Небо украла метель

Мы встречались тогда, когда солнце в последний раз показалось на нашем небе. Это было красиво и одновременно пугающе: Марк держал меня за руку, пока яркий шар стал катится между облаков в непонятном направлении, уменьшился до размера горошины и исчез совсем. Пришла ночь. Ночь, хотя день еще только начинался. Было лето, но ветер принёс непонятный холод, будто перепутал времена года. Марк испугался раньше меня, ведь я тогда ничего не слышала о анонимных сообщениях и взрывах паники самозванцев-учёных, которые каким-то чудом узнали о том, что нашу планету через несколько дней выбросит из Солнечной системы. Настоящие ученые до конца не верили, что это случиться так скоро, хотя и не отрицали этой теории. А теперь мир охватила паника. Да, электростанции обеспечивали страны светом почти так же, как и прежде, да, воздуха хватало, растения еще не начали умирать, или, по крайней мере, это еще не так сильно было заметно. И власти убеждали, что «все под контролем». Да кого они обманывали? Я думаю, все понимали, что дни сочтены, и что от власти больше не будет никакого проку. Я попрощалась с Марком где-то неделю назад, ведь он не мог оставить свою семью, но до сих пор я не смогла с ним ни разу связаться. Моя мать умерла, когда кончились ингаляторы от астмы, а почти все лекарства в аптеках исчезли. Будто в один миг все решили, что больные и так не выживут, и нужно спасать здоровых. Но никто, но собирался нас спасать: каждый спасал свою шкуру. А мне нужно было искать Марка. В нашем доме оставались запасы еды и воды на пару недель, но я стала обмениваться вещами с соседями. Тот, кто осознал все и оставался в здравом уме, понимал, что без взаимодействия нельзя прожить и года. А те, кто растворились в панике, выбрали путь крушения и злодеяний. Мне было за кого бороться и до потери матери, и после; я не могла оставить Марка и соседей, которых знала почти всю свою жизнь. Одним темным днем или ночью — точно сказать нельзя, ведь не было смысла отделять сутки, когда на небе не было ни солнца, ни луны — я услышала глухие удары в дверь. Когда я открыла её, моё сердце заполонило знакомое чувство страха с болью. Окровавленый Марк склонился на дверной косяк и тяжело дышал. Звезди на небе замерцали ещё ярче, чем прежде. Пока я помогала Марку зайти в дом, я думала, как далеко мы улетели от Солнца и всей Солнечной системы, сколько звезд успело поменяться на нашем небе, и сколько людей уже умерло? Марк был тяжело ранен, и мне пришлось сбегать к семье Барнсов за бинтами. Его хриплый голос прерывался и затихал, но я сумела разобрать детали того, как он попал под руку шайке каких-то сумасшедших, что дрались за всякий кусок хлеба. Пока я вымывала грязь и кровь с его ран и бережно касалась его лица, Марк рассказывал о том, что происходило в городе. Но наиболее он говорил о своем отце. Мягкие волосы Марка поседели от пыли, будто ему было не двадцать пять, а все сорок, глаза потускнели, а руки покрылись рубцами. Я перевязывала рану на его бедре, и чувство страха вновь отпустило меня. Я смогу. Мы сможем. Сможем выжить. Никто не говорил, что планета будет умирать так красиво. Никто не смог бы увидеть небесный шар в мерцании таких ярких звёзд, как тогда, если бы не был обречен на смерть. Ученые, или самозванцы, трудно сказать, кто есть кто, ошиблись. Раньше, когда солнце еще отсекало дни нашей жизни, они говорили, что жизнь продлиться после катастрофы ещё сотни лет. Мы прожили только пол года. Отец Марка был изобретателем, но когда он раскрыл свои идеи и эскизы, его убили. Марк погиб через неделю после этого. Земля замерзла к ядру меньше, чем за пять месяцев. Мне казалось, что за эти несчастные недели я состарилась как за 50 лет. Может быть, время изменилось из-за того, что мы плавали где-то в неизведанной части космоса, где все возможно, а может, жизнь сократила свой срок к точке невозврата. Я не умирала, когда последние выжившие боролись за жизнь. Я ждала. Что-то внутри меня ждало конца, и еще, ждало чего-то такого, что я сама не могла понять. Небо засветилось. Свет вспыхнул неожиданно, быстро и очень ярко. Нет, это не было Новое Солнце. Кроме света появилось еще кое-что. И, прежде чем мир пред моими глазами исчез, я смогла увидеть красивый черный шар на полнеба, охвачен яркими красками.