Ложь закрытых глаз

      После той страстно-ревностной близости Саске ещё долго приходил в себя. Когда следующим днём он поднялся на ноги и взглянул на себя в зеркало, то едва узнал человека в отражении. Всё тело было раскрашено красными и лиловыми пятнами, а следы укусов были и на шее, и на плечах, груди, руках и бёдрах. Теперь футболку с коротким рукавом не наденешь, хорошо, что у учиховской одежды высокий воротник. В отличие от формы Анбу.       Его физическое состояние пришло в норму достаточно быстро, а вот моральное требовало релаксации. Похоть была утолена настолько сильно, что Итачи он не хотел ещё долгое время. То есть, конечно же, они обнимались и целовались, лежа по ночам в одной постели, и даже ласкали губами друг друга (в основном Саске ублажал брата), но дальше дело не заходило. Юный Учиха старался меньше думать на эту тему, чтобы не провоцировать себя. Впервые за всё время ему хотелось «накопить» побольше энергии и неудовлетворения, чтобы их следующий раз был таким же фееричным, как и предыдущий. Потому что в следующий раз Саске пообещал себе быть настоящим охотником.       — Что это? — Узумаки свесился с ветки дерева, и его лицо замаячило прямо напротив Саске, который, сидя у ствола, записывал данные, раздобытые во время миссии. — За последние две недели ты не обозвал меня ни разу. Ты точно Учиха? — он замахал перед ним рукой, а тот даже не обратил внимания, продолжая писать. Наруто, поджав губы, спрыгнул с дерева и сел на корточки прямо перед другом, внимательно его рассматривая. Вроде те же черные торчащие на затылке волосы, большие выразительные глаза, бледная кожа и плотно сжатые губы. А всё равно будто не Саске.       — Такой спокойный, что даже руки чешутся разворошить это осиное гнездо, — ухмыльнулся сын Хокаге. — Хотя, если честно, я даже не знаю, как вести себя с тобой, — признался Наруто, почесывая нос. — Вдруг ты опять заявишься ко мне со… странным предложением.       — Я же сказал забыть об этом, — не отрываясь от своей работы, произнёс Саске, стараясь не вспоминать о том дне, когда нелёгкая принесла его в дом Узумаки. Хорошо, что Наруто настолько прост и наивен, иначе при другом раскладе их дружбе пришёл бы конец. — Тогда… у нас с братом возникло разногласие, — постарался объясниться Учиха. Разногласие, которое, впрочем, сблизило их ещё сильнее.       — Я так и подумал, — хмыкнул Наруто. — Когда у вас что-то случается, ты слетаешь с катушек и совершаешь странные действия.       — Но теперь всё в порядке. Мы решили все свои разногласия. Так что выбрось тот случай из головы, — повторил темноволосый шиноби.       — Ладно, ладно, я понял, — забурчал Наруто и подозрительно сузил глаза. — Сейчас середина июля, а ты одеваешься, будто снег должен пойти, — отмечая его водолазку с длинным рукавом и воротником, сказал он. — Или ты что-то скрываешь? Может ты покрылся рыбьей чешуёй? Или превращаешься в птицу?       — Нет, придурок, — огрызнулся Учиха, когда напарник потянул к нему руки, чтобы приподнять рукав водолазки. Несмотря на то, что все синяки уже прошли, некоторые следы от укусов ещё виднелись.       — О, уже становишься прежним, — прыснул напарник. — Кстати, у тебя скоро день рождения? В конце июля, кажется?       — Да, двадцать третьего. Но я не собираюсь его отмечать, так что можешь не заявляться ко мне и не устраивать балаган, — сразу предупредил он.       — Да ну, — иронично присвистнул Узумаки, состроив лисью мордочку. — А от своего братика наверняка будешь ждать подарочек, — ехидно пробормотал он.       — Ничего я не буду ждать, — пробурчал Саске. — Мне ничего не нужно. А он у меня уже есть. Так что, — юноша наконец-то поднял глаза на Наруто и взглянул на него со своей привычной надменностью. — Свой день рождения я собираюсь провести в близости с братом, так что можешь не тратить время на придумывание подарка.       — Ха! — сморщился тот при упоминании интимных подробностей жизни Учих. — Не волнуйся, я найду лазейку. Когда-то ты же выйдешь из комнаты. В туалет, например. Или на кухню, воды попить. Тут я тебя и поймаю, — довольно потёр ладони он. — Ты-то мне подарил подарок, и я в долгу не останусь.       — Делай, что хочешь, — в итоге бросил Саске, снова углубляясь в свои записи. День рождения Наруто, который был десятого октября, не прошёл для молодого Учихи незамеченным. Он считал, что не сделал ничего особенного — просто подарил этому дурню месячную карту на бесплатный рамен. Тот мог его есть когда хотел и сколько хотел. Несмотря на то, что Кушина прекрасно готовила, Наруто почему-то питал слабость к этим незамысловатым блюдам.       — Ну и… Если тебя это интересует, — поглядывая на него одним глазом, Наруто сложил руки на груди и стал важно бродить вокруг дерева. — Два дня назад мы с Сакурой-чан ходили на свидание! И… мы поцеловались! Это был наш первый поцелуй! — с восторгом воскликнул он, улыбаясь до ушей.       — Да ну, — Учиха снова поднял на него глаза. — Разве первый был не тогда под дождём?       — Да, но… — замялся Узумаки. — Но это был первый обоюдный поцелуй.       — И как?       — Не знаю, — пожал плечами Наруто. — Это приятно, но толком я не разобрался. Хочется… ещё раз. И подольше.       — Понимаю, — Саске невольно вспомнил свой первый поцелуй, когда Итачи поцеловал его на их совместной миссии. Тогда он тоже ничего не понял и был скорее разозлён. Зато второй поцелуй решил все его сомнения.       — Да, действительно нужно ещё раз, чтобы понять, насколько потрясающим это может быть. А что с Хинатой? — небрежно бросил он, даже не задумываясь, что этот вопрос произведет такой эффект. Узумаки, который ходил перед ним, вдруг встал как вкопанный, а его ошеломленные глаза так и впились в друга.       — Как? — изумился младший Намикадзе. — Разве ты не слышал?       — Что? — нахмурился Саске, ощущая толику интереса. — Ты снова с ней встречаешься? Решил поработать на два фронта? — иронично поддел друга он.       — Да нет же! — Наруто замахал руками. — Неделю назад они с Неджи сбежали из Конохи! Да вся деревня об этом говорит! Глава клана в бешенстве, послал за ними целый отряд, но тот вернулся ни с чем… Они буквально растворились, не оставив никаких следов. Но самое главное… — он внезапно запнулся, а его лицо нахмурилось, будто ему что-то не нравилось.       — Что? — снова спросил Саске, затаив дыхание. На удивление, его эта новость немного взволновала. Если они сбежали вместе, значит, его техника сработала? Или всё же нет?       — Это всего лишь слухи, — снова забормотал Узумаки. — Но, похоже, сбежали они не просто так. Сакура-чан говорит, что Хината была в положении, а глава клана был против этого ребенка. Вот им и пришлось… Поверить не могу! — внезапно он опустился на корточки и схватился за голову. — Как это могло произойти? Чтобы Хината и Неджи… Ведь я же…       — Всё к лучшему, — прервал его бормотания Саске, наконец-то закончив записи и запечатав свиток. После чего сложив его в футляр. — Теперь тебя не будет мучить совесть, Харуно не будет считать себя виноватой, да и Хината находится под надёжной защитой.         — Да, но… — Наруто снова выпрямился. — Если она и правда беременна, значит они с Неджи уже… И он же её брат…       — Всего лишь двоюродный, — пожал плечами Саске. — Не понимаю, почему глава клана был против. Это же идеальное продолжение рода и сохранение фамильного доудзюцу. Не думай об этом. Она сделала свой выбор, так же, как и ты. Наша миссия завершена, так что можем возвращаться в Коноху, — постарался убедить его Учиха, а заодно отвлечь от своей причастности к этому. Он, конечно, рассчитывал на то, что у брата и сестры Хьюга пробудятся чувства друг к другу. Но чтобы настолько…       — Да, наверное, ты прав, — быстро пришёл в себя его друг и заулыбался. — Я как раз проголодался, — выпалил он и первым взял курс на деревню.       Саске тоже хотел скорее вернуться домой, правда, отнюдь не из-за голода. Конечно же, ему снова не терпелось увидеть брата. Как назло Четвёртый больше не отправлял их на совместные миссии, будто знал, как Саске хочет быть с ним. Зато с Наруто он проводил столько времени, что уже знал обо всех его приключениях. Узумаки был хорошим напарником, и за все эти месяцы, даже годы, Саске сработался с ним лучше, чем с кем-либо (за исключением Итачи, конечно же), но выносить его долго он не мог. Поэтому после окончания миссии сразу же бежал домой, чтобы Узумаки не потащил его куда-нибудь ещё.       Матери дома не оказалось, зато, к своему удивлению, в особняке он нашёл брата. В последнее время тот часто отлучался из кондитерской, проводя дома больше времени. Вот и сегодня он застал Итачи за уборкой: тот вычищал кухню и перемывал всю посуду.       — Почему не дождался меня? Я бы помог тебе, — сходу произнёс младший Учиха, заставая старшего в светлом фартуке и платке на голове, под которым были спрятаны длинные волосы. Итачи стоял на табурете и протирал потолки.       — Саске, ты уже вернулся? — радостно произнёс он, оборачиваясь и опуская голову вниз.       — Как ты можешь протирать их, не видя грязи? — смотря наверх, спросил младший Учиха.       — Просто стараюсь не упускать ни сантиметра. Саске, я благодарен за помощь, но нужнее ты будешь во дворе.       — Да, а что там?       — Нужно почистить загон для свиней и хлев. С утра я не успел. Да, и проверь тельную корову — она плохо ест в последние дни. Я подсыпал ей корма, посмотри, съела ли она его. И ей нужно погулять — в последнее время мы не выводим её на пастбище, но прогулки ей необходимы.       — Ладно, я всё понял, — Саске с трудом смог оторвать взгляд от брата в сером фартуке и косынке, из-под которой выбивались тёмные пряди. Несмотря на этот несуразный наряд, в своём животе младший Учиха ощутил однозначный порыв.       «Нет, ещё рано! — осадил сам себя Саске, выбегая во двор. — До дня рождения ещё неделя. Я должен продержаться. Должен продержаться», — он остановился возле свинарника и сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться и остудить себя. Получилось, но ненадолго. Пока он вычищал загон, воюя со свиньями, в голове начали крутиться навязчивые мысли. О том, как он прижмет его в этом фартуке к столу, спустит брюки, навалился сзади и… сорвёт эту косынку с головы, распуская длинные волосы. А может и затянет на шее, легонько сдавливая её. Матери дома нет, значит, Итачи может позволить себе застонать. И громкость его стонов будет зависеть только от Саске.       — Черт! — замечтавшись, юноша наступил прямо в свиное дерьмо и до смерти напугал поросёнка, который, визжа во всё горло, убежал и спрятался в свинарнике.       — Да чтоб вас всех, — продолжал ворчать Саске, снимая с себя футболку и очищая сандалии. Он заметил в загоне дыру и принялся заделывать её. Мысли так и лезли в голову, и юноша справлялся с ними, как мог. Закончив с загоном, Саске перекопал грядку шпината, который уже собрали. Благодаря жизни в деревне он уже легко обращался с лопатой, а физической силы в нём было хоть отбавляй. Особенно, когда он намеренно решил потратить свою энергию, образующуюся в животе. Солнце сегодня пекло очень сильно, ему стало невыносимо жарко, а от физического труда и вовсе. Его обнаженный торс блестел от пота и казалось, что кожа сейчас расплавится на солнце. Когда плечи начало покалывать, юный Учиха опомнился и поспешил к хлеву, опасаясь обгореть.       Стельная корова была в стойле. Только сейчас Саске заметил, какими же широкими стали её бока и провис живот. Она странно себя вела: когда Учиха зашел, буренка лежала, а через минуту уже поднялась на ноги. Начала переступать задними ногами, мычать и оглядываться, будто чего-то боялась. Или наоборот, просила о помощи.       — Что с тобой? — Саске посмотрел на корм, который оставил Итачи. — Ты так и не съела. Может, хочешь пить? — он взглянул в поилку, но и та была полна. — Ладно, пошли на прогулку, — юноша накинул веревку на шею животного и потянул на себя. Корова с неохотой, но пошла за ним, тяжело передвигая ногами. Саске вывел её на небольшую лужайку между хлевом и свинарником. Он хотел провести её вокруг сарая и вернуть в стойло, однако не успели они пройти и половину пути, как корова начала себя странно вести. Сначала встала, как вкопанная, потом начала мычать и пятиться назад.       — Что такое? — Саске обошёл её со всех сторон, опасаясь самого страшного. — Ты случайно не…       Остановившись позади буренки, молодой Учиха заметил, что по её задним ногам стекает тягучая жидкая слизь, источник которой находился прямо под хвостом.       — Эй, ты серьёзно? — Саске в панике отскочил назад, а корова, ещё раз замычав, подогнула ноги и завалилась на бок.       — Нет! Постой, подожди! — выпалил юный Учиха, теряя над собой контроль, не зная, что делать и куда бежать. — Хотя бы минуту, я позову брата! — он начал пятиться назад, не выпуская корову из вида, а потом сорвался со всех ног и побежал к дому. По пути ему встретился Мадара, который понял Учиху без слов и рванулся следом за ним, а затем и вовсе обогнал, с лаем врываясь в дом.       — Нии-сан! Нии-сан! — с порога закричал он, даже не разуваясь. Итачи, слыша такой истошный двойной зов, выскочил с кухни, сжимая в руках кунаи.       — Что случилось? — когда Саске чуть не врезался в него, спросил он.       — Итачи… — задыхаясь, прошептал тот. — Корова… Корова рожает! — трясущимися руками он схватил его за фартук и потащил за собой. — Пойдём скорее!       — Постой! Успокойся, Саске! — громко и строго произнёс старший Учиха, одним словом возвращая братишке ясный разум. — Она в хлеву?       — Нет, я вывел её погулять, как ты и говорил. Мы прошли немного, как она начала мычать и завалилась на бок. А из её влагалища пошла слизь… — торопливо рассказал тот, отчего-то чувствуя себя пятилетним ребенком.       — Хорошо, я понял. Налей теплой воды, Саске, и захвати из кладовки пару чистых мешков. Я возьму мыло, свежие полотенца и антисептик.       — Да, я мигом, — выпалил тот и схватил вёдра. Пока те наполнялись теплой водой, он сбегал в кладовку и взял мешки. Итачи тем временем собрал всё остальное, и вместе они торопливо направились к своей буренке. Та продолжала лежать на боку, протяжно мычала, а её ноги судорожно подрагивали. Саске быстро описал её состояние брату, а тот сразу сообразил, что делать. Спокойно и хладнокровно.       — Саске, положи один мешок ей под голову, а второй под живот и заднюю часть, — попросил он, и младший брат тут же засуетился. Мадара, прибежавший с ними, стоял рядом, с интересом наблюдая за происходящим. Тем временем Итачи быстро помыл с мылом заднюю часть и ноги буренки, и как раз вовремя — у той начали отходить воды. Когда схватки стали короче, он ещё раз потёр её, и все трое напряженно замерли, ожидая, что же случится в следующую минуту. Из задней части начал вылезать сероватый пузырь, и старший брат попросил младшего подержать её хвост, чтобы тот не мешал. А сам осторожно раскрыл влагалище, где уже виднелись…       — Копытца? — выдохнул Саске, смотря в нутро коровы во все глаза.       — Да. При нормальном отеле теленок выходит передними ногами, — торопливо произнёс Итачи, а Саске уловил в его голосе волнение. Получается, не он один такой паникёр.       — Но частенько корова сама не справляется, — забормотал старший Учиха, ощупывая копытца, которые немного вышли и остановились. — Я захватил веревку, Саске. Нужно помочь корове — перевязать ноги теленка и осторожно тянуть.       — Точно? Мы не причиним им вред? — судорожно выполняя это, на всякий случай спросил юноша.       — Нет, всё в порядке. Тащи во время схваток, — ответил Итачи, а сам осторожно растянул влагалище, приподнимая стенки, чтобы они не так давили на малыша. Саске боялся тянуть и в тоже время понимал, что по-другому никак. Теленок и правда не шёл. Сначала осторожно, а потом всё с большей силой, он тянул детеныша, стараясь подстроиться под схватки буренки. Теперь на жаре пот сыпался с него буквально градом и застилал глаза, но младший Учиха старался изо всех сил и держал себя в руках.       — Давай же, — пробормотал он. Когда корова замычала на очередной схватке, показалась голова теленка. Итачи растянул её ещё сильнее, а Саске потащил на себя изо всех сил, и голова смогла пройти.       — Она вышла, вышла, нии-сан, — проговорил младший Учиха, не выпуская веревку из рук.       — Хорошо, продолжай тащить, — сказал старший брат, одной рукой убирая пленку с мордочки теленка, очищая его ноздри и глаза. — Сейчас будет проще, ведь голова прошла. Сейчас, ещё плечи выйдут — и всё. Не торопись. Тащи на схватку.       — Да, я понял, — пропыхтел Саске, продолжая тянуть теленка за ноги. Корова начала часто дышать, и Итачи сказал ему остановиться, чтобы та отдышалась. Тем временем снова протирая ладонями мордочку, которой теленок уже начал шевелить и поднимать её.       — Давай, на схватку, — Итачи тоже схватил теленка за основание передних ножек, и все вместе они вытащили малыша из тела коровы целиком.       — Саске, оттащи его от коровы и положи на чистый мешок, — не дав брату отдышаться, тут же приказал Итачи.       — Ага… — заторможено проговорил младший, непослушными пальцами развязывая веревки на тонких ногах. Теленок уже поднимал голову и мотал ею, отчего его большие уши забавно тряслись.       — Вот так, — Саске едва успел перетащить его на мешок, как корова поднялась на ноги и развернулась к своему детенышу. Она приблизилась к нему и стала тянуть голову.       — Это нормально? — опасливо спросил Саске.       — Да, дай ей облизать его, — кивнул головой Итачи, тем временем снова протирая органы коровы. Буренка и правда начала ласково и заботливо облизывать своего теленка, а тот в свою очередь попытался встать на ноги. Но свалился и перевернулся на бок.       — Осторожней, — пробормотал Саске, подхватывая его и укладывая на мешковину.       — Нужно обработать пуповину, — Итачи присел возле теленка. Пока тот лежал на боку, шиноби выдавил из пуповины кровь и слизь, а затем обработал её йодом. Ощупав живот теленка, он улыбнулся и поднялся на ноги.       — Похоже, у нас бычок, Саске, — повеселел он, толкнул своим плечом плечо брата.       — Это хорошо? — юноша всё никак не мог прийти в себя и безотрывно смотрел на то, как корова вылизывает его.       — Телочка, конечно, лучше, но всё же я рад, что это мальчик. Прямо перед твоим днём рождения, Саске. Может, мне назвать его так же?       — А?! — тот ошеломленно уставился на брата. — Назовёшь теленка моим именем?       — А какого он цвета? — с любопытством спросил Итачи, снова опускаясь на корточки и поглаживая его шерстку.       — Черный, — буркнул младший Учиха, — а на груди и на лбу — белое пятно.       — Ну вот. Значит, точно Саске-младший, — рассмеялся тот.       — Чтоб тебя. — проворчал «Саске-старший» и тоже присел, гладя малыша.       — До сих пор не отошёл? — ощущая колебания его чакры, спросил Итачи.       — Не каждый день принимаешь роды у коровы, — усмехнулся юноша. Теперь он чувствовал такое облегчение, что его едва держали ноги. Такой паники у него давно не было.       — Ты молодец, Саске, хорошо держался, — похвалил его старший брат, отчего тот сразу загордился.       — Без тебя бы я наломал дров, — пожал плечами он. — Так что — это ты молодец.       — Мы оба молодцы, — Итачи поднялся на ноги. — Нужно отвести их в хлев и дать теленку напиться молока — в первый час после рождения оно самое питательное.       — Хорошо. Тогда… я возьму теленка? — в замешательстве спросил младший Учиха.       — Да, он ещё не поднялся на ноги, так что лучше его донести, — согласился Итачи. — А я поведу корову.       Через несколько минут они вместе вошли в хлев. Итачи завёл корову в стойло, затем положил и ей и теленку свежую подстилку, на которую Саске опустил малыша. Они приблизили его к вымени, и детеныш инстинктивно примкнул к нему, начав сосать молоко. Братья сменили воду в поилке, добавили корма и, немного уставшие, но довольные, вернулись домой, оставив Мадару сторожить новорожденного и его мать и извещать, если что-то случится.       — Всё-таки это странные ощущения, — когда они оба вымылись и пили чай на кухне, признался Саске. — Когда что-то живое появляется у тебя на руках…       — Да. И это лишь теленок. А представь, если бы это был ребенок? А то и вовсе твой?       — Я думал, мы закрыли эту тему, — вздохнул младший Учиха, — ещё месяц назад.       — Да, конечно, закрыли. Я не пытаюсь снова её начать, просто привожу пример, — тут же отступил Итачи, чтобы не сеять новое недоразумение.       — Кстати, раз уж речь снова зашла об этом… — Саске, впрочем, не разозлился, а зацепился за эту тему. — У меня появилась мысль. Конечно, ты сразу же назовёшь меня глупым братом — я и сам понимаю, что это глупость. Но…       — Но… — многозначительно повторил Итачи, когда брат замолчал.       — А что если, — прокручивая чашку в руках, всё же продолжил Саске, — какой-нибудь псих, используя какие-нибудь запрещенные техники может… создать ребенка, используя наши клетки? Что-то вроде гомункула — искусственного человека?       — Дай угадаю с первой попытки, о ком ты? — ухмыльнулся Итачи. — Орочимару?       — У тебя на уме есть ещё знакомые психи? — скептически изогнул брови Саске.       — Орочимару хоть и безумен, но всё же не псих, — отметил Итачи. — Несмотря на моё отношение к нему, я считаю его очень умным и талантливым шиноби, хотя, несомненно, он тот ещё извращенец.       — Как думаешь, он смог бы? Чисто на теоретическом уровне, — на всякий случай добавил Саске.       — Хм… Думаю, что да. Возможно, не с первой попытки, но определенно ему это под силу. Он много экспериментировал с телами и душами, пытаясь создать идеал. Так что у него точно есть опыт в этой сфере. С биологической точки зрения, думаю, проблем бы не возникло. Но вот с моральной… — Итачи покачал головой. — Будет ли у него душа, Саске? Будет ли воля, стремление к жизни? Будет ли он считать себя человеком, когда узнает о том, как появился на свет? Найдёт ли свой путь в жизни?       — Да, ты прав, — тут же согласился младший Учиха. — Говорю же — глупая идея. Просто… подумалось.       — Эта мысль интересна, Саске, я не виню тебя за неё, — попытался успокоить его брат. — Я и сам люблю поразмыслить над подобным. Хотя, скажу тебе, есть способ проще, — он поднялся на ноги и налил ещё чая себе и брату.       — Да? И какой? Общедоступный нам не подходит, — кисло заметил Саске. — Только если кто-то из нас вдруг превратится в женщину, — криво добавил он. — Но это тоже попахивает извращением. Так что… пусть лучше всё остаётся, как есть.       — Да, может быть, ты и прав. Всё-таки мы с тобой такие эгоисты, — Итачи не стал садиться за стол, а обошёл его и опустил ладони на плечи брата. Затем склонился и поцеловал его в макушку.       — Я — да, но ты точно нет, — подытожил эту тему Саске и поднялся на ноги. — Пойду… проверю теленка, — торопливо произнёс он и хотел уйти, но Итачи успел схватить его за руку и потянул на себя.       — Что с тобой? — мягко спросил он, обнимая младшего братишку. — Мамы до вечера не будет, а мы с тобой уже очень долго не занимались любовью. Или я так напугал тебя в прошлый раз, что ты теперь боишься этого?       — С ума сошёл? Меня ничто не способно напугать, особенно в постели. Я не боюсь ни боли, ни унижений, ни извращений.       — Тогда займёмся этим прямо здесь? — Итачи подтолкнул его к столу с намерением уложить прямо на него, однако Саске не поддался и лишь уперся руками в край.       — Хочешь быть сверху? — спросил старший брат, согревая дыханием его шею.       — Нии-сан… постой, — неровно проронил Саске, когда ладони брата коснулись его живота под футболкой.       — Что? Ты больше не хочешь меня? — теперь ладони скользнули ниже и легли прямо на ягодицы.       — Хочу, но… не сегодня, — с трудом перебарывая зарождающееся желание, прохрипел Саске. — До моего дня рождения ещё неделя. Я хочу дотерпеть, и тогда…       — Саске, к чему такие жертвы? — рассмеялся старший брат, утыкаясь ему в плечо. — И сейчас и через неделю, мы можем делать это, когда захотим.       — Знаю, но!.. — воскликнул Саске и замотал головой. — Хочу подождать до этого дня. Хочу запомнить его, хочу, чтобы он стал особенным. Ничего мне не дари, — предупреждая его вопрос, сразу сказал Саске. — Просто проведем ночь вместе.       — Хорошо, — продолжая сдерживать улыбку, Итачи отстранился от него. — Тогда через неделю я сделаю всё, что ты захочешь. И как захочешь, — игриво добавил он и взъерошил черные волосы раскрасневшегося братишки. — А теперь и правда пойдём проверим теленка.