулись слезы, и буратино, с одной стороны, было немного неловко так расстраивать его, но с другой, он понимал, что для кукольного Никки это должно значить меньше, чем для людей… или он опять ошибался… - Я и так стараюсь быть нормальным, насколько могу, чтобы вам нравиться, хоть кому-нибудь, я читаю постоянно, чтобы понять, как вы думаете, но я все равно не нравлюсь никому. Меня даже покупать не хотят… - Никки опустил голову, и Буратино несколько обескураженно смотрел, как текут у того из глаз прозрачные крупные капли слез, которые хотелось попробовать на вкус, чтобы узнать, такие же ли они соленые. Буратино не мог не признать, что в словах Никки вполне есть смысл. - Ты не расстраивайся так, - Буратино попытался его приободрить. – Ты хороший и добрый. - Тогда почему меня не любят? – Никки смотрел на него тоскливо. – Почему тебя все любят, а на меня даже не смотрит никто? Буратино подумал, чувствуя, как снова начинает кружиться голова, что лучше не уточнять, кто именно эти «все», которые, по мнению Никки, должны любить его, а еще что сравнение их из уст Никки звучит на удивление органично. Что ответить на его вопрос, чтобы не расстроить еще сильнее, Буратино не знал, поэтому предпочел помолчать недолго, выжидая, пока Никки успокоится немного. - Никки… - начал он снова. – А почему ты так хочешь, чтобы тебя купили? Ты правда думаешь, что тебе будет там хорошо? - Меня будут любить и ценить там, - Никки улыбнулся светло. – Разве это может быть плохо? - А если тебя будут обижать? – Буратино усмехнулся. – Или делать тебе больно? - Зачем? – распахнул Никки в удивлении мгновенно высохшие глаза. – Если тебя любят, зачем делать больно? Я не понимаю, чего вы так боитесь… - Почему ты так уверен, что тебя будут любить? – Буратино уже стало интересно. - Для чего-то же меня выбрали… то есть выберут, я надеюсь… - Никки снова стал собой, отводя глаза и краснея. - А если кому-то просто нравится тебя обижать? - зачем? – Никки его не понимал. – Никому не нравится обижать тех, кто ему дорог. - Ты книжек начитался, - Буратино хмыкнул, подумав грустно, что, если верить рассуждениям Никки, Лео его явно не любит и не ценит. Открытием эта мысль не стала, но все равно больно кольнула. А уж Арлекину он не нужен тем более… - Это вы все просто недоверчивые… А если ты будешь добрым и отзывчивым, никто не захочет делать тебе плохо. - Угу, - промычал Буратино, так как не мог не признать правильность этих слов. - И еще мне здесь очень надоело, - тихо проговорил Никки куда-то в сторону, после чего обернулся к Буратино дружелюбно. – Может, пойдем уже спать? Я начитался. - Подожди еще немного, - Буратино помотал головой. – Там Арлекин с Пьеро. - Конечно! – Никки закусил губу, заливаясь краской по самые уши. – Тогда расскажи мне про вас с Лео, а то я ничего не понимаю… - Никки… - Буратино поморщился. – Меньше всего ему хотелось говорить сейчас про Лео. – Давай мы просто посидим здесь немного, и ты ни о чем меня не будешь спрашивать. - Хорошо, - Никки кивнул, но на лице у него проступило разочарование, но уж это точно волновало Буратино меньше всего, зато хотелось немного подумать, не видя никого. Лео Лео, вопреки опасениям Буратино, не собирался подслушивать их с Никки разговор, и не собирался пока делать вообще ничего. Он так и сидел, прижавшись щекой к холодной металлической двери, и пока даже не пытался думать, потому что, кажется, думать надо было раньше, а сейчас уже поздно, а он опять наговорил Буратино гору гадостей вперемешку с оскорблениями. Нет, даже не опять – отчего-то Лео казалось, что так Буратино он еще никогда не обижал, и судя по его реакции, эти ощущения были верными. От этого внутри все скручивалось в тугой узел, который, как бы лео ни старался, никак не хотел разворачиваться. Поэтому он предпочитал не вспоминать, что именно он успел сказать Буратино, когда тот расслабился полностью перед ним, лежа у него на коленях. Он почувствовал, как снова – уже в который раз – у него темнеет перед глазами, и только сейчас осознав, что все это время просидел с прямой, как палка, спиной, расслабился, сгибаясь и опускаясь еще ниже к полу, который за все это время Лео успел изучить наощупь полностью, до малейших выбоинки и камешка, которых в пределах досягаемости его пальцев было крайне мало. Пол был абсолютно ровным, слегка шероховатым и, вопреки ожиданиям, абсолютно сухим. Лео даже задумался на пару секунд над тем, каким образом здесь обеспечиваются идеальные условия для их существования, и где-то точно должна быть вентиляция, а значит, и выход отсюда, а в следующий момент он понял, что он сам отсюда уже выходил два раза – через окно, а потом снова возвращался. У него не было повода не верить Арлекину, хотя бы в том, что пытаться сбежать отсюда бесполезно, а сейчас он боялся пробовать, потому что этот эксперимент будет для него последним. Лео с усилием скривил губы, изображая для себя самого усмешку, и развернулся лицом к двери так, чтобы упираться в нее коленями, прислонился к ней, прижимаясь как можно плотнее лбом и носом, практически касаясь губами. «Осталось только поцеловать дверь – и она откроется», - пошутил он про себя мрачно, опуская на прохладный металл правую ладонь. Лео очень хотел уйти, сбежать из этого места каким угодно способом, вот только дверь на его касания никак не реагировала, продолжая оставаться холодной и непробиваемой. «Эту дверь, похоже, ты хочешь даже больше, чем Буратино», - нервно хихикнуло внутри его головы, и Лео этой мысли улыбнулся. Это было очень похоже на правду – сейчас он отдал бы все, если бы у него хоть что-то было, чтобы сбежать отсюда. «И оставить Буратино, - покивал он сам себе ехидно. – Да, Лео, ты просто молодец». Эта мысль все же пришлась ему совсем не по душе – он должен выбраться только вместе с ним, а уже потом делать все, что захочет. Если, конечно, у него получится… Это был первый раз, когда Лео на самом деле усомнился, сможет ли он сделать что-нибудь, но пока он предпочел на этом не зацикливаться. Все должно получиться, у него всегда получалось, надо только успокоиться и привести голову в порядок. «И извиниться», - подумал он нервно и снова усмехнулся. За последнее время он устал извиняться перед Буратино, чтобы через пять минут нормального разговора сделать еще хуже, чем было, и Лео вполне верил, что Буратино его больше слушать не захочет. Почему-то сейчас это не казалось таким уж катастрофическим – Лео впервые подумал о том, что, возможно, хватит пытаться сделать что-то, если они даже поговорить не могут нормально. Так, просидев на коленях перед дверью пару часов наедине со своими мыслями, Лео пришел в себя настолько, что уже в состоянии был сконцентрироваться и подумать над тем, что остальные успели написать. Только он совсем не был уверен в том, что ему сейчас нужно идти в комнату, а значит, что-то говорить Буратино, и, наверное, стоит подождать, пока тот заснет, чтобы лучше завтра… «Ты боишься», - с усмешкой протянул все тот же внутренний голос, и Лео, снова улыбнувшись, с ним согласился. К тому же, он думал, что стоит дать Буратино самому остыть или успокоиться до завтра, и тогда все будет проще. Лео чувствовал смутно где-то в глубине души, что делает что-то в корне неправильно, но пока не было сил и желания думать об этом – казалось, будто кто-то в один момент выпил из него все силы, как сок через соломинку, и Лео подумал, что Карабас действительно крайне похож на паука. Лео наконец все же поднялся на ноги, чувствуя, что они затекли настолько, что он не простоит дольше пары секунд, и снова опустился, привалившись к двери теперь уже спиной и ощущая вместо ног ниже колен два куска ваты, которые обкалывают со всех сторон множество иголок. Сейчас, правда, эта боль казалась даже приятной, отвлекая на себя, но тут же возникла еще одна замечательная мысль: «Ты уже даже стоять не можешь нормально – ты вообще хоть что-нибудь в состоянии сделать?» С ней вместе Лео почувствовал, что погружается в сон, и этому был даже рад, потому что сон будет лучшим способом протянуть время и ненадолго забыться. Уже во сне, правда, он понял, что определенно зря думал совсем недавно про Карабаса-паука, потому что тот даже в свое отсутствие исхитрился сделать все вокруг липким, как паутина, и сколько бы Лео ни дергался, пытаясь вырваться, его держало еще сильнее, но это было еще не таким жутким до тех пор, пока в углу не появилось жирное черное пятно. Сначала совсем небольшое, оно стало расти, вытягивая в стороны длинные лапки, расползаясь и приближаясь к нему, уже совершенно обездвиженному. Прошло, по его ощущениям, ужасно мало времени, чтобы он успел хоть что-нибудь сделать, и вот уже одна черная лапка, зияющая пустотой, приблизилась к его ноге. Лео, оцепенев от ужаса, уже представил, что сейчас у него не станет ноги, а потом лапа все-таки его коснулась, оказавшись на поверку достаточно тяжелой и жесткой. От неожиданности Лео проснулся, открывая глаза и чувствуя, как от проступившего пота холодит виски и спину, и в эту секунду он нереально счастлив был видеть напротив себя Арлекина и понимать с диким облегчением, что это был всего лишь сон. - Кошмар приснился? – спросил он с показным участием, и Лео мог только кивнуть, тяжело дыша и успокаивая бешено стучащее сердце. - Меня чуть было не сожрало черное пятно, - поделился он, медленно начиная соображать, что вряд ли Арлекин пришел сюда только для того, чтобы спасти его от кошмара. - Ты чего-то хочешь от меня? - Поговорить. Совсем немного, - Арлекин усмехнулся зло, а потом Лео даже не понял сначала что произошло, когда горячим ошпарило правую щеку, и голова мотнулась в сторону, а затем в другую. – Лео, может, ты мне как-нибудь объяснишь, почему Буратино думает, что он ничем не отличается от Никки и что он тоже будет хорошей куклой, если его поскорее заберет отсюда кто-нибудь?! - Что? – Лео похолодел мгновенно, осторожно, не сводя глаз с Арлекина, поднимаясь на ноги и понимая, что тот сейчас крайне зол. - Ничего. Просто Буратино совсем недавно спрашивал у меня, что я могу сделать, чтобы помочь ему поскорее уйти отсюда, и еще он сказал, что, наверное, привыкнет, если его новый хозяин окажется в худшем случае извращенцем-садистом! Лео, расскажи мне, что тебе надо было сделать, чтобы Буратино так быстро дошел до таких выводов? Сейчас Лео, даже если бы и хотел, не смог бы объяснить ничего, потому что язык отнялся, и он успел подумать только , что зря понадеялся на то, что Буратино успеет успокоиться за ночь самостоятельно. Арлекин замолчал, продолжая впиваться в него глазами, и Лео с трудом подавил в себе желание закрыть лицо от того, что было невыносимо стыдно. Он и подумать не мог, что Буратино так воспримет его слова. - А сейчас он что? – выдавил кое-как Лео. - А ты что, думаешь, что я обязан его утешать и успокаивать? – Арлекин уже почти шипел, скрестив руки на груди, и Лео видел, каких усилий ему стоило оставаться на месте. – Я успел только сказать ему, что ты недоразвитый самовлюбленный урод, а он мне сказал, что, наверное, сам виноват. - Он не сказал тебе? - Нет. Он сказал, что пошутил, и ушел спать, а мне вдруг очень захотелось перед сном пообщаться с тобой. - Если вкратце, то я его отправил к Никки набираться опыта, потому что мне его поведение не нравится, - лео заставил себя сказать это, чувствуя, что голову начинает с силой уводить куда-то, и спросил тихо, пока Арлекин не успел ответить на это ничего. – Как ты думаешь, я могу еще что-нибудь сделать? - ты – нет, - Арлекин медленно покачал головой, растягивая рот в улыбку. – Лео, я правда был о тебе почему-то лучшего мнения. Не делай ничего больше вообще. Не умеешь – не берись. Лео хотел было сначала что-то ответить, но даже не нашел, что возразить, и только сильнее сжал зубы, закусив щеку изнутри. - Ты еще удивляешься, почему Буратино хочет быть со мной? Да он не то что со мной, он лучше будет с Карабасом, который тебя добрее и отзывчивее. Все, спокойной ночи, хорошо тебе посидеть здесь одному! – Арлекин дернулся в сторону от него резко, отворачиваясь и уже уходя. - Стой, - попросил Лео, понимая, что голос уже срывается и что это уже не имеет значения. – Что ты будешь делать? - Разберусь как-нибудь. - Может, мне извиниться. - Вообще лучше не подходи, - мотнул тот головой резко. – Если хочешь, я передам. - Да… пожалуйста, - Лео кивнул. Очень хотелось спросить, неужели Арлекину совсем нечем заняться, но сейчас это было по меньшей мере крайне глупо. Тот, кивнув в ответ на его просьбу и посчитав разговор оконченным, ушел ненормально быстро, но Лео, как бы ему ни хотелось думать, что это было всего лишь продолжение кошмара, в это уже не верил, и что делать дальше ему самому, не знал абсолютно. Арлекин Уснув вчера, а точнее, уже сегодня ночью с чувством выполненного долга, Арлекин надеялся, что сможет проснуться как можно раньше и поговорить с Пьеро. Разведать обстановку. За последние дни он успел четко уловить, что Пьеро не нравится Буратино и еще меньше нравится, когда тот находится наедине с ним, но прошедшей ночью Арлекин не мог и не хотел игнорировать скромную просьбу Буратино поговорить. Вернулся Буратино вчера в спальню поздно, и не вместе с Лео, как следовало бы ожидать, а с Никки, с порога сделав вид, что в упор не замечает Пьеро, сердито сверкающего глазами у него под боком, попросил выйти с ним вместе. Разговор, конечно, немного затянулся, и когда Арлекин вместе с Буратино вернулся, Пьеро уже спал или очень правдоподобно делал вид, что спит, а будить его сейчас, чтобы начинать еще один долгий разговор, Арлекину совсем не улыбалось. У него было дело поважнее – надо было найти Лео. Арлекин улыбнулся, чувствуя, что наконец-то просыпается. Его вчерашний эксперимент прошел более чем удачно, да и Пьеро, уходя рано утром, попрощался с ним легко. Казалось, что он не сердится и не обижается, что было странно, но пока Арлекина полностью устраивало. Значит, надо было найти Буратино и рассказать про свой план, который сам собой родился вчера вечером, когда они с Пьеро валялись в кровати, перешептываясь и ожидая возвращения всех остальных. - Ты проснулся наконец? – услышал он голос, как раз принадлежавший Буратино, и, потягиваясь, перевернулся лицом к нему. - Ну да. А ты такой чувствительный и легкоранимый, что не мог сам меня разбудить? – усмехнулся он, и Буратино, оценив шутку, улыбнулся скромно в ответ, с напускным смущением опуская глаза. Правда, это надоело ему быстро, и через секунду Буратино улыбался уже широко. - ну и как? – спросил он, хитро прищуривая глаза. - Все отлично. Лео твой еще не совсем потерян для общества. - Он не мой, - отмахнулся с некоторым раздражением Буратино. – Скажи лучше, о чем вы там говорили? - Говорил в основном я, - Арлекин с готовностью перебрался к Буратино поближе, подсаживаясь рядом. – Он больше слушал, и, кажется, мое выступление его пробрало. - И что ты ему сказал? – пробормотал Буратино недовольно. - В основном все то, что ты мне говорил вначале. Вот уж я никогда бы не подумал, что Никки умеет так качественно промывать мозги… - Арлекин усмехнулся, глядя на то, как отворачивается от него Буратино с уязвленно поджатыми губами. - Просто настроение было плохое вчера, забудь. - Ну да, наутро ты уже не хочешь дарить любовь и нежность своему новому папочке, раз Лео такая скотина, - протянул Арлекин насмешливо, наслаждаясь крайним смущением и раздражением на лице Буратино. - Заткнись и забудь, - выдавил он сквозь зубы. – Это бы просто бред, - Да, конечно, - Арлекин с готовностью закивал, хотя до сих пор помнил, во всех мельчайших подробностях, как вчера обдало его морозом, когда он впервые услышал такое от Буратино. – Я забуду, ты забудешь, а вот Лео, надеюсь, помнить будет еще долго… - Без разницы мне. - А что, ему очень полезно подумать… - Прекрати уже, - Буратино сморщился недовольно. - Только чтобы подействовало лучше, ты к нему не лезь хотя бы сегодня, иначе я зря так старался. - Не полезу я, ни сегодня, ни завтра, ни вообще… - Охотно верю. - Ты издеваешься, да? – Буратино развернулся к нему уже со злостью в глазах. - Нет, я серьезно, - Арлекин уже смеялся, - но ты так забавно раздражаешься, что скоро начну. Губы у Буратино дрогнули сами собой, и он, как бы этому ни сопротивлялся, весело фыркнул, и Арлекин подумал, что если бы был нормальным, то точно послал бы Пьеро подальше. С Буратино было так хорошо, что можно было не думать вообще ни о чем. Буратино, кажется, глядя на него сейчас, подумал о чем-то подобном, судя по тому, как с усилием он отвел глаза. - буратино… - позвал он, понизив голос, приобнимая того легко за плечи, и Буратино разом зажался, отворачиваясь еще дальше. – Расслабься и забудь. Я хочу только, чтобы тебе было хорошо, - Арлекин шептал, мягко касаясь губами уха, прикусывая мочку, спускаясь еще немного ниже... В конце концов, поговорить можно и позже, а пока можно себе не отказывать хоть в этих маленьких радостях. - Ты хочешь, чтобы тебе было хорошо, - ответил он мрачно. - Одно другому не мешает… - Нет, не хочу, - Буратино встряхнул головой, решительно скидывая с плеч его руки. - Как все серьезно, - констатировал Арлекин с грустью, сложив руки на коленях, - ты даже меня не хочешь… - А ты думал, тебе будут давать все и всегда? – Буратино хмыкнул. - Ну вообще-то да, - Арлекин посмотрел на него грустно из-под ресниц. – Ты разбил мою мечту, тебе должно быть стыдно. - Угу, мне стыдно, - Буратино серьезно покивал, усаживаясь поудобнее. – Я столько тебя дожидался, чтобы ты мне рассказал наконец то, что вчера обещал. Арлекин вздохнул тяжело, закатывая глаза. Начинать говорить о чем-то неприятном вроде Карабаса не хотелось совсем. - Хорошо, начнем… - помедлил он, давая себе время собраться, пока забирался на кровать Буратино с ногами, усаживаясь напротив него по-турецки, и, наконец устроившись, начал: - Ты ведь вчера вечером слушал нас с Пьеро? – Буратино, тут же насупившись непонятно на что, кивнул. – Значит, ты слышал его идею насчет подобраться к Карабасу поближе и найти его слабые стороны. Так вот, я, кажется, нашел. – Арлекин скромно улыбнулся, чувствуя, как сердце от волнения начинает биться тяжелее и чаще. Буратино смотрел на него внимательно, слушая и стараясь не упустить ничего. – Скажи мне, Буратино, для чего Карабас собрал нас всех здесь? - Чтобы продать подороже, - буркнул тот в ответ. - Думаешь, его на самом деле интересуют деньги? – Арлекин тонко улыбнулся. – А как же его великая идея? - Какая? Найти нам любящих и заботливых родителей? – скептически уточнил Буратино. - Точно! – Арлекин закивал энергично. – У нас у всех должна быть семья, в которой мы наконец будем счастливы, хотим мы того или нет. Это его слова? - Да, что-то похожее. - И ты думаешь, он правда верит в это? - Похоже на то… - Буратино протянул уныло. – Кажется, он на этом совсем крышей поехал. - То есть, тебе кажется, что эту свою точку зрения он меня не будет ни при каких обстоятельствах? – Арлекин допытывался, но ему очень важно было полностью убедиться в своей правоте. - Кажется, нет, ее оттуда ничем уже не выбить. - И я так думал… - Арлекин кивнул, собираясь с духом. - Как ты считаешь, года и пара месяцев – это много или мало? - Смотря для чего… - Буратино проговорил осторожно, глядя с непониманием. Арлекин вздохнул, он надеялся, что тот поймет все сразу и объяснять не придется. - Для того чтобы я проникся к Карабасу глубокими и теплыми чувствами и теперь мог бы признаться ему в том, что он сам заменил мне отца. Арлекин выдохнул. Буратино, явно такого не ожидавший, пару раз моргнул и открыл рот, что могло бы выглядеть смешно, если бы Арлекин в состоянии сейчас был посмеяться. - Ну и как тебе? – спросил он после затянувшегося молчания, потому что сам Буратино говорить пока не собирался. Голос у него заметно дрогнул, что заставило Арлекина внутренне поморщиться от досады, в то время как руки он заставлял силой спокойно, без движения лежать на коленях, сцепленными в замок. Ему вовсе не надо было так нервничать из-за того, что он предложил. Так и не дождавшись от Буратино ответа, он продолжил, не в силах больше терпеть молчание: - ты же знаешь, я умею быть убедительным, хотя вывести Лео на эмоции, конечно, было проще, чем Карабаса… - О да, убеждать ты умеешь отлично… - Буратино нервно усмехнулся. – Особенно если сам в это веришь… Буратино смотрел на него вопросительно, и Арлекин, похолодев, понял, что на этот раз его взгляд он не в состоянии выносить. Он отвернулся в сторону, закусывая губу и улыбаясь. - Все, что вы хотели знать о запретных чувствах, но боялись спросить, - хмыкнул он, продолжая глядеть в стену прямо перед глазами. – Я вчера сказал Лео, что даже Карабас добрее и человечнее его, вот я это, похоже, и буду испытывать. - У тебя точно получится, - Буратино сказал это настолько твердо и убежденно, что Арлекин, этого никак не ожидавший, тут же повернулся к нему с удивлением. - Это почему? - Потому что тебя даже сейчас трясет так, что сложно заподозрить неискренность. - Меня не трясет, - Арлекин попытался улыбнуться. Почему-то раньше он об этом никогда не думал, но только сейчас, когда он сказал это Буратино вслух, до него дошло внезапно и с ужасающей ясностью, что так, кажется, все и обстоит. – А вообще весело ведь? - Обхохочешься, - фыркнул Буратино, продолжая глядеть на него все с тем же вниманием и даже с некоторой жалостью, что Арлекину не понравилось уже совсем. - В общем, в идеале он посвятит меня в главную тайну нашего семейного бизнеса, - проговорил он, улыбаясь. В конце концов, у него должно получиться, ведь почему-то же Карабас держит его здесь дольше, чем всех остальных. – В худшем я просто смогу узнать чуть больше. - В худшем тебя продадут на следующий день. - Ты правда так думаешь? – эта мысль беспокоила и его самого, как маловероятная, конечно, но все-таки… - Да нет, вряд ли, - Буратино улыбнулся, пожал плечами. – Попробуй, у тебя должно получиться. - Угу, спасибо, - Арлекин усмехнулся, чувствуя, что его и правда начинает понемногу отпускать напряжение. - Зато теперь я понимаю, почему ты так активно предлагал заранее… - Теперь тебя будет смущать тень Карабаса за моей спиной? – Арлекин хмыкнул, не зная, насколько шутка окажется правдой. - Точно, что-то вроде того, - Буратино кивнул серьезно, нахмурившись вдруг, но. Не выдержав долго, рассмеялся – к счастью для вмиг погрустневшего Арлекина. Лео После того как Арлекин ушел, оставив его снова одного посреди полутемного коридора с холодными полом и дверью, Лео просидел еще полночи, бездумно глядя в голую стену напротив себя и подтянув к груди колени, чтобы было теплее. Он уже совсем не знал, что ему делать, как ему извиняться теперь, когда к Буратино уже страшно просто подойти. Почему-то Лео никогда раньше не думал всерьез, что Буратино такой ранимый, да и вообще Лео признавал, что раньше он не думал о нем, и от этого стало только хуже. Лео никогда еще не было так мерзко от самого себя. Зато про дверь за своей спиной Лео как по волшебству думать перестал, но нельзя сказать, чтобы это было к лучшему. С этой мыслью, удивительно спокойной и трезвой, Лео опустил подбородок на колени, закрывая глаза и снова погружаясь в сон, на этот раз, к счастью, просто поверхностный и тревожный, без паутины и черных лап из угла. Но, очнувшись снова, Лео все так же не знал, что ему делать, и сколько сейчас времени, и не пора ли ему наконец встать отсюда и пойти обратно к людям, иначе прямо здесь его когда-нибудь застанет вернувшийся Карабас… Эта мысль его несколько отрезвила, и лео медленно пошел обратно по длинному коридору, стараясь сделать свой путь как можно более долгим, чтобы подольше не встретиться ни с кем. Особенно с Буратино. По крайней мере, ему повезло хотя бы с последним, когда вскоре Лео увидел кого-то, идущего ему навстречу. Сначала ему показалось, что это Мальвина, которой тоже надоело сидеть просто так, и она решила дождаться Карабаса под его дверью, но тут же он понял, что это Элиза, и, неохотно усмехнувшись, пошел ей навстречу чуть быстрее. Элиза, пожалуй, была единственной, с кем Лео мог бы поговорить сейчас и при этом чувствовать себя человеком, а не чем-то подавленным и беспомощным. - Привет, - улыбнулась она чуть зажато, и он кивнул в ответ, чувствуя, что в горле пересохло. - Ты куда идешь? – спросил он, может, чуть грубо, но Элиза не обратила внимания. - Тебя искала, - объяснила она, - и пойдем отсюда, нечего посреди коридора стоять. - Зачем я тебе? – Лео, пожав плечами и подумав, что Элиза сегодня какая-то странная, ускорился и пошел с ней рядом. - Просто интересно, куда ты опять пропал. - Куда я могу отсюда пропасть? – хмыкнул Лео, наконец-то увидев впереди себя свет – они приближались к залу. Элиза предпочла не отвечать, с упрямством склонив голову. Лео надеялся, что в зале они и остановятся, но там, как на зло, уже были Кристина и Никки, на двоих склонившиеся над одним журналом и внимательно что-то разглядывающие. «Значит, Буратино сейчас с Арлекином», - Лео мгновенно просчитал, кто где, и подумал, что так, должно быть, даже лучше, для Буратино так уж точно, а Арлекин, сколько бы тот ни орал, что его не волнует, сумеет вправить ему мозги. - Ты Буратино не видела? – спросил он на пробу у Элизы, когда они друг за другом спускались по ступенькам, которые Лео уже тоже успел выучить до мельчайшего скола и трещинки на каждой. Видела, - ответила она сзади, перебивая тихий стук каблучков. – Они у себя в спальне с Арлекином. Голос у нее был непроницаемым, будто она не знала, как теперь ей следует реагировать на их немного странные отношения. - И как он? - Буратино? - Элиза переспросила. - Ну да. – Лео, спустившись первым, дождался ее внизу. – Мы просто поссорились вчера. - Опять? – Лиза усмехнулась весело, в притворном удивлении высоко подняв брови. Лео отвернулся, улыбаясь через силу – да, они ссорились и ругались постоянно, и, конечно, у Элизы был повод подшутить над этим, но только сейчас ему самому было совсем не смешно. - Лиза, можно с тобой поговорить? – попросил он севшим голосом, опасаясь смотреть на нее. Та, видимо, почувствовав его настроение, тихо согласилась. Лео даже показалось на секунду, что сейчас она тронет его за плечо, чтобы успокоить, но она всего лишь поправила волосы, откинув их за спину. - Пойдем в зал? Там сейчас нет ничего, - предложила она, и Лео покивал согласно, пропуская Элизу вперед. Когда они разместились привычно в дальнем и самом затенённом углу зала, Элиза взглянула на него вопросительно, молча ожидая, пока тот заговорит, но Лео не знал, с чего начать, и застыл, глядя на сцепленные пальцы Лизы, лежащие на коленях, всего в нескольких сантиметрах от ковра. - Лео, - позвала его наконец Элиза, и он, очнувшись, взглянул на нее, снова досадуя на себя за то, что ему не хватает смелости даже здесь. - Да, прости, - он улыбнулся, встряхнул волосами, - я задумался. - О Буратино? – спросила она, и Лео в ее голосе послышалась усталость. - да, к сожалению, все о нем. - Почему к сожалению? – Лиза удивилась. - Потому что надо думать о чем-то полезном, а я – только о нем, все время. - Это любовь, - усмехнулась она мягко. Лео прикрыл глаза, чувствуя, как пропустило такт сердце. - Ты правда так думаешь? - Я не знаю, правда, - Элиза уселась поудобнее, подбирая под себя колени. – Вы какие-то странные оба. Но если уж ты о нем постоянно думаешь, то, должно быть, да. - Ага, думаю, - Лео понял вдруг, что за весь их разговор ни разу не посмотрел ей в лицо и, чтобы эту ситуацию исправить, поднял глаза – Элиза чуть улыбалась, но не ему, а куда-то в пустоту, и тотчас ему пришло в голову, что Элиза тоже для чего-то искала его с самого утра. – У тебя случилось что-то? - Нет, что здесь может случиться? – усмехнулась она, точь-в-точь повторив его интонацию, когда он ответил, что никуда отсюда не может деться. - Ты сегодня какая-то странная… - Лео покачал головой, радуясь в душе, что смог хоть ненадолго перевести разговор. - Я сегодня ночью подумала, что похожа на труп, с каждым днем все больше и больше… - Лео молчал, видя, что Лиза хочет сказать еще что-то. – Столько времени уже прошло, а я до сих пор не знаю, как уйти отсюда и найти Лину, и мне в последнее время все чаще кажется, что я не узнаю этого никогда. Лео смотрел, как перебирает она в пальцах краешек подола платья, внимательно глядя на него. Он, конечно, знал, что Лиза просто хочет поговорить, но он сам все равно чувствовал свою вину за то, что не может сделать ничего. - По ночам к нам приходят паучки и медленно-медленно, по каплям, выпивают наши силы, - подумал Лео вслух, вспоминая сон, и Лиза, слабо улыбнувшись, кивнула. - Я в детстве однажды наблюдала за мухой в паутине… Паутина была прозрачная на солнце, тонкая, вся как будто светилась, и я за ней каждый день наблюдала, иногда видела даже самого паука, он был совсем небольшой, я даже удивилась, потому что паутина огромная… А однажды прямо на моих глазах в самую середину влетела муха, стала биться, дергалась в разные стороны, и я все ждала, когда паутина порвется, а она только сильнее запутывалась. А потом появился паук, и я убежала, - Лиза с улыбкой посмотрела на него. - И какой же вывод из этой истории? - Не повезло мухе, - Элиза грустно улыбнулась. – Ты видишь другой? - Не надо дергаться и протянешь дольше? – предположил Лео уныло. – Кто-то вот этим и занимается успешно. - Ты хотел поговорить о Буратино, - напомнила Элиза, потягиваясь и разминая затекшие ноги. – Ты меня извини за историю, я ничего плохого не имела в виду. - Угу, и у Карабаса нет восьми ног… Знаешь, мне кажется, я все это придумал себе. Когда я вспоминаю Буратино, мне кажется, что он самый лучший и чудесный, и все в нем прекрасно, а когда его вижу, то как будто натыкаюсь на каждое слово и каждый его жест, и каждый раз из-за этого делаю еще хуже. – Элиза смотрела на него внимательно. – Может, это просто не мое? Может, мне уже стоит прекратить весь этот цирк, и нам обоим будет только лучше? - Ты правда так думаешь? – спросила Лиза серьезно, и Лео резко кивнул – сейчас ему действительно казалось, что он просто придумал себе влюбленность, накрутил себя лишний раз, чтобы лучше поверить, да и теперь, когда он вспоминал Буратино, что-то привычно натягивалось внутри него, похожее на струну, готовую запеть от прикосновения. Лео встряхнул сердито волосами, и они дольно хлестнули по щекам. - Я не знаю… - сказал он убито, - мигом поникнув. – Я хочу для него самого лучшего, и каждый раз сам же делаю только хуже и хуже. Он меня уже, должно быть, ненавидит. - Ты преувеличиваешь, - Элиза улыбнулась. - Нет. Я вчера думал, чего хочу больше – свободы или его, и ответ был точно «свободы». - Как знаешь, - Лиза тонко сжала губы, выражая неодобрение, но быстро опомнилась. – Лео, ты может, не поверишь, но я тоже хочу тебе только хорошего, но я не понимаю тебя сейчас, ты же сам отказываешься от самого лучшего, что здесь только может быть. - Я рад за тебя, если вы с Каролиной были друг с другом счастливы, - сказал Лео резко. – А я ошибся, так тоже бывает! – Лео поздно понял, что говорит слишком резко и громко, но было уже поздно. – Извини, я не хотел орать. Просто мне кажется, что ты немного… идеализируешь ситуацию. Хотя я и сам не понимаю… - Может, тебе лучше поговорить с ним, а не со мной? – предложила Лиза, не обидевшись, за что Лео был ей сейчас дико благодарен, но вот само предложение… - Лиза, меня просто опять сорвет… - Лео опустил голову. – Я или снова начну орать на него, или прощу все и разом и снова полезу к нему целоваться. - И что в этом плохого? - Не спрашивай, ладно? – простонал Лео убито. - Может, тогда тебе стоит разобраться с самим собой? – предположила Лиза скептически. Лео невольно уловил интонацию, которую он недавно слышал от Кристины. - Это я и пытаюсь сделать, - усмехнулся он. – Только сначала мне надо хоть как-то извиниться перед ним… Я не знаю, я устал от этого очень… - он виновато улыбнулся, потер глаза. - Лео, не мучайся больше, я все понял, - раздался позади него голос Буратино, скучный и серый, и Лео, подпрыгнув, обернулся. - Ты все подслушивал? – спросил он подавленно. - Угадал. И можешь не извиняться, мне Арлекин передал. И Буратино тихо прикрыл за собой дверь, на которую Лео долго продолжал смотреть, только чтобы не поворачиваться обратно, к Элизе. Арлекин Пьеро сегодня появился неожиданно и намного раньше, чем на это рассчитывал Арлекин, он даже достаточно громко постучал, прежде чем войти, заглянул в комнату осторожно, словно ожидал увидеть что-то, для его глаз не предназначенное. Арлекин усмехнулся этой своей догадке и махнул ему рукой приглашающе, хоть и подумал, что хорошо, что настроение сегодня нет ни у него, ни у Буратино, который уже несколько часов подряд валялся, отвернувшись и делая вид, что погружен в чтение, только страницы забывал переворачивать. - Ты чего стучишься? – Арлекин улыбнулся, когда Пьеро оказался уже рядом с ним, но не вплотную, как обычно, а с небольшим расстоянием, которое остро ощущалось и страшно раздражало, и Арлекин сам придвинулся, обнимая Пьеро за плечи. - На всякий случай, - недовольно буркнул тот, отворачиваясь. Арлекин вздохнул. - Буратино, иди отсюда куда-нибудь? - Куда? – огрызнулся тот, захлопнув книжку. - Куда хочешь, можешь Лео найти, можешь Никки. Иди, нам поговорить надо, - последние слова Арлекин произнес уже нормальным, серьезным голосом, который Буратино тут же понял и встал. Пьеро его тоже понял, только каким-то другим образом, отчего напрягся еще сильнее и закусил губу. - И о чем ты сейчас подумал? – включил Арлекин обычный, самый действенный для разговоров с Пьеро бархатно-мягкий голос. Тот улыбнулся вымученно. - Что ты хочешь мне сообщить наедине, что я тебе надоел со своим нытьем. - Ты не угадал, - Арлекин фыркнул, на что-то подобное в ответ и рассчитывая, - но хоть за откровенность спасибо. Кстати, ты знаешь, что научил Буратино плохому? Арлекин, все же, не сдержавшись, захихикал, глядя на то, как ошарашенно раскрылись у Пьеро глаза и рот одновременно, подумал при этом, что Пьеро рядом уж точно спасает от всех неприятных мыслей, не давая шансов подумать еще о чем-то, кроме себя. - Я… научил… Буратино? – недоверчиво переспросил он. - ну да, - Арлекин кивнул твердо, - подслушивать. – и теперь он ходит м недовольной минойй и страшно страдает. Пьеро кивнул, улыбнувшись сначала неуверенно, а потом, уловив прозрачный намек, заулыбался уже шире и веселее, опустив виновато и смещенно глаза, отчего Арлекин с облегчением выдохнул – кажется, на сегодня эта проблема была устранена. - Я вчера слышал вас ночью… - проговорил Пьеро вдруг, продолжая улыбаться, чего Арлекин не ожидал. – И после этого даже не страдал, как обычно. - И что случилось? – Арлекин вовремя прикусил язык, с которого уже готово было сорваться, что вчера ночью Пьеро попал не на ту сцену, увидев которую должен был расстроиться. Зато Пьеро тотчас спрятал лицо, уткнувшись ему в плечо, и Арлекин улыбнулся потолку, откидывая голову назад и разом вспомнив, о чем, собственно, он хотел поговорить с Пьеро. - Мне показалось вчера, что я зря так боюсь… - едва слышной скороговоркой произнес он. - Продолжай, - протянул Арлекин ободряюще. Пьеро вздохнул. - Что к нему ту относишься не так, как ко мне… - И как же? - Как к другу… - Пьеро говорил уже практически беззвучно. – Или как к брату… - Не надо о… родственных связях, - Арлекина передернуло мгновенно, и Пьеро даже посмотрел на него с удивлением. Арлекин усмехнулся криво ему в ответ. – В общем, ты прав, а в награду я тебе расскажу сказку про красавицу и чудовище. – Пьеро закивал с готовностью, радостно заблестел глазами от того, что наконец-то отошел от скользкой темы. – Кстати, про чудовище? Ты чего сегодня так рано? Мальвина не вынесла тебя больше и прогнала? - Почти, - Пьеро улыбнулся умиротворенно. – Она сказала. Что я ей надоел и что она лучше пойдет дожидаться Карабаса под дверью, в одиночестве. Я не стал спорить. - Какой послушный мальчик, - Арлекин умилился, чмокнул легко в выставленный кверху нос. – Думаешь, у нее временное помутнение или тебе все же повезло? - Не знаю… скорее, просто повезло на раз, - Пьеро мигом опустил грустно голову. – Лучше рассказывай сказку. - Хорошо, слушай, - Арлекин встряхнулся, отодвигаясь от Пьеро так, чтобы можно было говорить нормально, и снова почувствовал, как возвращается обратно страх, и в который раз за день пожалел, что вообще что-то сказал буратино, а теперь отпираться от своих слова поздно, но все-таки лучше было бы сначала обдумать все. - Жило-было чудовищу, - начал он, пристально вглядываясь в Пьеро и ожидая любой его реакции. Пьеро кивнул коротко, даже не улыбнувшись, словно понимая, что сказка окажется серьезной. Арлекин продолжил: - А у чудовища был свой замок, в который он иногда привозил свою добычу, давал пожить еще немного, а затем съедал. - У тебя какая-то странная сказка, - вставил Пьеро осторожно. - Я ее немного подправил, чтобы интереснее было, - Арлекин усмехнулся, снова ощущая, как его начинает потрясывать от волнения. – Но однажды чудовищу нашло себе красавицу и почему-то не съело, как обычно, а оставило помучиться чуть дольше, чем обычно, а потом снова оставило, сожрав другого человека. – Пьеро, кажется, начинал наконец понимать, поднял на него вопросительно темные глаза, и Арлекина от этого пробрала дрожь. – Как ты думаешь, Пьеро, почему чудовищу оставило красавицу в живых? - Сказка вообще-то про любовь был, - ответил тот, явно пребывая в недоумении. – так что она, скорее, для Мальвины подойдет. - Но я-то до сих пор здесь, - Арлекин передернул плечами, - сказки, конечно, было весело рассказывать, но не тогда, когда они про тебя. – Короче говоря, я вспомнил, что мы все здесь для того, чтобы нам найти новую любящую семью, и подумал, почему бы Карабасу ни прибрать меня себе, особенно если я у него об этом хорошо попрошу. Пьеро смотрел на него огромными глазами, шокированными и перепуганными одновременно, а Арлекин подумал, что на этот раз все прозвучало вовсе не так убедительно, как в первый. - Ну и что ты думаешь? – спросил Арлекин резко, надеясь, что Пьеро скажет сейчас, что все это бред, и надо придумать что-то другое, не такое рискованное, и желательно, чтобы делал это кто-нибудь другой. - Я не знаю… - Пьеро покачал головой медленно, постепенно приходя в себя, и испуг в его глазах сменился раздумьем. – У тебя может получиться. Только… - Что – только? – Арлекин спросил подозрительно, не сводя с Пьеро глаз, и тот замешкался с ответом, закусив губу и осторожно касаясь его пальцев. - Что будет, если у тебя не получится? - Значит, просто не повезло, - Арлекин усмехнулся независимо. Теперь уже самым важным казалось убедить Пьеро, и если тот не будет сомневаться, то и правда все получится. – Карабас ведь сам говорил, что хочет нам только добра, вот я и убежу его, что лучшее для меня – это быть здесь и с ним. И это, между прочим, правда, - Пьеро посмотрел на него недоверчиво, а Арлекин подумал, что тот даже не спросил у него, для чего все это нужно, и Арлекин не знал, понимает ли Пьеро его мотивы или нет, но в любом случае, уточнять не хотелось. - И когда ты хочешь это сделать? – спросил он наконец тихо, грустно опуская голову. - Лучше не сегодня, - Арлекин, мотнув головой и посчитав, что сказано уже достаточно и снова можно приблизиться к пьеро, подсел ближе, обнимая и устраивая подборок к него на плече. Решение, кажется, было принято, а значит, можно было успокоиться и лучше подумать о том, как удачнее осуществить задуманное. – Можно завтра, чтобы не тянуть долго. Пьеро коротко кивнул, и даже неясно было, волнуется ли Пьеро за него или уже успокоился, поверив на сто процентов. - Помнишь, ты говорил вчера про Никки? – проговорил Пьеро, нарушая затянувшееся молчание. Арлекин кивнул – он на самом деле рассказывал вчера Пьеро про то, что должен сделать Никки. – Я подумал сейчас, что, может, не стоит… - Почему? - Карабас заподозрит что-нибудь. Сначала Элиза, потом Лео, потом ты, а потом еще и Никки. - Может, это и правда слишком, - кивнул Арлекин. Пьеро, казалось, совсем за него не боялся, и его спокойствие передавалось Арлекину, хоть и оставляло неприятный осадок. – Может, мне лучше подождаьб, и лучше дать действовать Никки? - Нет, - Пьеро мотнул головой. – Лучше пробуй ты, это должно быть полезнее. - И откуда ты только такой рассудительный… - хмыкнул Арлекин. Все же очень хотелось, чтобы Пьеро проявил хоть немного волнения за него, но тот, казалось, так и хотел, чтобы Арлекин как можно скорее рискнул собой. - Я не рассудительный, - Пьеро еще теснее прижался к нему, - я просто практически уверен, что у тебя все получится…. И я тогда не буду бояться, что тебя могут продать завтра. - А ты боишься? – Арлекин был удивлен, - он никогда не думал даже, что такое может прийти в голову Пьеро. - Постоянно, - Пьеро кивнул серьезно, - так что лучше не говорить об этом. Пьеро Но назавтра ничего не случилось – к огромной, тщательно скрываемой радости Арлекина и к несчастью для Пьеро, потому что еще один день – третий день подряд – наедине с Мальвиной казался ему личной трагедией. Все началось с того, что Пьеро, не подозревая даже ничего плохого, пришел рано утром к Мальвине, чтобы поскорее проводить ее к Карабасу и наконец-то вернуться к Арлекину, и чуть было не разрыдался прямо при ней, когда узнал, что Карабас сегодня повез Кристину на фотосъемку, а это значило, что Мальвина с ним будет в лучшем случае половину дня, а в худшем – до самого позднего вечера. Мальвина, правда, от этого тоже была в плохом настроении, смерив Пьеро тяжелым взглядом и буркнув: «Проходи, располагайся». А он сегодня даже не взял с собой блокнот, значит, весь день придется любоваться на Мальвину и терпеть ее подколы. - Устал от меня, Пьеро? – процедила он, глядя из-под полуприкрытых век, как устраивается тот поудобнее на кровати напротив, чтобы можно было просидеть как можно дольше, не сдвигаясь с места. - Нет, что ты. – Он слабо улыбнулся, на секунду подняв на нее глаза и опустив обратно. Кажется, именно так он и делал всегда. - А я от тебя очень устала, - она демонстративно закатила глаза к потолку. - Мне уйти? – Пьеро задал вопрос тихо, не веря собственному счастью, и, как оказалось, не напрасно. - Нет, не надейся даже, - отрезала Мальвина, встряхивая волосами, чтобы взбить их попышнее. Пьеро на это предпочел ничего не отвечать, и был рад хотя бы тому, что сдержал тяжелый от разочарования вздох. Он помолчал немного, разглядывая узор на нежно-коричневом покрывале, на котором сидел, потом стянул с тумбочки Элизы какую-то книгу, открыл ее только для того, чтобы Мальвина наконец отцепилась от него и тоже занялась чем-нибудь, но Мальвина, несмотря на это, продолжала тяжело смотреть на него. - Карабас не рассказал тебе, где был эти два дня? – спросил Пьеро как можно ненавязчивее. - Нет. Он не рассказывает, - ответила Мальвина зло. – Но ты не бойся, пока он тебя не продает. - Откуда ты знаешь? - Я попросила его вчера за тебя, и он согласился, - Мальвина, судя по голосу, была крайне довольна собой. – Он сказал, что пока не до тебя, и если я прошу, то он тебя, конечно, оставит. - Спасибо, - Пьеро благодарно потупился, размышляя про себя, насколько этому обещанию стоит верить. - Я, конечно, просила, но теперь даже не знаю, - показала она в сомнении головой, сжав сердито губы. – Раньше ты любил меня, а теперь я тебе как будто надоела. - Это не так… - Пьеро ответил тихо, хоть и не чувствовал в себе ни малейшего желания убеждать Мальвину в ее неправоте. - Я очень надеюсь, - дернула она плечиком, в упор глядя на Пьеро, ощущавшего на себе ее тяжелый взгляд каждой клеточкой. Сегодня Мальвина, по-видимому, устав от вышивания, решила заняться плетением бус, и для этого высыпала перед собой на пышную белоснежную подушку крупные голубые и синие бусины, тускло поблескивающие в неярком свете. Пьеро подумал уже не в первый раз, что, не будь Мальвина куклой, точно бы через пару недель ослепла, а еще он подумал о том, что у него не хватает сил и желания разубеждать Мальвину, а это может плохо закончиться… Хорошо, что она хоть ненадолго отвлеклась от него, давая возможность собраться с духом, чтобы терпеть ее целый день. - Зато вчера ты совсем не расстроился, когда я ушла от тебя раньше, - проговорила нараспев Мальвина вдруг, отрываясь от нанизывания на тонкую прозрачную леску бусин. Пьеро помолчал, только виновато согнул спину еще сильнее и опустил ниже голову. Говорить Мальвине в третий раз, что она не права и что Пьеро ее любит так же сильно и преданно, казалось лишним, да и не хотелось. Он едва сдерживал совершенно неуместную в данный момент улыбку, вспомнив, что раньше он действительно со всех ног с утра пораньше бежал к Мальвине и с радостью и рвением был готов просиживать с ней дни напролет, только бы как можно реже сталкиваться с Арлекином. - Не собираешься даже отрицать, да? – бросила она на Пьеро быстрый взгляд и снова сосредоточилась на своем деле. - Зачем ты спрашиваешь все время? – Пьеро с опаской поднял на нее глаза. – Я ведь говорил уже… - Потому что теперь, - с силой Мальвина воткнула длинную тончайшую иглу в подушку, и Пьеро невольно стало страшно, - я тебе больше не верю. Пока Пьеро думал, как лучше ответить, чтобы разубедить Мальвину, та поднялась с места, не спеша поправила юбку и подошла к нему вплотную, нависая над ним и сложив руки на груди. - Почему же ты не хочешь мне ничего ответить, Пьеро? – уперлась она снизу в его подбородок пальцем, насильно поднимая голову. Знаешь ли, ты должен быть мне хотя бы благодарен. Я ничего не сказала Карабасу про тебя и Арлекина, я даже вчера просила за тебя у него, а ты все это ни капли не ценишь… - если Пьеро и хотело что-то сказать , то у него сейчас это вряд ли получилось бы – он впервые увидел Мальвину злой и, уже представив, что она может с ним сделать, оцепенел, точно зная, что если Мальвина его ударит сейчас, он не сумеет защититься. Мальвина, неверное, это поняла, уловив в его глазах испуг, и на губах у нее затеплилась улыбка. - Пьеро, ты меня боишься? Я ведь никогда не делаю тебе ничего плохого… Я только и делаю, что стараюсь для тебя, а ты этого как будто не понимаешь…А может, ты опять… - нет, - Пьеро, глядя ей в глаза, как зачарованный, помотал головой. Вышло, должно быть, неубедительно, потому что Мальвина только фыркнула насмешливо. - Пьеро, мне тебя даже жалко. Арлекин тебя только позовет, а ты и рад, как последняя подстилка, прибежать и раздвинуть ноги… Скажи, я опять угадала7 - Нет, - Пьеро мотнул головой тяжело и неожиданно почувствовал себя увереннее, словено упоминание Арлекина, которое раньше его приводило в ужас и отшибало мозги, сделало его тверже. - Нет? – переспросила та, высоко подняв брови. - Арлекин ни при чем, просто ты дура , - Пьеро поднялся на ноги, оттолкнув от себя Мальвину, и та от неожиданности отшатнулась с вытянувшимся от шока лицом. Пьеро чувствовал, что его уже несет и что он зря это делает, но остановиться уже не смог бы, даже если бы и хотел. – Может, ты так говоришь потому, что сама рада раздвинуть ноги перед Карабасом, чтобы прожить здесь чуть подольше? - Ты… – Мальвина задохнулась, отрывая и закрывая рот и не в силах ничего сказать. Пьеро заставил себя отвернуться, сделать три шага до двери, чтобы выйти. – Ты у меня пожалеешь! – она пронзительно взвизгнула вслед закрывающейся двери, но за ним не побежала, и Пьеро, сначала в страхе прислушивался, постепенно осознавая, что сделал только что, и от этого становилось жутко до того, что не держали ноги. Кое-как Пьеро сделал еще два шага, наткнулся пальцами на дверную ручку и слабо дернул дверь своей спальни, надеясь только на то, что Арлекин там. Слава богу, Арлекин был здесь, пусть и вместе с Буратино, от которого только что оторвался. Оба уставились на него круглыми от неожиданного прихода глазами, а Пьеро с удивлением про себя подумал, что сейчас его абсолютно не приводит в ужас их поцелуй. - Проходи, садись, - Арлекин быстро подвинулся, освобождая ему место справа от себя, когда Пьеро уже вошел в комнату, подходя к ним. И только механически улыбнулся на это предложение. – Что случилось? – спросил он испуганно, когда Пьеро наконец-то упал рядом с ним, уткнувшись без сил лбом ему в плечо и переводя дыхание. – Пьеро, мой хороший, давай, говори, что опять произошло? – зашептал Арлекин, прижимая его к себе взволнованно. - Мы с Мальвиной поругались… - выдохнул Пьеро, стараясь не поднимать глаза, чтобы не встретиться с Арлекином взглядом, потому что вдобавок ко всему он только сейчас понял, что из-за своей глупой несдержанности он подставил еще и Арлекина. – Если она расскажет Карабасу… - Стой, давай еще раз, - Арлекин прервал его. – Из-за чего вы поссорились и что именно там было? Пьеро помотал головой Сейчас это казалось полнейшим идиотизмом с его стороны – поступать так. И о чем он вообще думал… - Пьеро… - поторопил Арлекин, не выдерживая долго молчания. - Я просто не вытерпел и назвал ее дурой, - Арлекин хмыкнул весело. – И еще сказал, что ей нравится спать с Карабасом. Пьеро ожидал, что Арлекин сейчас точно его убьет, но тот еще раз хмыкнул и замолчал надолго, так, что Пьеро теперь хотелось, чтобы он поскорее заговорил. - Тогда у нас пока что есть два варианта: либо ты падаешь ей в ноги и вымаливаешь прощение, либо ты должен быть готов сказать Карабасу, что тебе на меня наплевать, а Мальвина – просто неудовлетворенная тупая сучка, которую не выдержал даже ты, и она тебе мстит. Хотя это сказать могу я сам. Ну как? – Арлекин тронул губами его щеку, и Пьеро улыбнулся, понимая неожиданно после его объяснений, что все и правда не настолько фатально, как ему казалось. - Думаешь, мне лучше извиниться? – спросил он неуверенно. - Не знаю… - усмехнулся Арлекин ему в ухо, мягко придерживая зубами мочку и говоря сквозь стиснутые зубы. – как ты считаешь, ты сможешь вытянуть из Мальвины что-нибудь полезное? - Не знаю… - Пьеро покачал головой, чувствуя острую потребность откинуть ее назад, когда Арлекин проехался по шее губами. – Сколько я ни пытался спросить у нее, она не знает сама или очень хорошо скрывает. - Мальвина дура, она не умеет скрывать, - Пьеро чувствовал, как смеется Арлекин, и как этот смех легко вибрирует на его шее. – Значит, ты должен суметь посмотреть Карабасу в глаза и сказать, что я тебе абсолютно безразличен. Сможешь так? - Я постараюсь. И смогу, - Пьеро наконец-то почувствовал, как отпускает его напряжение, и поднял на Арлекина глаза. И тотчас отвернулся, заморгав от неожиданности, когда увидел у того за плечом с любопытством глядящего на него Буратино, и теперь, разозлившись на собственную забывчивость, оставалось только отвернуться сердито, потому что встать не давал крепко обнимающий его Арлекин. Одной рукой. - Да, Пьеро, познакомься, это Буратино… - Арлекин еще и смеялся, переводя взгляд с одного на другого. Буратино тоже улыбнулся ему вполне дружелюбно, хоть и не так широко, и Пьеро мог только плотнее сжать губы, хоть и понимая полную бессмысленность своего недовольства в этот момент. Про себя он подумал мрачно, что зря все-таки поссорился с Мальвиной. - А где твой Лео? – Пьеро очень хотелось сказать какую-нибудь гадость Буратино, и тот действительно сразу как-то скис. - Лео на кухне и он не мой, - все-таки ответил он. - Второй день на кухне? – Пьеро припомнил, что ни вчера вечером, ни ночью Лео так и не появился. - Вчера он был в зале, - Арлекин усмехнулся. – Пьеро, ты чересчур волнуешь за Лео, не думай о нем. - Как скажешь, - Пьеро кивнул, слабо улыбнувшись. Ему категорически не нравился Буратино рядом, но он с досадой понимал, что ничего с эти поделать не может, и хорошо еще, что Арлекин вообще не послал его подальше. - Не грусти так, - ткнулся Арлекин губами ему в щеку и, словно прочитав мысли, продолжил: - Я люблю тебя, а Буратино на самом деле очень добрый и хороший мальчик, если ты постараешься узнать его получше. Ты ведь мне веришь? - Конечно, - Пьеро кивнул, грустно опустив голову на грудь. Грустно ему было по большей части даже не из-за Буратино, а от того, что он снова подумал про Мальвину. – Я все-таки пойду, извинюсь… - он виновато посмотрел на Арлекина. - Зачем? – тот явно был недоволен. – Тебе снова так не терпится уйти? - Пьеро не знал, что отвечать, потому что уйти ему и правда хотелось, а компания Буратино совсем не радовала, но дело было даже не в этом. – Просто ни к чему сейчас привлекать к себе внимание Карабаса еще и этим… - это было если не всей правдой, то по крайней мере самой большой и важной ее частью. - То есть ты так и собираешься просиживать все дни с Мальвиной, хоть и можешь наконец этого избежать? – Арлекин зло сощурился, и Пьеро, чтобы этого не видеть, прикрыл глаза снова, прислонившись лбом к его плечу. - Не злись, пожалуйста… - к горлу снова подкатывали слезы, не хватало еще только перед Буратино расплакаться. – Просто не стоит лишний раз светиться перед Карабасом. Пьеро думал еще и о том, что чувствует себя нехорошо из-за того, что нагрубил Мальвине просто так, и той, должно быть, слышать такое было неприятно, но озвучивать это Арлекину казалось еще большей глупостью, и тот все равно не оценил бы. - Может, я пойду… - вклинился до сих пор молчавший Буратино, делая попытку встать, но Арлекин не пустил. - Нет, зачем же… Это ведь Пьеро хочет нас оставить и снова уйти к Мальвине. - Я не хочу, но… - Пьеро не знал, как объяснить, что так будет правильнее, и Арлекин молча выпустил его, убрал с плеч руку, чтобы положить ее на колено к Буратино, к которому Пьеро прикипел взглядом, не в силах сдвинуться с места и уже представляя себе, что будет, когда он уйдет… Но выпросить прошение у Мальвины было все же важнее, и Пьеро заставил себя пойти, мрачно подумав, что слезы раскаяния будут выглядеть совсем как настоящие. Лео Лео действительно, кое-как проспав ночь в одиночку в зале на ковре, который без Буратино уже не казался таким мягким и уютным, весь следующий день просидел на кухне – точно так же в полном одиночестве, которое никто не хотел нарушать. Под вечер разве что забежала Кристина, что ее фотографировали на продажу сегодня, а завтра поедет Арлекин со всей его сказочной компанией, и Лео кивнул ей, приняв это к сведению. Разговаривать ни с кем не хотелось, и хоть Лео и понимал, что не будет сидеть здесь вечно, но для начала надо было хоть немного разобраться в себе по совету Элизы и наконец-то обрести какую-нибудь землю под ногами, потому что он сейчас сам себе представлялся болтающимся в пустоте в разные стороны без опоры. Сначала ему и правда казалось, что он все сделал верно, хоть и хотелось в это время только одного – найти Буратино и доказать, что все не так, что тот неправильно его понял. И Буратино, вполне возможно, даже поверил бы ему, и все снова началось бы сначала. Это было главным, что останавливало Лео. Он честно пытался подумать о чем-нибудь еще, даже сделал попытку прочитать все то, что остальные успели вспомнить и написать, но строчки пролетали мимо него, абсолютно ничего не неся за собой, и Лео вскоре бросил это занятие. Конечно, плохо было то, что Буратино подслушал их разговор с Элизой, и правильнее было бы сказать ему все это, глядя в глаза, но Лео отчего-то был уверен, что сделать этого не смог бы. «Потому что ты никогда на самом деле и не хотел не быть с Буратино, - убежденно протянул внутренний голос, и Лео не мог с ним не согласиться. – И кстати, ты опять думаешь о нем и до сих пор совершенно беспомощен». За последние несколько лет Лео не мог припомнить ни одного случая, когда он не мог сделать ничего – мир вокруг всегда предлагал свои варианты выхода из сложных ситуаций, нужно было только не опускать руки и действовать. Или выбрать другой путь – к счастью, всегда было множество дорог, на которые можно было свернуть, чтобы продолжать идти дальше. Лео усмехнулся и опустил голову на скрещенные на стол локти – Лео сейчас отдал бы все за возможность отдать все за то, чтобы вновь оказаться на раскаленной от солнца трассе и часами напролет без отдыха, тени и воды ловить попутку. Сейчас Лео даже не мог вспомнить даже запах горячего асфальта, пыли и травы, и отдать ему было нечего – на ум, как назло, пришел совсем еще недавний разговор с Арлекином с так горько обидевшийся на нег Буратино. Не мог же Лео тогда еще и объяснять Буратино, что тот не может быть предметом их спора, потому что, как бы цинично это не звучало, потому что Лео понимал, что Буратино все равно сделает все по-своему. Буратино вообще никогда не был его, как бы Лео ни хотелось так думать. «А тебе правда бы хотелось, чтобы Буратино был только твоим? Ты ведь сам только что сказал, что он тебе не нужен», - так же ехидно напомнил внутренний голос. На самом деле, Лео никогда не мог сказать, чтобы кто-то был ему нужен. Ему нравилось быть самостоятельным и ни от кого наконец-то не зависеть, его никогда не интересовали девушки – зато с ними можно было неплохо и иногда с пользой поболтать. Его не привлекали, и более того, даже вызывали отвращение от одной только мысли, мужчины, и уж конечно он никогда не рассматривал никого младше себя. Раньше то казалось дикостью, но, похоже, далеко не всем людям – за все время своих путешествий он вдоволь успел насмотреться на мальчиков-подростков и парней постарше, продающих себя. Зато их неприязнь всегда была взаимной: это был тот редкий пунктик, в отношении которого Лео всегда чувствовал крайнюю брезгливость, а в нем самом, напротив, зачастую видели потенциального конкурента. Это тоже иногда бесило, но в сущности ему было наплевать. Лео просто умел располагать к себе людей – стоило только быть приветливее, ненавязчивее и чаще улыбаться. Улыбаться… Лео поднял голову, делая над собой усилие, чтобы растянуть губы, но ясно было и без этой попытки, что у него не получится. Давно уже не получалось… Лео больше всего хотелось выбраться отсюда, хотя сначала он даже пытался устроиться здесь как-нибудь получше, но не вышло ничего – он чувствовал, как с каждым днем здесь становится все теснее и теснее. Он пытался отвлечь себя, положив глаз на Буратино, а и тоге остался один, не имея представления о том, что делать дальше и ощущая себя рыбой, бьющей на крючке, на который он собственноручно насадил себя. Что бы он ни говорил, Буратино все же был потрясающим, он сам снова отличился, благодаря собственной тупости и опять же собственноручно отказавшись от того единственного, что есть хорошего здесь. Лиза была права, когда говорила, что превращается в труп – он сам чувствовал себя почти что мертвым. Лео вздохнул тяжело, подперев подбородок раскрытой ладонью, когда понял, что его мысли, сделав большой круг, вернулись к началу. Зато взгляд упал на подставку с ножами, одним из которых еще не так давно очень увлеченно резал свою руку Арлекин, и Лео сейчас был крайне близок к тому, чтобы понять его и заняться тем же. Жаль только, что буквы затянутся через пару часов, но и это не беда, знать бы только, какое именно слово он хочет написать… Лео хмыкнул, вытянув руку в сторону ножей и подумав, что, похоже, ему светит здесь еще одна ночь. И потом еще одна, если он не найдет выход… Лео так и продолжал сидеть, бездумно глядя вперед, на темный прямоугольник выхода и равномерно постукивая кончиком ножа по столу. Наверное, надо было все же поговорить с Буратино, но Лео действительно не знал, чего хочет от него, и вряд ли выйдет что-нибудь хорошее… И уж точно он не хотел сейчас видеть Арлекина, как назло появившегося в коридоре и повернувшего к нему с широкой во все лицо ухмылкой. Подошел, пружиня, селя рядом, и Лео не знал, как такое возможно, но лыбиться он стал еще шире, чем до этого. - Лео, когда я тебе говорил не лезть больше к Буратино, я не имел в виду, что ты не должен появляться вблизи него. О, кстати, зачем тебе ножичек? Лео набрал в грудь побольше воздуха, собираясь повернуть голову к Арлекину. - Как ты думаешь, если он окажется у тебя между глаз, это тебя надолго успокоит? - Ты правда хочешь это проверить? – Арлекин подался вперед, ложась на стол грудью. - Нет, просто так спросил, - Лео криво усмехнулся, поднося нож к его переносице, и коснулся кончиком лезвия кожи. Арлекин продолжая улыбаться, глядя на него. - Попробуй, правда, интересно, что получится… - склонил Арлекин голову набок, прочертив между бровями белую царапину. - Получится труп посреди кухни. - А я думаю, что нет. - Хочешь рискнуть? – Лео скептически приподнял брови, чуть надавливая на нож и наблюдая, как натягивается кожа, и он уже представил, как разойдется она в стороны, как по носу вниз побежит красная струйка… Арлекин наконец-то перевел взгляд, скосив глаза по центру, и Лео, усмехнувшись, все-таки отодвинул лезвие. – Острых ощущений захотелось? - И куда же делось все твое желание экспериментировать? – Арлекин отодвинулся назад, положив локти на стол и утащив ножик себе, что Лео очень не понравилось. - Я ведь обещал, что опасных экспериментов больше не будет. Тебе что от меня надо? – спросил наконец Лео, вспомнив вдруг, что так и не выяснил это раньше. - Соскучился, - Арлекин улыбнулся ему и опустил взгляд с лица Лео. – У тебя красивые руки, кстати. - Да у тебя тоже ничего, - хмыкнул Лео, постоянно держа в поле зрения крутящийся в пальцах нож. Не то чтобы он серьезно думал, что Арлекин собирается им воспользоваться, но лучше было не терять его из вида. Наступило молчание, так как Арлекин не говорил больше ничего, казалось, задумавшись о чем-то, а Лео не хотел ему мешать и переключать его внимание на себя. - Расскажи о себе что-нибудь? – попросил Арлекин неожиданно, и Лео удивленно поднял брови. - Больше ты ничего не хочешь. - Хочу, на самом-то деле. Тебя. – Арлекин улыбнулся, поглядывая на Лео искоса. – Так что выбирай. - Тебе больше никто не дает? – Лео сделал вид, что посочувствовал. - Да нет, наоборот. Просто интересно стало. - У тебя проблемы? - Нет, проблемы у тебя, - Арлекин потянулся, выгибая шею. – Мне более чем хорошо. - Хочешь поделиться счастьем? - Ммм… - промычал Арлекин задумчиво, закусив губу. – Да, может и так. Ну так что? - Ты мне не нравишься вообще-то, - протянул Лео, откидываясь назад и оценивающе разглядывая Арлекина. Вот уже чего он точно никак не мог ожидать, так это подобного предложения, хотя теперь он думал, почему бы и нет. Он, по крайней мере, хоть немного отвлечется… - Я очень этому рад, - Арлекин усмехнулся, поднялся на ноги и сел на стол рядом с Лео. – Ты мне вообще-то тоже. Лео пожал плечами, тоже встал, подошел к Арлекину, который тут же развел ноги в стороны, подпуская Лео ближе к себе, и тому все больше и больше происходящее казалось похожим на сон. Лучше, правда, было не задумываться, что в его сне делает Арлекин, но в любом случае это было лучше, чем паутина. Стол был высоким, и Арлекин оказался сейчас всего лишь немного ниже него, стоящего вплотную, и смотрел ожидающе, чуть улыбаясь, словно не верил, что Лео его все-таки поцелует. - У тебя глаза красивые, - зачем-то сказал Лео. - И у тебя… - Арлекин улыбнулся чуть шире, задрал подбородок, и Лео склонился к нему, замерев в миллиметре от губ и прикрыв глаза. Все-таки он не мог, особенное теперь, сказать, что Арлекин не нравится ему совсем, и сердце тяжело билось в груди и в висках, когда он наконец склонился еще ниже, целуя его сначала неуверенно, на пробу, а потом все увлеченнее, горячее и глубже, чувствуя, как руки Арлекина ложатся ему на грудь, и непонятно было, то ли отталкивают его, то ли наоборот, потому что отвечал Арлекин более чем охотно, выгибая позвоночник ему навстречу. Лео в последний раз подумал, что это, должно быть, сон, когда осторожно прошелся ладонью от колена вверх, по бедру, впечатываюсь в пах, и Арлекин зашипел сквозь зубы, как будто его обожгло. - Лео, мать твою… - прошептал он, закидывая назад голову. - Как? – Лео чувствовал, как кружится голова, когда пальца Арлекина, специально сдерживаемые, медленно поползли по груди вниз, на живот, и ниже, неловко расстегивая тугую пуговицу. - Руками, Лео, - улыбнулся он, подтягиваясь ближе к нему и упираясь лбом в плечо. Лео разочарованно хмыкнул и тут же подавился собственным стоном – да и вряд ли он хотел познакомиться с Арлекином настолько близко, и так уже – лучше некуда. Потом они молча, по очереди стоя у раковины, приводили себя в порядок, и Лео с некоторым изумлением понимал, что, кажется, его начинает отпускать. Теперь уже казалось странным, что он столько времени потратил на то, чтобы бессмысленно загоняться. И, пожалуй, за это даже стоило сказать спасибо, что он и сделал, обернувшись к довольно лыбящемуся Арлекину. - Не за что, - то кивнул радостно. – Обращайся еще. - Нет, спасибо, мне хватит, - Лео усмехнулся, садясь обратно за стол и критически осматривая его. - Зря заранее отказываешься. - Слушай, я понимаю, что у меня с этим проблемы, но у тебя-то их точно нет. Так что тебе от меня надо? - Завидовать нехорошо… - Арлекин положил подбородок на скрещенные пальцы, продолжая глядеть на него и улыбаться. Очень заразительно, между прочим, как успел отметить Лео. – Я к тому же хотел еще поговорить, если ты помнишь, но ты оказался на удивление похож на Пьеро. - И чем же? – Лео точно так же положил голову на руки, потому что так просто держалась она плохо. - Вы оба предпочитаете трахаться тому, чтобы рассказать что-нибудь о себе, - Арлекин хитро сверкнул глазами. - А Буратино? – спросил Лео после непродолжительного молчания, потому что вопрос так и вертелся на языке, да и чего уж теперь было строить оскорбленную невинность… Лео даже хотел спросить у Арлекина, как это у него выходит так легко, но подозревал, что ответа он все равно не дождется. - Буратино совмещает, - Арлекин усмехнулся. – Хотя странно, что ты до сих пор не успел узнать… Лео скривился, как будто откусил лимон – он действительно не мог сказать, что хоть немного знает Буратино, не говоря уж о том, чтобы его понимать. - Я такой дурак, - проговорил он уже в сторону, не глядя на Арлекина, который улыбался сейчас удивительно мягко. - Угу, точно, - подтвердил тот сразу же. – Так ты мне расскажешь? - Если ты настаиваешь… - Лео улыбнулся криво, переключаясь с тоскливых мыслей о Буратино и собственной тупости на не менее грустные воспоминания: - Я так понял, вас сюда притаскивал Карабас, пока вы были расслабившимися и от него ничего плохого не ждали… - Арлекин кивнул несколько раз задумчиво, словно отвечая собственным мыслям. – И со мной было почти то же самое… Я столько лет, столько сил, столько денег, столько себя убил на то, чтобы наконец добраться туда, куда хотел, что в итоге, когда все вышло, расслабился. Знаешь, старинные дома, соборы, фонтаны, солнце каждый день печет невыносимо, улицы, такие узкие, что не разойтись, а если голову вверх задрать – то небо от жары не голубое, а почти белое… - Лео вспомнил, прикрыв глаза и чувствуя, как горло начинает предательски схватывать. – Мне еще повезло, как тогда казалось, сказочно, и меня сразу же взяли официантом, даже подсобку предложили крохотную за счет заведения. Так что первые три дня я просто парил, думал, что действительно в сказу попал… - А потом? - А потом мой золотой хозяин лавочки привел своих друзей, и они сунули мне в нос какую-то вонючую тряпку - и все, я долетался. - Ты же хотел сказку – вот и получил, чего тебе еще… - тихо хмыкнул Арлекин. - Такая мне не нравится. Она, скорее, уже ваша, чем моя. - Угадал, - Лео с удивлением повернул к нему голову – Арлекин продолжал улыбаться. – Я вот сегодня тоже подумал, что попал в сказку, когда с одной стороны Пьеро, а Буратино с другой… - Как мало тебе надо для счастья. - Тебе, может, и мало, - тот дернул плечами. – А когда у тебя вместо неба заплеванный потолок, то здесь вполне даже неплохо. А сейчас – даже очень хорошо. Есть только проблемка, совсем маленькая. - Может, у нее в ее-то возрасте случится неожиданно что-нибудь со здоровьем… Кстати, ты у Никки спрашивал? Лео хотел как можно скорее направить разговор в другое русло, подальше от неприятной темы, и Арлекин, кажется, тоже был этому рад. - Да, - тот поморщился. – Никки согласился сразу, а потом, когда я его попросил отложить это, чтобы мы Карабасу не показались слишком назойливыми, Никки сказал, что все равно это сделает, потому что ему здесь надоело. Я про него, конечно, поговорю заранее с Карабасом, пусть тот хотя бы знает. - А вы завтра с ним едете… - вспомнил Лео, и в ответ на удивленный взгляд Арлекина добавил: - Мне Кристина сказала, когда заходила. - Все, ясно, - Арлекин выпрямился на табуретке, заводя руки назад и выгибая спину. – Как думаешь, бессонная ночь не испортит цвет моего лица? - Нет, тебе только добавит благородной бледности, - Лео тоже потянулся и широко зевнул. – Все, надоело, спать хочу. - И я. Чуть не уснул, пока тебя слушал. - Сам напросился, - Лео встал следом за Арлекином, подпинывая табуретку на место. – Хотя вообще-то тебе спасибо, ты вовремя. - Да просто Буратино меня задолбал второй день ходить с кислой мордой. - Я, кстати, очень надеюсь, что за нами никто не подсматривал, - подумал вдруг Лео, вспомнив о Буратино и о Пьеро, от которого тот перенял эту привычку. - Без разницы уже… - Арлекин мечтательно улыбнулся, когда они уже подходили к спальне. – куда они денутся… - Угу, с подводной лодки, - усмехнувшись, закончил Лео, открыл дверь, пропустил Арлекина вперед себя и высматривая, пока открыта была щель со светом из коридора, лицо Буратино. Тот точно спал, нахмурившись и завернувшись в одеяло, как в кокон. Наконец Лео все же прикрыл дверь, стараясь ей не скрипнуть случайно, и в темноте подошел к Буратино, наклоняясь наугад и целуя в щеку, прошептал ему на ухо тихо: «Прости». Но тот так и не проснулся, только пробормотал что-то и отвернулся от него, и Лео наконец-то завалился на свою кровать, как никогда до этого оценив, какая она все же мягкая и удобная, не спеша прогонять от себя неизвестно откуда взявшееся убеждение, что теперь все должно быть хорошо. Арлекин о в отличие от Лео, который проснулся на следующее утро в отличном настроении и то и дело сверкал глазами в направлении Буратино, у Арлекина настроении было на удивление паршивым. По большей части это объяснялось тем, что они с Пьеро после той мелкой и дурацкой ссоры так и не успели поговорить и помириться. Пьеро избегал его весь вчерашний вечер, когда Мальвина, к своему нескрываемому счастью, дождалась возвращения Кристины и отпустила его от себя. Арлекин безуспешно прожав все это время, надеясь, что тот хотя бы раз попытается сделать первый шаг, да и сейчас, наутро, Пьеро избегал того, чтобы смотреть ему в глаза, а разбираться с ним сейчас, как на зло, было некогда – Карабас недвусмысленно дал понять, судя по словам Кристины, что прийти, собравшись, они должны как можно раньше. Арлекин хотел верить, что исполнение хотя бы такой мелкой просьбы хоть немного смягчит Карабаса, а он и без того слишком много ошибался в последнее время и был уверен, что Карабас помнит каждый мельчайший его промах, а он и так из-за прошлой ночи проспал слишком долго. Арлекин все-таки позволил себе улыбнуться, мельком взглянув на Лео, который сейчас не торопился подниматься и провожал собирающегося Буратино полным нежности взглядом. Буратино явно ничего не понимал и заметно дергался, иногда вопросительно поглядывая на него, и от всего этого процесс одевания чересчур затягивался, так что пришлось поторопить Буратино, а себе приказать снова собраться. Хотя Арлекин так и не понял вчера, чем недоволен Буратино – Лео оказался на удивление отзывчивым и мягким… - Я за Мальвиной зайду, - сказал Пьеро, ни на кого так и не посмотрев, и , не дождавшись ответа, выскользнул за дверь. Арлекин хмыкнул и пожал плечами, поймав испуганный взгляд Никки. - И какого… - проглотил слово Буратино, натягивая второй беленький носок, - мы не можем быть в нормальной одежде? Рядиться во все это… - он с ненавистью дернул, завязывая, шнурки на кроссовках. Тоже, кстати, сверкающих белизной, хоть Арлекин и знал точно, что валялись они до этого под кроватью в самом пыльном углу. - Скажи спасибо, что тебе не разрисовывают лицо, - кое-как вытащил из-под кровати свою горячо любимую когда-то раньше палку, обдувая с нее пылинки. - Зачем же под краской скрывать товар? – усмехнулся Лео, и Арлекин ему кивнул. - Точно. Буратино, пошли, нас Мальвина уже заждалась. Пока они поднимались друг за другом по лестнице и шли до Карабаса, ни словом не нарушая молчания, Арлекин чувствовал становящийся с каждым шагом становящийся все сильнее мандраж. Сейчас казалось, что никогда до этого он не боялся встретиться с Карабасом настолько. Зато он твердо решил сразу же, как только проснулся, что тянуть больше нельзя и надо поговорить с ним сегодня вечером. Они так откладывал слишком долго. Он чувствовал, что его разом покинули все актерские способности и у него ничего не выйдет. Эти мысли он, однако, прогнал, сжав зубы покрепче, когда остановился напротив двери Карабаса и громко стукнулся в нее три раза. Карабас открыл тут же, словно стоял все это время прямо за дверью. - Долго, - кивнул он Арлекину строго, и тот сразу же приписал себе мысленно еще минус один, посторонившись для того, чтобы пропустить Карабаса. Тот вышел, бегло поздоровался со всеми, быстро запер за два замка сначала свою дверь, потом так же быстро открыл дверь на выход и выпустил их на волю. На улице было пасмурно и прохладно, и Буратино сначала нетерпеливо вдохнул полной грудью, но тут же съежился, обхватывая себя за плечи. Пьеро, опустив голову тихо, стоял в сторонке, пока Мальвина подскочила к Карабасу, чтобы легко обнять его. Смотреть на это сегодня было особенно противно, и Арлекин снова перевел взгляд на Буратино, опасаясь того, что смотреть пристально на Пьеро ему не стоит, ему вовсе не надо было, чтобы Карабас это заметил. Сегодня, конечно, он и сам уже понимал, что Пьеро был прав, а вчера было просто страшно обидно из-за того, что Пьеро снова ушел от него к Мальвине, когда была прекрасная возможность от нее избавиться. - Арлекин, ты вперед, - скомандовал Карабас, и Арлекин предпочел посчитать это хорошим знаком, падая на черное кожаное сидения рядом с ним и наблюдая, развернувшись вокруг себя, как неохотно устраиваются позади него трое. Лицо у Пьеро было абсолютно бесстрастным, Арлекин даже удивился, откуда такая выдержка, когда с одной стороны Мальвина, Буратино – с другой… Но Карабас уже мягко завел мотор и тронулся с места, заставив Арлекина развернуться и сесть нормально. «Хотя вполне возможно, - переключился он обратно, держа на лице усмешку и глядя в окно, - что Пьеро эти свидания и посиделки с Мальвиной не доставляют таких уж больших неудобств, и, может, ему хочется иногда побыть одному, подальше от него…» Но мысли эти Арлекин оборвал, как только понял, что они не приведут ник ему хорошему, он только накрутит себя лишний раз, а сейчас думать надо было вовсе не о этом, и поэтому он предпочел смотреть внимательнее на пролетающие в окне мимо него улицы и дома. И еще ему все сильнее казалось, что они едут на этот раз совсем в другую сторону, и он, вспоминая рассказанную вчера Буратино историю про Лео и фотографа, посочувствовал слегка последнему. А он вчера даже забыл спросить у Кристины, как все прошло… Зато можно было, если очень постараться, вытянуть что-нибудь интересно из этой поездки. Арлекин немного удивился, когда они стали подъезжать к окраине, еще больше, когда они выехали за город, и вместо домов и улиц по обеим сторонам дороги замелькали зеленые поля и рощицы. И совсем ему не понравилось, когда они свернули на узкую дорогу между темными еловыми стволами, заросшую травой. Куда бы Карабас их ни вез уверенно с совершенно непроницаемым лицом, место явно было давно заброшенное. Арлекин судорожно пытался вспомнить, точно ли Кристина вчера говорила именно о фото, или ему так просто показалось, но сделать этого он сейчас не мог. Пока он об этом думал, дорога закончилась и машина уперлась в неизвестно кем притащенную под развесистые деревья голубую облезшую скамейку. - Выходим, дальше пешком, - обвел всех глазами Карабас, выбираясь первым наружу. Остальные вылазили медленно и очень неохотно, даже Мальвина… Арлекин, плюнув – только растягивать мучение, быстро выбрался, захлопнул за собой дверь. Если он что-то и ненавидел, так это полную свою невозможность сделать хоть что-нибудь. Особенно когда Карабас не сводил с них взгляда, ожидая, а потом кивнул ему в сторону, и Арлекин разглядел едва заметную в траве тропку, скрывающуюся за деревьями. Сейчас он жалел только о том, что не взял с собой вчерашний ножичек, но у него хотя бы оставалась его палка для битья. Вот только Карабас, как будто читал его мысли, шел позади. - И куда мы приехали? – спросил он громко и понял, почувствовав холодок по всему телу, что вокруг стоит полная тишина. - Сейчас пройдем еще немного и выйдем к старому лагерю, - ответил Карабас после некоторого молчания. - Зачем? – Арлекин очень хотел, чтобы его голос звучал как можно естественнее. - Наш новый фотограф – ее, кстати, зовут Мария – предложила мне эту идею, сказала, что выйдет очень интересно, и я согласился попробовать. – Карабас ответил удивительно подробно, и Арлекин был ему за это очень благодарен, вмиг почувствовав, что его отпускает страх. И действительно, через пару минут, повернув в последний раз, они вышли на свободную от деревьев полянку перед точно такими же облупившимися, как и скамейка до этого, красно-желтыми воротами, и Арлекин вспомнил только сейчас, что ему холодно. Видимо, Карабаса это мало волновало, а простудиться они все равно не могли. Он бегло оглядел остальных — Пьеро смотрел под ноги, застыв чуть позади Мальвину, которая зябко ежилась и озиралась по сторонам недовольно; Буратино тоже оглядывался и восстановился взглядом на воротах, подошел к ним, просовывая лицо между прутьями. - Там не пройдем, - отозвался Карабас, тоже до этого наблюдавший за Буратино, и в ответ на их вопросительные взгляды добавил: - В заборе чуть левее — дыра. Арлекин, посмотри, пожалуйста. Дыра действительно была, и при том большая. Он проскользнул в нее осторожно, чтобы не зацепиться за торчащие кое-где колючки проволоки. - Тут точно никого нет? - спросил он у Карабаса хмуро, когда тот уже стоял рядом с ним и осматривался по сторонам. Арлекин слабо верил, что такое отличное место окажется совершенно безлюдным,и хорошо, если здесь водятся только бомжи, хотя что им делать так далеко от города... - Пока нет, - сухо ответил Карабас, повернувшись к нему. - Поэтому я и говорил приходить пораньше. Он, наконец решив что-то для себя в голове, пошел по одной из дорожек вглубь, и Арлекин предпочел не узнавать, кто тут может появиться позже. В конце концом, он верил хотя бы в то, что Карабас не стал бы так просто рисковать ценным товаром. Теперь он шел позади всех, и глаза сами собой цепляли по сторонам все; хотя и чувствовалось, что сейчас здесь действительно не никого, но торчащие местами из зарослей проржавевшие качели и лестницы навевали какую-то потустороннюю жуть. «А мы в этих декорациях будем вместо привидений», - подумал он, усмехнувшись нервно и чуть не врезавшись в замершего Буратино, который сразу же за поворотом будто бы прирос к земле, впившийся глазами во что-то слева. Мальвина смотрела туда же, Пьеро смотрел в землю, а Арлекин видеть, что там, не хотел, но все-таки повернул голову, тут же почувствовав, как ноги слабеют и врастают в землю. Не то чтобы он никогда не видел обгоревших зданий, но конкретно это его пугало больше всего здесь. - Корпус сгорел лет пятнадцать назад, - тихо проговорил Карабас. - После этого лагерь уже не восстанавливали. А жаль, хороший был... Мы пришли вообще-то, - закончил он буднично, разворачиваясь в противоположную сторону, и все обернулись за ним — прямо напротив сгоревшего корпуса была сцена, а перед ней — скамейки. Сейчас она была в слегка побитом виде, а на ней, свесив ноги, сидела девушка, не сводя с них глаз. - Я заждалась уже, - спрыгнула она вниз, подошла к ним поближе, и Арлекин понял, что ошибся — девушке было уже хорошо за тридцать, жидкие светлые волосы собраны в пучок, а у глаз явно видны стрелочки морщин. - Погода сегодня хорошая, у нас все отлично получится, - кивнула она Карабасу бодро место приветствия. - Не сомневаюсь, - усмехнулся тот, снова оглядевшись по сторонам. - Мария, вам много времени понадобится? - Часа полтора, не больше, - поежилась она, с интересом разглядывая уже их всех. Арлекин отстранено подумал, что вкус у нее есть, и что с такими декорациями и с их костюмами на самом деле получатся хорошие фотографии. Особенно они должны понравиться клиентам Карабаса. - Тогда я дам вам полтора часа, потом приду, - развернулся он, уже уходя. - А где вы будете? - Мария обескураженно смотрела на него. - Погуляю, осмотрюсь, - бросил он через плечо с улыбкой, от которой Арлекину стало совсем жутко, и быстро свернул куда-то между кустами акации. - Ну и хозяин у вас, - передернула женщина плечами и, тоже отвернувшись от них, махнула рукой в сторону сцены. - Кто первый? Мальвина, Пьеро, давайте наверх! Мальвина тут оказалась удивительно уступчивой и молча пошла к сцене, с каждым шагом увязая каблуком по пятку в мягкой земле, взошло, придержав пышную юбку, по ступенькам, точно таким же, как и у них в подвале, и Пьеро поднялся следом за ней. Они с Буратино сели на дальнюю от сцены скамейку рядом друг с другом. Хотелось поделиться с ним впечатлениями, но Арлекин опасался, что их будет слышно. - Жутковато тут... - протянул тот шепотом, и Арлекин согласно кивнул. На сцене пытались позировать вместе Пьеро и Мальвина, а он думал о том, что неспроста Карабас пошел прогуляться и неспроста ступеньки к сцене были одинаковыми. - Как думаешь, Карабас мог бывать здесь раньше? - спросил он, наклонившись к уху Буратино. - Мог. И бывал, - тот пожал плечами. - Может, даже работал здесь по молодости. - А потом лагерь сгорел и у него поехала крыша, - хмыкнул шепотом Арлекин, чувствуя лопатками, как смотрят ему в спину черные обгоревшие проемы окон. Надо было бы осмотреться здесь получше, но территория была огромной, куда ушел Карабас — неизвестно, и не хватало ему сейчас только того, чтобы тот заметил его шляющимся здесь и что-то выглядывающим. - А красочка-то свежая, - шепнул ему Буратино, и Арлекин, посмотрев на скамейки, кивнул. Волосы на затылке зашевелились от страха. Сцена, кстати,тоже была покрашена заново, пусть и темной половой краской. Он не хотел знать вообще, кто здесь проводит выступления... Лучше всего сейчас было смотреть на Мальвину с Пьеро и ни о чем не думать. - Смотри, мяч! - Буратино вскрикнул неожиданно громко, тыча пальцем куда-то в сторону. Арлекин проследил взглядом в указанном пальцем направлении — в траве на самом деле валялся старый, наполовину сдувшийся футбольный мяч. - Мария, можно мы пока поиграем? - спросил он легко, и женщина с фотоаппаратом развернулась к ним. - Что? - не поняла она сначала, но Буратино, подбежав к мячу, взял его в руки, демонстрируя ей. Та нетерпеливо кивнула. - Да, конечно, только не уходите далеко, мы скоро закончим и вас позовем, вот только... Пьеро! Ты когда-нибудь успокоишься и перестанешь трястись перед камерой? - Да, - кивнул Пьеро тихо, и Арлекин усмехнулся. Обычно у Пьеро получалось неплохо, по крайней мере, объектива он точно не боялся, но, возможно, сейчас его больше напрягал находящийся рядом с ним Буратино. С мячом, кстати, была неплохая идея — его можно было запнуть подальше и пойти искать, а заодно и осмотреться здесь хоть чуть-чуть. Они поперекидывались мячом, и, казалось, Буратино было действительно весело, а потом он случайно пнул чуть сильнее, и мяч улетел в кусты за спиной Арлекина, так что пришлось ему идти туда. К несчастью, мяч нашелся быстро, и Арлекин, оглянувшись на всякий случай, вернулся обратно, чтобы, будто в отместку, зафутболил его для Буратино еще дальше. Тот, недовольно поморщившись, убежал, скрывшись за ветками, и пропал надолго, настолько, что Арлекин уже готов был сорваться его искать, но тот как раз появился сам, держа под мышкой мяч. - Долго искал, - объяснил он. – Надоело мне, пошли посидим. Арлекин пожал плечами, и они только собрались сесть обратно, как их позвали на сцену, отпустив Мальвину и Пьеро. Буратино поднимался за ним по ступенькам как будто нехотя, снова обняв себя руками за плечи и глядя в доски под ногами. - Только ты, пожалуйста, не бойся, - простонала женщина, и видно было, что ей тоже здесь не по себе. – Пьеро это хотя бы идет, а ты не в образе. Понял меня? – накинулась она на Буратино, и тот, послушавшись, встряхнулся, натянул на лицо улыбку, хотя глаза оставались пустыми. Буратино надо было как-то растормошить, и Арлекин, вспомнив заодно и про свой образ, принялся скакать и виться вокруг него, так что Буратино все же кое-как оттаял, заулыбавшись веселее, расправил плечи и даже несколько раз состроил камере глазки так, что Мария оказалась довольна результатом. - Хорошо, молодцы, - похвалила она и посмотрела на часы. – А теперь все вместе, и будем заканчивать. - Это вы такое жуткое место нашли? – пока они ждали, пока Пьеро и Мальвина поднимутся к ним, Арлекин решил спросить, подозревая, что времени потом уже не будет.. - Нет, Карабас ваш, - дернула она нервно головой в сторону. – Я только предложила идею, а он сразу нашел место. Знала бы, какое, ни за что бы не согласилась. Кстати говоря, лагерь «Буратино» назывался раньше, - улыбнулась она неожиданно устало. – Все, встали кучкой, заулыбались, еще немножко, и мы отсюда уберемся! А вы как добрались? – спросил Арлекин, обнимая Буратино и Пьеро с двух сторон за шеи. Он вдруг вспомнил, что ее машины на дороге не было. - Ногами, - проворчала она, ослепляя их в очередной раз вспышкой. . – Не очень весело, я бы сказала. - Зато адреналина море, - усмехнулся Арлекин. – Не страшно одной тут было сидеть? - Карабас обещал, - щелкнула она еще раз, - что за мной присмотрят и что бояться нечего. Охраны я так и не заметила, как и кого-нибудь еще, так что надеюсь, что кто бы тут ни был, он хорошо шифруется… О, а вот и он! – в ее голосе слышалась только радость, когда Карабас как ни в чем ни бывало, будто прогуливаясь по городу, вынырнул откуда-то из кустов сбоку, приветливо улыбаясь им всем. Обратно ехали молча. Мария напросилась с ними, «пусть хотя бы вывезут из леса на нормальную дорогу, чтобы не шататься одной», попросила она ворчливо, взамен обещая сделать фотографии как можно быстрее, и Карабас согласился, тем более что места на заднем сидении хватало еще на пару незапланированных человек точно. Карабас вел, думая о чем-то своем, остальные тоже предпочитали молчать, а Арлекин снова, в который раз уже собираясь с мыслями и с духом, старался хоть на время выбросить этот чертов лагерь из головы. Зато он испытал настоящее облегчение, когда они наконец-то въехали в город, а еще большее – когда они затормозили у знакомой двери в их ставший уже родным и уютным подвал. Его зябко передернуло еще раз, стоило только вспомнить почти полностью черный от гари корпус позади себя и тяжелую, давящую атмосферу бывшего лагеря «Буратино». Карабас пропустил их внутрь, запер снова дверь на ключ и развернулся к ним с довольной улыбкой. Арлекин подумал, что это, наверное, плохо, если Карабас чем-то доволен. - Все на сегодня, можете идти отдыхать. - А можно мне с вами поговорить? – Арлекин быстро вытолкнул слова из себя, опасаясь, что по-другому этого просто не сделает и уйдет на самом деле отдыхать, благо впечатлений ему хватит надолго. - Так срочно? – Карабас удивленно приподнял брови, а остальные не стали его ждать и быстро пошли прочь. Арлекин сглотнул. - Да, хотелось бы поскорее. - Иди, переоденься хотя бы, - Карабас кивнул. – Я буду ждать. Арлекин практически испытал разочарование от того, что снова надо тянуть, но, согласно кивнув, повернулся к нему спиной и пошел вслед за другими. Буратино поймал его внезапно, когда он уже спустился по лестнице, выпрыгнув из-за поворота на кухню, ухватился за кисть. Арлекин посмотрел на него с недоумением. - Пойдем поговорим, - усмехнулся то мрачно, кивая в сторону ванной комнаты. Арлекин поморщился. - Попозже нельзя? Меня вообще-то Карабас ждет. - Вот поэтому лучше сейчас, - Буратино упрямо склонил голову. – Пять минут, не больше. - Хорошо, только быстро, - Арлекин впихнул Буратино в ванную, защелкнул дверь и посмотрел на нег выжидающе. Буратино кое-как улыбнулся ему и сел на краешек ванны. Арлекин со вздохом сел рядом. - Когда ты запнул в лагере тот мяч, - начал Буратино тихо, - я пошел за ним. Там, за кустами, была какая-то дорожка, а с обеих сторон от нее – огромные лопухи, чуть ли не по пояс мне, в них мяч и потерялся. Я стал искать… - он вздохнул судорожно, сцепив пальцы в замок и разглядывая их. Арлекину от этого снова сделалось не по себе, времени было мало, и чтобы рассеять напряжение он предположил: - Труп ты там, что ли, нашел в этих лопухах? Буратино тяжело поднял голову, посмотрел на него из-под челки так, что Арлекин поверил в реальность своей шутки, а потом Буратино прислонился лбом к его плечу, вдохнул еще раз поглубже. - Я сначала просто шарил по тем лопухам, а потом заметил, что там есть склон небольшой, и он, наверное, скатился. Я тоже спустился, листья раздвинул, гляжу – мяч. Помнишь ведь, он сдутый был… - Арлекин кивнул. – Я его поднимаю, а под ним что-то светлое лежит. Я сначала подумал, что просто какой-то мусор, а потом присмотрелся лучше – а там кисть руки. Кукольная, из пластмассы, - Буратино всхлипнул, прижимаясь к нему, и Арлекин его обнял машинально, чувствуя, что голова кружится и что он вот-вот не удержится и упадет в саму ванну. - А чего ты мне сразу не сказал? – спросил он ровно, размышляя о том, что это самая подходящая новость перед визитом к Карабасу. - Времени не было, - Буратино ответил тихо. – Все на нас смотрели. - А ты хорошо держался, - отметил Арлекин, перебирая в пальцах его волосы, чтобы хоть как-то прийти в себя. - Я думал, я точно свалюсь где-нибудь, так что спасибо, что отвлек, - Буратино слабо усмехнулся, и они оба замолчали. Арлекин тоскливо думал о том, что зря напросился к Карабасу именно сейчас и что времен на раздумья у него очень мало, а надо было как-то оценить полученные сведения. - Ты извини, что я сейчас сказал, - Буратино тряхнул головой. – Я подумал, что ты должен знать перед тем, как… - Угу, спасибо за заботу, - Арлекин усмехнулся, расцепляя на Буратино руки, и поднялся. – Правда, спасибо. А пока принеси мне мою одежду, что-то выходить не хочется… - Конечно, - Буратино кивнул быстро и тут же скрылся за дверью, оставив Арлекина одного наедине с валяющейся в траве кукольной кистью. «Так вот где Карабас хранит некондицию… - подумал он меланхолично. – Или не только Карабас…» Он тут же представил себе кладбище убитых добрыми и любящими хозяевами кукол, и ему стало совсем нехорошо. - Вот, держи! – притащил Буратино в руках ворох одежды и встал у двери, навалившись на нее, пока Арлекин медленно переодевался. - Все, я пошел, - растяну он рот в улыбке, поднимая голову и глядя на Буратино. - Осторожно, хорошо? – тот подошел поближе, глядя снизу вверх полными страха глазами и вдруг повис на шее, зашептал быстро-быстро, чтобы он был как можно осторожнее, не лез никуда и как можно скорее возвращался. А Арлекин, обнимая его, думал, что лучше бы на месте Буратино был Пьеро, но то ведь в жизни никогда ему такого не скажет, зато сейчас сидит где-то с Мальвиной… - Все хорошо, успокойся, - отстранил он Буратино от себя. – Я пошел, со мной все будет отлично, а ты лучше иди и расскажи Лео страшилку о том, куда попадают плохие куклы. - Угу… - Буратино усмехнулся, поднял на него глаза, мокрые от слез, и Арлекин уже злился на себя за то, что так дергается из-за всего. Кисть эту они увидели случайно, и совсем не факт, что это был кто-то из кукол Карабаса, тот относился к нему хорошо, и сегодня не произошло ровным счетом ничего, что могло бы сказать о том, что его план не сработает. «Ну, если это можно назвать планом», - мрачно подумал Арлекин, снова поднимаясь вверх по лестнице. Пьеро - Тебе тоже там не понравилось? – спросила Мальвина, стоя спиной к Пьеро и стягивая с себя платье. В последнее время она почему-то нисколько не смущалась его присутствием и переодевалась, не отпуская Пьеро от себя. Не сказать, чтобы Пьеро это как-то волновало. - Не очень, - кивнул он. – А что именно не понравилось тебе? - Там грязно, холодно и жутко, - сказала Мальвина глухо, влезая в свое домашнее платье, не такое пышное и стягивающее фигуру. – Кажется, вот-вот призрака увидишь. - И мне так показалось, - кивнул Пьеро снова. Он не собирался говорить Мальвине, но ему действительно показалось, будто он один раз, подняв взгляд на пустые черные проемы окон прямо напротив сцены, увидел в одном из них мальчика, глядящего как раз на них. В привидений Пьеро не верил, но еще меньше он готов был поверить в неизвестно откуда взявшегося в заброшенном, отдаленном от города лагере подростка, такого же, как он. И именно этого он и боялся все оставшееся время, когда фотограф орала на него и заставляла поднять на нее голову. Потом, правда, когда он посмотрел снова, в окне, конечно, уже никого не было, и он посчитал это игрой воображения, и укрепился в этой мысли еще больше, возвращаясь домой. - Как ты думаешь, зачем Карабас повез нас туда? - Не знаю, - она отмахнулась рассержено. – Может, старые воспоминания, или ему там надо было встретиться с кем-нибудь. - С кем? – Пьеро удивленно посмотрел на нее. - Откуда я знаю! – фыркнула она. – Лучше скажи, какого твоему Арлекину нужно вечно влезть, куда не надо? - Он не мой, - заученно ответил Пьеро, подозревая, что скоро это вполне может стать традицией. Странное дело, но он сейчас совсем не волновался за Арлекина, даже когда услышал, что тот собирается к Карабасу прямо сразу же. Странно, что весь сегодняшний день его мало волновала близость к Арлекину Буратино. Зато вчера Мальвина, чего он никак от нее не ожидать не мог, простила его быстро, для порядка выслушав с каменным лицом его извинения и вытерпев слезы, и даже, что совсем уж не вписывалось в понимание Пьеро, она сама сказала в ответ что-то такое, что можно было бы принять за извинения. Видимо, она все-таки не хотела ссориться с Пьеро, и это ему было очень на руку. Лео Лео проводил утром – как ему показалось, чудовищно рано, хоть часы и показывали начало одиннадцатого, - Арлекина с его сказочной компанией и странным образом полностью довольный жизнью уснул снова еще на пару часов, а когда наконец проснулся, то первой с удивительной четкостью в голове всплыла мысль, что ему катастрофически не хватает информации. Вернуться все должны были вечером, как и Кристина вчера, хоть это и казалось странным – снимать ее целый день. Непонятно было, почему на это не хватило, как обычно, часа, и тут же Лео вспомнил, что так ничего и не разузнал, а ему было очень интересно по крайней мере расспросить Кристину о фотографе… Он усмехнулся и, подумав, что листы с кучей чужих воспоминаний, по-прежнему лежавшие на его тумбочке, пролежат там еще какое-то время спокойно, пошел искать Кристину, которая в последнее время все чаще была с Элизой. Видно, общество Никки не понравилось и ей, и она его переменила на нормальную человеческую компанию, а выбор и у нее, и у Элизы был совсем небогатым. Пока не было Мальвину, девочки сидели в своей спальне, и Кристина от скуки раскладывала на своей кровати карты в несколько рядов, а Элиза сидела рядом и внимательно наблюдала за процессом. Когда он вошел, обе одновременно подняли головы. Лео улыбнулся. - Можно к вам? - Заходи, - Кристина махнула рукой. – Мы гадаем, присоединяйся. - Как гадаете? – Лео присел на корточки рядом, с вялым интересом рассматривая потрепанные рубашки карт, которые Пьеро когда-то изукрасил мелкой и аккуратной вязью. - Задай мысленно вопрос и узнаешь ответ, - Кристина смешала недоразложенные карты и начала выкладывать их заново, специально для него. Вопрос у Лео был только один – выберутся ли они отсюда. Его Лео и повторил про себя и стал внимательно следить за рукам Кристины, раскладывающим бумажки по местам. Лео, конечно, в подобную чушь не верил никогда, но если посмотреть с другой стороны, раньше он и не думал, что его могут так запросто взять и превратить в куклу. - У тебя сегодня настроение хорошее, - улыбнулась ему Элиза. – С Буратино помирились? - Еще нет, - Лео почувствовал, что тоже начинает непроизвольно улыбаться. – Я жду, когда она придет. - Только учти, - предупредила Кристина серьезно. – Это карты не для гаданий, они могут врать. - Учту, - Лео от ее серьезности хотелось рассмеяться в голос. – Ну, говори, что там. - Слушай… - Кристина начала открывать карты одну за другой. – В общем, сначала тебя ждет любовь, - она открыла даму червей и фыркнула, - потом смертельная опасность, потом дорога и неожиданный друг, а дальше… - она нахмурилась, не понимая чего-то и внимательно вглядываясь в карты. – Дальше смерть, - сообщила она и состроила извиняющуюся физиономию. – Ну, ты не бери это в голову, они вообще часто врут. - Угу, он и мне уже три раза говорили про смерть и два раза про удачное замужество, - кисло подтвердила Элиза, но настроение все равно пропало. - Бред это все, - буркнул Лео и встал, разминая затекшие ноги и уже сердясь на себя за то, что согласился. Хоть он и не поверил, конечно. Он не собирался верить в эти попытки предсказать будущее. – Расскажи лучше, как ты съездила? - Плохо… - прохныкала она и, собрав карты, убрала их в сторону и с наслаждением вытянула ноги. – Мы с самого утра приехали, а у этой тетки-фотографа полетело все освещение, и она что-то полдня там восстанавливала, и все равно что-то не получалось, она ходила недовольная и перед Карабасом извинялась каждый пять минут. - И вы там ждали все это время? – спросил Лео, отметив про себя уже тетку-фотографа. - Угу… - промычала Кристина убито. – На диванчике с Карабасом… Диванчик, как назло, слишком маленький, времени много, а он еще и от нечего делать начал затирать мне про любовь… - Что, прямо там? – скептически спросил Лео, подумав, что все-таки хотя бы в этом моменте неплохо быть мальчиком. - ну да, - сморщилась Кристина. – Но я тоже стала в ответ ему рассказывать про любовь, которая всеобщая и спасет мир, если встать в большой круг и взяться за руки… В общем, у меня много опыта, Карабаса, я, конечно, уболтала за пять часов так, что он не рад был, но… Пять часов!.. – простонала она. – А потом меня отфоткали быстро и отпустили, это мне понравилось. - Весело, - откомментировал Лео, у которого из головы до сих пор не выходило не особо приятное предсказание, после которого только и хотелось, что опустить руки и лечь. – А где ты так гадать научилась? - Цыгане у нас, бывало, жили, - пожала Кристина плечами. – Я к одной пристала, она мне и показала немного. А что? - Да ничего, просто интересно стало. Все, пойду я, не буду мешать, - он улыбнулся девочкам на прощание, и те одновременно помахали ему с одинаковым разочарованием на лицах. Лео вернулся к себе и встал, упершись коленями в тумбочку. Он перебирал исписанные листочки и рассматривал пока что только почерки. Самые красивые и аккуратные были у Пьеро и у, как ни странно, Арлекина, у Кристины — круглый и очень крупный, и из-за этого листов было много; у Лизы — прямо и мелкий, и вот листочков Буратино он не заметил. Пересмотрел стопку еще раз в надежде, что пропустил что-то, но записей Буратино так и не нашел, хоть и точно помнил, как тот писал, лежа на полу и подперев голову кулаком, чтобы она не упала. Лео со вздохом вытянул из общей стопки листки Арлекина, чтобы начать с самого интересного и длинного — все равно Буратино вернется еще не скоро... А Лео так хотел его увидеть. Он наделся, что Буратино простит его («еще раз», - непроизвольно и ехидно добавил он про себя), и что Арлекин все-таки написал о том, как здесь оказался он сам. Но, бегло просмотрев написанное, Лео понял, что ничего подобного здесь не увидит, и принялся читать все подряд. Не то чтобы Арлекин знал что-то выдающееся, что-нибудь такое, что наталкивало бы хотя бы на размышления, но по крайней мере интересной была информация о «кукольном докторе», хоть и крайне скудно, к сожалению Лео, написанная, и надо было бы расспросить Арлекина поподробнее. Он как раз дочитывал, когда дверь распахнулась, в комнату забежал Буратино, не говоря ему ни слова, собрал в охапку раскиданные по кровати Арлекина вещи и убежал обратно. «Весело...» - мрачно подумал снова Лео. Арлекину, как видно, опять повезло больше, чем ему, но сейчас это было даже закономерно. Зато идиотское и к тому же изначально бредовое гадание Кристины его больше не волновало так сильно, как вначале. Буратино появился чуть позже, весь поникший, и, снова не сказав ни слова, быстро переоделся в домашнюю одежду, запихнул снятые вещи кое-как в тумбочку и скрылся, съежившись под одеялом, неуверенно глянув один раз на Лео и тут же отвернувшись. Лео наблюдал за ним, и от тяжелого предчувствия внутри все начинало сжиматься. - А где Арлекин? - спросил он осторожно. Буратино молчал долго, раздумывая, стоит ли отвечать, но все-таки потом поднял глаза на него, полные испуга, напряжения и неуверенности, как будто он очень хотел рассказать что-то, но и очень боялся. - Эта ваша фотосессия прошла веселее, чем прошлая? - еще раз попробовал Лео. Буратино улыбнулся нехотя. - Просто несравнимо веселее. Меня до сих пор, как видишь, не отпускает... - Расскажешь? - попросил Лео тихо, и Буратино, чуть замешкавшись, кивнул, не поднимая глаз. Лео, не выдержав больше, все-таки погладил его его по волосам совсем легко, желая успокоиться, но Буратино отчего-то сжался только сильнее, закусил губу и, казалось, готов был расплакаться. Лео, снова обругав себя мысленно, убрал руку. - Извини, не буду больше трогать, только рассказывай уже - Не в этом дело, - Буратино дернулся, зло вытер уголком подушки глаза и выбрался из-под одеял. Сел, обхватив колени, и улыбнулся Лео. Вышло, правда, пока что слабовато. - Перенервничал просто, не обращай внимания. И садись рядом. - Спасибо, - Лео усмехнулся, смутно понимая, что ничего фатального не произошло, а все остальное уже не так страшно. - ты когда вернулся, весь убитый выглядел, я думал, уже недосчитаемся кого-нибудь... - Поэтому про Арлекина спросил? - Буратино тоже хмыкнул, но совсем не весело. - Нет, он к Карабасу пошел. Надеюсь, вернется скоро. - Надеешься? - уцепился Лео за непонятное слово. -Я по порядку лучше, ладно — Буратино вздохнул и наконец-то расслабил спину, навалившись боком на Лео, и тот осторожно коснулся его руки, подбадривая. Лео, конечно, очень хотелось узнать, что там такого произошло, отчего Буратино ходит такой тихий и перепуганный, но еще больше сейчас хотелось Буратино успокоить, чтобы тот не вздрагивал от любого случайного шороха. Тот и сам, казалось, был не против, и Лео осторожно, можно ненавязчивее, обнял его за плечи. Буратино весь обмяк разом и, отвернувшись от Лео и тяжело дыша в сгиб локтя, стал рассказывать постепенно про старый заброшенный лагерь, про и х дорогу по лесу в полной неизвестности, про обгоревший корпус за их спинами и про заново покрашенную сцену со скамейками. Лео представлял себе все это так живо, как будто сам стоял под этим серым тяжелым небом, видел темную зелень травы и кустов, облупившуюся краску на старых ржавых качелях. И оторванную кукольную кисть в лопухах, на которой Буратино и закончил свой рассказ, замолчав и положив грустно голову себе на колени. - И что ты думаешь? – спросил он у Лео, так и не дождавшись его реакции. - Думаю, что надо как-нибудь побывать там еще раз и исследовать место получше, - Лео улыбнулся мечтательно. - Попроси у Карабаса, он обязательно сам проведет тебе экскурсию, - фыркнул Буратино. - Я не хочу его экскурсию, он мне самого интересного не покажет, - покачал Лео головой с сомнением, и Буратино заулыбался шире, но внезапно осекся. - Знаешь, я раньше думал, что самое страшное – это если меня купит кто-нибудь… А теперь я больше всего боюсь, что буду валяться тех же самых кустах по частям…. Это даже не просто труп, это хуже. - Никто нигде не будет валяться, - Лео на автомате поцеловал его в висок и только потом понял, что сделал, но Буратино этого, кажется, даже не заметил, погрузившись в тяжелые мысли. - Успокойся, мы отсюда обязательно выберемся, - встряхнул его Лео за плечи, и Буратино повернул к нему голову медленно, взглянул грустно. - Я в это уже слабо верю, но только… Я боюсь, что даже если я буду хорошей куклой, то все равно когда-нибудь надоем, меня сломают и выбросят… - Ты никогда не будешь хорошей куклой, Буратино, - Лео с улыбкой видел, как Буратино поник еще сильнее. - Ты не кукла, если ты забыл. Таких не бывает. - Каких? – буркнул тот, но все-таки улыбнулся. - Таких… - Лео вдохнул побольше воздуха. Сердце снова начинало заходиться, особенно когда Буратино смотрел на него внимательно и близко-близко, не моргая. – Таких нервных, дерганных и упертых, - закончил он, и Буратино фыркнул. - Это я упертый? Ты себя-то видел? - А я и не претендую. - И я, кажется, тогда тоже, - Буратино снова положил голову, только теперь уже ему на плечо, а Лео так и не знал, что с этим чудом делать, только обнял еще крепче, прижимая к груди. - Мы отсюда выйдем, я тебе обещаю, - он, может, и хотел бы произнести это увереннее, но горло сдавило, и вышел почти что шепот. Буратино усмехнулся. - Ты всегда так говоришь… - А ты мне не доверяешь? – Лео сделал вид, что обиделся. - Если бы я тебе верил, я бы так сейчас не сидел, - Буратино улыбнулся, потерся об его шею носом, и у Лео снова перехватило дыхание. – Ты ведь сказал, что я тебе вообще не нужен, а теперь что, все изменилось? - Такие злопамятные точно никогда не станут хорошими куклами, - Лео натянуто усмехнулся. – А подслушивать чужие разговоры вредно и бессмысленно, я бы все равно никогда не сказал бы тебе в лицо ничего подобного. - Почему? – Буратино нахмурился. - Потому что неправда. Все равно я от тебя не денусь никуда, - Лео чуть наклонился, целуя в щеку, и успел увидеть в глазах у Буратино разочарование. - И это все, что ты хочешь мне сказать? – начал он выпутываться из объятий Лео. - Я на самом деле хотел извиниться, - уронил он голову. – Но даже не знаю, как. - Лео, ты можешь даже не стараться сейчас, - Буратино скрестил на груди руки, скептически разглядывая его из-под растрепавшейся челки, и у Лео закружилась голова от того, что он понял внезапно, что все, его лимит исчерпан так просто и бездарно, и Буратино его не простит. – Я тебе все равно не верю, что бы ты ни сказал. Лео молчал, ощущая почти физическую боль от того, как, оказывается, элементарно, можно разрушить все из-за собственной тупости и надуманных проблем. - Я могу еще что-нибудь сделать… для тебя? – Лео спросил единственное, что еще можно было спросить в его случае. - Конечно, - Буратино улыбнулся хищно. – Ты будешь верно и доблестно служить мне до конца своих дней. - Все, что вы прикажете, мой господин, - Лео встал с кровати, чтобы склониться перед ним на одно колено. Он не поднимал глаз, чтобы не увидеть сейчас, что он все-таки ошибся, и Буратино говорил это не в шутку. - Да, Лео, мне нравится покорность в твоем голосе, - протянул Буратино, дотронувшись рукой до его волос, и Лео сдержал улыбку, стараясь сохранить серьезность. Покорность ему нравится, чтоб его… - Лео, поцелуй меня, - попросил Буратино тихо, довольно и твердо, и Лео, не помня себя от радости, нежности и переполнявших его чувств, поднял медленно с колена и притянул Буратино к себе, глядя в его хитрые и довольно сверкающие глаза, чувствуя, что растворяется в них, и понимая со сладким, сжимающим сердце ужасом, что действительно пойдет за ним куда угодно. *** За последние полчаса, прошедшие с того момента, как Лео, припав на одно колено, давал что-то до дрожи похожее на клятву верности, он успел узнать много нового, и причем настолько много, что на некоторое время он полностью потерялся в ощущениях, как никогда проникнувшись тем, что прошлой ночью Арлекин назвал словом «летать». Первым, что он успел понять было то, что несмотря ни на что, нужен Буратино, в чем тот ему признался сам, краснея, смущаясь и пряча глаза за упавшими на лицо волосами. Лео, не выдержав больше, повалил его на кровать рядом с собой. Во-вторых, он узнал в самый, по его мнению, неподходящий момент, куда сейчас делся Арлекин и зачем, и от этого стал немного не уютно даже ему, не говоря уж о Буратино, у которого глаза снова от волнения и испуга раскрылись на пол-лица. Лео мельком даже успел подумать, удивляясь себе, что никогда раньше Буратино не казался ему таким красивым. А третьим было то, что, слегка успокоившись и расслабившись, Буратино почти что сразу же задремал от усталости, напоследок улыбнулся ему немного виновато и не спеша убирать руку с его шеи. Лео так и продолжал лежать, не торопясь хоть немного сдвинуться с места, и, любуясь на Буратино, совершенно не мог понять, чем он думал раньше. Сейчас тот казался ему если не совершенством, то, по крайней мере, чем-то к этому предельно близким, хоть Лео и помнил прекрасно, каким то может быть упрямым. Впрочем, он и сам не лучше. Он улыбнулся, от избытка чувств закинув голову назад и закусив губу, когда подумал, что хорошо может быть и здесь, и притом так хорошо, как никогда не бывало раньше. Он долго сопротивлялся тому, чтобы пропустить чувства через себя. Он боялся, что от этого все сможет стать еще тяжелее и запутаннее, но, как ни странно, оказалось, что все, до этого казавшееся таким сложным и невыполнимым, запутанным в клубок и завязанным узлами, распрямилось, как по волшебству, оставляя все внутри Лео кристально ясным и наполненным любовью и нежностью. Буратино спал, казалось, все крепче, и Лео осторожно извернулся, чтобы дотянуться губам до его щеки, но осторожно не получилось – Буратино, что-то невнятно пробурчав, отвернулся от него, и Лео не оставалось ничего, кроме как уткнуться в мягкие волосы на затылке. И раз уж пока ему не светило ничего, можно было подумать еще раз о таинственном лагере с наводящим на размышления названием «Буратино». Отчего-то Лео был убежден, что Карабас зря показал им это место. Оставалось придумать только, как ему побывать там, а думалось плохо, особенно о чем-то конкретном, особенно когда он обнимал Буратино, прижимаясь к нему со спины и горячо дыша ему в шею. Вскоре Лео окончательно убедился в том, что долго в таком положении не пролежит, а будить Буратино ему не хотелось – слишком сильно тот успел переволноваться за сегодняшний день, да и к тому же… Лео пообещал себе твердо, что не будет настаивать до тех пор, пока Буратино сам не попросит…. От этой мысли, стоило ему только представить, сладко и тягуче сводило все внутри, и Лео, поморщившись, все-таки отлип от Буратино и сел у него в ногах. Рука сама собой потянулась, чтобы пощекотать пятку и разбудить, но Лео все же преодолел в себе это желание. Наверное, стоило пока все-таки дочитать излияния Арлекина, раз уж там оставалось совсем немного. К тому же Лео чувствовал, как в голове скребется, пытаясь оформиться, как я-то мысль, но теперь к ней прибавилось еще и смутное волнение. Арлекин, как Лео казалось, слишком долго разговаривал с Карабасом, и ему уже давно стоило бы появиться. Правда, Лео быстро успокоил себя мыслью, что тот, должно быть, просто не хочет возвращаться в комнату, и они вдвоем с Пьеро уже где-нибудь уединились. Главное, чего им не хватало – это информации. По сути, у них были какие-то сведения и факты, но это было только крупицами, мелкими и разрозненными, которые никак нельзя было связать в единую картинку. Сейчас они узнали об этом чертовом лагере, и Лео был более чем уверен, что это место может рассказать им еще много интересного. Карабас не зря выбрал именно его, и Лео хотелось верить, что лагерь каким-нибудь образом связан с прошлым Карабаса. И, возможно, через него и можно будет узнать, каким образом у того получается так легко превращать людей в кукол. Правда, вполне возможно и то, что лагерь связан не с самим Карабасом, а с местно кукольной индустрией, но и об этом было бы совсем не лишним узнать. Хотя сведения об их Карабасе были бы, конечно, куда предпочтительней. Вообще-то Лео очень жалел о том, что это не ему так повезло с фотосессией, и хоть он и понимал, что и ему не удалось бы отлучиться дольше, чем на пару минут, но почему-то казалось, что если бы он видел все это своими глазами, то непременно понял был больше. Лео очень хотелось побывать там же, пролезть везде, оставаясь незамеченным, узнать, что происходит в лагере вечером, осмотреть тот самый зловещий корпус, выгоревший дотла, пройтись по помещениям… Лео даже зажмурился покрепче, чтобы прогнать из головы воображаемое. Он не боялся привидений, и больше всего ему хотелось сейчас попасть туда. Хоть на пять минут, чтобы глотнуть свежего воздуха и просто представить себя свободным, а потом вернуться обратно, сюда, в полутемный и душный подвал. Лео встряхнул головой, сердясь на самого себя за эти неуместные и совершенно бессмысленные мечты, и посмотрел на Буратино. Тот по-прежнему спал, но уже не так спокойно, кривя во сне рот и заламывая брови, будто от боли. Лео улыбнулся невесело, опустился на колени рядом с его лицом, мягко прошелся пальцем по переносице, разглаживая залегшую между бровями складку, и буратино, почувствовав прикосновение, вздохнул спокойно, расслабил губы. Лео остался сидеть рядом, как завороженный разглядывая каждую черточку. «Ну и куда я теперь?» - подумал он, но обыкновенной тяжести от этой мысли не появилось, скорее наоборот – смутная радость, смешанная с нежностью, в которых хотелось раствориться полностью. Эта мысль, правда, Лео уже не понравилась – вместо того, чтобы растворяться, нужно было концентрироваться. Например, вернуться к размышлениям о Карабасе. Арлекин, судя по всему, тоже пришел к выводу, что надо откуда-то брать недостающие факты, за этим, надо полагать, и пошел к Карабасу, но… Даже если у него получится, то обновляться их сведения будут крайне редко, непозволительно редко, если учитывать, что среднее время передержки кукол здесь – всего пара месяцев. Они и так уже чересчур засиделись… В свое время Лео пытался подобраться к Карабасу поближе. Он надеялся покопаться в его бумагах, но все ящики стола были заперты на ключ, а компьютер закрыт в соседней комнате, и посмотреть на него Лео мог только издали, сквозь замочную скважину. А времени у фотографа было слишком мало, чтобы найти хоть что-нибудь, особенно если не знаешь, что искать. Тогда Лео еще не знал практически ничего, наощупь тыкаясь везде и надеясь попасть сходу. Теперь он понимал немного больше, но не было шанса. В голове у него щелкнуло, и картинка сошлась одновременно с тем, как в комнату вошел Арлекин и сходу упал на свое место, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Лео даже смутно удивился тому, что Арлекин один, но это было совсем неважным, главным сейчас было подтвердить свою догадку. Лео, в мгновение оторвавшись от Буратино, подлетел к нему, присел рядом. Взгляд у Арлекин был неприветливым, но Лео это мало волновало сейчас, ему нужно было знать… - Как дела? – спросил он для приличия. Потом, конечно, он узнает обо всем подробно, но это можно сделать позже. - С Карабасом? – уточнил Арлекин мрачно. - Ну да! - Все отлично. Он меня признал, - Арлекин потянул уголок рта кверху, изображая усмешку. – Тебе что-то надо или просто хочешь поделиться счастьем? - Это потом! – Лео отмахнулся. Арлекин пока был не в настроении, и, возможно, связано это было с отсутствием Пьеро, но это были мелочи, а главное у него получилось, и волноваться не из-за чего. – Мне тут в голову пришла идея – мне нужно что-нибудь сломать, чтобы меня отвезли в ремонт. Эта докторша, о которой ты писал, она как, нормальная? - Да, более чем, - Арлекин отчего-то хмыкнул. – Тебе мало народу здесь, хочешь еще кого-нибудь? - Нет, я хочу попасть в ваше прекрасный бывший лагерь «Буратино»! Лео чуть не подпрыгивал от нетерпения, и потому начисто проигнорировал тяжелый взгляд Арлекина. – Понимаешь, я уверен, что если там полазить чуть дольше, то точно можно найти что-нибудь, а если она нормальный человек, то можно рискнуть и рассказать ей про нас, она должна понять! Лео выпалил все это разом, и теперь с ожиданием глядел на Арлекина, который пока что его радости не разделял. - Я уверен, у меня получится ее убедить! По крайней мере, всегда можно попытаться, хуже-то уже не будет! - А если она об этом расскажет нашему Карабасу? – Арлекин нехорошо усмехнулся и перевернулся набок, , подкладывая под щеку локоть. Лео поморщился. - Не нашему, а теперь – твоему. И я уверен, что она не станет рассказывать, если ее попросить хорошо. - А если я расскажу Карабасу? – вскинул Арлекин глаза на него. – Он мне, вроде как, доверяет, так может, стоит его доверие оправдать? - Ты чего? – Лео опешил. Ощущение было такое, будто он с разбегу врезался в стену лбом. – Ты это серьезно? - Вполне, - Арлекин растянул губы в отвратительной жесткой усмешке, о существовании которой Лео успел забыть и предпочел бы не вспоминать. – Он даже сказал, что если мне так нравится здесь, я могу остаться навсегда. И даже, более того, он хотел после смерти оставить мне свой маленький бизнес. Неплохо, правда? - И скоро? – поинтересовался Лео просто ради того, чтобы спросить. - Не знаю, не спрашивал, - тот пожал плечами. - И ты ему поверил? Тебе не кажется, что для тебя это будет слишком жирно? - Почему бы и нет? – он откинулся обратно, раскидывая руки в стороны и улыбаясь потолку широко. – Мне кажется, я заслужил. Я смогу хорошо справляться со всеми, не сомневайся. Знаешь, Лео, - Арлекин снова приподнялся, приближаясь к нему. – Он, чуть подумав, даже согласился со мной, что индивидуальный подход действует хорошо, все расслабляются, становятся мягче, добрее и податливее. - Элизе с Каролиной он тоже обещал, если ты не забыл, - Лео изо всех сил пытался держать себя в руках, чтобы не убить Арлекина на месте. Ему очень не хотелось разочаровываться в нем, и Лео сопротивлялся, как только мог. - я не знаю, как и что он там им наобещал… - Арлекин рассмеялся коротко, - но это другое… Ты этого просто не видел… Я его знаю, это невозможно подделать… - Что подделать? - Как он волнуется, не находит слов… Как не может держать свою чашку, потому что руки дрожат. Как мне улыбается… Я ведь говорил, что он отзывчивее и человечнее тебя. Лео, с тобой, конечно, хорошо, - Арлекин подтянулся еще выше и завис в сантиметре от его лица, улыбаясь, - но я не готов променять эти маленькие радости жизни с тобой на то, что даст мне он. Лео медленно, сдерживая себя, поднялся на ноги. Ему было слишком горько от того, что Арлекин повелся на это так легко и просто, как дурак, а Лео уже и не ждал от него такого. Буратино, конечно, проснулся, но лежал молча, напряженно глядя на них обоих. Лео еще надеялся, что Арлекин чуть погодя одумается и придет в себя, хотя тот и раньше не отличался большим желанием сбежать отсюда. - А как же Пьеро? – это было единственным и последним аргументом Лео.. - Не знаю, - Арлекин передернул плечами и упал обратно на подушку. – Я подумал, что Пьеро – это не то, ради чего стоит уходить отсюда. - Рад за тебя, - Лео кивнул ему резко, развернулся к Буратино. – Пойдем? - Ага, - тот осторожно, стараясь шуметь как можно меньше, спустил ноги с кровати, но Арлекин на это уже не смотрел, снова улыбаясь потолку. *** - Ну и что теперь делать будем? – сухо спросил Лео, когда они отошли подальше от двери. Теперь, когда они оставили Арлекина там, ему казалось, что все услышанное только что ему почудилось, настолько это бредово звучало. - Он не такой! – Буратино смотрел отчаянно, ведь попался вперед, прямо сейчас готовый защищать Арлекина от него. - Да знаю я, - Лео поморщился, и Буратино вдруг осекся, глядя на него недоверчиво. - Откуда? Теперь Лео подумал грустно, что вообще-то не хочет рассказывать Буратино ничего. - Мы с ним помирились. Вчера ночью, - ответил он наконец, чуть усмехнувшись. Буратино моргнул и сразу стал заинтересованнее. Лео вздохнул – проще было сказать сразу. – Ты же сам знаешь, каким образом Арлекин устанавливает теплые дружеские отношения. - Каким? – Буратино не понял, нахмурился. Лео выразительно поднял брови, поджал губы и скрестил руки на груди, и к его огромному облегчению до него начало доходить, и он заулыбался, все еще не веря. – Лео, я знаю только один способ, но ты… - Что я? – Лео чуть усмехнулся. Теперь он был уже практически убежден, что Арлекин просто перенервничал за день. Если бы все сказанное им было правдой, вряд ли он стал бы делиться этим с ними. - Лео, что с тобой случилось? – Буратино медленно приближался к нему, сдерживая улыбку и сияя. – Куда же делись все твои принципы? - Просто не напоминай мне об этом, - Лео с усмешкой закрыл лицо ладонью, и Буратино не выдержал больше, засмеялся в голос и подлетел к нему, так и напрашиваясь на то, чтобы быть зажатым у стены. - Как не напоминать? – Буратино смотрел удивленно. – Я хочу знать подробности! - Много хочешь, - Лео решительно мотнул головой и наконец поймал его губы, чтобы Буратино не пришло в голову спросить еще что-нибудь. - Нет, так ты меня не остановишь! – Буратино делал вид, что вырывается, удобнее устраиваясь в объятиях Лео, который думал, что никогда раньше он не чувствовал себя таким счастливым, и сейчас абсолютно не имеет значения, что он кукла, заперт в этом подвале и связан по рукам и ногам. Главным, как ни странно, был Буратино, льнущий к нему и не сводящий сверкающих глаз. - Тогда я пойду и узнаю у него сам! – Буратино задергался сильнее, выпутываясь из его объятий, и Лео, подержав еще немного, его отпустил, тяжело дыша и улыбаясь. Буратино дышал так же шумно и не сводил с него глаз. - Боюсь, наш Арле4кин сейчас не в настроении, - хмыкнул Лео. - Поэтому я и хочу… его успокоить, - Буратино прикрыл глаза, улыбнулся. - Так я тебя и пустил… успокаивать, - Лео с некоторым удивлением подумал, что и отпустит на самом деле. – Может, тогда лучше я? - у меня лучше подучится, - жив возразил Буратино и тут же посерьезнел, снова подошел ближе. – С ним правда надо поговорить. - Я знаю, - Лео кивнул, уперся подбородком в его склоненную голову. Надо было, к его огромному сожалению, возвращаться в реальность. – Только аккуратно, он сегодня немного раздраженный. - Я заметил, - Буратино снова улыбнулся. – Ты мне потом еще раз обязательно расскажешь про свой план, где тебе нужно что-нибудь отломать. - Я думал, ты спал. – Лео думал о том, что лучше все-таки будет проконтролировать, как у Буратино дела. И послушать заодно самому. - От этого я и проснулся. А ты найди лучше Пьеро, узнай, как дела у него. - Может, лучше ты к Пьеро? - Нет, я его опасаюсь, - Буратино хмыкнул, отстраняясь от Лео. – Все, можешь пожелать мне удачи. - Удачи, - Лео все-таки дотянулся и легко поцеловал в уголок губ. Буратино посмотрел на него внимательно. - Это было как-то неискренне. - Более чем, - Лео снова притянул его к себе, чтобы доказать, что тот не прав. – Так лучше? - Ага… Можешь пожелать еще раз. - И ты отсюда вообще не уйдешь. - Что, прямо здесь? – Буратино шутливо округлил глаза, похлопал ресницами. - Да, прямо здесь, - Лео с трудом подавил в себе желание развернуть Буратино лицом к стене, прижать, и тогда они точно никуда не уйдут. – Все, тебе пора, - он с сожалением отпустил Буратино, отошел в сторону. Тот недовольно посмотрел на него и скорчил рожу. Этого Лео уже не выдержал и все-таки зажал Буратино у стены, удерживая его руки за спиной и впиваясь губами в шею. Буратино, к полному его восторгу был не против, изогнулся в пояснице, чтобы теснее прижаться задом к нему, откинул голову назад, натягивая тонкую, нежную кожу на шее, прижался щекой к серой шершавой стене и посмотрел на Лео из-под речниц томно. - Ты ведь сам напрашиваешься… - свою первую мысль про малолетнюю шалаву Лео предпочел оставить при себе. - Ты сегодня на удивление проницателен, - Буратино почти что мурлыкал, закидывая голову еще сильнее и втираясь в него совершенно недвусмысленно. – Пусти руки, - попросил он наконец и, получив желанную свободу действий, вмиг развернулся, обнял за шею. - Пойдем? – Лео больше всего боялся сейчас, что Буратино, как обычно, ускользнет, но тот кивнул один раз с закрытыми плотно глазами и вжался в него еще сильнее, переплетаясь с Лео ногами. Лео замер на секунду, пережидая, пока чуть успокоится заходящееся от невозможной нежности сердце, и, подхватив Буратино, потащил его к ванной, кое-как успев подумать, что точно не вынесет, если их кто-нибудь прервет. Зато за закрытой дверью Буратино, словно опомнившись, разом растерял всю дурашливость, чуть ли не прижимаясь к дальней стенке и поглядывая на Лео с испугом, и, чтобы не смотреть дольше, медленно начал стягивать с себя футболку. Лео мысленно обругал себя, подошел к нему, помогая выпутаться из нее, и только когда Буратино снова обнял его, то понял, что того бьет мелкая дрожь. - Извини, - Буратино усмехнулся ему в ухо совсем тихо. Лео совершенно не знал, как успокаивать его, нашел наощупь его губы, целуя как можно мягче и в перерывах успевая шептать, наконец-то отпуская себя, как сильно любит он Буратино и хочет его, чтобы тот расслабился и не боялся, что Лео не сделает ему ничего плохого, и снова по кругу. Буратино, кажется, все-таки надоело его слушать, потому что он все дольше тянулся, стараясь не разорвать поцелуй. Лео за это время успел огладить все, докуда дотягивались руки, и, посчитав этого недостаточным, одним движением скользнул вниз, опускаясь на колени и прижимаясь щекой к бедру Буратино. Тот только дышал тяжело и часто, так и не глядя на его, и Лео был уверен только в одном – он не выпустит Буратино отсюда еще долго, до тех пор, пока наконец не отлюбит его полностью. Где-то на задворках сознания промелькнула и пропала мысль об Арлекине, но сейчас Лео меньше всего хотел ее улавливать. Арлекин И только когда Лео и Буратино ушли, Арлекин медленно стянул с лица усмешку, прислушался к себе. Теперь было еще хуже, чем до этого. Хорошо, что Буратино, выходя торопливо, неплотно прикрыл за собой дверь, и сейчас Арлекин мог слышать, что эти двое до сих пор в коридоре и говорят о чем-то. Он хотел послушать и быстро приблизился к двери, прислонился к щели ухом. Как ни странно, обсуждалось не его недавнее выступление, а его прошлая ночь с Лео, и причем в спокойном и непринужденном тоне, а значит всерьез его не принял никто, и это даже немного огорчало. Зато потом Буратино вдруг вспомнил о нем и захотел прийти к нему, чтобы успокоить, и на душе у Арлекина чуть потеплело – он очень хотел, чтобы Буратино пришел. Но тот, как оказалось, не настолько тревожился за него, чтобы оторваться от Лео. «Ну, хоть кому-то хорошо», - подумал он, однако эта мысль не принесла ничего, кроме еще одной тупой вспышки боли. Конечно, стоило только Буратино оказаться рядом с Лео, чтобы забыть про него разом. В этом Арлекин, впрочем, даже не сомневался никогда, и в другой момент даже порадовался бы за них искренне. Тогда, когда у него был Пьеро. Арлекин потянулся, снова улегся на кровать и, свесившись, забрался к себе в тумбочку, чтобы найти тот самый рисунок, разорванный пополам. Края половинок потрепались, но их можно было соединить, чтобы посмотреть на себя самого когда-то. Теперь казалось, что это было очень давно и даже не с ним, и неожиданно захотелось, чтобы Пьеро нарисовал его еще раз. Хотя он вообще в последнее время не видел, чтобы Пьеро рисовал, а уж тем более теперь, когда Пьеро сам сказал ему, что не хочет его видеть. Нет, ничего подобного, конечно, Арлекин от него никогда бы не услышал – если быть точным, то Пьеро тихо, но уверено, отводя глаза, говорил, что ему нужно немного побыть одному, без него. «Зато с Мальвиной», - для чего-то уточнил Арлекин, не зная, что еще можно сказать и стоит ли вообще, если Пьеро уже решил для себя что-то. «Извини», - Пьеро чуть двинул плечами, но глаз на него так и не поднял, а у Арлекина тогда совсем не было сил, чтобы удерживать его. Зато, как подумал Арлекин, нервно усмехнувшись и убрав рисунок обратно, подальше от глаз, Карабас отнесся к нему неожиданно хорошо, причем «неожиданно» было самым верным словом, описывающим эту ситуацию. Арлекин мог заранее представить себе все что угодно, вплоть до того, что Карабас решить продать его завтра же. А тот сказал, что рад, что Арлекин дошел до этой мысли самостоятельно. Карабас на самом деле говорил с ним недолго, словно сам побыстрее хотел закончить эту сцену, но, между всем прочим, успел посоветовать ему не увлекаться «индивидуальным подходом», если Арлекин хочет сохранить свои нервы и свое душевное равновесие. Арлекин, конечно, поблагодарил за совет, однако все же не сказал Карабасу главного, хорошо помня его реакцию на него и Пьеро. А теперь Арлекин, думая о Пьеро, чувствовал странное дежавю, и казалось, будто он возвращается в прошлое, в котором дико, до темноты в глазах ревновал Пьеро к Мальвине. Тогда, наверное, он был бы и правда рад, если бы Карабас предложил ему такое 0 Арлекину действительно нравилось здесь и нравилась своя роль. Он, говоря с Лео, даже сделал попытку вернуться назад, а потом, холодея, понял, что назад уже не сможет. И поэтому ему на самом деле было очень жаль, как будто подслушав неизвестным образом слова Карабас о минусах индивидуального подхода, не зашел к нему хотя бы ненадолго, а искать Никки, чтобы поплакать у него на плече, все-таки казалось Арлекину слишком жалким. Поэтому оставалось только лежать в комнате в одиночестве, разглядывать паутину в углах и думать, кое-как переворачивая мысли, о том, что ему можно сделать дальше, чтобы почувствовать себя хоть немного лучше. Еще одной неприятностью было то, что Арлекин не мог быть уверенным в Карабасе на все сто процентов, чтобы согласиться на его условия. Даже если тот сейчас и думал так на самом деле, не было гарантии, что он не изменит свое решение через пару лет. Впрочем, даже пара лет оказалась бы очень кстати, и, пользуясь пусть и небольшим, но доверием, Арлекин смог бы найти отсюда выход. Его никогда не волновало то, что остальные уходят отсюда время от времени… Он представил себе, что не станет Пьеро, и неожиданно усмехнулся, подумав, что Пьеро теперь не самая лучшая и смирная кукла, какой был раньше. А вот Буратино, должно быть, будет по-настоящему жалко, а уж особенно – теперь. А участь Лео и так уже практически решена… Арлекин чувствовал, как постепенно проваливается в подобные мыли, которые становятся все циничнее, но, в конце концов, с чего он взял, что должен быть с окружающими добрым и милым? Он попробовал, и нельзя сказать, что это было неприятно, но, может, пора подумать и о себе, тем более что даже Пьеро его надежд не оправдал. - Можно к тебе? – прервал его мысли Буратино, сунувшийся в дверь и имеющий до неприличия счастливый вид, что еще раз резануло по нервам. - Проходи, - Арлекин улыбнулся широко и, чуть отодвинувшись в сторону, жестом пригласил к себе. Буратино не заставил просить дважды, с готовностью подошел, сел рядом, посмотрел внимательно и встревоженно. И все было бы отлично, если бы торчащие в стороны всклокоченные волосы и горящие щеки, выдававшие с головой. – Ты хотел что-то? - У тебя все нормально? – Буратино спросил заботливо, наклоняясь к нему ниже, и видно было, что он не решается приблизиться еще и обнять. Арлекин усмехнулся. - У тебя зато, как я вижу, все просто отлично. Лео наконец-то трахнул тебя, и теперь ты полностью счастлив? Буратино дернул головой, отстранился, будто Арлекин его только что ударил. - Я хотел тебе помочь… - протянул он растерянно, а Арлекина сейчас только забавляла эта вмиг появившаяся неуверенность. - Ты и можешь мне помочь, Буратино, - Арлекин протянул руку, мягко коснулся его щеки пальцами. Тот смотрел непонимающе, наклонив к его руке голову. - Что-то с Пьеро не так? – попробовал он снова. Попал на этот раз, и Арлекин поморщился от того, что все, оказывается, лежит на поверхности. - Оставь Пьеро, поговорим о тебе… Дай мне руку, - попросил он, и Буратино медленно протянул руку к нему. Арлекин ухватил за нее, потянул резко вниз, заставляя Буратино лечь рядом. – Зачем ты хочешь мне помогать, Буратино? Мне, вроде бы, и так неплохо. - Нет… - тот мотнул головой, обнимая его неуверенно, и Арлекин с неудовольствием почувствовал, как сжимается что-то внутри. – Ты сейчас какой-то странный, я же вижу. - Передо мной неожиданно открылись новые перспективы, - Арлекин улыбнулся ему, прежде чем поцеловать, но Буратино отчего-то не спешил этому радоваться, как Арлекин уже привык. – Но ты действительно можешь мне помочь, если хочешь. - Как? – Буратино смотрел серьезно, что не много позабавило Арлекина. - У тебя, кажется, был только один способ меня порадовать, - Арлекин улыбался мягко, гладя его по волосам, но Буратино продолжал смотреть, гадая, говорит сейчас Арлекин серьезно или нет. Но скоро смотреть на него надоело самому Арлекину, и он одним движением подмял Буратино под себя. Тот, как ни странно, продолжал его обнимать, только глаза теперь были испуганными. – Вот и потерпишь немного, а мне точно станет легче. Может, мне интересно попробовать и трахнуть тебя сразу после Лео. - Не надо… - он погладил осторожно по спине. - А тебя и не спрашивают, - Арлекин сделал попытку зажать его понадежнее, но не успел – позади него, за спиной, раздался звук открывающейся двери. - Все, стоп! – Лео даже два раза хлопнул в ладони для подтверждения своих слов, и пока Арлекин не посчитал нужным шевелиться быстрее, вытащил из-под него за руку Буратино, и, жестко толкнув его за плечо на спину, сел сверху, сдержанно улыбаясь. – Не хочешь по-хорошему с Буратино, будет по-плохому со мной. - И что ты будешь делать? – Арлекин усмехнулся, откидываясь под ним на спину и закидывая руки наверх. Лео продолжал улыбаться, и это немного нервировало. - Сначала просто спрошу, с чего ты ведешь себя так, как будто у тебя отнялись мозги? - Может, наоборот, включились? - Неправильный ответ, - Лео мотнул головой и резко зафиксировал руки Арлекина сверху, на подушке. – Буратино, иди сюда, быстро, - подозвал он напряженно, и Буратино тут же встал рядом. Арлекин, не понимая, чего они хотят, перевел взгляд на Буратино и тут же снова посмотрел на Лео, лишь бы не видеть у того на щеках дорожки от слез. – Руки сможешь удержать? - Да, - тот ответил серьезно. - Тогда держи, иначе мне будет плохо. Арлекин не понимал до сих пор, но, так как ему казалось, что ничего плохого Лео с Буратино ему точно не сделают, он позволил Буратино перехватить руки у себя над головой. - Ну и что вы со мной сделаете? - Будем пытать – Лео ухмыльнулся, медленно опустил руки ему на грудь, соскользнул легко, обхватывая его ребра ладонями с двух сторон. Арлекин улыбнулся ему – это было не страшно. До тех пор, пока Лео не пробежался пальцами по ребрам вверх и вниз, и Арлекина совершенно непроизвольно выгнуло дугой. Он тут же вспомнил, как Буратино, полный искреннего восторга, обнаружил, что он не выносит щекотки. К слову, держал тот действительно хорошо, а у Арлекина вскоре не осталось сил даже вырываться, и Лео, почувствовав это, остановился. - Ну и что? Стоит ли твоя тайна таких страданий? Арлекин подумал, что тайна, в сущности, даже не была тайной. - Не стоит, усмехнулся он кое-как. – Просто Пьеро послал меня подальше. Звучало это сухо и буднично, хоть Арлекин и закрыл глаза, чувствуя, как от напряжения под веками начинают скапливаться слезы. Лео тут же отпустил его, как и Буратино, и они вдвоем обняли с обеих сторон, и только тогда Арлекин понял, что дрожит, что не знает, куда ему деть руки или деться самому, и как ему выразить всю свою благодарность. - Ты как? – Лео ткнулся мягко носом в щеку. От этого грудь сдавило так, что Арлекин понял, что больше не вынесет, и повернулся к Буратино, пряча лицо ему в плечо. А слезы к его ужасу все же потекли из-под век, и Буратино передернул плечами от них. - Извини уж, - Арлекин кое-как усмехнулся. – Вот теперь ты точно будешь лежать смирно и терпеть меня. - Идиот, - тихо фыркнул Буратино. - Угу… - Арлекин чувствовал, как сзади его обнимает Лео, чувствовал тонкий запах кожи Буратино и от этого никак не мог успокоиться, стараясь по крайней мере не всхлипывать и дышать ровнее, чтобы эти двое не подумали, что он совсем не умеет держать себя в руках. Хотя им, казалось, было без разницы. Лео гладил его, успокаивая, по плечу, как последнего истерика, и постоянно говорил ему на ухо, чт он полный дурак, но они все равно его любят и будут любить всегда, даже несмотря на его приступы плохого настроения. Это отнюдь не способствовало тому, чтобы Арлекин успокаивался, а значит, нужно было расслабиться и получать от этого удовольствие. - Теперь лучше? – спросил Лео, когда Арлекину наконец-то надоело лить слезы и надоедать ими Буратино. - Лучше. Он резко поднялся, отошел подальше и встал к ним спиной, потому что смотреть в глаза теперь было дико стыдно, особенно Буратино. Сзади тяжело вздохнул Лео, подошел к нему и снова обнял. Арлекин улыбнулся и повернул голову, касаясь губами его щеки. - Спасибо. Я не заслужил. - Ты еще вчера отработал, - Лео хмыкнул. – Полегчало? - Вроде да, - Арлекин прислушался к своим ощущениям – стало действительно легче дышать, если не обращать внимание на то, что было больно от того, что Пьеро не хочет его видеть. - Неужели мы правда настолько хуже того старого поехавшего крышей извращенца сверху? Арлекин сделал вид, что задумался ненадолго, и Лео, явно не ожидавший отрицательного ответа, слегка встряхнул его. - Вы лучше! – Арлекин звонко чмокнул Лео и, сбросив с себя его руки, подошел к Буратино, лежащему на его кровати и внимательно наблюдавшего за происходящим. – Лео, ты можешь ненадолго выйти? - Зачем? - Я буду извиняться перед Буратино, - вздохнул он, опускаясь перед ним на колени и вглядываясь в лицо, которое тот не собирался даже поднимать. Лео проворчал что-то, но все-таки вышел, даже дверь прикрыл плотно. Буратино так и не поднимал на него глаз, что, в сущности, было неудивительно – уж он-то прекрасно знал, насколько болезненно Буратино воспринимает тему секса как единственного его предназначения, и выбирал ее Арлекин, хотя и со злости, но абсолютно сознательно. Но перед Буратино он сумеет извиниться, а вот поговорить с Лео будет сложнее. Арлекину очень не хотелось сообщать ему, что Карабас намеревается продать его как можно скорее. Пьеро Пьеро снова сидел на полу в конце коридора напротив двери Карабаса и ждал Мальвину. Он не знал, долго ли придется ждать ее сегодня, но надеялся на то, что Мальвина останется, как обычно, до самого позднего вечера. Пьеро, конечно, уже отвык просиживать здесь часами без движения, но сегодня хотелось подумать. Еще Пьеро очень хотел верить в то, что Арлекин не сильно обиделся на его просьбу побыть немного одному, тем более что у того всегда есть Буратино, с которым можно провести время, а ему самому необходимо было разобраться в себе. Арлекин, правда, всегда предлагал Пьеро говорить вслух, но пока что это было слишком сложно, хотя Пьеро и понимал, что это полезно. К тому же Пьеро казалось совсем неуместным говорить с Арлекином о том, что Пьеро чувствует к нему теперь. Пьеро уже не мог понять, что он испытывает к Арлекину и можно ли назвать это любовью, как думал он раньше. Тогда ему нужно было, чтобы о нем думали, о нем заботились, и за это он готов был отдать всего себя. Сейчас благодаря Арлекину он начал понимать понемногу, что защититься, вопреки его опасениям, он сможет и сам, а уж тем более теперь, когда все относятся к нему неплохо. Даже Буратино, который улыбался открыто. Даже Мальвина, решившая первой принести извинения, и теперь Пьеро не боялся ее, как раньше. Конечно, неприятно было понимать, что он ошибался, но все же приходилось признать, что раньше он искал по большей части заботы и защиты. Хотя, безусловно, было и другое. Пьеро больше не брал в расчет свою ревность к Буратино, особенно теперь, когда она незаметно исчезла. Еще вчера он готов был плакать от того, что Арлекин и Буратино останутся наедине, а сегодня у него в голове как будто что-то переключилось, что это не волнует его настолько, чтобы он не ушел от них к Мальвине. А еще Арлекин умел дарить восхитительные ощущения. Пьеро, изначально привыкший к боли, был полностью ими поглощен, но потом, со временем, понял, что ощущения тела, приятные или неприятные, принадлежат всего лишь телу. Раньше, до Карабаса, он понимал, что ему не становится намного хуже в душе после того, как его отымеет отец, так что глупо было бы думать, что даже приятные – очень приятные, надо признаться, - ощущения заставят его забыть обо всем. Сейчас, конечно, он рассуждал об этом гораздо менее эмоционально, чем было на самом деле, но суть он помнил, и она не менялась. Арлекин подумал, что должно быть, взял от Арлекина себе его жесткость и холодность. На самом деле Пьеро и подозревать не мог, что оттает настолько сильно, и это было приятно Пьеро до какого-то момента, а потом он вдруг, совершенно непонятно для себя, начал хотеть большей холодности. Сейчас, думая об этом и проговаривая в голове каждое слово, он начинал понимать это более отчетливо, хоть раньше это и показалось бы ему неправильным. Впрочем, неправильным было и то, что Арлекин спал с Буратино и признавался Пьеро в этом в открытую, так что, возможно, его неправильность тоже была простительной. Пьеро улыбнулся этой мысли: раньше его золотым правилом было делать то, чего он боится, а теперь, похоже, оно немного изменилось до «не бояться сделать что-нибудь». Надо отметить, боялся он в последнее время все меньше, и за это тоже нужно было сказать спасибо Арлекину. Хотя было не только это. Пьеро не мог не чувствовать, как горячо плавилось что-то внутри, когда он был рядом с Арлекином, и тот просто смотрел на него со всей любовью и нежностью, в которую Пьеро так долго не хотел верить. Вот и сейчас тоже, вопреки всем своим размышлениям, Пьеро хотелось просто прийти к нему. И неожиданно снова захотелось взять в руки карандаш, чтобы снова нарисовать Арлекина. Мальвина появилась скоро, к несчастью для Пьеро, который именно в этот раз хотел задержаться здесь подольше, и она была явно не в настроении, что бывало крайне редко. От Карабаса она обычно возвращалась неохотно и почти всегда казалась удовлетворенной. - Что-то не так? – Пьеро быстро поднялся с пола, оглядывая Мальвину и пытаясь быстро угадать причину недовольства. - Не так? – протянула она издевательски, передразнив Пьеро, и он по привычке потупился. – Может, ты у своего Арлекина лучше спросишь, что не так? - Он здесь при чем? – на этот раз Пьеро даже не захотелось открещиваться, что Арлекин – его. - А ты иди и спроси! – фыркнула она зло. – Я не знаю, Пьеро, но Карабас сегодня отчего-то слишком много говорит о нем, и даже не с целью его продать! Пьеро пожал плечами, подумав про себя, что можно и не спрашивать Арлекина, когда и так все ясно. Арлекин Арлекину не спалось. Это было странно, потому что он рассчитывал после всех сегодняшних потрясений и волнений просто завалиться в кровать ближе к ночи и отрубиться, но не получилось. Он уже несколько часов тщетно ворочался с боку на бок, не чувствуя сна ни в одном глазу. Пьеро пришел поздно и, по традиции не глядя ему в глаза, сообщил, что выступление через два дня. Это было очень мало, Карабас обычно давал больше времени им на раздумья и репетиции, и Арлекин не знал, с чем может быть связана эта спешка. Кроме этого, раздражало слегка еще и то, что надо было придумать что-нибудь новое, а мысли Арлекина сейчас были дальше всего от представлений, чем когда бы то ни было раньше. Было бы выходом заставить придумывать что-нибудь новое Пьеро, и на этом Арлекин остановился, мстительно подумав, что отплатит ему хотя бы так. И еще он видел, что Лео тоже не спалось, и это тоже было странно, потому что у него, казалось бы, все должно быть в порядке, если не считать угрозы Карабаса продать его быстрее, но на эту опасность Лео вообще редко когда обращал внимание. Впрочем, Лео изменился, этого тоже нельзя было отрицать. А раз уж Арлекину все равно было не уснуть, он задумался о той идее, которую так радостно сверкая глазами преподнес ему Лео в первую очередь. Рассказать что их доктору, обычной девушке Даше, что они на самом деле не куклы. Это было опасно, он сам не решился на это, и кроме того, шанс, что она поверит, был крайне мал, но еще меньше, что она захочет помочь им… Прервав его размышления, Лео осторожно, стараясь не скрипнуть лишний раз, поднялся и тихо вышел из спальни. Арлекин улыбнулся – это было ему очень на руку, он хотел поговорить с Лео спокойно, один на один, и еще нельзя было не признать, что мысли о нем всплывали в голове у Арлекина постоянно, и все до одной были приятными. Лео он нашел на кухне. Тот сидел за столом, опустив голову на локти, но как только услышал его шаги, оторвал от них лоб и посмотрел на него с улыбкой, правда, не очень радостной. Арлекин улыбнулся ему в ответ. Ему показалось, что Лео ждал именно его, а еще он подумал, что уже настолько привык к яркому холодному свету на кухне, что ему нравится здесь. Но только вместе с Лео. - Тебе чего не спится? – спросил тот. - Не знаю, - Арлекин мотнул головой и сел рядом с Лео, подвинув табуретку ближе. – Может, я по тебе соскучился? А ты? - А я думаю, что допрыгался, - Лео прикрыл глаза и снова уронил голову. – И еще думаю, что нашел представление так скоро потому, что Карабасу не терпится меня показать. - Ты как всегда много думаешь о себе, - Арлекин хмыкнул, но в душе похолодел – такая версия была вполне вероятной. – Карабас сказал» скорее», но это может и не значить через полтора дня. - А по-моему, вполне может, - Лео усмехнулся в ответ и, сделав усилие, распрямился. – Значит, надо думать быстрее. Так как тебе тот мой план? Арлекин был рад, что Лео не начал впадать в отчаяние, как показалось ему на первый взгляд. Лео сейчас оставался единственным, кто по-настоящему хотел бороться и жить. - Я думаю, что ты в любому случае не потеряешь уже ничего, - он широко улыбнулся, хоть и чувствовал все сильнее и сильнее неловкость, чего раньше за собой не замечал. Ему нужно было подбодрить Лео чем-то, но казалось, что положение безвыходное, как и всегда. - Я думал, что лучше будет, если я сломаю что-нибудь прямо на выступлении… - Лео развернулся к нему сильнее. – Можно, к примеру, упасть случайно со сцены. - Что ломать будем? – спросил Арлекин, глядя на Лео и понимая, что тот нравится ему все больше, что сказать, что он рад этому, не мог. - Надо подумать… - Лео улыбнулся ему, чуть сгибая шею, и Арлекин почти готов был поклясться, что тот начал строить ему глазки. – Это должно быть что-то серьезное, чтобы был повод оставить меня на ночь, но не настолько, чтобы я не встал все это время. - Можно руку, - предложил Арлекин. Хотелось обнять Лео. Хотелось быть с ним, но сегодня это отчего-то казалось намного сложнее, чем прошлой ночью, хотя Арлекину сейчас не верилось, что прошел всего лишь день. - Можно… Только я боюсь, что у меня не выйдет сделать это сразу. У меня есть только одна попытка. - Лео, - перебил его Арлекин, и тот посмотрел вопросительно. – Я так не могу. - Что не можешь? – теперь Лео улыбался абсолютно нормально и очень тепло, и предназначалось это ему. - Говорить не могу, и думать тоже, - Арлекин усмехнулся тихо. - И что же тебе нужно? – Лео точно издевался, улыбаясь еще шире. - Тебя, - Арлекин ответил на улыбку. - Ну ты как всегда… - Ну извини, я сегодня еще не трахался… - передразнил Арлекин. Ему неожиданно стало хорошо и даже весело от их небольшой перепалки и от того, что отказываться Лео не собирался. - Я, может, поговорить хотел, - протянул он, осторожно касаясь руки Арлекина, и тот мгновенно, как будто испугавшись, что тот уберет руку, сцепился с ним пальцами. - Мы и поговорим… Я тебе обещаю, - шепнул Арлекин. Он раньше и подумать не мог, что будет так внаглую соблазнять Лео, да еще и получать от этого удовольствие. - Ну раз обещаешь.. – хмыкнул тот, спрыгивая со стула. Арлекин с готовностью поднялся ему навстречу и тут же влетел в его объятия. Вздохнул глубоко и прикрыл глаза – этого, казалось, он и хотел весь прошедший вечер. - Понравилось, да? – Лео касался губами его щеки. Это было немного странно – чувствовать рядом с собой кого-то почти одинакового с тобой роста. - Более чем, - Арлекин усмехнулся, сцепил руки у него за спиной. – Ты классно успокаиваешь. - Спасибо, - Лео снова улыбнулся в ответ и, чуть помолчав, спросил: А почему в этом подвале нет ни одного дивана. Даже кресел нет… - А это чтобы мы, как приличные люди, трахались исключительно в постелях. - По очереди? – Лео легко тронул его губы своими и снова отстранился, замерев на щеке. - Нет, все вместе, - хмыкнул Арлекин, чуть поворачивая голову, чтобы дотянуться до его губ нормально, но Лео снова отвернулся. - Иди и расскажи истину всем остальным. - Обязательно, - ответил Арлекин сухо. – Может, ты все-таки заткнешься. – Губы уже горели от того, как хотелось поцеловать Лео. - Все, что ты захочешь, = хохотнул тот, разворачивая Арлекина к столу и заставляя снова разместиться на нем. - Все? – тот переспросил, отодвинул голову, чтобы видеть глаза Лео. – Тогда я хочу побыть снизу. На это Лео уже не ответил ничего, только сверкнул довольно глазами, и Арлекин подумал грустно на долю секунду, что, может быть, зря на это подписался, но Лео наконец-то целовал его так, что сомнения смыло в тот же самый момент, и он наконец позволил себе расслабиться. Арлекин Просыпался Арлекин неохотно, чувствуя, как ломит тело. Сначала он не понял, где находится, где его любимая кровать и почему здесь так твердо, а потом вспомнил. Лео утащил его вчера ночью сюда, в зал для репетиций, потому что на кухне сидеть надоело, а расходиться спать не хотелось. Арлекин улыбнулся, вспоминая то, что было той ночью. Лео был потрясающим. Чутким, осторожным и очень нежным, настолько, что Арлекин даже задним числом не переставал удивляться, а потом Лео смеялся и подтрунивал над тем, каким чувствительным и открытым для всего нового оказался Арлекин. А потом, уже когда они валялись в зале, Лео рассказывал ему про все, что видел раньше: про места, про чужие города и людей. Арлекин, разговорившись, сам начал что-то припоминать и рассказывать, и иногда Лео перебивал его, горячо поддерживая, и глаза у него блестели. А потом они, подустав, просто играли в «кто кого переглядит». Они смотрели в глаза друг другу и улыбались, поочередно опуская глаза в пол. Арлекин не знал, о чем в этот момент думал Лео, но ему самому давно не было так хорошо и легко. Никогда не было, если точнее. Лео, казалось, забыл про угрозу Карабаса и весь как будто светился и излучал тепло, а Арлекину очень хотелось расслабиться и отогреться хоть ненадолго. Сейчас, наутро, все это казалось практически сном. Арлекин осторожно поднял голову, потом оторвался от пола, опираясь на ладони, и осмотрелся: Лео лежал рядом с открытыми глазами и смотрел в потолок. - Задумался? – позвал его Арлекин. Неловкость, чудесным образом исчезнувшая вчера, появилась снова, и он снова не знал, как вести себя с Лео. - Проснулся? – Лео тут же развернулся к нему и заулыбался тепло. Арлекин кивнул, тут же оттаивая. Мелькнула мысль о Пьеро, но он тотчас, испугавшись возможного ее продолжения, ее прогнал. – У нас, как я понял, послезавтра выступление? - Угу… - промычал Арлекин. О выступлении думать не хотелось вообще. - У тебя есть идеи? – Арлекин отрицательно покачал головой. – И у меня нет. Как думаешь, если Карабасу понравится наш новый номер, он оставит меня подольше? - Может быть, - подал Арлекин плечами, хоть и подумал, что Карабаса вряд ли на самом деле настолько интересует, что конкретно они будут показывать на сцене. - Буратино не говори, - попросил Лео не охотно, вскользь. - Не буду, - Арлекин кивнул и стал подниматься, ощущая каждую затекшую мышцу своего тела. Надо было просыпаться, заканчивать мечтать и браться за работу. За представление, если быть точным, и за Пьеро, который должен будет его придумать. Пьеро нашелся быстро. Он даже не бегал от Арлекина сегодня, а четно дожидался его в спальне, сидя на своей кровати и рисуя что-то. Он тут же, правда, отложил блокнот в сторону, посмотрел на Арлекина. - Лео собираются продать, да? - Ты-то откуда знаешь? – убито поинтересовался Арлекин. От Мальвины, конечно, откуда же еще, но ему с Пьеро хотелось поговорить вовсе не об этом. - Я слышал вас вчера, - Пьеро опустил голову, и Арлекин, уже заподозривший неладное, опустился на кровать рядом с ним. - Когда вчера? – уточнил он на всякий случай, чувствуя себя немного глупо от того, что он, кажется, попался во второй раз, и как спасать свое положение, теперь неизвестно. - Ночью, - Пьеро ответил серьезно, и тут же продолжил, не дав Арлекину и слова вставить: - Я понял, что Лео хочет себе что-нибудь сломать на выступлении, да? – Арлекин покивал медленно в ответ, слабо соображая, что у Пьеро на уме. Тот, похоже, не впадал в истерику или в ступор, да и вообще не заметно было, чтобы тот огорчался. – Я подумал, что лучше будет подпилить ему руку заранее, чтобы получилось точно и с первого раза. - Подпилить говоришь, - усмехнулся Арлекин, глядя с интересом на склоненную голову Пьеро. Волосы у того лежали легкими завитками и казались удивительно мягкими, и Арлекин помнил, что так оно и есть на самом деле, он проверял много раз, но сейчас желания пройтись по ним рукой не возникало. - У девочек есть пилка для ногтей, я спрашивал с утра, - сказал Пьеро, чуть помедлив. – Проще всего будет сломать запястье, там тонко. - Пьеро… - позвал его Арлекин, и тот умолк, с осторожностью и вопросом в глазах посмотрел наконец на него, а Арлекин снова понятия не имел, что сказать. – Ты знаешь, это, конечно, неплохая мысль… Хотя Лео и придется потерпеть и помучиться… - он тут же представил себе слишком красочно, какие потрясающие эмоции можно испытать, когда тебе отпиливают руку крошечной пилочкой, и ему поплохело. - Тебе не нравится? – Пьеро снова отвернулся, весь сник и опустил плечи. Арлекин улыбнулся, наблюдая за ним, и обнял легко, хоть ему и показалось почему-то, что сейчас Пьеро переигрывает, изображая грусть и неуверенность. Хотя для чего это Пьеро нужно, он не знал. - Нет, почему же… Идея очень хорошая. Но я не ожидал, что услышу ее от тебя. -Почему? – спросил Пьеро тихо, посмотрел на Арлекина растерянно, чуть повернув голову, отчего они почти столкнулись носами, но, странное дело, трогать Пьеро не хотелось. Именно поэтому Арлекин чуть приблизился, коснулся его губ поцелуем, и Пьеро подался навстречу. «Ну, хоть тут все нормально», - подумал Арлекин удовлетворенно. - Тебе не кажется, что это немного… - Арлекин притормозил, подбирая слово, - жестоко? - Может быть? – Пьеро кивнул неуверенно. – Но это безопасно, и все может получиться. Для нас всех это отличный шанс, чтобы узнать что-то. - Пьеро, - Арлекин его снова перебил. – А что если ломать тебя? Не его, а тебя? - Нет, - Пьеро мотнул головой. - У него выйдет лучше, чем у меня. ОН лучше меня убеждает и располагает к себе. - Ты уже все продумал, да? – Арлекин поцеловал его за ухом и почувствовал, как Пьеро улыбнулся. - Не все. Я еще не знаю, как сделать так, чтобы Карабас ничего не заподозрил. - Какой ты предусмотрительный… Пьеро, можно спросить… Не по делу. - Конечно, - тот захлопал ресницами, удивившись вопросу. - Что вчера было? Ты сказал, что не хочешь, чтобы я был с тобой? - Мне надо было подумать, - Пьеро кивнул. – Прости. Надо было сразу сказать? - И до чего ты додумался? – Я люблю тебя, - улыбнулся Пьеро едва заметно. - Рад слышать, - хмыкнул Арлекин, хотя в глубине души что-то напрягалось тревожно. Он совсем не был уверен, что готов принимать такого Пьеро. – Значит, вчера ночью ты слышал только наш разговор, а потом ушел спать? - Нет, - Пьеро снова приподнял уголки губ. Губы у Пьеро, как отметил сейчас вскользь Арлекин, были невозможно красивыми и напрашивались на поцелуй, что бы тот ни хотел сказать дальше. – Я видел вас с Лео. - И как тебе? – поинтересовался Арлекин, уже поняв, что бояться особо нечего – Пьеро совершенно не собирался расстраиваться от этого, а об остальном и о причинах столь резкой смены реакции он расспросит позже. - Тебе было хорошо, - Пьеро сноа потянулся к нему за поцелуем, и Арлекин уже не помнил, как несколько минут назад он мог не хотеть Пьеро. Он же всегда знал, что Пьеро ненормальный… - И ты хочешь, чтобы мне было хорошо? Он повалил Пьеро на спину и навис над ним сверху. Пьеро прикрыл глаза и улыбался, тяжело и часто дыша. - Очень, - кивнул тот, обхватывая его руками его за шею. - Тогда мы с тобой, мой сладкий, снова поиграем… - Арлекин легко касался губами его лица и тут же отстранялся, не позволяя себе больше, чтобы не увлечься. – Сейчас ты будешь думать, что мы будем показывать Карабасу послезавтра, а я найду Буратино, с которым мне будет хорошо… Как тебе? – по правде говоря, ему хотелось задеть Пьеро побольнее, но не вышло на этот раз: Пьеро открыл глаза, улыбнулся и энергично кивнул. - Я как раз хотел порисовать тебя… Или вас. - Пьеро… - Арлекин бережно погладил его по щеке. – Тебя слишком много били по голове, да? - Нет, буркнул тот. – Я думаю, что даже недостаточно. - Я тебя люблю, - прижал его Арлекин к кровати в последний раз, целуя, проникая языком как можно глубже, и наконец отпустил. Он пулей вылетел из комнаты и только после этого дал себе возможность вдохнуть в легкие воздух. Пьеро был потрясающим, он с самого начала это знал. Для начала надо было найти Лео, чтобы поделиться с ним идеей. Арлекин нашел его там же, где и оставил – в зале, только теперь тот был в компании девочек. Арлекин этому удивился слегка – он рассчитывал обнаружить с ним рядом Буратино, но это не важно. Лео его выслушал, подумал немного и согласился. Больше здесь находиться Арлекину не имело смысла, и он, засосав Лео на глазах у девочек на прощание, отправился на поиски Буратино, хоть перед его мысленным взором и в мечтах был только Пьеро. Он абсолютно не ожидал, что тот в один момент изменится настолько сильно. Хотя, если вспомнить, Пьеро уже давно вел себя не так, как раньше. Пьеро на самом деле всегда был таким, подумал Арлекин, только раньше он чего-то как будто опасался... - Додумать эту мысль ему не дал Буратино, на которого он натолкнулся, взбегая вверх по ступенькам. Тот поднял на него глаза и неуверенно улыбнулся, и Арлекин, полностью осчастливленный на все сегодняшнее утро, без слов зажал его у стены, целуя, но быстро отпустил, подумав, что хочет он все-таки Пьеро и не станет срываться сейчас на Буратино. - Настроение хорошее? – спросил тот, склонив вопросительно набок голову. - Ага, - Арлекин радостно закивал. - С Пьеро помирился? - Угадал, - он снова заулыбался, отмечая параллельно, что у самого Буратино настроения сегодня нет. – А ты где был? - В зале, - мотнул тот головой наверх. - А со мной не хочешь? – Арлекин думал, что это было не очень хорошо, потому что Буратино решал пообщаться с Никки только в случаях своего плохого настроения и депрессии. - Можно, наверное, - Буратино начал оттаивать и улыбнулся уже теплее. - Тогда пойдем, - потянул Арлекин его, держа слегка за кончики пальцев. – Заодно будешь мириться с Пьеро. Буратино на это попытался еще что-то возразить, но совершенно неубедительно, и Арлекин не слушал ничего больше. Он хотел видеть Пьеро, смотреть на него постоянно, и говорить с Буратино, а Пьеро сам предложил совместить, никто его не заставлял… Пьеро Пьеро полежал еще немного, улыбаясь, распластанный на кровати, и даже некоторое время без мыслей в голове. Ему было – наверное, впервые за все время здесь, - хорошо и спокойно. Пока можно было даже не бояться, что его продадут, потому что первый на очереди, судя по всему, Лео, а потом… Потом, он чувствовал, они сумеют найти выход, даже если ему тоже найдут хозяина. Думать так про Лео было неправильно, и Пьеро будет на самом деле очень жаль, если того не станет, но нужно было быть честным, по крайней мере, с собой. Он встал и подошел к большому, в полный рост зеркалу у двери, чтобы посмотреть на себя, и вспомнил, что улыбается до сих пор. Улыбку на своем лице видеть было очень интересно и необычно, и Пьеро решил немного поэкспериментировать, пробуя разные виды улыбок. Ему нравилось. Раньше его только раздражали бессмысленные замечания, какой он красивый, а сейчас он и сам это увидел, и отходить от зеркала уже не хотелось. То ли он замечтался, то ли Арлекин так торопился , но вернулся он скоро, так и застав его перед зеркалом, да и Буратино с собой притащил. Тому явно было не очень комфортно, что Пьеро порадовало, а Арлекин мигом оказался за его спиной и обнял, положил острый подбородок ему на плечо и разглядывая весело их отражения. - Любуешься? – спросил он тихо. – Наслаждайся, тебе можно. - Нет, - Пьеро мотнул головой. Это занятие казалось ему слишком глупым и бессмысленным, и неприятно было от того, что Арлекин раскусил его сходу. – Я думал о нашем выступлении. Продумывал новые образы. Арлекин хмыкнул и отодвинулся как раз в тот момент, когда Пьеро только собирался откинуться на него. Он недовольно сжал губы, хоть и подумал, что вообще-то идея с новыми масками-образами неплохая, и над этим надо будет подумать. По крайней мере, он надеялся, что Арлекину понравится. - Мы тут поговорим немного, ты ведь не против, - спросил Арлекин, хитро поглядывая на Пьеро и явно на что-то намекая, но Пьеро намек предпочел не замечать сейчас. - Хорошо. Я ведь хотел порисовать. - И что нам сделать? Как нам сесть? – Арлекин уже приобнимал за плечи Буратино, которого тоже соседство Пьеро не радовало. - Как хотите, - Пьеро снова улыбнулся, чувствуя мстительную радость от того, что наконец-то неудобно быть третьим не ему. - Может, я пойду, и вы без меня разберетесь? – спросил Буратино, пока Пьеро не смотрел на них, устраиваясь на своей кровати удобнее. - Мы разобрались, - Арлекин усмехнулся мягко, и от этого по спине Пьеро побежали мурашки. – Пьеро свой, и вообще он занят, так что не стесняйся. Пьеро из-за упавших на лицо волос наблюдал, как Арлекин утягивает Буратино с собой на кровать, обнимает и прижимает к себе, но Пьеро все же знал, что предназначается все это не самому Буратино, а исключительно ему. Надо полагать, чувствовал это так же ясно и сам Буратино, потому что расслабиться не мог и не гнулся, как настоящая кукла. Пьеро только улыбнулся и сделал вид, что занимается делом. На самом деле ему очень хотелось посмотреть на Буратино вживую, а уж особенно – после вчерашнего. Первой его реакцией на вопрос Арлекина, как ему, было «красиво», но признаться в этом сразу не хватило духу. - Чего тебе от меня надо? – спросил Буратино у Арлекина полушепотом, все пытаясь отодвинуться от него подальше. Пьеро пока переворачивал осторожно в голове мысль немного изменить их амплуа, разглядывая ее со всех сторон и ища, за что можно зацепиться, чтобы это выглядело интересно. - Просто поговорить, - Арлекин мягко надавил ему на плечи, опуская вниз, к своим коленям. Буратино поддался, хоть и неохотно, прислонился щекой к его плечу. - Знаю я, как ты просто разговариваешь, - проворчал он, но в голосе слышалась усмешка. – А без него никак? - Тебе чем-то мешает Пьеро? – Арлекин легко тронул губами его висок, и от этого сам Пьеро вынужден был перевести дыхание, усомнившись в том, что сможет нарисовать хоть что-нибудь. Карандаш снова не желал его слушаться и даже в пальцах ровно не сидел. - Я ему не нравлюсь, -Буратино вскинул на Арлекина глаза. – И я чего-то явно не понимаю. Что за цирк ты устроил? - Тихо, - Арлекин обнял его и, склонив голову к его уху, принялся что-то настойчиво шептать. Пьеро это, конечно же, не понравилось, зато Буратино заулыбался сначала слабо, а потом шире, и с размаху упал головой на колени Арлекину. Поерзал, устраиваясь удобнее с согнутыми коленями, и наконец замер. Так они сидели какие-то время молча. Арлекин зарылся пальцами в волосы Буратино на затылке и осторожно поглаживал по плечу, и тот вскоре оттаял совсем, обнял одной рукой колени Арлекина и прикрыл глаза. Пьеро терпеливо поправил набросанную позу и взялся плотнее за Буратино, размышляя о том, что тот вызывает у него сегодня странные ощущения. Теперь это не было неприязнью, скорее, интерес, смешанный с чем-то еще… Пьеро чувствовал себя сегодня не кем-то лишним, а полноправным участником этого цирка, как выразился Буратино. Они как будто поменялись местами, и Пьеро нравилось чувствовать, что он в какой-то мере контролирует ситуацию. Вообще не чувствовать себя самым слабым было уже невероятно хорошо, это опьяняло и дарило неизвестную раньше легкость, хоть это уже и было не очень правильно, и Пьеро заставлял себя вернуться обратно на землю. Там его как раз ждала отличная мысль: представить на обозрение зрителей их вариант отношений. Он будет рыдать и метаться от Мальвины к Арлекину, тот будет смеяться над ним и всячески проявлять свою благосклонность к нему, а Буратино может просто повисеть на Арлекине и поглумиться над ним за компанию. - Как дела у Никки? – спросил Арлекин, прервав его мысли. Пьеро хотел записать, но подумал, что не забудет главное. - Как обычно, - Буратино покачал свободным плечом. – Читает и всегда рад поболтать. А что вы делали вчера с Лео? - Откуда знаешь? – Арлекин улыбнулся, провел пальцем по щеке Буратино, спустился на шею. Тот, похоже, разомлел, откинул голову назад и чуть приоткрыл губы, которые сейчас Пьеро и обводил. Пьеро раньше и подумать не мог, что захочет поцеловать кого-то, кроме Арлекина. Он надеялся, что тот не будет против. - А кто с утра спал чуть ли не в обнимку в зале? – спросил Буратино хитро. Пьеро было до жути интересно, что Арлекин сказал ему шепотом на ухо такого, что Буратино сразу перестал напрягаться. - Вот и делай выводы, - хмыкнул Арлекин. – Разговаривали мы с ним, на самом деле. - Верю, - Буратино приподнял голову, чтобы взглянуть на Арлекина, рука которого незаметно переместилась с плеча ниже, на талию, как раз туда, где в тусклом свете белела полоска кожи из-под сбившейся кверху футболки. Пьеро ощущал ее тяжесть почти физически, а еще он помнил прекрасно, как поначалу его обжигало каждое прикосновение к голой коже, а Буратино сейчас даже внимания не обратил – привык. Карандаш в руке у Пьеро замер, и, похоже, на сегодня он уже и так нарисовался достаточно. В этом он убедился совершенно точно, когда Арлекин провел пальцами по приоткрытым губам Буратино, которые послушно подались еще. Кажется, Пьеро начинал понимать, за что все так любят Буратино, интересно было только, что не выдержит первым. Пьеро чувствовал, как сгущается вокруг них воздух. Буратино чуть приподнялся, отодвигая голову назад, упираясь затылком в пах, и слегка улыбнулся. - Иди сюда, - позвал Арлекин, прикрыв глаза и откидывая голову назад. Буратино не заставил просить дважды, одним неловким движением подтянувшись, и сел напротив Арлекина ему на колени, обхватив плотно его бедра своими. Пьеро, кажется, уже забыл, что надо дышать, прикипев глазами к кровати напротив. Арлекин уже целовал Буратино, придерживая его сзади за спину, будто боялся, что тот может упасть, хоть и прижимается всем телом, как только может плотно. Арлекин оторвался от его рта только на мгновение лишь для того, чтобы столкнуться с Пьеро глазами и улыбнуться сладко, приглашающе. Пьеро подошел медленно, скользнул сначала по рукам Арлекина, а потом опустил руки на бедра Буратино. Тот откинулся назад головой на его плечо, и Пьеро прижался щекой, рассматривая лицо вблизи: волосы у Буратино были таким же мягкими, как и казались всегда со стороны, а взгляд был уже совсем обалделый, расфокусированный. Арлекин подался вперед, зажимая Буратино между ними, и, перегнувшись через его плечо, поцеловал Пьеро. Губы у него были мягкими и влажными, Пьеро чувствовал на них вкус чужой слюны, отчего последние капли рассудка испарялись, а еще сильнее тогда, когда Арлекин, не разрывая поцелуя, опустил руку вниз, и Буратино задохнулся, простонал что-то совсем тихо и прижался к Пьеро всем телом, подставляя теперь уже ему губы. Пьеро целовал сначала осторожно, привыкая, а потом все дольше и глубже, ловя каждый слетающий с них стараниями Арлекина стон и слушая горячий, плавящий все шепот, который уговаривал сделать Буратино хорошо. Пьеро Пьеро открыл глаза только для того, чтобы посмотреть, кто вышел из спальни первым. Это оказался Лео, а значит скоро, минут через десять, за ним уйдет и Арлекин, хоть тот сейчас и делает вид, что спит. Самым смешным было то, что в эту ночь здесь не спал никто, усердно делая вид перед остальными, даже Буратино иногда переворачивался с боку на бок и вздыхал. Зато сегодня не стало Никки, и всем от этого, кажется, стало только легче. По крайней мере, Никки давно хотел, чтобы ему нашелся хозяин. Его кровать пустовала сейчас, это было непривычно и чуть тревожно – очень скоро на месте Никки появится кто-то другой, новый и неизвестный, и непонятно, как он отнесется к их небольшой компании. Пьеро наконец услышал тихий шорох одеяла и приоткрыл глаза, чтобы можно было смотреть из-под ресниц: Арлекин, стараясь не разбудить их, наспех натянул штаны и, забив на футболку, вышел. «Мог бы вообще не одеваться», - подумал про себя с усмешкой Пьеро, поймал себя на этой мысли и снова улыбнулся. Он не узнавал сам себя, но ему определенно это нравилось. Странно, ревновать Арлекина к Лео у него почему-то не получалось, да и с Буратино сегодня было гораздо легче и безболезненнее. Они репетировали весь день или только делали вид, что репетируют, потому что Мальвина пришла к ним только вечером, а до этого они просто вживались в образы. Пьеро называл это так, хотя на практике Арлекин просто лапал висшего на нем, как лиана, Буратино, а Пьеро бегал за ними весь в слезах, а потом уходил, полный немой скорби, туда, где предположительно должна была быть Мальвина. Судя по тому, что Арлекин у него не сколько раз спросил, все ли нормально, рыдать у Пьеро получалось по-прежнему убедительно. Пьеро действительно иногда бесило, как Буратино напоказ, специально для него, льнет к Арлекину и вылизывает его шею, а ото только смеется над Пьеро и посылает от себя подальше. Он, конечно, подозревал, что на сцене этого не будет, но смотреть и не делать ничего было неприятно. Неприятно, но не более того. Буратино сейчас больше не казался его главным соперником и конкурентом, а лишь способом приятно провести время, тем более что Арлекин все-таки осаживал его, если тот слишком увлекался. Потом, правда, пришла Мальвина, и Пьеро думал, что она не согласится участвовать в этом, но он почти не раздумывала, только улыбнулась мечтательно и сообщила Арлекину, что Карабас его за это точно сплавит поскорее, потому что терпение у него не резиновое. Арлекин, конечно, посмеялся, но настроение у всех испортилось разом, зато стало похожим на рабочее. Зато Арлекин после репетиции долго и очень нежно доказывал Пьеро, что тот самый умный, самый лучший и уж точно самый любимый, и это, конечно, было приятно, тем более что о Буратино он не заикнулся ни разу. Больше ждать сегодня было нечего, за Арлекина и Лео Пьеро не волновался, а значит вполне можно было засыпать. Пьеро, зарывшись в одеяло поглубже, заставлял себя постепенно расслабляться и погружаться в сон, и у него это почти получилось, но тут он снова услышал мягкое шуршание вдали от себя. Буратино тоже поднялся и почти беззвучно вышел из комнаты, а с Пьеро сон слетел тут же, стоило ему только представить первый пришедший в голову вариант развития событий: эти трое опять решили развлечься, причем втроем и не беря во внимание его. Пьеро подумал немного, стоит ли ему остаться здесь и сделать вид, что все нормально, или нужно убедиться воочию в своих подозрениях. Он все-таки решился и, быстро одевшись, вышел следом. Сначала он проверил зал, но там было пусто, тогда он пошел к кухне, прислушался, но там были только Арлекин и Лео, а в ванной свет не горел, и это оказалось самым странным, потому что на такое Пьеро не рассчитывал. Сразу обдало холодком: если Буратино хотел побыть один и остаться не замеченным, у этого могли быть какие-то веские причины. Особенно если учесть, что с утра он разговаривал с Никки, который после этого исчез… Он осторожно, стараясь быть как можно тише, поднялся, из-за занавеса заглянул в зал и тут же отодвинулся назад, чтобы его не заметили. Буратино был там, один, и смотрел он сейчас как раз туда, где находился Пьеро, так что тот сначала испугался, что его заметили, а потом Пьеро понял, что Буратино не видел ничего. Он наблюдал сквозь небольшую прореху в ткани, как Буратино сидит на краешке стула с неестественно задранным вверх подбородком, стискивая пальцы на деревянном сидении у себя между ног, и, судя по всему, вот-вот готов расплакаться. Пьеро хорошо знал это положение. Он не понимал, что внезапно так расстроило Буратино, не уход же Никки, на самом деле, а днем он казался веселым и ни о чем е заботящимся. Это, впрочем, могло казаться ошибочным, но в любом случае это было не его дело, а влезать в их с Лео проблемы Пьеро не собирался. Потому, вполне успокоившись и разобравшись в ситуации, он пошел обратно, рассчитывая наконец уснуть, но не выходило. Буратино все-таки не выходил у него из головы, Пьеро не то чтобы сочувствовал ему, потому что ничего страшного явно произойти не могло, а если бы так и было, то Буратино точно не был бы тем, кому Пьеро помог бы, но все же… Пьеро хорошо помнил себя в таком состоянии, как помнил и то, как ждал Арлекина. И то, что Лео сейчас развлекается и веселится, казалось совершенно неправильным. Возможно, тот даже е подозревает о том, что Буратино сейчас не спит, а поэтому стоит сказать ему об этом. А заодно отвоевать Арлекина на это время себе – Пьеро с неожиданной улыбкой подумал, что успел соскучиться и хочет немного побыть с ним. Лео Лео поднимался наверх неторопливо, специально сдерживая себя, чтобы не взлететь, перепрыгивая через ступеньки. Он пытался подумать, что не так с Буратино. Вечером, после репетиций, Буратино был чрезвычайно веселым и игривым, и Лео наконец вздохнул с облегчением, поверив, что по крайней мере на ближайшее время проблемы с ним окончены. Вряд ил их почти посиделки с Арлекином могли расстроить его настолько… Он наткнулся на Буратино внезапно, когда тот шел ему навстречу, и глаза у него тоже округлились от удивления. - Лео? – спросил он недоверчиво, приглядываясь и как будто не веря себе. - Что стряслось опять? – Лео старался сделать голос как можно мягче, но недовольство все равно просочилось наружу - он совсем не был настроен сейчас снова выяснять с Буратино отношения. Тот, уловив его не довольство, фыркнул и попытался обойти Лео. - Не спится, прогуляться решил. - Стой! – Лео словно опомнился, поймал его за руку, не давая уйти и вспомнив заодно, что ссориться снова, да еще и так глупо он не хочет. Буратино попытался вырваться, но тут же затих, глядя в пол. Лео вздохнул тяжело и обнял Буратино, не давая двинуть руками. – Расскажи, что случилось? - Откуда ты узнал? – спросил Буратино и, устав сопротивляться, уронил голову Лео на плечо, и у Лео опять защемило в груди. - Пьеро сказал, - тихо ответил он. – Сказал что ты один, сидишь в зале и вот-вот готов расплакаться. - Пойдем вниз, - попросил Буратино, коснулся губами шеи, и Лео почувствовал, как он улыбается. - То есть ты хочешь сказать, что Пьеро был не прав? – Лео хоть и понимал, что надо добиться от Буратино правды, уже почти готов был отложить это на потом, переключившись на куда более приятное занятие, тем более если Буратино предлагает. - Какая теперь разница? – усмехнулся он тихо, прикусывая мочку уха и обжигая ее дыханием. – Настроение было плохое, сейчас стало лучше, ничего страшного… Лео, пойдем, пожалуйста. - А если нет? – Лео оторвал от себя Буратино, чтобы можно было приподнять его голову за подбородок. Буратино безумно хотелось поцеловать. Тот посмотрел на него в упор. - Ты против? Ты не хочешь? - Хочу, очень, - Лео не мог отвести взгляд от губ Буратино, сейчас капризно надутых, и подумал, мельком, что тот действительно создан только для одного. - На что ты смотришь? – Буратино улыбнулся и откинул голову назад, открывая шею. - На тебя любуюсь… Ты очень красивый… - Буратино улыбнулся еще шире. – Так что рассказывай мне быстро про свое плохое настроение и пойдем. Буратино вмиг поднял голову и поморщился. - Ты хоть когда-нибудь можешь не быть таким нудным? - А ты когда-нибудь можешь не быть такой шалавой? – Лео ответил непроизвольно и, только уже произнеся это, ужаснулся, подумав, что теперь Буратино его точно пошлет отдыхать. Но тот неожиданно заулыбался. - тебе же нравится, почему нет? - А тебе? - Сегодня Никки ушел, - сказал Буратино вместо ответа, предпочитая отвести глаза в сторону. Лео не знал, что на это сказать – его самого исчезновение Никки волновало сейчас меньше всего и даже радовало, потому что можно было предположить, что это даст отсрочку ему. Он совершенно не ожидал, что Буратино это может задеть настолько сильно. - Он давно хотел уйти отсюда, чтобы его нашел кто-нибудь, - проговорил Лео наконец, вглядываясь в лицо Буратино, чтобы увидеть реакцию на его слова, может, даже самую незначительную. Буратино улыбнулся и мотнул головой. - Я знаю. Я даже почти что рад за него, - сказал он и снова потянулся к Лео, обнимая за шею крепко и прижимаясь губами к уху. – Помнишь, ты говорил, что я похож на Никки? От такого вопроса у Лео свело дыхание – когда-то он от злости действительно ляпнул что-то подобное, а теперь стало стыдно до того, что щеки начали гореть. . - Помню, - выдавил он спустя какое-то время. Сейчас он была ряд хотя бы тому, что Буратино на него не смотрит, иначе он точно провалился бы от стыда сквозь землюю. – Прости меня. Я тогда ужасно психовал, и я так совсем не думаю. - Я тоже не думал, когда ты это сказал, - Буратино усмехнулся, но Лео уже не верил, что ему на самом деле весело. – Я тогда думал, что ты просто больной и зацикленный придурок, если так думаешь. - Ты был крайне близок к истине, - Лео улыбнулся грустно. - Нет. Теперь я думаю, что тогда был прав. У Лео воздух из груди вышибло во второй раз, и он прижал Буратино к себе крепко, будто хотел хоть этим выгнуть из его головы подобные мысли. - Нет, ты не прав, - проговорил Лео сдавленно и, расцепив объятия, повел Буратино за собой за руку. Говорить на лестнице было все-таки не слишком удобно, если честно, Лео не знал, где ему может быть удобно говорить с Буратино о таком, но ближе всего был зал. Был еще тот уютный закуток за занавесом, но его Лео отмел, так как тот наводил сейчас на совсем не нужные ассоциации. - Давай, рассказывай теперь, как ты до таких выводов дошел? – спросил Лео тяжело, усадив Буратино на стул рядом с собой и поцеловав легко в щеку, чтобы подбодрить. - Арлекин рассказал тебе… про сегодня? – спросил Буратино безжизненно. Лео кивнул и взял его за руку, сцепляясь пальцами. Буратино улыбнулся и слабо сжал их. Арлекин действительно рассказывал, причем не очень уверено, про их примирение с Пьеро, словно опасался, что Лео будет против. Лео это и правд не понравилось очень, особенно учитывая, что Буратино об этом не сказал ни слова, но потом он подумал, что Буратино тоже боялся его реакции. – Это так странно было… Буратино вопросительно посмотрел на него, словно спрашивая разрешение продолжить, и Лео кивнул, только сильнее сжал его руку, подумав, что Арлекину не поздоровится, если тот сделал Буратино хоть что-то плохое. Наверняка у него на лице отразилось что-то, и Буратино возразил: - Нет, ты не думай, ничего плохого не было, наоборот, мне понравилось очень… более чем понравилось, - Буратино хмыкнул тихо. – Ты извини, что я об этом рассказываю, - Лео наигранно-тяжело вздохнул и погладил его другой рукой по плечу. – Арлекин мне просто предложил помириться с Пьеро проверенным способом, и меня унесло сразу, как я только представил… Оказалось, правда, еще круче, особенно когда… - Буратино вздохнул судорожно и уткнулся лбом Лео в плечо, - когда Арлекин у меня отсасывал, а Пьеро сзади прижимался и пальцами… - Буратино всхлипнул и сделал попытку отстраниться, но Лео не пустил, прижал к себе, выгоняя из головы совершенно не нужные мысли о том, что и его надо было позвать. Только вот Буратино, как бы ни уверял, что все отлично, раньше, сейчас давился слезами, позволяя Лео себя успокаивать. – Извини, что тебе рассказываю, - он заговорил снова, чуть успокоившись, и Лео понял только теперь, что сжал зубы чуть ли не до хруста. - Давай дальше, - сказал он и поцеловал Буратино в висок. - Дальше они меня долго раскладывали, да так, будто друг у друга мысли читали, я там растекся весь, только все равно мне все время казалось, что они меня как куклу используют, для совместного удовольствия. - Буратино, судя по твердевшему с каждым словом голосу, успокаивался, но Лео это совсем не нравилось, потому что интонации в его словах потерялись, и голос стал механическим. – еще и выступление это, где Пьеро решил сделать из меня подобие Никки, которое на Арлекине как на шесте висит. - Я его убью, - покачал головой Лео, растерянный и не имеющий даже понятия, как разубедить Буратино. Чего он точно не мог ожидать от Арлекина, так это того, что тот обидит Буратино и не заметит. - Кого? – спросил Буратино. - Арлекина твоего. - Зачем? Я же не говорю, что мне не нравится. - А что же ты тогда слезы льешь и трясешься? - Привыкаю к новой роли. Никки же хотел, чтобы всем было хорошо, вот и я теперь так же думаю. Я, наверное, тоже буду хорошей куклой, когда меня продадут. Я даже, наверное, уже хочу этого. - У меня слов нет… - Лео вздохнул. Мыслей не было, кроме как найти Арлекина и размазать его по стенке, хоть это и не было выходом. – Еще что-то мне скажешь? - Да. Я боюсь, что тебя всем этим разочарую, - Лео в ответ только быстро мотнул головой и поцеловал Буратино быстро, чувствуя, как в горле встает комок. – Тебя все это так бесит, я же понимаю… - Все, надоел, - буркнул Лео, притягивая Буратино к себе и усаживая на колени. Буратино перебрался и притих, снова обхватив Лео за шею руками, будто боялся, что его сейчас будут отрывать от него. – Ты хочешь, чтобы я тоже начал реветь здесь вместе с тобой? - Нет, - Буратино улыбнулся слабо и помотал головой. – А тебе зачем? - Потому что тебе плохо, - Лео помотал головой, чуть освободив шею, чтобы можно было дотянуться губами до подбородка. – Потому что ты боишься не понравиться мне, хоть это и невозможно, и не боишься при этом меня посвящать в свои похождения. – Буратино хмыкнул, и Лео почувствовал, что того, кажется, наконец-то отпускает. - Я боялся, очень. Я думал, ты меня не будешь слушать дальше. - Ну и как? – поинтересовался Лео скептически, подняв голову, тронул губами щеку Буратино. Тот улыбнулся снова. - Ты терпишь меня, спасибо. - Я тебя люблю, не за что, - Буратино усмехнулся, поворачивая голову так, чтобы подставить губы. Лео легка поцеловал в уголок и тут же отстранился с сожалением. – И Арлекин тебя тоже любит, не думай. Буратино с сомнением передернул плечами и потянулся к Лео снова. - Нет, - тот увернулся. – Спать идем. - Почему? – протянул Буратино жалобно. - Потому что, - Лео все-таки встал, скидывая с себя Буратино и стараясь на него не заглядываться долго. Лео его хотел очень и боялся так же сильно, что может испортить сейчас все. Только он все равно не удержался, зажав Буратино около спальни ненадолго перед тем, как отпустить спать. Сам он думал, что надо поговорить с Арлекином, но тот уже спал, а вскоре Лео и сам уснул где-то на середине мысли о том, что за Пьеро лучше присматривать внимательнее. Он, конечно, понимал, когда озвучивал это с утра Арлекину самым первым делом, что тот не будет его слушать, но оказалось даже хуже. Особенно вкупе с тем, что Лео просил сделать их сценку немного мягче. Тот слушать не стал вообще, просто кивнул, приняв к сведению, и убежал к своим. Лео только вздохнул: хорошо хоть не захотел спорить и начинать выяснять отношения. Лео думал весь вчерашний день, что начинает в него влюбляться, когда понял, что так горячо ждет конца репетиций и ночи. Это, к счастью, сейчас было наименьшей из проблем, а самой насущной было хоть как-то придумать, поставить и отрепетировать первые минут пять – или хотя бы две – их выступления, прежде чем Кристина подставит случайно ему подножку, чтобы он свалился со сцены. Проблема, как выяснилось вчера, была в том, что танцевать он не умел, Кристина делал это еще хуже, а у Элизы если и получалось чуть лучше, то она не могла передать это им. Сегодня они договаривались репетировать прямо на сцене, чтобы можно было просчитать шаги и движения до падения Лео. Он поражался, как легко это выходило у Каролины раньше – им самим трудно было скоординировать свои движения, а кроме того, мысли Лео опять были заняты совершенно другим. Он думал о Буратино, о том, как проходит и проходит ли вообще их репетиция; о том, услышал ли его Арлекин хоть немного, что надо узнать Пьеро поближе, и еще о том, что пилить вполне живую и принадлежащую ему руку, наверное, будет очень неприятно. Лео хотелось верить в то, что Арлекин все-таки постарается сделать это как можно более нежно и быстро. Время, к счастью, уже шло к вечеру, когда у Элизы первой сдали нервы от того, что ничего не получалось, и она упала на стул внизу, перед сценой, вытянула ноги и заявила, что больше не встанет сегодня. Кристина поддержала ее тут же, и Лео даже разозлился на них в первый момент, потому что хотел отработать номер получше хоть на немного, а потом разозлился на себя за подобные мысли. Не имело значения, насколько хорошо они выступят, главным было осуществить задуманное, а подножка выходила у Кристины легче и естественнее, чем все остальное. Лео даже удивился, сбегая по лестнице, тому, что на самом деле увлекся репетицией, забыв под конец и о Буратино, и об Арлекине, зато сейчас вспомнил, и его волнение удвоилось. Он очень надеялся, что Буратино хотя бы сегодня не будет лезть к Арлекину. Спасало только то, что Лео не помнил, что Мальвина уходила к Карабасу, а значит Пьеро должен быть при ней. Лео наконец подошел к своей двери и задержался перед ней ненадолго, чувствуя непонятно откуда взявшийся страх перед тем, что может увидеть, а потом, резко выдохнув, постучал громко и распахнул дверь. - Ты можешь не стучаться, когда заходишь к себе, Лео, - усмехнулся ехидно Арлекин. Лео осмотрелся и улыбнулся, успокаиваясь: все было мирно и прилично, по крайней мере, сейчас. Буратино валялся у Арлекина на коленях, а сейчас поднял на Лео голову и заулыбался радостно. Пьеро пока не было, и Лео этому обрадовался. В последнее время Пьеро немного напрягал его, уж слишком странно и непредсказуемо он себя вел. - Спасибо, я учту, - Лео тоже ответил усмешкой и быстро пристроился рядом с Арлекином так, чтобы Буратино мог переползти на его колени. Легкое напряжение все-таки чувствовалось: то ли от того, что они не очень хорошо разошлись с Арлекином с утра, то ли от того, что Буратино снова вел себя совершенно нормально и ни о чем не заботился. Намек Лео он понял тут же и, подтянувшись, переместился и растянулся всем телом на них обоих. Лео улыбнулся и надавил ему на плечи, заставляя лечь полностью, параллельно видя, как Арлекин прошелся пальцами по позвоночнику. - Вы поговорили? – спросил он, зажмурившись на секунду, чтобы разогнать возникшее головокружение. Получилось, хоть и хватило эффекта совсем ненадолго. - Да, - Арлекин кивнул. - И как тебе теперь? – он почесал Буратино за ухом, и тот тихо хмыкнул ему в бедро. - Лучше, спасибо, - ответил он. – Я же говорил, просто настроение плохое было. - Он всегда так говорит, после того как прорыдает полночи о том, как ему плохо с нами и как он хочет к доброму дяде, - протянул едко Арлекин и неожиданно прилетел Буратино по заду с размаху с громким хлопком. - Какого?! – Буратино развернулся, задохнувшись от возмущения. Лео усмехнулся, наблюдая за сценой. - Ляг обратно, - Арлекин посмотрел на него, поджимая губы, но все равно улыбаясь, и Буратино, напоследок еще раз недовольно сверкнув глазами, опустился к ним на колени снова. – И чтобы больше я такого бреда от тебя не слышал. Понял меня? Буратино проворчал в ответ что-то невнятное, опустив лицо вниз, и Лео принялся мягко массировать его шею. - Не бей ребенка, - повернулся он к Арлекину. - Не трахай ребенка, - невозмутимо ответил тот. – А ему полезно, до него так доходит быстрее. - Лео, он меня обижает… - проныл Буратино. - Тогда слезь с меня, - Арлекин улыбнулся и положил руку в прогиб поясницы. Лео почувствовал, как хмыкнул Буратино довольно и подался головой назад, прижимаясь сильней к его руке. - А Пьеро где? – спросил Лео на всякий случай. Арлекин усмехнулся мягко и наклонился к нему, коснулся губами шеи. Лео выдохнул – ощущения и правда были невероятными. - Пьеро у Мальвины, но вообще-то он не против, не переживай. Лео уже готов был поверить и расслабиться, но тут раздался тихий смешок со стороны, и он резко повернул голову. Пьеро стоял в дверях и, склонив голову набок, смотрел на них. - Нет, и не надейтесь даже! – у лео мигом улетучилось все настроение, как отрезало. Буратино посмотрел на него снизу с недоумением. - Что не так? – Арлекин спросил скептически. - Делом надо заниматься! – огрызнулся Лео. - Да без проблем, - Арлекин хмыкнул и посмотрел на Пьеро. – Неси пилку, будешь работать. - Почему он? – Лео напрягся. - Потому что у него руки не трясутся, - Арлекин пожал плечами. - Я вообще-то тебя хотел… - Видел я, как ты меня хотел, - он фыркнул и стал подниматься, выбираясь из-под Буратино, который вставать так и не торопился. В этот момент пришел обратно Пьеро, а следом за ним в раскрытую дверь просунулись с неуверенностью Элиза и Кристина. - А вам чего? – посмотрел на них Арлекин неприветливо. - Пообщаться хотим, - дружелюбно Элиза улыбнулась всем и остановилась взглядом на Лео, и тому взгляд совсем не понравился – слишком уж много в нем было жалости. - Да, и посмотреть на кровь и пытки, - с энтузиазмом добавила Кристина. - Крови не будет, - ответил Пьеро после небольшой паузы, когда замолчали все. - И смотреть будет не на что? – спросила Кристина с разочарованием, уже устроившись на кровати прямо напротив Лео. - Я могу душераздирающе орать, - Лео усмехнулся, чувствуя, как по спине ползет холодок. Хорошо все-таки, что Буратино не собирался с него вставать, подумал Лео, когда Пьеро присел к ним на краешек кровати и посмотрел на Лео вопросительно. - Может, лучше ты? – спросил Лео у Арлекина, стараясь, чтобы голос звучал не так напугано. Арлекин сожалеюще улыбнулся и отрицательно покачал головой. Лео несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и протянул Пьеро руку. Правую, решил он, рабочую, чтобы удобно было подворачивать ее под себя при падении. Пьеро положил его руку себе на колени, присмотрелся, чтобы провести карандашом тонкую линию чуть выше самого запястья. - Почему выше? – спросил напряженно Буратино, подложив под щеку ладонь и наблюдая за всем происходящим с его коленей. - Там шарнир, чтобы не повредить, - объяснил Пьеро сосредоточенно. Лео только сейчас впервые задумался о том, как ему будут восстанавливать отломанную руку, но тут же решил не думать об этом, чтобы не впадать в панику. В конце концов, его точно не оставят без руки, а если даже и оставят, это будет стоить того… Его размышления прервались тогда, когда Пьеро в первый раз с нажимом провел пилкой по его руке. В первый раз оказалось не так страшно, но с каждым разом становилось все больнее. Лео зажмурился и закусил губу. - Ты обещал орать, - напомнил ему Арлекин. - Не дождетесь, - Лео сделал над собой усилие, чтобы ответить. - У тебя будет рубашка с длинным рукавом? – спросил Пьеро, прервавшись на мгновение.. - Конечно, - кивнул Лео. – Продолжай. - Ты зеленый, - улыбнулась Элиза, и Лео в ответ усмехнулся неожиданно для себя. - Тут неинтересно… - протянула Кристина, но Лео расслышал плохо, потому что теперь казалось, будто Пьеро проезжается прямо по его нервам. Он скосил глаза вниз, чтобы посмотреть, как у него дела. Дела были не очень – углубление было еще совсем маленьким. - Больно? – спросил Буратино тревожно, поворачиваясь к Лео лицом, задел случайно руку, и тот снова сжал зубы до скрежета – по руке как будто прошлись огнем от запястья до головы. - Не дергайся так! – прошипел Пьеро и зло посмотрел на Буратино, который тотчас сжался, посмотрел на Лео испуганно. - Нормально все, - Лео криво улыбнулся. – Дай мне руку. Буратино осторожно дотянулся до его свободной руки, и Лео вцепился в нее. - Пальцы ему не переломай, - прокомментировал Арлекин сухо, усевшись на противоположную кровать рядом с девочками. Кристина даже подвинулась чуть-чуть в сторону, освобождая больше места. Лео еще раньше, у Карабаса, замечал, что если смотреть по сторонам, то держаться получается лучше. - Пьеро, отвлекись ненадолго, - попросил вдруг Арлекин, и тот повернулся к нему. – Где у тебя краски? - В тумбочке. А тебе для чего? - Рисовать буду, - Арлекин усмехнулся. – Надо же чем-то руки занять. Лео чувствовал, как боль понемногу отступает, и это было плохо, потому что скоро опять придется к ней привыкать. Его сейчас хоть и удивило странное желание Арлекина, но по большему счету ему было без разницы. В тумбочке, возьми ключ у меня в кармане. - А ты уже и отвлечься не можешь, - подлетел с улыбкой к нему Арлекин и осторожно извлек из кармана небольшой ключ. Пьеро мотнул отрицательно головой и принялся за Лео, так что тот снова выпустил из внимания Арлекина, а снова увидел только тогда, когда тот навис над Пьеро и, прицелившись, мазнул по ному пальцем в ярко-желтой краске. Лео не мог не улыбнуться, переглянувшись с Буратино, потому что Пьеро на пару секунд оказался дезориентированным, а потом посмотрел на Арлекина сердито. - Тебе идет желтый, - улыбнулся тот широко. - Ты испортишь краски. - Не волнуйся, нам выдадут новые, - Арлекин хихикнул и, набрав из другой баночки красного, мазнул щедро Пьеро по губам, а потом быстро поцеловал его, измазав и свои губы. – Работай. Лео не мог не улыбаться, глядя на Арлекина, теперь подошедшего к Кристине и мажущего зеленым и красным ее лицо. Кристина задрала к нему подбородок и тоже улыбалась широко. Недовольным сейчас выглядел только Пьеро, и Арлекин, заметив это, нарисовал ему на щеках красным улыбку, отчего Пьеро стал еще недовольнее и заработал пилкой еще быстрее, видимо, надеясь спасти остаток красок. Лео, уже почти привыкнув к тому, что не чувствует свою руку, зато вместо нее теперь чувствует огонь, воспринял усиление жара почти философски, подумав, что так, должно быть, все закончится быстрее. Буратино - Ну и как? Буратино чувствовал себя ужасно глупо. По просьбе Арлекина он кое-как втиснулся в короткие и тесные, тускло поблескивающие латексом шорты Никки. Оставался еще корсет, но он сам надеть его все равно не смог бы, потому и надеялся, что сойдет и так. - Футболку сними, - попросил Арлекин коротко, когда Пьеро ненадолго оторвался от раскрашивания его лица. Буратино послушно разделся – потому что шорты вряд ли можно было назвать одеждой – и поежился. Арлекин осмотрел его внимательно. Пьеро тоже поглядывал иногда заинтересованно, а сзади, между лопаток, он чувствовал взгляд Лео. При всем этом Буратино не мог не ощущать с некоторым удивлением, что не хочет его никто. - Никак, - наконец откомментировал Арлекин и усмехнулся, - ты впервые выглядишь полностью асексуально. - Какие умные слова, - буркнул он в ответ, обхватывая себя за плечи, но ответ Арлекина его порадовал. – Мне так и остаться? - Нет, бери свой обычный костюм, - ответил он и снова повернул голову к Пьеро, закрывая эту тему. - Может, мне лучше этот оставить? – спросил Буратино, ни на что особо не надеясь, но произведенный эффект ему понравился. На Никки долго время никто не заглядывался… Жалко было только, что его не стало как раз тогда, когда они решили выяснить, кукла ли сам Карабас. - Нет, меня за него Карабас точно не похвалит, будет глупо и бессмысленно, - ответил Арлекин, пока Пьеро не принялся за его рот. Буратино грустно подумал, что теперь будет тяжело из этих шортов выпутываться. Мелькнула мысль попросить о помощи Лео, но тот с утра даже говорить лишний раз не хотел, сосредотачиваясь и собираясь с мыслями. Из-за этого его молчания атмосфера в комнате была напряженно-рабочей, и сколько бы попыток ни делали они с Арлекином ее хоть немного разбавить, все слова и шутки словно вязли в тягучем, как тугая резина, воздухе. Буратино переоделся молча, изредка глядя на Арлекина и оценивая, скоро ли отпустит его Пьеро и примется за него. Лео он раскрасил в первую очередь, и тот уже давно лежал одетый и полностью готовый к своему выходу. Буратино пришлось ждать совсем недолго, прежде чем Арлекин поднялся и освободил место для него. Буратино немного опасался садиться к Пьеро и доверяться его рукам. Он уже попробовал один раз, спасибо… - Расслабься, я быстро, - сказал ему Пьеро, и Буратино как назло почувствовал, как от волнения еще сильнее закручивается комок в животе. Он стиснул зубы и закрыл глаза, надеясь, что это и правда будет быстро. Кисточка скользила по лицу мягко, и он действительно начал расслабляться. По крайней мере, сейчас Пьеро не был настроен на то, чтобы задеть его, хоть Буратино и успокаивал себя в последние дни тем, что тот имеет все основания вести себя так, ведь он был первым, на кого променял его Арлекин. - Живой? – вопрос Арлекина, скорее всего, предназначался Лео, но ответа Буратино не услышал – должно быть, тот просто кивнул. – Волнуешься? - Немного. Все нормально, я справлюсь. Буратино открыл глаза, но сколько бы ни пытался их скосить, со своего ракурса никак не мог увидеть Лео. Пьеро уже ставил на щеках и на носу ночки веснушек, а значит скоро он будет свободен. - Никто в тебе не сомневается. – Арлекин улыбался. Буратино знал эту интонацию и мог легко представить себе эту улыбку, и он знал, что Лео она тоже нравится. - Готово, - сказал тихо Пьеро, и Буратино чуть ли не взлетел от радости. Теперь оставалось только самому Пьеро сделать себе лицо. Тот подошел к зеркалу, а Буратино смотрел на Лео и Арлекина, не зная, что еще ему сделать, пока Лео не улыбнулся ему. Буратино мигом оказался рядом с ним, уселся и прижался к плечу. Лео обнял его мягко, а Буратино снова почувствовал, как в горле встает комок от сдерживаемых слез. Он в который раз поразился, как у Лео хватает сил еще и уделять внимание ему, когда рука, как тот говорил вчера ночью, даже не болит, а кажется постоянно пульсирующим огненным шаром. Лео прошедшей ночью так и не мог уснуть, долго ворочался и в конце концов ушел из комнаты. Буратино ждал, затаив дыхание, что вскоре вслед за ним исчезнет Арлекин, но тот уснул, и Буратино сам вышел следом. Он боялся, что ночью Лео захочет видеть не его, и тот действительно был удивлен, Буратино видел это по глазам, но вместо разочарования, которого он опасался больше всего, была все же радость. Он вздохнул спокойнее, а в следующую секунду устыдился собственных мыслей. Лео надо было помочь, и Буратино старался разговорить его, а в итоге все равно оказался у него на коленях и без одежды, и за это ему тоже было стыдно. Он не понимал, почему Лео дума только о нем, всю ночь старался еще и развлекать его разговорами и рассказами, и Буратино, возможно, чувствовал бы себя на седьмом небе от счастья, если бы Лео иногда не шипел от боли, не жмурился, стискивая зубы, когда случайно тревожил руку. А след от пилки был совсем неглубоким, Буратино иногда принимал его за окольцовывающую руку нитку, и он никогда бы не поверил, что он настолько болезненный, если бы не видел своими глазами. - Мы готовы! - залетела к ним в комнату Кристина и застыла в нетерпеливом ожидании. Лео коротко кивнул, а они с Арлекином разглядывали ее с интересом. Почему-то Буратино думал, что с белом будет Элиза… - Я думал, ты будешь в черном, - озвучил его мысли Арлекин. Лео чуть усмехнулся. - Элиза сама захотела, - Кристина хмыкнула. - А где она? – спросил Лео. Буратино перевел взгляд на Пьеро – тот тоже был почти готов. - Сейчас придет. - Тогда и нам пора, - Лео с осторожностью отпустил Буратино и стал подниматься. - Подождите, сначала я за Мальвиной, - Пьеро в последний раз тронул лицо кисточкой и отошел в сторону. Тут же появилась Элиза, но ее черное узкое платье скорее можно было назвать траурным, чем выражающим ее темную сторону. Пьеро мельком взглянул на нее, отчего-то улыбнулся и вышел за дверь. Ненадолго воцарилась полная тишина, какой Буратино не слышал никогда раньше, и от этого страх перед предстоящим выступлением становился с каждым быстрым ударом сердца все сильнее. - Пошли, - скомандовал Арлекин глухо, - тоже поднимаясь на ноги и становясь рядом с Лео. Буратино поспешил за ним, встал почти вплотную с другой стороны. Тут же он почувствовал, как Лео крепко сжал его руку, и сам вздрогнул, как будто через него пропустили разряд. Буратино успел только сообразить, что, кажется, больную руку не сжимал, и посмотрел на другую – Лео и Арлекин тоже держались за руки, сцепившись накрепко. Смотрел при этом Лео на него, и Буратино впервые увидел, как Лео боится. – У тебя все получится, - ответил он, не отводя глаз, и Лео медленно кивнул, обернувшись к Арлекину. Буратино слышал, как тихо хмыкнула Кристина, но глаз не отрывал. - Все будет отлично, - подтвердил Арлекин, так же внимательно глядя на Лео, и вдруг улыбнулся широко, сверкнув белыми зубами, что выглядело довольно жутко из-за нарисованной в пол-лица темно-красной улыбки. – Я бы тебя поцеловал, но Пьеро убьет нас всех за испорченный грим. Хлопнула дверь, и Буратино посмотрел мельком – Элиза и Кристина тоже вышли. - Все, пора, - Лео тоже усмехнулся, освободил руки и, больше не глядя на них, шагнул к закрытой двери. Арлекин Перед выступлением, как обычно, все замерли ожидании, опустив глаза и рассредоточившись, и только Пьеро неожиданно для него остался стоять вместе с Мальвиной, но это было нестрашно, а теперь даже не задевало так сильно как раньше. Арлекин подумал еще вчера о том, что если Пьеро прощает и терпит его рядом с Лео и Буратино, то и он должен дать ему свободу делать все, что он захочет. И проводить время в той компании, которая приятна ему, хоть Арлекин и не понимал, что хорошего тот вообще смог разглядеть в Мальвине. Пьеро вообще в последнее время вел себя крайне необычно для себя. Все началось в тот вечер после лагеря, когда тот неожиданно захотел побыть один, и Арлекина это совершенно выбило из колеи на какое-то время. Сейчас он уже не мог сказать, что против сложившихся обстоятельств, ведь тогда у него не было бы Лео… Он не сдержал улыбку, чуть подняв глаза, чтобы посмотреть на него. Лео стоял напротив него, сложив руки в объемных белых рукавах на груди, его лицо блестело от золота, а глаз он не поднимал, и Арлекин снова посмотрел себе под ноги. Как бы то ни было, он чувствовал, что это взаимно, и, возможно, именно эта влюбленность помогла ему так спокойно реагировать на нового Пьеро. Арлекин все-таки постарался не думать о Лео – в этих мыслях было слишком много восторга, - и сконцентрировался на Пьеро, пока была такая возможность. Сегодня Карабас отчего—то медлили со своим появлением и началом представления, а ему хотелось поскорее закончить это. Арлекин даже не знал, рассказала ли ему Мальвина про их новое представление или решила сделать сюрприз. В любом случае он надеялся, что Карабас простит ему эту небольшую вольность, как бывало и раньше. Арлекину казалось иногда, когда он думал о Пьеро, что у того внутри от чрезмерного давления сломалась какая-то пружинка, сдерживавшая его все это время. Еще он думал о куколках, которые превращаются в бабочек, только вот из Пьеро бабочка получилась плотоядная. Арлекину такой Пьеро нравился даже больше, чем прежний. Оставалось только, следуя удачному совету Лео, его немного сдерживать и по возможности направлять. Это было страшно, потому что Арлекин не знал, сможет ли справиться и удержать, и в то же время интересно, и отказываться он не хотел. Особенно весело ему было вчера вечером, после их общего развлечения с разукрашиванием, когда Пьеро под дружный смех хладнокровно пилил Лео руку. Арлекину было интересно посмотреть на него в деле – он боялся, что в Пьеро может проснуться нездоровая жестокость, но тот держал себя в руках до конца, а потом, закончив, посмотрел на него, ожидая похвалы и признания, и у Арлекина немного отлегло от сердца – Пьеро все равно старался для него, что бы ни делал. А потом Пьеро, улыбаясь затаенно и опуская скромно ресницы, попросил у него Буратино еще раз. Арлекин помнил, как повеселила его эта невинная просьба, но Буратино он Пьеро не дал, только посоветовал пойти и попросить у него самого. Пьеро, естественно, наделся, расстроился, и никуда не пошел, а Арлекин еще долго рассказывал ему о том, что Буратино очень отзывчивый и готов, в сущности, дать любому, кто отнесется к нему по-человечески. От этого «по-человечески» Пьеро коробило страшно. - Извините меня, мы немного задержались, - прервал его мысли голос Карабаса, и звучал он на удивление довольно. Арлекин поднял глаза, чтобы на него посмотреть, но тот направился прямиком к Лео. Мальвина быстро подошла к нему сбоку, обняла за руку. - Я рад, что ты меня послушался, - сказал Карабас Лео, и тот в ответ кивнул. – Подними голову, - Лео неохотно поднял подбородок, и Карабас внимательно разглядывал его какое-то время, а потом наконец удовлетворенно проговорил: - Очень хорошо, Лео. Ваше прошлое выступление было не лучшим, но я надеюсь, что на этот раз ты меня не подведешь. - Я постараюсь, - Лео ответил сдавленным голосом и снова кивнул. - Вот и отлично, - Карабас наконец-то отвернулся от него, чтобы пройтись по кругу, критически оглядывая остальных, и, удовлетворившись осмотром, улыбнулся им, уходя в зрительный зал. - Начинайте, - расслышал Арлекин его команду. Он обвел взглядом Буратино, Пьеро и Мальвину, и те медленно пошли к выходу на сцену. Он успел напоследок обменяться взглядами с Лео, поймать его спокойную улыбку и от этого успокоиться, прежде чем первым шагнуть на сцену. Арлекин добежал до противоположной стороны и, пока выходили остальные, стал осматривать зал. Карабас сидел, как всегда, в первом ряду, многих других зрителей он уже видел раньше, думал Арлекин, скользя глазами по рядам, и вдруг остановился резко, не веря самому себе. Как раз в этот момент к нему подбежал Буратино, замер на секунду не решительно, а потом повис на шее и тут же напрягся. Арлекин не смотрел на него – он все еще смотрел в зал, где среди остальных сидела Каролина, неестественно выпрямив спину и сцепившись с ним взглядами. И теперь, кажется, Буратино ее тоже увидел. - Подыграй мне, - шепнул Арлекин ему быстро, начиная улыбаться – он и правда очень рад был видеть ее снова. Оказавшись в двух шагах от края сцены, он закричал радостно: - Каролина! То же Каролина! Он успел уловить, спрыгивая со сцены, улыбки и смешки в зале, подбежал к ней, протиснувшись мимо чужих коленей, и протянул руку, приглашая с собой. Каролина посмотрела на мужчину рядом с нетерпеливым вопросом в глазах, но тот поджал губы и отвернулся. Арлекин старался думать скорее и махнул рукой сцене. Он ждал, что будет только Буратино, но рядом оказались все, кроме Мальвины, улыбались Каролине и смотрели на ее хозяина умоляюще, так, что зал уже смеялся в голос. На Карабаса Арлекин предпочитал не смотреть. Каролина тоже просила, а потом обняла мужчину, прижалась к нему и зашептала что-то на ухо. Все замерли, затихли, и в этой тишине хозяину наконец-то кивнул ей. Все тут же разбежались в стороны, давая место, чтобы пройти, и Каролина вспорхнула счастливо, тряхнув рыжим каре. Арлекин не мог не отметить светлое, разлетающееся солнышком платье на ней – видно было, что хозяин ее все же любил, тем более раз уж привел сюда. Арлекин не мог не улыбаться, глядя на них вместе с Элизой, когда они кружились по сцене, взявшись за руки – одна в черном траурном платье, с растрепавшимися светлыми волосами, а другая – в белом, развевающемся от ее быстрого кружения, наряде. Арлекин вскочил на сцену сходу, подумав, что все-таки никак нельзя было оставить Каролину без внимания, тем более что Лео с его компанией это будет явно к месту. Вслед за ним, закрывая девочек, на первый план вышли остальные – он сам даже вытащил упирающуюся пятками в пол Мальвину. Лео с Кристиной тоже попытались изобразить что-то вроде танца, только получалось у них плохо, особенно у Кристины. Она путалась в ногах настолько сильно, что в них запутался и Лео, запнулся и полетел со сцены вниз, прикрывая от удара грудь рукой. Он упал, вскрикнув громко, и не поднимался. Лео Только в последнюю секунду, когда Лео уже потерял равновесие для того, чтобы упасть, он успел подумать о том, что рука может сломаться не совсем ровно по той линии, которую наметил Пьеро, и если ее увидит Карабас, то их план провалится тут же. Мысль пронеслась мгновенно, а потом Лео не мог думать уже ни о чем кроме того, чтобы боль прекратилась каким угодно образом. Почему-то до этого он не думал, что будет настолько плохо. Он не знал, много ли времени прошло, прежде чем Карабас подошел к нему, наклонившись, и перевернул, схватившись за плечо, его на спину, чтобы посмотреть, что случилось. Лео чувствовал совершенно точно, что может хотя бы здесь себя поздравить – кисти на месте точно не было – рука заканчивалась пульсирующим жаром обрубком. Лео не открывал глаза и пытался хоть немного привыкнуть, сквозь шум в ушах слыша, как Карабас извиняется перед присутствующими и просит их уйти. Народ, казалось, расходился целую вечность, Карабас тоже отошел от него куда-то. Лео пытался дышать ровнее. Он надеялся, что через какое-то время боль начнет утихать, но этого все не происходило. Наоборот, теперь ощущение было такое, что от запястья до плеча руку проткнули насквозь раскаленным железным прутом, и Лео, обмирая, подумал, что она вполне могла треснуть и до плеча. Надо было посмотреть как там у него дела, и он попытался приподняться на здоровой руке, но не рассчитал силы и снова упал, глухо ударившись головой об пол. Лео всегда знал. что паника – это самое страшное и нельзя ей поддаваться, но сейчас он вполне готов был уступить ей. Он подумал, что только что сам навсегда распрощался со своей правой рукой, и зачем ему теперь эта свобода, и кому он теперь нужен, и будут ли его ремонтировать долго и муторно, если Карабасу проще доломать и выбросить его и тут же найти нового идиота ему на замену. - Открой глаза, - приказал ему знакомый голос. Лео послушался, чувствуя, как его начинает разбирать нервный смех. Над ним на корточках сидел Арлекин и смотрел полными сочувствия глазами. - Как у меня дела? – голос был сухим и хриплым. Лео снова закрыл глаза. - У тебя все получилось. – Арлекин осторожно, почти не касаясь, погладил его по щеке. Значит, рука все же не сломалась окончательно. – Карабас ушел куда-то, сказал мне присмотреть за тобой, чтобы ты ненароком еще и шею себе не сломал, - Арлекин усмехнулся тихо и продолжал говорить, наверное, понимая, что Лео держится сейчас только за его голос, чтобы не впасть в отчаяние и не отключиться от боли. – Остальных он прогнал обратно, даже про то, что с нами Каролина, забыл. Тут Арлекин резко отдернул руку, и Лео простонал коротко сквозь зубы от того, что его лишили последнего. - Ну и как он? – Лео услышал голос Карабаса и приближающиеся шаги. - Живой пока. – Арлекин поднялся на ноги. – Только руки нет. Думаете, это можно вернуть? - Даша сказал, что посмотрит, - сухо ответил Карабас, но в его голосе не было уверенности. – В любом случае, можно сделать новую руку, долго и дорого, но можно… Помоги лучше ему дойти до машины. Арлекин недовольно фыркнул и принялся не очень бережно поднимать Лео с пола. Лео наконец открыл глаза, перед которыми все плавало в белесой мути. Сам он стоять точно не мог и потому привалился к Арлекину. Карабас кивнул им, развернулся и пошел из зала. Арлекин потащил Лео следом за ним практически на себе. Это было неправильно, надо было собраться, иначе он вообще ничего сделать не сможет, и Лео постарался тверже переставлять ноги. К концу коридора это ему практически удавалось, но боль не уходила и не становилась слабее, отчего перед глазами из-за чрезмерных усилий закружились красные мушки. - На заднее сиденье, - скомандовал Карабас, когда они остановились з дверью, на улице, на ярком солнце. Арлекин осторожно помог ему забраться в машину, положил что-то рядом. Лео скосил глаза и засмеялся – на сиденье около него лежала его же рука, зажатая в кулак точно так же, как тогда, когда он подставил ее под грудь. - Успокойся, - сказал ему Карабас, забираясь в машину, и Лео действительно постарался успокоиться, тем более что голова кружилась и вот-вот готова была отключиться. Он пытался придумать, что ему делать дальше, но то, что еще сегодня утром казалось ему вполне выполнимым в теории, на практике оказалось нереальным. Он даже говорить сейчас не мог нормально, не то что уговаривать неизвестную пока Дашу на что-то. Арлекин сидел рядом с Карабасом, наверное, для того чтобы потом дотащить его до места, но это не особо радовало. Арлекин сейчас все равно не сможет ему ничем помочь. Лео пытался сосредоточиться на том, что видит в окне, но улицы и повороты сливались в один, и он вскоре, оставив свои попытки, откинулся назад и постарался полностью расслабиться, привыкнуть к горящему обрубку руки. Он пропустил момент, когда машина остановилась, и очнулся, только почувствовав, как Арлекин тормошит его за плечо. - Сам идти сможешь? – спросил он хмуро, пока Лео выбирался наружу. Рука сгибалась только в локте, отзываясь новыми вспышками боли, и Лео в ответ неопределенно мотнул головой. Он не был уверен, что ноги выдержат его сейчас. Так, следуя за Карабасом, они дошли до подъезда, поднялись на лифте. Карабас нажал на кнопку звонка, но ждали они долго, прежде чем им наконец открыли. - Проходите, - девушка отступила вглубь квартиры, пропуская их внутрь. – Арлекин, проводи его в мастерскую, ты знаешь. Арлекин кивнул молча и повел Лео дальше по коридору. Лео усмехнулся, только сейчас вспомнив, что он до сих пор в своем костюме и с раскрашенным лицом. Арлекин тоже хмыкнул – то ли в ответ, то ли собственным мыслям, - и открыл перед ними дверь в какую-то комнатку, заваленную кукольными руками и ногами и заставленную всевозможными баночками и пакетами, а в окно, занавешенное белой прозрачной шторкой, светило все то же самое солнце, яркое и слепящее глаза. - Садись на стул, - кивнул Арлекин ему на середину комнаты, где стоял невысокий стульчик на колесиках, а сам осторожно положил его руку на стол рядом. – Ты как? - Не очень, - Лео признался честно, кисло улыбнувшись. – Больно, соображаю плохо. Арлекин встал около двери и прикрыл глаза. - Приходи в себя и начинай соображать, - сказал он негромко, – иначе все это зря, ты же понимаешь. – Лео медленно кивнул. – Ты сможешь, - Лео кивнул снова, на этот раз еще медленнее. Он не знал, как объяснить Арлекину доходчиво, что у него сейчас все силы на то, чтобы забыть о раскаленной от боли руке и слышать его. Но объяснять было не нужно – Арлекин был прав. - Не хочешь, послушать, о чем они говорят? – спросил Лео. Арлекин подумал над предложением немного, кивнул и, не прощаясь, вышел, оставив его одного. Лео как можно бережнее поднял сломанную руку и поднес к глазам, чтобы наконец рассмотреть. То ли Пьеро хорошо сработал, то ли ему просто повезло, но рука сломалась как раз по тому месту, где вчера проходила тонкая пропиленная линия. Странным казалось то, что на сломе не было абсолютно ничего – не крови, ни костей, только слегка шероховатая пластиковая поверхность, выглядящая даже глаже, чем кожа на руке. Это, наверное, было бы интересно, если бы не было так больно. - А вот и я, привет! – в комнату вошла девушка, до этого открывшая дверь. Лео кивнул ей, изображая приветствие, постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. – Мне Дарьей зовут, а ты, как я понимаю, Леонардо? – Лео кивнул раз, подумав, отчего это она такая веселая. Девушка подошла к нему вплотную, задрала подбородок, чтобы лучше рассмотреть лицо и заулыбалась еще шире. - Лео, хочешь, я скажу тебе хорошую новость? - Хорошую? – Лео не поверил своим ушам. - Ну да, - Дарья стащила со столика пульверизатор и забрызгала ему лицо, чтобы стереть золотой налет. – Карабас просил меня тебе не говорить, но я уверена. Что тебе сейчас плохо и тебя надо обязательно порадовать! - Чем порадовать? – Лео смотрел на нее внимательно, пока девушка быстрыми движениями отмывала ватным тампоном краску с его лица. - Во-первых, руку я тебе сделаю, будет не совсем как новенькая, конечно, но жить можно… - она улыбнулась ему таинственно и подмигнула. – Это я закончу, может быть, завтра к вечеру. Дай руку! – Лео успел только приподнять обрубок, как Дарья ловко заломила локоть под нереальным углом, и то, что было ниже локтя, осталось у нее в руках. Лео подавился воздухом от неожиданности и от того, что боль тут же пропала. Он счастлив был уже от этого. – Садист ваш Карабас… Легче стало? - Да, спасибо. – закивал он быстро. То, что руку восстановят, было отличной новостью, но Дарья сказал «во-первых», а значит, будет и «во-вторых». - Это просто для того, чтобы ты так не мучился. А во-вторых, если я закончу уже к следующему вечеру, то тебя завтра прямо отсюда заберет новый хозяин. - Что? – Лео сначала не понял, что он услышал, он надеялся, что понял неправильно. - Тебя продадут завтра! – радостно закивала девушка в подтверждение своих слов. Лео несколько раз открыл и закрыл глаза. Сердце казалось, перестало биться вообще, и в ушах от этого звенела полная тишина. Зато он видел прозрачную ажурную занавеску на окне, золотящуюся на солнце, и девушку Дашу, зависшую с обломком его руки и глядящую на него удивленно. – Ты не рад? Лео улыбнулся криво, затем медленно кивнул, потому что надо было сделать хоть что-то. Голова была кристально ясной, успело только пронестись в ней, что зря они тянули до выступления. А теперь все, теперь – поздно. - Ладно, ты сиди, приходи в себя. Голос Даши доносился до него как сквозь вату, зато Лео отлично мог видеть, как она села за стол около окна, ярко освещенный солнцем, положила перед собой куски его руки и, склонившись, стала их внимательно рассматривать. Сначала просто смотрела, потом по очереди подносила к глазам, соединяла, присматривалась… Лео нравилось наблюдать за ней. По крайней мере, это было лучшим, что сейчас он мог делать. «Допрыгался», - подумал он уже не в первый раз. Зато выход на самый крайний случай у него был, пришел к нему в голову внезапно, не так давно, как раз тогда, когда он провел ночь с Арлекином. Лео думал, что если у него не получится ничего, всегда можно откуда-нибудь упасть и сломать себе шею. Желательно – в нескольких местах, чтобы уже не починили… - А если сломать шею – восстановите? – спросил он. Даша в недоумении оторвалась от дела и подняла глаза на него. - Леонардо, я тебя очень прошу, пока ты у меня, не ломай себе больше ничего. Особенно – шею. - Не буду, - Лео усмехнулся. – Я просто так спрашиваю. - Может быть… - она снова занялась изучением его руки. – Не отвлекай меня, я что-то не понимаю… - Что? – спросил Лео. Отчего-то сейчас не было ни плохо, ни страшно. Он как будто до сих пор не верил до конца, что не смог сделать ничего, чтобы не остаться куклой. Сейчас он хотел только одного – вернуться в старый, привычный подвал-бункер, к себе. Он хотел увидеть всех, еще раз… - Подойди сюда… - позвала Даша, не отрывая глаз от своей работы. Лео встал, но так резко, что закружилась голова и подогнулись колени. Он вынужден был постоять несколько секунд, приходя в себя и думая в это время, что быть без руки по локоть – не очень приятно. – Иди-иди, посмотри, - Даша теперь повернулась к нему, и он сделал три шага вперед. Пол под ним не качался, как он ожидал, и это было странно. - Что? – Лео наклонился над ее плечом, понимая, что не способен сейчас сконцентрироваться ни на чем. - Детали не сходятся – сказала она и подняла голову. Лео не понял, нахмурился, и Даша объяснила, соединив для наглядности обе части: - Смотри, по краю немного не хватает. Лео хмыкнул, тотчас вспомнив, как вчера пилил руку Пьеро, и это было ужасно, но оно того стоило – никогда еще вокруг него не прыгало столько народу. - Да, вижу, - подтвердил он. Мозги постепенно становились на место – у него в любом случае было еще почти два дня на то, чтобы разузнать что-нибудь. Теперь нужно было только как можно осторожнее подкатить к Даше. - И как ты думаешь, что это? - А вы как думаете? - Лео, сядь сюда, - она указала на стул, который стоял около стола и который Лео до этого не замечал в упор. – Я думаю, что это диверсия. Лео усмехнулся, опираясь на стол локтем, поймал взгляд девушки. В конце концов, сейчас он уже не терял абсолютно ничего. - Угу, вы правы, - покивал он и помолчал, выжидая, что она ответит. Даша улыбалась непроницаемо, глядя ему в глаза. - Мне кажется, что руку пилили. По кругу. Чтобы потом ее в этом месте сломать. - Вы так проницательны, - Лео улыбнулся еще шире, не разрывая взгляда. - Зачем? – она вопросительно склонила набок голову. - Чтобы оказаться у вас. Вы помните Арлекина? - Помню, и что? - Он не показался вам странным для обычной куклы? - Показался. А ты еще страннее, - она усмехнулась. – Особенно если ты сам себе руку отпиливал. - Это не я сам, это Пьеро, - Лео сначала сказал и только потом подумал, что если ему не повезет сейчас, то он подставил еще и Пьеро. Но ему не могло не повезти. - Я так и поняла, что вы все ненормальные, - Даша с усмешкой опустила взгляд. – За это вас и покупают. - Мы нормальные, - Лео набрал воздуха в грудь, собираясь с духом, чтобы сказать. – Просто мы не куклы. Даша округлила глаза в показном удивлении и рассмеялась весело. - Нет, конечно, нет. А кто же тогда? Заколдованные принцы? - Почти, - Лео хмыкнул. Девушка, конечно, не поверила ему ни на грамм, но надо было продолжать. Мы были людьми, обычными, пока Карабас не превратил нас в кукол. - Все, иди отсюда, не мешай! – замахала на него Даша руками, но Лео подниматься не торопился, смотрел на нее серьезно. Надо было, чтобы она хотя бы начала сомневаться. - Разве куклы ведут себя так? – спросил он. - Куклы разные бывают, – отмахнулась Даша. – Все, иди обратно на свой стул, не отсвечивай здесь! Лео вздохнул – лучше сейчас на самом деле было отойти и не начинать давить, хотя на самом деле на него действовал и тот факт, что он медлит и теряет свои драгоценные теперь минуты впустую. - Карабас, конечно, сказал с тебя глаз не спускать, но того, что ты мне сейчас здесь начнешь на жалость давить, я не ожидала. – Она снова взялась за руку. Лео отошел, сел на стул и стал прожигать ее взглядом. – Все, сиди молча и смотри в угол. Хочешь – дид погуляй, не мешай мне только… - Я не давлю, - сказал Лео тихо. – У меня это теперь последний шанс… - Шанс на что? – оборвала его Даша, а потом словно бы опомнилась и замотала головой. – Все, не отвечай, просто молчи! - Шанс сделать что-нибудь, чтобы спастись. Подумайте немного, сложите два и два. Таких кукол не делают нигде, мы же прямо как настоящие все… Но Даша слушать его больше не хотела, упрямо наклонила голову вперед и принялась снова рассматривать его части тела. Лео замолчал, надеясь, что ей надо всего лишь немного времени на подумать. Так они сидели долго, и Лео казалось, что никогда время не уходило так быстро. Даша продолжала что-то рассматривать, не сказав ему больше ни слова, а Лео ждал и не двигался. Казалось, что если он даже выдохнет чуть громче, он этим отвлечет девушку от ее размышлений. Если, конечно, они вообще существуют в ее голове и не ограничиваются темой «как сделать руку целой снова». - А если я позвоню Карабасу и спрошу, - предположила она, когда Лео не надеялся уже услышать хоть что-нибудь. - Это вообще-то его тайна, - ответил Лео. – Вряд ли он будет рад тому, что вы ее знаете. - Говори мне «ты», - поморщилась Даша недовольно. – Я думаю, ты мне просто врешь, и у меня есть способ это проверить. - Зачем проверять, если вы… ты уверена? - Просто так. Потому что правдой это было не может, а Карабас ваш повеселится. - Почему не может? - Лео, подойди сюда, сядь, - вздохнула она устало. – Ты извини, что я тебя гоняю туда-сюда. - Ничего, это нестрашно, - Лео снова подсел за тот же стол. За окном бесшумно шевелились под ветром ветви тополя. Даша уронила голову и смотрела на него теперь исподлобья с интересом. - Так вот, я раскрою тебе небольшой секрет. Если ты бы был настоящим, человеком то есть, ты бы понимал, что такого не бывает. Я много думала еще раньше, после того как пообщалась с Арлекином. Мне и правда казалось странным, что он так необычно и небанально реагирует. - И как? – спросил Лео заинтересованно. - Я много читала, общалась с людьми, спрашивала… - продолжала она рассказывать, слегка улыбаясь. – Говорят, бывает у кукол, которым с самого начала говорят что-то, что-то вроде человеческих сдвигов в сознании. Они могут общаться с другими людьми, много читать, много смотреть вокруг – и они начинают думать, что они тоже люди… - она повела плечами неуверенно и снова улыбнулась ему. – Извини, мне сложно объяснить тебе такое… - Я понял, - Лео кивнул, и Даша вопросительно приподняла брови. – Они просто учатся. - Я подумала тогда, после Арлекина, что вы все – что-то вроде таких. Я когда-то даже спрашивала намеками Карабаса, и он, мне показалось, подтвердил. - Да, у нас был один такой, - Лео хмыкнул. – Наверное, экспериментальный образец, Никки его звали. - И как? – он поймал ее живой, заинтересованный взгляд. Казалось немного странным то, что Даша, с одной стороны, ему не верит, а с другой – расспрашивает. - И никак, не получилось, - Лео развел руками, подосадовав на то, что одной не хватает, и жест из-за этого выглядит не так, как должен бы. – Никки хотел общаться, много читал, хотел на нас походить, и все равно у него не получалось, потому что ему надо было другое. - Другое? - Ну да. Я так понял, чего хочет каждая нормальная кукла – найти себе хозяина. И ничто его с этой мысли не сбило, как бы мы себя ни вели. - То есть этот Никки был куклой, а все остальные когда-то были людьми? – усомнилась Даша. - Да, все точно, - Лео улыбнулся невесело. Посмотрел мельком на обломки своей руки. Вообще он думал почему-то, что для его сознания это будет слишком, но воспринималось неплохо, с ума он не сходил, и это радовало и настораживало одновременно. Тут он вспомнил еще кое-что, о чем обязательно надо было спросить, тем более что Даша за работу пока браться не спешила, наоборот, разглядывала его с любопытством. - Карабас говорил еще кто-нибудь про меня? Кроме того, что за мной надо следить постоянно? - Нет, не говорил, - она мотнула медленно головой, не отрывая от него любопытствующего взгляда. – Только то, что от тебя одни неприятности. - Это хорошо… - Лео посмотрел ей прямо в глаза. – Ты мне до сих пор не веришь? - Нет, - Даша снова мотнула головой. - Тогда зачем говоришь? - Ты забавный… - улыбнулась она, протянула руку, чтобы потрепать его по волосам. Лео поморщился и чуть отодвинулся назад на стуле. – С тобой интересно говорить. Мне не хочется просто отремонтировать тебя и отдать. - И зачем я тебе? – вспомнил Лео про нужное обращение вовремя. - Хочу понять. Вы и правда странные, я не понимаю, как такое получается. Может, и у меня когда-нибудь получится. - Хорошо, давай по-другому, - Лео снова подался вперед, сокращая расстояние между ними. – А если представить, что я говорю правду? Тогда все сходится. - Нет, не все. Тогда должен быть способ делать из людей кукол. А такого не бывает. - Есть волшебное зеркало… - Не бывает волшебных зеркал. И волшебных палочек, и ковров-самолетов. Хотя и Арлекин что-то говорил о зеркалах… - добавила она уже гораздо тише. - А живые куклы бывают? – Лео смотрел серьезно. - Куклы – это другое, - усмехнулась Даша. – Хотя это тоже похоже на чудо. - То есть вы готовы поверить в зеркало? – уцепился мгновенно Лео. Даша криво улыбнулась и кивнула не очень уверенно. Лео думал ускоренно, как бы не упустить сейчас эту возможность доказать… - И вы готовы поверить, что людей с его помощью можно сделать куклами? - Кстати говоря, как это у вас происходит, - спросила она и пробормотала в сторону: - Господи, какой бред… Лео от того, что она почти готова была поверить, чуть ли не начал прыгать до потолка. - Карабас просто толкает кого-то в зеркало – и все, ты кукла, - Лео хотел было сразу рассказать, что в их мире живых кукол нет вообще, но решил, что разговорами про параллельные миры может спугнуть девушку. Даша задумалась, глядя в окно и отстукивая пальцами по столу. Лео подумал о Буратино, который сегодня остался там без него. И если ему не повезет, останется без него очень надолго. - Хорошо, предположим… - заговорила она, взвешивая слова. – И чего ты хочешь от меня? Лео просиял и чуть было не обнял сидящую напротив него девушку. - Отпустите меня на ночь! – выпалил он. Даша улыбнулась скептически. - Сколько, говоришь, тебе лет? - Да какая разница? – Лео тут же скис и недовольно поморщился. – Вы мне верите?! - Во-первых, «ты», а во-вторых, не очень. А в-третьих… куда ты собрался без руки? - А это долго? – Лео посмотрел на нее умоляюще. Он почему-то даже не подумал, что руку не успеют отремонтировать до вечера. - А ты думал, тебя просто так оставили тут до завтра? - Может, можно как-то ускорить? - Можно, - согласилась она. – Только если она отвалится, то виновата буду я. - Не отвалится, я осторожно! – горячо заверил ее Лео, и Даша снова усмехнулась, только теперь уже весело. - Я тоже пару лет назад у родителей так же на ночь отпрашивалась. Мы осторожно, все будет хорошо, я буду беречь себя... – договорила она, уже подойдя к шкафу у противоположной стены. Лео наблюдал, как она достает оттуда что-то, нагружая себе в руку, которую прижала к груди, чтобы унести больше. - А если с тобой все-таки что-нибудь случится, - чтобы увеличить весомость своих слов, она размашисто кивнула, - то Карабас сразу сказал, что от тебя одни неприятности, и я тут ни при чем. - Я вернусь! – заверил ее Лео, глядя на то, как раскладывает она на столе жутко выглядящие инструменты: здоровенные кусачки, какие-то металлические штыри, переносную горелку, баночки, набор напильников… - Я не буду отвлекать? – спросил он, сглатывая. Он, если честно, боялся смотреть, как над его родной рукой буду производить какие-то противоестественные действия. - Нет, наоборот, - Даша отвлеклась на него только на мгновение. Азартно сверкнув глазами. – Ты будешь развлекать меня тем, что расскажешь, как ты собираешься эту ночь провести. Арлекин Но услышать Арлекин ничего не успел – когда он вышел, Карабас и Дарья уже прощались, договариваясь о том, что Лео будет готов к следующему вечеру. Арлекина это порадовало – у Лео получалось времени даже больше, чем они ожидали. Выходя, он обернулся два раза. Один – на закрывшуюся за ним дверь, за которой остался Лео, а второй – чтобы поглядеть вверх, найти те окна и вспомнить, что он так и не успел пожелать Лео удачи. На компанию, сидящую у подъезда на скамейке, он предпочел не оборачиваться и не слушать, по какому поводу они ржут. Он отлично представлял себе, как это выглядит со стороны – разукрашенный смазливый пацан в обтягивающем все тело шутовском костюме, который с опущенной головой идет вслед за стариком и залазит в его машину. - Все, домой, - скомандовал Карабас, но голос прозвучал устало. Арлекин кивнул. Сейчас, когда напряжение уходило вместе с волнением, он пожалел. Что хотя бы не смыл с лица краску, тогда дышалось бы легче. - Много работы с рукой? – спросил он у Карабаса, надеясь узнать немного больше. Тот чуть усмехнулся уголками губ, не отрывая глаз от дороги. Арлекин хотел, чтобы тот сейчас посмотрел на него. - Много, очень, - подтвердил он и улыбнулся шире. – Ты мне говорил, помнишь, что Лео теперь изменился и станет лучше слушаться? - Говорил, - Арлекин кивнул, глядя в окно и привалившись к нему лбом. – Он и хотел, он даже старался, когда придумывал вчера что-то. Он просто знал сейчас, что нужно говорить, чтобы это звучало правдоподобно, он даже репетировал в уме заранее. Это было правильно, потому что после того, как они оставили Лео, навалилась апатия, и хотелось только одного – поскорее вернуться, привести себя в человеческий вид и упасть куда-нибудь. И еще чтобы там был Пьеро. А все остальное пусть до завтра за них делает Лео. Карабас тоже молчал, но продолжал улыбаться едва заметно, и Арлекин не понимал, в чем причина его хорошего настроения, если представление сорвалось, зрители явно остались недовольны, да еще и снова пришлось разгребать проблемы, связанные с Лео. Зато пользуясь хорошим настроением Карабаса, можно было попробовать об этом спросить. - Да, зрители недовольны, - хмыкнул Карабас в ответ. – Но они все равно никуда от меня не денутся. А Лео… - довольно протянул Карабас. – Я понял в итоге, что его не переделать. – Сердце у Арлекина оборвалось. Он имел представление о том, что бывает с куклами, которых не переделать. – Завтра, к нашему совместному удовольствию, мы увидимся в последний раз. - А дальше? – спросил Арлекин, продолжая глядеть на проносящиеся мимо, залитые солнцем, улицы и не видя ничего. Он надеялся только, что его голос не дрогнул. - Для него нашелся хозяин, - объяснил Карабас. – Вернее даже, хозяйка. И я уверен, что лучше варианты для него не придумать. - И кто она? - Пожилая женщина, бывший преподаватель, теперь не работает из-за проблем со здоровьем, - ровно рассказывал Карабас. - Живет одна, у нее небольшой старый дом, и ей тяжело справляться со всем, и Леонардо будет ей помогать. Кроме того, она говорила мне, что ей нравится работать с тяжелыми подростками, и они тоже ее любят, так что Лео с ней точно будет не плохо. - Лео передадут ей завтра? - Да, прямо от Дарьи, чтобы два раза его не таскать. - Я… - Арлекин закрыл глаза и попытался успокоиться, вести себя сдержаннее. – Я больше не увижу его? - Нет, не увидишь, - согласился Карабас. Машина начала замедляя ход, и Арлекин, открыв глаза, узнал знакомые места. Остановились, пора было выходить. - Подожди, - Карабас опустил руку ему на плечо удивительно мягко. – Посмотри на меня. Арлекин повернулся медленно, поднял голову и встретился с ним глазами. Карабас улыбался ему – насмешливо и сочувствующе одновременно, и Арлекин порадовался за себя хотя бы потому, что слез не было. Вообще ничего не было. - Я ведь говорил тебе ни к кому не привязываться, - покачал он головой. Арлекин кивнул. – Я очень рад, что с твой помощью Леонардо хоть немного успокоился, но ты все-таки вложил в него слишком много. - Я понял. Можно идти, - Арлекин снова отвел глаза. - Еще нет, подожди немного, - голос Карабаса мгновенно стал суше. – Смотри на меня. Это можешь считать своим первым уроком. Если ты забыл, я напомню – ты должен следить за всеми, не допускать конфликтов, контролировать, чтобы все были подготовлены вовремя. Что еще ты там будешь делать – меня не интересует, но… Если ты будешь привязываться к каждому, в конце концов сойдешь с ума. Я думал, ты успел понять это намного раньше. - Это все? – спросил Арлекин. – Если все, то я понял. - Не торопись от меня уходить, - Карабас смотрел цепко, не отпуская его глаз, и Арлекин выносил этот взгляд с огромным трудом. – Я рад, что ты меня понял, но раз уж у нас зашел разговор… Вчера я подумал, что пора меня состав, полностью. Арлекин даже кивнуть умудрился. Теперь точно было все. - Вы никогда не делали этого раньше, - сказал он севшим голосом. - Не делал, - согласился Карабас. – Но тебе будет полезно. Начнем с чистого листа. Хочешь сказать что-нибудь? Арлекин не знал, что можно сказать. - Зачем сразу всех? Мне будет удобнее, если будет кто-то из старых. Я не смогу построить быстро семерых. - Разумно, - кивнул Карабас, чуть подумав. – Не семерых, а восьмерых. Я думал о другом Арлекине. - Я еще поиграю, - Арлекин кое-как натянул улыбку. - Просто подумай пока об этом, - Карабас ободряюще улыбнулся ему, давая понять этим, что разговор окончен, и Арлекин кое-как, трясущимися и несгибающимися пальцами принялся отстегивать ремень, потом еле смог открыть дверцу… Карабас сбоку удрученно поцокал языком, прежде чем тоже выйти. - Успокойся, - сказал он через плечо, отпирая тяжелую железную дверь и пропуская Арлекина вперед. – Если хочешь, можешь зайти, выпить чаю. - Нет, спасибо. - Хочешь к себе? – Карабас смотрел на него понимающе, так что Арлекин не выдерживал этот взгляд и секунду. - Да. Я пойду. - Последний вопрос. Буратино или Пьеро? - А почему не девки? – прошипел он зло, не выдержав больше. Карабас пожал плечами невозмутимо. - Потому что тебя они не так волнуют. Ну так что? - Обоих сразу можно, - бросил он негромко, уже развернувшись и уходя, но напоследок все-таки услышал, что Карабас ждет его завтра вечером, после того как вернется, а пока – позови сюда Каролину. Арлекин Теперь, когда Карабас наконец его отпустил, не хотелось уже ничего, кроме как упасть где-нибудь в тишине и чтобы его никто не трогал. Он уходил быстро, но постепенно, когда Карабас уже исчез за своей дверью и не смотрел ему в спину, сбавил шаг и плелся, глядя себе под ноги. В зале, как назло, сидел Буратино и, увидев его, тут же поднялся навстречу. Арлекин сейчас говорить ему точно ничего не собирался, и, наверное, что-то все же отразилось в его виде, потому что лицо у того мигом стало встревоженным. Арлекин только отмахнулся вяло. - Что-то случилось? – Буратино прыгал вокруг него, пока Арлекин все так же неторопливо шел вперед. – Что-то не так с Лео? Арлекин даже чуть усмехнулся – можно было бы сказать сейчас, что что-то не так не только с Лео, но язык не поворачивался. - Да остановись ты! – Буратино повис у него на руке. Арлекин сделал попытку его стряхнуть – не вышло, пришлось на самом деле остановиться, отвернувшись от него в другую сторону. - Пусти меня. - Не-а, - Буратино только вцепился в руку сильнее. – Пока ты мне не скажешь. - Что сказать? - Что с Лео? Ты сейчас так выглядишь… Буратино все-таки отпустил его руку, но только для того, чтобы обнять осторожно, потерся щекой о его плечо. Арлекин улыбнулся – Буратино знал всегда, как можно до него достучаться, вот только сейчас расслабляться с ним было нельзя, хотя бы потому что первым делом надо было вернуть Каролину. - И как же я выгляжу? – спросил он просто ради того, чтобы можно было не молчать. - Как будто с похорон вернулся, - Буратино хмыкнул тихо, смягчая эти слова, и Арлекин подумал, что тот попал в точку и что надо уйти поскорее, иначе надо будет говорить. - Лео завтра продадут, - сказал он в сторону. Как и ожидалось, Буратино отпустил его тотчас, и этого было достаточно, чтобы пойти дальше, чувствуя пустоту там, где только что прижимался к нему Буратино. Он не стал даже оглядываться, уходя, потому что вполне мог себе представить и без этого, как от его новости у Буратино внутри все скручивается от боли. Он, по крайней мере, чувствовал себя точно так, когда, оставив его за спиной, спускался вниз. Надо было найти Каролину, и он сначала сунулся в комнату к девочкам, но там сидели Мальвина и Пьеро, и Арлекин, не дождавшись их взглядов, захлопнул дверь. Только сейчас до него дошло, что, говоря про всех, Карабас имел в виду и Мальвину тоже. Это могло бы стать хоть маленьким, но поводом для радости, но почему-то не стало. Каролина с Элизой нашлись в зале, одновременно с испугом повернулись к нему. Арлекин приблизился. - Пошли, - кивнул он Каролине, когда остановился в паре шагов от них, скрестил на груди руки, чтобы чувствовать себя хоть немного увереннее. - А если я не захочу? – спросила она на пробу, улыбнулась ему со склоненной набок головой. Элиза смотрела снизу напряженно, уже готовая отвоевывать Каролину у него. - Тогда я тебя отведу сам, - Арлекин уронил голову на грудь, усмехнулся, в этот момент понимая, что он вполне может вернуться обратно. Не обращать ни на кого внимания, делать выступления, не переживать из-за того, что кто-то уходит. Зато Карабас, наверное, будет им гордиться. От последней мысли, правда, стало тошно, но это тоже было не ново. Каролина еще недолго смотрела ему в глаза внимательно, меряясь взглядами, и Арлекин со страхом подумал в первый раз, что готов ей сдаться. Но она первой отвернулась к Элизе, кое-как улыбнулась. - Извини. Мне правда лучше идти. - Да, - Элиза выдохнула, опустив голову и закрыв глаза, но пальцами только сильнее вцепилась в ее руку. Каролина улыбнулась снова, повернулась к ней. - Пять минут, - Арлекин отвернулся резко, чуть ли не выбегая из зала, потому что сил смотреть на них не было точно, а он уже представил себе, как однажды – совсем скоро – просто не вернется Буратино или Пьеро. А он не сможет ничего сделать. - С морды смой, - услышал он, выходя, и усмехнулся. Сейчас маска была очень кстати, пусть от нее стягивало и зудело лицо, но раз ходить в ней все равно нельзя было постоянно, все-таки стоило от нее избавиться хоть здесь. Арлекин умылся тщательно, затем переоделся, чувствуя себя странно и непривычно в пустой комнате. Не было Никки и Лео, их осталось всего трое, но и это казалось призрачным, готовым исчезнуть в любую секунду. Промелькнула мысль, что можно будет начать все заново, с чистого листа. Зато теперь, когда первое оцепенение от новости немного улеглось, начинала просыпаться голова, вот только совершенно непонятно было, что делать дальше и как себя вести, по крайне мере – с Пьеро и Буратино. Арлекин тяжело поднялся с кровати и, избегая смотреть на место Лео с его раскиданными вещами, снова пошел за Каролиной, надеясь на то, что она не станет больше упираться, потому что сил доказывать ей что-то не было. - Готова? – просунулся он в дверь наполовину. Элиза больше голову не поднимала, даже когда Каролина встала и нетвердой походкой направилась в его сторону. Арлекин смутно удивился тому, что она даже не хочет проводить, когда Элиза сорвалась с места и, подбежав, снова обняла Каролину так, что та охнула, но высвободилась мягко, что-то шепча Элизе настойчиво в ухо. - Так рвешься обратно? – все-таки задал он вопрос, который крутился на языке. Поведение Каролины его на самом деле удивляло, он почти не надеялся на то, что вытащить ее отсюда будет так просто. - Нет, - она хмыкнула, взглянула на него, откинув с лица волосы. – Это бессмысленно. Мне и так влетит, когда я вернусь, еще и Лизу подставлю. Арлекин пожал плечами, кивнул – он совсем не уверен был, что сможет расстаться так же легко. - Проблемы? – спросила Каролина, чуть выждав, как бы между прочим, когда они уже поднимались по лестнице. - Да. – Арлекин остановился. В конце концов, ему надо было сказать хоть кому-нибудь, и Каролина сейчас была для этого идеальным вариантом. Они остановились, навалившись спинами на стены друг напротив друга, Каролина смотрела на него так же пристально, словно надеясь понять все без слов, и Арлекин опустил глаза. - Карабас сказал мне, что хочет отдать всех. Лео продают завтра. Теперь была очередь Каролины отводить взгляд. - Должен быть выход… - проговорила она, но уже не так твердо, как раньше. - Ты, как я вижу, его уже нашла, - Арлекин фыркнул насмешливо, и Каролина дернулась, посмотрела на него зло. - Нет. А ты должен найти. - И кому, интересно, я должен… - протянул он. Арлекин чувствовал себя загнанным в тупик. Лео больше не было, а тот был единственным, кто мог придумать и сделать хоть что-нибудь, а теперь Арлекин даже не представлял, каким образом он один все это провернет. - А сколько было громких слов… - Каролина скривилась, поведя плечом и отворачиваясь. – Можешь дальше не провожать, я дойду. - И что я, по-твоему, должен сделать? – крикнул Арлекин ей в след, кое-как удержавшись от того, чтобы ее поймать и не дать уйти. - Откуда я знаю?! – Развернулась она резко. – Ты же здесь самый умный! Она взбежала еще на несколько ступенек и встала, закрыв руками лицо. Арлекин подумал. Что это тоже должно было его тронуть, но сейчас по уши хватало своих проблем, чтобы думать еще и об Элизе с Каролиной. - Пошли, - подтолкнул Арлекин сзади, заставляя ее сделать шаг. - И как я теперь должна отсюда уходить? – спросила она глухо, не отрывая от лица ладоней, и Арлекин почувствовал, что устал от всего этого настолько, что готов сделать все, лишь бы проводить Каролину как можно скорее. - Мы придумаем что-нибудь, - сказал он, поднимаясь. Каролина продолжала стоять. – Пожалуйста, иди уже. - Пообещай… - попросила она жалобно, разом растеряв все спокойствие. Арлекин кивнул. - Да, обещаю. Вперед иди. Каролина закивала быстро, оставаясь стоять, потом смерила его оценивающим взглядом, судя по которому, проверку он не прошел, но все-таки потом пошла, не оглядываясь на него, с идеально прямой спиной. Арлекин проводил ее до самой двери Карабаса, но дожидаться, пока он откроет, не стал, подумав, что с него на сегодня хватит. Буратино, на которого он с упорством не обращал внимания, когда они шли через зал, сидел там же, к Арлекину спиной, и поворачиваться не хотел. Арлекин сначала собирался просто пройти мимо и наконец-то спуститься к себе, но его вдруг что-то толкнуло. В конце концов, он же должен здесь отдуваться за всех. - Нормально? – спросил он у Буратино, все же подойдя, и положил ему руку на затылок. Тот пожал плечами. - А ты сам как думаешь? Арлекин вяло хмыкнул – разговор не клеился, но ему и не это было нужно. - Пошли вниз, я еще должен сказать кое-что, всем сразу. Буратино встал. Арлекин собрался было уже идти вперед, как тот неуверенно поднял на него взгляд – совершенно потерянный. - Подожди… Может быть, его можно убедить как-то отложить… - Буратино споткнулся и замолк, затем снова вздохнул глубоко, чтобы успокоиться. - Может быть, он тогда сможет лучше проверить человека, которому продает, или еще что-нибудь… - Буратино, похоже, и сам понимал, как нелепо звучат его предположения, и закончил уже почти беззвучно, просто шевеля губами. - Нет, - ответил Арлекин, и тот снова перестал на него смотреть. – Я пробовал, но это бесполезно. Еще что-то? - Значит, все было зря? - Я не знаю, - Арлекин подумал, прежде чем ответить первое пришедшее в голову «да». – Не думай о Лео пока. Он отвернулся, и больше Буратино от него ничего не хотел и останавливать не собирался. Мальвина, к некоторому его сожалению, уже ушла, зато в комнате были вместе Элиза и Кристина. Арлекин впихнул к ним Буратино и сказал не расходиться. Наверное, что-то с его видом или голосом все же было не так, потому что обе мгновенно замерли в напряжении на месте с испугом в глазах. Пьеро, к счастью, тоже искать долго не понадобилось – тот был в их спальне, и в ответ на его просьбу молча поднялся и прошел мимо, только однажды бросив на него внимательный взгляд, и даже его Арлекин не выдержал. Пьеро реагировал так, как будто уже знал, что он хочет сказать, и был очень разочарован. Пьеро он пропустил вперед, а сам вошел следом, проследив, как тот по привычке сел на кровати Мальвины. Девочки сидели рядом, вплотную друг к дружке, тоже чувствуя неладное, и не сводили с него глаз. Один только Буратино предпочел слушать стоя и не смотреть. Арлекин набрал в грудь побольше воздуха, так и оставшись стоять в дверном проеме, чтобы быстрее можно было уйти, только спиной привалился к косяку, чувствуя больно врезающийся в спину между лопаток острый угол. - Начинай уже! – не выдержала первой Кристина. - У меня для вас две новости, плохая и еще хуже. С какой начать? – спросил он, глядя на Кристину. Ему даже интересно стало, кто и как отреагирует… Был в его положении хотя бы один плюс. - С плохой, - та независимо мотнула головой. - Хорошо, - Арлекин кивнул, окинул всех взглядом. – Лео сюда больше не вернется. Его завтра продадут. Лиза уронила голову, судорожно вздохнув. Буратино стоял, скрестив руки на груди, и весь сжался. Арлекин встретился глазами с Пьеро – тот продолжал смотреть на него внимательно, не отрываясь. - Может, ты все же не с той начал? – попыталась пошутить Кристина. - Нет, дальше будет веселее, - он закрыл глаза. – Карабас собирается в ближайшее время избавиться от вас всех. - Весело, - хихикнула Кристина спустя несколько мгновений звенящей тишины. Арлекин открыл глаза, посмотрел на нее с Элизой, на Буратино, в дальний угол, на пустующую сейчас кровать Элизы – куда угодно, лишь бы не на Пьеро. Было, в сущности, не так плохо и страшно, как ему казалось. - Можете на эту тему подумать, - продолжил он и усмехнулся, вспомнив поговорку, которая сейчас пришлась как нельзя кстати. – Как говорится, спасение утопающего – дело рук самого утопающего. - Ты, конечно, тонуть не собираешься, - уточнила Элиза сухо. - Нет. Можешь считать, что мне повезло. – Арлекин с осторожностью скосил глаза на Пьеро – тот уже смотрел не на него, а в сторону, закусив губу. Тоже вполне ожидаемо, хоть и больно. – На этом на сегодня у меня все. – Он наконец-то отвалился от косяка, сделал два шага назад и только потом заставил себя отвернуться и пойти к себе. В комнате он первым делом снова скользнул глазами по бывшему месту Лео, подумал, что лучше бы убрать подальше вещи, действующие на нервы, но только не сейчас, когда больше всего хотелось лечь, отвернуться и не видеть никого. Только за спиной раздались тихие шаги, и около него встал Пьеро. Арлекин даже чувствовал его взгляд на своей шее. Он повернулся нехотя. Он хотел извиниться, но это было глупо, и на это не поворачивался язык. - Не переживай так. – Пьеро неуверенно тронул губами его ухо. - Не буду. Как скажешь, - Пьеро тоже тихо хмыкнул и больше не говорил ничего. Арлекин не знал, как выразить, насколько он благодарен Пьеро, и понимал, что он сейчас в этой мысли отвратительно, до тошноты, эгоистичен. - Ты правда не будешь ничего делать? – спросил Пьеро через некоторое время, когда Арлекин уже успокоился немного и привык. - Нет, пока нет, - попытался сказать он это как можно ровнее, но в конце все-таки захлебнулся воздухом, представив, что, услышав ответ, Пьеро уйдет. Но Пьеро кивнул, просто приняв к сведению, и прижался еще сильнее, грея шею горячим и влажным дыханием. Лео Даша отпустила Лео от себя уже несколько часов назад, после того как выслушала всю историю, догадки и предположения, а заодно и раскритиковала его план оказаться в лагере ночью и что-нибудь разузнать. И стоило признать, что Лео действительно раньше не задумывался о том, каким образом он будет добираться туда и обратно, и о том, что он вообще не сможет пройти по городу в своем сияющем белым и золотым костюме. Не говоря уже о том, чтобы незаметно пробраться куда-то. Не говоря и том, что ночью наверняка его никто там не ждет, и из-за этого он влезет в неприятности гораздо большие, чем сейчас. Подумав об этом, Лео снова посмеялся нервно и оторвался от монитора. Здесь они с Дашей разошлись во мнениях: ей в отличие от него не казалось, что все равно с ним ничего не может случиться хуже, чем его завтрашний переезд в новый дом. Собственно, все эти свободные часы он как раз и занимался тем, что пытался найти хоть какую-нибудь информацию и о лагере, и о самом Карабасе, но в обоих случаях не пришел ни к чему. Везде были крупицы, и Лео понимал, что знает все это и даже немного больше, но это никаким образом не может помочь ему. Он открывал медленно левой рукой все новые страницы и закрывал, смотрел на часы, отмеряющие его минуты, и в окно, где небо уже совсем потемнело и вышла луна. Он ждал Дашу, так и не найдя ничего стоящего, и начинал от того, что было нечего делать, заводиться и накручивать себя. Она обещала закончить целый час назад, но до сих пор не приходила, и Лео боялся, что что-нибудь пошло не так, и она не успевает, и тогда он не сможет сделать вообще ничего, чтобы помочь им всем, а в первую очередь – самому себе. Он зажмурился, давая глазам отдых, а затем решил и вовсе отойти от светящегося белым окном экрана монитора. По крайней мере, он нашел дорогу, по которой до этого лагеря можно добраться, в свете его неудачных поисков стоило порадоваться хотя бы этому. Постояв немного в задумчивости, Лео подошел к окну и распахнул его настежь, глубоко вдыхая холодный, уже почти осенний воздух, вспомнив в один момент все знакомые с детства запахи и звуки, от которых закружилась голова. Чтобы чувствовать еще больше, он перевесился через подоконник наружу, оглядел двор. Двор был самым обыкновенным, ничем не примечательным, чем-то напоминал о его старом доме: машины, стоящие вплотную друг к дружке везде, кроме детской площадки, сейчас занятой несколькими компаниями. Компании вели себя на удивление тихо, и Лео понаблюдал за ними с улыбкой пару минут, а потом улыбка сползла в один миг. Он быстро спрыгнул с подоконника и закрыл створку. Около подъезда стояли, навалившись на невысокое ограждение, те самые двое качков, которых Лео за несколько своих выходов на сцену все же успел запомнить. Тогда они охраняли выход, сейчас они были здесь и стерегли его. Лео сел на ближайший стул и закрыл лицо ладонью, чувствуя, как сердце тяжело бьется высоко, почти в горле. Карабас оценил его настолько, что не давал даже шанса уйти, и он знал, что Лео попытается… До этого момента Лео еще не мог поверить до конца, что завтра вернется не к себе, а уедет с новым владельцем, а сейчас осознание этого словно прибило его к земле неподъемной бетонной плитой. - Грустишь? – Даша пришла на кухню, и по ее голосу было ясно, что она довольна. Лео встряхнулся с повернулся к ней – девушка держала его руку, целую и невредимую на вид. – Готово! – объявила она и, легко придержав его плечо, вставила с еле слышным щелчком руку на место. - Спасибо огромное! – Лео старался улыбнуться как можно теплее, хот перед глазами не переставали мелькать сцены и образы, как Карабас передает его с рук на руки еще одному такому же свихнувшемуся уроду. - Пальцами хоть пошевели для приличия, - скептически сказала Даша, и Лео опомнился, сначала подвигал пальцами осторожно, потом покрутил кистью. – Вот и хорошо! А теперь иди и сделай мне кофе! Ты умеешь? - Легко! – Лео хмыкнул, поднимаясь и подходя к плите. Варить кофе он учился целых три дня и даже делал успехи, вот об этом сейчас он и будет думать. - Тогда слушай, пока делаешь, - Даша села за стол, облокотившись об него, и следила за ним взглядом. – Так как ты меня попросил, делала я твою руку быстро, а потому не совсем качественно. У тебя. Я думаю, претензий к этому не будет. - Конечно, - Лео кивнул, не отрывая взгляда от банки с перемолотыми зернами и думая, что очень хотел бы отмотать назад все, что было. А может, уже даже не хотел… - Суть в том, - продолжала она говорить, - что я ускорила процесс высыхания, и за это меня бы разнес в пух и прах любой… - она тяжело вздохнула и усмехнулась. Лео поставил турку на огонь и следил за ней внимательно. – Но ты не волнуйся, если ты не будешь ей стучать, она не сломается. Ты ведь не будешь? - А если буду? – Лео бросил на нее короткий взгляд. – Тогда останусь здесь еще на один день? – мысль показалась крайне заманчивой. - Нет, все сложнее, - хмыкнула Даша. – В твоей руке теперь три арматурины для прочности, которые оттуда теперь точно никуда не денутся. Треснуть может только рука, а убрать эту трещину из-за них я уже не смогу. Понял? - Понял, не буду стучать, - разом сник Лео, но тут же переключил внимание обратно на кофе, уже готовящийся убежать. Снял с огня, разлил по чашкам, наслаждаясь рабочей рукой, способной на такие маневры, и думая о том, что у него все-таки есть целая ночь, и он точно сможет обойти кого угодно и куда угодно добраться, а там – посмотрим, что можно будет сделать дальше. - Ну и что ты мне теперь скажешь? – спросила у него Даша, когда Лео доставил чашку прямо к ней в руки и сел напротив. - Снизу меня караулят, - он криво улыбнулся, извиняясь заранее. – Поэтому мне нужна другая одежда и новые волосы. У тебя ведь есть, я видел, - сказал он быстро, предупреждая возможный протест. Футболка нашлась сразу. Она серой, выцветшей и огромной – самое то, что нужно, и Лео вцепился в нее, пообещав Даше вернуть ее любимый халат в целости и сохранности. С низом было сложнее. Лео скептически осмотрел все ее джинсы и понял, что влезть в них не сможет при всем желании. - А знакомых поблизости у тебя нет? – спросил Лео, задумчиво рассматривая раскиданные по полу ковром вещи. Все это казалось нереальным и с каждой минутой больше похожим на бред. - Нет, извини, - огрызнулась она, устало упав на колени на ворох одежды, но вдруг с хищной улыбкой посмотрела на него. – Лео, а давай из тебя сделаем девочку? Грудь мы тебе набьем, юбка на резинке найдется, ноги у тебя не должна быть совсем кривые. Давай, а? Лео хмыкнул, задумался, но все-таки от предложения отказался. - Я в таком виде вечером точно никуда не доеду, - объяснил он вмиг расстроившейся от его отказа девушке. – Может, у соседей есть что-нибудь старое и ненужное? Даша внезапно зависла, обдумывая неожиданно пришедшую в голову мысль. - Старое и ненужное говоришь… - протянула она, и вдруг вскочила и вылетела из комнаты, но вернулась почти сразу, держа в вытянутой руке пакет. Лео смотрел на нее вопросительно. – Вот держи! Лео заглянул в пакет и обнаружил там какую-то тряпку, двумя пальцами вытащил ее наружу. Тряпка оказалась старыми, когда-то черными, а теперь грязно-серыми джинсами в пятнах краски. К счастью, они были мужскими. - Да, это отлично! – просиял он. – Спасибо! - Ремонт в ванной делили и оставили год назад, - хмыкнула Даша. - Не думала, что это хоть кому-то пригодится. Ладно, пошли за волосами. Волосы были в той же мастерской. Одни короткие и белые с желтым, другие – черные и длинные. Лео поизучал из недолго и повернулся к Даше. - А черные нельзя обрезать? - Ну ты и наглый, - покачала она головой. – Ты знаешь, сколько они стоят? - Ясно, не будем, - Лео разом скис. Черные были лучше, если не учитывать то, что длина у них была больше метра. - Ну почему же не будем? – Даша потянулась за ножницами и тремя движениями укоротила их до нужной длины. – Садись на стул. Лео, еще раз обалдев от такого везения, послушно сел. Тут же почувствовал, как с головы стянули что-то – на стол рядом прилетели его волосы, потом на его голову что-то натянули. - Подожди, сиди тихо! – усадила его Даша обратно, когда Лео потянулся к зеркалу. – Еще пара штрихов… Она опять выбежала из комнаты, и на этот раз ее не было дольше, и Лео все сильнее стало разбирать любопытство. Он уже готов был посмотреть, как девушка вернулась с маленькой розовой баночкой. - Сейчас мы их немного уложим… - встала она позади Лео с расческой и стала что-то делать с его волосами. Лео улыбнулся, прикрыл глаза – пока все получалось, и если он правильно представлял себе результат, его точно никто не узнает. Можно было идти… И тут его пронзила мысль, такая элементарная и убийственно непреодолимая, что он похолодел – он не сможет никуда уйти от этого дома и в любом случае будет приходить сюда же. - Что? – заметила Даша перемену в нем. - Куклы не могут уйти далеко от хозяина, ведь так? – спросил он глухо. - Не могут, - согласилась она с энтузиазмом. Лео чувствовал, как внутри него все рушится и падает. – Только если хозяин отпустит. Кто-то своих даже в магазин отправляет, если совсем не жалко… Это хорошо, что ты вспомнил, кстати говоря. - Не ты же мой хозяин. - На данный момент как раз я! – Она подтолкнула Лео под лопатки. – Иди, любуйся на себя! Лео смотрел в зеркало и снова не видел ничего перед собой, но на этот раз – от облегчения. Ему сегодня просто сказочно везло, по крайней мере – пока, и он боялся, что везение закончится в самый неподходящий момент. - Не нравится? – огорченно спросила Даша у него за спиной, и Лео наконец-то обратил внимание на свое отражение и усмехнулся ему. Безразмерная футболка и черные, свисающие на щеки патлы делали его совершенно не похожим на себя. Вообще не похожим ни на кого. - Все просто отлично, - обернулся от к ней. – Спасибо, ты мне очень помогла. - Не за что, - ответила она, оглядывая его критически с головы до ног. - Почему? – задал Лео мучивший его весь вечер вопрос. Казалось, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даша пожала плечами и посмотрела на него в кривой усмешкой на лице. - Может, мне тоже всегда хотелось в какое-нибудь старое и обгоревшее здание и что-нибудь там найти. - И поэтому ты готова пожертвовать таким дорогим мной? - Угу, - она кивнула весело. – Карабас меня в порошок сотрет, если узнает. Но он не узнает, если ты вернешься, а ты вернешься. Ведь так? - Конечно, - Лео позавидовал ее уверенности – сам он сейчас в глубине души дико боялся, что что-то пойдет не так. - Тогда вперед, - распахнула Даша дверь перед ним. – Времени много, тебе пора. Только джинсы почисти хотя бы от пыли. И кепку с фонариком возьми в коридоре на всякий случай. Наконец-то Лео услышал в ее голосе волнение, и оно его странным образом успокоило и придало уверенности. Фонарик он затолкал поглубже в карман, надвинул козырек кепки на всякий случай пониже на глаза и встал перед выходом, собираясь напоследок с силами. - Удачи, - махнула ему рукой Даша, встав в нескольких шагах, потом вздохнула, будто собиралась еще что-то сказать, но передумала и только улыбнулась ободряюще. - Спасибо, - Лео кивнул, взглянул на нее в последний раз и наконец вышел. Лео без проблем вышел из подъезда – по нему лишь скользнули взглядами и тут же потеряли интерес, - без проблем нашел остановку и дождался нужного автобуса. Ехать было долго – до конечной, а уже потом можно будет ловить машину. Салон был полутемным, и он сел, навалившись лбом на стекло, готовясь разглядывать дорогу и постройки вдоль улиц, желтые в свете фонарей. Лео думал, прижимаясь к холодному стеклу, что ему несказанно повезло еще тогда, когда они решили сломать ему руку на выступлении. Если бы позже – его бы уже не было. А рука, кстати говоря, была совсем как новенькая, не болела, неприятных ощущений не доставляла, и в ее хрупкость сложно было поверить. И не опираться на нее со всей силы тоже нужно было не забыть. Зато ни одной из кукол, кроме него, не удавалось выйти на волю, почувствовать себя свободными. Запахом бензина в транспорте подышать, к примеру. Об Арлекине и Буратино он пока заставлял себя не думать, потому что за этим следовали другие мысли, на которые ответа пока не было. Вернется ли он к ним обратно, например. Пока размышления должны были быть более насущными – к примеру, сколько он будет ждать вечером, уже ближе к ночи, пока кто-нибудь все-таки подберет подростка, выглядящего как рабочий с ближайшей стройки, который не мылся пару недель точно. Даша все-таки чересчур щедро полила чем-то его прядки, и теперь они слиплись и висели сосульками. Лео улыбнулся и закрыл глаза, чтобы не видеть свое отражение в стекле – выглядел он, надо признать, странно. И так хотелось помечтать о том, как его встретят, если он все-таки вернется обратно. - Приехали, конечная, - грубовато тряхнули его за плечо, и Лео понял, что умудрился задремать. Встряхнув головой и отогнав сон, он вышел на улицу. Дорога шла дальше уже почти черная, в редких местах освещенная с двух сторон фонарями, и если Лео рассчитал все правильно, она и приведет его к заброшенному лагерю. Он постоял на остановке еще недолго, ожидая, когда развернется и уйдет автобус, и провожая глазами проносящиеся мимо машины, отмеченные красными огоньками и освещающие дорогу перед собой. Лео снова погрустнел, прикидывая, сколько вообще желающих посреди ночи сажать к себе кого-то, а если учитывать, что ночью машин становится в разы меньше… Раньше, правда, его время не волновало, и потому, наверное, ему частенько везло… Лео вздохнул, откладывая вопросы о своем везении подальше, и решительно зашагал вперед, выкинув в сторону руку с отставленным большим пальцем, чувствуя, как дует в лицо холодный, пронизывающий ветер. Он подумал, что, возможно, стоило бы найти что-то теплее футболки, которую к тому же раздувало парусом после каждой пронесшейся мимо машины. Он никогда не жаловался, разве что в самом начале, на такую жизнь. Наоборот, теперь казалось, что он счастлив был каждый день из этих практически трех лет, посвященных исключительно самому себе и дороге. Лео вспомнил с усмешкой, что был январь, самый разгар зимы, когда он просто вышел из дома и решил не возвращаться больше никогда. Тогда он был таким же, как Буратино сейчас, и тогда было, наверное, даже холоднее – Лео потом еще долго помнил, что до теплого времени года никак не мог отогреться после той первой ночи, когда он проморозил себе все насквозь, но в итоге его из жалости подобрала какая-то женщина. Лео ее даже не запомнил, разве только то, что она была еще совсем молодой. Главным было то, что она ехала в другой город и была совершенно не настроена чему-то его учить и наставлять. А теперь Лео казалось, что она должна была чем-то быть похожей на Дашу. А он то ли в благодарность ей, то ли просто так, рассказывал все подряд, все что мог припомнить про себя самого. Она даже слушала с интересом, особенно о том, как мама просто ушла от них с сестрой несколько лет назад, когда и без того все обстояло не самым радужным образом, а потом становилось хуже с каждым днем, когда отец слег после инсульта и уже не поправился. Лео решился последовать примеру мамы, когда сестра привела в их дом мужика старше себя раза в два и сказала, что он теперь будет жить здесь. Они доехали на следующий день к вечеру, и женщина испарилась, снова оставив его наедине с холодом. Лео извлек из своей первой поездки две вещи: что люди любят, когда им что-то рассказывают и что он никогда больше не станет рассказывать о себе. И вспоминать не станет, тем более что даже не о чем. Лео хмыкнул, возвращаясь в реальность, и на всякий случай оглянулся вокруг себя, обругал за то, что задумался и растратил все внимание, да и ни к чему совершенно было сейчас вспоминать об этом. Порадовало его разве только то, что сейчас ему было все же далеко не так плохо и холодно, а к ветру он притерпелся и привык. Но это можно было легко объяснить кукольностью – кукла точно не простудится, даже если простоит в холоде ночь. И еще Лео вспомнил, как устает рука, если долгое время держать ее на весу прямой, но если опустить хоть ненадолго, то потом будет еще тяжелее. В крайнем случае, подумал он, к утру он точно поймает кого-нибудь и успеет вернуться к вечеру. И стоило только ему подумать об этом, как машина, уже проехавшая было мимо, вдруг свернула к обочине и мигнула ему фарами. Лео улыбнулся довольно, придавая лицу открытое и дружелюбное выражение, и поспешил вперед. Машина была отличной – не слишком новой, не слишком дорогой, темно-синего цвета и покрытая тонким слоем пыли. - Доброй ночи! – поприветствовал он жизнерадостно человека за рулем, приоткрыв дверцу с другой стороны. – Можно? - Садись, - радушно предложил ему тот, и Лео с удовольствием забрался внутрь, и только после этого он посмотрел на лицо водителя. Сглотнул, продолжая улыбаться, и подумал, что лучше бы он это сделал заранее, потому что с соседнего сидения его с внимательным интересом разглядывал его старый знакомый фотограф. «Хорошо, что не Карабас», - подумал он, мысленно хихикнув. На самом деле, ничем страшным ему это не грозило, Мише точно в голову никогда не придет, что он и сладкая безмозглая куколка Леонардо – это одно и то же лицо. Арлекин Буратино появился вечером, ближе к ночи, проведя все время до этого непонятно где. Но об этом Арлекин не думал, как и о том, что думает на его счет сам Буратино. Он надеялся, что со временем ему станет легче хотя бы дышать, и, возможно, это даже случится, но намного позже. Пока же Арлекину было плевать на то, что думает и чувствует Буратино. Хорошо, что с ним был Пьеро, просто находился рядом, не говоря ничего и этим поддерживая, не давая уйти в себя полностью и не осуждая ни за что. И посмотрел на Буратино со злостью, когда тот наконец вернулся в их общую спальню и подсел к Арлекину, требовательно ловя его взгляд и собираясь с ним говорить. Говорить Арлекин не хотел и не мог. - Лео знает, что его продадут завтра? – спросил Буратино. Арлекин пожал плечами. - Я не знаю. Ты чего-то хочешь от меня. - Я подумал… - Буратино замялся на мгновение. – Может, Карабас разрешит попрощаться с ним. Хотя бы по телефону… - Не знаю, - Арлекин мотнул головой. – Хочешь – попробуй. Он может разозлиться, но тебе хуже не будет. Он посмотрел на Буратино – тот сидел рядом с ним, весь напряженный, и Арлекин снова почувствовал в себе желание даже сейчас обнять и успокоить его, сказать, что все будет хорошо, и этим успокоиться самому. Только в их ситуации это было абсолютной ложью, и можно было даже не начинать. - Если он не знает, он сейчас должен быть уже в лагере, - сказал Буратино, и Арлекин с ним согласился. - Ты можешь попробовать завтра утром, - предложил он. Буратино вздохнул нервно. - Я думал… мне тоже нужно сломать себе что-нибудь, чтобы завтра утром я был там. Арлекин поморщился, будто внезапно заболела голова. - Прекрати нести бред. Карабас поймет, что ты сделал это специально. - И что? – резко ответил он. – Ты сам сказал, что теперь без разницы! - Ты не понимаешь, да? Он не даст тебе встретиться с Леонардо… - полное имя неожиданно царапнуло язык. Арлекин удивился тому, что все еще говорит с Буратино и пытается ему что-то доказать. – Ты просто зря сломаешь себя. - А что предлагаешь ты?! – не выдержал и заорал на него Буратино. Арлекин поднял на него глаза в удивлении. – Сидишь и не делаешь ничего, чтобы ему помочь?! Арлекин снова пожал плечами. - Я никому не хочу помогать. Мне без разницы, если честно. Он видел, как от неожиданности Буратино задыхается, хватает ртом воздух и не может остановиться. Смотреть на это было бы даже забавно, если бы не было ощущения, что из него высосали все силы. - И все, что мы делали – зря?! И то, что он делает сейчас – тоже?! И ты оставишь все как есть, подберешь себе новых подстилок, поиграешь с ними в доброго и любящего, а потом снова поменяешь, пострадав для полного удовольствия?! - Заткнись и исчезни, - тихо сказал Арлекин, удержав себя от того, чтобы дать Буратино по зубам. Буратино действительно замолчал, только смотрел на него со злостью, прищурившись, а потом пулей вылетел из комнаты, и Арлекин как никогда четко ощутил, что их в комнате только двое. Он посмотрел на Пьеро, усмехнулся механически, и тот тут же перебрался к нему, обнял и прижался, вопросительно заглядывая в глаза и ловя каждое движение. Арлекин не понимал, почему Пьеро ведет себя так, будто главная проблема – это действительно его самочувствие, но спрашивать об этом не собирался, боясь разрушить. - Все, теперь я и с Буратино справиться не могу, - пошутил он, но оказалось не смешно. Пьеро улыбнулся, погладил его осторожно по шее и по плечам. «Дожили, - подумал Арлекин, - теперь и Пьеро меня успокаивает». Заодно он порадовался смутно и тому, что к нему возвращается способность мыслить связно. - Все будет хорошо, - сказал Пьеро с такой убежденностью, что Арлекин даже поверил ему на пару секунд. Буратино - И как? – спросила Лиза тихо, дождавшись, когда Буратино подойдет и сядет к ним. Стоило ему только уйти из своей спальни, как былая злость прошла, остался только горький привкус во рту. - Не знаю, - он повесил голову и снова сгорбился. – По-моему, так пусто. Он сказал, что ничего не знает и ничего не хочет. Повисло тяжелое молчание, и непонятно было, что делать дальше. До этого Кристина надеялась, что на Арлекина можно подействовать, расшевелить как-нибудь. И Буратино согласился, что возможностей у него гораздо больше, чем у них обеих, вместе взятых. Но похоже, это было бесполезно – тот не собирался приходить в себя, и оставалось признать, что Буратино имел на него совсем небольшое влияние. «Вот если бы тут был Лео…» - подумал он и тут же оборвал себя. Не нужно сейчас было думать о Лео, хотя хотелось очень. О Лео думать надо было раньше, пока он был здесь… Буратино чувствовал, как от обиды на себя и собственное бессилие на глаза наворачиваются слезы, и поспешил спросить. - Как дела у Каролины? Лиза посмотрела на него, как на идиота. - А как, по-твоему, они могут быть? - Мне показалось, что ей повезло с хозяином, - сказал он быстро, оправдываясь. - Не говори ерунды, - отвернулась Лиза в сторону. – Хороший и добрый хозяин – это сказки, если ты об этом. Буратино снова замолчал подавленно. - Может будут еще иди? – спросила Кристина мрачно, растянувшись на ковре на спине и задрав голову в их сторону. - Арлекин был прав хотя бы в том, что сейчас ломать что-нибудь бессмысленно – Карабас поймет, что мы делаем это специально. - Может. Сломать что-нибудь самому Карабасу? – предложила она. – Говорят, такое возможно. - А у тебя хватит сил? – скептически спросила Лиза. - Дело не в силе, а в неожиданности. - А смысл? Его нельзя убивать, а больше мы никак не сможем вывести его из строя. Буратино слушал их, чувствуя, что сегодняшний день все-таки был слишком длинным. И что с утра, возможно, будет проще придумать что-то, потому что сейчас мысли кружились в голове, перетекая одна в другую и не складываясь во что-то осмысленное. Буратино уже сомневался, что он вообще может что-то придумать. Он усмехнулся, тоже развалившись на ковре и прикрыв глаза – раньше в таких случаях ему просто надо было пойти к Лео или Арлекину, и он успокаивался, отчего-то веря, что они сделают все, а теперь у него не было ни одного, ни другого. Он, должно быть, уснул, а когда открыл глаза, то Кристины и Элизы рядом уже не было, зато вместо них появился Пьеро, который смотрел на него в темноте внимательно, не моргая, и от этого взгляда Буратино стало очень не по себе. Он сглотнул, подумав, что они, конечно, договаривались заранее, что Буратино должен вывести Арлекина из себя, но мало ли, что думает Пьеро по этому поводу сейчас. - Ты заснул здесь, - сказал тот наконец. - Я так и понял, - Буратино кивнул. – Как у тебя дела? - Нормально, - Пьеро улыбнулся, и это удивило Буратино – он ни разу не видел, что Пьеро умеет улыбаться. – Завтра будет лучше. А ты? - Тоже… нормально, - ответил Буратино. Пьеро сегодня был определенно странным, он даже поинтересовался самочувствием Буратино. - Тогда пойдем в спальню, - сказал он, посмотрел выжидающе и добавил потом в ответ на удивленный взгляд. – Ему так будет лучше. Это, конечно, был повод, пусть он даже пока совсем не хотел общаться с Арлекином, но если Пьеро говорит, то упрямиться тоже глупо. Только вместо своей кровати он забрался на место Лео и уткнулся носом в подушку, вдыхая его запах и засыпая уже успокоенным хотя бы до завтра. Лео - Далеко тебе? – спросил Миша, при этом разглядывая его внимательно, не сводя глаз, и Лео улыбнулся ему, почти уверенный, что тот ни за что не догадается. - Нет, не очень, - мотнул Лео головой и снял кепку – в машине с ней на голове было неудобно, да и не очень вежливо. – Старый лагерь «Буратино», не знаете случайно? - Случайно знаю, - Миша хмыкнул удивленно, посмотрел на Лео еще внимательнее и наконец отвернулся, чтобы вновь вернуться на дорогу. – Тебе зачем этот лагерь? - А что вы про него знаете? – предпочел Лео не заметить вопроса, тем более раз уж ему повезло встретить кого-то, кто может что-нибудь рассказать - Совсем немного, тебе, наверное, не поможет, - Миша снова усмехнулся, бросив на Лео беглый взгляд и снова вернувшись к дороге. – А ты что, сам не знаешь, куда едешь? - Не очень, - Лео улыбнулся, откидывая голову назад и раздумывая быстро, каким образом можно как можно скорее вытянуть из Миши подробности. – Поэтому меня и интересует все. Вообще-то мы с друзьями поспорили, что я там ночь проведу и вернусь живым и вменяемым. Говорят, так призраки… - болтал Лео первое, что приходит в голову, надеясь зацепиться хоть за что-то, и кажется, ему повезло. Миша хрюкнул от смеха, услышав про призраков. - Нет там привидений, я тебе точно говорю. - А что есть? Чего-то же боятся? - Там такие люди собираются, что все привидения отдыхают, если ты еще не в курсе, хотя странно это… - Почему странно? - Приедешь – узнаешь, - Миша пожал плечами. – Хотя я бы тебе не советовал. Тебя, кстати, как зовут? - Л… - затормозил Лео. Это, пожалуй, было бы уже слишком, и он, не подумав, выпалил: - Олег. А вас? - Миша, - тот снова хмыкнул и посмотрел на него. – Что-то не слишком правдоподобно звучит. – Лео напрягся мгновенно, почувствовав опасность. – Ну да без разницы. Ты мне просто одного знакомого напоминаешь, причем очень сильно, как близнец практически. Бывает же… - Бывает, - согласился Лео философски. - Только тебе черные волосы не идут, зря ты их красишь, - так же меланхолично отметил Миша. - Вы стилист, да? - Нет, я фотограф, - Миша улыбнулся. – Точнее, был фотограф. - А сейчас? - Сейчас перестал. Как раз из-за того знакомого, который на тебя похож. - А что он сделал? – это Лео было очень интересно, пожалуй, даже больше, чем про лагерь, а Миша, похоже, был не против поговорить на эту тему. - Он – ничего, он вообще ни при чем, зато я отличился, молодец. Запал на куклу. Знаешь, какие они бывают, да? И вот теперь ни работы, ни дома, хорошо, хоть жив остался. - Не повезло… - протянул Лео, опасаясь сейчас смотреть на Мишу. Он вовсе не ожидал, что получится так, он просто хотел от него отделаться… - Сам виноват, что уж. Знал ведь, что с хозяином этих куколок лучше не шутить, а я дошутился. - А хозяин кто? - Я без понятия, кто он. Все зовут его Карабас, и у него лучшие в мире куклы. И это все, что о нем известно. Я, правда, еще узнал, чуть больше – как раз про твой лагерь. Он иногда туда наведывается, а потом пропадает. Наверное, где-то в старом здании. Я пробовал даже проследить разок, когда злой был до того, что хотел его убить и так же закопать незаметно. Это ничего, что я тебе рассказываю? Ты и сам, я погляжу, какой-то мутный… - Ничего, рассказывайте дальше, - голос у Лео сел разом, но Миша этого не заметил, увлеченный своим рассказом. - А дальше не было ничего. До лагеря мы дошли, и до корпуса сгоревшего я его проводил, а потом он пропал. Я искал, конечно, но осторожно, чтобы еще на кого не натолкнуться. Там ночами народ совсем сдвинутый собирается, ты учти. Мне повезло, я никого больше не увидел, но орали откуда-то с улицы так, будто кого-то прямо там и разделывали. - Неприятно, - Лео сглотнул, вполне допуская, что так оно все и было. – А где разделывали? - Не знаю, не посмотрел, - хмыкнул Миша. – Я тебе все это вообще-то не хотел рассказывать. - Я хоть знать буду. – Лео вспомнил, что он здесь не так просто. – А этот Карабас не боится? - Он – вряд ли, - проговорил Миша угрюмо. – Мне кажется, он с ними дружит. Лео фыркнул, отлично себе представляя Карабас в теплой дружеской компании. - А больше вы за ним не следили? Только один раз? - Ну да, - Миша кивнул. – Подумал потом, что мне моя шкура дороже, чем справедливость, а он пусть с другими развлекается. Лео открыл было рот, чтобы спросить еще что-нибудь, пока Миша разговорился, но спрашивать больше было не о чем. Карабас связан с этим лагерем, они и раньше это знали, а сейчас Миша уточнил, что искать надо в том самом обгоревшем корпусе. Правда, можно было попробовать с другой стороны. - А что, имени у этого Карабас нет? – поинтересовался он после недолгого молчания, опасаясь, что доедет он раньше, чем узнает все. - Есть, наверное. Только его не знает никто, кроме него самого. - А откуда он этих кукол берет, тоже не знает никто? - Нет, он своими тайнами делиться не спешит… - Миша ответил задумчиво, видимо, мысленно переключившись на что-то другое. – Что-то ты слишком уж куклами интересуешься для простого рабочего парня. - Интересно, - Лео улыбнулся. – Я про них слышал только, увидеть тоже хотелось бы. Говорят, они красивые. - Значит, это уже у меня паранойя. Доедем скоро, кстати. Ты не будешь против, если я тебя сфотографирую, чтобы сравнить потом? - Зачем вам? - Интересно, - передразнил Миша. – Я вот сейчас всю дорогу еду и думаю, что мне повезло каким-то чудом, и ты на самом деле та кукла – Леонардо его звали. А ты здесь притворяешься просто. - И что если так? – Лео хмыкнул. Этот , по крайней мере, не казался ему опасным совершенно. - Нестандартная реакция, - Миша свернул к обочине и притормозил, посмотрев на него пристально. – Тогда я, наверное, был бы просто рад его увидеть. - Тогда можете радоваться, - Лео улыбнулся ему. - Шутник. Выбирайся из машины, пара кадров – и все. Дальше тебе по дорожке, если разглядишь. - А телефончик вы свой не дадите? – спросил Лео невзначай. Он надеялся, что Миша, обиженный на Карабаса, сможет как-нибудь помочь ему. - Не увлекаюсь, извини, - он пожал плечами, и Лео мысленно обругал себя идиотом. - Может, мне фотограф нужен будет скоро. - Нет уж, извини, - Миша вытащил из кармана обычную мыльницу и пару раз его щелкнул. – Хотя… Как освободишься и если желание будет, позвони. Желание звонить отпало сразу, хоть Миша потом и убеждал его, что хочет снять просто ради искусства, и он отделался быстро, порадовавшись, по крайней мере, тому, что встретил его не зря. Тропинка на удивление нашлась сразу же даже в темноте, и Лео зашагал по ней, а через несколько шагов обнаружил, что у него дрожат ноги до того, что он готов свалиться прямо здесь. Но в спину до сих пор смотрели из машины, и надо было сделать еще усилие, чтобы хотя бы скрыться из виду в высокой траве, а еще лучше – зайти в лес, чтобы на него не наткнулся никто случайно проходящий. Это было странно, потому что разговор с фотографом – бывшим фотографом – был легким, а то, что тот стал бывшим из-за него, Лео не должно было волновать. Однако все равно было очень неприятно. Тогда он никак не мог предполагать, что его действия могут привести к таким последствиям. И сейчас он не мог не думать о Даше и о том, как может подставить ее, если не вернется, а здесь и сейчас, в полной темноте, в окружении черных кустов и деревьев, постоянно цепляющихся ветками за его тело, он почему-то вполне мог предположить, что вернуться не получится. Еще и имя это… Он так привык представляться всем как Лео, а теперь от неожиданности в голове всплыло только его бывшее имя, и это выбивало из колеи гораздо сильнее, чем проблемы Миши, зато служило отличным продолжением всего сегодняшнего дня. Лео думал сначала не обращать внимания, сосредоточился на том, что должен сейчас осторожно дойти, тихо, не привлекая внимания, до скамейки, а дальше найти дорожку и добраться до ворот лагеря. Раньше такое планирование каждого шага помогало унять волнение и неуверенность, но сейчас что-то - или все вместе – выбило его из колени слишком сильно. Грудь сдавило, а в горле встал комок, и Лео все же вынужден был остановиться, а потом и сесть на землю, усыпанную сухими еловыми иголками, и привалиться к толстому шершавому стволу. Лео старался успокоиться и перевести дыхание, прислушаться к звукам природы, но звуков не было или они не проходили сквозь ощущавшиеся почти материально куски ваты в ушах. Лео почувствовал с нарастающим ужасом, что он вот-вот разрыдается, чего делать это в его ситуации нельзя вообще, иначе он никуда не дойдет, и он начал судорожно искать глазами и пальцами, за что бы зацепиться и выбраться из этого состояния, и от этих бесплодных попыток не выдержал больше – по щекам ручьями потекли слезы из-под закрытых век. Лео попытался посмеяться над тем, что раньше думал про ручьи слез просто как про красивый оборот, а оно оказалось правдой. Но смеяться не вышло, только грудь начала судорожно сжиматься. Он подумал с досадой, давясь тихими, почти беззвучными рыданиями, что у него была уйма свободного времени в отличной компании, а он выбрал самое подходящее время и место – под елкой среди ночи, перед, наверное, самым важным делом в его жизни, и зря все-таки он вспомнил сегодня про свое прошлое, а теперь не может отделаться… От этой мысли грудь сдавило еще сильнее, а вместе с ней и виски. Лео пытался и не мог вздохнуть, чувствуя, как вздрагивает от этого все тело. И тут же в голове всплыл Арлекин, который плакал в плечо Буратино из-за Пьеро, а Лео успокаивал его, прижимаясь на тесной кровати сзади… Лео сейчас больше всего хотел бы оказаться на том же месте, а не среди леса, темного и чужого, снова в полном одиночестве. Зато он наконец-то смог вздохнуть. Это обнадеживало, и он начал дышать, успокаивая себя. У него даже начало получаться, а может, просто кончились слезы, только в груди чувствовалась теперь дыра, которую он не мог затянуть, как бы ни старался. Лео боялся, что она не затянется уже никогда, а он зря старается и ищет выход. Но раз уж он здесь, будет полным идиотизмом не пойти дальше. Что бы он ни думал по этому поводу. Он пытался вспомнить Буратино, но вместо этого перед глазами вставало только лицо Арлекина, сияющего улыбкой, и Лео было жаль, что этого тоже больше не будет никогда, он сейчас знал это точно. Но попытаться сделать что-нибудь все-таки было нужно, чувствуя, что себя уже вполне в состоянии идти. Он знал, что больше никогда не вернется в из подвал и их общую спальню. Об этом думалось уже без особого трагизма, с тупой обреченностью. Настрой был неправильным, и Лео это прекрасно понимал, но внутри как будто что-то надорвалось, и было без разницы. Так, раздумывая вяло и даже не скрываясь, Лео добрался до той самой голубой скамейки. Дальше дороги не было видно, и Лео включил фонарик, наплевав на то, что свет от него может кто-нибудь заметить и понадеявшись на удачу. Лагерь встретил его полной тишиной, которая глушила даже шаги. Из-за этого Лео не понимал, есть ли здесь кто-нибудь еще или сегодня ночь выдалась свободной, но фонарик все-таки выключил, благо, вокруг все еще не так сильно заросло, и узкую дорожку в свете луны еще можно было различить. По ней Лео и двинулся, поминутно озираясь и боясь упустить что-то. Привидений тут действительно не было, он это чувствовал. Все было спокойно. Никакой потусторонней жути, хотя, может, ему так казалось из-за того, что он чувствовал себя после этого внезапного приступа крайне подавленным и вымотанным. Он даже нашел тот самый зловещий корпус с абсолютно черными провалами окон и, осмотревшись еще раз на всякий случай, повернул к нему, по пути думая о том, что сейчас его совершенно не радует пребывание здесь, что он чувствует прохладный ветерок на стянутых от высохших слез щеках, вдыхает ночной запах травы, смешанный с гарью и старым запахом жилья. Еще вчера он отдал бы все, чтобы попасть сюда, теперь ему даже не хотелось ничего исследовать и искать, и он мечтал вернуться обратно. «Ты уж определись наконец». – ехидно сказал вновь появившийся внутренний голос. Лео поморщился – этот голос он не любил, но тот без спроса приходил всегда, когда становилось плохо. Может, в таких случаях его мозг думал, что раздвоение и голоса в голове – это лучше, чем ставшая совсем неприглядной реальность. Лео думал, что входная дверь будет закрыта, или заколочена, но она, напротив, зияла черным провалом и внутрь отнюдь не приглашала. Лео постоял чуть-чуть и вошел, замер у самого выхода, давая глазам привыкнуть к темноте и готовясь в случае чего выскочить обратно. Но пока все было тихо, а он постепенно начал различать в темноте более черные пятна и силуэты. Лео прислушался снова и решился все-таки включить фонарик, потому что найти здесь что-то без него было невозможно. Он посветил под ноги – пол был весь в саже и следах множества ног, уходящих куда-то вперед. Лео впервые почувствовал холодок страха – ему казалось. Будто его заманивают по этим следам в ловушку. «Или у тебя просто паранойя. – Даже голос, который всегда только насмехался, сейчас звучал с раздражением. – Тебе надо просто идти по этим следам, и тогда ты к чему-нибудь придешь». И Лео пошел вперед, слушая свои гулкие шаги. Помещение, судя по звуку, было очень большим, но Лео не решался посветить вокруг себя, только под ноги, благо, и следы вели в одном направлении и не разветвлялись. Он прошел между колоннами, почерневшими и обуглившимися, за которыми нашлась еще одна дверь, ведущая в коридор. А дальше следы вели в двух направлениях: вправо их было намного больше, чем влево, и Лео подозревал что ему нужно как раз таки налево, но сначала надо было отсеять другой вариант. Направо, как он понял, раньше была столовая, а сейчас столы и стулья оказались свалены в одну кучу около стены. Следы вели мимо, вглубь помещения, туда, где раньше за невысокой разделительной стойкой готовилась еда. Лео завернул за нее, светя на пол и тут же в ужасе отдернулся назад, мазнув светом фонарика по старой кафельной плитке. Он видел кучу человеческих тел – рук, ног, голов, туловищ. Лео выключил фонарик, ноги приросли к полу, и он стоял без света с бешено колотящимся сердцем несколько минут, пока не понял, что это не люди, а куклы. Он вдохнул поглубже, заставляя себя успокоиться, и посмотрел еще раз. Кукол, а точнее – их останков, было много, очень много, все они были свалены горой, и чем больше Лео присматривался, тем больше видел сломанных и почерневших, оплавленных частей тела, а головы почти все были изуродованы и сломаны. На большее его уже не хватило, и Лео заставил себя отвернуться и пойти обратно, уже не заботясь о том, что его кто-то может заметить, и чувствуя только тошноту. И лучше он вообще не будет задумываться о том, как эти куклы оказались здесь и в таком виде, тем более что у него сегодня в программе еще много интересного и требующего осмотра. Дальше был путь налево, потом вверх по лестнице, потом еще один длинный коридор в обе стороны, и Лео по очереди обходил все спальни, не находя больше ничего интересного, ведь был же кто-то, кто упорно оставлял эти следы за собой. Он быстро заглядывал в каждую комнату и видел одни и те же обгоревшие остовы кроватей, шкафов и тумбочек, разбитое оконное стекло и осколки зеркал на полу, и быстро выходил обратно. Ему до сих пор мерещился в каждой комнате отчетливый запах горящей плоти, хоть он и не знал, действительно ли здесь сгорел кто-то или его воображение слишком разыгралось. На третьем этаже тоже были спальни, точно такие же, как и раньше. Лео был уверен, что не найдет здесь ничего, но стоило ему только подумать об этом, как он заметил, что в одну из комнат следов гораздо больше, чем в остальные. Он осторожно, стараясь даже не дышать, подошел, открыл дверь беззвучно и осмотрелся. Внутри все было так же голо и обуглено, но отчего-то здесь казалось светлее, чем в остальных комнатах. Лео вошел внутрь, чтобы осмотреться, и похолодел, чувствуя, как волосы на затылке шевелятся и встают дыбом. Светлее здесь было от зеркала, в котором сейчас как раз отражалась луна, а следы вели прямо к нему и подходили вплотную. Зеркало висело на стене, абсолютно целое и невредимое, и даже протертое, почти в полный человеческий рост. Лео подошел, чувствуя, как кружится голова, боясь ошибиться сейчас, когда он убедил себя в том, что нашел выход. В зеркале, как и должно было быть, отражался он сам и комната позади. Надо было проверить, и Лео осветил пол вокруг себя, надеясь найти хоть какую-нибудь щепку. Щепок не было, и он даже растерялся вначале – не пальцем же в него тыкать, - а потом понял, что отлично подойдут осколки стекла. Он подобрал одно, чуть не поранив дрожащие от волнения пальцы, и аккуратно кинул в зеркало. Стеклышко долетело и провалилось внутрь. Лео сел на железный черный остов от кровати, пустыми глазами глядя на свое отражение и начиная улыбаться, как сумасшедший. Он нашел выход. Он мог прямо сейчас вернуться обратно и стать человеком, не куклой. А дальше было сложнее. Он, конечно, мог сделать это прямо сейчас, сию же минуту, и он очень хотел просто сделать шаг в зеркало, чтобы оставить весь этот кошмар позади. Он мог сделать это, но его что-то удерживало. Точнее, не что-то, а кто-то. - Привет, - раздался тихий голосок от двери. Лео мимолетно повернулся, тысячу раз пожалев, что не взял с собой ничего, даже нож. В проеме стоял мальчик лет тринадцати-четырнадцати, не привидение, а абсолютно реальный, и смотрел он на Лео с дружелюбным интересом. «Кукла», - пронеслось у него в голове, и Лео улыбнулся с облегчением. - Ты кто? – спросил мальчик. - Кукла, - улыбнулся ему Лео. Надо было выяснить подробнее, кто он, откуда здесь взялся и что делает. – А ты? - И я тоже, - мальчик улыбнулся в ответ. – Ты убежал, да? - Убежал? – не понял Лео. Куклы же не могут убежать? - Ты чей? - Карабаса, - Лео сглотнул с опаской, но лицо мальчика осветилось улыбкой. – Ты его тоже знаешь? - Знаю. Он хороший. Он обещал, что возьмет меня себе. Ты за мной пришел, да? - Подожди… - Лео думал усиленно. Мальчик был куклой, был миленьким и казался совершенно неопасным. И от него надо было избавиться, чтобы он не рассказал ничего Карабасу, когда тот придет в следующий раз. – А откуда ты здесь взялся? - Убежал, - тот улыбнулся затаенно, словно гордясь собой. – Меня хотели убить, и хозяин уже отказался от меня, поэтому мне и удалось спрятаться. - И теперь ты ничей? - Да, - кивнул мальчик. – Карабас обещал взять меня себе, но он очень давно не приходил сюда… - тот грустно склонил голову. Лео снова посмотрел в зеркало – ситуация была идиотской до невозможности. Он нашел способ спастись, а его нашла кукла, которую ни за что нельзя оставить здесь так просто, потому что он точно расскажет о Лео Карабасу, и остальные не могут выбраться. Но и убивать его Лео совсем не хотелось. Можно было на самом деле увести его с собой и закрыть где-нибудь до лучших времен. - Ты теперь, выходит, совсем ничей – уточнил Лео. - Совсем, - мальчик кивнул грустно и подошел к нему. – Может быть, ты вспомнишь, и Карабас говорил тебе что-нибудь про меня? Я очень хочу уйти отсюда… - Да, я, кажется, что-то припоминаю, - Лео улыбнулся ему ободряюще. – Кажется, он тебя и правда ждет. Я думаю, не будет ничего страшного, если ты пойдешь со мной. «… и уже потом можно будет расспросить тебя обо всем, я уверен, что знаешь ты очень много», - довольно додумал Лео. - Правда? – тот счастливо засверкал глазами и чуть ли не кинулся его обнимать. - Правда. – Лео поднялся на ноги. – Пойдем? - Конечно! – тот даже начал подпрыгивать от нетерпения. Лео казалось, что лучше всего сейчас будет просто убраться отсюда поскорее, утащить с собой эту куклу, а по пути расспросить хорошенько. Они уже дошли до лестницы, ведущей вниз, когда мальчик вспомнил что-то и, бросив встревоженное «подожди», быстро вернулся обратно в ту же комнату, а в следующую секунду Лео услышал оглушающее громкий звон разбившегося стекла. Он как-то замедленно осел на пол, глядя в черный закопченный потолок. - Все, можно идти! – тот снова встал рядом с Лео. - Что ты сделал? – Лео посмотрел на него безразлично. - Разбил зеркало, - объяснил он с довольной улыбкой, но видимо, уловил, что что-то не так, потому что замялся виновато и объяснил: - Оно плохое было, я знаю. Не надо было, да? Лео заржал, уже не скрываясь ни от кого. Ему казалось, что сейчас он или поедет крышей, или разломает эту безмозглую куклу на части. Буратино Наступившее утро было тяжелым. Буратино сначала даже не понял, где проснулся, потом вспомнил, что это кровать Лео, что Лео больше не появится здесь и что его продадут этим вечером. Он захотел снова отрубиться, только уже не получалось. Сейчас вместе с ним в комнате был только Арлекин, и Буратино повернул голову, чтобы посмотреть на него – тот валялся на своем месте, пялясь в книжку с яркой обложкой. Буратино снова отвернулся. - Если проснулся, можешь заняться чем-нибудь, - услышал он и поморщился с раздражением. - Тебя не спросил. – ответил он слишком резко, но Арлекин, казалось, не обратил внимания молчал, снова погрузившись в чтение. Но то. что Арлекин не хотел говорить с ним, теперь давило еще сильнее. – А где Пьеро? - С Мальвиной. Рассказывает ей про новую затею Карабаса. - И как ей? – Буратино слегка заинтересовался. - Иди спроси, если хочешь, не мешай мне читать, - Арлекин говорил ровно, не отрывая взгляда от страницы. - Старые развлечения тебя надоели, да? Нашел новое? – спросил он со злостью, поднимаясь. - Стараюсь, да. - И что читаешь? - Самоучитель по психологии. – Арлекин наконец посмотрел на него мрачно. – «Как сделать так, чтобы тебя ничего не волновало». Слушай, отвяжись уже. - У нас не было такой книги. – Буратино чувствовал, что начинает оттаивать. Вчера он видеть даже не хотел Арлекина, злясь на него за Лео, за то что тот так легко хочет расстаться с ними, а теперь он как будто вспомнил, какой Арлекин на самом деле. - Мне Карабас дал, вчера. – Арлекин чуть улыбнулся, и этого было достаточно, чтобы Буратино подошел к нему, присел рядом с кроватью, заглядывая с изогнутой набок шеей на обложку. - Это детектив… - обнаружил он со странным разочарованием. Арлекин хмыкнул сверху, и Буратино виновато поднял глаза. – Извини меня за вчерашнее, ладно? - Думаешь, ты так легко отделаешься? – Арлекин скептически поднял брови и улыбнулся натянуто, так что у Буратино заныло сердце от того, что он попал в точку. Арлекин вздохнул, все-таки откладывая книгу, и подвинулся, освобождая место рядом с собой. – Иди сюда. Буратино не заставил просить дважды, тут же улегся рядом, но коснуться опасался, будто Арлекину это может не понравиться, а потом, рассердившись на себя, прижался, обнял крепче и обвил ногами, но Арлекин не ответил, только потрепал по волосам. - У тебя есть идеи? – спросил он после недолгого молчания, пока Буратино думал с раскаянием, что зря он вчера так злился и кричал, и Арлекин на самом деле не такой. - Надо узнать, что сделал Лео этой ночью. Или узнать что-то самим. Для этого надо выбраться отсюда. - Я помню, ты предлагал отломать тебе что-нибудь, - Арлекин усмехнулся негромко и тронул губами висок Буратино. Но ему все равно не понравилось, и он чуть отстранился. - Почему бы и нет, - кивнул он, ожидая, что Арлекин будет против снова, но тот пожал плечами. - Ты прав, это нужно сделать. - Прямо сейчас? – Буратино сглотнул. Конечно, он готов был пойти на это, но было страшновато. Он тут же вспомнил Лео, которому не было страшно пилить и ломать себе руку, и сразу стало стыдно за себя. – Давай, я готов. - Подожди, пока не надо, - сказал Арлекин, подумав. Буратино ненавидел себя за то, что у него отлегло от сердца. - А когда? - Сначала мне вечером нужно поговорить с Карабасом. У нас с ним будут свои разборки. – Буратино хмыкнул удивленно. – Не веришь? - Верю, - он улыбнулся, повернул к Арлекину голову, но в глубине души со вчерашнего дня все равно остался тяжелый осадок, и он не могу сказать так же уверенно, как прежде, что доверяет Арлекину. Тот, кажется, понял, усмехнулся. - А Лео мне верил. «И ему не помогло», - подумал Буратино, но озвучивать не стал. - Все, тебе полегчало? – спросил Арлекин быстро. - Почти, - Буратино улыбнулся, не глядя на него. - И мне тоже. Не хочу с тобой ссориться. – Буратино посмотрел на него с удивлением, и Арлекин снова усмехнулся и обнял его коротко. – Все, иди отсюда, не мешай. - Ты правда это читаешь? Буратино отцепился от него и сел, спустив ноги на пол и завернув голову через плечо. - Правда, - вздохнул тот тяжело, с грустью посмотрев на книгу рядом с подушкой. – Переключаю мозги. И тебе, кстати, тоже советую. - Спасибо, я учту. – Буратино поднялся на ноги. Читать он не любил и не хотел, идти к Лизе с Кристиной – тем более, и чем заняться, не представлял совсем. И это было отличным поводом подумать. Пьеро - Ты врешь, - сказала Мальвина уверенно. Пьеро чуть улыбнулся – такой реакции он ожидал. - Зачем я буду врать тебе? – спросил он спокойно. - Или Арлекин врет, или Карабас ему, - Мальвина высказалась раздраженно и отвернулась. - А если нет? - Пьеро, ты опять начинаешь? – она зло сощурилась. – Не может быть «нет». - Почему ты тогда не хочешь пойти и спросить? - Потому что он сейчас занят! – огрызнулась Мальвина. Пьеро усмехнулся тихо, на самом пределе слышимости, и Мальвина вновь вскинулась. – И прекрати хмыкать, это просто отвратительно! - Как скажешь. Пьеро повинно опустил голову, скорее, правда, по привычке – в последнее время Мальвина, словно одумавшись, прекратила орать и унижать его так просто. Возможно, это случилось потому, что больше не действовало. Сейчас Пьеро видел, что Мальвина если не верит ему, то по крайней мере готова усомниться. Может быть, если Мальвина все-таки поверит ему, из нее разом вылетит вся прежняя любовь к Карабасу, и тогда она сможет быть очень полезна. По крайней мере, она одна имеет доступ к нему. Странное дело, но Пьеро сейчас меньше всего испытывал страх. Он чувствовал, что они наконец, после долгого и безрезультатного битья головой о стены, раскачали их маленький кораблик, до этого казавшийся неподъемным монолитом. Карабас, должно быть, тоже это чувствовал, иначе зачем бы он решился разом сменить всех кукол. Только это теперь уже бесполезно… - Ты опять лыбишься пустой стене, - сообщила ему Мальвина, и Пьеро отвлекся, моргнул несколько раз и посмотрел на нее, по старой привычке – виновато. - Я не думал об Арлекине, если ты об этом. - Лучше бы ты думал о нем, - Мальвина поджала губы. – Тогда у тебя хотя бы лицо выглядело добрее. - Тебе не нравится, как я выгляжу? - Да нет, почему же… - она пожала плечами. Сегодня Мальвина даже не занималась ничем, просто сидела, иногда глядя на себя в зеркальце или перебирая волосы. – Просто выглядит это жутковато. - Раньше ты тоже меня иногда пугала, - Пьеро посмотрел на нее с улыбкой. - Да, ты очень смешно дергался, - подтвердила Мальвина. Пьеро подумал, что тогда это ему смешным не казалось. - Ты умеешь задеть за живое, - польстил ей Пьеро, надеясь, что ей понравится. И действительно, Мальвина в ответ только улыбнулась загадочно. – Ты до сих пор не веришь, что Карабас хочет избавиться и от тебя тоже? Мальвина успела расслабиться и не ожидала вопроса, но услышав его, дернулась, будто ее укусили. - Нет, и спрашивать не буду. - Почему? - Потому что он меня любит, я это чувствую. - Ясно, - Пьеро улыбнулся, склонил голову набок и посмотрел на Мальвину с интересом, из-за чего она мгновенно задергалась, не находя себе места. - Ты хочешь убедить меня, что отсюда надо бежать? – спросила Мальвина прямо. Пьеро кивнул и снова посмотрел выжидающе. – Я не понимаю, ты хочешь вернуться домой? Даже если тебя продадут, будет лучше, чем там. Мысль была интересной. Почему-то Пьеро раньше даже не задумывался о том, куда он денется, если вернется. Он почему-то был уверен, что останется с Арлекином, но сейчас он понял, что такого быть не может. Это было обидным и действительно казалось страшной несправедливостью – вернуться туда же, откуда он готов был бежать куда угодно. - Думаешь, тебе хорошо будет у кого-то другого? - Я не буду у кого-то другого, - Мальвина снова посмотрела на него, как на идиота, которому приходится все повторять по десять раз. Пьеро даже задумался – она настолько тупая или настолько верит Карабасу? – Но если ты хочешь так сильно, я спрошу у него. - Спроси, - Пьеро кивнул согласно. Было даже интересно, что Карабас ответит Мальвине. Он сам поверил в то. что Карабас хочет ее продать, несмотря на все его обещания, сразу же. Лео Лео сидел на Дашиной кухне и снова глядел в окно, следил за тем, как нагибаются ветки под порывами ветра на фоне низкого серого неба. Вчера было солнце, а за ночь погода резко испортилась, под утро даже начал накрапывать дождь, и это сейчас совершенно не волновало Лео. Самое смешное, что его сейчас вообще ничего не волновало, и он уже несколько часов подряд смотрел на эти качающиеся ветки, не думая ни о чем. Жалел он разве что только о том, что не спросил вовремя, как зовут этого милого мальчика-куклу, который сейчас не показывался ему на глаза и сидел в мастерской, тоже ожидая своей участи. Мальчика звали Аид, и Лео понял сразу, почему предыдущий хозяин отказался от него. Надо было Лео не сводить с него глаз, но теперь об этом думать было поздно. Собственно, сейчас думать обо всем уже было поздно, разве что кроме как о том, что он по собственной неосторожности подставил всех так, как и в страшном сне он представить себе не мог. Эти мысли вяло копошились на самой поверхности сознания, а дальше не было ничего, только пустота. Лео уже даже ждал, когда наконец-то наступит вечер и придет Карабас, чтобы передать его в другие руки. Сейчас хотелось увидеть хотя бы Карабаса, к которому Лео успел даже немного привыкнуть. Спустя несколько проведенных так часов он даже успокоился и смирился с ситуацией, заодно ответив с удивлением, что все это время он держал в ладонях чашку с чаем, которую всунула ем Даша и быстро ушла куда-то. Должно быть, чай сначала был горячим, а теперь остыл, и чашка легко холодила пальцы. Лео отхлебнул и поставил чай обратно – он был холодным и приторно-сладким. Даша, наверное, хотел его подбодрить, и крепкий сладкий чай, возможно, был бы полезен, но Лео не чувствовал себя плохо. Сначала он вообще никак не чувствовал себя, а теперь стало даже хорошо. Он подумал, что это, наверное, его судьба – остаться куклой, раз уж ему повезло стать ей. И раз теперь это уже было нельзя никак изменить. - Лео? – услышал он осторожный вопрос. Повернул голову и посмотрел на Дашу. Та мялась в дверях, не зная, куда деть руки, и отводила упорно глаза. – Тебе надо что-нибудь? - Нет, все хорошо. Все нормально, правда, - повторил он, потому что девушка смотрела на него с сожалением. Она улыбнулась, кивнула несколько раз, подходя к нему, и села рядом. - И что мне с этим, - мотнула она головой в сторону выхода, где была мастерская, - делать теперь? - Не знаю. Что хочешь. Отдай Карабасу, он же хотел. - Нет уж… Я еще жить хочу, не знаю, как ты… Лео вспомнил о том, как не задалась жизнь у Миши и усмехенулся, соглашаясь, что Карабасу его отдавать сейчас не стоит. И кстати говоря, телефон вчера он все-таки добыл. - Можно я позвоню? – спросил Лео. - Кому? – напряглась разом Даша, и Лео пришлось вкратце рассказать ей и про вчерашнюю встречу, и про то, что было до этого. Он тогда еще снова, в который раз разругался с Буратино, а тот был прав… Даша выслушала, вздохнула, потом принесла телефон и снова ушла, оставив его одного. Бумажка с номером, вопреки его ожиданиям, не потерялась, так и лежала в кармане джинсов смятой в комок. Переодеться обратно Лео еще не успел, но время пока оставалось, а Дашина футболка была удобной. - Кто это? – после долгих гудков услышал он раздраженный голос в трубке. Хорошо, что вообще взял – Лео думал уже, что и это зря. - Вы подвозили меня до лагеря этой ночью, помните? – он ждал ответа, но его все не было, а секунды шли. – Помните? Я не тем именем назвался, это я, Лео. Вы вспоминали про меня много… - Я понял, – услышал Лео наконец и выдохнул. – Я через полчаса понял, что это ты, как только сравнил… - он замолчал снова, а потом вздохнул: - И чего же ты хочешь от меня? - Рассказать кое-что. Про Карабаса, про нас, кукол. Я думал, тебе будет интересно. Еще здесь кукла одна сидит, бесхозная. - Я не понял ничего. Ты где откуда ты мне звонишь? Как ты там вчера оказался? Как ты вообще можешь так со мной разговаривать… - Я сломал руку и мне ее лечили, - Лео улыбнулся. Он вполне представлял себе. Что у Миши в голове сейчас что-то кардинально не сходится. – Мы раньше были людьми. А сегодня меня продают. Так что у меня есть еще пара часов, можете приехать. - Куда ехать? – спросил он и вздохнул, услышав адрес: - Мне сейчас до тебя только пару часов добираться. Надеюсь, дождешься, – и он повесил трубку. Лео отложил телефон в сторону, снова посмотрел в окно – так он хотя бы мог надеяться, что Карабас не останется безнаказанным, пусть и шансов мало. Зато хоть кто-то будет знать. Он вздрогнул, когда телефон, лежащий рядом с его рукой, зазвонил громко, просто оглушающе. Звонил Карабас. Звать Дашу Лео не собирался, так и продолжал смотреть на черную вибрирующую и ползающую по столу трубку, похожую на огромного тропического таракана, которого хотелось прибить ладонью и который все не затыкался до тех пор, пока Даша не прибежала и не ответила. - Да. Готово. Вернее, почти готово, - говорила она с паузами. – Я думала, вы будете позже. Лучше подождать еще немного, чтобы наверняка. Да, я так думаю. Как знаете, конечно, но я бы подождала. Хорошо. Ваша же кукла, не моя. Да, я жду. Она положила трубку обратно на стол с негромким стуком и посмотрела на Лео, улыбаясь виновато. - Через полчаса за тобой приедут. Лео пожал плечами равнодушно – он и не ждал, что ему снова повезет. - Тот фотограф будет здесь через пару часов. Расскажите. Пожалуйста, ему все, что я говорил. И про зеркало тоже. И можете того тоже ему передать, он может много интересного знать, - Лео опасался называть мальчика-куклу по имени даже мысленно. - Хорошо, - Даша кивнула. – Иди переодевайся, приведи себя в порядок. - Жаль. – Лео надеялся хотя бы не возвращаться к своему сценическому костюму, который, он был уверен, не может нравиться никому, но нельзя же было остаться в этих домашних штанах и футболке. Мальчик сидел в уголке и все время, пока Лео приводил себя в порядок, смотрел виновато. По дороге назад Лео все же рассказал ему, что он сделал и какое зеркало разбил. Тот, кажется, понял, потому что потом все время через каждые несколько шагов просил прощения. Зато свои волосы Лео наконец-то вернул обратно, хоть какая-то радость… - Возьми телефон, - протянула Даша ему черный прямоугольник. Лео улыбнулся, покачал головой. – Я сменила карту, я тебя очень прошу – возьми. Я позвоню тебе через несколько дней. - Хорошо, - Лео согласился быстро. Пусть. Если ей так хочется. – Только мне его положить некуда. Даша осмотрела его критически. - В обувь. Он плоский, влезет. В дверь позвонили. Лео вздохнул, закрыл глаза – кажется, это было все. Но телефон убрать успел, удивившись тому, что и правда влезло. - Вперед давай, - подтолкнула его несильно Даша. Лео вышел, прошел к выходу в коридор и замер, обхватив плечи руками, потому что его начало знобить. Зато он оказался даже слегка удивлен, когда увидел рядом с Карабасом пожилую женщину, невысокую и сухую. Она была без ноги и опиралась с правой стороны на костыль. Она не сводила с Лео взгляда, который он понять не мог, да и не очень хотел. Арлекин Арлекин все-таки не дождался вечера и пошел к Карабасу раньше, предполагая посидеть под дверью там. Он не понимал, как Мальвине всегда удается безошибочно угадывать, когда тот возвращается, то на этот раз ему повезло. Карабас оказался у себя раньше, чем ожидалось – Арлекин понял это по чуть приоткрытой двери и остановился еще вдалеке от нее. Казалось, будто дверь была открыта специально для него. Он постоял немного – можно было сейчас уйти обратно и собраться с мыслями получше, - а потом дернул резко головой, отметая сомнения, и пошел вперед. Все равно перед смертью не надышишься, - подумал он, с замиранием постучавшись звонко в тяжелую дверь и заглянув внутрь. Карабас в комнате не было – наверное, тот сейчас находился в спальне, за второй дверью. Арлекин вошел и огляделся, но все было по-старому. Подошел к плите, тронул чайник – холодный – и зажег под ним огонь. В конце концов, он же собирался немного обнаглеть сегодня, и начинать можно было прямо сейчас. А может, Карабасу, наоборот, понравится, если Арлекин будет дожидаться его с чаем… Однако чай уже был приготовлен, чашки расставлены, а Карабас все не появлялся, и Арлекин с каждой минутой нервничал все сильнее. Сел в кресло, сцепив руки в замок, осмотрел все вокруг, встал, прошелся по комнате от двери и до двери, остановился перед второй дверью. Наклонился, осторожно заглядывая в замочную скважину, но внутри, как ни странно, никого не было. И дверь в ванную тоже была открыта. Казалось, что Карабаса сейчас здесь вообще нет, это было странным и отчего-то пугающим – Карабас никогда не уходил, оставив двери открытыми. Мелькнула мысль, что это Лео опять сделал что-то такое, что начисто поломало бы Карабасу все планы, но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя надежда, какой бы глупой она ни казалась, все же осталась, и Арлекин осторожно, как можно тише, нажал на дверную ручку – сердце остановилось, а затем забилось громко и часто, когда дверь подалась и открылась. Арлекин сам не знал, зачем идет внутрь и что хочет найти там, но зато он был уверен, что за это вторжение Карабас его точно не погладит. Да и вообще делать здесь нечего, не будет же он в шкафу с одеждой рыться… Арлекин осторожно прошел по комнате, заглянув на всякий случай под кровать – там оказалось на удивление чисто, – прошел в ванную комнату, осмотрел ее беглым взглядом и так и замер на пороге, задумавшись. Все это было неспроста, если Карабас сказал зайти к нему, и Арлекин не понимал, как теперь он должен правильно реагировать. Зато в этот же момент он услышал медленные шаги за спиной, приближающиеся к нему, и повернулся – Карабас стоял в паре метров от него и смотрел с удивлением. Будто и правда не ожидал его здесь увидеть. - И что ты здесь делаешь? – спросил он строго, потом кивнул, указывая ему за плечо на ванную. – Успел забыть или соскучиться? - Нет, - Арлекин опустил глаза. Это в его планы на сегодня совсем не входило. - И что же тогда? – Карабас продолжал сверлить его взглядом, и надо было скорее сворачивать этот допрос, пока еще оставались силы. Арлекин посмотрел на него. - Вы сказали вчера, что я должен зайти. – Карабас кивнул. внимательно ожидая продолжения. – Дверь была открыта, и я решил войти. Сделал чай, пока ждал вас. – Арлекин затянулся воздухом. - Вас не было, и я решил зайти и посмотреть, не случилось ли чего. - Что со мной может случиться? – он в удивлении приподнял брови, но глаза оставались все такими же цепкими и острыми. - Ну мало ли, - Арлекину надоело, и он начал огрызаться, - Инфаркт, инсульт, а я не хочу тут так просто оставаться! Арлекин понял, что на этот раз попал удачно, когда Карабас усмехнулся и наконец пару раз моргнул. - Не волнуйся из-за этого, умереть так мне не грозит точно. Пошли, где там твой чай… Карабас отвернулся от него, пошел в первую комнату для разговора и тортов, и Арлекин пошел за ним, удивляясь, откуда взялась эта странная уверенность. Если только… - Вы тоже кукла? – спросил он и сам поразился тому, что все-таки решился спросить. Карабас хмыкнул одобрительно из-за плеча, уселся в свое кресло, взял чашку в руки и только потом ответил. - Да, технически да – я тоже кукла. - Ясно, - Арлекин кивнул. Оказывается, не надо было никакого Никки, достаточно оказалось просто спросить. Вот только для них все равно не было никакой разницы, кукла Карабас или человек. – Я подумал над вашим вчерашним предложением, - «предложение» было не совсем подходящим словом, и Карабас тоже это понял, усмехнулся, но все же кивнул. – Я согласен на другого Арлекина. - Хорошо. – Карабас улыбнулся ему, и Арлекина передернуло. – Я знал, что тебе надо только подумать. Ты ведь все рассказал им, да? - Рассказал… - Арлекин вздохнул и притворно опустил плечи, чтобы скрыть пробежавшую по телу дрожь. – Теперь атмосфера не та. Атмосфера в их маленьком коллективе действительно изменилась, естественно - в худшую сторону, и это было одной из причин, по которой Арлекин не смог дождаться вечера внизу, со всеми вместе. Его никто не осуждал в глаза, но даже в Буратино это чувствовалось. Пьеро решил днем ему не показываться, как и Элиза с Кристиной, который весь день просидели безвылазно в зале. Арлекин даже гадал, из-за чего все так изменилось: из-за его новости или из-за отсутствия Лео. Ему, по крайней мере. Очень не хватало Лео весь день, чтобы почувствовать себя увереннее и спокойнее. - А ты чего ожидал? – хмыкнул Карабас довольно. Арлекин пожал плечами – действительно, ожидать другого было глупо, хоть он и надеялся на чудо. - Жаль, что вы тоже кукла, - он усмехнулся кисло и в ответ на еще один изумленный взгляд объяснил коротко. - Я надеялся, что мне повезет. И вы сделаете меня вновь человеком. - Зачем тебе? – Карабас сегодня не переставал удивляться. - Я себя каким-то ущербным чувствую, - посмотрел на него Арлекин. Он и не ожидал, что Карабас поймет. Честно говоря – он на это и рассчитывал. - Объясни, - тот сделал небольшой глоток, вопросительно склонив набор голову. - Ну, я не знаю, может, вам в вашем возрасте и хорошо ощущать себя замороженным, а я так чувствую себя почти что трупом, - объяснил он едко, но Карабас махнул рукой. - Привыкнешь, не переживай. - А если я не хочу привыкать? – Арлекин прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. – Если я хочу быть живым? - Успокойся, ты и так живой… - Карабас вздохнул тяжело. – Нашел проблему… Хочешь тортик? - Знаете, куда можете этот тортик засунуть? – проговорил он тихо, разделяя слова и поражаясь в душе тому, что он вообще это сказал. Зато Карабасу не понравилось, и он сжал губы в узкую полоску, глядя на него с угрозой, пока еще смутной. – Вам не кажется, что это похоже на идиотизм – жрать тортики, когда можешь вообще не жрать ничего? – похоже, работало – он только что назвал Карабаса идиотом и остался жив. – Я вообще ничего сделать не могу нормально, я на части разваливаюсь, мне заделали в голове дыру каким-то пластиком, а я должен чувствовать себя живым?! – Арлекин задохнулся и умолк. – Он, конечно, оставался более или менее спокойным, но недостаточно, чтобы Карабас поверил. - Еще что-нибудь? - Да, конечно, - Арлекин улыбнулся издевательски. – Я даже с собой сделать не могу ничего, даже вены резать бесполезно – зарастают слишком быстро, меня это немного бесит. - Можешь что-нибудь сломать, голову например, - посоветовал Карабас. - Конечно, мне потом ее снова залепят, и все будет отлично! - Может, и не залепят уже, - пожал Карабас плечами. – Арлекин, кончай эту истерику. Я думал, ты умнее. Иди успокойся. - А может, это даже весело будет, раз уж я с собой все равно ничего сделать не могу… Арлекин посмотрел на него в последний раз, прежде чем встать, подойти к двери и. резко закрыв ее, сломать себе палец. Он, конечно, готовился, прикусил губу заранее, чтобы не заорать, но все равно вскрикнул громко, посмотрел на ровный скол и продемонстрировал его Карабасу. Тот смотрел грустно, задумавшись о чем-то, и Арлекин боялся, что тот поймет, для чего был весь этот цирк. - Еще раз сделаешь такой – отправишься отсюда по частям. - Не буду, - усмехнулся Арлекин. – Только верните меня обратно. Это ведь возможно, я уверен… Карабас, правда, на него больше не смотрел и отвечать не собирался, встал и отвернулся спиной, прижимая к уху телефон. Арлекин больше всего хотел надеяться, что он не ошибся – от этого он даже боль в сломанном пальце почти не чувствовал. - Дашенька, здравствуйте еще раз… - Нет, не ошибся. – Нет, с Леонардо все в порядке, теперь надо только лишь сделать палец… Карабас ни слова не сказал ему всю дорогу, но сейчас это было не важно – ему хватало и того, что его везут, куда нужно, а не избавляются как от чересчур истеричного экземпляра. Наказание последует потом, в этом Арлекин не сомневался, а сейчас ему хватало и возобновившейся жгучей боли в руке, сконцентрировавшейся и пульсирующей в том же месте, где раньше был его указательный палец. Арлекин успокаивал себя, уговаривая тем, что если Лео сломал себе руку и не стонал при этом, то уж ему с пальцем точно должно быть стыдно. Зато он даже успел заметить нужный поворот, узнать тот самый дворик и многоэтажку, и обрадовался, что они прибыли. Даша открыла дверь, пропуская их внутрь, и Арлекин тут же заметил, что что-то в ней не так: слишком неточны ее движения, походка, да и голос тоже… - Опять Арлекин? – преувеличенно удивилась она, подходя к нему ближе. – Ты сломал пальчик? Бедный… Арлекин понял, в чем дело, тотчас – от девушки ощутимо пахло коньяком. - Даша, ты сможешь работать сейчас, - спросил Карабас мрачно. - Конечно, о чем речь! – развернулась нетвердо Даша. – Палец я и во сне сделаю, не беспокойтесь. - И надо же было так… - проворчал Карабас - А что, нельзя? – огрызнулась Даша. – Я, между прочим. С вашим Леонардо всю ночь не спала! А тут опять вы – откуда же я знала? А если они теперь у вас каждый день ломаться будут, мне вообще не вздохнуть? Смотреть на них было бы даже смешно, если бы Арлекин сейчас не опасался больше за себя, а также за то, что Карабас сейчас просто развернется и отвезет его к кому-нибудь другому. - Хорошо, найду кого-нибудь, - пожал Карабас плечами, и Арлекину поплохело – Даша ведь точно не понимала, как ему важно остаться здесь и узнать о Лео. - Не надо никого искать, - сморщилась она недовольно. – Все равно никто сходу не согласится, а мальчика жалко, ему же больно… - она с настойчивостью погладила Арлекина по плечу. Карабас вздохнул, задумался. Арлекина тоже чуть отпустило – еще не все было потеряно. Пока Карабас на них не смотрел, Даша подмигнула ему весело. - Тогда сделаем так. Мы сидим здесь полчаса, за это время ты приводишь себя в порядок, и тогда я оставляю тебе Арлекина. - Вот и отлично, - Даша тут же закивала усиленно, пошатнувшись, и стала их оттеснять в сторону мастерской. – Там побудьте, я скоро, только на кухню не ходите, там грязно, накурено и мужики голые… - Арлекин улыбнулся, пожалев о том, что не видит лица Карабаса. Сначала они сидели молча, и через несколько минут услышали, как хлопнула входная дверь – кто-то, вероятно, ушел с кухни. - И часто у нее так? – спросил Арлекин, слушая шумящую в ванной воду отстраненно. Все-таки хотелось, чтобы к работе над его пальцем приступили как можно скорее. - Иногда бывает, - Карабас посмотрел недовольно. – Сделает криво – будешь виноват сам. - Я учту, - Арлекин кивнул. Кривизна пальца заботила его меньше всего. – Надолго я здесь? - До вечера, скорее всего, - ответил он сухо. – До позднего вечера. Так что, если хочешь, заберу с утра. - Хочу, - у Арлекина перехватило дыхание. Карабас его только что спросил, чего он хочет, угадав его желание. Тот кивнул и не сказал больше ничего до самого появления Даши. - Все, оценивайте, - сказала она хмуро, подойдя к Карабасу. Настроение у нее явно испортилось, и смотрела она на все вокруг очень недружелюбно. - Завтра с утра заберу, хорошо? - Да как хотите, пусть сидит, мне не жалко. - Я позвоню вечером, проверю, - Карабас поднялся со стула. - Сколько хотите. Вы уходите, ведь так? - Ухожу. Кажется, придется искать нового доктора. - Ваше право… - Даша практически вытолкала его за дверь. Они еще что-то говорили, но Арлекину этого уже не было слышно. - Надоело ремонтировать нас? – спросил Арлекин, когда Даша вернулась в комнату, хмурая и сосредоточенная, кивком указала ему на стол возле окна, рядом с которым стояли два стула. Для него – тот, который сбоку. - Во-первых, действительно надоело, - вздохнула она, выдвинув ящичек стола и углубившись в поиски чего-то внутри, - руку давай, здоровую. Арлекин протянул руку Даше, сейчас особенно остро прочувствовав, что в этот момент он находится целиком и полностью в ее власти, и от нее зависит, смогут ли они сделать что-нибудь. Она не торопилась, рассматривая указательный палец, отсутствующий на другой руке, и Арлекин ждал, когда настанет время рассказать про «во-вторых». - А во-вторых, - она наконец-то отпустила его руку и снова углубилась в поиски, и Арлекину стало казаться, что она не глядит на него намеренно. Наконец она нашла то, что нужно, вытащила из ящика палец, поднесла его к кисти, сравнила и кивнула утвердительно. – После вашего Леонардо не хочется ничего, работать – особенно. Я как вспомню, сколько вас таких через меня прошло, хочется сразу повеситься. - Каких – таких? – уточнил Арлекин на всякий случай, хоть уже и ликовал в душе. Лео все-таки смог, и теперь уже Даша знала все про них и была на их стороне. - Таких настоящих, не кукол. – ответила она тихо и тут же переключилась: - Но есть еще и в-третьих… Не убирай руку, положи на стол, я буду сравнивать, - она достала набор напильников и принялась обрабатывать заготовку пальца. – Я тут как раз познакомилась с одним человеком… Он с Карабасом поссорился по принципиальным вопросам – и все, прощай, карьера. Так что пусть Карабас от меня отказывается из личных побуждений, все равно работать больше я с вами не смогу. Она сосредоточенно пилила, и светлая пыль осыпалась вниз, на темную столешницу, а Арлекин снова почувствовал, что невероятно устал, что уже ничего не хочет ни узнавать, ни уж тем более думать над тем, как им избавиться от Карабаса. - Что за человек, - спросил он без интереса, чтобы сказать хоть что-то. - Бывший фотограф Карабаса. Ты его, наверное, знаешь, Мишей зовут. Он, по крайней мере, тебя вспомнил. Арлекин кивнул, припомнив смутно, а больше ему было неинтересно. - Ему, заметь, не повезло из-за Лео, мне точно так же из-за него могло не повезти, реши Карабас проверить меня ночью. Ты, кстати, совсем не интересуешься тем, что с Лео… - А что с ним может быть неожиданного? – ответил Арлекин резко. – Его, как я помню, как раз продали несколько часов назад. Он смог узнать что-нибудь до этого? - Сложный вопрос, - хмыкнула Даша, но как-то неуверенно, посмотрела на него коротко и снова вернулась к работе. – Помнишь в прошлый раз, когда ты был у меня с головой, говорил про какое-то зеркало… - Да, помню, - Арлекин ожил разом, подался вперед, обнадеженный и не верящий, что Лео так повезло. – Он его нашел? Узнал что-то? - Угу, нашел… - Даша снова усмехнулась, и Арлекин почувствовал, что где-то здесь таится подвох. – Еще он в этом лагере нашел куколку, милое существо по имени Аид, которое решило, что зеркало плохое и злое, и его надо разбить. И разбило, что самое забавное. - Может, это было не то зеркало, другое? – Арлекин не поверил, что им могло так не повезти. - Не знаю. Все может быть. Лео сказал, что кинул в него стекло, и оно провалилось внутрь. Может, таких зеркал много. Арлекин сглотнул. Перед глазами внезапно потемнело и поплыло. Если и был какой-то способ снова стать живыми людьми, то только с его помощью. Он внезапно рассмеялся весело, и Даша подняла глаза от пальца, посмотрела на него с опаской. - Не сходи с ума, пожалуйста, мне и так плохо. - Нет, я не о том… - Арлекин никак не могу прекратить хихикать – теперь ему было до ужаса весело от всей этой ситуации, если разбилось на самом деле то самое зеркало. – Тогда Карабасу тоже не повезло, он тоже кукла. Такая же, как мы… - он снова подавился приступом смеха. - Это что-то новенькое… - изумленно протянула Даша - Ага, только что узнал, – подтвердил Арлекин. - Тогда точно не повезло, - Даша натянуто улыбнулась, откладывая палец в сторону. – Посиди здесь, я схожу за ними. Карабас, наверное, уже не вернется. - За кем? – прервал Арлекин смех мгновенно, насторожившись. - За Мишей с Аидом, - поднялась она, поморщившись и стиснув руки на спинке стула. – Заодно и таблетки от головы поищу… - Итак, что мы имеем? – спросил Миша серьезно, когда палец был доделан и все перебрались на кухню. - Пока что только нас… имеют, - хихикнула Даша, снова подбираясь к стоящей на столе бутылке с чем-то, по цвету напоминающему все тот же коньяк. – Хотя теперь и Карабасу не повезло. - Только нам это мало поможет, - Арлекин вяло пожал плечами. – Наоборот, у него теперь больше поводов продать всех. - И уйти на отдых, точно, - хмыкнул Миша, подставил ненавязчиво под горлышко свою чашку. Арлекин смотрел на них мрачно – эти двое успели спеться и были более чем довольны компанией друг друга. Притащенный Лео мальчик-кукла вообще все время все время сидел подавленный, молчал и смотрел на свои колени. - Но вообще это даже смешно – кукла, которая является хозяином других кукол… - А я бы посмотрел на хозяина нашего дорогого Карабаса. - Думаешь, у него есть? – Даша заинтересованно оторвалась от своей чашки. А вариант действительно был интересным – кто им сказал, что зеркало создал сам Карабас. Об этом, кстати, можно попробовать спросить самого Карабаса, если перед этим получится извиниться. - Если он есть, то он Карабаса сделал, а потом не смог выносить. Хотя это надо додуматься – зачем-то сделать такого старого маразматика… - Может, себе в компанию. А потом мастер понял, что компания не катит, и быстро нашел кукле дело. - Тогда есть кто-то, кто создал для Карабаса это волшебное зеркало, - продолжил Арлекин мысль вслух. – Значит, можно сделать и еще одно. - Фантастика какая-то… - поморщилась Даша, зажмурив глаза после очередной чашки. – Всегда терпеть не могла фантастику. Я вам до сих пор не верю, хоть и вижу, что кукол таких не бывает. А ты веришь? 0 обратилась она к Мише, наблюдавшему за ней с явным интересом. - Слабо. – он хмыкнул, бросил взгляд на Арлекина, а затем снова повернулся к говорящей девушке, сказал доверительно: - Зато хоть с Леонардо меня отпустило сразу, как только я представил, что он не кукла. Арлекина от такого заявления перекосило, зато Даша покивала серьезно, полная понимания. - Угу, точно… - мотнула она головой в сторону Арлекина, - засматривалась было. Это слышать было еще веселее. - Я здесь вообще-то. Даша взглянула на него с удивлением. - Молодец. Сиди думай. - Может, поможете, - огрызнулся он, но вяло, чувствуя себя полностью бессильным. Он не знал ничего, что могло бы пригодиться, а эти двое вообще не были заинтересованы в том, чтобы подумать о чем-нибудь, интересующем его. - Знаешь что… - бывший фотограф посмотрел на него тяжело. – Тебе надо, ты и думай. Можешь даже спрашивать. - Спасибо. - Первым его порывом было уйти, но он себя удержал на месте, заставил думать. – Кстати, как Лео добрался до лагеря? Как он вообще передвигался без разрешения Карабаса? – это казалось и правда странным. - Я его отпустила, я могу, - ответила Даша. – Я и тебя могу, если тебе куда-то надо. - Не надо, - Арлекин предпочел не считать это намеком на то, что ему пора убраться. Идти ему действительно было некуда, разве что на поиски Лео, которого ему сейчас не хватало больше всего, так сильно, что в груди все зудело от этого ощущения. По крайней мере, Лео всегда знал, что дальше можно делать что-то. Даже есть учитывать, что они, кажется, похерили свой последний и единственный шанс… - Лео, должно быть, сильно сопротивлялся, когда его забирали, - усмехнулся Арлекин неожиданно, представив в красках, как цепляется тот зубами за коски и углы. - Нет, вообще никак, - Даша пожала плечами в ответ и снова переключилась на Мишу, с которым они до этого бурно и весело обсуждали самые выдающиеся особенности их бывшего работодателя. - Он когда пришел, весь сразу как будто сдулся, вообще ничего не хотел, даже от телефона сначала отказывался. - От телефона? – переспросил Арлекин, задержал дыхание, боясь даже поверить… Он очень хотел увидеть Лео, даже по телефону. - Ну да, я дала ему свой старый, - Даша ответила неохотно. - Мне нужно ему позвонить! - Ну вот, началось… - протянула она устало, закатив глаза. – А больше тебе ничего не надо? - Нет. Пожалуйста, дайте мне позвонить ему. У меня только эта ночь, это единственный шанс… - просить никогда еще не было так унизительно, но сейчас это было мелочью в сравнении с тем, что он мог получить. - Ты его подставишь этим звонком. И вообще ночь на дворе, все спят уже. - Сами же сказали, что это мое дело, - Арлекин поднялся со стула, подходя. – Не хотите помогать, так хоть не мешайте нем самим разобраться, - голос с раздраженного скатывался в безнадежно просящий. Даша задумалась, что выходило у нее явно не очень хорошо, посмотрела на Мишу. Тот пожал плечами равнодушно, но потом все-таки кивнул, выразительно скосив глаза при этом на полупустую бутылку. Даша вздохнула тяжело и все-таки достала телефон из заднего кармана, набрала номер. - Держи, - сунула она трубку Арлекину. – Можешь идти в мастерскую. - Спасибо, - буркнул он, уже развернувшись и прижав телефон к уху. Он уже был в знакомой комнате, сидел около стола, как и несколько часов назад, слушал длинные гудки, сбрасывал нервно и слушал вновь, все не веря, что такой шанс окажется на деле пустышкой. И ведь точно окажется, это он просто размечтался. - Да, - когда Арлекин услышал голос Лео около уха, он в первый момент не понял даже, куда делись гудки. – Даша, это ты? Арлекина покоробило, что его могли принять за эту дуру. - Нет, это Арлекин. Привет. - Привет… - Лео ответил еще тише. – Что ты там делаешь? - Сломал палец, чтобы узнать, как у тебя дела, - он говорил в трубку, не слышал себя и не понимал то, что говорит, чувствуя только, как тяжело колотится сердце. Он уже не надеялся, что услышит Лео… - Значит, ты уже знаешь… - Что? Как у тебя дела? - Нет, насчет зеркала. Его больше нет. - Да, я понял. А как у тебя дела? Ты можешь говорить? - Кажется, да. Она заснула. Мне кажется, она вообще не в себе немного… - Лео прервался на несколько секунд. – Но это не важно. Зеркала больше нет, так что… извините. Я все испортил. - Ага, испортил, - подтвердил Арлекин, чувствуя неожиданную злость. – И поэтому решил не делать больше ничего и смириться? - Да, похоже на то. – Лео тихо хмыкнул. - Знаешь, чего я хочу сейчас? – начал Арлекин, сделав голос приторно-сладким. Лео промычал что-то в трубку, заинтересовавшись. – Я сейчас больше всего хочу тебя видеть, чтобы разбить тебе башку и проверить, все ли там стухло окончательно. - Спасибо. Я тоже хочу тебя видеть, - прошептал Лео, и у Арлекина снова перехватило дыхание от подступающих слез. - Раньше надо было хотеть. И делать что-то. Да ты просто не хотел и оставил все, как есть… - Что я мог сделать? Склеить осколки? - Отвяжись ты уже от этого зеркала! – Арлекин вскочил на ноги, но потом остановил себя и сел, чувствуя, как потрясываются руки и не могут твердо держать телефон. – Мне без разницы, ты мог бы вернуться, если бы хотел, а мне теперь одному все это разгребать. Ты думаешь, самое важное – это кукла ты или нет?! Да мне без разницы, хоть ты редкая разновидность таракана, хоть кто угодно, ты должен быть рядом с нами! - Зачем? – Лео спросил тихо, сдавленно. - Потому что ты мне нужен здесь! Потому что твой Буратино ходит убитый! О, кстати говоря, - Арлекин внезапно вспомнил самое главное. – Потому что Карабас собрался продавать всех, и я теперь не знаю, что можно сделать. - Продать? Всех? - переспросил Лео. - Ага, точно. Он тоже кукла, кстати, так что и ему с зеркалом не повезло. - И что… что ты теперь будешь делать? - Не знаю, – вздохнул Арлекин, только сейчас заметив, что сжал руку в кулак, распрямил пальцы. – Придумаю что-нибудь, наверное. - Не сомневаюсь. – Лео улыбнулся, или это ему только показалось, потому что тихо скрипнула дверь, и в комнате оказался тот самый мальчик, которого никто предпочитал не называть по имени. - А я не сомневаюсь в том, что ты прекратишь ломать комедию и выберешься оттуда. Как – это уже твои проблемы. Тебе чего надо? – не очень-то ласково обратился Арлекин к пришедшему. - Можно я с тобой посижу? – спросил он застенчиво, пряча глаза. – Меня отправили из кухни. - Кто-то пришел? – спросил Лео. - Да, тот самый, которого ты с собой притащил. Зачем, кстати? - Не оставлять же его там, - Лео уже даже огрызался. – Карабас его бы убил на месте. Жуткое там, кстати, местечко было… - Лео… - Арлекин улыбнулся, перекатив имя мягко на языке. – Я по тебе соскучился, представляешь… Здесь так много изменилось. Лео не отвечал долго, и Арлекин поднял глаза на мальчика, который продолжал скромно стоять у порога, и в темноте был виден только его силуэт. - Иди сюда, - позвал его Арлекин, улыбнулся. – Ближе, ближе… - он подтянул мальчика к себе так, чтобы тот уперся в его колени. Света с улицы теперь хватало, чтобы можно было повнимательнее рассмотреть его лицо, на которое до этого Арлекин вообще не обращал внимания. - Лео, а ты знаешь, что ты не зря его там не оставил. У него такие глаза… И ямочки на щеках, когда он улыбается… - Дебил, - Лео усмехнулся тепло. – Я тоже хочу тебя видеть, если что. - Не сомневаюсь, - Арлекин зажал телефон плечом, осторожно притягивая мальчика к себе на колени. В конце концов, он знал только один, самый действенный способ расслабиться, особенно если представить, что Лео дышит в ухо не где-то далеко, а рядом. Обнял на пробу за талию, притянув к себе ближе, коснулся губами шеи. Мальчик был не против, явно, и шейку выгибал вполне довольно. – Хочешь радиоспектакль? - Я участвовать хочу. Но и послушать тоже не против. - Тогда поехали, - он скользнул руками под тонкую ткань, освобождая мальчика от футболки, и он развернулся одним движением к Арлекину лицом, приближаясь и подставляя губы так, что телефон у уха были явно лишними, а Лео его точно поймет, когда он перезвонит чуть позже, и они обо всем договорятся. Пьеро Пьеро снова сидел под дверью Карабаса и ждал Мальвину в своей любимой и самой удобной позе, которую можно было не менять в течение нескольких часов: с поджатыми к груди коленями, положив на них подбородок. Это, наверное, был один из последних дней, когда он ждал Мальвину здесь, и из-за этого становилось даже немного грустно. Что бы ни думал Арлекин по этому поводу, ему нравилось сидеть здесь в одиночестве, ждать и думать. Сейчас, к примеру, он думал только о том, почему Мальвина так долго находится внутри и даже не показывается ему, чтобы отпустить в том случае, если она останется ночевать у Карабаса. До этого он думал, куда пропал Арлекин и не грозит ли ему что-нибудь и спросит ли Мальвина у Карабаса про то, намерен ли он продать и ее. В промежутках между этими мыслями иногда мелькал Буратино, с которым сегодня они остались в спальне одни, и надо было попробовать пообщаться с ним чуть ближе… Когда Пьеро надоедало сидеть так просто, он начинал отсчитывать секунды, а затем минуты и десятки минут. До часа, правда, доходило редко, и поэтому всегда хотелось досчитать. Но и на этот раз не повезло – дверь открылась, медленно-медленно, Мальвина тихо вышла и так же медленно закрыла ее за собой. Пьеро довольно улыбнулся и тут же спрятал улыбку подальше до того, как Мальвина обернулась к нему, и Пьеро в первый момент ее даже не узнал. Мальвина не была больше ни красивой, ни отталкивающей, ни самодовольной, как обычно, ни даже расстроенной плохой новостью – она вообще не была сейчас никакой, казалась почти прозрачной. Пьеро казалось, что, глядя в ее пустые глаза, может увидеть сквозь них двери за ее спиной. - Ты был прав, - сказала она и, даже не посмотрев на него, пошла по коридору медленной, нетвердой походкой. Пьеро быстро догнал ее и пошел почти рядом, думая, что не даст ей упасть в случае чего. Это было странно – он и подумать не мог, что Мальвину это заденет настолько сильно. Он думал, что та будет шипеть и плеваться ядом в ярости, ненавидеть Арлекина, Карабаса и весь мир вокруг, но так было тоже хорошо. Даже лучше, много лучше… Пьеро снова улыбнулся – Мальвина все равно не смотрела на него, только вперед. А он и не думал никогда, что Мальвина и правда могла любить его… - Где Арлекин? – спросил он, когда они дошли до зала. Мальвина повернула к нему голову, но видно было, что вопроса она не слышала, и Пьеро повторил. - Палец сломал, - ответила она безразлично. - Ты так сильно расстроилась, - сказал Пьеро, когда они уже спускались вниз, и он боялся, что Мальвина не удержится на ногах и упадет, а здесь он не сможет ее поймать. Мальвина не ответила, только голова ее дернулась в сторону. Пьеро улыбнулся: - Неужели ты правда надеялась, что ты такая особенная, и Карабас оставит тебя здесь? Пьеро больше не сдерживал улыбку – то, что он делал сейчас, было самым настоящим издевательством, уж он-то знал, но отказаться от такого удовольствия и упустить такой шанс он не мог. Мальвина не отвечала и вообще делала вид, что не слышит, но он точно знал, что она слушает внимательно, слушает каждое слово… - Почему он должен выделять тебя? Ты думаешь, что ты чем-то лучше других? Тебе никогда не приходило в голову, что ему просто могут нравиться, маленькие, красивые и наивные девочки, а ты ведь очень красивая… А может, ты ему просто надоела? Мальвина все равно шла вперед, а Пьеро шел следом. Его так и подмывало сказать что-нибудь про такого особенного Арлекина, но он не был уверен, что для того это будет безопасно, и не стоило Мальвину наталкивать на подобные мысли. Даже он, до того подслушанного под дверью разговора хорошо относившийся к Буратино, очень сильно и долго мечтал, чтобы ему тоже стало очень, очень плохо. - Но ты не переживай так, скоро у тебя будет новый хозяин, и он будет любить тебя не меньше. Мальвина не реагировала, и они дошли так же медленно до ее комнаты. Мальвина уже хотела было уйти, но Пьеро остановил ее, придержал легко за плечо. Та встала, уперлась взглядом в дверь и не поворачивалась к нему. Пьеро обнял ее, улыбаясь. - Ты, наверное, думаешь, что я просто хочу отомстить тебе и сделать как можно больнее? – Мальвина в ее объятиях перестала дышать. – Так и есть. Но ты мне все равно очень нравишься. Хочешь, я побуду с тобой? - Нет, - Мальвина дернулась от него резко, будто ее ударило током, сбросила с себя руки Пьеро и скрылась в момент за дверью. Буратино А Буратино так и просидел весь день, не делая ничего. Даже поговорить было не с кем – Арлекин не был настроен на общение или что-нибудь еще, да он и сам не слишком хотел его сегодня, а к вечеру Арлекин и вовсе ушел и не вернулся до сих пор. Пьеро был с Мальвиной, а Лео больше не было. И это было похоже на конец. Сначала Буратино надеялся, что раз они увидели Каролину вчера, то есть жизнь и после продажи, и он еще может, если повезет, увидеть Лео когда-нибудь, но потом он понимал, что и сам исчезнет отсюда на днях, и вряд ли за это совсем небольшое время они успеют придумать что-нибудь, тем более когда Лео нет. Буратино, может, и хотел сделать что-нибудь сам, но он просто не представлял себе, что именно это должно быть, и именно это бесило и расстраивало больше всего. Лео всегда если даже не знал, что делать, то по крайней мере был уверен, что сделать что-то можно всегда. Арлекин тоже мог и делал, если действительно этого хотел. Даже Пьеро теперь не казался таким слабым и беспомощным, как раньше и как теперь чувствовал себя Буратино. Он грустно подозревал, что у него есть только один талант, и вряд ли его сейчас можно использовать хоть как-нибудь. И если раньше он мог хотя бы поговорить с Арлекином, и они вместе придумали бы что-нибудь и успокоились, то теперь не было и этого. И самое худшее, что он все равно не мог сделать ничего, чтобы не посоветоваться с ним. Пьеро появился поздно, и Буратино снова понял, что уснул, когда услышал скрип приоткрывающейся двери и вздрогнул от этого испуганно. - Боишься? – спросил Пьеро, стоя у порога со склоненной головой, так, что глаз не было видно из-под густой черной челки. Буратино подумал, что действительно боится, причем больше всего страха ему внушал сейчас сам Пьеро. Тот на первый взгляд казался таким же сдержанным, как обычно, но потом Буратино понимал, что тот скрывает улыбку, довольную и хищную. - Немного, - Буратино передернул плечами и хотел был отвернуться от Пьеро, чтобы снова уснуть и его не видеть, но тот неожиданно подошел к нему и сел рядом, продолжая таить улыбку в уголках губ. – Где Арлекин? – спросил Буратино, потому что ему надо было разорвать молчание. - Сломал палец. – объяснил Пьеро коротко, и Буратино почувствовал внезапное глухое раздражение от того, что Арлекин воспользовался его идеей сам. Хоть и глупо было думать так, но Буратино все равно казалось, что он смог бы сделать все лучше. - И чего ты хочешь от меня? – спросил он грубо, надеясь, что Пьеро уйдет. Не вышло. - Поговорить, - тот взглянул на него и наконец улыбнулся. – Я только что от Мальвины. Представляешь, ей очень не понравились последние новости. - А мне какое дело? – спросил Буратино, гадая при этом про себя, какую гадость задумал сейчас Пьеро для него. По всему ведь было видно, что точно задумал, а у Буратино сейчас не было ни желания, ни сил с ним бороться. - Ты не хочешь говорить со мной? – Пьеро поднял на него глаза. Буратино тихо сглотнул. - Нет, не хочу, ты угадал. – Пьеро продолжал смотреть на него, будто сканируя взглядом, и Буратино вздохнул, чертыхнулся про себя – в конце концов, ему до этого никогда не выпадал шанс с Пьеро поговорить. – И что ты хочешь от меня узнать? Пьеро улыбнулся уже спокойнее, и Буратино это порадовало – возможно, из этой идеи и выйдет что-нибудь, если он поведет себя правильно. - С тобой ведь наверняка должно быть интересно, - наклонил Пьеро набок голову. – Нашли ведь в тебе что-то и Арлекин, и Лео, а они не такие тупые… - Как я? – хмыкнул Буратино. - Нет, просто, - Пьеро посмотрел на него с удивлением. - Вряд ли им со мной было интересно, - Буратино отвел глаза, посмотрел на бывшую кровать Лео, которую не поднималась рука даже застелить. Пьеро молчал, видимо, ожидая от него еще чего-нибудь, но Буратино не собирался продолжать. Ему и самому непонятно было, если уж ставить вопрос так, что в нем могли найти, кроме того что он, поломавшись для вида, всегда готов был дать. - Хотя я, кажется, догадываюсь… Хочешь меня? Буратино с интересом уже повернулся к Пьеро, повторил его улыбку, ожидая реакции – Пьеро удивленно смотрел на него, долго, не моргая. Буратино тоже не сводил взгляд, хоть и начал уже подозревать, что ошибся, а потом Пьеро прикрыл глаза и кивнул. В животе у Буратино оборвалось все. - Ты правда хочешь меня? – переспросил он, поежившись. Пьеро кивнул еще раз, абсолютно серьезно, и Буратино начал разбирать нервный смех. – И ты за этим пришел, да? Лео больше нет, Арлекина тоже нет, а ты хочешь меня? - Да, а что такого? – Пьеро хотел казаться уверенным, но выглядел все равно уязвлено, и Буратино хотелось расцеловать его только за это. – Я не думал, что ты будешь против. - Нет, что ты… - Буратино снова хихикнул и, развернувшись, осторожно, на пробу, тронул щеку Пьеро, пальцами, ожидая, что она будет прохладной и твердой, как положено куклам, но тот был на удивление теплым и мягким, а от его прикосновения даже покраснел. Буратино стало даже весело, особенно когда он осознал, что теперь может сам крутить Пьеро так, как ему вздумается. - Ну и что мы будет делать? – протянул он довольно, и Пьеро дернулся, отвернулся. - Не хочешь, - будем спать. Пьеро собрался уже было действительно встать и уйти к себе, но Буратино теперь уже эта идея не казалась такой удачной – он больше не хотел, чтобы Пьеро оставил его в покое. - Подожди… Я подумал, я тоже не против… Вернись обратно, – попросил он быстро, зажевывая слова. Пьеро неожиданно послушался, сел рядом с прямой спиной и зажатыми коленями. А потом он в один момент расслабился, повернулся к нему и почти что лег на Буратино, опустив подбородок ему на плечо. Буратино сдержал еще один смешок, чтобы Пьеро не обиделся и не вскочил снова, осторожно повернул к нему голову, проехавшись носом по такой же удивительно мягкой щеке. Пьеро так же медленно, чтобы его не спугнуть, поднял голову, подставляя губы. Буратино легко, стараясь быть как можно нежнее, коснулся их, почувствовал, как губы подались на встречу. Он тут же представил, как выглядит это со стороны и, не выдержав больше, засмеялся, сначала тихо, а потом, когда Пьеро отодвинулся от него, громче, уже не скрываясь, настолько это было глупо и наиграно, и с удивлением сквозь смех он обнаружил, что Пьеро тоже смеется, тихо и неуверенно, поглядывая изредка на него из-под упавших на глаза волос. Веселье у Буратино тут же разом как отрезало, он посмотрел на Пьеро. До этого он точно никогда не смотрел так на Пьеро. - Ты смеешься, ведь так? – уточнил он на всякий случай. Пьеро улыбнулся стенке, пожал плечами и кивнул. - Я раньше не слышал ни разу, чтобы бы смеялся. - Я и не смеялся, кажется. - А сейчас? - Сейчас это и правда было глупо. И смешно. Пьеро наконец посмотрел на него, и Буратино понял, что и Пьеро может быть нормальным. Пьеро улыбался ему, и Буратино казалось, что где-то здесь и сейчас он и начал сходить с ума, потому что Пьеро точно не должен был никогда улыбаться ему так, и не то чтобы Буратино когда-то раньше хотел этого. Но сейчас, даже если это глюки, от них захватывало дух. - Ну и что мы будем делать? – спросил Буратино, поглядывая на него искоса. Пьеро как-то разом растерял всю свою собранность и сидел теперь рядом, сгорбившись и опираясь локтями о колени. Таки обычным Буратино тоже видел его впервые и хотел, даже если это плод его на этот раз действительно больной фантазии, запомнить. - Не знаю, - Пьеро пожал плечами. – Предложи что-нибудь. - У меня только одно предложение, - Буратино усмехнулся, - только с тобой не сработало. - Зато я, кажется, понял… - Пьеро посмотрел на него, снова улыбнулся. Буратино предпочел не уточнять, о чем тот говорит. - Ложись рядом, - повалил он Пьеро за плечи. - Зачем? - Расскажи мне что-нибудь, - Буратино хмыкнул, увидев совсем рядом с лицом его удивленные глаза. – Не спать же теперь. Только силы у него ушли по большей части на то, чтобы Пьеро разговорить. Тот долго мялся, не зная, с чего начать, а когда в итоге начал, то Буратино уже практически спал и воспринимать мог с трудом. Пьеро это, впрочем, нисколько не смущало, наоборот, он стал даже разговорчивее и отвечал на сонные вопросы Буратино, что-то рассказывая. И Буратино даже казалось, но он к утру не мог утверждать точно, что это была сказка про Золушку с отцом-садистом, кучей работы, морем слез и внезапно явившейся феей, подобравшей Пьеро на улице и пообещавшей новую жизнь. Буратино еще помнил, что успел посмеяться над доброй феей-Карабасом, а потом Пьеро, кажется, тоже надоело рассказывать в пустоту, и он, поворочавшись немного, устроился рядом, опустил голову на плечо Буратино и тоже уснул. Зато когда Арлекин будил их, бесцеремонно стянув одеяло и тряся за плечи, то Буратино подумал грустно, просыпаясь, что в последний раз спал так сладко и крепко. - Проснулись? Оба? – когда Буратино открыл глаза, тот стоял над ними, глядя непроницаемо, словно мыслями был где-то не здесь. Потом Арлекин усмехнулся, и Буратино понял, что Пьеро так и лежит на его плече и обнимает одной рукой поперек живота. – Вы мне потом расскажете, как до такого дошли, а пока – быстро за мной. Быстро, я сказал! – прикрикнул он нетерпеливо, потому что шевелиться Буратино не хотелось, но пришлось. Тем более что и Пьеро уже вскочил, вмиг оказавшись рядом с Арлекином. - Это не то, что ты подумал. - Да плевать мне, - мотнул он головой, отходя к двери и не глядя на них больше. – Одевайтесь, я пока к девочкам. Буратино открыл было рот, чтобы спросить, что случилось и что с Лео, но того уже не было, и они с Пьеро неуверенно переглянулись. Хорошо было хотя бы то, что Пьеро не держал на него зла. Правда, это имело очень мало значения, если им оставались здесь считанные дни или даже часы, да еще и Арлекин вел себя так… И непонятно было, зачем собирать их всех. Они вышли в коридор – Арлекин стоял у стены с опущенной головой, закусив щеку, и думал о чем-то. От его вида у Буратино нехорошо засосало под ложечкой. Пьеро попытался подойти, но Арлекин тяжело мотнул головой, выставил руку вперед, останавливая его, и Пьеро послушался, отступил назад. - Ты можешь нормально сказать, в чем дело?! – взвинченный голос Кристины раздался, казалось, раньше, чем она появилась из-за двери, а следом за ней – Элиза с Мальвиной. Буратино стало еще страшнее от взгляда на нее – такой раздавленной Мальвина сейчас выглядела. - Сама увидишь, - отозвался Арлекин сухо, отлипая спиной от стены, и пошел вперед. - Может, Карабас собрался продать всех оптом? – громко предположила она. Арлекин тихо усмехнулся, но это отразило и усилило звук. – Мне кажется, что я права, и не надо нам так тупо слушаться тебя и идти туда. Кристина демонстративно встала, скрестила руки на груди и посмотрела на них с вызовом. Элиза встала рядом с ней почти моментально, и в этот же миг Буратино подумал, что ее слова не лишены логики, и даже больше… - Не бойся, ничего с тобой не станет, - Арлекин с усилием поднял на нее глаза. – Карабасу сейчас точно не до тебя, сама увидишь. - А что с ним? - Небольшие проблемы… С головой, - Арлекин улыбнулся мрачно. – Пойдемте. Я объясню все там. Кристина вздохнула недовольно, что-то проворчала, но все же двинулась вперед. Буратино уже шел спокойно, принимая все, что бы там ни было, и только наблюдая за Пьеро и за Арлекином, которого было немного видно со спины, когда они друг за другом поднимались по лестнице, а потом тот ускорился, зашагал вперед широко, не оглядываясь на них и не беспокоясь, успевают ли за ним все остальные. Они с Пьеро тоже ускорились, чтобы не отстать или чтобы скорее дойти и узнать наконец У дверей Карабаса столпились все, только Мальвина стояла в стороне и смотрела на Арлекина внимательно. Тот не обращал на них внимания, встал перед дверью, помедлил секунду и распахнул ее, пропуская всех внутрь. Пьеро вошел первым, сделал два шага и замер, как вкопанный, глядя на что-то… Он еще раз посмотрел на Арлекина, но тот улыбнулся устало и показал глазами: «Иди вперед». Буратино двинулся и понял тут же, от чего Пьеро стоял так. В кресле, развернувшись с ним, сидел Карабас. А точнее – тело Карабаса. Голова лежала перед ним. Свернутая, а точнее снятая с шеи. Буратино сначала смотрел, а потом закрыл глаза, надеясь, что это продолжается сон, а сейчас он проснется. Открыл глаза – и ничего не изменилось, только Пьеро куда-то отошел. Повернулся к Арлекину – тот уже впустил всех и прикрыл дверь, навалившись на нее спиной, тоже с закрытыми глазами, и Пьеро обнимал его сбоку. - Располагайтесь, будьте как дома, - проговорил он наконец. Буратино передернуло. - Ты нам еще чайку предложи, - фыркнула Кристина, но совсем вяло, неуверенно, и отошла к окну вместе с Элизой. Буратино им позавидовал – сам он не сделал бы сейчас и шага. Мальвина, впрочем, была не в лучшем состоянии, стояла и смотрела круглыми от шока глазами. - Бери. Тортик в холодильнике, все как всегда. Пьеро отошел от Арлекина, действительно подошел к плите, поставил чайник на огонь. - Значит, все-таки кукла? – спросил он буднично, стоя к ним спиной. - Точно, кукла. Он мне еще вчера признался. Сегодня утром он при мне говорил по телефону, ждал к вечеру будущего хозяина Буратино. Где-то на этих словах Буратино, кажется, отмер, оттащил для себя стул и сел. - Спасибо, - было очень тяжело говорить и тяжело поднять глаза на Арлекина. Тот поморщился, кивнул. - И еще немного новостей. Того зеркала больше нет. Оно было в лагере, разбилось при Лео. Другого способа стать людьми нет. По крайней мере, Карабас не знает. - Ну и что мы теперь будем делать? – спросила Элиза. Арлекин усмехнулся, Пьеро тоже. - У нас есть выбор: вернуть голову на место или оставить так. - И тогда мы не сможем никогда отсюда выйти? - Устроим свой кукольный театр? – предложил Буратино. Ему, кажется, становилось весело, скорее всего – от безысходности. Быть проданным сегодня вечером или остаться гнить здесь. - То есть, мы здесь будем сидеть вечно? – спросила Кристина скептически. – Если там, то я лучше продамся. - Я тебя лично продам, не волнуйся. – Арлекин посмотрел на нее. – А насчет сидеть вечно… Я подозреваю, что мы можем уйти отсюда. Я попробовал – у меня вышло. До магазина сходил, кстати. А дальше думайте сами. Буратино, обрадовавшись слабо хотя бы этому, посмотрел снова на Пьеро – тот и правда разлил всем чай, разнес чашки, одну сунул в руки Буратино. Она оказалась горяченной, так что он чуть было не выронил ее от неожиданности. Пьеро подошел к Арлекину. - Выпусти. Я вернусь скоро. - Хочешь проверить? - Да. Арлекин посторонился и выпустил его. Больше никто не сказал ни слова, все словно замерли, ожидая, когда Пьеро вернется, смотрели в окно, усиленно не смотрели на Карабаса, вернее, его части. Буратино думал, что тот все-таки добился своего, так или иначе, и куклами они будут вечно, пока не сломаются от старости. Тоже вариант, наверное. И Пьеро не возвращался слишком долго, давно бы уже мог успеть, тянул что-то… - Лео обещал, что вернется, - сказал неожиданно Арлекин, и Буратино вскинул на него глаза, не веря даже, но губы сами начали растягиваться в улыбку. Арлекин улыбнулся тоже, но не ему, а в пустоту. – Я ему обещал, что вы станете свободными. - Своеобразные у тебя способы, - вставила Кристина. Тот улыбнулся снова, пожал плечами и не стал отвечать ничего. Пьеро появился скоро, осторожно приоткрывая дверь. Арлекин пропустил, и Пьеро проскользнул в комнату, бросив взгляд на кресло с Карабасом. А Буратино только сейчас вспомнил о своей чашке с чаем, которая успела остыть. - Уйти можно, - сказал он и, набрав в грудь воздуха, встал перед всеми. Буратино принюхался и поморщился. Пахло гарью. Кажется, от Пьеро. Арлекин тоже заметил, принюхался, вопросительно посмотрел на Пьеро. Тот замялся, но глаза поднял, оглядел всех. - Я подумал, что раз можем, то мы должны уйти отсюда. Я поджег комнаты. КОНЕЦ Эпилог - Ну и зачем ты меня утащил? - Прогуляться хотелось. - Гулял бы с Буратинкой. - А я хотел с тобой. Буратино рассказал мне что-то, но я все равно не понял ничего. Теперь хочу из первых рук. - Я, может, тоже хочу. Тебя не было три недели. Ты побыстрее разобраться не мог? - А ты и заждался меня… - Буратино заждался. Часами около окна стоял, пока его никто оттуда не спугивал. - Странно. А он мне это про тебя рассказывал. - Мы по очереди. - Приятно слышать. Значит, я тебя все-таки сделал. - Это я тебя. Не уходи от темы – почему там долго? - Потому что сразу не получалось. Не хочу говорить. - И я не хочу, ты ведь понимаешь. - Шантаж? - Угу, точно. Куда мы идем, кстати? - Никуда. Гуляем. Мне же надо было оказаться с тобой наедине. - В квартире наедине лучше, а здесь ночь, и на нас уже косятся из-за всех углов. - Ничего, мы теперь почти неуязвимы. Хотя… Я так и не понял, что там с головой Карабаса? - Разбилась. На три части. Даша сказала, что уже не восстановить. Хотя, может, она просто не хочет. Я вполне могу понять. - И как же так это случайно произошло? Кто постарался? Тоже ты? - Нет, ты. Ладно, не совсем ты – твой Аид. Зашел в гости, рукой махнул неосторожно, голова упала и разбилась. - Тяжелая, должно быть, была. Я понимаю, почему от него хозяин хотел избавиться. Где он сейчас, кстати? - У Даши. Вместе с Никки. - Это что-то новенькое! Про Никки я ничего не слышал, расскажи. - Не очень история, если честно… Это сам Карабас мне еще успел рассказать, как случайно от отвращения разнес ему голову, когда Никки к нему на колени полез и приставать начал. У него и комната была совсем небольшая тайная, про нее даже Мальвина не знала – там Карабас и держал бывших кукол. Даша сказала, что за них тоже не возьмется, я ее только на Никки смог упросить. - А если заплатить получше? - Бесполезно, я пробовал. Можешь и ты тоже, вдруг у тебя лучше получится. - Попробую. И как Никки, живой? - Живой… Только ревет, не успокаиваясь – у него теперь поперек всего лица шрам и металлические заклепки. Сказала, что по-другому уже не выйдет соединить. - Ясно… Жалко его. - А уж мне-то как… - Карабас, может, тебе еще что-то рассказать успел? - Про зеркало в лагере. Про то, что это был единственный путь. Сказал, что он в этом лагере работал раньше, а потом случился пожар. Его зажало огнем около этого зеркала, он на него навалился, а то как будто расплавилось и его пропустило внутрь. - Хорошая сказочка. - Сказочка будет дальше. - Что, еще интереснее? - Ты даже не представляешь… Там скамейка свободная, пошли сядем. - А ты бегаешь хорошо? - Отлично. Лучше, чем все остальное вместе взятое. - Если ты так хорошо трахаешься, я боюсь представить, как ты бегаешь. - Это одно и то же. Я, кстати, кажется, завязал. - Нет, ты просто меня ждал. А Буратино сказал, что ты вообще ни с кем разговаривать не хочешь и сидишь целыми днями, глядя в потолок. - Угу, тебя ждал, точно. Зато Буратино таскает Пьеро куда-то каждый день. - Буратино с Пьеро? - Вряд ли. Скорее, просто общаются. И говори чуть потише. И сядь ко мне ближе, чтобы удобнее было. - Ближе некуда уже, если только на колени. - Ты меня удивляешь… Я, кстати, и правда тебя ждал. - Слушай, давай по делу. Я уже жалею, что мы ушли из дома. - А если по делу, то Карабас, кажется, знал про то, что зеркала нет больше. Ты думаешь, как я ему голову снял? Он сам позволил… Он в кресле своем сидел, когда про Буратино разговаривал. Я сзади его обошел, старался, чтобы он не заметил, внимания на меня не обратил. Он увидел, конечно, только вида не подавал до тех пор, пока я руку ему на голову не положил. А потом он мне сказал быстро все про ключи, про все документы, все пароли… Лео? - Извини, задумался. Я не знаю, что сказать. - Можешь помолчать, разрешаю. Мне надо было это рассказать, иначе у меня уже крыша начала съезжать. - А Пьеро? Или Буратино? - Нет. Они не оценят так, как ты. Не скажешь? - Нет, если ты так хочешь. - Все, Лео, пойдем. Холодно все-таки. - Конечно, холодно, ты аж трясешься… - Хорошо, что у меня нет нервных клеток, которые не восстанавливаются. Лео. Пойдем уже… - Как скажешь. Кстати, я у Каролины не успел спросить, как ей удалось уйти. - Просто. Она своего убила. Ночью подушкой. Она, по крайней мере, так сказала. - Радикально. - Зато быстро. А с тобой я и правда чуть с ума не сошел, когда приехал по адресу, а там дом закрыт, никого нет, никто ничего не знает… - Она нашла телефон утром. Не знаю, может быть, все-таки слышала что-то. Только потом я большую часть времени в воспитательных целях провел ног и без глаз. Тоже не самое приятное, я бы сказал, особенно когда тебе пальцами достают глазные яблоки. - А потом как? - Потом мне их вернули за искренние извинения и раскаяния, и отличное поведение – бревном на полу. Потом, правда, снова отобрали, потому что ей показалось, что я хочу ночью выйти из своей комнаты. А в итоге она сломала мне руку, ту же самую. Даша ее неправильно сделал, говорила беречь лучше… Доволен теперь? - Да, спасибо. Как думаешь, Карабас знал еще что-нибудь? - Хочешь все-таки его оживить? - Да, что-то вроде того. - Не знаю. Я бы не стал. Вряд ли он знает, где еще одно зеркало, а мне пока что нравится быть хоть и куклой, но самостоятельной. - Вдруг он теперь не захочет держать вас больше? Может, отпустит. - Не надо. Серьезно, не надо. Я тебя понимаю, но… Если делать, то до конца. Оставь своего Карабаса в покое. - А вдруг еще есть выход? - Если есть, то мы найдем. В конце концов, ты убедил меня тогда, что куклой быть не так уж плохо. Вот только… - Что? - Я понимаю, о твоем легальном существовании позаботились, а теперь с этим надо что-то делать и нам. - Вы всегда можете остаться просто моими куколками. - И не мечтай. - Хочешь уехать снова? - Не знаю. Буратино тоже спрашивал. С одной стороны – очень хочется, а с другой… Я обещал не оставлять его. А теперь еще и ты. - При чем тут я? - При том, что я сейчас уже не хочу оставлять тебя. - Это пройдет, наверное. - Да, я тоже надеюсь… - Надеешься? - Ну да. Не хотелось бы. - Чего? Влюбляться в меня? Так ты уже, могу тебя с этим поздравить. - Просто молчи и иди. - Я же сказал, что я сделал тебя. - А Буратино нас обоих, а теперь развлекается с Пьеро. - Не переводи тему. - Что ты хочешь услышать еще? Я останусь здесь, можешь не волноваться. А мы уже почти пришли. - Надеюсь, все уже давно спят. - Да без разницы, пусть хоть стоят и смотрят. Я… - Да? - Ничего. Я все эти три недели думал о тебе. - А как же Буратино. - Он поймет, я надеюсь… Доставай ключ, не тяни уже…