Lovesong verse

22 июля 2017 года. Блейн постоянно планирует, планирует и перепланировывает. Он засиживается до поздней ночи, наблюдая, как Курт спит, свернувшись рядом на диване клубочком и периодически тыкаясь носом в его плечо или в колени. Иногда он переворачивается, кладёт ступни на ноги Блейна, повыше укрывается одеялом. На заднем фоне работает телевизор. Блейн, едва касаясь, чертит на его руке прямые линии, рисует цветочки, ноты и улыбается, когда Курт причмокивает губами, что происходит только в тех случаях, если ему снится что-то хорошее. Блейн планирует и хочет, чтобы всё прошло безупречно. Ведь Курт и сам безупречен, он любит его — и должен знать, как много это значит для Блейна. Как сильно он хочет Курта, хочет их удивительную размеренную жизнь, где больше никого нет. Блейн уже позвонил Бёрту и, запинаясь, продекламировал целую речь, потому что благословение Бёрта очень важно. И тот не стал тянуть, со смехом одобрил его желания, сказав при этом, что Блейн уже давно часть их семьи и настало время как-то официально уже это оформить. Блейн всё распланировал. Завтра. Он купил билеты на мюзикл «Злая», забронировал столик в их любимом ресторане. Выбрал песню, написал речь, вызубрил её наизусть, чтобы никакая мелочь не смогла испортить этот безупречный момент. И Блейн волнуется. Он не может заставить себя отвернуться от Курта, даже сейчас широко улыбается, пока они, держась за руки, идут через парк на приезжую ярмарку, куда Курт очень хотел попасть. — Что на тебя нашло? — спрашивает Курт, поддевает его плечом и улыбается в ответ, да так сильно, что в уголках глаз собираются мелкие морщинки. Блейн пожимает плечами и старается не думать о кольце, спрятанном в надёжном месте в глубине их квартиры. — Ничего. — Тогда почему ты так сильно улыбаешься? — спрашивает Курт и подозрительно на него смотрит. — Мне что, больше нельзя улыбаться? — поддразнивая, задаёт свой вопрос Блейн. Курт усмехается, качает головой. — Не-а, я запрещаю. Блейн притворно дуется, выпячивает губу. Курт осторожно тычет в неё, а Блейн игриво прикусывает его палец. — Напомни-ка мне, почему я тебя до сих пор люблю? — говорит Курт. У Блейна снова всё восторженно переворачивается внутри, хотя за столько лет пора бы уже привыкнуть к этим словам. Нет, каждый раз — как в первый. — Потому что я готовлю тебе завтрак? — предлагает свой вариант Блейн. Курт хмурится, с серьёзным лицом это обдумывает, а потом кивает. — В твою пользу говорит и то, что в данном случае есть опция «без одежды», — добавляет Курт, чуть улыбаясь. — Да на кухне жарко! — защищается Блейн и скрещивает руки. — Я был вынужден готовить обнажённым, потому что ты перетащил вентилятор на веранду. — Ммм, — невнятно хмыкает Курт и целует его в щёку. — Может, я поэтому его туда и перетащил. Блейн искоса на него смотрит, но возвращает поцелуй. Они поворачивают за угол, где уже в самом разгаре праздник ярмарочной суеты, света и музыки. Вдоль по улице расставлены многочисленные яркие витрины с украшениями, одеждой, керамикой и всеми остальными вещами, которые только можно вообразить. В воздухе пахнет сладкой ватой и жареным миндалём, а дети с радостным гоготом носятся вокруг них и музыкантов, играющих на гитаре и маракасах. У Курта лицо сияет, а взгляд бегает от одного прилавка к другому, стараясь увидеть и запомнить всё. Блейн знает, что именно по этой причине Курт и переехал в Нью-Йорк — город, где люди объединяются в одно целое, где можно идти по улице, держась за руки, и не беспокоиться ни о чём, кроме оставшейся налички, жарко спорить, нужно ли покупать очередной шарф в бесконечно пополняющуюся коллекцию. В такие времена Блейн чувствует, что Нью-Йорк стал для них настоящим домом. Курт ведёт их между витринами, периодически останавливается и критическим взглядом осматривает самодельные украшения, использует Блейна как манекен, чтобы прикинуть интересный шарф или шляпу, разговаривает со знакомыми людьми. Блейн ненадолго исчезает, чтобы купить сладкую вату. Курт отщипывает кусочки с голубой стороны и смеётся, когда Блейн дуется, уводит его в тень ароматной ёлки и целует липкими губами. — Я думаю, что ты мой любимчик, — говорит Курт, когда они разворачиваются и медленно бредут вдоль рядов обратно. В свете заходящего солнца тени становятся длиннее, заполняя собой свободное пространство. — Любимчик? — приподняв бровь, переспрашивает Блейн и смотрит на Курта. Его кожа сияет бледным золотом. — Ага, — кивает Курт, берёт его за руку и продолжает путь. — Лю-бим-чик. — Хорошо, — подумав, отвечает Блейн. — Мне это нравится. Они подходят к началу ярмарки; музыка и громкий смех превращаются в эхо, когда Курт с широкой улыбкой тянет Блейна в сторону парка. — У тебя губы синие, — говорит Блейн, проводит по нижней губе пальцем, который Курт тут же прикусывает. — Может, не надо было покупать сахарную вату? — отвечает Курт. — Может, я люблю, когда у тебя синие губы, — парирует Блейн и наклоняется за поцелуем. Он простой, очень целомудренный — лишь прикосновение, ведь вокруг много людей, но расходиться и отпускать совсем не хочется, как и портить этот волшебный момент. Прошедший год оказался достаточно сложным. Расписания не всегда совпадали, общественный долг занимал свободные деньки, а вот такие моменты, когда они могли забыть обо всём и быть самими собой, друг с другом, выпадали очень редко. Блейну очень хотелось продлить это мгновение. Но рано или поздно Курт отстраняется, внимательно на него смотрит и убирает со лба кудрявый завиток. — Выходи за меня, — без шутки в голосе шепчет он, и Блейн начинает паниковать. — Что? — ошалело спрашивает он и делает шаг назад, видит перед глазами кольцо, что лежит в ящике с нижним бельём. — Выходи за меня? — повторяет Курт и переступает с ноги на ногу. — Я знаю, что это не самое романтичное и продуманное предложение, но… — он замолкает, улыбается. — Но момент кажется идеальным. Пожалуйста? Блейн широко раскрывает рот. Он понимает, что со стороны выглядит невыносимо глупо, но ничего не может с собой поделать. Он в самом настоящем шоке; грандиозные планы и секреты — всё псу под хвост только потому… что Курт спрашивает первым? — Нет, — начинает Блейн и тут же понимает, что сказал не совсем то, что хотел, закрывает рот. Улыбка медленно исчезает с лица Курта. — Нет? — вторит он и смотрит на Блейна, неправильно толкуя его панику. — Хорошо… я просто думал, что через шесть лет… — Нет, — снова повторяет Блейн, на этот раз другим голосом, подходит на шаг ближе и крепко берёт Курта за руки. — Я не это имел в виду. Курт осторожно вырывается из его захвата, упирается ладонями в бока и наклоняет голову. — Тогда просвети меня, пожалуйста, что же ещё может значить это твоё «нет». — Просто… — Блейн беспомощно вскидывает руки, пожимает плечами и смотрит на него. — Я собирался сделать тебе предложение. Завтра. У меня есть кольцо и всё такое. Теперь наступает очередь Курта широко раскрыть рот. Он часто моргает, пытаясь осознать, что же такое говорит Блейн. — Я купил билеты на «Злую», забронировал твой любимый ресторан, — робко объясняет Блейн, чувствуя себя настоящим идиотом. Надо было просто спросить неделю назад, месяц назад, год назад, а не тратить время впустую на никому не нужные грандиозные и безупречные планы. Ведь судьба всегда вмешивалась в упорядоченный распорядок жизни, разве можно было ждать чего-то идеального и безупречного? — Ох, — выдыхает Курт, облизывает губы и подходит ближе. — Ох. — Ага, — раскрасневшись, кивает Блейн и опускает голову. — Понятно. — Курт большим пальцем гладит его под подбородком и поднимает лицо, смотрит в глаза. — Ты долго это планировал, да? Блейн снова жалко кивает. — Готов поспорить, что это очень романтическая задумка, — продолжает Курт и улыбается. — Очень продуманная. Такая, чтобы сбить меня с ног своей грандиозностью. — Он наклоняется и целует Блейна, не отпускает, пока тёплый летний ветерок играет с их волосами. — Это так, — выдыхает Блейн ему в губы, переплетает свои пальцы с его. — А я только что всё испортил, — ставит точку в своём монологе Курт. Блейн смеётся и утыкается ему в грудь лицом. Курт усмехается, крепко обнимает его, а Блейн удобно устраивается головой на его плече. — Не испортил, — поправляет он, трётся носом об его тёплую кожу и слегка отстраняется. — А немного ускорил процесс. — Но мы хоть с тобой на одной волне? — спрашивает Курт, и оба начинают глупо хихикать. А потом он тянет Блейна в сторону дома. — Обещаю, я обо всём забуду, — предлагает он и поддевает Блейна плечом. — Буду вести себя так, словно вообще ничего не ожидал. Он целует Блейна в щёку, пробегает по невидимой линии до самого уха и шепчет: — И обещаю, что скажу тебе «да». Блейн думает, что всё могло пройти гораздо хуже. (С рукой Курта в его руке, Блейн уверен, что готов провести с ним вечность.) 3 августа 2020 года. Уставший после долгого рабочего дня Курт открывает дверь и тут же оказывается вжатым в стену кем-то очень тёплым и очень знакомым. Очень тёплым, и очень знакомым и очень живым, подсказывает ему измученный мозг, с кудряшками и мягкими губами, скользящими по шее, по подбородку, по щеке. — Блейн, — выдыхает Курт, роняет сумку на пол и обхватывает его руками за талию, старается удержать на месте. — Блейн, что… — Шшш, — прерывает Блейн и накрывает его губы своими, жадно проглатывает все слова, что Курт собирался произнести. И тот позволяет ему это, позволяет целовать с настойчивостью, которую не понимает, позволяет сильнее впиваться в свои плечи, сминать нетерпеливыми пальцами его рубашку. В последнее время они много экспериментируют, Блейн снова старается обрести уверенность в вопросах близости, поэтому Курт засчитывает это за ещё одну попытку. Пока тот не отстраняется, и Курт замечает красные опухшие глаза, чувствует дрожь в его руках, понимает: что-то не так. Блейн держит слишком крепко, целует с безнадёжной настойчивостью, отчаянно дрожит. Курт ничего не говорит — не знает, что можно сказать в данной ситуации и нужно ли оно вообще, — а вместо этого обнимает Блейна, прижимает его голову к своему плечу. Тот молча останавливается, но дышит тяжело и рвано, продолжает трястись, будто бы от холода. — Всё хорошо, — через пару минут шепчет Курт, гладит его по спине. — Просто дыши. Блейн подчиняется, и у Курта жжёт то место, где Блейн прикасается губами. Вскоре он успокаивается, трётся носом и целует Курта в шею, на что тот слегка улыбается. Он осторожно поднимает его лицо за подбородок и прикасается губами. — Я очень рад, что ты дома, — говорит Блейн голосом, по которому понятно: он плакал. — Я тоже рад, — отвечает Курт и снова целует, а затем отстраняется и внимательно смотрит на своего жениха. — Может, хочешь поговорить? Блейн опускает взгляд и прикусывает нижнюю губу. «Он выглядит уставшим», думает Курт. Неделя была долгой. — Давай я разденусь, поставлю чайник, заварю нам чая, а потом мы всё обсудим? — предлагает Курт, и Блейн, краснея, соглашается. — Ты не… — он качает головой и откашливается. — Да неважно. Блейн разворачивается и идёт на кухню, хромая на больную ногу сильнее, чем обычно, в каждом его шагу чувствуется поражение. Курт тяжело вздыхает, прикрыв глаза, а потом поднимает сумку с пола и идёт в спальню. На кровати лежит раскрытый фотоальбом, простыни смяты в невообразимый комок, а дверь шкафа широко распахнута, и одежда после стирки в полусложенном состоянии валяется на полке. Курт ставит сумку в угол, снимает ботинки, поднимает разбросанные вещи, аккуратно складывает на место. Он не любит мятую одежду. Потом Курт переодевается в длинные штаны и футболку — жаркий отголосок лета не позволяет носить что-то более тёплое, — а потом поправляет постельное бельё. Фотоальбом в плотной красной обложке скользит вниз, но Курт успевает поймать его. Он не очень тяжёлый, но в животе что-то неприятно скручивается. Курт стал заполнять его, когда Блейн попал в больницу — ему нужно было какое-то дело, чтобы занять мысли и руки, а ведение альбома оказалось полезной терапией. Курт перебирал старые фотографии, выбирал любимые воспоминания со школы, с университета. С отпусков и разнообразных прогулок, с чудесных дней, проведённых в парке. С выходных и семейных ужинов, с походов в театр с прикреплёнными к ним билетиками. Со всем, что было раньше. И что они потеряли. С каждой перевёрнутой страницей шуршащее покрытие скрипит под пальцами, а счастливые воспоминания превращаются в нечто совершенно другое. МРТ мозга Блейна — копия его травмы. В то время она была очень полезной, потому что, глядя на неё, Курт осмысливал происходящее, смирялся со сложившейся ситуацией и изучал её, опираясь на факты. Врачи сфотографировали их, когда Блейн только очнулся и откинулся на плечо Курта. У Курта перехватывает дыхание. Он проводит пальцем по краю фотографии. Он уже успел позабыть, как сильно Блейн изменился с тех пор, и что сейчас он мало напоминает человека на фотографии. В альбоме есть и другие картинки: брошюры от докторов и социальных работников, фото Джанессы и Оливии, открытка с надписью «мы будем скучать!» от медсестёр, подаренную, когда Блейна выписали из больницы. Курт медленно оглядывает их в последний раз и закрывает альбом, прижимает к груди. Он не прячет его от Блейна, не сомневается в его способностях справиться с прошлым, не стыдится этого, просто… раньше не было повода поднимать эту тему. Это не так-то уж и важно. Это всего лишь фотоальбом, который в своё время помог структурировать трагедию. Но вот для Блейна… Курту сложно представить, как он себя чувствует. Он не видел свои фотографии из больницы, не видел МРГ головного мозга в самый тяжёлый момент, практически не помнил всех тех событий, что произошли до его возвращения домой. Звук только что вскипятившегося чайника выдёргивает Курта из воспоминаний. Он возвращается в гостиную — Блейн осторожно разливает кипяток по чашкам. Он поднимает взгляд, смотрит на фотоальбом, а потом скользит взглядом к лицу Курта. — Я заварил тебе ромашку, — говорит Блейн и двигает к нему кружку. — Спасибо, — благодарит его Курт, аккуратно берёт её, чтобы не обжечься. Блейн подходит к нему со своей, и оба нерешительно смотрят друг на друга. — Сядем за стол? — спрашивает Курт, на что Блейн кивает. Когда они устраиваются на месте, то несколько минут молчат. Блейн дует на чай, чтобы слегка остудить. Яркий закат окрашивает комнату в золотисто-рыжие цвета. — Блейн, я не хотел… — начинает Курт, но Блейн приподнимает руку, останавливая дальнейшие слова. — Я не расстроился, — говорит он. Курт по выражению лица видит, что тот не обманывает. — И я не злюсь… по поводу фотографий. Честно. — Хорошо, — выдыхает Курт, делает глоток и хмурится, когда чай обжигает язык. — Я просто хочу, чтобы эта ситуация перестала держать меня в своих цепких когтях, — тихо продолжает Блейн, пристально глядя на стол. — В один день я просыпаюсь и чувствую, что всё закончилось и я могу двигаться дальше, а потом наступает следующий, и я… — он прерывается, крепко обхватывает чашку обеими руками и резко отпускает горячий предмет. — Я устал смотреть, как это тенью преследует нас, и… — выдох. Блейн садится ровно, расправляет плечи. — Мы постоянно говорим о том, что всё наладится, будет лучше, что мы становимся сильнее, но… большую часть времени я с трудом принимаю это за правду… Курт кивает, подбадривая Блейна продолжать, и в то же время восхищается ровным и чётким потоком его мысли. — Большую часть времени я чувствую себя лишь оболочкой человека, которым я когда-то был. Его тенью. — Блейн… — начинает Курт и берёт его за руку. — И я не могу заставить свой мозг прекратить подкидывать мне мысли, что ты заслуживаешь большего, лучшего, что мне, возможно, вообще не суждено было пережить всё это и… — Это всё неправда, — вклинивается в монолог Курт и крепче сжимает его ладонь. — Я знаю, — отвечает Блейн и грустно смеётся. В глазах стоят слёзы. — Я знаю и хочу поскорее с этим покончить и, эм, я хочу назначить дату. Свадьбы. Курт глупо моргает, пытаясь понять, когда разговор успел принимать такой оборот. — Дату? — Я бы хотел… если ты не против… 22 апреля. Курт пару минут тупо на него смотрит. — День нападения? Блейн встревоженно кивает. — Я пойму, если ты не захочешь… если ты не хочешь, но мне показалось… я не хочу, чтобы этот день определял наше будущее всю оставшуюся жизнь, и я подумал, что если мы попробуем превратить его во что-то очень хорошее, то может быть… может быть он больше не будет тянуть нас на самое дно. Курт кусает губы, чувствуя, что ему тяжело глотать. — Мы не… я понимаю, — тихо произносит Блейн. — Просто мне показалось, что мы можем превратить ненависть в любовь. Что нам больше не нужно оглядываться на дату и видеть только тёмные тучи. Курт резко вдыхает, и одинокая слеза скатывается по щеке. Он спешно её вытирает. — Прости. Это была всего лишь мысль, — спешно произносит Блейн. — Глупо, конечно. Я слишком много думаю. Курт качает головой и, отодвинув кружку с чаем подальше, берёт ладони Блейна в свои. — Это вовсе не глупо, — старается разубедить его Курт, глядя прямо в глаза. — Мне кажется, я просто немного в шоке. Блейн смотрит на него с надеждой, открыто, не скрывая ни одной мысли, и Курт медленно кивает. — 22 апреля, — произносит он, прокатывая слова по языку. Дата, которая всегда нависала над ними страшной тучей, даже упоминание которой переворачивало всё внутри, ускоряло сердечный ритм. Дата, которая всегда была для них символом боли, страданий, несправедливости и дискриминации. Которая теперь могла значить что-то другое. — Я всегда мечтал о свадьбе весной, — со смехом говорит Курт, чувствуя, будто с плеч упала тяжкая ноша, и пусть не полностью, но дышать стало в разы легче. — Мы можем это обсудить и договориться о чём-то другом, если хочешь, — с серьёзным выражением лица говорит Блейн, но улыбка выдаёт мысли. — Думаю, что мне нравится, — охотно прерывает его Курт. — Это хорошая идея — превратить мрачный день в радостный и счастливый. Очень символично. Блейн улыбается так широко, что в уголках глаз появляются морщинки. — Настолько символично, что все наши знакомые за головы схватятся. — Вероятнее всего, — кивает Курт и откидывается на спинку стула. — Весенняя свадьба. Осталось всего восемь месяцев. — Видимо, это будут очень насыщенные восемь месяцев, — резонно замечает Блейн и игриво трётся об его ногу под столом. — Тебе повезло, что я планировал свадьбу с самого первого дня нашей встречи, — подмигивает ему Курт, на что Блейн громко смеётся. Курт знает, что подмена дат не сможет исправить всего, и что воспоминания всегда будут идти рядом с ними, рука об руку, что ни один из них ещё не готов расстаться со своими демонами, но от мысли о том, что плохое никогда не сможет перевесить всё хорошее и доброе в их жизни, становится теплее. 9 сентября 2020 года. Когда Блейн заходит в учительскую, то обнаруживает там капкейки и небольшую вывеску «с возвращением, Блейн!», написанную большими жёлтыми буквами. Он усмехается и качает головой, а потом ставит сумку и осторожно проводит пальцем по краям букв. Дверь резко открывается, и он подпрыгивает. — Вообще-то мы планировали более организованную вечеринку по случаю твоего возвращения, но в пятницу, — раздаётся голос. Блейн разворачивается, и видит стоящую в дверях Люсилль, директора школы, с широкой улыбкой на лице. — Мне и этого достаточно, — отвечает Блейн, безуспешно пытаясь проглотить комок в горле. — Я счастлив, что вернулся. — И мы все очень рады, что ты снова с нами, — продолжает она и опускает взгляд на его трость. Блейн смущается и сильнее её сжимает, понимая, что Люсилль не хотела его ничем обидеть, но он так сильно нервничает, так переживает по поводу своего первого за последние два года дня в школе, что чувствует себя неуверенно. Словно не на своём месте. — Я собирался проверить свой ящик, а потом встретиться с Эбби у кабинета музыки, — объясняет Блейн и указывает на коробку со своим именем. — Кажется, именно там она и назначила встречу. Он слышит в коридоре топот детей, громкий голос учителя, напоминающего им не бегать, и забытый, но знакомый звук начинающегося рабочего дня. Вдруг дверь открывается и Мэтт и Бритта, учителя во вторых классах, заходят внутрь и резко останавливаются. — Блейн? — с удивлением в голосе восклицает Бритта. — Боже мой, я и не знала, что ты возвращаешься в этом году! — Здравствуй, — приветствует её Блейн и слегка приобнимает. — Привет, Мэтт. Тот кивает в ответ. — Очень рад, что ты вернулся, — с искренней улыбкой отвечает он. В присутствии знакомых лиц, ощущая неподдельную радость людей, Блейн понимает, что на душе становится легче. — Ты хорошо выглядишь, — говорит ему Бритта и слегка пожимает локоток. — Безумно рада твоему возвращению и знаю, что дети тоже скучали. Блейн чувствует, как жар приливает к щекам. — Спасибо. Я с нетерпением жду возобновления своей работы. Немного волнуюсь, но очень хочу. — Ты со всем справишься, — вставляет свои пять копеек Люсилль, наливая кофе из кофемашины, которая всегда пахнет чем-то затхлым. — И помни, что в первый день дети не ждут от тебя ничего экстраординарного. — Первый день обычно бывает либо самым худшим, либо самым лучшим, — серьёзно заявляет Мэтт и ставит свои контейнеры с обедом в холодильник. — Будем надеяться на последнее, — улыбаясь, говорит Блейн и чувствует, что он, наконец, готов начать этот день. х х х х В кабинете музыки никого нет, кроме единственного обитателя, сгорбившегося рядом с учительским столом. — Добрый день, — произносит Блейн, ощущая себя нежданным захватчиком. — Это место занято? — спрашивает он, указывая на свободный стул. Эбби поднимает взгляд и широко улыбается. — Блейн! — восклицает она и встаёт, чтобы обнять его. — Эбби, — бормочет он ей в плечо. — Рад снова тебя видеть. — Я в полном восторге, что в этом году мы будем преподавать вместе, — продолжает она со своим акцентом. Эбби была высокой женщиной с не менее высокой причёской, и её командирский дух вызывал у детей одновременно трепет и восторг. Будучи нигерийкой, Эбби сама сделала себя, приехав из родного города в Нью-Йорк и выучившись на учителя. Она была ассистентом у Блейна до трагедии, а потом работала в нескольких местах учителем на замену, не забывая при этом поддерживать с ним связь. После нападения общение, к сожалению, прекратилось, но когда Блейн узнал, что именно её поставили на его место, то безумно этому обрадовался. — До сих пор такой же невысокий, — замечает она, отстранившись. Блейн смеётся и качает головой. — Ну хоть что-то не изменилось, — отвечает он и, чувствуя разгорающуюся боль в ноге, сильнее опирается на трость. — И такой же обаятельный красавчик, — добавляет она и подмигивает. — А ты не растеряла своего чувства юмора, — парирует Блейн и, поставив сумку на пол, садится на свободное место. — Остроумие — моё второе имя, — говорит Эбби и поправляет какие-то бумажки. — Мы с тобой немного переписывались, — переходит к другой теме Блейн и смотрит на свой стол — свой старый стол, где всё разложено совсем не так, как он делал это раньше. — И ты знаешь, что… эм, что я буду работать по полсмены и не собираюсь, эм… — конец фразы исчезает, как по мановению волшебной палочки, и Блейн фыркает, закрывает глаза и пытается снова поймать ниточки нужной мысли. Он знает, что всё будет не так-то уж и просто, что придётся конкретно поработать над собой, поэтому он не будет расстраиваться из-за одного маленького инцидента. — Я здесь не для того, чтобы украсть у тебя должность, — наконец, заканчивает Блейн. Эбби недоумённо хмурится. — Я о таком вообще не думала, — говорит Эбби и складывает руки на коленях, смотрит на него со всей серьёзностью. — Я себе даже представить не могу, через что ты прошёл за последние два года, и когда услышала, что ты возвращаешься, то очень обрадовалась. Я счастлива разделить с тобой эту работу, Блейн, и думаю, что из нас получится отличная команда. Блейн улыбается, не зная, что тут можно добавить. — Кроме того, — продолжает она, опустив взгляд, — в конце года я возвращаюсь домой в Абужду, поэтому место твоё, если захочешь. — Эбби… — начинает он, но она смотрит на него и улыбается. — Мои сёстры подрастают, а я очень скучаю по семье, — объясняет она и пожимает плечами, словно это решение было легко принять. — Тогда нам нужно постараться, чтобы этот год получился особенным, — говорит Блейн, пока не понимая, что ещё делать с этой информацией. — И тогда ты с большим восторгом будешь вспоминать нас, взбалмошных американцев. Эбби фыркает. — Да, я именно это и хотела предложить. Между ними воцаряется тишина. Блейн сжимает ладони коленями. — Ты ведь подскажешь, если тебе нужна будет какая-то помощь? — медленно и осторожно произносит Эбби. — Если тебе нужно будет остановиться и передохнуть, хорошо? Блейн натянуто улыбается. — Спасибо. Он знает, что как раньше уже никогда не будет, ведь даже он сам — совершенно другой человек, что у него не получится занять место учителя, как будто ничего и не произошло. Ему не справиться без чьей-то помощи, и это неприятно, это причиняет боль, как если потереть наждачкой нежную кожу. Это напоминает Блейну о том, что он потерял и что больше не может делать. Но он отталкивает от себя эти мысли — ничего уже не вернуть, это — его жизнь, и он старается смириться с имеющимся и обратить свои слабости в силу. — Что ты планируешь делать в этом году? — с более непринуждённой улыбкой спрашивает он, занавешивая грустные мысли текущими заботами. — Я хочу, чтобы дети начали изучать музыку со всего мира и на зимнем концерте выступили с разными номерами, — делится Эбби с Блейном и смотрит на него с надеждой, ожидая реакции. И Блейн поднимает сумку, достаёт оттуда ноты и нотные учебники, чувствует, как внутри пузыриться радость и возбуждение от того, что он снова эти занимается, что он по крупицам восстанавливает свою жизнь. Что он вновь будет учителем. И он готов. х х х х На первом уроке по расписанию никого нет, поэтому они обсуждают идеи на предстоящий год, говорят о планах на следующий урок и готовят к нему кабинет. Эбби приносит им слабенький кофе из учительской, всю дорогу фыркает по поводу вкуса и качества, и Блейн, смеясь, с ней соглашается. Вначале у них идёт первый класс — детки, которых Блейн совсем не знает, рассаживаются по своим местам. Знакомство их не очень впечатляет, зато когда Эбби учит их произносить свою фамилию, и комната наполняется разноголосым «Чеджоу», Блейн улыбается. Их больше занимают расставленные по кабинету музыкальные инструменты, плакаты с известными музыкантами и большое окно, через которое проникают тёплые осенние лучи. Эбби расспрашивает их про инструменты, которые они уже знают, просит их воспроизвести те звуки, которые, на их взгляд, они издают, и вскоре каждый ребёнок, хихикая, изображает валторну, виолончель, флейту. Блейн, всё ещё переживая, внимательно за этим наблюдает, но улыбается, когда Эбби оглядывается на него, показывает ей два больших пальца вверх. Когда первоклашки уходят, Блейн передвигает стул поближе к центру, потому что нога болит сильнее и стоять — не вариант. Эбби поддерживает его тем, что ставит свой стул рядом, и они садятся бок о бок. Блейн никому в этом никогда не признается, но он уже выдохся, и эта усталость тяжело давит на плечи. Но впереди ещё два урока — и на сегодня рабочий день завершён, поэтому Блейн берёт себя в руки, намереваясь выстоять до конца. Следующий урок у второклассников, поэтому он проходит так же спокойно, как и предыдущий. Зато потом по расписанию стоит пятый класс, и Блейн беспокойно дёргает ногой, когда комнату наполняют знакомые лица — мальчишки, игриво друг друга толкающие, и девочки, хихикающие в группах. Блейн узнаёт практически всех, хотя с именами сейчас гораздо сложнее. Какая-то девочка останавливается рядом, внимательно смотрит на него и вдруг широко распахивает глаза. Он приветливо ей машет. — Мистер Эй! — громко восклицает она, побуждая тем самым всех повернуться в её сторону. Вскоре дети начинают кричать наперебой, окружают его плотным кольцом, обнимают, задают миллион вопросов одновременно. Один из мальчиков произносит: — Постойте-ка, я думал, что вы умерли. Блейн смеётся, обнимает всех в ответ и подмигивает удивлённому мальчишке. — Я тоже рад всех видеть, — говорит он, пока Эбби успокаивает класс и рассаживает по местам. — И, как вы можете заметить, я не умер, — продолжает он, когда в кабинете воцаряется спокойствие. Раздаётся тихий смех. — Вас ударили прям по голове, да? — спрашивает девочка, и Блейн пытается вспомнить её имя… начинается на Б… или на П? — Да, — кивает он, замечая, как удивление на детских лицах сменяется неподдельным интересом, словно он сейчас расскажет всё в мельчайших подробностях. — И мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, зато сейчас мы с мисс Чеджоу будем вести у вас занятия до конца года. Несколько человек кивает, а один из мальчиков поднимает руку. — На что это было похоже? — спрашивает он. Блейн может поклясться, что впервые внимание абсолютно всех присутствующих приковано к нему. Он смотрит на Эбби, которая готова вмешаться и сменить тему, если ему это нужно, после чего опускает взгляд на свои руки и снова переводит на детей. — Было очень сложно, — отвечает он, — и я до сих пор не восстановился на все сто, но я знал, что должен вернуться к вам и доучить вас, и это мне сильно помогло. Некоторые из девочек томно вздыхают, и Блейн вспоминает слова Курта о том, что большая часть женской половины класса безнадёжно в него влюблена. Он кивает Эбби, не желая сильно зацикливаться на этом вопросе. Она берёт контроль в свои руки, делит детей на группы и предлагает вспомнить о том, что они проходили в прошлом году. На этот раз Блейн сильнее вовлечён в процесс, но даже в диалоге видно, что у детей остались вопросы. Он отвечает на несколько, стараясь сильно никого не отвлекать от учебного процесса, и понимает, что говорить с ними не так сложно. Они же дети, им интересно абсолютно всё, и пока их любопытство не граничит с грубостью, Блейн не против рассказывать о себе. Когда урок заканчивается, все радостно убегают на обед, а одна из девочек, Клара, возвращается и крепко его обнимает, шепчет: «Вы мой самый любимый учитель, мистер Эй». Тогда-то Блейн и даёт слабину, пускает слезу, благодарит ей и отпускает, напутствуя на хороший день и чудесный обед. — Они скучали, — констатирует Эбби, и Блейн смеётся, его голос дрожит. Он поворачивается к Эбби спиной и старается взять себя в руки. — Я тоже скучал, — признаётся он через какое-то время и разворачивается. Эбби ласково на него смотрит. — Не такой уж и плохой первый рабочий день, да? Блейн качает головой и проводит руками по бокам, расправляя невидимые складки. — Было здорово, — говорит он со всей серьёзностью. Да, он очень сильно устал и, кажется, готов проспать целую неделю, чтобы восстановить силы, но в то же время Блейн безумно доволен, теперь зная, что у него получится, что он сможет, что он до сих пор хорош в своём деле, что он не потерял всё. Впервые за очень долгое время Блейну кажется, что жизнь возвращается на свои места. х х х х У Курта была куча грандиозных планов о том, как же отпраздновать первый рабочий день Блейна. На заднем сидении автомобиля лежала бутылка шампанского, букет цветов и коробка с суши из любимого ресторана. Ещё он купил ароматную пену для ванн, создал плейлист на айпаде с хорошей музыкой, припрятал смазку и несколько любимых игрушек. Весь этот миллион планов уходит на задний план в тот самый момент, как Курт открывает дверь около шести. В доме тепло и тихо. Бэлль, радостно виляя хвостом, встречает его на пороге и, развернувшись, бежит в гостиную, не дожидаясь, пока Курт снимет ботинки. Он идёт за ней в одних носках и слышит тихий храп, ставит бутылку и еду на стол и с букетом заходит в комнату. Блейн, приоткрыв рот, спит на диване. Ноты разбросаны по кофейному столику, а Чудовище сладко посапывает у него на груди, свернувшись в маленький пушистый клубочек. Курт улыбается и наводит порядок, и Чудовище, посмотрев на него сонным кошачьим взглядом, решает, что Курт ему не интересен, поэтому снова засовывает голову под лапку. Бэлль лежит на полу рядом с диваном и изредка дёргает ушами, реагируя на тихое пение Курта. Тот кладёт букет рядом с Блейном, а потом идёт в спальню и переодевается из рабочей в удобную домашнюю одежду. Потом он выпускает Бэлль на задний двор, делает несколько упражнений на растяжку, ставит суши в холодильник и наблюдает за спящим Блейном. Чудовище вытягивает лапку и касается его подбородка — эта картина насколько умилительно прекрасная, что Курт не выдерживает, достаёт телефон и делает пару снимков, а потом наклоняется и нежно целует Блейна в лоб, вместе с тем поглаживая по волосам. Тот вздрагивает, тихо причмокивает и приоткрывает один глаз. Потом Блейн бормочет что-то нечленораздельное, отдалённо напоминающее его имя, на что Курт снова дарит ему поцелуй и проводит пальцами по щеке. — Просыпайся, соня, — говорит он. Блейн что-то буркает в ответ. — Вставай, чтобы спокойно спать ночью. — Хочу спать всю жизнь, — отвечает тот и поворачивается на бок, слегка подминает под себя котёнка и букет. Это производит должный эффект, потому что Блейн полностью открывает глаза, широко зевает и обозревает окружающие вещи. — Зачем цветы? — спрашивает он, приподнимаясь на локте. Его волосы в полном беспорядке, а помятая футболка сидит неровно. — Чтобы отпраздновать твой первый рабочий день, — объясняет Курт и плюхается рядом на диван. — Надеюсь, всё прошло хорошо? Блейн кивает и улыбается, проводит по лепесткам розы кончиком большого пальца. — Всё прошло замечательно, — говорит он и кладёт голову Курту на плечо. Курт чувствует, как сильно тот устал, знает, что день для Блейна был долгим, но в то же время Курт безумно счастлив. Он рад, что день выдался на редкость чудесным, потому что знает, что не каждый день будет таким, но Курт очень сильно хочет, чтобы Блейн преуспел, чтобы снова научился радоваться жизни. Он заслужил это счастье, преодолевая все преграды на своём пути. Он заслужил цветы и суши каждый день. И даже большее, думает Курт, целуя его в макушку. Блейн довольно хмыкает. — Спасибо за букет, — тихо бормочет он. Курт по голосу понимает, что долго он в сознании не продержится. — Всегда пожалуйста, — отвечает Курт и переплетает свои пальцы с пальцами Блейна. — Позже отпразднуем, хорошо? — Хорошо, — отвечает Блейн и тут же засыпает. Курт улыбается. 7 ноября 2020 года. В шкафу, в самом дальнем углу верхней полки, стоит пыльная коробка. Курт тянется на носочках и с большим трудом её хватает, стягивает с места. Пыль поднимается в воздух, и Курт чихает, морщится и очередной раз обещает себе делать генеральную уборку почаще. Он ставит коробку на пол, заканчивает влажную уборку, пытается разложить по порядку различные бумаги: журналы и старые наброски, которые Курт продолжительное время складывал в шкафу, чтобы позже к ним вернуться. Чего до сегодняшнего дня, конечно, не произошло. В ушах до сих пор звенит счастливый крик Джанессы, которая позвонила и пару минут пыталась поддерживать нормальный диалог, но позже не выдержала и громко закричала: «Я беременна!». Курт взволнован, в голове уже сотни планов по поводу вечеринки для будущей матери, подарков и стильной одежды, но где-то глубоко в груди неприятно тянет, и Курт не может объяснить, что именно. Он тупо стоит на месте, сжимает пальцы, которые так и тянутся навести порядок, помыть и почистить, а потом делает шаг назад, прищуривается и, оглядев небольшое помещение, прикидывает, что жёлтый — неплохой цвет для детской. — Хватит, — громко одёргивает он сам себя, качает головой. Они планируют свадьбу, Блейн ещё пытается влиться в рабочий ритм, Курт привыкает к бешеному расписанию новой должности — времени ни на что нет, тем более на такие вопросы. Курт даже не уверен, хочет ли Блейн детей. Они обсуждали этот вопрос очень давно, до того, как… всё случилось. До того, как жизнь перевернулась с ног на голову, и они потратили кучу времени, чтобы обрести уверенность в сегодняшнем дне, и мыслей на «а что будет завтра?» не осталось совсем. Всё ещё возможно, с улыбкой на лице думает Курт и прикусывает губу. Время ещё есть. Он разворачивается и спотыкается о старую коробку, поднимает и несёт в гостиную. Она гладкая, цельная, кажется совсем нетронутой, и Курт задумывается, почему она вообще оказалась на полке. Может, кто-то затолкал её туда при переезде, и потому долго время Курт вообще не обращал на неё внимания. В то время он на многое не обращал внимания. Теперь же ему любопытно. Он откидывает крышку и держится пальцами за края. Внутри лежат письма и записки, и воспоминания вспыхивают перед глазами, как фейерверки. Курт и не знал, что Блейн всё сохранил. Конечно сохранил это же Блейн, думает про себя Курт и, смеясь, качает головой. Он практически никогда не выкидывал подобные знаки привязанности, за что Курт, узнав про коробочку воспоминаний, долгое время его дразнил. Сейчас же он безумно рад, словно наткнулся на давно потерянное сокровище. Сижу на экономике. Клянусь, этот предмет доведёт меня до ручки. А платье преподавателя похоже на ту ковровую сумку, которую мы видели на прошлой неделе на блошином рынке. Отвратительно! Я прям чувствую, как моя душа рвётся из тела… я… не… могу… О, ты только что прислал сообщение, что на ужин будешь делать морковный торт! Беру свои слова обратно! Душа возвращается в тело… Это настоящее чудо!!! Письмо продолжается, и Курт смеётся, вспоминая, как Блейн оставлял ему эти записки в самых неожиданных местах. Курт находил их в метро, стоя в очереди за кофе, во время учебного перерыва, и это всегда помогало ему в самые сложные времена. Блейн настаивал, чтобы Курт складывал эти записки в коробочку воспоминаний, что через много лет они будут перебирать её и радоваться. Оказывается, он был прав. Курт читает ещё несколько писем — Блейна и его собственных. Они немного глупые и не несут в себе какой-то важной информации, но Курта удивляет тот факт, что в то время они с Блейном не думали об этом серьёзно, а сейчас это несёт в себе глобальное значение Он копается внутри и находит несколько корешков с бродвейских мюзиклов, на которые они ходили по каким-то особенным дням, программки со спектаклей Рейчел, засушенный цветок, который Курт не помнит, но, вероятно, он тоже чем-то важен. Вдруг он натыкается на компакт-диск и, нахмурившись, вытаскивает его. Для Курта — так написано на лицевой стороне синим маркером. Курт даже не может сказать, что это, потому что Блейн записывал ему только пиратские копии некоторых мюзиклов. Курт включает телевизор и уменьшает громкость — Блейн спит в спальне. Долгая рабочая неделя подарила ему не менее долгие выходные мигрени, поэтому он отлёживается. Курт не хочет его беспокоить и тихо вставляет диск. Видео начинается с прерывающейся картинки их старой квартиры. Фокус то и дело теряется, и кто-то на заднем плане бормочет что-то грозное, пытаясь поймать качественное изображение. Камера в руках снимающего поворачивается и запечатлевает лицо Блейна, которое теперь растянуто на весь экран телевизора. На его лице широкая улыбка, на голове — растрёпанная копна кудряшек, а кожу покрывает ровный слой загара, от чего Курт делает вывод, что дело происходит летом. — Курт спит, — тихо шепчет Блейн, его глаза блестят. У Курта внутри всё переворачивается, когда он слышит прежний голос Блейна, а не тот нерешительный, запинающийся, к которому он успел уже привыкнуть за последние несколько лет. Разницу сложно уловить, но она есть, и Курт настолько сроднился с настоящим, что успел забыть о том, как это было. — Но у меня для него сюрприз, и думаю, что сейчас самое подходящее время. Прости, Курт, если ты сейчас это смотришь. Курт смеётся, проваливается глубже в диван и смотрит, как камера снова переворачивается. Блейн на экране тихо и осторожно идёт через их старую и маленькую нью-йоркскую квартирку. Раздаётся шорох, когда он что-то поднимает, и картинка трясётся. Вдруг объектив камеры фокусируется на гостиной — яркий свет из окна на несколько секунд ослепляет, а потом изображение восстанавливается. Курт видит себя на диване. Под его глазами тёмные мешки, да и выглядит он крайне измученным, посапывая на декоративной подушке. Память Курта приоткрывает свои врата, и он вспоминает, что это должно быть лето после выпуска из университета. Курт с головой окунулся в свою работу стажёром, пахал ночи напролёт, чтобы доказать свой потенциал. Он приходил домой поздно, едва придерживая глаза открытыми. Блейн тогда оказался настоящим спасением: он приносил ему обед на работу, покупал цветы, чуть ли не каждый день делал массаж. Курт до сих пор не уверен, что смог бы со всем справиться без помощи Блейна и остаться в своём уме. Картинка трясётся, когда Блейн ставит камеру на кофейный столик и, присев на корточки, поворачивает, пытаясь поймать нужный ракурс. Когда он крадётся к Курту с гитарой в руке, изображение на несколько секунд фокусируется на его заднице в коротких бледно-голубых шортах. Он с широкой улыбкой поворачивается, подмигивает в объектив и садится. Курт на экране вздрагивает, тихо стонет и отмахивается от Блейна, как от назойливой мухи, а Курт в настоящем жмурится от тех событий, что произошли много лет назад. — Куууууурт, — мелодичным голосом тянет Блейн и с гитарой в руках садится на него сверху. — Курт, я могу тебя любить, я могу с тобою жить, тебя могу я обнимаааааать… Экранный Курт бормочет что-то похожее на поди прочь, старается его оттолкнуть, но Блейн лишь прижимается сильнее и снова смотрит в камеру. — Курт, я написал тебе песню, — громко шепчет Блейн и перебирает струны. — Напиши мне песню позднее, — протестует экранный Курт, но всё же открывает глаза и смотрит на Блейна с плохо скрываемым осуждением. — Но я сидел над ней весь день, — поскуливает Блейн, наклоняется, чтобы поцеловать Курта в нос, на что тот протестующе ворчит. — Хорошо, — фыркает Курт, скрещивает руки на груди и широко зевает. — Давай уже, выкладывай. Блейн довольно трясёт головой, театрально прочищает горло, щёлкает пальцами и начинает бренчать. — Мой Курт, глаза твои, как небо, прекрасны, — поёт он нарочито сладко, и Курт в настоящем смеётся, уже лучше вспоминая тот момент. — Люблю тебя трепетно, сильно и страстно! Но объясни, почему, душа моя, не делаешь ты больше лазанью для меняяяяя. — Блейн тянет слова, старается, чтобы это выглядело как любовная баллада в старинные времена, и Курт на экране закатывает глаза и снова шлёпает его. После этого песня Блейна сводится к многократному повторению имени Курта, а сам исполнитель, самодовольно улыбаясь, качается взад и вперёд. — Хватит, хватит! — умоляет Курт на записи и пытается выбраться из-под Блейна. — Я больше не могу это слушать. Блейн в притворной обиде вытягивает губы и хватает его за талию, предотвращая его уход. Курт с громким смехом откидывается на него и пытается сделать вид, что раздражению его нет предела. — Ты моё солнце, моё единственное солнце, — снова запевает Блейн, на этот раз уже своим голосом, и экранный Курт снова смеётся, кладёт голову ему на плечо и пальцами поглаживает колено. — Ты делаешь меня счастливым, даже когда небеса пасмурны… Курт в настоящем подпевает знакомой песне и пускает слезу, когда видит себя, заметившего камеру. Курт на экране шлёпает Блейна по плечу, за что тот подминает его под себя и начинает щекотать, прекрасно зная, что Курту это нравится, хотя тот всегда утверждал обратное. Курт вспоминает тот сложный период, когда у него не было времени даже чтобы просто сесть и подумать. Он вспоминает все ссоры и скандалы, думает о том, что в прошлом многое принимал как должное. Их тихие свободные дни, всякие милые штучки, которые придумывал Блейн, свидания за ужином и расслабленный утренний секс, разговоры ни о чём с бокалом вина под конец дня. Сейчас Курт немного жалеет, что тогда не ценил это всё в полной мере. Нужно было наслаждаться больше, если бы он только знал… Но откуда? Курт качает головой и стирает упрямую слезу, пытается освободить голову от плохих мыслей. Он не мог знать, что однажды тихое и спокойное счастье кто-то очернит своими руками, что однажды Курт будет вспоминать эти деньги с щемящей болью в груди, потому что так хочется вернуть всё на круги своя и… Сонный и растрёпанный Блейн открывает дверь и шаркающей походкой выходит из спальни. Он улыбается Курту, трёт глаза левой рукой, тогда как правая крепко прижата к боку, а походка слегка неровная. Теперь их настоящее украшено такими деталями. Блейн садится рядом с ним и, прищурившись, смотрит на телевизор, хмурится, пытаясь понять, что происходит. Парочка на экране препирается друг с другом: Блейн продолжает петь про лазанью, а Курт с негодованием намекает, что если кто-то хочет лазанью, то может поднять задницу с дивана и приготовить её самостоятельно. — Я и забыл об этом, — говорит Блейн и прижимается ближе к Курту. Тот обеспокоенно смотрит на него, готовясь в любую секунду остановить видео, если вдруг оно вызывает печальные мысли. Но Блейн усмехается, разглядывая перепалку на экране. — Я был надоедливым засранцем, — говорит он, на что Курт смеётся. — Но симпатичным. Курт целует его в лоб. — Ты и сейчас симпатичный. Блейн открывает рот, намереваясь поспорить с заявлением, но их внимание привлекает последние секунды видео. Курт на экране вскрикивает, и оба скатываются с дивана. Курт борется за право владеть камерой, а Блейн тянет его на себя за футболку, кричит: Я люблю тебя, Курт, после чего теряет своё превосходство. Курт издаёт победный звук, успешно хватает камеру, после чего запись заканчивается. Экран гаснет. Рядом с ним Блейн качает головой. Он покраснел — то ли от смущения, то ли от удовольствия, или же от всего сразу, но Курт всё равно волнуется по поводу того, какой эффект произвело видео из прошлого. — Я нашёл твою коробочку воспоминаний, — признаётся Курт и указывает на стол, покрытый письмами и различными безделушками. — Надеюсь, воспоминания там только хорошие, — тихо, но уверенно отвечает Блейн, берёт в руки одно из писем и проводит кончиком пальца по первым словам. — Самые лучшие, — признаётся Курт и поддевает Блейна свои плечом, трясёт головой, чтобы избавиться от предыдущих мыслей. Он ни за что бы не стал жертвовать чем-то, чтобы вернуть былое, потому что у них есть настоящее, потому что Блейн, такой тёплый и живой, рядом с ним, потому что они боролись за то, чтобы оказаться в этом дне, в этой минуте. Пусть сейчас их жизнь отличается от прошлой, пусть всё не так идеально, но Курту кажется, что всё прекрасно. — Я очень сильно тебя люблю, — говорит Курт, когда Блейн улыбается, дочитывая письмо. Он поднимает взгляд, в котором отчётливо читается грусть. — Может, это на тебя так очарование предыд… — пауза, — предыдущего Блейна подействовало. Курт берёт его ладонь в свои руки. — Понятия не имею, о каком предыдущем Блейне ты говоришь. Я знаю только одного, и он просто потрясающий. Блейн легко ударяет его своим коленом и фыркает. — Нынешний Блейн не согласен. Курт поворачивает голову и выразительно на него смотрит. — Нынешний Блейн и понятия не имеет, что говорит. Блейн закрывает глаза и наклоняется к письму. — Ты скучаешь по прошлому? Курт моргает, думает над вопросом. — Нет, — наконец, отвечает он. — Мне бы только хотелось, чтобы тебе всё давалось проще. Чтобы мир был к тебе добрее. Но с каждым днём ты делаешь меня счастливее, чем когда-либо, и я бы ни на что это не променял. Блейн краснеет и немного разворачивается к нему, смотрит с плохо скрываемым обожанием. — Должен признать, что в словах предыдущего Блейна про лазанью был некий сакральный смысл… — с невинным видом говорит он. Курт фыркает. — Я так и знал, что ты любишь меня только за лазанью, — восклицает он, на что Блейн строит умилительно обиженную рожицу. — Ты меня оскорбляешь своими подозрениями, — отвечает Блейн и кладёт руку на сердце. — Ещё я люблю тебя за твой чизкейк. И за твои умения в постели. Курт выразительно на него смотрит, и Блейн громко смеётся, обнимает его и целует в лоб. Курт трётся носом об его плечо и зажимает в кулаке мягкую ткань футболки. — Я чертовски хорош в постели. 16 января 2021 года. Приходят выходные, и Курт уезжает на пару дней в командировку — новая должность предполагает периодические командировки в экзотические места вроде Лондона и Бразилии. Курт переживает, но Блейн уверяет его, что три дня уж как-нибудь продержится. В конце концов, у него есть Рейчел, Джанесса и Эбби, номера Купера и родителей записаны на быстром наборе, да и в принципе другие друзья, которые могут составить ему компанию или вызвать неотложку в случае необходимости. По правде сказать, Блейну даже нравится выходной в одиночестве. Свадьба не за горами, а Курт немного сходит с ума со всеми приготовлениями, вроде выбора цветочных композиций или компании, которая будет обслуживать банкет. Блейну хочется немного передохнуть. Он едет на такси в ту часть города, где прежде не бывал, и находит там кофейню. На улице идёт снег, поэтому тёплое гостеприимство заведения, насыщенный аромат кофе и черничной выпечки убеждают Блейна остаться. Он выбирает небольшой столик у окна, достаёт ноутбук. Официантка приносит ему заказ — латте и капкейк с тёмным шоколадом, за что он благодарит её с тёплой улыбкой. Бросив взгляд на его ноутбук и записную книжку, она рассказывает, что писателям в их заведении предоставляют второй напиток бесплатно. Блейн спешит разуверить, что он не писатель, на что официантка подмигивает и обещает никому не говорить, а потом возвращается к своим обязанностям. Блейн же смотрит на вещи, разложенные на столе. Эта мысль закралась к нему в голову, когда одна из учениц осталась после уроков, чтобы поговорить с ним, потому что у её братишки был когнитивный диссонанс, и никто не понимал. Это заставило его задуматься о том, как много людей этого не понимают — не обязательно по злому умыслу, а скорее из-за отсутствия необходимой информации, потому что у них не было возможности изучить и понять. Блейн размышляет о своём собственном опыте, как на его состояние реагировали семья и друзья, как к нему относились незнакомцы, и если из него и получилось что-то хорошее, то возможность увидеть этот мир с другой стороны. И он хочет этим поделиться. Блейн открывает чистый вордовский документ и упрямо смотрит на моргающий курсор. Потом он делает глоток кофе, задумываясь, сложно ли будет писать. В детстве у него было несколько дневников, куда он записывал что-то каждый день, а ещё он вёл подобный после нападения. Там он уже редко что-то пишет, но всё равно. Какая разница, ручкой на бумаге или стучать по клавишам — не должно быть очень уж сложно. Но слова так и не приходят, поэтому Блейн доедает капкейк, хмурится и скрещивает руки. Как он вообще намеревается что-то написать, если в половине случаев даже диалог поддержать не может, если до сих пор кладёт лимон в ящик со столовым серебром, если теряется, выбирая шампунь или гель для душа, если до сих пор не может запомнить дни рождения. Блейн с разочарованием закрывает ноутбук, удручающе смотрит на его крышку. Вероятнее всего, с рукописным текстом будет попроще — что-то вроде дневника, который он уже привык вести. Блейн записывает несколько предложений, забывает, зачем вообще их придумал, потому что мысли несутся вперёд с бешеной скоростью и так же быстро теряются, и он откидывает ручку. Глупо было считать, что у него получится написать что-то стоящее, что поможет другим людям, ведь Блейн даже не может заставить себя понять, что это значит для него. Он с грустным вздохом собирает вещи, допивает латте, надевает пальто, шарф и перчатки и едет обратно домой. х х х х На следующий день Блейн возвращается, пробираясь через снег, потому что не хочет вызывать такси, и на свежем морозном воздухе щёки ярко краснеют. Сегодня работает так же официантка, и Блейн ей улыбается, повторяет заказ и садится на то же место, что и вчера. На этот раз он серьёзно думает, крепко сжимает ручку и невидящим взглядом скользит по чернильным строчкам в тетради. Он вспоминает последние пару лет, прожитые годы до этого, вспоминает то время, когда был ребёнком и считал окружающий мир безобидным, вспоминает университет и о чём мечтал тогда. Блейн думает также о нападении, о том, что не помнит ничего конкретного, думает о проблесках рассеянного сознания в больнице, думает о первых месяцев дома и о том, как воспоминания были похоже на запотевшее стекло после горячего душа. Блейн размышляет о Курте, о Купере и Джанессе, о тех людях, что оставили след в его жизни, которые готовы были помочь ему в любых мелочах, какими бы глупыми они не казались. Он пишет список. — Курт — Мама с папой — Купер — Много шума — Ensure* на вкус (отвратительный) — Прогулочный комбинезон — Головные боли — Новый дом — Чудовище (и Бэлль) — Первые шаги — Пробежка — Варить кофе — Свежий воздух Блейн прерывается, оглядывает написанное. Правая рука ещё не до конца восстановилась, поэтому почерк неряшливый, да и записать все важные моменты за прошедшие пару лет — занятие не из простых, практически невозможное. Но Блейну кажется, что начало положено. х х х х Он ходит в кофейню каждую неделю. Иногда Курт составляет ему компанию, и они вместе съедают кусочек чизкейка, попивая ароматный кофе. Обычно Курт читает книжку, которую давно хотел начать, но всё откладывал. Блейн записывает в блокнот все воспоминания, которые приходят на ум. В хронологическом порядке, конечно, не получается, но Блейн всё равно доволен своим трудом. Курт никогда не спрашивает, что пишет Блейн, понимая, что он должен сделать это для себя. Периодически он подсказывает нужное слово, когда Блейн просит, или помогает выстроить предложение, найти ниточку, если мысль теряется. Он всегда рядом, молча поддерживает, и Блейну нравится удивительная простота этого явления. Их кофейные свидания не вызывают вопросов или недоумения — они просто случаются. Официанты часто доливают бесплатно, а часто мелькающие в кофейне лица всё лучше отпечатываются в памяти. Иногда здесь появляются и другие писатели. Есть одна женщина, на несколько лет старше него, которая всегда сосредоточенно хмурится, подбирая слова. Её высокая причёска напоминает Блейну птичье гнездо. Ещё здесь бывает мальчик, похожий на только выпустившегося из колледжа студента. Он всегда носит вязаную шапочку, свитер-безрукавку, застёгнутый до самого воротничка на все пуговицы. Он быстро щёлкает по клавиатуре и в редкие минуты тяжело вздыхает, опуская голову. Блейну кажется. Что это похоже на какое-то странное негласное братство: писатели, студенты, склонившиеся над учебниками, неуклюжие парочки на первом свидании, бизнесмены, читающие газету с неизменной чашкой крепкого чёрного кофе. Никто не смотрит на Блейна так, будто бы он чем-то отличается от всех остальных. И Блейн медленно пишет. 5 февраля 2021 года. Пачка свадебных приглашений грустно лежит на столе и ждёт, что её отправят. Рядом с ней — раскрытый список дел, где слишком много ещё не вычеркнуто. Столько всего ещё нужно запланировать и решить, что Курт теряется. Решение вступить в брак было самым лёгким в его жизни, а вот подготовка к этому — тяжёлой и трудоёмкой работой. Он глубоко проваливается в диван и слушает, как Бэлль лает на что-то происходящее на улице. Блейн где-то гуляет с другом — его социальная жизнь стала активнее после выхода на работу, чему Курт несказанно рад. Он счастлив, что Блейн больше не сиди дома целыми днями. Просто иногда Курт сильно по нему скучает. А может, и постоянно. Он вздыхает, заходит в избранное на телефоне и набирает второй номер. Ждёт. — …ло? — раздаётся хриплый голос. — Пап, ты занят? — спрашивает он, спохватившись, что прервал его во время работы в магазине. — Курт? Нет, не занят. Глаза стали чертовски плохо видеть, даже имя звонящего не вижу. Курт усмехается; он уже много раз предлагал отцу купить очки для чтения, но тот никогда не слушает. — И не напоминай мне про очки, Кэрол с меня не слезает по этому же вопросу, — продолжает он, не дожидаясь очередных нотаций. — Кэрол — очень мудрая женщина, — смеётся Курт, качает головой и поудобнее устраивается на месте. Бёрт насмешливо фыркает. — Что случилось? — В общем-то ничего, я просто… — Курт глубоко вздыхает, пытаясь облечь свою проблему в понятные слова. — Свадьба — это очень трудоёмкий процесс. Бёрт смеётся. — Ещё какой. Что-то конкретное вызывает затруднения? — Всё? — сухо отвечает Курт. — Блейн хочет небольшую церемонию, но список приглашённых становится всё больше и больше, и я не знаю, как оттуда вычеркнуть людей, никого при этом не обидев, а Блейн вообще ничего не говорит, но я знаю, что он переживает. И ещё столько всего надо сделать, а с работой и другими обязанностями времени практически нет. При всё при этом я не хочу просить Блейна переносить дату, потому что она для него очень многое значит, но я не представляю, как у нас получится всё и… — Тихо-тихо, Курт, успокойся, — прерывает его Бёрт. Курт делает глубокий вдох. — Во-первых, вы никого не обязаны звать на свадьбу. Если ты не хочешь, чтобы двоюродная бабушка Милдред приходила, то она это как-нибудь переживёт. Если вы мечтаете о небольшой церемонии — готовьте такую. Остальные поймут. — А двоюродная бабушка Милдред хотя бы выходит на улицу? — со смешком спрашивает Курт. — За последние двадцать семь лет — ни разу, — отвечает Бёрт, и Курт слышит улыбку в его голосе. — Ну что же, тогда вычеркну её из списка, — соглашается Курт и хватает со стола бумажки, проглядывает длинный перечень имён. — Мне кажется, я просто начинаю думать о всех тех людях, которых мы знаем, о друзьях и родных — я и понятия не имел, что у Блейна такая большая семья, ведь мало кто из них приходил навестить, когда он очень сильно нуждался в семье, — говорит Курт, потом прерывается и угрюмо вычёркивает добрую половину имён. — Сложно решить, кого не звать, — соглашается Бёрт. На заднем фоне Курт слышит скрип мягкого кресла с откидывающейся спинкой, что стоит в гостиной. — На нашей с Кэрол свадьбе была та же проблема. Но ты должен помнить, что это ваша свадьба, и только вам с Блейном принимать решения. Вы же не ради гостей всё устраиваете. Курт глухо стонет и откидывает голову назад. — Ненавижу свадьбы. — Говорит человек, который всё детство регистрировал браки своих игрушек и кукол. Курт усмехается, вспоминая эти моменты. — Хорошо, свадьбы я люблю. А вот нервотрёпки, связанные с ней, ненавижу. — Пришли мне список дел по электронке. Мы с Кэрол посмотрим, что там, и поможем по тем пунктам, где получится. Потому что я знаю, как сильно эта дата важна для Блейна, и не позволю каким-то незначительным событиям всё испортить. — Спасибо, пап, — говорит Курт, задумываясь, почему он вообще когда-то решил делать всё самостоятельно и без помощи родителей. — Наконец, настало время назвать Блейна своим сыном, — эмоционально произносит Бёрт. Курт готов поспорить, что он первый на свадьбе пустит скупую мужскую слезу. — Он уже считает тебя своим отцом, — с улыбкой признаётся Курт. — Хорошо. — Бёрт прочищает горло. — Спасибо, что поговорил со мной, пап. Я пойду, иначе Бэлль устроит мне головомойку, если я её сейчас же не выведу, — отвечает Курт, когда видит, как вожделенно собака смотрит на поводок. — Звони в любое время, Курт. Мы с Кэрол можем помочь, только дай знать, чем именно. — Хорошо. — Он встаёт с дивана и пару раз приседает, тянет ноги. — И Курт? — Недолгая пауза. — Я очень тобой горжусь. Не так-то просто тащить всё на своих плечах, но ты прекрасно справляешься. — Спасибо, пап, — растроганно говорит Курт. — Ладно, иди гуляй с собакой. И передавай привет Блейну, — напоследок слегка ворчливо произносит Бёрт. Курт кладёт трубку, цепляет на Бэлль поводок и гладит её по голове. Свадьба уже совсем скоро, и кажется, что приготовления никогда не закончатся, но с помощью близких становится немного легче. Он готов. 18 апреля 2021 года. Четыре дня до свадьбы. Четыре дня до наступления красного дня календаря. Четыре дня — и Блейн едва ли может в это поверить. Курт ещё спит под боком, поэтому он старается не шуметь, правда, но не может сдержать восторженный вскрик. Курт вздрагивает и слегка приоткрывает один глаз. — Не пищи, — сонно буркает он, приглушив половину звуков подушкой, прижатой к лицу. Блейн, поддавшись спонтанному порыву, забирается на него и крепко прижимает к себе. — Мрфрмф, — раздаётся в знак протеста, после чего Курт смотрит на него с досадой. — Я сплю. — Четыре дня, — довольно произносит Блейн и целует его в лоб. — Сегодня, потом завтра, послезавтра и послепослезавтра мы, наконец, поженимся. — А у тебя пахнет изо рта, — с улыбкой на лице ворчит Курт. Блейн снова оставляет несколько поцелуев на лбу, один — на щеке, после чего Курт игриво и с протестующим смешком отталкивает его подальше, натягивает одеяло на голову. Блейн признаёт своё поражение и скатывается с постели, встаёт на ноги и идёт в ванную, чтобы почистить зубы. Следом он выпускает Бэлль на задний дворик, включает кофемашину, несколько минут играет с котёнком, после чего слышит крик из спальни: — Блейн, телефон! Он возвращается в комнату, где слышит настойчивую трель с прикроватной тумбочки, в то время как Курт расчёсывает растрепавшиеся волосы пальцами, расставшись с мечтой тихо и спокойно поспать. — Это твой отец, — предупреждает Курт. Блейн хмурится и поднимает трубку, проводит по экрану. — Алло? — Блейн? — Да. Привет, пап. Что-то случилось? — забеспокоившись, спрашивает Блейн. Мама всегда звонила, если хотела рассказать какие-то свежие новости или задать конкретные вопросы, а вот отец был очень пассивным пользователем телефона. — Нет, всё хорошо, — неловко отвечает мистер Андерсон. Блейн как наяву видит, что он рассеянно трёт шею, как и поступает обычно, если не знает, что сказать. — Я хотел узнать, эм, нужно ли что-нибудь нам с мамой завтра привезти. Он не задаёт вопрос, а говорит скорее утвердительно. Блейн испытывает чувство вины, как и всегда при разговоре с отцом. Ему хочется, чтобы всё было проще, чтобы его отношения с ним были как у Курта с Бёртом — открытые, непринуждённые. Но судьба распорядилась так, что между ними всегда будет некая скованность. И дело вовсе не в том, что отец его не любит (хотя раньше Блейн был уверен в обратном) — наоборот, любит очень сильно, просто не умеет это показывать. Мистер Андерсон — очень закрытый человек, бухгалтер, который с осторожностью мыслит цифрами и правилами, чья жизнь подчинена упорядоченности событий. — Мне в голову ничего не приходит, — откровенно признаётся Блейн, постукивая по краю кухонного стола. — Ох. Я просто хотел уточнить, — говорит Роберт, готовясь попрощаться и закончить разговор, но Блейну почему-то хочется поговорить с ним подольше. — Вы с мамой ещё собираетесь? — спрашивает он. Чудовище нарезает восьмёрки между его ног и тихо мяукает. — Твоя мама да, — отвечает он с ноткой веселья в голосе. — Она больше не разрешает мне помогать, потому что я нарушаю порядок. — Она всегда говорила, что паковать вещи — это всё равно что играть в Тетрис, — замечает Блейн и слышит, как отец тихо смеётся. Едва заметно, но уже что-то. — Это точно, — соглашается Роберт. — Она очень радуется предстоящей свадьбе. — Я тоже, — с улыбкой произносит Блейн, потому что знает, что отец часто выражает собственные чувства через мать. Проецирует. — Я, эм… я хотел тебе сказать, чтобы ты обязательно сообщил, если что-нибудь потребуется, — после секундной паузы уже серьёзно говорит Роберт. — Особенно если вы что-то не успели или решили в последний момент. Что угодно. Я знаю, что мы… мы не слишком часто разговариваем, но я желаю тебе всего самого лучшего. Поэтому дай мне знать, если придумаешь, что это, хорошо? — Обязательно, пап. Спасибо, — с искренней признательностью отвечает Блейн. — Отлично, — с облегчением выдыхает мистер Андерсон. — Отлично. — Честно говоря, у нас не хватает пары бутылок вина для банкета, — спешно выдаёт Блейн, чувствуя, что отцу нужно хоть что-то сделать, как-нибудь выразить свою любовь к сыновьям, и если это будет в материальном виде — купить, принести, подать, — то даже лучше. Именно так он будет чувствовать себя наиболее полезным, в то время как мама возьмёт бразды правления остальными моментами. — Считай, что всё уже есть, — отвечает Роберт. На самом деле на свадьбе будет предостаточно вина, не так-то и мало они заказали, но это важно отцу. Именно так он хочет показать, что пытается. — Спасибо, пап. Я обязательно скажу, если потребуется что-то ещё. — Не забудь, — раздаётся в ответ. Блейн слышат голос своей матери где-то на заднем фоне. — Увидимся завтра в аэропорту? — спрашивает он, желая закончить разговор до того, как мама возьмёт трубку и на несколько часов заболтает его по поводу последних свадебных приготовлений. Времени на это будет предостаточно, когда они приедут. — Да, — отвечает мистер Андерсон. Блейн прощается и кладёт трубку, несколько минут с улыбкой смотрит на телефон. Сзади его обнимают тёплые и сильные руки, на плечо ложится подбородок, и Блейн слегка откидывает голову назад. — Что хотел твой отец? — Хотел проверить, всё ли хорошо. Думаю, что он волнуется по поводу свадьбы. — А ты? — спрашивает Курт и ласково целует его в шею, кончиком большого пальца поглаживая приоткрытый островок кожи между футболкой и штанами. — Не знаю… я подумываю всё отменить, — признаётся Блейн, разворачивается в его руках и с хитрой улыбкой смотрит на Курта. — Да ты серьёзно? — спрашивает Курт и медленно его целует, скользит руками ниже и пробирается под пижаму. — И сейчас тоже? — Ты меня смущаешь вескими аргументами, — парирует Блейн и дарит свой поцелуй, более медленный и глубокий. Курт отстраняется, на что Блейн умилительно дуется, протестующе стонет. — Сначала кофе, а потом секс, — подмигивая, решает Курт и тянется наверх, чтобы достать две кружки, протягивает одну ему. — Вынужден согласиться, — сдаётся Блейн. Он думает, что если именно так будет выглядеть его вечность с Куртом, то поскорее бы ей начаться. Четыре дня. 22 апреля 2021 года. Блейн останавливается на краю газона, всё ещё влажного после утреннего ливня. Он тихо стоит и поглаживает кольцо на безымянном пальце, до сих пор чувствуя прикосновения губ Курта к костяшкам, до сих пор слыша его нежное «согласен», до сих пор ощущая его тёплые и уверенные губы на своих. Воздух прогрет солнцем, и Блейн закрывает глаза, подставляет лицо слабому ветерку. Им очень повезло с такой погодой, ведь очень рискованно было делать свадебный банкет на улице в конце апреля. Блейн угадывает свежий запах лилий в воздухе, слышит настойчивое звучание музыки, людской смех, шорох гравия под проезжающими машинами и хруст травы под ногами. — Всё хорошо? — раздаётся неподалёку. Блейн открывает глаза и видит подходящую Джанессу. Её фиолетовое платье едва скрывает большой живот, и Блейн улыбается, представляя, как же повезло этому малышу с такой мамой, какая чудесная жизнь его ждёт впереди. — Да, — отвечает он. — Просто задумался. — Поделишься? — спрашивает она и кладёт руку на живот. Блейн пожимает плечами и слегка подпрыгивает, когда вдалеке замечает Курта, который целенаправленно идёт к большой белой палатке, установленной специально для банкета. После росписи они разъехались: Курт отправился с Рейчел и со своей семьёй, а Блейн — с Джанессой и матерью. — Три года прошло, — через какое-то время произносит Блейн, наблюдая за тем, как Сара, дочь Финна, бежит по лужайке, приподняв юбку. — Верится с трудом, да? — спрашивает Джанесса и задевает его плечом. Блейн кивает и делает глубокий вдох. Он спокоен и счастлив, чувствует себя умиротворённым, чего не было раньше. — Они не победили, — говорит он и опускает взгляд на кольцо, слегка крутит его на пальце. — Я победил. Джанесса крепко обнимает его, насколько позволяет большой живот, и аккуратно, но звонко его целует. — И я безумно этому рада, — отвечает Джанесса и берёт его под руку. — А теперь пошли, я умираю с голоду и ещё хочу с тобой потанцевать. Он смеётся и позволяет ей увести себя, с каждым шагом чувствуя необычайную лёгкость. х х х х Приём масштабнее, чем регистрация. Два больших белых полотна образуют навес, чтобы защитить гостей от возможного дождя. Лёгкий абажур из невесомых бледно-фиолетовых тканей слегка приглушает яркость ламп, по углам стоят небольшие обогреватели, тюльпаны на каждом столике и всё везде сияет в свете многочисленных свечек. Блейн идёт в сторону большого стола, накрытого специально для женихов, их родителей и свидетелей. Курт стоит неподалёку, весь такой нарядный и высокий, и с широкой улыбкой на лице разговаривает с отцом. — Я ищу своего мужа, — говорит он и, встав бок о бок, берёт его за руку. — Вы его не видели? Вы не могли его пропустить, потому что он невероятно красивый. Бёрт усмехается и, пробормотав что-то про бесплатный бар, удаляется. Курт поворачивается к Блейну лицом и приподнимает бровь. — Хммм, — наигранно думает Курт. — Должно быть, он сбежал со своим мужем — он такой с кудрявыми волосами, очаровательной улыбкой и привлекательными ямочками на щеках. Блейн слегка шлёпает его по плечу, но всё равно смеётся. Курт притягивает его к себе, крепко целует, прижимается с обещанием большего, но позже. — Мы теперь замужем, — медленно произносит Курт, пробуя это слово на вкус. — Так вот что мы сегодня делали? — удивляется Блейн и игриво его толкает. — Ах ты негодник, — смеётся Курт и отвечает тем же. — Но ты любишь эту мою черту характера, — говорит Курт. — Я люблю тебя. Они снова целуются, а по толпе гостей прокатывается восторженный звук. Блейн отстраняется, сильно краснея, а Курт, запрокинув голову, счастливо смеётся. х х х х На приёме был установлен небольшой фуршетный столик с закусками, поэтому вскоре все наелись и довольно попивали вино из широких бокалов. Блейн чувствует себя неловко, сидя на виду у всех. Любой может поднять взгляд и увидеть, как он ест. Кроме того, правая рука Блейна сегодня капризничает, дрожит, поэтому требуется приложить вдвое больше усилий, чтобы держать вилку. Нервишки шалят, вносят свою лепту, и Блейн никак не может с этим справиться: еда постоянно падает обратно на тарелку. Он чувствует руку Курт на своём бедре, когда раздражённо опускает столовый прибор. Блейн смотрит на него и видит подбадривающую улыбку, которой одаривает его Курт. Блейн понимает, что глупо расстраиваться, ведь сегодня самый лучший день — день, когда он вышел замуж за любовь всей своей жизни. Он не позволит всяким мелочам разрушить хрупкое счастье. — Всё в порядке? — тихо интересуется Курт, продолжая большим пальцем кружить по его ноге. — Да, — отвечает Блейн и бросает взгляд на пустое место по правую руку от Рейчел. — Я просто жалею, что Купер не смог приехать. — Ты же знаешь, что он изо всех сил старался всё устроить, — говорит Курт и сочувствующе улыбается. Блейн пытается ответить тем же, прекрасно понимая, что не по вине Купера отменили рейс. Сейчас его брат снимался в Австралии в пилотной серии нового сериала, и Блейн сказал ему, что не стоит упускать прекрасную возможность только по той причине, что свадьба была на носу. Блейн очень рад за брата, правда, но где-то в глубине души болезненно стучит, что в самый важный день в жизни Блейна Купера нет рядом. — Я знаю, — едва слышно отвечает он. В воздухе раздаётся звон бокалов, толпа требует поцелуя. Блейн оглядывает присутствующих, замечает Сантану, Мерседес, Тину с Майком, Сэма, видит Эбби, Оливию, Пенни и Уэса с Дэвидом, а также семью и друзей, которые его любят. Вдруг Курт склоняется к нему и крепко целует, в то время как окружающие свистят и задорно требуют ещё. Оба отстраняются и краснеют до кончиков ушей, а гости весело щебечут и смеются. — Так всё, хватит, — вдруг выкрикивает сидящий слева Финн. Он встаёт с бокалом в руке, и гости замолкают, даже дети не издают ни звука. — Настало время произносить речь? — Боже, нет, — в притворном ужасе стонет Курт, и Финн шутливо ударяет его по плечу. — Признаюсь, что когда меня за пару дней до свадьбы повысили до шафера, я сначала подумал: «Как же мне теперь написать речь, которая будет достойна их свадьбы?». Сначала я решил пойти простым путём и спеть песню, но потом понял, что они заслуживают большего. Ведь они — мои братья. По толпе прошёл вздох умиления. Блейн взял Курта за руку и переплёл его пальцы со своими, прекрасно зная, что не переживёт сегодняшний вечер, пару раз не заплакав. — Все знают, что после школы я не знал, куда себя девать и что делать. Через несколько лет Курт усадил меня на диван и в приказном порядке заставил навести порядок в своей голове и в своей жизни, взять себя в руки. Через неделю после этого я встретил Мэл, — рассказывает Финн и, улыбаясь, машет своей жене, на коленях которой сидит маленькая Сара. Блейн чувствует, как рядом вздрагивает Рейчел. Да, они теперь хорошие друзья, но периодически в глазах мелькает нерешительное а если бы… — Курт помог мне вернуться к жизни, а Блейн — с бесчисленными планами по моему предмету. Именно благодаря ему я уверился в том, что, хоть быть учителем и нелегко, — все смеются, — у меня это неплохо получается. Только благодаря моим братьям я сейчас стою перед вами, а не живу в студенческом общежитии штата Огайо вместе с Паком. В конце павильона Пак радостно заулюлюкал, прижимая к себе Куинн. — К чему я всё веду. Мне есть за что их благодарить. Я не представляю, кто ещё заслуживает быть вместе так, как эти двое. Я знаю, что потребовалось чуть больше времени, но вы сделали это, и все до единого в этой комнате счастливы за вас. Громкие овации, звонкий дзинь бокалов, и Блейн, смеясь, наклоняется к Курту, стирает беглую слезу и целует его, своего мужа, такого же заплаканного. — И ещё… я наврал насчёт песни, — подмигивает Финн. Неожиданно раздаётся дерзкая музыка, и Рейчел с широкой улыбкой на лице подпрыгивает с места. — Ещё не вечер, небеса ясны, поэтому, если ты хочешь погулять, дорогой, это рас-шикарно, рас-чудесно, рас-прекрасно!, — поёт Финн и идёт вдоль павильона навстречу Рейчел. Курт смеётся и сжимает ладонь Блейн. — Это песня «Рас-прекрасно», — шепчет он Блейну и в восхищении качает головой. — Из мюзикла «Что бы ни случилось». Теперь Блейн вспоминает. Темп песни зажигательный, поэтому он смеётся и постукивает ногой в такт, а Рейчел запевает свою часть. — Я чувствую внезапное желание петь, такую песенку, которая разбудит весну. . У неё сильный и чистый голос, практически ничем не уступающий Саттон Фостер. Вдвоём они с блеском исполняют песню, в некоторых местах заменяя слова, чтобы она больше подходила для двух женихов. В самом конце все до единого поднимаются и громко хлопают, кричат, а Финн поднимает в воздух свою дочку, в то время как Рейчел завершает номер, оказавшись в объятиях своего парня Эвана. Этой парочке удаётся расшевелить толпу, вскоре все начинают петь, в воздухе звучит смех и радость. Всё идеально. Блейн пару раз неприлично шмыгает, старается взять под контроль свои эмоции и вытереть глаза. Курт трётся об него плечом, а потом кладёт на него свою голову и тихо смеётся. — А теперь моя речь! — вскрикивает Рейчел и, от нетерпения подпрыгивая на месте, хлопает в ладоши. Она возвращается к главному столу, поднимает бокал шампанского и одаривает каждого широкой, голливудской улыбкой. — Вполне естественно, что мальчики выбрали меня подружкой женихов, ведь я их самый близкий друг. Но я всё равно была до глубины души польщена. Мы с Куртом знакомы с пяти лет — мы ходили в балетный класс и постоянно там соперничали за лидерство. И хотя в балете я его действительно превзошла, в остальном мы продолжали соревноваться. Курт наигранно стонет и закрывает руками лицо, а Блейн весело смеётся. — Да-да, всё верно: мы соревновались в танцевальных номерах, за соло в Хоровом кружке, и в какой-то момент нашей жизни даже соревновались за Блейна, — продолжает она и подмигивает. Теперь очередь Блейна краснеть и смущённо прятать лицо в руках. — Но, видя как сильно они любят друг друга, я с самого начала понимала: здесь я Курту не соперник. Такая любовь не случается просто так, по щелчку, и мне потребовалось много времени, чтобы понять: это невозможно воссоздать. Её голос дрожит. Рейчел шмыгает, поднимает салфетку и промокает в уголках глаз. — Они через многое прошли и сумели выстоять, стать сильнее, о чём я могу только мечтать. — С ресницы-таки падает слеза, и Рейчел смотрит на Курта. — В этом раунде ты победил, Курт Хаммел. Тот и сам стирает слёзы, кивает. Она кладёт руку Блейну на плечо и слегка сжимает. Он губами шепчет ей спасибо, на что Рейчел улыбается, делает глубокий вдох и громко вскрикивает: — Пора резать торт! Блейн слышит, как дочь Финна радостно вскрикивает, и крепко прижимает к себе Курта. Они встают и подходят к столу, где горделиво стоит четырёхъярусный, затейливо украшенный свадебный торт. Гости оглушительно кричат, когда Курт берёт нож и поворачивается к ним лицом. На его лице столь потрясающая улыбка, что Блейну одновременно хочется растаять у его ног и совершенно неприлично поцеловать. — Приступим к той части, ради которой вы все здесь собрались, — шутит Курт и подмигивает присутствующим. — Сколько можно ждать, — радостно говорит Пак, затем чуть тише вскрикивает, когда Куинн щипает его за руку. Курт смеётся, разворачивается к торту и смотрит на Блейна, предлагая взяться за рукоять. Тот подчиняется и кладёт ладонь сверху, крепко держит. — За нас, — тихо говорит Курт, чтобы только Блейн мог его услышать. Они делают надрез. х х х х После того, как все наелись, а женихи перецеловались столько раз, что уже потеряли счёт, Финн и Пак решают расчистить место перед главным столом и отодвинуть другие, чтобы люди могли потанцевать. Ближе к вечеру становится прохладнее, Курт пару раз вздрагивает и просит отца включить обогреватели, которые они специально придумали для такого исхода. Они попросили Арти быть диджеем, на что тот с большим удовольствием согласился. Для него был оборудован специальный уголок, где Арти сейчас занимался технической частью, сидя за компьютером. Блейн беспокойно вертится, постоянно оттягивает воротник рубашки, и Курт хочет сказать ему не волноваться, всё хорошо, смокинги не такие уж и дешёвые, их не для того придумали, чтобы постоянно тянуть за края, но Блейн опережает любые его действия, пару раз встаёт на носки, на пятки и громко прочищает горло. — Я знаю, что всем хочется поскорее закружиться в танце, — говорит он, и присутствующие затихают, обращают своё внимание на него. — Но прежде чем мы к этому приступим, я бы хотел кое-что сказать. Он поворачивается к Курту, взволнованно сжимает кулаки. Курт внимательно его разглядывает. Его волосы очаровательно вьются на концах, кожа бледно-розовая от смущения, правая рука крепко прижата к боку. Курту кажется, что выглядит он необычайно прекрасно. — Как вы все знаете, последние несколько лет, эммм… выдались очень тяжёлыми, и я даже не знаю, как объяснить, насколько мне повезло, что Курт всегда был рядом со мной. Я не… — он запинается, глубоко вздыхает, и Курт не выдерживает, берёт его за руку и крепко сжимает. — Я не знаю, что бы сейчас со мной было, если бы не Курт, но вряд ли исход был столь же положительным, как сегодня. Курт слышит всхлипывание где-то в толпе, кто-то тихо сморкается, но ему всё равно — он не может отвести от Блейна глаз. — Спасибо тебе, Курт, что всегда был рядом со мной, что верил в меня, даже когда я сам не мог. С тобой даже худшие моменты в моей жизни кажутся нормальными, и без тебя я бы ни за что не справился. Курт встаёт и обнимает его, прижимает так сильно, что белеет в глазах. Блейн опускает голову ему на плечо. — Я очень сильно тебя люблю, — шепчет он ему в шею, а Курт целует его в щёку. — Давай потанцуем, — так же тихо отвечает он, на что Блейн смеётся, кивает и отстраняется. Курт ведёт его на импровизированный танцпол. Нежно звучит вступление. Это Адель — Песня о любви. Под первые аккорды Курт кладёт руку ему на талию, а Блейн свою — ему на плечо. Они встают чуть ближе и начинают двигаться, повторяя хорошо разученные за последние несколько недель движения. Но здесь всё по-другому, нежели в гостиной в их собственном доме. Здесь этот танец значит гораздо большее — Блейн смотрит на него своими выразительными глазами, затуманенными слезами, улыбается, и все эмоции написаны у него на лице. Здесь они танцуют лучше — и пусть это не совсем идеально, но для Курта лучшего и представить невозможно. Вдруг его сердце пропускает удар, и Курт внезапно понимает, что теперь он может назвать этого прекрасного мужчину своим мужем, что они прошли через всё, и ему хочется кричать от счастья. Что даже чья-то злая воля не может разлучить их, не может победить. А они могут. — Как бы далеко я ни был, всегда буду любить тебя, как бы долго ни оставался там, всегда буду любить тебя, неважно, что я говорю, я всегда буду любить тебя, я всегда буду любить тебя, — тихо подпевает Курт, чтобы его слышал только Блейн, и смотрит ему в глаза, чтобы Блейн знал: это не просто слова. Какие бы ещё сюрпризы не преподнесла им судьба, они всегда будут любить друг друга. И Курту этого достаточно. Блейн открывает рот, желая сказать что-то в ответ, как вдруг раздаётся недовольный шум в толпе. Курт раздражённо поворачивает голову, когда слышит чей-то крик, и вдруг присутствующие расходятся, образуя небольшую дорожку к запыхавшемуся Куперу Андерсону, который остановился прямо в середине танцпола. — А вот и я! — громко вскрикивает он и наклоняется, упирается руками в коленки. — Мой самолёт только приземлился… что я пропустил?! Курт приподнимает бровь, слегка улыбается и качает головой: только Купер мог так помпезно появиться на свадьбе собственного брата. Но Блейн смеётся, и Курт видит слёзы в его глазах, отпускает его, чтобы Блейн мог похлопать брата по плечу и крепко обнять. — Не задуши моего мужа, — через некоторое время предостерегает Курт, и Купер ослабляет хватку. Блейн слегка отстраняется и, вытирая непрошенные слёзы, лучезарно улыбается. — Ты засранец, — говорит он, смеясь дрожащим голосом. В его словах слышится только дружеское подтрунивание. — Ты пропустил мою свадьбу. — Поверьте мне, — встревает Лорен, девушка Купера, и машет всем, стоя позади, — об этом знают практически все до смерти напуганные и эмоционально травмированные работники австралийского аэропорта. — Кроме того — с наигранной беспечностью продолжает Купер, хотя Курт замечает печаль и сожаление в его взгляде, — танцы — это самая лучшая часть. Я просто решил пропустить скукотищу. Курт усмехается, оглядывает до сих пор запыхавшегося Купера. Его волосы прилично растрёпаны, рубашка безнадёжно измята, а штаны цвета хаки вообще мало подходят для свадебного торжества. По внешнему виду становится понятно, что он рванул сюда сразу из аэропорта, и для женихов только это имеет значение. Он здесь ради Блейна — ради них обоих. Для Купера это было важно, как бы он ни пытался прикрыть всё ширмой из юмора и беззаботной небрежности. Он брат Блейна и сумел приехать к нему на свадьбу. И одного взгляда на Блейна становится достаточно, чтобы понять, как много это для него значит. — А сейчас… — громко произносит Купер и поворачивается к толпе, многозначительно приподнимает бровь. Курт тяжело вздыхает и задумывается, пройдёт ли всё гладко или под конец вечера всё же придётся заклеивать ему рот скотчем. — Я знаю, что все вы ждёте от меня искусно составленной и красноречивой речи с изысканными оборотами и отсылками, которые бы заставили вас тщательно обдумать всю свою жизнь, а также душещипательными словами о любви, которые вы тут же начнёте записывать, чтобы позже рассказать своим детям. Я запланировал долгую и цветастую речь, но когда, в ожидании своего отложенного на восемь часов рейса, стал перечитывать и дошёл до десятой страницы, то вдруг понял. Я никогда не смогу сказать чего-то нового о любви, о серьёзных намерениях, о трудностях, которые нужно преодолеть, потому что вам двоим это известно гораздо лучше. — Купер смотрит на Блейна, затем на Курта, после чего со всей серьёзностью продолжает. — К этому дню вы повидали и прошли через такое, о чём многие люди даже не подозревают. Но вы до сих пор здесь, вы вступили в брак и празднуете все свои значимые достижения, делитесь новыми мечтами. И Курт, я знал это с той самой секунды, когда услышал свою блестяще исполненную песню из рекламы вместо твоего рингтона, когда увидел, как ты смотришь на моего брата — ты же понимаешь, о чём я? Этот полный любви и обожания взгляд с сердечками вместо зрачков, — провозглашает Купер в толпу, и Курт краснеет под улюлюканье и вскрики умиления. — Я знал, что ты — самая идеальная кандидатура для моего брата. Что лучше тебя никогда не будет. И ты доказывал мою правоту миллионы раз. Я счастлив, что теперь ты тоже моя семья. — Курт шмыгает и смущённо пускает голову, а Блейн крепко сжимает его ладонь. — Я безумно счастлив за тебя, Блейн. Ты заслужил одобрение Купера Андерсона, братишка. — Спасибо, Купер, — произносит Блейн и вытирает влажные щёки. Купер наклоняется, обнимает, и Курт слышит тихое: Я очень тобой горжусь. Блейн кивает и глубоко вздыхает, чтобы взять себя в руки. — Ну и почему никто не танцует? — спрашивает Лорен, на что гости довольно кричат. Арти вновь включает музыку, и Лорен тянет Купера на танцпол, предоставляя возможность Блейну и Курту остаться вдвоём. — И на чём мы остановились? — дразнящим тоном спрашивает он и широко улыбается, когда на лице Блейна замечает выражение всеобъемлющего счастья. Ему кажется, что лучше уже быть не может. х х х х Или может. х х х х На часах почти полночь, и Эбби с Джанессой остаются последними на танцполе, несмотря на то, что одна из девушек беременна. Дети Финна и Тины, обнявшись и свернувшись в клубочек, спят где-то под столом, а рядом с ними медленно танцуют Мэл и Финн. Рейчел без остановки разговаривает с Эваном, родители Курта и Блейна активно разговаривают друг с другом за столом. Курт оглядывается, пытаясь найти Блейна; целую вечность назад его пригласила потанцевать Сантана, затем Куинн, после Лорен, и к тому, времени, как Курту удаётся ото всех отвязаться, ноги с трудом его держат. Он замечает Блейна рядом с Купером. Те стоят возле стола с закусками. Сегодняшним вечером Блейн стал очень популярной персоной и, ни на секунду не присаживаясь, танцевал практически со всеми. Кроме самого Курта. Но Курт не возражает, потому что теперь они женаты и могут танцевать друг с другом где угодно и сколько угодно. Эта мысль вызывает счастливую улыбку на его лице. Теперь они могут делать всё, что душа пожелает, до конца своей жизни, и Курт намерен попробовать всё. Начиная с танцев. — Чему ты так улыбаешься? — раздаётся сзади голос Бёрта. Кэрол держит его за руку — оба раскраснелись от количества выпитого за вечер вина. — Думаю о своём муже, — честно отвечает Курт и жестом указывает в сторону Блейна. На другом конце павильона Блейн поднимает голову и машет ему, улыбается в ответ. Курт отправляет ему воздушный поцелуй и Блейн, притворившись, что поймал, аккуратно кладёт его в нагрудный карман. Курт смеётся. — Я очень тобой горжусь, Курт, — произносит Бёрт. — Вы оба — большие молодцы. — Спасибо, пап, — отвечает Курт и крепко обнимает его, а затем и Кэрол. — Так приятно знать, что счастливый конец наступил для всех моих мальчиков, — говорит она, на что Курт крепче сжимает её в своих объятиях. — Вы же ещё не передумали приехать в гости после того, как мы вернёмся с медового месяца, да? — спрашивает Курт, приподнимает бровь и наклоняется к Кэрол. — Нам потребуется помощь, чтобы выбрать нейтральные цвета для комнаты-возможно-детской, если ты понимаешь, о чём я, — шепчет он ей на ухо. Бёрт хмурится. — Что ты сказал? — Ничего, дорогой, — успокаивает его Кэрол и с широкой улыбкой гладит по руке. — Мне кажется, что кому-то ты очень нужен, — говорит Бёрт, и Курт поворачивается в сторону Блейна. Тот строит страдательные рожицы, губами шепчет: помогите, тогда как Купер, не обращая ни на что внимания, очень активно жестикулирует, объясняя что-то Блейну. — Думаю, мне стоить ответить на призыв и помочь своему мужу, — усмехнувшись, проговаривает Курт. Он никогда не устанет так называть его. Бёрт хлопает его по плечу и желает удачи. Курт целенаправленно идёт к братьям и прерывает пылкую и восторженную речь Купера… о хамелеонах? — Прошу прощения, — говорит Курт и протягивает руку. Просияв, Блейн кладёт в неё свою. — Я могу украсть своего мужа для последнего танца? Купер не успевает осмыслить сказанное, а Блейн уже соглашается и ведёт его на танцпол, где ещё движутся в такт музыке Эбби, Лорен и Джанесса. Последняя показывает им для больших пальца, поднятых вверх. Звучат вступительные аккорды песни Боба Марли — Три маленькие птички, и Блейн, усмехнувшись, качает головой, притягивает Курта ближе. — Что такое? — с любопытством спрашивает тот. — Я пел тебе эту песню пару лет назад, когда у тебя была простуда, — признаётся Блейн и улыбается своим воспоминаниям. — Тогда тебе это не слишком-то и понравилось. Курт этого не помнит, но всё равно улыбается. — Я уверен, что это было безупречное исполнение, — отвечает Курт, ведёт в танце. Движения Блейна замедлены, и Курт знает, что тот сильно устал, хотя никогда в этом и не признается. — Да, было, спасибо, — отвечает Блейн и старается подавить зевок, виновато смотрит на Курта. — Нам пора домой, — нежно произносит тот. — А утром поможем с уборкой. — Последнюю песню? — просит Блейн, когда Боба Марли сменяет композиция «Море любви». — Хорошо, — соглашается Курт, и Блейн кладёт голову ему на плечо, неторопливо двигается, прижимаясь как можно ближе. — Думаю, что завтра в самолёте я засну сразу, как сяду в кресло, — сонно бормочет Блейн. — И просплю всю дорогу. — Я не возражаю, — говорит Курт и гладит его по спине. — Можешь проспать всё время на пляже, если хочешь. — А как же громкий и развратный секс в отеле, о котором мы договорились? — чуть живее интересуется Блейн. — Его никто не отменял, — обещает Курт. — Мы обязаны это сделать, чтобы консумировать брак, — напоминает Блейн, сильнее на него опираясь. — Хорошо, поехали домой, — смеясь, говорит Курт, — пока ты не уснул прямо здесь. — Я не сб… — заикается Блейн и зевает. — Хорошо, ты прав. Курт делает шаг назад и последний раз обозревает своего мужа в таком виде. — Спасибо, что вышел за меня, — говорит он и переплетает их пальцы. — Спасибо, что не оставил меня, — отвечает Блейн и сжимает его руку. — Никогда. Это не просто слова. Это клятва. И они рука об руку уходят с танцпола. Вместе. Конец. *Ensure — название бренда пищевых добавок и заменителей еды. В основном продукт состоит из воды, кукурузной патоки, сахара, концентрата молочного белка, рапсового масла и соевого белка. Элла Фицджеральд — Рас-прекрасно https://www.youtube.com/watch?v=z2uiP0-VF78 Адель — Песня о любви https://www.youtube.com/watch?v=qUOvKvcusD4 Боб Марли — Три маленькие птички https://www.youtube.com/watch?v=zaGUr6wzyT8 Cat Power — Море любви https://www.youtube.com/watch?v=CbMeAOTPJzM