Ты. И все.

Она откинула голову назад и потерла виски руками. Пять часов. Пять часов беспрерывных съемок. — Лэйтон, ну пожалуйста, ещё чуть-чуть. Будь Блэр. Нам нужно доснять последнюю серию, — продюссер тряс девушку за плечи, пытаясь добиться от неё ответа. — Джош, я сам, — Эд незаметно подкрался к девушке и слегка приобнял ее за плечи. Шварц лишь хмыкнул и отошел от них. — Лэйт… — вкрадчиво произнес Вествик, проникая в сознание, — Мы поцелуемся сегодня. — Что? — девушка дернулась и взглянула на своего партнера. — Мы поцелуемся, Лэйтон. Ты что не читала сценарий? — он игриво вскинул брови и улыбнулся слишком наигранной ЧакоБассовской улыбкой. — Нет, — она лишь простодушно вздохнула, — Это обязательно? Ты же знаешь, я не люблю это, Эд. — Я знаю, Лэйти, я знаю, — он наклонился ближе, почти касаясь кончиком своего носа её. — Эд, я устала, — на полувыдохе, цепляясь за запах его парфюма. — Я знаю, Лэйтон. Просто будь Блэр. Еще одну серию. Будь ею. Пожалуйста. — Ты просишь, Эд? — ненужный странный вопрос. — Я умоляю, — карие в карие глаза, — Ты знаешь нам нужно это. Он развернулся и ушёл, не дождавшись ответа, просто ушел. Повернулся спиной к ней. Его дорогой пиджак невероятно хорошо сидит на нём. Она не видела никого, на ком сей предмет гардероба смотрелся бы лучше. Чертов Чак Басс! Эду до безумия идет эта роль. Так идет, что она просто не видит разницы между ними. — Лэйтон! — Шварц просто мечет молнии из глаз. — Я иду! Иду! — натянутая улыбка и эти маленькие каблучки. — Три, два, один… Съемка! — Нет! Нет! — Шварц машет руками, — Здесь Блэр должна идти медленно. Смотри, Лэйтон, ты просто в шоке. Чак Басс — любовь всей твоей жизни, стоит здесь. — Хорошо, хорошо! Я поняла! — она машет руками перед собой. — Тааак… Да… — шепчет Шварц, — Именно так… — Почему ты не в Европе? — Я был в Париже, но только для того чтобы найти твое любимое миндальное печенье. — Стоп! — голос продюссера снова звучит в динамиках, — Лэйтон, отвратительная игра! Где твоя эмоциональность, где твои манеры, где радость? Будь Блэр, Лэйтон! — А в Германии? — будто не заметив, продолжает она. — Покупал твои любимые чулки. Ты же знаешь, я их обожаю, — Эд пытается поддержать ее игру, знает что оператор продолжает снимать. Всем надоел проклятый Шварц. — А здесь что ты делаешь? — поднимает брови и улыбается. — Ты была права. Я снова сбежал как трус, — снова смотрит на неё, пристально и безумно, — Но куда бы я не поехал, ты преследовала меня и мне пришлось вернуться. Так уж получилось. — Я хочу тебе верить. Но не могу, — будто это правда, — Мне было так больно. — На этот раз поверь, — его улыбка. — И все? — снова поднимает брови. — Я тоже тебя люблю, — странные ужасные слова. — А повторить сможешь? — поцелуй, — Нет, я серьезно. Повтори, — насмешливая улыбка Чака. — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Это три. Люблю. Четыре… Поцелуй. Камера поехала вверх все выше и выше… «Стоп, снято!» — голос прозвучал незаметно. Сердце стучало как бешеное, и эти губы, эти губы…

***

— Здравствуй, Лэйти, — он аккуратно подошел к стойке и приобнял ее одной рукой. — Здравствуй, Эдвард, — она поднимает глаза на Вествика. Без бабочки, без костюма, в обычной спортивной кофте. Он такой домашний, когда не играет Басса. — Лэйт, не грусти. Ты когда улыбаешься красивая, а когда грустишь не очень. Мистер улыбнулась и взяла его за руку. — Спасибо, Эд. Спасибо, что ты рядом. Здесь и вообще… За все спасибо, — Лэйт потянулась и обняла парня, снова вдыхая запах его парфюма, который по ее мнению очень шел ему. Она вдруг приблизилась к его лицу и поцеовала в сухие губы. Вествик отстранил ее рукой и улыбнулся: — Ты напилась, Лэйтон, пойдем домой, — он попытался поднять девушку, но та от виски совершенно не держалась на ногах. — Лэйти, Лэйти… — прошептал он и поднял девушку на руки. Сегодня мисс Мистер спала в одной кровати не со своим парнем, а со своим другом, которого поцеловала.