С любимыми не расставайтесь...

Я просто хотела любви, большой чистой и искренней, нет, не как описывают в сказках, где все заканчивается свадьбой, а той, ради которой готов уйти с работы пораньше, не обращать внимание на недостатки, потому что за всем этим стоит что-то куда большее. Меня видимо прокляли, мне маниакально не везет на мужчин, если задать себе же вопрос: София, где же ты все время оступаешься? А я не знаю на него ответ… Вадим. Мы встретились в студенческие времена, на вечеринке каких-то знакомых, где никто никого толком и не знал-то. Я уже тогда была идеалисткой до мозга костей, но лишь один взгляд, пролитый стакан чего-то непонятного ему на рубашку, мои сбивчивые извинения и вот, Соня, встреча с твоей будущей второй половинкой. По крайней мере, так я тогда думала. Не могу назвать Вадима каким-то жутко красивым или привлекательным, но мне казалось, что лучше мужчины на свете просто не существует. Как сейчас помню, первое свидание — поход в театр на какой-то ужасно скучный спектакль, длившийся вечность, и его искренняя улыбка с блеском в глазах, отчего мурашки бегают по коже. Он читал меня, как книгу, угадывая все мои желания, причины моей злости, каждый раз находя правильные слова, и вот Соня, можно сказать, лежит готовая на белом блюдечке с голубой каемочкой. Я была безотказно, бесповоротно влюблена в этого человека, поэтому ответить ДА мне не составило никакого затруднения. Цветы, платье, белая фата, гости, жених, и только мы вдвоем и никаких границ перед нами. Мне было 22, я была наивной и верящей в счастливый конец. Я просто была счастливой до дрожи в мизинцах, до бегающих мурашек и краснеющих кончиков ушей, то была настоящая я. Все резко изменилось спустя пару лет безмятежной и веселой жизни, где муж меня баловал, ублажал, не переставая заверять меня о раю наяву. У него начались проблемы на работе, диплом никак не хотел дописываться, ничего не получалось. Он начал пить, несмотря на свою проблему с алкоголем, о которой я и не подозревала. Начиналось все неплохо, мы пытались бороться, я его прощала, делая вид, что действительно понимаю, что все скоро изменится и станет, как прежде. Не стало, только покатилось по наклонной нашего совместного счастья, куда-то далеко в тартарары. Я до сих пор помню, как в первый раз вставила его за дверь, теперь жалею, что впустила обратно. Он бил, бил будто в этом было спасение, будет синяк на моем лице — это безоговорочное свидетельство его правоты, будто иначе мысль не донести. Мы опять пытались, ради чего только, не понятно. Я никогда не была и вряд ли буду мазохисткой, потому и не стала терпеть. Мы развелись. Смутно помню, как это было, помню, что после началась ненормальная тяга к совершенству, нет, не то, что помогает бороться, а скорее наоборот. Тогда я узнала, что у меня ОКР. Я смогла взять себя в руки, начала строить карьеру заграницей. Сначала Лондон, потом Брюссель, жизнь с карьерой, таблетками, без боли. Я не могла знать, что судьба нанесет еще один удар, не менее болезненный. Михаил. Мы встретились в Элеоне. Все началось так забавно, даже в духе голливудских фильмов, где главные герои сначала друг друга ненавидят, а потом без памяти влюбляются. Мы издевались друг над другом, пытаясь показать, кто лучший. Не помню, в какой момент пришло осознание, что Миша мне симпатичен, как человек, как мужчина. Я бы изначально охарактеризовала наши отношения как искру, внезапно вспыхнувшую. Никто не ожидал, что это может перейти во что-то более серьезное, чем простое увлечение. После Вадима, естественно, я не доверяла мужчинам, но Миша шаг за шагом, уверял меня в своей искренности, влюбленности в меня и готовности быть тем, кто мне так нужен. Мы понимали что-то, может это была связь или еще что, не могу сказать, но я была в эйфории, снова влюбленная и счастливая, думающая, что наконец-то это навсегда. Да, были, конечно и ссоры, и обиды, но тот маленький уют, царивший вокруг нас был поистине бесценным. Я, будучи уже взрослой и до невозможности рассудительной (спасибо ОКР), разглядела в Мише того, кого так долго искала. Чего никогда нельзя ожидать, так это предательства. Я не была к этому готова, морально подготовленная к насилию, к алкоголизму, неуважению, я забыла про предательство. Это был второй удар, нанесенный мне судьбой с особым извращением, на этот раз. Я пыталась бороться, пыталась простить, но могла, было больно. Сейчас я понимаю, что сама же изменила своему принципу: если любишь, прости и живи дальше. Что ж, видно не настолько сильно я его любила, чтобы простить эту ошибку. Уже сейчас, оглядываясь в прошлое, понимаю, что нормальное общение у нас с ним начало возникать, когда окончательно остыла, забылась другим, и вдруг стало все равно. Да, мне уже не больно на него смотреть, сердце не рвется на части, душу не царапает изнутри. Я смирилась, вот и очередной конец. Человек, ворвавшийся в мою жизнь вихрем новых эмоций, остался в прошлом навсегда, ведь в одну реку не войдешь дважды. Павел. Паша появился неожиданно как плечо помощи и собутыльник на вечера паршивых дней. Я не воспринимала его никак, кроме как инфантильного балагура, прожигающего деньги тети в клубах с девушками на одну ночь, однако благодаря нашим посиделками мы, наверно, открылись друг другу с другой стороны. Он и я понимали друг друга, оказывая так необходимую обоим поддержку. Мы постепенно сближались еще сильнее, прогулки и совместно проведение вечера стали нормой нашего общения, мое состояние после разрыва с Мишей начало улучшаться. Не могу утверждать, что начиная отношения с Павлом, я уже перестала любить Мишу, но все шло именно к этому. Паша подкупал своей улыбкой, искрами в глазах, горящими от любого малейшего восторга, он — это определенно человек, умеющий радоваться жизни, несмотря на невзгоды и напасти жизни. Мы стали друг для друга примером, он учился у меня ответственности и собранности, а я у него жизнелюбию и беззаботности. Мы компенсировали недостатки друг друга, и это связало нас еще крепче. Первый поцелуй, в лифте, как благодарность и признательность моей смелости огорошил меня и дал ясно понять намерения Павла относительно меня. Я тогда еще не осознавала, что позже, на первом официальном свидании, мы окончательно отбросим все маски и перейдем эту жуткую черту неловкости в наших отношениях. Сидя в лифте и распивая шампанское из импровизированного стаканчика, я вновь ощутила волну счастья, накрывшую меня. Хотя казалось, что счастье для меня это отныне что-то запретное. Теперь я понимаю, что сначала отказывая Павлу в его предложении выйти за него, я испытала страх, что все вновь повторится, что мне вновь будет больно. Паша неустанно доказывал мне, на что готов ради меня и что его предложение было серьезным. Я поняла, что люблю, потому и сказала ДА. Снова свадьба, хлопоты, как обычно, все наперекосяк, мы стоим у алтаря и даем клятвы, не задумываясь отвечаем да, радуемся, как дети. Я вновь счастлива, вновь могу полноценно жить, жить с самым родным мне человеком. Да, пусть он забыл паспорт, да, он начал меня раздражать в быту, но я все же верю, что за нашими отношениями стояло что-то большее, чем просто эффект от таблеток. Я — дура, раз послушала разум, а не сердце. В этот раз судьба оказалась извращенно жестокой, так как разрушителем своего счастья была я сама. Павел с разбитым сердцем уехал в Сербию, а я осталась в Москве, думая, что поступила правильно, а на деле, лишь наказывая себя еще больше. ОКР начало действовать с удвоенной силой, случился приступ. Мне тогда хотелось, чтобы, как в фильмах, Паша приехал и помог мне, но, конечно же, этого не случилось…  — Вот так вот все и было. — сказала я Лизе, своей сестре, сидя у себя дома, — я не знаю, что мне делать. - Ты любишь его? — спросила она меня пытливо. - Кого? Пашу? — переспросила я, усомнившись на минуту, хотя в душе давно знала ответ. - С любимыми не расставайтесь… — произнесла внезапно Лиза. Уже после ее ухода я долго размышляла, стоит ли вообще пытаться что-то наладить?! Я не уверена, что он захочет иметь дело с психически неуравновешенной женщиной, которая, поддавшись уговорам разума, самолично отказалась от своего же счастья! С женщиной, так нагло разбившей ему сердце! Я бы не захотела… Разум вторил: остановись, он тебя не любит. А сердце лишь говорило — действуй. Я впервые в жизни, забыв обо всем, ринулась покупать билет до Белграда, совершенно не осознавая, что понятия не имею, где Паша живет. Подождет, нельзя сейчас останавливаться! Я хочу снова ощутить его тепло, когда он прижимает себя ко мне, обнимая руками и ногами, давая понять, что все невзгоды позади, а я зарываюсь носом ему в шею, хочу снова съесть потрясающий завтрак по-сербски, да, даже получить носком в лоб хочу, хочу снова слышать его голос и шутки, что поднимают мне настроение. Хочу, чтобы он просто был рядом со мной. Я в Белграде. Судорожно пытаюсь до него дозвониться, не берет, это ожидаемо. Звоню Элеоноре, знаю, после всего, что я натворила, она мне вряд ли поможет, но попытаться стоит. Я объясняюсь с ней, пытаясь донести, насколько это важно для меня, она пропустив мимо ушей всю мою речь, просто говорит мне адрес и вешает трубку. Я около двери в его квартиру. Я готова ко всему, к новой женщине в его постели, к бутылкам, стоящим повсюду, к его крику, ко всему… Захожу. Как ни странно, дверь не заперта. В глубине квартиры никаких звуков, указывающих на хоть кого-нибудь, здесь проживающего. Павла нахожу в спальне спящим. Я стою, не зная, что дальше предпринять, лечь рядом и сделать вид, что так и надо, или подождать пока проснется. Мою дилемму нарушил голос просунувшегося Паши, бормотавший что-то на сербском. - Я люблю тебя! — выпалила я, не думая. Павел, повернув ко мне сонный взгляд, уставился на меня, словно на видение. Повертев головой и согнав пелену сна окончательно, он начал постепенно осознавать происходящее: его недожена стоит в его квартире в Белграде, признается ему в любви, когда совершенно точно она должна быть Москве и радоваться жизни без него. - Не понял. — произносит он потрясенно. - Я люблю тебя! — повторяю я безо всяких сомнений, — Прости меня, дурой была. - Я… — все еще потрясенный. В этот момент я просто затыкаю его, прося помолчать и выслушать меня, не перебивая. Рассказываю все: и про ОКР, и про Мишу, и про Вадима, и про свои остальные неврозы. Раз пять повторяю, что люблю. Прошу прощения. И в конце замолкаю, ожидая его реакции. Паша молчит, глядя куда-то мимо меня, а я понимаю, что это конец, он меня не простил. Разворачиваюсь, намереваясь навсегда покинуть это место. Меня останавливает его рука, схватившая мою. Я оборачиваюсь, на глазах пелена слез, мне снова больно, и в этом виновата только я одна. Паша прижимает меня к себе, укладывая на кровать и обнимая всеми конечностями, как это делает обычно. Я плачу, как девчонка, что проливает все слезы мира из-за любви. Он гладит меня по голове, успокаивая. - Я прощаю, — говорит он мне, — потому что не могу не любить, пытался, признаю, но не получилось. - С любимыми не расставайтесь — говорю я. - С любимыми не расставайтесь — повторяет он. Я не знаю, что будет дальше, быть может, мы поженимся, снова, быть может, заведем детей, или еще что-то сделаем. Главное — это то, что сейчас я самая счастливая женщина на всем белом свете. Спасибо тебе, судьба, я наконец-то благодарю тебя за мой урок. С любимыми не расставайтесь, друзья!