I have loved you since we were 18

– О, Хазз, тебе SMS пришло. Найл берёт мой телефон, пока я нахожусь около стола и нарезаю лук для салата. Сейчас должны подойти мама с сестрой, и я решил, что пока приготовлю что-нибудь. – Хазз. Хоран вновь зовет меня. – От кого? Он пожимает плечами и подносит мне мобильный. Цокаю, но вытираю руки, после чего беру телефон. Открываю и начинаю улыбаться. Написал Луи. Он желает мне хорошего дня. – Оу, я так понимаю, это от Луи-солнышко? – Хоран. – Все, молчу. Найл смотрит на меня, после чего резко стаскивает сделанный мной бутерброд. – Твою мать, Найл, ты опять все сожрешь. Он ухмыляется и заваливается на диван. Продолжаю нарезать овощи и думать о своём. Например, о том, как далеко затянутся наши с Луи отношения. Хотя какие отношения? Я до сих пор не знаю, как он ко мне относится, но знаю, как отношусь к нему я. Он определенно мне нравится, возможно, я влюблен в него. Громко цокаю, затерявшись в своих же мыслях. Найл поднимает на меня взгляд, наверняка он что-то говорит. В сознание меня приводит звук открывающейся двери, и в комнату с двумя пакетами проходит мама. Она целует меня в щеку, после чего я слышу голоса Джеммы и кого-то ещё. – Гарри, представь, встретила свою давнюю подругу с ее братом. Поднимаю глаза на сестру, улыбаясь. – М, интересно. – Еще интересней то, что она твоя соседка. Я их как раз пригласила. Фелисите, Луи, проходите! Рука застывает в воздухе вместе с ножом. Я оборачиваюсь и смотрю на Фелисите. Девушка ярко улыбается и подходит ближе. – Гарри, как я рада тебя видеть! Она накидывается на меня с объятьями, и я чуть касаюсь ее, продолжая смотреть на стоящего рядом Томлинсона. Наш контакт длится до того времени, как Физ отстраняется и хлопает меня по плечу. Она вновь улыбается. – Не могла поверить, что ты брат Джеммы. Нервно киваю, пытаюсь улыбнуться. – Ты можешь пройти к дивану, Физ. Направляю ее рукой, а она кивает, бросая взгляд на своего брата. И, черт, я определенно забыл, что за моей спиной стоит Луи, который, скорее всего, волнуется не меньше меня, ибо слышится, как он заламывает пальцы. Поворачиваюсь и прожигаю своим взглядом Томлинсона. Тот пытается улыбнуться, но облизывает губы и заводит руки за спину. Моя мама подходит к нам, и забирает нож из моих рук. – Гарри, ну что такое? Уже бы все давно сделал. Она начинает нарезать зелень. А я теперь смотрю на нее. – Вы могли хотя бы предупредить? Я бы определенно сделал больше салата и всего остального. – Кто же знал? – Действительно! Я бросаю полотенец на стол и направляюсь к балкону, смотря на всех суровым взглядом. Закрываю за собой дверь и вдыхаю весенний воздух. На глазах появляются слезы, и я думаю, что, наверное, поступил неправильно, накричав на маму. С одной стороны, да, кто мог знать, что Джемма встретит Физ, но с другой, они свободно могли позвонить мне и предупредить. И я мог стоять так очень долго, но вот дверь открывается и входит Луи. Я посмотрел на него через плечо, после вновь перевел взгляд на оживленную улицу Лондона. Томлинсон облокотился о перила, направив свой взгляд прямо на меня. Отвечаю тем же, вот только слезы стоят в моих глазах. Луи протягивает руку и смахивает их, но, кажется, не желает отстраняться, поэтому двигается ближе ко мне, поглаживая мою щеку большим пальцем. – Почему ты плачешь? Закусываю нижнюю губу. – Я не плачу. – Ты не обманешь меня, Гарри. Томлинсон вновь подвигается ближе так, что теперь наше дыхание чувствуется у каждого на лице. Хватаюсь за футболку Луи как за спасательный круг и утыкаюсь в его шею. Луи прижимает меня к себе. – Гарри... Но я только всхлипываю в ответ. – Я все ещё хочу попробовать твой вишневый торт. Поднимаю глаза, и мои губы заметно дрожат. – Торт? Мой торт? – Да, твой торт. Теперь до меня доходит вся ситуация, и я отстраняюсь от Луи. – Луи, он же в духовке! Я буквально врубаюсь в стекло, нервно дергаю ручку, пока дверь наконец-то открывается. Найл смотрит на меня и что-то говорит Физ, но меня это не волнует, мои мысли заняты только тортом. Открываю духовку без рукавицы, достаю торт и громко ставлю его на стол. Луи подходит ко мне и вдыхает приятный запах, который, наверное, уже распространяется по всей квартире. – Тебе помочь? Томлинсон проговаривает это настолько заботливо и нежно, что у меня пробегают мурашки. Поворачиваюсь и киваю. – Да, достань из холодильника вазочку с вишнями. Луи кивает и выполняет просьбу. Он аккуратно подает вазочку, и когда я беру её в руки, Луи нежно касается моей руки и поглаживает. Найл, кажется, бессмертный, ибо он нарушает нашу идиллию и пытается забрать торт. – Куда? Я еще не украсил. Он цокает, немного прищуриваясь, продолжая смотреть на меня. Беру в руку пару вишен и расставляю их по всему торту, а после передаю его Найлу. Тот расплывается в улыбке и довольный направляется к столу. Мы с Луи немного задерживаемся и просто смотрим друг другу в глаза. Наверное, он хочет меня поцеловать, потому что чуть приподнимается на носочки. Я немного улыбаюсь и незаметно целую его в нос. Луи улыбается в ответ и кивает в сторону стола, где нас уже все ждут. Мама накладывает всем салат, сделанный мной, и начинает, как обычно, говорить, какой я у нее умница. Я лишь закатываю глаза и утыкаюсь в свой мобильный. Пишу сообщение Сенди, спрашивая, как можно развлечься, пока мама восхваляет мои успехи. К большому удивлению, я не получаю ответа от однокурсника, поэтому прячу телефон в задний карман и ловлю на себе взгляд сидящего рядом Томлинсона. Пару раз дергаю бровями и ухмыляюсь, явно заставляя его чувствовать неловко. – Мисс Энн, может быть, мы уже разрежем фирменный торт Гарри? Перевожу взгляд на Найла и кусаю губы. Моя мама кивает и начинает разрезать десерт, и первый кусочек она передает Луи. Наверное, моя грудь заметно вздымается, но я продолжаю внимательно наблюдать за его движениями. – Ну как, Луи, тебе нравится? Мама спрашивает его, наблюдая, как он на секунду прикрывает глаза и от этого у меня внутри начинается самая настоящая буря. – Это превосходно. Я в жизни не пробовал столь вкусного вишневого торта. Луи неожиданно поднимает на меня глаза и улыбается, а я готов провалиться куда-нибудь, вот только безумно красивые голубые глаза не дают мне этого сделать, поэтому я лишь смущенно отвожу взгляд. Поскорее бы это все закончилось. И наконец, это все заканчивается и мама с сестрой прощаются со мной. Я последний раз целую в щеку сестру и закрываю за ними дверь. К слову, Фелисите и Найл ушли раньше моих любимых родственников (и нет, это не сарказм), пока мама, так любящая душевные разговоры, болтала с Луи, расспрашивая его обо всем. Слышу, как Луи переносит посуду и ставит на кухонный стол, и оборачиваюсь. – Лу, я сам перенесу все. Но он лишь мотает головой и улыбается, а после подходит ко мне почти впритык и дышит на мои губы. Мое сердце начинает биться с бешеной скоростью и его, наверное, тоже. – На протяжении всего дня я хотел это сделать. И Луи впивается в мои губы. Томлинсон начинает покусывать мои губы. Чувствую, как его язык соприкасается с моим, и я ощущаю слегка терпкий вкус. Из уст вырывается стон, и я, наверное, начинает краснеть, но это не важно. Важно то, что сейчас мы вместе; мы целуемся и нам больше ничего не нужно. Толкаю Луи вперед, направляя его в сторону дивана. Падаем, но продолжают целоваться. Нежно, страстно, ласково, боясь потерять каждое мгновение, проведенное рядом. Луи опускает руки чуть ниже талии и приподнимает мою футболку. И все бы ничего, но в моей голове всплывает разговор с Найлом и я отстраняюсь от Луи. – Я не готов, Лу. Томлинсон убирает челку с моих глаз и целует в губы. – Я не хотел задеть тебя. – Нет, все хорошо. Я приподнимаюсь на локти и едва касаюсь его носа. Он смотрит на меня глазами, в которых отчетливо читается боль, но я не хочу этого показывать, поэтому просто целую в щеку. – Луи, все хорошо? Слышишь? Он кивает и закусывает губы. Мое сердце разлетается на миллионы кусочков, но собирается воедино, когда Луи невесомо касается моих губ. На моих глазах отчего-то появляются слезы, и я пытаюсь их незаметно смахнуть, но Луи замечает их. – Хэй… ты плачешь? Гарри, что-то случилось? Он приподнимается на локтях и вглядывается мне в глаза. Я быстро мотаю головой. Нет, нет, я не плачу. Нет. Я не знаю. Не отвечаю, и целую его в макушку, после чего беру рядом лежащий плед и укрываю нас обоих. Томлинсон утыкается мне в шею, а я стараюсь обнять его как можно крепче, и мы вместе засыпаем.