А я знал!

Мрак ночного лагеря разрезал свет фиолетового костра, вокруг которого сидели полукровки. Тишину же нарушали треск костра и всхлипы обитателей лагеря. Аннабет стояла у погребального костра, держа в руках бирюзовый со стальными трезубцами саван. Из глаз девушки текли слёзы. - Перси… он был храбрым героем. Ещё никогда у меня не было такого верного, преданного и весёлого друга. Я знала его три года, и это время стало для меня лучшим. Я буду очень скучать по нему. Мне будет его не хватать. Девушка со светлыми волосами и огромными глазами цвета грозовых туч подошла к костру. Она уже собралась кинуть в него саван, когда её взгляд зацепился за родной образ. В толпе стоял черноволосый парень с зелёными, как изумруды, глазами. Высокий, мускулистый, но болезненно бледный, он стоял, склонив голову немного вбок. На его лице не было ни нагловатой улыбки, которая так раздражала дочь Афины, ни радости… Он волновался, вспоминая и впитывая в себя образ своей лучшей подруги. - Перси! – Аннабет отбросила саван в сторону и побежала навстречу парню. На бегу он подхватил её и прижал к себе. Вдалеке послышался свист братьев Стоулл, но парочка не обращала на них внимания. Через несколько секунд, дочь Афины оттолкнула Перси Джексона, а затем, ударив его в челюсть, повалила на землю и вывернула руку так, чтобы парень не мог пошевелиться. - Ты идиот, Рыбьи мозги! Если ты ещё раз так исчезнешь, то я сама тебя убью, понял? – несмотря на угрозы девушки, сын Посейдона улыбался так, что даже чеширский кот позавидовал бы. Поднявшись, он снова обнял лучшую подругу. Потихоньку Хирон разогнал детей богов по своим домикам, давая остаться лучшим друзьям наедине. - Что с тобой случилось, Перси? Как ты выжил после взрыва на горе Дьябло? – девушка отвела своего друга на набережную, а потом, усевшись прямо на песок, задала вопрос. Перси же, засмотревшись на горизонт, поведал свою историю, умолчав лишь об одном – о дочери титана Атласа, Калипсо. Но, кажется, что дочь Афины сама обо всём догадалась. Она встала, и на её лице Перси увидел несколько слезинок. А затем девушка развернулась и убежала к себе в домик. - Аннабет подожди! – парень тоже не отставал, и вскоре, почти у самого домика Афины, нагнал её, схватив за запястье и повернув к себе. – Аннабет, ты не дослушала! – упрекнул блондинку парень. – Я не успел сказать, почему я вернулся и почему я выжил. В упрямом жесте, Аннабет скрестила руки на груди, дав понять, что она внимательно слушает. - Когда я очнулся на острове, первое, что я вспомнил – это твой поцелуй на удачу! – на последних словах щеки Аннабет покраснели. - Каждый раз, когда Калипсо просила меня остаться, я отказывался, потому что не мог оставить своих друзей в беде, не мог оставить тебя! – с каждым словом сын Посейдона приближался к девушке, а потом, взяв её за руки продолжил, но уже тише, так, что Аннабет пришлось прислушиваться, чтобы что-то услышать. – И если ты меня поцелуешь, то я, скорее всего, вообще забуду, где я был всё это время. - Рыбьи мозги, ты определенно идиот! – сказала Аннабет, а затем, схватив парня за футболку, притянула к себе и поцеловала. - Идиот, зато твой, Воображала! – сказал Перси, а затем снова поцеловал свою лучшую подругу. Хотя, подругу ли теперь? Задыхаясь, Аннабет первая прервала поцелуй. Она посмотрела в счастливые глаза сына бога морей. - А я знал, что ты меня ревновала! – игриво сказал Перси, а затем сразу же закрыл голову руками, в ожидании удара. - О, боги! Я ненавижу тебя, Перси Джексон! - А я люблю тебя! – выпалил парень, а затем покраснел не хуже варёного лобстера. - Что ты сказал? – Аннабет подняла опустившуюся голову своего парня и заглянула в его глаза. - Я люблю тебя, Аннабет Чейз! – уже более уверенно сказал парень с вызовом. В ответ Аннабет снова поцеловала Перси. Не замечая времени, они стояли и целовались до тех пор, пока лагерь не начали патрулировать гарпии. - Что насчёт тебя, Воображала? – крикнул Перси, когда Аннабет вбежала на крыльцо своего дома. - Я не слы-ы-ышу! - Аннабет на прощание улыбнулась, а затем скрылась за дверью. Довольный и счастливый, Перси Джексон шёл в домик Посейдона. Он понимал, что ради такой девушки он готов бороться с армией Кроноса в одиночку, готов, хоть тысячу раз гореть в жерле вулкана. Ради неё, он пойдёт на всё.