Его собственность.

Небо эпохи Сэнгоку было прекрасным. Днем, когда кожу щекотал приятный теплый ветерок, оно было голубым. Это была совсем не та голубизна, плавно переходящая в белеющие облака. Этот цвет был чистым, насыщенным, без единой примеси чернеющих туч и намека на облака. Ночью, когда слух ласкала равномерная и совсем не надоедающая игра сверчков, оно было просто черным. На фоне этого бархатного холста зияли созвездия. Звезды были яркими, большими, светлыми, они отвлекали внимание от черноты за ними и одновременно подчеркивали ее. Этой ночью звезд не было. Никто не заметил этого. Все спали. – Я в порядке, – кареглазая девушка в школьной форме слабо улыбнулась, предприняв попытку подняться. Движение отозвалось болью. Область под ее грудью была туго перевязана бинтами, но сквозь них уже начинала проступать кровь. – Эта рана не смертельна. – Кагоме-чан, нас беспокоит твое состояние, – охотница на демонов присела рядом, опустившись на колени. Ее взгляд был взволнованным. – Ты не можешь сражаться, находясь в таком положении! – маленький рыжий демон, до этого момента копошившийся в рюкзаке девушки, растерянно развел руками в стороны. – У нас закончились бинты. – Дело – дрянь, – поспешил вставить свою лепту монах в сине-фиолетовой рясе. Рука богослужителя дрогнула, послышался звон стальных побрякушек в его посохе. – И без ваших комментариев тошно, Мироку-сама, – возмутилась охотница, покосившись на мужчину и уперев руки в бока. Кажется, она собиралась высказаться о многом, но ее только начатая речь была оборвана тихим рыком полудемона. Прежде он просто молча наблюдал за происходящим, опираясь плечом о деревянную стену и виня себя за то, что позволил прихвостням Нараку ранить Кагоме. Их положение было плохим. И прямо сейчас оно становилось куда более ужасающим. Этот запах… – Нараку приближается, – Инуяша отшатнулся от стены и опустил свою ладонь на рукоять Тессайги. – Этот чертов ублюдок снова здесь. Друзья молчали. Все понимали, что Кагоме не может сражаться. Все прекрасно знали, что без мико они не справятся. Они толком даже не оправились после предыдущего нападения, а сейчас… Темный полудемон никогда не нападал так часто. – Мы сейчас далеко не в лучшем положении… Кагоме-чан ранена, мы не сможем сражаться… – начала было Санго, но ушастый рявкнул, громко шкрябнув когтями на ногах о деревянный пол. – Кагоме остается здесь! Мы – идем к Нараку! – Нет! – выкрикнула жрица, отрицательно замотав головой. – Все нормально. Я справлюсь. – Ты должна остаться! Шиппо, ты тоже остаешься. С Кагоме. Ребенок кивнул, присаживаясь рядом с пытающейся подняться мико. Между друзьями возникло напряженное молчание. Запах Нараку приближался, сейчас демоническую ауру чувствовали все. – Кирара! – прервала Санго тишину, запрыгивая на трансформировавшуюся питомицу. Удрученная компания в неполном составе быстро ретировалась из маленькой гостевой хижины, оставив школьницу и лисенка наедине со своими проблемами.

***

Демоны. Много демонов. Фигура, облаченная в шкуру бабуина, стоит за ними. Его голос звучит надменно, самоуверенно. Он смеется, предлагая своим врагам по-хорошему отдать осколки камня Шикон. Инуяша громко выругался, обнажив свой клинок и приступив к нещадной резне. Нараку поднял свой барьер в воздух, испытывая наслаждение от лицезрения предстающего перед ним вида. Эта команда, определенно, стоит его внимания. Их действия сплоченные, внимательные, движения отточенные и уверенные. При этом, сражаясь сами, они успевают прикрывать друг друга. Одного из демонов пронзила священная стрела. – Ты припозднилась, Кагоме, – с довольной улыбкой обратился он, слегка склонив голову в знак приветствия. Священная стрела пролетела рядом с дрогнувшим барьером. Бровь полудемона медленно вскинулась. Цокнув языком, Нараку тихо выдал: – Кикио. Полудемон не сразу осознал то, что он не чувствует здесь осколков. Он знает, что они где-то рядом, совсем рядом, но не здесь, не на поле боя. Мерзкая девчонка решила скрыться? Самодовольно усмехнувшись, Нараку опустил барьер на землю, призывая еще больше демонов. Друзья отвлеклись, совсем не замечая того, что полудемон уже скрылся из виду, преследуя лишь одну цель: добыть осколки, пока эта дрянная кучка недоумков развлекается с демонами.

***

– Кагоме, ты какая-то бледная, – взволнованно пропищал мальчишка, обнимая руку жрицы. Она слабо улыбнулась, потрепав ребенка по волосам и отрицательно качнув головой: – Все в порядке, Шиппо, не волнуйся. – Да ты вся гори-ишь, - демоненок скривил губы, прикоснувшись маленькой ладошкой ко лбу девушки и еще более взволнованно запричитав: – Горишь! Правду говорю, горишь! Кагоме устало закрыла глаза, подумав о своих друзьях. Как они там? Справляются ли без нее? Может, еще не поздно ринуться к ним на помощь? – Кагоме! – позвал мальчик, заставив ее вновь открыть глаза. И вправду. Она чувствовала, как ее тело начинает трясти от холода. Это значит, что у нее жар. Должно быть, температура поднялась из-за раны. Дело плохо. – У меня нет таблеток от температуры, – обреченно прошептала девушка, вновь закрывая глаза. Голова отяжелела, безумно захотелось спать. – Кагоме-е, не спи, – жалобным голосом попросил Шиппо, легонько потрясывая ее за плечо. – А вода? У меня в рюкзаке была вода. – Закончилась. – Ох, - жрица тяжело выдохнула, пересиливая себя и с трудом приподнимаясь на локтях. – Ты можешь набрать для меня немного воды? – Конечно, Кагоме! Только… с тобой ничего не случится? – лисенок схватил бутылку, кинувшись к выходу, но вовремя остановился, обернувшись и озадаченно посмотрев на девушку. Она послала ему ободряющую улыбку и кивнула на лук. – Я не такая уж и слабая, ты же знаешь. Демоненок кивнул и быстро покинул хижину. Кареглазая привстала, медленно отползая к стене и опираясь о нее спиной. Сидеть в таком положении было гораздо легче, да и слегка напряженное тело отвлекало девушку от сна. Нельзя спать, ни в коем случае нельзя спать. Жрица не сразу почувствовала приближение темной аурой. Лишь тогда, когда в ее голове что-то звякнуло и оповестило о стремительном приближении осколков камня Шикон, она вскинула свою голову. Это движение отозвалось болью во всем теле. – Давно не виделись, Кагоме, – вошедший в хижину полудемон оглядел девушку с довольной улыбкой. Ее состояние пришлось ему как раз кстати, его прихвостни хорошо постарались. – Нараку, – прошептала школьница, быстро вытянув руку и попытавшись достать лук истрелы, которые… тут же были отпихнуты ногой врага в дальний угол. – Что такое? Не рада меня видеть? – мужчина слащаво улыбнулся, кажется, искренне радуясь ненавистному взгляду девушки. Его широкая мужская ладонь, ладонь без единой мозоли, ладонь жалкой пародии на аристократа была протянута жрице. – Положи сюда осколки. – Иди к черту! – Нараку чуть нахмурился, но реакция мико ему понравилась. Он сел на корточки рядом с ней, убирая прилипший к ее лицу волос. – Не дури. Давай осколки. – Я ничего тебе не отдам! – Отдай осколки камня Шикон, или я тебя убью. А потом убью твоих друзей. Всех. По одному. Жрица яростно сжала руку в кулак. Ненависть, которую она питала к этому полудемону, была безграничной. – Все потому, что Кикио выбрала не тебя! – в сердцах выкрикнула жрица, добавляя: – Поэтому ты такой! Строишь из себя величайшее существо, важную шишку, хотя, на самом деле, и мизинца не стоишь! – Паршивка, – пощечина была звонкой. Такой оплеухе позавидовала бы даже Санго. Прижав ладонь к загоревшемуся месту, жрица с еще большей ненавистью посмотрела на врага. С ненавистью и вызовом. Реинкарнация должна ответить за свои слова. Жрица давно должна была ответить за свое предательство. На самом деле, ханье было без разницы, с кем именно он имеет дело: с Кикио или с Кагоме. Для него две эти девы давно слились воедино, в один ненавистный образ. Схватив наглую девчонку, он затянул ее в свой барьер, почти сразу же растворяясь в воздухе. Вернувшийся демоненок, спотыкающийся всю дорогу, почти упал на пороге, едва не разлив воду. Пытаясь восстановить дыхание, он осмотрелся, искренне недоумевая и откровенно волнуясь за вдруг исчезнувшую девушку. Должно быть, она не смогла дождаться и решила отправиться домой, к колодцу Костоглота? В любом случае, ее запаха он больше не чувствовал. Понадеявшись на то, что со жрицей все в порядке, ребенок побежал к своим друзьям, не придав абсолютно никакого значения тому, что рюкзак девушки остался в хижине, а лук и колчан с вывалившимися из него стрелами валялись в дальнем углу.