Просто игра

- Вот он, - Варг стрелой указал куда-то наверх. Я кивнула. Разговаривать с ним не хотелось, но сейчас не время для обид. Вдоль темно-серой каменистой стены шла незаметная тропа, уходящая к вершине. Там, окованный цепями, действительно был глаз. - Не представляю, как мы потащим это Керенасу. Если только снять оковы, и оно пойдет само. - И разнесет Годдард ко всем чертям, - лучник хмыкнул. Я поморщилась и в который раз мысленно назвала себя идиоткой. На кой черт мне этот фингал на половину лица? Но нет же, я не позволила Тору себя вылечить, решила дождаться, пока само заживет. Захотела запомнить урок раз и навсегда. Вот, пожалуйста, запомнила. Лицо болит так, как будто меня лопатой огрели. Как тут не вспомнить о собственной глупости. Больше, по крайней мере, я не схвачусь бездумно за оружие, выпавшее из убитого монстра. Даже если оно очень красивое. Каждый раз, глядя на меня, Ромка усмехается с каким-то мрачным удовлетворением. Он уверен, что мне попало за дело. С одной стороны, он прав. Я совершила глупость и поставила под угрозу наши жизни, и лишь осознание собственной вины не дает мне скатиться в истерику. И я понимаю, что он видит во мне парня, причем придурка полного, который, вполне вероятно, заслужил хорошую трепку. С другой стороны, меня буквально разъедает изнутри сильная обида на Ромку. Я не парень, меня в жизни никто и пальцем не трогал, и простить этот удар я не смогу никогда, особенно от того, кому доверила свою жизнь. И неизвестно, ограничился бы он одним разом, если бы я не отключилась от вида собственной крови? При воспоминании об этом губы сами искривились в горькой усмешке. Ромка не дал мне упасть. Подхватил, удержал, привел в чувство. И выплыв из тумана, первое, что я увидела — его встревоженный взгляд. Губы лучника шевелились, но из-за шума в ушах я не разобрала ни слова, но это и не важно, потому что он и правда испугался. За меня. Значит, ему не все равно. И пусть он переживал за себя, потому что мы связаны неразрывными узами, это уже не важно. Я смотрела на него и улыбалась, видя, как его лицо медленно заливается румянцем. Не знаю, что его смутило, но осознав это, Ромка разозлился. Меня спасла Сивиль. Подскочив, она увела меня умываться. - Может, я для начала поднимусь наверх и поговорю с глазом? - вызвалась я, решив хоть немного реабилитироваться в глазах друзей за свой косяк с Акаманахом. - Насколько я помню по квесту, с ним именно поговорить надо было. - Можно попробовать, - Тор впервые посмотрел на меня с одобрением. – Только пойдем все вместе, лучше сейчас не разделяться. Странно, что Ромка ничего не сказал по этому поводу. Обычно все переговоры ведет он. Может, решил дать мне шанс? Пожав плечами, я первая потопала наверх. Главное, снова не наделать глупостей... По крайней мере, фатальных. Мелкие косяки я готова себе простить, потому что уверена, когда этот квест закончится, мы больше не увидимся. И это хорошо. Ведь если в игре дело ограничилось хорошим ударом, в реале Ромка может меня и вовсе прибить. За то, что оказалась невольной напарницей в таком сложном испытании, за то, что подвергла опасности, за то, что лгала. И одна часть меня уверена, что Ромка нормальный и поймет, и никогда в жизни не причинит мне вреда, особенно если узнает, что я девушка. А другая часть испытывает какой-то иррациональный страх перед необходимостью открыть ему правду. Бить, может, и правда не будет, но презрением окатит по самую макушку. Вблизи глаз оказался гораздо больше и страшнее, чем мне представлялось. По огромному белку протянулись сотни красных трещинок-прожилок, да и вообще он выглядел утомленным своим долгим заточением. Невольно проникнувшись жалостью к узнику, я шагнула ближе. Цепи местами проржавели, но держали крепко. «Не надо меня жалеть, это унизительно». Ощущение было, как будто кто-то пощекотал мой мозг, слегка оцарапав чудовищными когтями. Я поморщилась от боли и, заметив непонимающие взгляды своих спутников, пояснила: - Он использует ментальную связь. Рта же у него нет. «Верно, - голос глаза Аргоса показался мне усталым, но вполне дружелюбным. – И слышать меня можешь только ты». Думаю, он, в свою очередь, нас не услышал, просто прочитал мои мысли. Мне стало стыдно за свою жалость. Кто я такая, чтобы сочувствовать сыну Грен Каина? - Ясно. Общайтесь. Варг стащил с плеча лук и уселся неподалеку на плоский серый валун, нагретый солнышком. Выглядело это несколько странно, ведь классические темные эльфы в игре всегда опускаются на колени, что мне почему-то безумно в них нравится. А лучник просто сел, еще и ноги вытянул. Был бы кто другой на месте Тора, очень бы удивился. Но Заклинатель с улыбкой прислонился к отвесной стене ущелья и прикрыл глаза, молчаливо предоставив мне право самой вести переговоры. Наверное, надо начать с приветствия. Проявить уважение к столь древнему и сильному созданию, поклониться, или, может быть, произнести какую-то ритуальную фразу. Пока я мучительно соображала, Аргос прочел мои мысли. «Не утруждайся, создание тьмы. Я знаю, зачем вы пришли. Вам всем всегда нужно одно и то же». И тут мне стало по-настоящему стыдно. Наверное, тяжело вот так веками выслушивать просителей, или и вовсе отбиваться от жаждущих получить власть и силу. «Мы выполняем задание Керенаса, - я вытащила из сумки свою записную книжку, которая уже изрядно потрепалась. – Он сказал, что в ущелье к востоку от Годдарда есть узник, глаз которого творит чудеса. Но сейчас я понимаю, что светлый насмехался над нами, прося о невыполнимом». «Отчего же? – он тихо засмеялся. – У меня есть кое-что, что вы можете принести жрецу. Но просто так я это не отдам». Ну вот, приехали. «Что ты хочешь взамен?» Глаз моргнул. Я невольно попятилась, почему-то решив, что меня собираются испепелить взглядом. Но ничего не произошло. «Видишь ли, дитя тьмы, я заточен здесь очень давно. Ни ты, ни кто-либо другой не в силах снять оковы, да я и не попрошу. Но здесь невыразимо скучно. Раскрой свое сознание, эльф, покажи свою историю, и я дам тебе то, что ты ищешь». Теперь уже я удивленно моргнула. Раскрыть сознание? Зачем ему мои воспоминания? Чтобы замучиться кошмарами? Чтобы рассказать кому-то и вместе посмеяться над жестокой насмешкой Грен Каина? «Ты согласен?» Ну, особого выбора я не вижу. «Смотри». Щекотка в голове стала сильнее, а потом и вовсе что-то как будто сдавило мой мозг. Я предусмотрительно села, боясь упасть. В глазах потемнело, а в висках поселилась тупая, пульсирующая боль, которая с каждым мгновением становилась все сильнее. Сжав зубы, я позволила ему продолжать. И воспоминания, даже самые обидные и болезненные, вдруг выплыли из темных уголков памяти, где я бережно хранила их годами. Вот я мелкая перелезла через канаву за соседской земляникой, и хозяйка, заметив меня, отчитывает за воровство и грозится пожаловаться маме, и я, захлебываясь слезами, умоляю ее этого не делать. Я знаю, мама не будет ругать, она просто во мне разочаруется раз и навсегда, а этого не должно случиться. До этого я всегда считала тетю Таню милой и доброй женщиной, но она показала мне, что не стоит составлять мнение о человеке, увидев его лишь с одной стороны. Мама тогда так ничего и не узнала, но сам факт того, что я что-то утаила от нее, долгое время не давал мне покоя. Потом было воспоминание о том, как мама вынимала из духовки имбирное печенье и украшала его глазурью и посыпкой. На кухне пахло мандаринами и мамиными духами, которыми она пользовалась только по праздникам. Папа накрывал на стол, и когда позвонили в дверь, он весь какой-то радостно-возбужденный пошел открывать. На пороге оказался Дед Мороз. Тот, приход которого я каждый Новый Год боялась пропустить. Он вошел в квартиру, отряхнул валенки от снега и, пройдя в гостиную, уселся на заранее подготовленный стул возле елки и начал задавать стандартные вопросы о том, хорошо ли я себя вела. Но когда он уселся, полы его шубы слегка разошлись, и я некоторое время не понимала, почему на нем надеты любимые серые треники нашего соседа, дяди Андрея, даже заплатка на коленке такая же, темно-синяя. А когда поняла, родители уже не смогли убедить меня, что Дед Мороз и правда существует. Думаю, через это проходят все дети, и я не стала исключением. Но больше того, что волшебный дед всего лишь выдумка меня опечалил тот факт, что мои родители, с которыми я всегда пыталась быть честной, лгали мне. Дальше третий класс, мы с Женькой, одноклассником, носимся по коридору школы. Наш класс на карантине, и перемена у нас начинается одновременно со звонком на урок. Женька самый умный и красивый в классе, он всегда мне нравился, и когда он погнался за мной, играя в догонялки, бабочки в моем животе затрепыхались с невиданной силой. И трепыхались до тех пор, пока я, попытавшись скрыться в женском туалете, не врезалась в некстати подвернувшийся косяк. Из глаз как будто звездочки посыпались, как это бывает в мультфильмах. А Женька, тот, что был любовью всей моей жизни, моим рыцарем, спокойно запятнал меня и убежал, даже не подумав помочь мне подняться. И я бы никогда не вспомнила об этом первом в жизни разочаровании в любви, если бы не глаз Аргоса. Выпускной. Все пили, и я пила, но, видимо, организм не справился, и я сижу на набережной, пытаясь справиться с накатившей тошнотой. Кто-то выходит и садится рядом, интересуется, все ли со мной хорошо, а мне плохо, просто плохо. Я поднимаю голову и вижу учителя физики, которого всегда уважала и боялась разочаровать, и меня тошнит прямо там, выворачивает наизнанку. Стыдно до слез, когда он просто встает и уходит, не сказав ни слова. И все еще ужасно плохо. И лишь много лет спустя я понимаю, что ничего плохого не совершила, а он, взрослый мужчина, мог бы помочь вместо того, чтобы молча окатить презрением и удалиться. И не понятно, от чего хуже. От того стыда, или от обиды. Что-то теплое на губах. Мне хватает мгновения, чтобы понять, что из носа течет кровь, заливая подбородок. Лицо Варга в каких-то сантиметрах от моего, но оно как будто в тумане. Он что-то спрашивает, и я мотаю головой, надеясь, что он догадается. Не догадался. Меня окутывает сияние исцеляющей магии Тора, но кровь не останавливается. - Это испытание Аргоса, - прошептала я, надеясь, что Ромка услышит. - Со мной все в порядке. Лучник окидывает меня недоверчивым взглядом, и не уходит. Садится рядом, положив руку мне на плечо, и за эту поддержку я готова простить ему то, что он сорвался и ударил меня, потому что я знаю, что впереди еще одно плохое воспоминание. И вот оно, то самое, из-за чего я вернулась в игру и создала нового персонажа, ведь со старой жизнью покончено. Выходной. Мы не договаривались о встрече, и я хочу сделать сюрприз. Только что из салона, с новой стрижкой и свежим маникюром, звоню в ставшую практически родной дверь. Мне не открывают довольно долго, но я точно знаю, что он дома. Наконец, замок щелкает, но судя по мрачному взгляду, видеть меня не рады. Он кажется удивленным и расстроенным, но я не придаю этому значения, все мои мысли заняты лишь тем, нравится ли ему мой новый образ. Пока из его спальни не выглядывает та, кого я считала лучшей подругой. Понимание приходит мгновенно, я разворачиваюсь и мчусь прочь, не разбирая дороги. Он носил меня на руках, он целовал мои пальчики и называл своей сладкой девочкой. Он обещал, что мы всегда будем вместе, днем и ночью, в горе и в радости, а сам… Он прислал смс, не найдя в себе смелости высказать все в лицо. Оказывается, он просто устал ждать, пока я решусь перевести наши отношения в иную плоскость, и нашел ту, что готова. Что-то сдавливает горло, не давая дышать, но слез больше нет. Зачем? Зачем ты показал мне это? Чтобы еще раз напомнить, что никто и никогда не полюбит меня по настоящему? Что меня всегда будут предавать? Может, это намек на то, что мне лучше сдохнуть здесь, чем вернуться в реальность, к своему жалкому существованию? Боль ушла, шум в ушах пропал. Кажется, потрошение моего разума закончено. «Прости», - в его голосе искреннее сожаление, но я, как ни странно, даже благодарна. Наверное, полезно со стороны взглянуть на собственные воспоминания и понять, что порой все совсем не так, как кажется. И то, что еще несколько дней назад казалось трагедией всей моей жизни, кажется теперь лишь мелкой неудачей. Странно только, что из всех воспоминаний глаз Аргоса выбрал только одни из самых неприятных. Мой первый поцелуй, к примеру, его не заинтересовал. Или то, как однажды дождливым вечером папа вернулся домой с работы и достал из-за пазухи котенка, которого подобрал на улице, и тот до сих пор является чуть ли не главным членом нашей семьи. «Хорошие воспоминания не такие яркие и долговечные, - глаз Аргоса вновь прочитал мои мысли. - Плохое помнится дольше. У тебя нет воспоминаний, которые отвлекут меня надолго, заставят бесконечно обдумывать ситуацию со всех сторон, анализировать, моделировать, но я вижу, что прямо сейчас тебя терзает обида. Поделись со мной этим, последним воспоминанием, и будем считать, что ты выполнила свою часть сделки». Кажется, я поторопилась с выводами. Он, похоже, только начал. Считает, что в моей жизни не происходило ничего действительно трагичного? Что ж. Я с радостью вывалила на него события последних дней, начиная с того, как я подобрала проклятое оружие и превратилась в кровожадного монстра. И с удивлением поняла, что предательство Ромки оказалось куда глубже и болезненней, чем то, что вернуло меня в игру. Я показала, как лучник смотрел на хилочку, как восхищался, как вздыхал, не замечая, что все это время рядом с ним есть кто-то, кому он сильно небезразличен. И я не могу ответить, в какой момент мое раздражение на неадекватного игрока, из-за которого моя жизнь повисла на волоске, сменилось на симпатию. Я понятия не имею, как он выглядит в реальной жизни, какой у него голос, рост, вес, но я точно знаю, что к нему чувствую. Не к персонажу, в теле которого он оказался, а именно к нему, к Ромке. И часть меня отчаянно хочет встретиться с ним в реале, увидеть, прикоснуться, объяснить все, а вторая боится, что если он не примет меня, то на этот раз мое сердце не выдержит, и, разбившись, остановится. Открыв глаза, я сразу же увидела Ромку, который все это время был рядом. И сразу вспомнила, как поклялась больше никогда и никого, ни при каких обстоятельствах… Кажется, я снова наступила на те же грабли, только поздно уже жалеть о чем-то. - Что произошло? – он напуган и даже бледен, и в этот момент мне ужасно хочется поцеловать его, но я точно знаю, что это плохо кончится. «Твоя история удивительна, Александра, и слишком необычна для этого мира. Я сохраню твою тайну. И… я могу сделать так, чтобы ты забыла». «Нет», - поспешно отказалась я. Какими бы болезненными ни были воспоминания, но они мои, и этим все сказано. Варг помог мне подняться, как-то странно всматриваясь в мое лицо. В темно-синих глазах тревога и сожаление, и я выдавила из себя улыбку. - Все хорошо, Ром. Это была расплата. В моей сжатой ладони что-то твердое. Я протягиваю это Ромке, и он недоверчиво рассматривает большой прозрачный кристалл, по форме напоминающий слезу. Возможно, это и есть слеза, вызванная моими воспоминаниями. На душе горько. - Спасибо, - сказала я тихо, сама не зная, к кому обращаясь. «Тебе спасибо, девочка. У тебя непростой путь, но знай, что отныне в этом мире у тебя одним союзником больше. Позови, и я откликнусь. Мое тело сковано, но разум свободен, и если я смогу чем-то помочь, обращайся». Я вздохнула. - Хочешь на Остров Грез? – кажется, Варг больше не злится на меня за Акаманаха. Вообще больше ни за что не злится. - Да, хочу. Тор молча протянул мне свиток телепорта. Они вообще оба какие-то пришибленные, как будто увидели что-то действительно страшное. «Второй кристалл у тебя в сумке. И он действительно творит чудеса». Я улыбнулась. «Прощай» - подумала я, уверенная, что он услышит. «Прощай» - отозвался глаз Аргоса, а в лицо уже подул теплый ветер Острова Грез.